Солнце поднималось все выше и выше, то прячась за проплывающими мимо облаками, то появлялось снова и обнимало все вокруг своими теплыми руками. Росса, которая еще держалась с ночи на листочках примятой травы, стекала вниз, сверкая на солнце. Волны с шумом набегали на нетронутый песчаный пляж и оставляли на нем причудливые ракушки, которые сразу смывались назад в океан второй волной.
По этому нетронутому человеком берегу с самого восхода солнца бродила младшая дочь вождя Тенгери - Маана. Это была прекрасная девушка с голубыми и бездонными как океан лазами. В ее черных как ночь волосах был вплетен цветок орхидеи. Она любила приходить сюда, садиться на песок и всматриваться вдаль нескончаемому океану.
Еще ребенком она приходила сюда со своей матерью - Луаной, которая вплетала в ее волосы цветки орхидеи и рacсказывала о том, что далеко за океаном живут люди совершенно не похожие на них, которые приплывали на остров Маос лишь за золотом и забирали детей и женщин племени Макасса, а мужчин убивали.
- Маана, - говорила тогда Луана, - дочь моя, ты должна мне пообещать, что когда меня не будет с тобой рядом, ты всегда будешь слушать своего отца и своих сестер.
- Но, мама, ты всегда будешь со мной...- прижимаясь ближе к матери отвечала Маана.
- Дочь моя, ты должна мне пообещать это.
- Да, мама, я обещаю.- согласилась наконец девочка, почувствовав какое-то напряжение в голосе матери.
Через несколько дней и несколько ночей Луана почувствовала себя плохо. В племени пошли слухи о том, что на нее наложили заклятье, несколько дней вождь Тенгери не отходил от своей возлюбленной, приводил к ней шаманов, но те лишь говорили, что это заклятье снять им не по силом. Через несколько ночей Луана скончалась. После захода солнца ее тело разместили на специально изготовленном погребальном столе, вокруг которого каждый житель племени разлаживал хворост в знак уважения и скорби к умершей. Замыкали это погребальный ритуал 3 маленькие дочери и вождь-отец.
Маана и 2 ее старшие сестры Ливине и Вилдес, которые были не в себе от горя, но по обычаю племени ни кто не должен был плакать во время сожжения. Вождь Тенгери взял в руку факел и медленными шагами начал приближаться к последнему ложу его возлюбленной и матери его детей. Приблизившись к ней вождь прочел заклинание освобождающее душу и подпалил разложенный хворост.
Погребальный костер безжалостно пожирали тело Луаны. Языки пламени смеясь играли на стоящих вокруг. Когда костер догорел, каждый из присутствующих подходил к пепелищу и взяв горсть пепла, направлялся к океану, чтобы развеять его над водой могущественного океана.
Отдав последние почести матери, Маана потихоньку ускользнула от все взглядов и убежала на противоположный берег острова, чтобы остается один на один со своими мыслями и выплакаться.
Смерть матери для нее стал самым страшным испытанием в ее жизни. И сидя в тот день на пустынном пляже она плакала и плакала, пока не пошел дождь. Она больше не была той веселой и беззаботной маленькой девочкой, и больше ни кто с тех пор не слышал ее веселого смеха
С тех пор прошло не мало лун, каждый день Маана ходила на берег океана, заплетя орхидею в свои волосы, она часами сидела неподвижно и смотрела вдаль. Она верила, что когда-нибудь из-за горизонта придет ее судьба, но она не знала, будет ли эта ее новая жизнь хорошей или нет, но она все равно ждала ее так сидя каждый день на берегу. Ни из племени Макасса не знал об ее мечтах и об этом диком пляже, и она была рада этому, потому что только здесь она могла побыть наедине со своими мыслями и океаном, который унес куда-то прах ее матери. Маана решила вернутся в племя, пока ее не начали искать.
Племя находилось в самом сердце этого острова. Сам остров был не больших размеров, всего за один день и одну ночь его можно было обойти его. На этом острове кроме этого не большего племени находился камень жертвоприношений воинственно племени Мохаку. Эти два племени старались не пересекаться друг с другом. Племя Мохану прибывали сюда лишь при полнолунии и исчезали на своих лодках обратно на свой остров, который находился примерно на расстоянии одного дня вплавь на север от острова Маос. Всем членом племени на строго запрещалось ходить в ту часть острова, где находился их обрядный камень, а так же бродить в полнолуние по острову.
Пробравшись сквозь ветки лианы, Маана вышла на открытую поляну, с которой уже хорошо были видны шатры, обтянутые шкурами диких животных и сверху покрытые ветками пальм. Каждый шатер был расписан причудливыми орнаментами, который указывали на положении жильцов данного шатра в племени. В этих орнаментах были зашифрованы все достоинства жителей этого шатра. На шатре вождя был нанесен рисунок головы леопарда, который говорил всем, что здесь находится вождь племени.
В племени обязанности были распределении среди населения: женщины воспитывали детей и занимались по хозяйству, а мужчины занимались охотой и рыбалкой. С самого восхода солнца племя оживлялось от смеха и криков малышни, которые беззаботно бегали вокруг шатров и путались под ногами старшего населения, но те лишь изредка повышали на них голос, конечно если ни принимать во внимание шамана племени - Коал. Он всегда кричал, что нашлет на этих сорванцов кучу проклятий, но все лишь хихикали, потому что знали, что он этого не сделает. Хотя был случай с одним мальчиком, который по неосторожности сбил с ног жреца Коала. На следующий день этот мальчик заболел. Узнав об этом, жрец побледнел и сразу помчался к мальчику, чтобы доказать что он не виноват и готов приложить все усилия для скорейшего выздоровления малыша. На его счастье, как и конечно счастью жителей племени, мальчик поправился. С того случая все смотрели искоса на жреца, а малышня боялась к нему приближаться и всячески его обходили стороной.
Вождь прогуливался от одного шатра к другому, он явно кого-то искал.
- Лавине, - обратился вождь к своей старшей дочери, зелено глазей шатенке. - Ты не видела своих сестер?
- Отец, а тебя кто именно интересует? - поинтересовалась она, хотя знала наперед, что он интересуется Мааной, своей младшей дочерью.
- Я беспакоюсь о всех моих дочерях, но вот Маана после смерти матери ведет себя очень странно, ее очень потрясла смерть матери.
- Да, отец, мы с Вилдес смерились с этой поверью, а она не может.
-Я согласен с тобой, и поэтому меня очень беспокоит ее поведение, и я боюсь за нее.
- Если хочешь, я могу приглядывать за ней.
- Да, это была бы замечательно, я так сильно вас люблю и не знаю, что бы было со мной после смерти вашей матери, если бы не вы и теперь я не хочу вас потерять. - вождь Тенгери обнял нежно свою дочь и поцеловал ее в лоб.
- А где Вилдес?
- Ну отец, ты же знаешь о ее новом увлечении, она почти все время проводит со жрецом Коалу, и пытается заглянуть в будущее.- Ответила с улыбкой Лавине.
- Лавине, ты не должна смесятся над этим. Возможно, Вилдес обладает этим даром. Ведь им обладала ваша мать, и я не исключаю, что он мог передаться кому-нибудь из вас, но для того, чтобы им пользоваться надо помочь его проявить. Поэтому я и поручил Коалу заняться этим.
Тем временем Маана уже приближалась к поселению с северо-запада острова.
- Отец, - сказала Лавине, указывая в сторону Мааны, - а вот и наша младшая появилась.
- Маана, - обратился вождь к подошедший Маане, - где ты была. дочка?
- Я.. я гуляла.
- Я очень надеюсь, что ы не ходила в запретную часть острова.
- Нет, отец я была берегу океана и любовалась им.
- Маана, я хочу с тобой поговорить, иди в шатер, я сейчас приду.
Маана послушна, направилась в сторону своего шатра. А вождь окончил свой разговор с Лавине и направился следом за Мааной.
Хотя шатер снаружи выглядел небольшим, но внутри было много места. Посреди шатра находился небольшой костер, на котором все время варились ароматические травы, которые как говорили в племени, заставляет всех кто его вдыхает говорить только правду. Справа от входа находилось ложе вождя, а дальше к концу шатра - его дочерей.
- Садись, Маана, - сказал, зашедший сразу за ней вождь. - У меня к тебе серьезный разговор...
- Но отец...
- ...и я попрошу тебя не перебивать меня. Сначала выслушай меня, а потом я позволю тебе высказать все, что ты считаешь нужным. Итак, как ты, наверное, знаешь - я очень люблю тебя и твоих сестер, и поэтому имею право беспокоится о вас. Но тои сестры не требуют в данный момент такой серьезной заботы о них как ты и...
- Но отец, я тоже не требую, - не удержалась Маана.
- Маана, я же просил тебя не перебивать меня сейчас. - Повысив тон, сказал вождь, - В данный момент, я как отец, беспокоюсь о тебе и очень сильно. Поэтому мне не нравится то, что ты ежедневно ходишь в северную часть острова и проводишь там очень много времени. Я не знаю с кем и что ты там делаешь. Не перебивай меня, - резко сказал вождь, заметив, что Маана готова возразить. - Так вот, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилась. после смерти вашей матери ты и твои сестрыCердце дикой архидеи остались для меня сами дорогими людьми на всей планете и вы смысл мой жизни. Если с вами, что-нибудь случиться я не смогу пережить этот удар. Я зная ты сейчас не можешь этого понять, но я должен заметить, что через несколько лун ты сможешь меня понять. Тебе уже 17 лун и ты уже можешь принимать участие в праздника луны и возможно скоро у тебя будет муж и дети, и лишь тогда ты сможешь понять меня. А сейчас я даю право высказаться тебе. Я слушаю тебя, дочь моя.
- Отец, я тебя очень люблю и ни когда не смогу причинить тебе боль. Я ни когда не ходила в запретную часть острова и ни думала этого делать, я же знаю, что ты этого опасно. Просто я очень люблю гулять по берегу океана и любоваться его красотой.