Аннотация: Назовешь меня варгом - испытаешь мой гнев, Назовешь золотым - буду другом тебе. "Старшая Эдда"
СКАНДА
Назовешь меня варгом - испытаешь мой гнев,
Назовешь золотым - буду другом тебе.
"Эдда"
Во времена, когда звери умели разговаривать, а люди обитали в пещерах и плетеных избах, жила под скалой Идалир у реки Янтарной лисица Судри. Жила она на южном берегу, в славной норе под орехом. Судри была красивой лисицей - тонкой, как камышовая ветка и стройной, как орех, под которым жила. Ее шкурка лоснилась кровавым золотом, длинная мордочка искрилась на солнце, точно медь. И только глаза поблескивали двумя темными негранеными изумрудами.
Шла однажды Судри по густому сосновому лесу и сладостно вдыхала запах текущей смолы. Ее маленькие лапки касались хвойного полотна так аккуратно и неслышно, что никто никогда не догадывался о ее появлении. Судри была молодой лисицей, и поэтому у нее не было лисят и друга, но в ее возрасте она была уже храброй и умной.
Был у нее и маленький секрет: она дружила с волком по имени Нордри. Этот волк жил в северной части древнего леса и был черен, словно ночь. Он был необычайно крупным волком, и рядом с Судри казался просто великаном.
Цвел мох.. Лисица встретилась с волком на самом краю Янтарной. Надо сказать, что в те времена звери могли дружить только в пределах обитания своей семьи, а то, чтодальше считалось уже вражеской территорией и нарушалось только в деловых целях.
- Ясной ночи и дикой охоты тебе, синелапая! - вежливо, как и полагается по правилам приличия, промолвил Нордри.
- Молодой дичи и сладкой крови тебе, золотой, - так же отозвалась Судри, - что же сударь делает в такой дали от дома?
- Мои ежевичные угодья (надо сказать, они давно были в запустении) стали прибежищем для семьи одичалых медведей, - спокойно сказал волк, - я не стал с ними связываться, они, вижу, много сильнее меня.
- Ты поступил весьма мудро, золотой, - кивнула лисица и поинтересовалась, - что же ты намерен делать дальше? Утоли мое лисье любопытство!
- Сударыня, нынче полнолуние. Я собираюсь ждать на высокой скале зова великого предка, и, быть может, Билль укажет мне своим сияющим оком путь в мой Гладсхейм, обитель радости?
- Тогда могу ли и я, мой сударь, узнать с тобой свое будущее, свой путь в Гладсхейм? - спросила Судри, и обмотала свои тонкие лапки пушистым огненным хвостом.
- Я не против, моя синелапая, если только нас никто не увидит, ибо наши Боги не позволяют своим подопечным такие вольности.
- А, ты о моем семействе, - удовлетворенно кивнула она, - тогда не беспокойся. Две луны назад они ушли на запад, туда, где селятся двулапые.
- В таком случае буду весьма рад твоему сопровождению.
- Я приду на большую гору, когда упадет за лес золотой глаз Соль, - лисица встала и ушла. В те далекие времена не было традиции прощаться.
Молодой волк тоже ушел. Кто знает, что он делал и где был до заката, этого не осталось в истории. Но когда солнце спряталось за верхушки громадных сосен, и последние его лучи розоватыми искорками пробежались по камням, Нордри и Судри уже были на вершине самой высокой горы.
Наступила непроглядная ночь. Сейчас таких ночей уже не бывает, они разбавились и помутнели после Сумерок Богов. Но сейчас речь не об этом. Стояла душная темнота. Цвел мох внизу под орехом. Голубоватый лунный свет липкими ладошками выхватывал кусочки мира, медленно, но уверенно прогоняя тьму.
Наконец Билль успокоилась и оставила мрак в покое. Тогда Нордри встал, втянул ноздрями пахнущий свежим мясом воздух, и начал читать молитву. Надо сказать, что вой - это не плач. Это молитва луне, ночи, хорошей охоте. Волки никогда не плачут, они воспевают самых храбрых, самых молодых, любовь, верность и свободу. И лисица тоже завыла - увы, сейчас лисы не умеют выть. Два голоса - грубый и глухой волчий и тонкий звенящий лисий - слились в упругую нить бытия. И в тот же миг кровавое ночное марево туч рассеялось, и на самую высокую гору спустились Боги - Улль - бог охоты, Снотра - богиня рассудительности и Локи - бог хитрости и коварства. Другие Боги были, наверно, заняты, и посему не пришли к своим детям.
Вопросила их Снотра в тот же миг:
- Сын мой золотой и дочь моя синелапая! Сегодня я, богиня рассудительности, буду гласить вам право. Ночь в ваших угодьях, но в райских угодьях всегда день. Мы видим все, что происходит на земле. Что за вопрос, спор или печаль привела вас на самую высокую гору в полнолуние?
Богиня выглядела как двулапое существо, сияющее белым светом; Улль явился в образе коня с торсом двулапого, а коварный Локи был огненным вороном. Нордри поклонился Богам и ответил:
- Я, сын своего отца и внук своего деда, волк Нордри, пришел явить свое слово. Имею право?
Его голос был слегка хрипловатым от волнения.
- Ты в своем праве, - ответил ему Улль.
- Я жил в ежевичных угодьях, но мой дом заняла семья Gammeln, и я не знаю свой дальнейший путь.
- Золотолапый, была на то воля Божья. Я приношу тебе дар - глаза, которые видят в темноте так же хорошо, как и днем. Ты будешь жить в лесу, что у подножия самой высокой горы и ловить во мраке божественной ночи длинноухих братьев своих.
Кивнул волк и принял дар, и поменял он себе глаза на золотые звезды, что падают с неба.
- Что тебе надо, синелапая? - спросила Снотра.
- Я, та, что ходит в лесу, хочу попросить о том же. Имею право? - поклонилась богам маленькая лисица.
- Ты в своем праве, - ответил ей Улль.
- Моя жизнь - скучная и монотонная. Я хочу узнать свой дальнейший путь, - сказала она.
Подумали Боги и тогда Снотра ответила:
- Мы не можем дать тебе наш божественный дар, та, что ходит в лесу. Все звери живут так, как живут. Так было испокон веков и будет до тех пор, пока последний Бог не сделает последний вдох воздуха последнего мира.
- Но почему! - зло вскочила золотая лисица. - Я всю свою жизнь чтила вас, Богов, а теперь вы не хотите мне помочь?
- Ты не нуждаешься в нашей помощи! - грозно воскликнул Бог охоты, ударил своим исполинским луком о землю самой высокой скалы и все Боги исчезли.
Лисица, не оборачиваясь в сторону своего друга, спустилась с самой высокой скалы и ушла в свою пещеру под скалой Идалир. Волк тоже спустился, но он остался в лесу, выкопал в душистом мху себе ямку и заснул.
Но Судри не спалось. Ей виделось, как Нордри отбирает у нее лес, съедает всю дичь и селится в ее пещере. Она крутилась в своем маленьком гнездышке и поглядывала на око Билль. Ее Боги предали ее!
Очень быстро наступило утро. Оно было белым и пресным, как грибы, растущие на деревьях. Судри, так и не сомкнувшая за всю ночь глаз, сонно брела по лесу. Она была злой и голодной. Вся дичь, как специально, попряталась в своих норах и не изъявляла ни малейшего желания быть съеденной. Так казалось лисице.
И тут из-за стройных ольх вышел лис. Это был незнакомый Судри лис, а она знала всех в своей семье, значит, незнакомец был не отсюда. Его шерстка была пепельно - платиновой, как у горных ласок, и сияла в лучах слабого утреннего солнца расплавленной сталью. Такую сталь частенько делали двулапые, что живут за лесом.
Кроме того, лис был необычайно стройным и красивым. Его можно было бы назвать аристократичным, но увы, лисица не знала такого слова.
- Госпожа весьма красива, - очень странно начал свою речь лис. Не прозвучало положенного приветствия и прикасания носов, как положено лисьему этикету. Но Локи, ясное дело, не знал лисьего этикета.
- Ясный день, - настороженно кивнула Судри и обнюхала гостя - он вкусно пах горячей кровью и мхами, - спасибо.
- Меня-то не за что благодарить, - распушился довольный Бог и продолжил, - я путешественник, имя мне - Тьма, прохожу твоим лесом. Имею ли я право поохотиться?
- Ты в своем праве, - буркнула лисица, - только лес-то больше не мой!
- Как не твой? - наигранно изумился Тьма. - Леса всегда принадлежали лисам!
- Да, ты прав. Но вчера ночью мой лес Боги отдали варгу, - сказала Судри, зло обругав волка.
- Что? - зашипел пепельный и молвил. - Я не простой путешественник, я когда-то жил в Асгарде и служил Богам. И перед моим уходом они сделали мне дар - немного божественной силы. Я помогу тебе, та, что ходит в лесу, вернуть свой лес!
- Можешь звать меня Судри, - обрадовалась она и улыбнулась, - буду рада принять твою помощь.
- Я даю тебе, лисица Судри, силу ловить дичь, не догоняя ее, - тряхнул черным ухом Тьма.
В тот же миг лапы у лисицы стали укоротились, острая мордочка удлинилась, а тело стало маленьким и узким. Но все - равно она осталась красавицей, что и напомнил ей хитрый Локи.
С тех пор лисица стала непревзойденной охотницей, ибо теперь она могла ловить зайцев и куропаток прямо в их норах.
Волк же тоже изменился. Он стал кровожадным и властным, и смирился с тем, что лес принадлежит только ему. Но, выходя на охоту, он стал замечать, что зайцев стало меньше, а распотрошенных тушек больше. Однажды Нордри, выманивая жирного русака из норы, встретил Судри. Она тоже не обрадовалась встрече, ибо они с волком уже перестали быть друзьями.
- Эти кролики не твои, Боги даровали их мне, - также не ласково ответила хищница.
- Боги отдали мне твоих кроликов! - взревел волк и разломал лапой ветку. - Не смей трогать их!
- Это мои кролики, варг, божественный лис вернул мне их! - зашипела Судри.
Из горла волка донеслось адское рычание и он вцепился в огненную шкурку бывшей подруги. Та, тявкнув от неожиданности, отпрянула в сторону, оставив в пасти у Нордри клок шерсти. Но не отступила она, а бросилась на противника - покатились они по цветущему мху в овраг. Лисица кусала врага куда доставала - она стала маленькой и верткой, а волк схватил ее за пушистый хвост и дернул. Их визжаще - рычащий клубок распался.
Лисица порядно потрепала шкуру Нордри, превратив его из черного в блекло серого. Но и сама она не вышла целой - волк соскоблил с кончика ее хвоста весь огонь, и теперь он стал белым.
Так и поделили они лес - лисица осталась у южного склона, там, где река и деревья реже, а волк ушел в чащобу. С тех самых пор так и живут - по разные стороны, а встречаются - стороной обходят.