- Виноват,виноват... - шептал он,поднимая дрожащего от боли друга.

Люди лежали прямо в коридоре, в основном мужчины, большинство детей,женщин и стариков эвакуировали. Те же,кому не хватило места на грузовиках и вертолетах,прятались по подвалам маленького незахваченного района города.И каждый день этот район становился все меньше,а раненых прибывало все больше.

Медсестры носились от пациента к пациенту,что бы успокоить,но это уже не помогало. Те,кто видели бои своими глазами уже потеряли надежду.

В помещениях становилось душно, это начали кипятить ткань,которую используют здесь в отсутствии бинтов. А из операционной доносятся шлепки по щекам засыпающего прямо на операции хирурга. Его больной уже не кричит,а хрипит,удерживаемый целой ордой санитаров. Нет анестетиков, нет медикаментов, нет веры.

Больница не спала третий день.

Из кабинета главврача,заглушив на миг все звуки, раздался выстрел.

###

Эти твари,кто они? Я и сам не знаю это. Когда я впервые принял бой с ними, мне показалось, что им нечего противопоставить людям. Я подумал, что легко справлюсь с сотней таких,если в моих руках будет верное неподводящее оружие. Как же я ошибся.

Цена моей ошибки - пара десятков жизней гражданских и рана на моем собственном теле. Плохо ли мне от того,что я обрек на верную смерть столько людей? Ни грамма. Может, досадно, но не плохо. Они бы все равно скоро умерли, все скоро умрут, я скоро умру.

Я.Скоро.Умру.

Неделю назад я ел мороженое в увольнительной и был счастлив. Точнее, тогда мне казалось,что все плохо,но теперь я понимаю - это было счастье.

Теперь весь мой мир - это пара почти разрушенных домов в моем секторе обстрела. Через десять метров правее меня сидит другой солдат, там уже начинается его мир. Надо сказать: у него картинка лучше моей,у него в секторе реет флаг нашего государства. Зато за моей спиной сидит наш командир.

Выстрел. Ничего необычного в последнее время, только этот был с тыла. Все солдаты заерзали, этот огонь ведется слишком близко, учитывая,что разрыв с нашими тыловыми в сужающемся кольце - километр.

- Десятка,я первый,прием. - Полковник негромко заговорил в рацию.

- Десятка на связи - из рации полился противный голос толстого человека.

Наверняка толстого,только у противно-толстых такие голоса. Есть еще приятно толстые,но этот наверняка заплывший жиром тыловой кретин.

- Что за выстрел - голос полковника дрожал.

- Врач застрелился.

Все,диалог окончен. Коротко и ясно. Я видел в одном фильме,как врач ,не бросавший помогать людям под огнем, убил себя,когда понял,что выхода нет. Мы все здесь уже давно поняли это, но покончить с собой не позволяет страх. Смелый этот врач,был.

Полковник подался вперед и поднял бинокль,что то высматривая. Кремень ,а не человек. То же был. Теперь ему страшно, страшно, как и нам всем.

Мы долго не могли понять, откудаведет огонь артиллерия. Сначала пеняли на своих, мол кардинатами могли ошибиться. Но из рации шли подтверждения об отсутствии огня по секторам с союзниками. А потом пришло понимание: это они. Они могли рвать, полосовать нас, но они сделали еще страшнее - забрали наше оружие. На захваченных территориях оставалась вся техника. Хорошо, хоть для автоматов у них руки не приспособлены.

Я стоял в окопе и молчал уже двенадцать часов. Меня жутко тошнит от усталости, запаха гари и того бульона,который приносили на обед. Я устал,мне хочется спать.

Спереди,в полукилометре, загрохотал пулемет,спустя секунды ему уже вторили несколько автоматов, и вот уже неясно, сколько оружия пущено в дело.

Вот и пошли с основного направления, на других границах сужающегося кольца бои шли каждый день, но там этих тварей было не так много. По крайней мере я так думаю,ведь они до сих пор не добральсь до госпиталя.

Большой промежуток времени. Долго не нападали. Наверное, они дали нам время,что бы осознать. Умнеют, выматывают.

Ребятам с передовой уже конец.

###

Рация надрывается от крика. Передовая вот вот падет. Все меньше выстрелов и все больше криков. Мне страшно, я вспоминаю близких, которые все погибли за эту неделю. Полковник не отвечает, он понимает, что скоро сам окажется на месте кричащего и просящего о помощи. Только просить не у кого. Радиопередатчик на штаб уже день как не работает, по крайней мере слышны только помехи.

Я достаю из кармана пачку сигарет.

- Дружище,угости - постовой на десять метров левее подал голос.

Я молча достаю себе сигарету, одну из двух, а пачку кидаю ему. Огонек зажигалки заставляет тлеть табак и дым наполняет легкие.

- Прием...кре....прием...как слышно?

Штабная рация, а мы не верили радисту,который уверял,что она исправна.

- Гора,прием,слышим вас - полковник не подбежал,а подлетел к этой рации.

- Назовите ваши координаты - рация властным безразличным голосом велела указать,где мы.

- Квадраты два,три,семь ,восемь в пределах города... - полковник говорил много цифр,но я не слушал.

- Приказываю - рация собиралась сказать свое веское слово - с окраины города переместиться в квадрат два - четырнадцать, во избежание последствий после применения кода два ноль пять.

Полковник изменился в лице, теперь мне уже не хотелось обращаться к нему по званию. Это был просто старик: Петрович или Сидорович. По его выражению я понял - если бы мог, то он поседел бы еще больше.

- Гора,я кремень, предвижение в квадрат два - четырнадцать не представляется возможным - сбивающимся голосом полковник пытался образумить штаб.

Но там уже не слушали. Седой офицер не выпускал трубку из рук еще минут десять, надрывно посылая в нее и проклятия, и мольбы, и требования, но ему никто не отвечал.

- Товарищ полковник, разрешите обратиться? - когда командир осел на землю,я решил подать голос.

- К кому? - он поднял голову и с насмешкой посмотрел на меня - Ко мне? Или к богу? Хотя нам теперь даже он не поможет. Обращайся.

- А что за код два ноль пять?

Старик не стал долго размусоливать и объяснять мне,что к чему, его обреченный голос выдал:

- ОМП. ОМП сынок.

Я снова вернулся к осмотру своего сектора через прицел, где то спереди еще слышались выстрелы, может даже уже шла рукопашная.

- Что,хана нам?

Я посмотрел налево, этот человек явно не боялся, он просто осматривал свой пост и задал простой и явный вопрос. Может,он потерял детей,жену и от этого совсем не боится. Но я ведь тоже много кого потерял, и мне страшно. Наверное у него все по- другому, он знает,что раз терять уже нечего, то бояться бессмысленно. Я тоже это знаю,но все равно боюсь.

Странно,я на посту уже второй день,а до сих пор не знаю,как его зовут. Собрали выживших из разных частей,никто почти друг друга не знает,а может он последний,с кем я смогу поговорить.

- ПОхоже,что да - я поправил каску и провел ладонью по горлу.

- Я уж думал,ты не ответишь - он положил свой автомат и поднял с земли вещьмешок - голова здесь не разговорами забита,верно?

- Да,точно - я разговаривал так долго впервые за четыре дня.

- Печенье будешь?

Я посмотрел на его руки,вних была закрытая пачка с печеньем, он извлек одну,а пачку кинул мне.

- Передавай дальше, не жадничай - солдат справа от меня подал голос.

Я взял печеньку и кинул упаковку дальше. Так она прошла по укрытиям до тех пор,пока в ней ничего не осталось.

- Тебя как зовут? - я снова посмотрел налево,дожевав лакомство.

- Саймон, а тебя?

- Виктор - я немного стеснялся своего имени и произнес его не особо внятно.

Но Саймон услышал.

- Русский?

- Отец был русским, а мать англичанка.

- А я коренной, то есть - он перехватил автомат поудобнее, вглядываясь вперед.

И затих,будто что то заприметил. Я спохватился и стал осматривать руины домов, но ничего не увидел.

- То есть - продолжил он - я более коренной,чем ты. Шотландец, ну, знаешь, килты, волынки и прочая чушь.

- Да, я знаю. А у меня водка,балалайка и медведь.

Мне больше не хотелось говорить, ничего не хотелось. Ему ,наверное, тоже, и мы замолчали. Я вспомнил отца,мать, свою сестру еще раз. Где они сейчас? Были где то в городе, но мы с отрядом проезжали мой дом, он разрушен. А тела, отдаленно напоминавшие людей я все таки смог признать за своих близких. Мне даже не дали их похоронить, но потом туда минут пятнадцать била артиллерия, может, она похоронила их под грудами земли и кирпича.

Я все стоял, переминаясь иногда с ноги на ногу. Не знаю,сколько прошло времени, но когда начали стрелять,я это не пропустил. Мне еще не было видно врага,мешали дома, с другого края обзор лучше, но я должен быть здесь.

- Вот и нам пора стать героями - это было последняя фраза Саймона.

Из за угла дома показался силуэт, до него достаточно далеко, но мне страшно, начну стрелять сейчас. Я прицелился и нажал на спуск.

За одним силуэтом появился другой,потом еще один. Я пытался стрелять и попадать в них, но это плохо удавалось.Еще и голова начала болеть, как будто по ней целый час били тупыми предметами. В бою сложно сказать, сколько прошло времени, может час,может две минуты. Но твари подходили все ближе, я стрелял,менял магазин,снова стрелял, сзади меня стоял полковник и бил из снайперки.

Я не видел,как попадаю, я видел уродливые лица, видел, как они идут, но не видел, как попадаю. Еще эта боль, черт. Заныла нога - это ранение впервые за день дало о себе знать.

Отстреляв очередной магазин ,я потянулся за новым, но ни в разгрузке, ни в вещьмешке, ни в ящике для боеприпасов патронов не нашел.

- Солдаты!

Полковник забрался на край моего укрытия из бетонного блока.

- Солдаты, примкнуть штыки! Если не суждено жить, так умрем с честью, за мной бегом марш!

Полковник побежал вперед,прямо на встречу уродливым тварям, которые,казалось, только этого и ждали, они специально не подходили близко,выманивая нас, что бы посмотреть,как жалкие людишки готовы принять смерть.

Я встал и побежал за командиром, нацеплять штык не буду, просто возьму его в руку и все. Где то недалеко впереди меня уже дрался Саймон.

Ноги совно ватные,я не смог бежать за остальными и упал. Судорожно барахтаясь, я пытался встать,ведь навстречу ко мне шел отвратительный мутант,а я даже не мог принять бой из за сковавшего страха.

Земля задрожала так сильно,что все люди и мутанты вокруг попадали . Я оглянулся и увидел нечто - огромный гриб возносился над городом. Прошло еще секунд десять,прежде чем до нас добралась ударная волна.

###

Я разлепил веки и затянулся. Черт, тошнит еще больше, а ведь уже раза два меня вырвало кровью. Когда все вокруг накрыло,меня не задело руинами ,я вскочил и побежал куда то, падая и поднимаясь. А потом не смог бежать и просто остался в холле какого то дома. Здесь был труп , наверное, отца чьего то семейства, и на нем мной были найдены сигареты.

Вот я сижу и курю,прислонившись к стене, внутри все болит, хочется домой. В светлый теплый дом,где меня любят и ждут,где я кого то волную. Я не хочу быть здесь.

Шаги. Или шаркания, или стук. Не знаю,в последние часы слух подводит. В дверной проем заглянула уродливая рожа и вперилась в меня взглядом. Я закашлялся и произнес:

- Что,удивлен? Я еще не сдох.

Поняло ли оно меня?Не знаю, но я больше уже не мог сохранять сознание и провалился в темноту.