Глеб сидел на диване и листал страницы мужского журнала. Картинки вызывали слабый интерес, и Глеб рассеянно их рассматривал. Его внимание привлекло фото женщины в розовом купальнике. Она странно напоминала знакомую, с которой неожиданно пришлось расстаться. Похожее лицо, те же волосы, линия плеч, овал груди, прогнутая спина, обтянутые розовой тесьмой бёдра. Глеб явственно ощутил её присутствие: грациозность пантеры, запах тела, вкус кожи. Молодая женщина утоляла его страсть, как в засуху утоляет жажду и пьянит сосуд прохладного вина. Их короткая беседа с чашкою кофе, бокалом шампанского, шоколадом всегда заканчивалась стремительным натиском друг на друга и жарким объятием. Они создавали вершину наслаждений, откровение царило между ними. Они делились переживаниями и скоро расставались. Именно такой он запомнил Лию. На последней встрече она сказала, что уезжает далеко и навсегда.
Глеб жил приятными воспоминаниями и не затруднял себя новыми связями. Звонок телефона прервал радужные мечты. Глеб взял трубку и услышал голос, который помнил всегда. Говорила Лия:
- Я приехала. Хочу увидеть тебя.
Глеб посмотрел на фото в журнале. Глянец блеснул искрой света. Глебу показалось, что женщина на картинке подмигнула. Он закрыл журнал и бросил его на диван.
- Я рад слышать тебя,- ответил Глеб.- Ты появляешься и исчезаешь неожиданно. Я тоже хочу тебя видеть.- Он поборол в себе неловкость, которая появилась после длительной разлуки, и сказал:- Можно встретиться у меня.
- Нет. Лучше на перекрестке наших свиданий,- предложила Лия.
- Я буду там через полчаса,- успел ответить Глеб и услышал гудки.
Некоторое время он смотрел на трубку, и думал над странным звонком. Затем быстро надел лучший костюм, тёплую куртку и вышел на улицу.
Мокрый тяжелый снег косыми полосами стлался по дороге, с наветренной стороны лип на столбы и стены домов. Холодные снежные хлопья падали на лицо, тут же таяли и растекались по щеке. Глеб поднял капюшон и пошел к остановке. Под ногами шлёпала слякоть. На тротуаре печатались следы-тарелки, которые заполнялись водой.
Рогатый троллейбус разбрызгал густые лужи и остановился. Двери со скрипом открылись, пассажиры поспешно вошли, двери с ещё большим скрипом закрылись, троллейбус дернулся и поехал. Лица у людей были мокрые и сосредоточенные. В мутных рамах боковых окон проносились аморфные тени, огни, очертания машин. Внешний отчётливый мир охраняло лобовое стекло водителя - длинный резиновый дворник елозил по стеклу. Слякоть двумя валами сползала по краям чистого поля, на которое тут же липли грязные мокрые хлопья.
Глеб вышел на нужной остановке. Он прибыл на место встречи.
Лия жила недалеко от перекрестка. Полосы мокрого снега продолжали устилать улицу. Петербургская непогода выказывала свой норов. Глеб подошел к киоску, где продавались печатные издания. За стеклом на прищепках висели газеты. Среди них был номер журнала для мужчин, который Глеб рассматривал дома. Журнал висел на шнурке прицепленный несколькими прищепками, и был открыт на той странице, где фотография напоминала Лию. Глебу показалось, что женщина в розовом купальнике подмигнула и жестом показала направление вдоль улицы. Глеб посмотрел на дорогу в пасмурной серой мгле и вновь на фотографию. Никаких изменений на странице журнала не было. Глеб развернулся и пошел вдоль блочного девяти этажного здания в надежде, что встретит Лию по пути. Опять слякоть шлёпала под ногами, мокрый снег падал на лицо, люди торопились.
Не торопясь, Глеб подошел к дому, где жила Лия. Он поднялся в лифте на последний этаж и позвонил в квартиру. Дверь открылась. В прихожей сидел большой голубой дог с обвислой кожей на челюстях. Изо рта собаки текли слюни. Из большой комнаты вышла Лия и буднично сказала:
- На улице плохо. Я ждала тебя. Заходи. Пусть Басик понюхает тебя и успокоится.
Глеб вошел. Лия взяла собаку за ошейник и подвела к гостю. Закрыла дверь. Басик ткнулся слюнявой мордой в пояс Глебу и фыркнул. Лия обратилась к собаке:
- А теперь, Басик, спрячься и не ревнуй.
Лия закрыла собаку в маленькой комнате.
Глеб произнес:
- Рад тебя видеть.
- Я тоже. Раздевайся и проходи, а я заварю кофе.
Глеб снял куртку, привёл себя в порядок: поправил бабочку, причесался и в домашних тапочках прошел в комнату. Обстановка соответствовала городскому жилью: диван, телевизор, напротив мебельная стенка, разнообразие вносил журнальный столик между двух кресел, они были придвинуты спинками к стене. На паркетном полу посередине комнаты лежал лохматый палас.
Глеб расстегнул пиджак и сел в ближайшее кресло. На столике лежал журнал, именно тот, который сегодня так часто попадался в глаза. Глеб раскрыл страницу с изображением женщины, на которой сегодня так часто останавливался его взгляд и обомлел: она сидела в той же позе, но была совершенно обнажённой. Глеб с удивлением смотрел на обложку журнала, пролистнул несколько страниц - изменений нигде не было, кроме этой пятнадцатой страницы. Глеб оторвал взгляд от фотографии и заметил на диване розовый купальник.
Лия вошла с подносом в руках. На подносе стояло две чашки кофе. Она склонилась, поставила горячий напиток на столик и улыбнулась. Только сейчас Глеб внимательно посмотрел на Лию. Её лицо было покрыто загаром. Тёмно-русые волосы шелковистыми волнами спадали на плечи. Взлохмаченная чёлка закрывала верхнюю часть лба. Брови и ресницы были подведены чёрной тушью. Карие глаза блеснули огоньком агрессии. В них жила цель. Губы имели сочно-кровавый цвет. Тесёмка, висевшая на шее, терялась в ложбинке груди. Чёрное платье плотно облегало фигуру и закрывало ноги. Лия сделала шаг в сторону, поправила волосы. Под краем подола мелькнула босая ступня.
Глеб вытащил из тапок ноги, ослабил бабочку. Он заметил, что платье на Лии одето на голое тело - под материей не было складок от нижнего белья. Лия увидела на коленях Глеба раскрытую страницу журнала и сказала:
- Журналы пестрят моими фотографиями. Мне стало жарко. Я решила раздеться.- Она повернулась к окну.- На улице сыро и грязно. Я тебе нравлюсь?
Вопрос прозвучал для Глеба неожиданно, но сам вопрос содержал в себе готовый ответ.
- Ты мне нравишься всегда,- произнес Глеб.
Лия повернулась к нему лицом и спросила:
- А какой я тебе нравлюсь больше?
- Неожиданной и разной.
Лия, рассеянным взглядом осмотрела комнату, обхватила плечи руками, как будто ёжилась от холода, и мечтательно произнесла:
- Иногда, я себя не понимаю.
Она потянула платье вниз и оголила левое плечо, затем также оголила правое плечо и сдернула платье. Оно скользнуло по телу и упало на пол. Хрустальная люстра освещала обнаженную женщину. Лия прыгнула на диван и приняла позу, как на снимке. На мгновение она замерла, как сфинкс, но игра ей быстро надоела, руки безвольно опустились, она поднялась, перешла к журнальному столику и села в пустое кресло.
Мужчину, одетого в строгий вечерний костюм, и обнаженную юную женщину разделял журнальный столик с чашками кофе. Лия взяла чашку, подняла её и сказала:
- За нашу встречу.
Она пригубила пахучий напиток и поставила его обратно. Глеб заворожено смотрел на Лию, и тихо произнес:
- Иди ко мне.
Лия встала, обошла столик и села на колени Глебу. Он обхватил женщину за талию и начал целовать ее тело. Она повернулась к нему, прижала его голову к своей груди и долго гладила по голове. Глеб прошептал:
- Будь моей.
Лия шепнула ему на ушко:
- Милый, все зависит от тебя.
Она отстранилась и заняла свое кресло. В ее руке была длинная тонкая сигарета. Глеб протянул газовую зажигалку через столик. Лия прикурила, откинулась на спинку кресла, согнула ноги и поставила их на свое сиденье. Глеб снял пиджак, злополучную бабочку, которая стягивала горло - бросил всё на диван. Три шага - он у кресла опустился на колени перед Лией. Она продолжала курить. Огонек ментоловой сигареты вспыхивал около её лица.
Глеб обхватил ноги Лии, целовал её колени и шептал:
- Будь моей...сейчас...в эту минуту.
Лия затянулась сигаретой, выдохнула дым в сторону, слегка развела ноги и сказала:
- Все зависит от тебя.
Глеб дышал ароматом её тела: непонятным, возбуждающим, новым. Таинственное притяжение стояло над разумом, призывало к бунту, к действию, к прорыву оболочки, в которой билось и страдало пленником.
Глеб пытался расстегнуть пуговицы своей рубашки, но они не поддались его натиску. Он схватил себя за ворот и рванул его в разные стороны. Пуговицы должны были разлететься, но они остались застегнутыми, а материя даже не треснула. Глеб вплотную приблизился к Лии, уткнулся губами ей в подбородок, шею, плечи. Его губы погрузились в ложбинку груди и почувствовали что-то твердое. Глеб отпрянул, и только сейчас заметил на шеи у Лии амулет. На шёлковой тесёмочке, цвет которой не отличался от загорелой кожи, висел клык животного.
- Акулий зуб,- сказала Лия.- Я вырвала его из пасти акулы, когда проходила стажировку на море. Хищники примитивны. С ними не интересно.
- Зачем он тебе?- спросил Глеб.
- Это ключ для души.
- Я не верю в сказки.
- А тебе не нужно верить. Если хочешь исполнить свое желание - продай душу.
- У меня нет души.
Лия улыбнулась:
- Она есть у всех, но мало кто её чувствует.
- Что мне нужно сделать?
- Взять акулий зуб и ткнуть себя под сердце.
- И тут же исполнится мое желание,- нетерпеливо произнес Глеб.
- Да, но это примитивно.- Она затушила сигарету о блюдце и сказала:- Ты по натуре игрок. Я предлагаю сыграть.- Глеб молчаливо смотрел на Лию. Сейчас он хотел только одного. Лия пронзила его взглядом и продолжала:- Ты сейчас пойдешь домой. На твоем диване лежит журнал. Открой его на пятнадцатой странице, и я твоя.- Она подняла указательный палец вверх, тем самым показывая, что хочет добавить главное:- Маленькое незначительное условие. В пути не оглядывайся назад, а то проиграешь.
- Я согласен, но только с маленьким незначительным дополнением.
Лия улыбнулась и сказала:
- Я его знаю. Ты хочешь, чтобы я появлялась всегда, когда ты откроешь журнал.
- Угадала.
- Условие принято. Можешь идти.
Глеб поднялся с колен, надел пиджак, а бабочку положил в карман. В прихожей он надел куртку. Лия вышла в чёрном платье. Она выпустила из заточения собаку и обратилась к ней, как к разумному существу:
- Басик, попрощайся с гостем.
Собака лениво пошевелила челюстями и сглотнула слюну.
- До встречи у меня,- сказал Глеб.
Он вышел из квартиры и нажал кнопку вызова лифта. В шахте раздалось лязганье механизмов, дверь медленно начала открываться. Глеб услышал голос Лии:
- Помни об условии.
Глеб оглянулся и ответил:
- Помню.
Он махнул рукой, шагнул вперед и полетел вниз по пустой шахте лифта.
Северо-западный ветер усиливался. Он нёс тучи, которые беспрестанно сыпали на землю мокроту. Дороги покрылись озерами слякоти. Сгорбленные пешеходы спешили в домашний уют. В мусоропроводе завывал ветер.
Лия сидела в кресле. Голубой дог положил голову на её колени. Она говорила собаке:
- Басик, наш гость разбился.
Собака зевнула и ответила:
- Он легко продал душу. К тому же самоуверен. Я хотел показать, что нельзя быть таким.
Лия склонилась к морде собаки, погладила её за ушами и ласково произнесла:
- Я просила, чтобы ты не ревновал. Я люблю только тебя. В аду недостаток клиентов, а мы транжирим их, как в лучшие годы мора.
Собака опять зевнула:
- Хорошо. Следующего заставим мучиться.
Лия взяла трубку. Набрала номер телефона и сказала изменённым голосом: