Лысенко Сергей Александрович : другие произведения.

Лирический таксист нечаянно влюбился

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чтобы быть счастливыми, нам порой нужен только один человек, который искренне любит нас. Рассказ о рассеянном мечтателе с доброй душой, испытывающим чувство щемящего одиночества из-за своей самобытности и непохожести на окружающих его людей. Внезапно ему встречается девушка, принимающая его таким, какой он есть. Обычное знакомство, которое многие люди восприняли бы как нечто обыденное, кажется герою настоящим чудом! Обретя любовь и желая её сохранить, герой готов пойти на всё, даже на смерть...
  ЛИРИЧЕСКИЙ ТАКСИСТ НЕЧАЯННО ВЛЮБИЛСЯ.
  
  Никому не известно, случалась ли на самом деле эта история. Может, она просто приснилась кому-то. Приснилась какому-нибудь грустному лирику, уже порядком запутавшемуся в своей жизни и в проводах своих наушников, из которых сквозь накатывающиеся волны сна пробивается едва различимая мелодия джаза...
  
  Старенький Шевроле Импала стоит на отвесном берегу моря. Тихонько гудит мотор. Его звук смешивается со звуками джаза, доносящимися из салона авто. Закат окрасил море в тёплые тона. С высокого обрыва море выглядит так завораживающе прекрасно! Александр вышел из машины. В радостном порыве раскинул руки. Мечтательно посмотрел вдаль. Прислушался, как ветер треплет его и без того вечно растрёпанную шевелюру. О, это пьянящее чувство свободы! Как же редко это бывает...
  
  А как легко здесь дышится! Он здесь совсем один, возвысившийся над этой грохочущей и прекрасной стихией. Никого можно не стесняться. Можно не бояться открыто выражать свои чувства. Можно орать во всю глотку. Можно петь, танцевать и читать весь голос стихи. Вот сейчас-то он оторвётся по полной!
  
  Он попробовал что-то вслух самому себе сказать. Получился тихий и едва слышный шёпот. Он попытался сделать жест, выражающий его радостный порыв. Жест получился неловким и почти не заметным. Почему же он не может решиться? Неужели это так трудно? Ведь он же здесь один, один, абсолютно один! И этот мир кажется ему таким дружественным и открытым... Почему же, почему же он не может?
  
  Внезапно он увидел девушку. Да, действительно, он здесь не один. Девушка пела и танцевала. Она восторженно улыбалась и всё время смотрела куда-то вдаль, совершенно не обращая на Александра внимания. А вот он не мог отвести от неё глаз. Как заворожённый смотрел он на неё. На ней было лёгкое лиловое платье, словно крылья бабочки трепещущее на ветру. Длинные светлые волосы. Огромные голубые глаза. И вроде, как всегда, просто красивая девушка. Но вот было в ней что-то такое... Впрочем, тоже как всегда. Всегда Александр видел в девушках нечто большее, чем есть в них на самом деле. Да и не только в девушках. Всю жизнь он воспринимал как-то обострённо-поэтически...
  
  Вдруг откуда-то из зарослей вылез какой-то грубоватый и коренастый тип. Мужик неприятным голосом прогнусил:
  - Чего на мою женщину смотришь? Давно морду тебе не били? Вон пошёл!
  Он резко толкнул Александра...
  
  Александр полетел с обрыва вниз. Солдатиком вошёл в толщу воды. Он погружался всё глубже и глубже. У него захватывало дух. Ещё чуть-чуть, и воздуха не хватит. Или же не выдержат и лопнут его барабанные перепонки. Сейчас он, наверное, очень глубоко. Здесь так тихо и темно. Точка экстремума, точка равновесия - всего один миг. А дальше выталкивающая сила сильнее. Дальше - полёт... Он с ускорением всплывает. Стремительно взлетает из водной толщи. Пучина извергла его...
  
  Шляпа... Боже мой, шляпа! Ведь на обрыве он был в шляпе... А где же она сейчас? Александр в надежде оглядывается по сторонам, постоянно подгребая руками, чтобы удержаться на плаву. Ему холодно. Темнеет. Море покрылось какой-то безнадёжно-тоскливой рябью. Он видит маленькую чёрную точку уже довольно далеко от себя, почти на горизонте. Точка до боли похожа на шляпу. Нужно немедленно грести к ней... Бесполезно. Ветер уносит её с гораздо большей скоростью, чем Александр плывёт... Дышать становится всё тяжелей, силы на исходе... И тут Александр проснулся. Он отлежал руку. Неудобно спать в одежде. Уже светло. Утро. Пора на работу.
  
  Вчера как домой пришёл, так сразу свалился и крепко заснул. Всё было, как всегда. Щелчок двери. В квартире тишина и темнота. Свет с лестничной клетки слегка озарил маленький портрет Блока на стене. Поэт лишь на мгновение печально взглянул с портрета на своего тёзку. А затем дверь захлопнулась, и в квартире вновь воцарилась темнота. Свет включать Александру не хотелось. На ощупь он пробрался до своего любимого дивана. Привычный и до боли знакомый путь для всех не реализовавшихся мечтателей с грандиозными художественными задумками и огромными творческими планами. Всё просто: помечтал немного и уснул...
  
  И вот - приснилось. И сон этот теперь покоя не даёт. Тяжёлый-тяжёлый такой, хоть и начало хорошее. И как будто вещий... Шляпа - вот она, на месте. Прямо на тумбочке под самым портретом Блока. Нет ни моря, ни тёмно-синих сумерек, ни ряби до горизонта. А всё равно как-то не по себе. И тревожно. Наверное, это символ. Да, точно, это знак.
  
  Сегодня нужно решиться в первый раз выйти на работу в шляпе. Быть похожим на Блока. Возможно, это странно, но Александру даже вдруг показалось, что Блок на портрете вдруг ободряюще ухмыльнулся из-под шляпы, как будто это был и не Блок вовсе, а какой-то заправский чикагский мафиози... Александр взглянул на себя в зеркало. Он совсем не смотрится на свои 30. Смотрится на 17, и ничего не меняется. Его настоящая жизнь как будто и не начиналась...
  
  Он вышел из дома и направился к своей машине. Старая добрая Импала 1967-го года рождения досталась ему в подарок от бабушки, когда та решила больше не водить. Сегодня хотелось побыстрее очутиться в машине. Лил тоскливый, косой и холодный проливной дождь. И для кого он напялил себе на голову эту шляпу в такой до невозможности грустный день?
  
  А всё-таки хорошая у него работа. В непрекращающемся путешествии по городу ему гораздо легче переносить своё одиночество. Особенно, когда компания постоянно меняется. "Пахать таксистом, в общем, дело неплохое", - вспомнил он слова из песни. А тут ещё и такое... Вот смотришь целыми днями вперёд на ленту дороги и думку свою тихонько думаешь...
  
  А вот если взять и уехать из этого города? Ведь, по сути, его никто и ничто здесь не держит. Здесь он одинок. Пассажиры неразговорчивые. И, в конце концов, это просто пассажиры. Как пришли, так и ушли. Никакие это не друзья и не собеседники. Вечно он лишь наблюдатель со стороны. Да и не только в этом дело. Ему и самому людям, как будто, нечего сказать. А зачем же тогда уезжать, если дело в нём самом. Куда он поедет и к кому? Тем более, что в этом городке, всё-таки, есть море...
  
  Внезапный звонок диспетчера прервал его раздумья. Нужно ехать быстрее, кто-то заказал такси. Оп-па! А бензин-то уже почти на нуле. Как же он раньше об этом не подумал? Нужно быстрее ехать на заправку. Она здесь, совсем неподалёку. Вот уже огромная вывеска "АИ-92". Всё, приехал. "Я послал тебе чёрную розу в бокале золотого, как небо, аи", - вдруг завертелись в его голове строки...
  
  - Всё, готово, - весело произнёс паренёк в синем комбинезоне. Зашелестели изумрудные купюры, спешно доставаемые из кошелька. - Много жрёт ваша ретро-красавица, на такую бензина не напасёшься, - добродушно заметил парень. Почему-то даже в эту хмарь у паренька было хорошее настроение. Александр не знал, что ответить и, рассеянно кивнув, пробормотал "ну да" и отъехал от заправки...
  
  И вот какая-то пятиэтажка в грустном районе города, ставшем от непогоды ещё грустнее. Александр остановил машину и стал ждать. Дождь неистово хлестал по стеклу. Его не раздражало ожидание. Наоборот, ему вдруг стало уютно. Он повернул ручку магнитолы и зазвучал джаз. Александр ушёл в себя...
  
  Через несколько минут сквозь музыку, шум дождя и облако своих раздумий он услышал женский голос. Девушка стояла у дверей подъезда с двумя огромными чемоданами в руках. Зонт ей было держать попросту нечем, а нырять в холодный ливень без зонта, чтобы дойти до такси, ей явно не хотелось. Очевидно, она звала его. Подъехать ближе к дверям подъезда было невозможно: там не было никакой дороги. И он, прихватив свой зонт, выскочил из машины и побежал к девушке.
  
  Чемоданы были тяжёлые даже для него. Он помог девушке донести их до машины, а ей отдал свой зонт, чтобы она не промокла. А всё-таки дождь - хорошая для таксистов штука. Все с таким вожделением ждут такси под зонтами и под навесами у дверей. И смотрят на таксиста с благодарностью, почти как на какого-то бога.
  
  Он нажал педаль газа и вновь ушёл в себя, заслушавшись музыкой. О чём-то своём задумавшись, он мчался сквозь дождливый город, разбрызгивая колёсами вихри воды направо и налево. Девушке нужно было на другой конец города. И куда она, интересно, в такую непогоду с этими чемоданами?
  
  Вдруг он услышал что-то похожее на всхлипывание. Похоже, девушка плачет. Нет, он ни за что не решится спрашивать из-за чего. Ведь он совершенно не умеет утешать девушек. В таких случаях он, внутренне переживая, почему-то всегда непроизвольно надевает на лицо маску безразличия. И молчит, молчит, молчит... И вообще, слишком много у него в жизни бывает ситуаций, когда он молчит, а надо вроде бы и заговорить. Он даже порой ненавидит себя за это. Но вот поделать ничего не может...
  
  Они приехали. Какой-то небольшой домик на берегу моря. Дождь уже перестал и даже вдруг немного выглянуло солнце. Он вышел из машины, открыл багажник и достал чемоданы.
  
  - Хотите, я помогу вам до дома их донести. Это ж такая тяжесть, - немного нерешительно сказал Александр.
  
  - Ну что вы, я сама. Дождя уже нет, да и я уже в порядке, - сказала девушка и солнечно улыбнулась, так, что даже не верилось, что ещё несколько минут назад она плакала.
  
  - Нет, давайте я всё же помогу вам. Вы сегодня такая грустная. И мне хочется вам хоть чем-то помочь, - сказал он и тут же сам испугался своей искренности. Он не умел никогда разговаривать так с чужими людьми. А особенно с девушками.
  
  - Ну что ж тогда, давайте, помогайте, - весело сказала девушка.
  
  Они направились во двор. Во дворе грозно залаяла собака. Странно, но он до сих пор боится собак и всячески избегает с ними встречи. Сам он сделал для себя вывод, что этот непобедимый глупый страх вызван в нём тем, что он совершенно не понимает, как себя правильно вести с собаками. И потому все собаки на него неизменно лают, будь то даже какой-нибудь милый пуделёк или такса.
  
  Ещё более странно то, что сейчас он совершенно не испугался этой огромной собаки, лающей и звенящей цепью где-то совсем рядом. Наверное, потому что он всё-таки с девушкой идёт и поэтому подсознательно понимает, что сейчас ему просто позарез нужно быть храбрым. И от этого ощущения страх исчезает сам собой...
  
  - Что-то вы сильно задумались, а мы уже пришли, - сказала девушка и радостно взглянула ему в глаза.
  
  - А... - откуда-то из глубины себя протянул Александр, не понимая, что говорить. Какие же красивые у этой девушки глаза! Почти как у той незнакомки из сна. - Ну ладно, я пойду...
  
  Он развернулся и быстро пошёл к машине. Вновь послышался собачий лай и звон цепи.
  
  - Постойте! - вдруг раздался голос девушки. - Ну что ж вы сегодня такой рассеянный? Чемоданы-то мои оставьте!
  
  Точно... Он задумался настолько, что забыл даже выпустить чемоданы из рук и вовсе перестал ощущать их тяжесть.
  
  - Ой, простите, простите... Сейчас я вернусь... - тихим голосом пробормотал он и, неловко засуетившись, побежал назад... Нога вдруг предательски уехала куда-то вбок. Он даже толком не успел понять, что произошло. Мгновение, невесомость, пустота. И вот он уже шмякнулся в грязь...
  
  - Вы не ушиблись? - услышал он откуда-то сверху взволнованный голос.
  
  - Нет, не особенно, - пытался он говорить то, что положено, а копчик и неловко подвернувшаяся коленка тем временем выли от боли.
  
  - Да вы же идти не можете. Вы хромаете. Давайте, я вам помогу, - девушка повела его в сторону дома. Чемоданы остались лежать посреди двора в луже.
  
  - Нет, не надо... Так неловко получилось... Я пойду... Мне нужно ехать... - с трудом ответил он, стараясь выглядеть как можно мужественнее.
  
  - Я очень переживаю за вас. Мне впервые в жизни встречается такой отрешённый водитель, - сказала она с добродушной улыбкой. - Я даже не представляю, как вам удаётся управлять машиной в состоянии такого философского сплина. Я, например, стоило бы мне хоть на секунду задуматься, наверное, врезалась бы в первый же столб. А вы, можно сказать, героически довезли меня через весь город сквозь дождь...
  
  - И уже на самой финишной прямой брякнулся в лужу! - добавил Александр, ни с того ни с сего веселея и одновременно стесняясь своей ребячливости.
  
  - Вы сами удлинили себе дистанцию, - ответила она с шутливым укором. - Оставались бы в машине. Она у вас такая красивая! И музыка в ней - просто супер! Люблю джаз... Кстати, а для чего вам шляпа? Там, на заднем сидении рядом со мной лежала... Вас не раздражают любопытные девушки?
  
  - Наоборот, приятно... Чьё-нибудь любопытство к тебе очень здорово спасает от одиночества. Но, вот беда, редко его встретишь. Все люди такие самодостаточные...
  
  - Уже встретил! Ну так что про шляпу?
  
  - Ах, шляпа... Это Александр Блок. Ну знаете, он в шляпе ходил. И на многих портретах он в шляпе. Я очень люблю его стихи. И сам тоже пробую что-то сочинять...
  
  - О, как здорово! А прочти, прочти что-нибудь! Ничего, что я на "ты"?
  
  - Ничего... Я уже как будто давно с тобой знаком. Мне кажется, именно ты мне сегодня снилась. Я странный, наверное...
  
  - Как здорово! Это уже стихи? Так похоже на хокку!
  
  - Ну что ты, - он замялся, - Это просто слова... Это то, что я хотел тебе сказать... Хотел, чтобы ты знала... Это не стихи... Стихи у меня не получаются... У меня только одно стихотворение... Самое первое... Больше я ничего не писал... Я подумал, что это плохо и решил не продолжать... Решил не писать второе... Мне некого спросить, как оно, моё первое... Некому рассказать... Я его никому не читал... Мне некому его читать... А, значит, и второе - незачем... Незачем писать дальше...
  
  - Я бы с удовольствием послушала!
  
  - Можно я не буду читать? Настроения нет...
  
  - Ты просто стесняешься! Не волнуйся... - сказала она и ободряюще улыбнулась. - А настроение само появится! Смотри, какое красивое море! - восторженно воскликнула она. - Всю непогоду как ветром сдуло... О, до чего же красиво солнышко искрится на волнах!
  
  - Мои стихи никуда не годятся. По сути, их и нет вовсе, раз прочитать их не решаюсь. Есть только красивое море и моё грустное настроение... Что ж, отличное сочетание, - он ответил и слегка улыбнулся, пытаясь соответствовать радостному настроению своей собеседницы.
  
  - Мне нравится, что ты оптимист, - сказала она и улыбнулась ему в ответ.
  
  - Скорее, честный и позитивный пессимист с неистребимым чувством прекрасного, - ответил он и задумчиво посмотрел вдаль.
  
  - Позитивный пессимист - это как? Вот хоть ты тресни, не понимаю, что может быть хорошего в пессимизме, - она пытливо взглянула на него.
  
  - Знаешь, есть такое выражение "светлая грусть". Это как раз то... Она прекрасна... Потому что в ней нет жалоб и нытья. А главное, в ней нет вранья. Она тихая и самодостаточная красотка. Немного надменная, но, вместе с тем, невероятно простая - стоит только вглядеться в неё получше...
  
  - Ой, я уже прям ревную! Ты всегда с девушками разговариваешь о других девушках?
  
  - А разве я о девушках сейчас? Я о том, что в светлой грусти нет вранья. Нет того лицемерия, которое почти всегда присуще любой радости.
  
  - Какое лицемерие может быть в радости? Я, например, сейчас искренне рада...
  
  - Я не про тебя. Ты, как раз-таки, идеал. И, видя твою улыбку, я порой даже забываю про свою прекрасную и надменную царицу Светлую Грусть. Но я про других... Про этих жалких хвастунишек. Понимаешь, о ком я?
  
  - Не очень...
  
  - Я о тех людях, которые всегда говорят, что им хорошо. Даже когда на самом деле им жутко плохо. Они вечно гонятся за чем-то или за кем-то. Вечно хотят быть первыми. Хотят во всём быть победителями. Поэтому они боятся даже просто понять, что им плохо. А раз боятся - значит они трусишки, кого бы они из себя не строили. Трусишки и хвастунишки...
  
  - Ну зачем ты так? Люди просто сдерживаются. Они хотят быть сильными. Они не хотят ныть и жаловаться. Они не хотят грузить окружающих своими проблемами. Мне кажется, они заслуживают уважения...
  
  - Но ведь можно просто честно и спокойно признаться, что тебе плохо, при этом не ноя и не жалуясь. Разве это не заслуживает уважения? Мне кажется, в этом гораздо больше мужества, чем в этом стандартном и удобном для всех оптимизме, который в последнее время у всех уже как под копирку. Ну ладно, не грузить других... Так они ж и самим себе уже не решаются признаться, что им плохо. Нельзя... Стесняются...
  
  - Ну зачем же всё так усложнять? Люди просто живут, как могут. Откуда ты о них знаешь? Зачем ты думаешь за всё это абстрактное большинство?
  
  - Просто мне одиноко в этом абстрактном большинстве. Я печален от того, что не могу быть в этом большинстве весёлым. Вот такой парадокс... Большинству людей и даром не нужно быть весёлыми. У них совсем другие цели и задачи. А они с этими своими целями и задачами смотрятся веселее меня. А я вечно словно на отшибе жизни...
  
  - Это тебе только так кажется... Ты не на отшибе. Ты тоже счастлив. Только счастлив по-другому. Тебе не нужны эти "все". Тебе достаточно лишь нескольких любящих и понимающих людей рядом. С которыми ты будешь постоянно улыбаться. С которыми ты будешь всегда радоваться. И с которыми не нужна тебе будет твоя светлая грусть. И, поверь, ты не один такой. Многие так живут. Или хотят так жить...
  
  - А как же мои творческие мечты? Ты предлагаешь замкнуться в своём светлом мирке и закрыться от большого мира?
  
  - Ты опять всё драматизируешь. Кто тебе мешает заниматься своей поэзией, когда тебе просто хорошо?
  
  - Мне мешает "просто хорошо"... Да, море и вправду красивое... Кажется, начинается шторм... А знаешь, мне и не бывает просто хорошо. И у меня нет этого маленького светлого мирка, о котором ты говоришь. Нет у меня этих нескольких любящих и понимающих людей, которые всегда будут рядом, которые всегда будут меня любить и ждать. Я абсолютно одинок в этом городе. Да и вообще в жизни... Нет у меня никакой больше радости, кроме моей машины, поэзии и джаза. Хотя, если так подумать, то и это уже немало...
  
  Они замолчали. Слышно было только как на море всё больше и больше разыгрывается стихия. Они так и стояли рядом с домом, а чемоданы так и лежали в луже посреди двора. За время беседы они позабыли обо всём. А теперь они молчали, не зная, что друг другу сказать. И только дождь, резко обрушившийся с небес, смог вывести их из оцепенения.
  
  - Ну что, я поехал... Ушибы уже не болят. Честно, всё нормально... До свидания, - тихо сказал Александр.
  
  - Подожди, я провожу... Стой, а может всё-таки занесёшь в дом мои чемоданы? - сбивчиво говорила она. Она словно пыталась найти слова, могущие хоть на немного задержать её собеседника, вдруг отчего-то ставшего ей таким близким и родным, словно она знала его уже очень давно. - Ты ведь даже не спросил, как меня зовут...
  
  - И как тебя зовут? - задумчиво спросил он, медленно открывая дверь дома и аккуратно ставя в прихожей чемоданы.
  
  - Меня зовут Оля. А тебя? - ребячливо сказала она и вновь развеселилась.
  
  - А меня Александр. Но знаю, что ты не захочешь "Александр". Поэтому, для тебя пусть будет просто Саша.
  
  - Отлично! Саша, приятно познакомиться! - воскликнула она и, улыбаясь, протянула ему свою руку. Боже, какая у неё маленькая ладошка! Он бережно взял её ладонь в свою. Как приятно и тепло ему вдруг стало под этим холодным дождём! Какая же у неё тёплая и добрая рука...
  
  - Боже, какие у тебя холодные руки! - взволнованно проговорила она. - Ты же меня сейчас заморозишь. И стану я льдинкой, льдинкой, льдинкой... Так, тебе обязательно нужно пообедать! Я тебя так просто не отпущу! Ты же замёрзнешь от холода и голода за первым же поворотом... Возражения не принимаются! Быстро в дом, к столу!
  
  - Да ты, я смотрю, командирша... Тебе что, некем больше командовать, кроме меня?
  
  - С сегодняшнего дня действительно некем. Сегодня утром мы расстались с моим парнем. И я уехала от него. Из-за него я и плакала в машине...
  
  - А то бы его сейчас кормила...
  
  - Брось, я серьёзно, а ты тут со своими шуточками!
  
  - Я просто сказал, чтобы поддержать беседу. Знаешь, я совсем не умею утешать девушек. Особенно тех, которых бросил парень. Честно, я даже не знаю, что говорить в таких случаях. Так и кажется, что сморожу какую-нибудь глупость... Что-то вроде "всё хорошо", "всё нормально" или "не переживай"... Да, как я и говорил, я позитивный пессимист...
  
  - А вот он, наоборот, негативный оптимист. Знаешь, это не он меня бросил. Это я сама от него ушла. Надоело всё это! У него каждый день распланирован. Он по жизни смотрит только вперёд и никогда не смотрит по сторонам. И при этом он ненавидит людей. Всех, кроме себя, считает неудачниками и слабаками.
  
  Зато у него одного есть мечта! А что это за мечта? Лишь деньги, деньги и ещё раз деньги... А когда я пытаюсь намекнуть ему, что нельзя так жить, он смотрит на меня, как на сумасшедшую истеричку, только и делающую, что мешающую его грандиозным планам.
  
  Он говорит, что он терпеть не может ленивых пессимистов, которые рассуждают о каких-то там глубоких чувствах и этим пытаются поставить себя ему в пример. Он не хочет, чтобы какие-то слабаки учили его жить. И, судя по его постоянным придиркам, я поняла, что и меня он записал в число этих слабаков... Он во всём и всегда хочет быть первым. А на самом деле лишь трусишка и хвастунишка, как ты и сам недавно говорил. Вот я и ушла от него. Просто собрала вещи и ушла...
  
  Её глаза наполнились слезами.
  
  - Знаешь, я пойду. А то меня из такси уволят. Небось, диспетчер уже целый час мне звонит. Как-то неловко, что познакомился с тобой в такой момент, когда тебе так плохо и как будто пользуюсь этим, - тихо сказал он.
  
  - Нет, ты не пользуешься. Да, ты забавный. Но ты честный. Ты честный пессимист с неистребимым чувством прекрасного... Спасибо тебе!
  
  Раздался резкий визг тормозов внезапно подъехавшего автомобиля. Во двор вбежал разъярённый парень спортивного телосложения:
  
  - А ну-ка быстро домой! И прекращай свои истерики! - проорал парень в лицо своей бывшей девушке.
  
  - Андрей, я к тебе больше не вернусь, - спокойно ответила Ольга.
  
  - А, понятно, - злобно усмехнулся парень, - переведя взгляд на Александра.
  
  Андрей подошёл вплотную к Александру и с угрозой посмотрел на него. - Ну, чего стоишь, молчишь? Это моя девушка. Давай, сопляк, пошёл вон!
  
  
  Александру показалось, что мгновения превратились в вечность. Он почувствовал, что у него вдруг пропал голос, а из глубины живота до самой макушки поднялась леденящая рябь. Он не хотел быть трусом, и он искал в глубине себя что-то, что придало бы ему силы.
  
  И вдруг он услышал барабаны. Неистовая, грохочущая импровизация, как в джазе, который он всегда так любил слушать. Музыка громогласно звучала внутри него, она решительно шла на крещендо. Добавлялись всё новые барабаны, всё больше грохочущих голосов включалось в разрастающийся ритм. Он почувствовал решительность. Он почувствовал злость. Он почувствовал себя зомби, нацеленным лишь на победу. А там будь что будет... Он посмотрел Андрею в глаза и тихо сказал:
  - Нет, я не уйду...
  
  Кулак Андрея прилетел в него почти мгновенно. Но Александр успел отклониться от него и тут же нанёс ответный удар. Даже не ожидавший чего-то подобного от парня столь невзрачной комплекции, Андрей потерял равновесие и повалился на землю. Александр кинулся на него. Барабаны всё звучали и звучали. Противники сцепились и начали яростно бороться... Александр даже не помнит каким таким чудом ему удалось выйти из этой драки победителем...
  
  Он поднялся над беспомощно лежащим на земле Андреем. С трудом переводя дыхание, он всё же смог сказать:
  
  - Ну вот, а теперь ты уходи, - предательский голос почему-то вдруг вышел добрым и ребячливым.
  
  - Ах ты ж, мелкая гадина! Ну держись теперь... - процедил сквозь зубы Андрей.
  
  Андрей встал в полный рост. Что-то сверкнуло в его руке. Пистолет...
  
  Александр услышал женский испуганный крик, а затем увидел, как Ольга от ужаса теряет сознание.
  
  Он сделал шаг вперёд и каким-то непонятным, упрямым мальчишеским голосом начал бормотать:
  
  - Можешь стрелять... Всё равно я люблю её... Всё равно она к тебе не вернётся, а я её не оставлю... У неё такая тёплая рука... Считай, что я псих... Считай, что я самоубийца...
  
  Он начал медленными, неровными шагами приближаться к чернеющему дулу пистолета. Вот он уже совсем вплотную. Вот он прикоснулся к самому дулу грудью. Просто сталь, обычная холодная сталь. А какая жуть смерти от неё исходит. И как бешено колотится сердце! Аж пистолет дрожит от такого близкого соседства с этим сумасшедшим сердцем. Соседство жизни и смерти. Тонкая грань. Всего одно нажатие курка - и всё...
  
  - Да ну вас, шизофреников! Сам тут с вами психом станешь! Пошли вы все... - Андрей спрятал пистолет и быстро направился к машине. Раздался звук заводящегося мотора. Через минуту машина удалилась и всё стихло.
  
  Ольга пришла в себя. Александр взял её за руку. И они медленно пошли в сторону моря. Из старенькой Импалы доносились приглушённые звуки джаза. Он приоткрыл дверь машины, достал оттуда шляпу и неловким движением нахлобучил её на свои растрёпанные волосы. Ольга едва заметно улыбнулась.
  
  Они присели на широком побережье моря и долго смотрели на закат. Они молчали, не зная, как прийти в себя после всего, что произошло. Молчали, не зная, что друг другу сказать. Ольга тихо положила свою голову Александру на плечо. А он взял в свою руку её ладонь. Её маленькую, тёплую и добрую ладонь. И прислушивался к отголоскам джаза, изредка прорывавшимся сквозь грохот морского прибоя...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"