Лынёв Владимир Владимирович : другие произведения.

Цена счастья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Цена счастья.

   Автор: Владимир Лынёв (zurg05@mail.ru)
  
   За окном едва рассвело, и небо постепенно разгоралось на востоке, сбрасывая черное покрывало ночи. Высоченные шпили домов ясно вырисовались темными контурами на фоне светлеющего неба.
   Том Уорбридж вышел на балкон, потому что уже не знал, куда себя деть. Вещи еще вчера были отправлены в лагерь предвоенной подготовки, и никаких дел на утро не осталось. Мать заказывала такси по сервисному терминалу, и ему оставалось всего каких-то десять минут перед отъездом. Отец тихо подошел и встал рядом, положив руки на стеклянные перила. Он стоял и смотрел на горизонт.
   - Знаешь, - сказал отец, - Я никогда не воевал, да и на службе не был. На мою долю выпали спокойные времена, но я бы с радостью отдал бы все эти мирные годы, чтобы сейчас идти на войну вместо тебя.
   - Я знаю, но не тебе решать, кто идет на войну, а кто остается.
   - И это не правильно. Почему они шлют в бой детей?
   - Па, я не ребенок...
   - Это ты так считаешь, а все родители считают иначе. Это наш выбор, наш, а не их: отпускать своих детей на войну или идти самим.
   - Вы уже состоявшиеся люди, вам будет проще воспитать еще одного ребенка, чем нам, молодым, доучиться, найти работу и создать семью. Мирная жизнь тут не должна быть подорвана. Война идет лишь на одной планете, почему должны бедствовать все. К тому же, мы моложе и крепче вас, а военная подготовка отсутствует у всех. Это логично - мы лучше подготовимся за эти полгода, чем вы, и потерь будет меньше.
   - Это слова министров вооруженных сил, но не ваши. Самое страшное: умереть молодым, когда еще ничего не видел и не знал. Нам много проще.
   - Глупости какие-то, все уже решено.
   - Да, но как всегда кем-то другим.
   Он вышел.
   Тому было не по себе от всех этих разговоров о войне. Как бы то ни было, она еще только впереди, думал он. Полгода огромный срок, чтобы успеть свыкнутся с мыслью о предстоящем, чтобы понять свое место в этом новом будущем. Ведь многие грезят о войнах и приключениях, зачитываются книгами, играют в игры, фильмы смотрят. И он был таким же, разве нет? Не изменилось ничего, просто война из игрушечной превратилась в настоящую, вот и все. Со всеми вытекающими последствиями.
   Он прикоснулся к невидимому защитному полю, окружавшему балкон и защищавшему от сильного ветра, который всегда дул на такой высоте, и почувствовал легкую щекотку. Том улыбнулся: в детстве это был его излюбленный прием, для того чтобы развеселиться. Дурные мысли унеслись прочь, а на душе стало как-то легко, словно он сбросил груз прошлого и встал на новый неизведанный путь. Он вернулся в свою комнату.
   Том окинул ее быстрым взглядом. Кровать после сна была сложена в стенную панель, рабочий стол он прибрал еще вечером, любимые книги ровными стопками стояли на полках, а в тумбочке хранились не слишком умелые стихи и неплохие рисунки. В окно заглянул первый луч Серебряной, звезды системы Аурелия, и наполнил комнату веселыми бликами и тенями. Аурелия была планетой курортом с большим климатическим разнообразием и огромным количеством природных заповедников, хотя имела одну из самых развитых исследовательских индустрий в Федерации. Шутили, что ученым, мол, лучше работается под мягким светом Серебряной на теплом песчаном пляже с бокалом местного сингардского вина в руке.
   В комнату вошла мать.
   - Такси ждет.
   - Да, я иду.
   У дверей Том остановился, и она крепко обняла его и заплакала.
   - Мам, ну опять... это еще не война, только подготовительный лагерь. Мы увидимся, будут увольнительные, ты же знаешь.
   - Да, прости, - она утерла слезы рукой и слабо улыбнулась, - Главное, чтобы не случилось, мы будем тебя ждать. Всегда.
   Отец просто крепко пожал руку и хлопнул его по плечу.
   Том вышел из квартиры и зашагал по коридору к парковочному отсеку этажа. Родители стояли в дверях и смотрели ему вслед. Он обернулся и махнул на прощание.
   В отсеке уже ждал ярко-желтый флаер, и Том сел в него. Приветливый водитель улыбнулся и спросил.
   - Что, лагерь подготовки?
   - Да, - кивнул Том, - Он самый.
   - Частый сейчас заказ, - сказал водитель, подняв флаер в воздух и выруливая из отсека через открывшийся в стене проход на транспортный узел, - Все война, будь она неладна!
   Том промолчал. Он обернулся и смотрел через стекло заднего вида на удаляющуюся стеклянную пирамиду его дома. Стены сверкали золотом под лучами утреннего света и слепили глаза. Дом все уменьшался и, наконец, затерялся позади в утренней дымке. Вместе с ним где-то там, вдали, осталась часть его сердца и старая жизнь. Новые дороги ждали его впереди.

***

   На проходной в военной части, в которой теперь располагался лагерь предвоенной подготовки для новобранцев, толпилась целая куча народа. В суете и суматохе Том выловил из кучи парней двух своих одноклассников. Это были Ренли Лайтхарт и Джимми Нортон
   Ренли был веселым разгильдяем, повесой, любимцем всего их класса. Он редко бывал серьезным, но никогда не был наигранным и шутки его не были направлены для увеселения окружающих, просто он сам по себе был таким: смешным, немного странноватым и милым, как обычно говорят девчонки.
   Джимми наоборот был степенным и размеренным, спокойным как танк, с устоявшимися взглядами на жизнь, если о таковых, конечно, можно говорить в восемнадцать лет. У него уже давно была постоянная девушка, с которой они вскоре собирались пожениться, планы на будущее - в общем, он был почти состоявшимся человеком. Война в его планы входила вряд ли, и сейчас он казался Тому немного потерянным и слишком молчаливым.
   - Наконец-то, - выдохнул Ренли, когда они протолкались внутрь части, оставив на проходной документы, - Здесь, хоть, можно присесть, - он моментально устроился прямо на бордюре во дворе, где постепенно собирались новобранцы в ожидании командиров, которые распределят их на учебные группы, - Ха, когда шел сюда, видел наших дураков, - под этим выражением он имел в виду одноклассников, оставшихся на гражданке.
   - Ну и что? - спросил Том.
   - Ничего. Я шел мимо, а они не узнали меня, то ли из-за короткой стрижки, то ли просто не захотели обращать внимания.
   Да, с некоторых пор новобранцев не очень любили, хотя поначалу все в школе пели им дифирамбы о чести и доблести, и о священном долге. Виной тому были недавние события, произошедшие перед первой медицинской комиссией. Из их школы призвали двадцать старшеклассников. Одним из них был Франк Бей, умный, полный паренек, мечтавший стать биологом. У него была эпилепсия, но об этом никто не знал, кроме личного врача их семьи, который уехал проведать своих дочерей на Карбаланс, планету, где началось восстание против Федерации Кольца, как раз перед его началом. Подобные сведения о болезнях пациента были конфиденциальны, а потому Бея погнали бы со всеми на осмотр, где его болезнь выяснилась бы перед всеми знакомыми. Застенчивый от природы, он пытался наедине объяснить это их классному наставнику, но тот не поняв сбивчивых речей Франка, выставил его трусом перед всем классом, надеясь таким образом воззвать к его совести. В результате все закончилось тем, что сильное волне вызвало у Франка припадок, и его с трудом смогли откачать запоздавшие врачи. Классному наставнику объявили выговор, а все старшеклассники перестали общаться с новобранцами, потому что на место Бея вызвали другого парня, а никто больше не хотел попасть под раздачу. Может быть, они стыдились того, что хохотали над Беем, думал Том, когда тот краснел, выслушивая выговор наставника, а затем вдруг повалился и начал пускать слюни. Они думали, что это ловкий трюк, которым он пытался себя спасти от службы, но дело вряд ли было в стыде. Ренли тогда кричал всем, чтоб они заткнулись и высказал наставнику, что он тупорылый кретин, а потом подрался с одним одноклассником, когда тот заявил, что Ренли решил поиграть в героя, раз ему повезло стать солдатом. Это, к сожалению, придумал не он сам. Так говорили в выступлениях некоторые модные политики, решившие набрать очков к выборам за счет глупой молодежи, выступив против войны и вспомнив с чего-то о пацифизме и назвав всех солдат "гнусным орудием системы". Так сначала класс, а потом и вся школа стала относиться к ним, как к дешевым героям, хотя вызвано это было лишь одним честным поступком Ренли, когда все другие не захотели видеть правды и отвернулись, но это был лишь повод. Как сказал Джимми, они боялись за свои жизни сильнее всего на свете, а новобранцы были для них немым укором их слабости, поэтому остающиеся стали прикрывать ее отчуждением и презрением.
   - Паскуды, - выругался Ренли, - Товарищи чертовы! Столько лет с ними в одном классе сидели, сколько пережили вместе: взрослели, влюблялись, а они нас просто выкинули на обочину своих судеб, надеясь, что больше не увидят.
   - Людям свойственно боятся за свою жизнь, - пожал плечами Джим, - Кто знает, как бы мы вели себя, не попади под призыв.
   - Вряд ли также!
   - Может быть, хотя этого уже нам не узнать никогда.
   - Это верно.
   - Точно, - кивнул Том, - Чего зря судить: войны не было больше сотни лет, и армия состоит из одних контрактников, которых всегда хватало. Для поддержания порядка не так уж много и надо. Мало кому захочется по доброй воле идти на вдруг начавшуюся войну, особенно ни черта не умея.
   - Да, - согласился Ренли, - Но все же всегда надо стараться оставаться людьми.
   К ним из части вышел низкий мужчина с дурацкими рыжими усами и смешной подпрыгивающей походкой. Увидев его, Ренли прыснул со смеху.
   - Ему что, кол в зад воткнули? - хохотнул он, - Интересно, что это за дурак такой?
   Дураком оказался их новых командир, который отвечал за них в процессе обучения. Было ему сорок лет, и звали его Элрик Шос. Расставляя их в строй, он надсадно орал гнусавым голосом и чуть ли не пинками разгонял новобранцев по местам. Когда он проходил мимо Ренли, тот с трудом мог сдержать смех. Джим толкал его в бок, чтоб он заткнулся, но, похоже, Ренли уже не мог контролировать себя. После последнего прохода Шоса он не выдержал и засмеялся.
   - Тебе что-то веселит солдат? - вперил Шос в Ренли свой колючий взгляд.
   - Да, - честно признался он.
   - Сер, - прогнусавил Шос, так, что мало кто смог разобрать, что именно сказал их новый командир.
   - Извините, я не совсем понял, - после молчания сказал Ренли.
   - Да, сер! - выходя из себя заорал на него Шос, отчего его речь стала еще менее разборчивой.
   - Сыр? - на лице Ренли читалось все удивление этого мира, - Какой на хрен сыр? - тихо прошептал он, пытаясь понять, чего хочет от него Шос.
   Все захохотали.
   - Сер, - прошептал ему на ухо Том, - Это военное обращение.
   - Идиот! - взвился Шос на Ренли.
   - Да, сер! - наконец выдал, что требовалось, Ренли, чем вызвал еще большую бурю смеха, хотя на его месте мог оказаться кто угодно. Об армейских порядках ни у кого не было никаких представлений. Том вычитал немного из книг, но и это была капля в море.
   - Пять нарядов вне очереди. Вся казарма и сортиры твои, будешь драить до блеска.
   - Да, сер, - уныло согласился он.
   - Сер, - попытался вмешаться Том, - Это, на мой взгляд, не совсем справедливое наказание.
   - Что?
   - Я, по крайней мере, так думаю.
   - Ты думаешь? - наиграно удивился Шос, - Сынок, думать не надо... Десять нарядов на двоих!
   - Я пойду с ними, - коротко сказал Джим.
   - Замечательно! Пятнадцать! Вы у меня узнаете, что такое дисциплина и настоящая служба. Я сделаю из вас людей, поверьте! - он на миг замолчал, - А это что такое? - уставился на одного из парней с длинными волосами, - Вам какого было сказано, прибыть в лагерь с короткой стрижкой, - он подошел к нему, схватил за ворот рубашки и вытянул вперед. Тот пытался сопротивляться и что-то выкрикнул Шосу, на что он, лишь взял его покрепче и потащил к командующему лагерем. Через десять минут они вернулись, а парень уже сверкал голым черепом на солнце.
   - Вы что думаете, щенки? - отпустив новобранца, сказал Шос, - Получив извещение о призыве, вы превратились в солдат Федерации Кольца, а солдат обязан слушаться приказов своего командира. За невыполнение приказа следует наказание вплоть до трибунала. Я ваш командир на время обучения, и теперь вы должны слушаться меня. На ваши детские жалобы, вроде не хочу и не буду, вам ответят то же самое, так что оставьте их при себе и не обременяйте командования лагеря своим тупизмом. Теперь вам все понятно?
   - Так точно, сер! - выдохнула вся их учебная группа.
   - На лево! К складам за мной шагом марш.
   - За обмундированием идем, - вполголоса сказал Том Джиму.
   Тот кивнул.
   Шагая по раскаленному асфальту через пол лагеря за формой, Том, после всего увиденного за какие-то четверть часа, вдруг резко осознал, что весь его привычный образ жизни начал рушиться, как карточный дом.

***

   Том сидел за столиком в ресторанчике, расположенном неподалеку от их лагеря подготовки, и с аппетитом поглощал еду, заказанную для него родителями. За окном бушевало лето, наполняя особой яркостью цветы декоративных деревьев, высаженных вдоль улицы, и одежды шумных прохожих. Небо казалось особенно синим, а облака мягкими и пушистыми, как снег, которого в их краях никогда не бывало.
   Это был его первый увольнительный за истекшие три месяца, которые пронеслись куда быстрее, чем можно было предположить. Жалкие три часа свободы, которые по особой милости выделил ему Шос, чтобы затем вновь с головой окунуться в омут подготовки.
   - Ну, как служба? - с улыбкой спросила мать, видимо, она уже успела немного свыкнуться с мыслью, что Тому предстоит идти на войну.
   Том неопределенно пожал плечами, прожевывая очередной кусок жареного мяса со специями.
   - Отстань от него! - усмехнулся отец, - Не видишь, парень голодный, как волк.
   - Неужто, вас там плохо кормят? - моментально забеспокоилась мать.
   - Кормят нормально, - сказал Том, в душе скривившись от воспоминания о казарменной еде, - Просто сил много тратим на обучение, - он отправил в рот очередной кусок мяса.
   Том смотрел в окно и испытывал странное чувство отчужденности от того, что творилось там, снаружи. Жизнь в лагере обернулась для него совершенно иной стороной, и он понял, как много не знал и сколько еще предстоит о ней узнать.
   Да, эти три месяца перевоспитали его сильнее, чем все годы обучения в школе. Он с удивлением обнаружил, что их недалекий командир имеет над ними куда больше власти, чем даже собственные родители. Им втолковывали, что начищенные сапоги, куда важнее, чем вся мировая литература вместе взятая, сапожная щетка подменила знания, разум затмился шагистикой, а свобода пала под постоянной палкой муштры. Иногда у Тома складывалось впечатление, что их готовят к войне, как цирковых обезьян к представлению на арене. При этом боевой подготовки как таковой еще и не было в помине: они с утра до ночи вышагивали по плацу, стараясь держать строй при поворотах, ползали в самое пекло по раскаленному асфальту, сдирая локти и колени в кровь, бегали кругами вокруг военной части, при этом распевая идиотские военные песни. Все это, как говорил им Шос, вырабатывало у них дисциплину, а она сейчас важнее для них всего на свете.
   Сам Элрик Шос оказался порядочной сволочью с весьма странными представлениями о методах обучения. В казармах он слыл за самого страшного тирана среди всех командиров, так что Том мог считать, что им несказанно повезло. На его счет вместе с Ренли и Джимом у Шоса были особые счеты. Он невзлюбил их с самого начала, а, чувствуя постоянное молчаливое сопротивление с их стороны, бесился еще больше. В сильный дождь он гонял их троих по полю четыре часа подряд, командуя поочередно то ползти, то бежать, а после окончания заставил через полчаса предъявить вычищенное до блеска обмундирование. Затем в сорокоградусную жару они разучивали стойку смирно на самом солнцепеке, а Шос кружил вокруг них, как стервятник около падали, высматривая, когда кто-нибудь хоть чуть пошевелиться, чтобы обвинить его в несоблюдении приказа. Пятнадцать нарядов вне очереди обернулись сущей пыткой, но они ни как не показали своей слабости. Все эти дни сортир и казарма сияли первозданной чистотой. Не все конечно в лагере были такими как Шос. Однажды Ренли выносил с кухни огромное ведро с помоями, а мимо шел их командир в чистом новеньком костюме, кажется, собирался пропустить пару стаканчиков в одном из баров в городе. Оценив всю благодать посланного ему судьбой момента, Ренли, недолго думая, случайно уронил ведро рядом с Шосом. Весь щегольской лоск их командир утратил моментально. Грозя упечь Ренли в карцер, Шос потащил его к командующему лагерем, на что тот только рассмеялся и приказал ему меньше нагружать своих солдат, чтоб ведра не вываливались у них из рук. Естественно, от этого любовь командира к ним не увеличивалась, но месть была очень сладка и стоила того.
   - Ты о чем-то задумался? - спросила мать.
   Том улыбнулся:
   - Так, ничего существенного, - ответил он. К чему нагружать родителей своими проблемами.
   - Мы очень соскучились по тебе.
   - Я тоже соскучился, - он взял мать за руку, - Пойдемте где-нибудь прогуляемся, чтобы этого времени у нас никто не отнял своим шумом и суетой.

***

   Когда Том вернулся в казарму, по информационному терминалу как раз шли новости. Возле большого экрана собралась почти вся их учебная группа: просмотр информационного выпуска был обязательным, ибо солдат, по словам Шоса, должен знать, за что будет воевать. Ничего нового в них не показали: после получения шифровок с призывами о помощи, посланными федеральными силами с Карбаланса, в которых говорилось о том, что армия планеты вероломно напала на них, выразив тем самым свое отделение от Федерации, было выслано три разведывательные экспедиции к планете. Они подтвердили, что федеральные силы на планете полностью разбиты и мятежное правительство готовит своих солдат и ополчение к войне. Пространство вокруг планеты контролируется космическими кораблями Карбаланса. При попытке установить с ними контакт через беспилотный истребитель-разведчик, тот был немедленно уничтожен. Связаться с повстанцами на планете не представляется возможным, потому что их правительство установило информационную блокаду, снять которую не удалось даже опытным специалистам. После подтверждения факта вооруженного восстания и отделения планеты от Федерации, стала создаваться армия из призывников, которая должна помочь в войне малочисленной регулярной армии, состоящей из солдат-контрактников, что рассчитывалась на поддержание порядка на планетах Федерации, но никак не на широкомасштабные боевые действия, которых не было уже больше сотни лет.
   В студию был приглашен министр вооруженных сил Эдвин Майлз, который в процессе беседы с симпатичной ведущей, из-за наличия которой солдаты в основном и смотрели новости без пререканий, должен был прояснить причины конфликта всему обществу.
   - Восстание на Карбалансе, - начал он, - К сожалению, возникло не на пустом месте. Как вы знаете, Карбаланс - крупнейший промышленный центр Федерации, важнейший поставщик всех видов техники и космических кораблей, в том числе и военных. Магнаты-промышленники всегда имели там очень большую власть и, зачастую, спекулировали с помощью коррупционного правительства на ценах на свои товары. Мало какая планета Федерации может похвастаться столь мощным промышленным потенциалом, а потому в руках промышленников с Карбаланса оказалась монополия на эту сферу производства. Центральный Совет Федерации не раз менял подкупленных чиновников, но ситуация не менялась. Мы многие годы шли на уступки, потому что не было иного выбора, но последний указ правительства Карбаланса об очередном повышении цен заставил нас выдвинуть им ультиматум о снятия заказа с промышленных мощностей и его передаче на другие планеты. Да, это был бы удар по всей экономике Федерации, но не столь сильный, как повышение цен. В результате мы получили необъяснимое восстание планеты, поддержавшей свое продажное правительство, видимо решившей доказать, что она выше законов Федерации. Несколько тысяч наших сограждан, служивших там, в федеральных войсках, были убиты. Мятежный Карбаланс к тому же посягнуть на спокойствие других наших планет, запустив к ним через т-транспорт ракеты. Угроза была предотвращена, но и здесь не обошлось без жертв. Можем ли мы оставить все, как есть. Нет! Федерация, просуществовавшая столько десятилетий, не может пасть из-за корыстных целей. Мы вернем себе мир и процветание, пусть ради этого и придется на время взяться за оружие.
   - Господин министр, правда ли то, что вы не доверите осуществлять руководство войсками в текущей военной компании Совету Генералов.
   - Это так. Совет Генералов в данный момент отвечает за снабжение армии, не думаю, что будет уместно нагружать его еще и стратегическими задачами, хоть верховный Командующий Рональд Гордон и просил об обратном.
   - Но многие граждане считают, что Совет лучше справится с этой задачей, чем министерство вооруженных сил.
   - Спешу заверить, это не так. В моем штабе достаточно квалифицированных специалистов, чтобы провести эту компанию без лишней крови.
   - Многим зрителям, я думаю, было бы интересно узнать подробности о разведывательных экспедициях, посланных к Карбалансу после получения тревожных сообщений от федеральных сил планеты.
   - Да, мы до конца не верили в правдивость обрывочных сообщений, полученных более двух месяцев назад. Были высланы три разведывательные экспедиции, которые подтвердили их. В ходе последней, которая только вчера вернулась на Синтан, в космосе были обнаружены обломки транспортного корабля одного из наших командиров федеральных частей Карбаланса. После восстания он сумел скрыться с планеты и пытался добраться до наших сил, чтобы предупредить о грозящей всем опасности, но был перехвачен вражескими истребителями и уничтожен. Среди обломков были найдены носители информации, на которых запечатлены события, происходившие на Карбалансе с самого начала восстания. Все, кто не верил, кто называл эту военную компанию актом агрессии, призванным разрешить экономические проблемы, связанные с Карбалансом - смотрите...
   ...Патрульный корабль плыл над планетой на стационарной орбите. Из атмосферы к нему приближалась черная точка. Она медленно увеличивалась и, наконец, приняла вид ракеты. Миг... и двигатели корабля разнесло в клочья, он сошел с орбиты и устремился вниз, к планете. При входе в атмосферу он взорвался и разломился надвое, и обломки его упали на какой-то крупный город, снося высоченные здания жилого корпуса...
   ...Линкор I класса подошел к орбитальной крепости и запросил разрешение на стыковку. Дав зеленый допуск, системы безопасности крепости отключились. Линкор выпустил рой веерных ракет, и крепость покрылась всполохами от взрывов. Ее персонал срочно эвакуировался на спасательных капсулах, которые были уничтожены в воздухе системами противовоздушной обороны...
   ...Ночь. База вооруженных сил Федерации на поверхности планеты. В казарме спали солдаты. В двери ворвались люди в военной форме цветов Карбаланса и стали расстреливать всех прямо в постелях. Тревога так и не была поднята...
   ...Авиационная база. Техники шустро бегали между истребителями, проверяя их перед тренировочным вылетом. Молодые пилоты, сидя в учебных классах, выслушивали последние указания. Строй бомбардировщиков вынырнул из-за гор, принеся с собой огонь и смерть. Не выжил никто...
   ...И такое же безумие царило в городах и провинциях. Простые жители с оружием в руках захватывали здания Федеральной полиции и безжалостно убивали всех...
   ...Несколько ракет было запущено через т-транспорт к планетам периферии. Они выныривали из туннелей, и их с трудом удавалось остановить, но далеко не всегда. Экран выдал картинку уничтоженных городов, выжженных лесов и морей обратившихся в пустыню...
   - Я думаю, эти кадры убедили всех наших граждан, - продолжил Майлз, - Что с нашей стороны никакой агрессии не было. Это лишь подлый ход Карбаланса, не решившегося даже объявить о своих притязаниях, а ударившего в спину. Карбаланс развязал войну, мы же только окончим ее.
   Новости закончились, и экран терминала моментально погас.
   Через несколько секунд в казарму ввалился Шос, не дав солдатам и свободной минутки на отдых. Впрочем, так было всегда.
   - С сегодняшнего дня для вас начинается курс боевой подготовки, - без приветствий заявил он, - А потому, построились и за мной шагом марш!
   Стрельбище располагалось в пяти километрах от лагеря посреди голова поля. Там им выдали автоматы, разбирать и собирать которые они могли уже с закрытыми глазами, но вот стрелять из них пока не доводилось. Автоматы были выставлены на одиночный огонь, и каждому солдату выдавалось по пять рожков патронов. Шос расставил их перед барьером и приказал стрелять. Сначала пауза на прицеливания между командами огонь была достаточно большой, но затем он отдавал приказ на стрельбу все быстрее и быстрее. Том старательно целился первое время, пытаясь поймать в прорезь прицела мишень, но чем дольше шла стрельба, тем сильнее уставали мышцы от непривычной тяжести и стойки, пот заливал глаза, и под конец он стрелял просто так, даже не надеясь попасть, потому что руки стали предательски дрожать. Результат был плачевным у всех, но к ним троим Шос, как всегда, испытывал особые претензии. В конце концов, он задержал их на три часа дольше, чем положено, но толку от этого было не слишком много. Когда они возвращал в казарму, уже смеркалось, ужин прошел, и солдатам оставалось только лечь спать на голодный желудок. В глазах у Тома стояли всполохи от выстрелов, а команда огонь эхом засела в голове и не желала покидать ее. Он с трудом переборол урчание в животе и попытался уснуть, но мерзкая ехидная ухмылка Шоса никак не подпускала к нему сон. Он словно видел ее перед собой, слышал его едкие резюме по поводу стрельбы и обещания на завтра продолжения этого форменного идиотизма. Но, наконец, усталость победила, и Том уснул.

***

   Две недели Шос гонял их на стрельбище, где они тренировались с утра до позднего вечера, пока, наконец, у них не начало более ли менее получаться.
   Вечером одного дня после отбоя к их кроватям тихо подошел Боб Гринвуд, парень из их группы, и оживленно зашептал:
   - Ребята, не хотите сходить в гости к девчонкам?
   - Что за девчонки? - встрепенулся Шен Пирс на соседней кровати.
   - Это подружки моей девушки, они все живут как раз неподалеку, в общежитии местного университета. Девки на загляденье, без шуток! Ну, что?
   - А почему нет, - сказал Ренли, - Том, ты как?
   Том на миг задумался и решил, что это было бы неплохим разнообразием к серым казарменным будням. Спать не очень хотелось, а потому он согласился.
   - Джим? - спросил Боб.
   Тот недовольно засопел сквозь сон.
   - Если бы ты знал нашего старину Джима, то не задавал бы подобных вопросов, - весело ответил Ренли, - Верно, Джим? Да не притворяйся, я знаю, что ты не спишь.
   - Завянь, - промычал он сквозь подушку.
   - Он у нас однолюб: всегда его за это уважал.
   - Я щас разозлюсь, - предупредил Джим и приподнял голову.
   - Я серьезно, приятель, - увидев лицо Ренли, Джим успокоился и улегся обратно, - Ты везунчик: тебя будет ждать кто-то, помимо родителей.
   - А тебе их ожидания мало? Мало их любви? - спросил Джим тихо.
   - Мы и есть их любовь, как мы можем тогда ощущать ее? А когда тебя ждет кто-то еще: беззаветно и самоотверженно, то можно сказать, что есть, ради чего вернутся.
   - Поэтому нужно срочно исправлять положение, - ухмыльнулся Боб.
   Они быстро оделись и через полчаса выскользнули из лагеря.
   Город жил своей ночной жизнью. Между домами сновали флаеры, помаргивая разноцветными бортовыми огнями. Улицы были ярко освещены, хотя здесь, на окраине, было намного тише, чем там, где жил Том. Дома вокруг стояли всего в несколько этажей, не было крупных развлекательных центров, больших площадей, по дорогам не сновали толпы прохожих. У этого района города было свое очарование. Спокойствие и размеренность ясно чувствовались в быте людей его населяющих. В окнах давно не горел свет, и даже не было видно призрачного сияния стереовизоров. Все спали перед очередным трудовым днем, и Тому казалось, порой, что они одни на многие километры вокруг. Боб заскочил ненадолго в круглосуточный супермаркет и вскоре вышел с двумя пакетами в руках.
   - Не с пустыми же руками идти, - пояснил он, - А так как денег у нас нет, то пришлось записать покупки на родительский счет в банке! - он улыбнулся.
   Общежитие располагалось неподалеку. Это было приземистое девятиэтажное здание, немного староватое, но в целом выглядевшее достаточно уютно. Оно утопало в листве деревьев и цветах, закрывших свои пышные бутоны на ночь. Нелли, подружка Боба, ждала их на ступенях здания. Они поцеловались, затем Боб представил ее всем, и они прошли внутрь. На входе стояла система контроля, которая пропускала студентов по отпечаткам пальцев, забитым в базу данных. Нелли просто прислоняла свою руку к панели детектора, когда проходили парни, а сама зашла последней. Комната девушек располагалась на восьмом этаже, а так как лифта не было, подниматься туда пришлось на своих двоих, но это не составило им большого труда, хоть в чем-то армейская подготовка смогла пригодиться.
   Комната девушек была небольшой: холодильник, стол, заставленный посудой, пара кроватей, шкаф, несколько постеров на потрепанных стенах. Сами они сидели на диванчике, и когда парни вошли, принялись разглядывать их с милыми улыбками на лицах. Знакомство не заняло много времени. Том с Ренли придвинули стол к кроватям, Боб с Шеном расставили стулья, чтобы всем хватило места, девчонки взялись за приготовление нехитрой еды. На столе оказались несколько бутылок вина, фруктовый торт, хлеб, колбаса и сыр, пара различных салатов. Когда все было готово, они расселись вокруг стола.
   - Все это вам, милые девушки, - сказал Ренли, беря в руки одну из бутылок и разливая вино по стаканам, - Нам завтра... хотя нет, уже сегодня предстоит ранний подъем, и если наш добрый командир учует своим чутким носом хоть каплю спиртного, то нам век придется тереть сортиры во всем лагере.
   - Это точно, - согласился Боб, хитро подмигнув Ренли, хотя тот сказал чистую правду.
   - Кажется, вы хотите, чтобы мы напились, да? - весело сказала светловолосая Иви, которой Шен уже успел положить руку на талию.
   - А ты сама разве не хочешь? - хохотнула Джени.
   - Да ладно вам, девочки, - сказала Нелли, - Давайте лучше выпьем за наших храбрых мальчиков, которые отправляются на войну. Когда вам будет страшно, знайте, что мы будем за вас молиться.
   - Это правильно, - улыбнулась Патриция, - Но, боюсь, твои молитвы он услышит вряд ли?
   Странная это была девушка, на взгляд Тома. Необычная красота сплетались в ней с мягким, теплым и одновременно грустным взглядом. Непослушные каштановые волосы спадали на хрупкие плечи, а губы сложились в едва заметную улыбку.
   - Ох, Пат, вечно ты все представляешь в негативе, - беззлобно возмутилась Нелли.
   - С каких пор правда стала именоваться негативом? - спросила она.
   - Просто иногда лучше промолчать.
   - Чтобы скрыть и так понятное всем? - усмехнулся Том. Девушки уставились на него возмущенным взглядом. Все, кроме Патриции. Она лишь звонко рассмеялась.
   - Думаю, Том, нам с тобой лучше пройтись одним, - она взяла его за руку и вывела в коридор, - Моя комната на шестом этаже. Если ты не против, можем пойти ко мне. Моя соседка опять где-то пропадает.
   - Я только за.
   В ее комнате был маленький балкон, выходящий на пустой темный двор. Пат закурила и предложила Тому, но он отказался.
   - А я видела тебя по стереовизору. Ты - футболист, играешь за молодежный клуб нашего города.
   - Да, это так.
   - Ты классный.
   От такой прямоты Том немного опешил.
   - Просто, большинство девчонок не понимают, - продолжала она, - Что все эти глупые ритуалы, какими, например, сейчас заняты наши знакомые, ничего не стоят. Они пытаются придать романтический вид тому, что романтикой и в помине не пахнет, а лишь принимает еще более пошлый вид.
   - Ты права. Мне неприятно было там находится.
   - Тогда зачем ты вообще пришел?
   - Если честно, я понятие не имел, как выглядят подобные мероприятия.
   - Готова поверить, но неужели не догадывался?
   Том пожал плечами:
   - Хотелось верить в лучшее.
   - Ах, милый Том, ты еще совсем мальчишка!
   - Разве это плохо?
   - Нет, конечно, нет, но когда ведь надо взрослеть, верно?
   Они вернулись в комнату и сели на кровать. Пат провела мягкой рукой по лицу Тома и прикоснулась губами к его щеке, затем откинулась на подушку и расстегнула свою рубашку.
   - Поди сюда, - позвала она его с улыбкой.
   Она была такой манящей и желанной, лишенной иллюзий и не требующей чего-то большего, чем простая ласка. Том улыбнулся и склонился к ней...
   Когда через три часа Том одевался, Пат тихо спала, или, по крайней мере, делала вид, что спит. Волосы ее разметались по подушке, а бархатистая кожа светилась тусклым серебром под лучами планеты-спутника. Он поцеловал ее на прощанье, ощутив дурманящий аромат волос, и вышел. В душе у Тома почему-то было пусто и тоскливо, словно он предал самого себя.

***

   Через неделю командование решило провести первый тренировочный бой. Проходил он на специальном полигоне, и участвовали в нем несколько учебных групп. Полигон в подготовительном лагере представлял собой территорию, покрытую полуразрушенными зданиями и полем, изрытым окопами и уставленным противотанковыми ежами и проволокой.
   - Зачем все это? - спросил один парень из их группы, указывая на боевой костюм, шлем и автомат, заряженный низкоэнергетическими патронами с цветной краской, который у каждой группы был свой. Снаряжение полностью соответствовало настоящему, за исключением патронов, конечно же.
   - А тебе разве не интересно? - спросил Том.
   - Интересно, но, по-моему, виртуальный симулятор ничуть не хуже.
   - Я играл в страйкбол, - усмехнулся Ренли, - И это ничуть не похоже на виртуальный симулятор. Ощущения совершенно не те. Здесь ты можешь почувствовать, каково это, когда тебе в голову летит шарик с краской и разрывается, коснувшись тела, и в воображении моментально представляешь себе, что бы было, если б это был не шарик. В симуляторе ничего этого нет: это игра, со своими правилами, и сознание работает по другому принципу, нежели в реальности. А вот это, дружище, - он обвел рукой полигон, - Уже настоящее, и когда в тебя попадут, ты поймешь, что если такое же случится через месяц, то ты сдохнешь.
   Том улыбнулся. Ему понравилось то, о чем высказался Ренли.
   - Не умничай! - рявкнул неслышно подошедший сзади Шос, - Всем встать в строй и слушать. Несколько дней перед этим маскарадом вы прослушивали теоретический курс по тактике ведения наземных боев на пересеченной и городской местности. Теперь пришло время практики. Ваша задача: вступить в бой с войсками неприятеля и постараться победить его. Том, Ренли, Джим и Боб - вы должны закрепиться где-нибудь повыше в разрушенном городе и прикрывать остальных, которые пойдут в составе двух отрядов с севера и юга и попытаются зажать врага с флангов. Просто, как два пальца, даже идиот поймет. Выдвигайтесь по сигналу.
   Где-то вдали раздался выстрел, и солдаты сорвались с мест.
   Том, Ренли, Джим и Боб побежали к развалинам: там можно было занять удобную позицию и неплохо обороняться. Они забрались на колокольню полуразрушенной церкви. Боб с Джимом остались чуть сзади караулить лестницу, а они с Ренли залегли наверху, разобрав разные окна. Через несколько минут Том увидел, как по улице продвигались вперед пятеро вражеских солдат. Они осторожно следовали вдоль стен домов по обеим сторонам от дороги, просматривая все закоулки. Том прицелился и аккуратно нажал на спусковой крючок. Шарики с краской прошли мимо, ярко раскрасив стену около одного из солдат. Они моментально бросились врассыпную, пытаясь понадежнее укрыться. Том сделал еще несколько выстрелов, но попасть в движущиеся мишени оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Его заметили, и на время Тому пришлось укрыться за стенами колокольни. Ренли тоже стрелял, но, похоже, безрезультатно.
   - Как все непросто! - только и сказал Том, когда ему вновь пришлось ретироваться.
   - Да, это уже явно не игра в войнушку, - согласился Ренли.
   Том осторожно выглянул и снова сделал пару выстрелов. На этот раз ему повезло, чудом попал одному в ногу.
   - Убил! - радостно крикнул Ренли, после своих выстрелов, но через секунду радость сменилась бранью. На груди у него красовалось яркое зеленое пятно. Кто-то был столь же удачлив в стрельбе, как Ренли.
   Снизу, на лестнице, послышались щелчки от выстрелов, после которых все стихло.
   - Эй, Джим. Ты жив? - крикнул Том.
   Ответом ему была тишина, он выругался, подождал несколько минут, а затем стал осторожно спускаться по лестнице. Джим с Бобом были мертвы, но нигде не было видно вражеских солдат. Том тихо крался вдоль стен, водя стволом автомата из стороны в сторону, и для него было полнейшей неожиданностью, когда шарик с краской угодил ему прямо в голову. Он так и не понял, кто стрелял и откуда.
  
   Только после долгих и упорных тренировок они научились ориентироваться в боевых ситуациях, и хотя бы не гибнуть так нелепо. Лучшим результатом за все время обучения у Тома стал почти час времени, в течение которого ему удавалось выжить и четверо убитых врагов. Шос подолгу материл их после каждой тренировки, но, порой, даже ему не хватало красноречия на всех, и он начинал повторяться.
   Какого же было удивление Тома, когда после шести месяцев обучения командующий лагерем поздравил его с отличным окончанием предвоенной подготовки, хотя столь высокой оценки удостаивались немногие: только он, Ренли, Джим и еще несколько новобранцев. Ему очень хотелось найти старого придурка и задать ему пару вопросов, но отыскать Элрика Шоса он так и не сумел.

***

   Плац нагрелся на жарком летнем солнце и нестерпимо жег ноги. Том подвигал ступнями в высоких армейских ботинках и облизнул пересохшие губы. Пошевелиться он не смел, так как стоял в первом ряду своей роты, и за ними неусыпно наблюдал их ротный Адам Плейт, чья рожа за эти несколько часов уже порядком успела осточертеть.
   Это была последняя проверка состава перед отправлением. Коменданты обходили взводы и проверяли количество и наличие солдат в каждой роте, потому что было опасение, что многие призывники не явятся на сборы, но этого, по всей видимости, не случилось.
   В роте пятьдесят человек, вспомнил Том четырехмесячный курс боевой подготовки. Каждая рота - это один десантный бот при высадке на планету. Десять рот - взвод. Десять взводов - отделение, ну а десять отделений состав одного десантного корабля, не считая пилотажной группы, которая была не очень многочисленной. Шестую часть десантного подразделения составляли пилоты боевой техники: танков, антигравов, тропсов и слэеров. Они были из регулярной армии Федерации: новобранцев управлению техникой, естественно, никто не учил, стрелять бы умели да гранаты кидать - и то хлеб, поэтому в шутку контрактники называли их фаршем.
   Посадочная площадка туристического космопорта Аурелии, ставшего на несколько дней военным, была огромной. Она с лихвой вмещала все пятьсот тысяч солдат, отправляющихся на войну вместе с орбитальными транспортниками, которые доставят их на десантные корабли. Кораблей было десять, и они стояли на приколе в орбитальных верфях планеты. Помимо этого в боевую эскадру входили два космических Улья, со штурмовыми истребителями и планетарными бомбардировщиками на борту и три дредноута. Том запомнил все эти дурацкие сведения, потому что о них постоянно говорилось на теоретическом курсе подготовки.
   Две красивые стеклянные башни космопорта возвышались прямо перед строем солдат. Между ними располагался информационный терминал, по которому обычно крутили различную рекламу для прибывших туристов, но сегодня он должен был послужить другой цели, но, видно, проверка еще не была закончена.
   Наконец комендант добрался до их роты и стал монотонным охрипшим голосом перечислять фамилии, дожидаясь отклика.
   - Эдисон Степ, - выкрикнул комендант.
   - Здесь, - отозвался стоящий рядом с Томом светловолосый парень с ясными голубыми глазами. Комендант сделал пометку в электронном планшете.
   - Томас Уорбридж.
   - Здесь.
   - Ройкид Филипс.
   - Здесь, - подтвердил находящийся по другую руку от Тома здоровенный детина с простоватым лицом.
   Комендант пошел дальше, Том немного расслабился и с тоской посмотрел влево, где на горизонте виднелись в тумане шпили и башни его родного города, а черные точки флаеров резво сновали между ними. Сколько бы он отдал, чтобы снова оказаться там.
   Как раз было время тренировки и ребята, наверное, гоняли мяч на стадионе Олимпия под присмотром тренера Тера Сониса, иногда грубоватого, но справедливого и в общем добродушного. Том был одним из лучших игроков их футбольной команды, а их клуб только вышел в высшую молодежную лигу планеты. Его ждало отличное будущее, но... призыв - это лотерея, и ему в ней не повезло. Ему одному из всей команды.
   Родители, скорее всего, пораньше вернулись с работы, чтобы посмотреть выпуск новостей, в котором освещается отправление солдат Аурелии на войну, и будут внимательно всматриваться в экран, в надежде увидеть своего сына среди толпы новобранцев. От этих мыслей Тому сделалось грустно и одиноко, и он отогнал их прочь.
   Обход был окончен. Ротные скомандовали своим смирно, и на информационном терминале под первые аккорды гимна Федерации Кольца заколыхался ее огромный флаг, белый с россыпью синих звезд посередине. Три в центре символизировали планеты Ядра. Это были столица Федерации - Синтан, Аурелия и Карбаланс, планета на которой началась война. Десять других были планетами периферии. Затем картинка на экране сменилась, и на экране показали военный космопорт Синтана, где на плацу также стояли стройными рядами солдаты. Камера прошла над строем и взяла крупным планом высокую сцену, где красивая юная девушка запела чистым, как горный ручей, голосом песнь гимна. Там же располагались министры Центрального Совета и сенаторы - представители правительств планет, ни одного члена Совета Генералов не было. В новостях за день до отправления войск сказали, что Рональд Гордон выступил с резкой критикой в адрес министерства по поводу плохой подготовки военной компании, и сегодня, таким образом, он, видимо, выразил свой протест.
   Когда гимн отзвучал к трибуне вышел министр вооруженных сил Эдвин Майлз:
   - Сограждане! - начал он, - Мы думали, что живем в цивилизованном обществе, в обществе свободы и равноправия, где каждому найдется место по душе, где не осталось места темному человеческому началу. Горе всем нам: мы ошибались. На Карбалансе, который мы долгие годы считали своим самым близким соратником, вспыхнуло восстание, причиной которого стала человеческая жадность и алчность. Этот мятеж посягнул на демократические основы существования Федерации, на равноправие всех планет. Мы не простим этого! Восстание не раскололо нашу Федерацию, а лишь сплотило еще больше, и теперь наша решимость как никогда сильна. Мы отправимся на бой и разобьем врага, чтобы предотвратить в будущем подобные мятежи, мы восстановим спокойствие в Федерации и отомстим за невинно убитых.
   На войну, сограждане!
   - Ура! - грянула толпа солдат.
   Том, хоть и кричал вместе со всеми, но не мог взять в толк, что же так воодушевило всех этих людей, в основном парней его же возраста. Жажда ли отомстить за невинно убитых или просто громкие слова.
   Когда отгремели военные марши и отзвучали амбициозные речи, пришла пора грузиться на транспортники. Посадочная площадка, ставшая на время плацем для солдат, постепенно пустела. Загруженные челноки бесшумно отрывались от земли и устремлялись вверх, к орбитальным верфям. Они взлетали на антигравитационных двигателях, энергоемких, но абсолютно безвредных, в отличие от топливных. Таков был закон планеты Аурелия: экосистема строго и ревностно охранялась, ибо печальный опыт Старой Родины, Земли помнили все.
   Рота Тома взошла по переходу в свой транспортник. Он не стал смотреть назад. К чему? Смотри, не смотри: действительности не изменишь. Он покидал свою планету и отправлялся к черту на рога воевать, хотя раньше редко выезжал хотя бы за пределы города. Жизнь его изменилась вмиг. Он вступал в полосу неизвестности.

***

   До входа в т-транспорт всем рекомендовалось находиться в спальном отсеке. Полет в реальном космосе был намного опаснее т-тунеля, где ничего непредвиденного произойти не могло. Спальный отсек чем-то напоминал обычную казарму или пассажирский вагон монорельса. Кровати располагались в два яруса по четыре вокруг небольших столиков. Они отделялись от других небольшими перегородками, но дверей и в помине не было. Каждому взводу предоставлялось отдельное помещение.
   Том добрался до выделенного ему места и тотчас забрался на верхнюю койку, скинув ботинки. Наверху он снял форменную куртку и положил ее на полку над головой.
   Про себя он клял судьбу, благодаря которой оказался в чужой роте. В основном роты создавались из учебных групп подготовительного лагеря, но их разбавляли солдатами регулярной армии, а часть новобранцев распределяли по другим ротам. Он как раз попал в число таких везунчиков, и теперь Ренли, Джим, Боб, и многие другие его знакомые летели на другом корабле. Ему даже в бою не суждено встретиться, а они так хорошо успели сработаться.
   Его соседями оказались Ройкид и Эдисон, те самые, с кем он стоял рядом в строю. Четвертый был из регулярных войск и, оставив вещи, он тут же убрел к своим в другой отсек.
   - Эй, дружище, чего лежишь там, как сыч, - сказал Ройкид Тому, - Спускайся к нам: праздновать будем.
   Том спрыгнул с койки и уселся рядом с Эдисоном.
   - Уснуть пытался, - с улыбкой сказал он, - Да чего-то сон никак не идет.
   - Эк чего удумал - спать! - усмехнулся Ройкид, - Через несколько дней нам в бой. Убьют тебя - наспишься вдоволь, а щас самое время жить полной жизнью, жалко только девок нет, в самых раз прижать парочку, - отсмеявшись, он извлек из своего рюкзака походную фляжку.
   Эдисон ухмыльнулся:
   - Как это тебе удалось ее протащить? Вещи же досматривали.
   - Я попал к старому добренькому солдату, - ответил он, - Увидев это, - Ройкид постучал по фляжке, - И мое безусое лицо, он хитро подмигнул, отхлебнул немного и послал меня с богом!
   - Удружил, ничего не скажешь, - согласился Эдисон.
   Ройкид ловко разлил коньяк по рюмкам, которые у него также имелись с собой.
   - Ну, за знакомство, - сказал он, подняв одну, - Для вас я Рой, парни!
   - Эд, - взял свою Эдисон.
   - Том, тут уж проще некуда.
   Они чокнулись. Том немного помедлил, но все же выпил свою одним глотком. Он слегка поморщился. Горло обожгло теплой волной, а голову заволокло легким туманом.
   - Первая, - весело сказал он.
   - Да ладно, - Рой вытаращил на него глаза, - Еще скажи, что бабу ни разу не имел!
   - Один раз только, - ответил Том, с грустью вспомнив о Пат.
   - Один раз? - возмущению Роя не было предела, - Пропащий ты человек, Том. На смерть идешь, а жизни в упор не видел.
   - Ну, - улыбнулся он, - У меня были свои радости.
   - Это какие? - спросил Рой, наливая по второй.
   - Я спортсменом был, футболистом.
   - Почему был? - удивился Эд.
   - Война, - коротко ответил Том.
   - Да уж, - кивнул Эд, - Теперь мы все солдаты, и никто не знает на сколько времени. Прошлое было и ушло, будто и не было его. Теперь есть только здесь и сейчас.
   - За прошлое, - предложил Рой.
   - Нет уж, - возразил Эд, - Прошлое поминать, все равно, что ворошить пепел, пытаясь увидеть в нем живой лес. За будущее! Чтоб оно было.
   - Сильно сказано, - согласился Рой.
   Они выпили вновь.
   - Я, конечно, футбол уважаю, - сказал Рой, - Но скажи мне, что в нем такого, что может заменить обычные радости жизни, а?
   - Это трудно объяснить словами, - задумался Том, - Просто представь. Огромный стадион, забитый до отказа, изумрудный газон, и свет прожекторов, бьющих со всех сторон прямо в лицо. Финальный матч, где решается все. Рев твоих болельщиков гонит тебя вперед, заставляет показывать все, на что способен, и даже то, что не мог сделать до этого момента. Там, на поле, ты бог, ты всесилен. Ты бежишь с мячом, и на тебя смотрят тысячи. Они любят и ненавидят, но они ничего не могут решить в поединке: можешь только ты. Ты прорываешься к воротам и бьешь, и сердце твое останавливается, как и у всех вокруг. Гол!!! Взрываются трибуны в мгновенье, и тебя накрывает водопад счастья, безудержная сумасшедшая радость. Ты герой. Ты победитель. Разве можно испытать хоть толику этих чувств в повседневности? Навряд ли. Именно этим хорош футбол. Это не игра, это сама суть жизни.
   - А ты хорошо играл? - спросил Эд.
   - Да, но какое это теперь имеет значение, - ответил Том.
   - Все равно, - не унимался Рой, - Куча девок должна была тебя на руках носить и мечтать о тебе в своих сладких снах.
   - Ну, это, наверное, было, - смутившись, ответил Том.
   - А ты?
   - У меня было несколько подружек, но все они были каким-то глупыми, пустоголовыми. Они не видели во мне человека, только парня, который иногда мелькал по стереовизору или милого симпатягу, как они порой выражались, - говорить про Пат Тому не хотелось вовсе.
   - Ах, приятель! - махнул рукой Рой, - Сплошные заморочки. Тебе бы каждый день баб менять...
   - Отстань от него, - сказал Эд, - Он искал что-то большее, чем эти плотские отношения.
   - Искать-то искал, но так и не понял, есть ли что-то еще? - с грустной усмешкой ответил Том.
   - Я и сам не знаю, - честно сказал Эд.
   - Интересно, мы уже отошли от верфи? - поинтересовался Том.
   - Да, - ответил Эд, - Но мы это никак не почувствовали, как и движения, как такового. Гравикомпенсация.
   Они выпили в третий раз за нее.
   - До т-транспорта еще добрых десять часов ходу, - сказал Эд, - А мы два дня почти не спали с этими передислокациями. Надо выспаться, пока дают.
   Они добили фляжку и разлеглись по койкам. Том уснул, едва положил голову на подушку.

***

   В обзорном отсеке собралась целая толпа, но молодых пропускали вперед. Том и Эд с помощью Роя, который шел впереди, как таран, пробрались поближе к экрану. Все смотрели на т-транспорт - чудо из чудес, обнаруженное человечеством две сотни лет назад. Им пользовались давно, но увидеть его воочию, было сродни тому, чтобы посмотреть на живого дракона.
   Т-транспорт, серая дыра в пространстве посреди черного космоса и белых точек звезд. Однотонное пепельное полотнище, вывешенное неизвестными хозяевами в бесконечности вселенной. Вокруг него кружили несколько космических крепостей, для защиты от незваных гостей, и служивших перевалочным пунктом для кораблей торговцев. Помимо них место перед входом в т-транспорт было заполнено боевой эскадрой Аурелии. Корабли один за другим входили в туннель и медленно удалялись в серое пространство. Занятным было то, что в реальном космосе т-транспорт имел всего два измерения, и, хотя корабли входили в него, с другой стороны они не появлялись.
   Наконец очередь дошла до них:
   - Борт триста двенадцать, вызывает Сторожил двадцать тридцать три, - раздалось в динамиках громкоговорителей. Видно, пилоты включили их для пущего эффекта.
   - Сторожил двадцать тридцать три, Борт триста двенадцать вызов принял. Запрашиваю разрешение на проход в Т-туннель. Пункт назначения - Карбаланс, будь он неладен!
   Все засмеялись.
   - Борт триста двенадцать, даю разрешения на проход. Счастливо, ребята. Не посрамитесь!
   Корабль вошел в т-транспорт, словно погрузился в серую пучину. Чем дальше он углублялся в него, тем меньше становился прямоугольный выход в реальный космос, за которым виднелись корабли эскадры и россыпи звезд. Наконец он совсем скрылся из виду, и корабль остался один на один с бескрайними просторами т-тунеля. Экран погас, и по громкой связи командир корабля объявил расписание на предстоящий полетный день. Через полчаса их ждал полноценный обед, а после перерыва боевая тренировка на виртуальном симуляторе.
   Приняв ионный душ, пока на него не было очереди, и, переодевшись, Том с приятелями отправились в столовую. Они подхватили подносы, взяли свои порции у раздачи и сели к свободному краю большого стола.
   Том принялся с интересом раскрывать пластиковые упаковки с едой. На первое был соморазогревающийся суп с аппетитными кубиками мяса, плавающими в нем, и разными овощами. На второе их ждало однородное картофельное пюре с нежным мясом птицы Тукай, водившейся только на Аурелии. Запивать все это предоставлялось терпким фруктовым соком. В армейском рационе был даже десерт, наличию которого Том очень удивился. Он представлял собой сладости и легкое холодное ягодное желе.
   - А недурно тут кормят, - восхитился Рой, с аппетитом хлебая суп.
   - Точно, как на убой, - мрачно пошутил Эд.
   - Тьфу, на тебя, - возмутился Рой, - Скажешь тоже!
   - С чего бы тогда такая щедрость?
   - Может быть, власти нашей планеты, чувствуя долг перед своими солдатами, решили хорошо снабдить нас провиантом, - предположил Том.
   Рой с Эдом переглянулись и захохотали. Том с удивлением уставился на них.
   - Парень, ты откуда такой свалился? - весело спросил Рой, - Или ты шутишь?
   - Да нет.
   - Ну ты дал, блин! Наше правительство, чувствуя перед кем-то свой долг, скорее нас всех загнет раком, чем сделает что-то хорошее. За снабжение армии отвечает Совет Генералов, который в свое время чуть не похерили из-за его ненадобности и лишних расходов.
   - Он верно говорит, - кивнул Эд, - Даже сейчас при боевых действиях Совету почему-то так и не вернули реальной власти. Всей будущей операцией руководит министерство вооруженных сил во главе с Майлзом, а там одни штатские в персонале. Чувствую, дурно все эти их игры кончатся: они же в боевых действиях не смыслят ни черта.
   - Откуда ты все это знаешь? - спросил Том.
   - Из информационной сети, откуда ж еще? - Эд хохотнул, - Но ты, похоже, редко туда заглядываешь.
   - Как-то не до того было, - смутился Том, - Учеба, тренировки да и отдохнуть надо.
   - Счастливый человек со своей счастливой полноценной жизнью, наполненной смыслом и отделенной от жизней миллионов других дураков на разных планетах, которые не в силах найти этот смысл для себя, а потому занимающихся всякой ерундой, называемой общественной жизнью, - похлопал его по плечу Эдисон.
   - Может и так, - пожал плечами Том, - Как бы то ни было - это все в прошлом.
   - Почему ты так считаешь?
   - Не знаю. Просто, у меня такое странное чувство, - Том отхлебнул сока и продолжил, - Когда меня провожали, все смотрели так, точно видят в последний раз, даже родители.
   - В этом нет ничего страшного, - улыбнулся Эд, - Просто в мире очень долго не было войны, все уж и забыли, как она выглядит, но страх перед ней, он словно вплавился в наши гены за годы кровопролитий. Теперь все провожают своих родственников на войну, как на битву с самим дьяволом, всесильным и бессмертным.
   - Ты весьма умен, - искренне восхитился Том, - Я не встречал раньше людей с такими интересными соображениями.
   - Да, этого у меня не отнять, - согласился Эд, - Все это добро досталось мне от отца - известного научного деятеля, как и имечко Эдисон.
   - Верно, - гоготнул Ройкид, - Дурацкое имя.
   - Кто бы говорил! Малышка Рой.
   - Ладно тебе, я ж в шутку, - примирительно улыбнулся Рой.
   - Эдисон - редкое имя, - сказал Том.
   - Так звали известного ученого эпохи Одной Планеты, но этого была его фамилия. По имени он твой тезка.
   - Здорово.
   - Да уж, отец у меня был горазд на выдумки.
   - А чем он занимался, если не секрет.
   - Теорией т-транспорта, - вяло ответил Эд.
   - И ты много о нем знаешь, а то я давно хотел кого-нибудь порасспросить об этом т-транспорте? - с интересом спросил Том.
   - Только о нем я и слышал от отца, пока он был жив, - закатил глаза Эдисон.
   - Извини, я не знал, что он умер.
   - Да ладно, - махнул рукой Эд, - К тому же он не умер: его убили конкуренты из другой инновационной компании, занимающейся прогрессивными технологическими и теоретическими разработками. В нашем веселом мире бизнеса Федерации это называется неценовой конкуренцией.
   - Что же тогда является ценовой?
   - Ну, сначала ему предлагали деньги и различные перспективы, но мой старый дурак был консервативен и оставался верен своей фирме до конца.
   - Ты говоришь так, будто не шибко его любил, - сказал Рой.
   - Все его внимание было уделено своим грандиозным проектам, а нам с матерью оставались лишь крупицы свободного времени. Я только и помню его ужинающего за столом поздно вечером и вечно рассказывающего про этот т-транспорт или спящего на кровати. Нельзя сказать, что я не любил отца, просто прошли годы, и в памяти о нем не осталось ничего светлого и хорошего, так, легкая грусть, да и только.
   - Значит, расскажешь, а то больно интересно!
   - Конечно, почему нет, что ты хочешь узнать.
   - Общее представление...
   - И попроще изъясняйся, - вставил Рой, - Мне тоже интересно, надо же как-то развиваться умственно и морально.
   - Это точно.
   Все трое захохотали.
   - Вообще т-транспорт - штука весьма занимательная. Буква "Т" в начале означает - тетра, поэтому полное его название тетра-транспорт. Это значит, что он действует за счет четырех констант: трех координат и времени. Выходы из т-туннеля стабильны, относительно звезд, потому и их координаты постоянны, время перехода от одного входа к выходу также постоянно. Если честно, то туннеля как такового нет, этот термин используется для упрощения, а есть единое т-пространство со своими законами и механикой, отличными от реального космоса. Отец любил сравнивать т-транспорт с театром. Он говорил, что реальный мир подобен сцене, где действуют строго определенные законы сценария и правил актерской игры. Выходя за кулисы, мы попадаем в т-пространство, где законы жизни полностью меняются, но так или иначе актеру требуется вновь выйти на сцену, причем в строго определенное сюжетом время: не раньше, не позже. Но это так, метафора. Существует множество гипотез и теорий, а также научно-обоснованных открытий по поводу т-пространства, так за пределами нашего корабля вообще нет жизни, и отсутствуют даже элементарные частицы, кроме одних, но о них чуть позже. Т-пространство похоже на обратную сторону картины художника: она пуста и однотонна. Даже физиология человека меняется: его организм перестает стареть сколько бы много времени не находился тут. Это звучит невероятным, но, видимо, в т-пространстве отсутствуют факторы старения организма, что вызвало просто бурю исследований по их нахождению в реальном мире.
   - А как мы движемся по т-пространству? - спросил Том, - Я слышал, что маршевые двигатели тут отключаются.
   - Верно, - кивнул Эд, - Тут как раз приходит черед тех частиц, про которые я говорил. Их называют Потоком. Они появляются на входе в т-пространство и исчезают на выходе из него. Он и несет нас из одной точки в другую, потому что двигатели здесь бесполезны, они не придают кораблю ускорения. Т-пространство едино, а потому и Потоки, соединяющие разные входы с выходами сливаются в одной точке, что тоже своеобразный парадокс. Поэтому из той точки можно попасть к абсолютно всем выходам из т-пространства. Для этого придумали специальные маневровые лопасти, которые ловят частицы Потока, и за их счет можно изменить направление движения, а также специальный прибор - боковую линию, как у рыб, что фиксирует место слияния Потоков. А на последок самый большой прикол: в реальном космосе вход и выход из т-пространства едины - это плоскость, здесь же это две абсолютно разные точки, разделенные определенным расстоянием. О том, что передвижение здесь во много миллиардов раз быстрее, чем в реальном космосе, я думаю, говорить не стоит. Вот и все! - Эд улыбнулся, - Как сказал Том, общее представление.
   Том откинулся на спинку стула и только сейчас заметил, что их слушали два ротных, севших неподалеку.
   Их ротный, Адам Плейт, хмыкнул, толкнул другого в бок и сказал:
   - Видишь, какие у меня в роте парни толковые, не то, что твое отребье пустоголовое.
   - На тренировке посмотрим, кто там отребье, - весело возразил он.
   - Это точно, - он хлопнул в ладоши, - Ну все, лекций на сегодня достаточно, пора приниматься за тренировки. Одним умом пулю не остановишь.

***

   Виртуальный симулятор был единственным доступным способом тренировки на корабле, и пусть он не давал абсолютно реальных ощущений боя, но все равно был по максимуму приближен к действительности. Также в виртуалку был встроен эмулятор физических нагрузок, так что тренировка грозила обернуться больными мышцами.
   Сегодня им загрузили карту небольшого городка домов в тридцать, окруженного лесом. Задачей двух рот, одной из которых была рота Тома, состояла в том, чтобы взять штурмом этот городок с минимальными потерями. Он был занят двумя другими: третьей и четвертой ротами, которым требовалось его защищать.
   Их рота стояла на стартовой точке, и Адам Плейт отдавал последние распоряжения перед боем.
   - Ройкид, Эд и Том, так как вы не совсем куски мяса, а отличники боевой подготовки, - сказал ротный с явным сарказмом в голосе, - Ваша задача будет зайти со стороны того леса, - он указал рукой, - И отвлечь их внимание на себя. Мы пойдем с другой стороны, чтобы ударить с тыла. Держитесь как можно дольше, но если станет припекать, отходите в глубь леса. Когда мы ударим, и их внимание рассеется, постарайтесь занять какой-нибудь дом и держитесь в нем, пока мы не подойдем. Все ясно?
   - Так точно! - они втроем припустили в обход, к тому месту, которое показал Плейт.
   Том бежал легко и непринужденно, пригибаясь и прячась за стволами деревьев, держа наперевес автомат, тяжестью не уступавший своему реальному аналогу. Деревья тоже были как живые и медленно колыхались под теплыми порывами ветра. Даже пахло вокруг лесом, чтобы впечатление от тренировки не портилось и ощущение реальности происходящего не уходило. Последние метров сорок они ползли, чтобы быть незамеченными. Том залег за стволом дерева и осторожно выглянул наружу: ближайший дом был занят врагами из третьей роты, на улице было еще три поста, по два человека в каждом. Эд с Роем устроились рядом у соседних деревьев. Для начала требовалось убрать наблюдателей с улицы. Каждый выбрал себе в жертву один из постов, и они разбежались в стороны метров на пятьдесят, чтобы их труднее было засечь. Когда все было готово, Том прицелился и дал две короткие очереди по солдатам. Пули достигли цели. Том снял обоих, Эд своих тоже, а вот Рой не попал в одного. Тот бросился со всех ног к дому, крича об атаке. Том выстрелил на опережение и залепил точно в голову, и вражеский солдат упал, как подкошенный, но тут Тома увидел стрелок с окна дома и принялся палить в него. Он благоразумно спрятался за стволом дерева, пока щелчки от выстрелов не прекратились. Затем Том переполз на другое место, с которого хорошо была видна территория вокруг дома, к которому прибежали еще несколько солдат. Все они заняли позиции внутри здания, стрелки были приставлены к окнам и просматривали пространство, лежащее перед лесом. Том сделал несколько прицельных выстрелов по проемам окон и также получил в ответ, но их пули прошли мимо. Он отполз обратно и вернулся к Эду.
   - Как ты думаешь, сколько там, внутри? - спросил он.
   - Шестеро, вместе с прибывшими.
   - Что такое? - Том прислушался.
   - Кажется, на другой стороне города началась бойня, - усмехнулся Эд. Оттуда слышались непрекращающаяся пальба автоматов и крики солдат.
   - Надо взять дом. С этой стороны всего одно окно на втором этаже, - сказал подоспевший Рой.
   - Прикрывайте меня, - ответил Том, - Здесь метров тридцать всего, долечу пулей, а потом заброшу им подарок, - он постучал по гранате, висевшей на поясе.
   - Сначала стреляю я, потом ты, - кивнул Эд Рою, - А то обойма быстро кончается.
   - Хорошо.
   - На счет три.
   Разогнув третий палец, Эд приподнялся на колено и принялся палить по окну короткими экономными очередями. Когда голова стрелка исчезла из проема, Том рванулся к стене дома. Добежав, он прижался к стене, а как только выстрелы стихли, снял осколочную гранату, выдернул чеку и забросил ее в окно. Через несколько секунд внутри раздался взрыв, и пальба со второго этажа прекратилась. Пока комната наверху была зачищена, к Тому прибежал Эд, а Рой остался в лесу прикрывать их. Том ползком пробрался к углу стены и выставил вперед дуло автомата, проверяя, видят ли их. Выстрелов не последовало, и они пошли дальше. Эд похлопал Тома по плечу и пальцем показал на окно, под которым они сидели, а затем скрестил руки, намекая на то, что там никого нет. Он привстал и заглянул внутрь. Эд встал рядом и взял в прицел дверной проем комнаты, пока Том, мягко перевалившись через подоконник, не занял позицию внутри. Том, аккуратно и тихо ступая по полу, прокрался к двери, ведущей в небольшой коридор. Эд прикрывал его сзади. Из коридора, ведущего к выходу, выскочил солдат. Он не ожидал увидеть кого-то в той комнате, где были Том с Эдом, а бежал к другому окну, со стороны которого они бросили гранату, но и Том не был готов к столь резкому появлению врага. Они выстрелили друг в друга одновременно: Том попал в горло, но его ранило в плечо. Со стороны улицы послышались крики и приближающийся топот. Эд аккуратно высунулся на улицу и увидел вражеских солдат.
   Том спрятался в углу за дверью, а Эд взял гранату, и, как только шаги приблизились к входу в комнату, бросил ее. Когда она взорвалась, он перепрыгнул через подоконник и, пригнувшись, кинулся за угол дома. Оставшийся в живых после взрыва солдат бросился за ним, подбежал к окну и стал стрелять ему вдогонку, но Эда уже и след простыл. Том вышел из угла комнаты и застрелил солдата в спину. Оттуда, куда убежал Эд, началась пальба. Со стороны леса послышались выстрелы Роя, и все стихло.
   Том добрался до Эда, которого ранило в ногу, а подоспевший Рой помог перевязать раны и вколол болеутоляющее, из персональной аптечки, входившей в комплект боевого костюма, как было предписано по инструкции. Приемы оказания медицинской помощи раненым были тщательно заучены еще в лагере, но даже здесь, на виртуальном симуляторе, солдат снова заставили отрабатывать их уже в реальных условиях битвы.
   Бой стих, и лишь изредка раздавались отдельные очереди в разных домах. Они заняли город.
   Через некоторое время раздался звук сирены, и громкоговорители оповестили всех, что тренировка окончена, и всем необходимо собраться в стартовой точке. Они вернулись туда в приподнятом настроении, сняв, наконец, опостылевшие шлемы. Вскоре подошел и Адам Плейт.
   - Ну что ж, господа солдаты, - сказал он, - Достаточно паршиво. Город мы взяли, все враги убиты, но вот потери не утешают. У нас выжило восемнадцать человек. У первой роты одиннадцать. Это неплохо, не спорю, но беда в том, что там, на Карбалансе, они будут знать, что защищают, а мы не будем досконально представлять территорию боевых действий, и эти потери увеличатся в разы, если не больше. Мне еще предстоит разобрать ваши сегодняшние действия на записях, никто не останется без внимания, не бойтесь. Мне в самую последнюю очередь нужно, чтобы вы там погибли. Эти оставшиеся дни нам еще придется как следует попахать на симуляторе, так что пока отдыхайте, восстанавливайте силы. Через четыре часа, после ужина, жду вас в учебной аудитории на разбор сегодняшнего маскарада. До встречи!
   - Интересно, отметят ли нас? - спросил Том, - Вроде, сносно действовали.
   - Какая разница, - пожал плечами Эд, - Главное, чтобы все получилось на планете. Эта тренировка помогла нам ощутить атмосферу боя, как и тренировки в лагере, но это все равно не бой. Плейт сам еще кое-что не понимает, как и все мы. Ты слышал, сколько человек выбыло. В реальности все они были бы мертвы, трупы, понимаешь ты это или нет, валялись бы с простреленными головами или телами, истекающие кровью, и орали дикими от боли голосами, зовя на помощь, но помощи бы не было. И мы с тобой не лезли бы так весело штурмовать дом, метко расстреливая вражеских солдат, а может быть забились бы в какую-нибудь канаву и дрожали там от страха, а увидев первый разорванный гранатой труп, убежали бы сломя голову куда угодно, только бы подальше от всего этого. Мы не знаем, куда идем, но боюсь, когда узнаем, будет уже слишком поздно. Пока мы еще играемся, веселимся, рассказываем друг другу истории, но поверь, чем ближе мы будем к Карбалансу, тем мрачнее будут становиться люди, тем сильнее будут натягиваться нервы, грозя лопнуть в любой момент. Приготовься, это будет жуткое испытание.
   - Что же нам тогда делать? - прошептал стоящий рядом Рой.
   - Нас на смерть послали, спрятав это в мишуре ярких слов. Будем выживать.

***

   Прошла неделя. Можно было сказать, что она тянулась вечность: у людей постепенно пропадал блеск в глазах, никто уже не грозился навалять злобным предателям, все вокруг стали молчаливее, замкнулись в себе, порой надолго погружаясь в раздумья, никто больше не пел песен, как в начале, даже разговаривали тихо, вполголоса. Многие стали молиться, кто-то подолгу рассматривал захваченные фотографии своих семей, один паренек даже ночью плакал. Плейт нагружал их все сильнее и сильнее, а после тренировок подолгу ругался, костеря всех и каждого в отдельности. После последней он порядочно надрался где-то раздобытой выпивкой. Груз ответственности давил на него все сильнее, а будучи человеком порядочным, он хотел сделать все от него зависящее, чтоб его люди были готовы к предстоящей бойне. Затем начались ропчушие разговоры о поганом Центральном Совете, о прогнившей бюрократической системе, о каторжном использовании промышленных планет, из-за которого Карбаланс и отделился, и о неспособности властей решить все дипломатическими переговорами. Том не мог дождаться, когда же все это кончится. Он был вымотан физически и морально, а напряжение только нарастало. Высадки он ждал, как избавления от этого груза и тягот, а там будь что будет.
   Прошла неделя, и можно было сказать, что она пронеслась, как миг, и все прожитые годы казались теперь Тому такими малочисленными и несущественными. Хотелось жить сотню лет, хотелось столько еще сделать: играть в футбол и стать чемпионом высшей лиги, найти хорошую девушку и обрести с ней любовь и счастье, построить собственный дом, нарожать детей, воспитать их, как следует, посмотреть мир, да мало ли чего еще.
   Как мы расточительны по отношению к своей жизни, думал Том, считаем, что все успеем, что все еще впереди, и вот приходит момент, и оказывается, что нет, не будет больше ничего, и вся твоя жизнь оказывается пустым пшиком, холостым патроном в обойме. Горько сознавать, что после тебя останется лишь горстка праха, которую развеет ветер и память родителей, которая умрет вместе с ними. Все исчезнет, и не останется ни значимых дел, ни подаренной миру новой жизни, не останется ничего, только слезы и чья-то боль.
   Они втроем отлеживались после очередной тренировки в спальном отсеке. Том валялся на верхней койке, тупо уставившись в потолок. Сегодня им выдали по пятьдесят грамм спирту, для того, чтобы солдаты хоть немного расслабились. Свою норму они втроем выпили несколько минут назад.
   К ним заглянул их сосед Тим из регулярной армии. Он переоделся и уселся на кровать Роя.
   - Странные дела творятся в мире, ребятки, - сказал он, - Друзья сказали мне, что недавно было перехвачено сообщение по Т-передатчику с Карбаланса. Это был призыв о помощи к силам Федерации Кольца. В нем говорилось, что федеральные силы планеты продались неизвестному врагу и пытались захватить планету, погибло множество людей, столица планеты уничтожена орбитальной бомбардировкой и у них нет связи ни с одной планетой Федерации. Им удалось отбить атаку и ликвидировать все силы врага, но они боятся повторения нападения и просят подкреплений. Они предупреждают о запуске стратегических ракет по Т-транспорту. Это был последний удар предателей, по их утверждению.
   - Чушь какая-то, - сказал Рой.
   - Да, кажется дезинформация, - согласился Тим, - Но как бы там ни было, люди напряжены, и из-за этого сообщения могут возникнуть недовольство и бунт против военных действий, а потому командирам всех кораблей предписано сообщить солдатам, что корабли снабжения с топливом и провизией с Синтана не были отправлены. Поэтому либо дохните в космосе, либо высаживайтесь на планету - обратно путь заказан.
   - А они действительно не были отправлены? - спросил Эд.
   - Похоже на то, - кивнул Тим, - Сучьи министры предвидели подобный поворот событий и отрезали нам пути к отступлению. Запаса энергоячеек для двигателей, что есть на кораблях, хватит только в одну сторону, до Карбаланса.
   - Сплошное дерьмовое веселье, - мрачно сообщил Рой.
   - Это точно! Ребятки, не поможете мне в одном сугубо личном деле?
   - Че не помочь? Давай выкладывай, - сказал Рой.
   - Стыдно признаться даже. Хотел написать письмо жене, мало ли чего случится завтра, а понял, что ничего толкового сочинить не могу. Раньше-то ладно: про дела, про жизнь напишешь - и сойдет, но щас момент особенный и письмо хочется особенное. Я три часа пытался написать что-то достойное, но с письменным словом никогда не был дружен, и ничего не получилось. Я мог бы столько сказать, но у меня сейчас нет этой возможности, а слова эти написанные на бумаге становятся какими-то глупыми и кривыми. Вы со школы только, книги там умные читали, а я, если и читал чего, то, уж, позабыл.
   - Это хорошее дело, - сказал Том, - Давай ручку с бумагой, поможем тебе.
   Через несколько минут Тим вернулся и принес все, что нужно.
   - Я начну, если никто не против, - сказал Том, - Как зовут твою жену.
   - Лиза, - Тим улыбнулся, и лицо его сразу просветлело, - А дети маленькие еще совсем: сыну два скоро будет, а дочурке и года нет.
   Том посидел перед столом некоторое время в раздумьях, а потом написал все что хотел. Следующим за дело взялся Рой, чем вызвал у Эда с Томом огромное удивление. Эд посоветовал ему хотя бы держаться стиля, но тот отмахнулся и сказал, что все будет в лучшем виде. Эдисон закончил и, просмотрев написанное, одобрительно кивнул. Том взял у него листок и пробежался глазами по строчкам: ему тоже понравилось.
   - Обалдеть можно! - прочитав, сказал Тим. Он был поражен до глубины души, и только качал головой, перечитывая написанное. Он посмотрел на парней и тихо сказал, - Спасибо!
   - Да ладно, - отмахнулся Рой, - Иди уж на почтовый терминал, перепечатывай и отправляй.
   Тим кивнул и вышел.
   Свои письма домой парни отправили еще несколько часов назад. Том знал, как тяжело написать самому, особенно, когда в душе буря эмоций, а завтра ты можешь погибнуть.
   - Неужто это перехваченное сообщение ловушка? - спросил после недолгого молчания Рой.
   - Кто знает, кто знает, - задумчиво сказал Эд.
   - Разве может быть иначе? - спросил Том.
   - Это все в стиле нашего Центрального Совета, нагородить кучу проблем из ничего, а потом решить их вот так, как сейчас, с помощью оружия. В сети висело множество соображений по поводу причин конфликта. Это и недовольство за несправедливый курс обмена продовольствия и многих товаров, которые на Карбалансе не производятся, на их технику. Или приказ Совета на увеличение производства, которое влечет за собой ухудшение вплоть до уничтожения и так подорванной экосистемы планеты. Кто-то говорит, что это спланированный саботаж, или ошибка в ракетных системах планеты. Была даже версия, что Сенатор Карбаланса Длор напился на какой-то вечеринке и проиграл планету в карты крупному магнату-промышленнику, и тот теперь наводит новые порядки в своей вотчине.
   - И что же из всего этого правда? - со злой усмешкой спросил Том.
   - Ничего! Это бульварный стеб, не больше, - ответил Эд, - Суть не в правдивости, а в том, что система, в которой возникают подобные ситуации и подобные их объяснения, прогнила насквозь и погрязла в пучине собственной лжи. Стоит только ее толкнут, и она рассыплется, как карточный домик, моментально утонув в хаосе и крови. Реальной власти давно уже нет ни у Центрального Совета, ни у Сенаторов. Они просто продают свои полномочия тем, кто больше заплатит, и сладко живут на полученные деньги, да еще обеспечивают всех своих родственников и детей на несколько поколений вперед. Везде есть свои местечковые царьки, у которых в кошельках звенят деньги и которые творят в своих владениях все, что в голову взбредет, не задумываясь о последствиях. Планеты Ядра блаженствуют, и лишь только политики грызутся между собой, промышленниками и коммерсантами, а вот планеты периферии находятся в такой заднице, что трудно представить. Я как-то ездил в гости к родственникам на Вист, ничем не примечательную маленькую планету. У Федерации нет там особых интересов, а потому она предоставлена самой себе. Все общественные системы там настолько распустились, что просто жуть берет. Взять хотя бы полицию: они только и занимаются тем, что пьют на работе и сшибают с мелких бизнесменов деньги, якобы за защиту. Я собственными глазами видел, как пьяный полицейский расчет опоздал на место преступления на сорок минут, и обколовшийся псих из-за этого убил десять человек и застрелился сам.
   - Все это так, друг, я знаю это на собственном опыте - с усмешкой на губах сказал Рой, - Я родом не с Аурелии, а с Мирта, планеты Внешнего Кольца. Она была в числе лидеров по добыче атомного топлива для энергостанций, к нам слетались транспортные корабли со всех планет Федерации. Но настал день, когда Центральный Совет потребовал увеличить в разы добычу топлива, якобы для нового научного проекта, но кое-кто поговаривал, что так они будут расплачиваться по долгам с гильдией коммерсантов. Условия на станциях добычи резко ухудшились, о безопасности никто и не думал, лишь бы выполнить поставленный заказ, иначе бы нам перекрыли пищевое снабжение, объяснив это невыполнением условий обмена.
   - Но почему народ не восстал, почему правительство не воззвало к помощи других планет? - удивился Том.
   - Кому нужен этот народ, - риторически ответил Рой, - А правительство планеты...все они там повязаны друг с другом и Сенатор в том числе. Попробуешь сделать что-то не по высшему указанию, и тебе тут же вспомнят все твои грешки, а если и не было их, то выдумают. Центральный Совет не имеет реальной власти, но зато имеют те, кто им помыкает, а они могут все.
   В итоге произошло то, что должно было произойти. Взрыв на крупнейшем месторождении, эвакуация жителей планет и последующая ее блокада во избежание мутационной эпидемии разразившейся там впоследствии. Так мы с матерью оказались на Аурелии в каком-то засраном городишке на севере, где был рыбный промысел. Не самый худший исход, если подумать, многим повезло куда меньше. Отец наш остался ликвидировать аварию на Мирте, но это случилось еще до блокады, больше мы его не видели. Жизнь в городке, в который мы попали, была сера и скучна, вокруг жили одни работяги, и дети их в точности походили на них. Там не было никаких развлечений кроме постоянных пьянок, после которых все блевали по углам, драк и секса. Вся жизнь вертелась вокруг этих трех столпов, - Рой грустно улыбнулся, - Сначала я ни с кем не общался, ходил сам по себе, но постепенно тоска и одиночество так добили меня, что я был рад даже такому общению. Я не пытался походить на них и не вел себя также, но не был белой вороной. Многие девчонки отдавались мне, ничего не желая взамен, а парни часто называли своим другом, не требуя подобных признаний от меня. Я не подстраивался ни под кого, но подобное общение с такими пустыми людьми постепенно изменило меня. Я стал похожим на них, хоть и не замечал этого, перестал читать, перестал задумываться над чем-нибудь, помимо обычных дел, я жил одним днем, превратился в бездушного ублюдка, которому не требуется ничего, помимо потребностей тела. Будь трижды проклята эта война, но благодаря ей, я встретил вас и очнулся от этого дурного сна. Я словно родился заново, и даже если мне суждено погибнуть, я уйду счастливым, ибо то, что было до этого нельзя назвать жизнью.
   - Пути наши шли порознь, но вот настал миг, и они сошлись, - сказал Эд, - На счастье ли, или на беду, но каждый из нас понял что-то свое и в чем-то изменился. Будем надеяться, что все это не просто так, как зачастую и бывает в жизни.
   - А что понял ты, Эд? - спросил Том, - Рой нам уже сказал, я узнал истинное лицо нашей жизни, хотя раньше пребывал в мире иллюзий. А ты?
   - Я понял, что не все люди на свете - дерьмо. У меня появился смысл жить дальше, пусть и одни сутки.
   - Давайте спать, - сказал Рой, - Завтра нелегкий день. На смерть надо идти с чистой головой.
   Том лежал на своей кровати, но никак не мог уснуть. Его била дрожь от мысли о предстоящем дне. Ему было страшно: глупо это отрицать. Он с завистью смотрел на Роя с Эдом, которые уже тихо посапывали во сне. Да, его знание не принесло ему подобного умиротворения, скорее наоборот, ожесточило. Оно принесло лишь боль и горечь, подобно знанию, доставшемуся библейским героям Адаму и Еве. Вкусив запретного плода, они поняли, что смертны и что Бог обманул их, обещав вечную райскую жизнь, также и привычный Тому мир распался прахом от увиденного и услышанного в полете. Но все же, это было много лучше того, чтобы он однажды, пребывая в неведении, столкнулся с настоящей жизнью лицом к лицу. Принять новое самому легче, чем когда новое само заставляет принять себя в не зависимости от твоего желания. Главное сделать правильные выводы.
   Думая об этом, Том постепенно заснул.

***

   Их рота погрузилась в свой десантный бот. Страховочные крепления были проверены, у всех был порядок. Солдаты были одеты в боевые костюмы, легкие и не затрудняющие движения. На головах были защитные шлемы со специальным тактическим забралом перед лицом, на которое выводилась вся необходимая информация, прицел автомата, с опцией увеличения изображения, и количество патронов в обойме. Сам автомат был прилажен к специальным магнитным липучка на спине, там же были дополнительные обоймы, которые можно было с легкостью достать. Гранаты крепились к поясу в маленьких контейнерах, которые защищали их от ударов и не допускали произвольного взрыва. Адам Плейт лично проверил снаряжение каждого и, удовлетворенно кивнув, приказал задраить десантные люки.
   Бой в космосе уже шел. Боевые корабли Синтана, Аурелии и ряда планет Кольца вступили в битву с линкорами Карбаланса и орбитальными крепостями, отвлекая их и давая место для маневра дредноутов, подавляющих противовоздушную оборону планеты, и Ульев, осуществляющих подготовку к высадке и воздушный удар по основным силам планеты. Десантные корабли выходили на орбиту для высадки. Некоторые уже открывали трюмы и выпускали к поверхности десантные боты и транспортные капсулы с техникой.
   Динамики в наушниках ожили:
   - Говорит командир корабля, расчетное время высадки - пять минут. Обратный отсчет пошел. Всем приготовиться!
   Вот оно - начало, подумал Том. Пять минут перед шагом в пропасть. Он отключил связь и закрыл глаза. Он решил использовать испытанный способ для успокоения перед самыми важными футбольными матчами. Сердце бешено колотилось, норовя вырваться из груди, руки подрагивали, а воздух судорожно врывался в легкие. Том выдохнул и отрешился от всего происходящего. Он начал вспоминать.
   Это был их загородный дом, стены которого были сплошь увиты плющом и диким виноградом. Стояло раннее утро, и Серебряная лишь слегка обозначилась на востоке за темной кромкой леса. Покрывало тумана сползало с земли к быстрой речушке, бегущей через луг в низине. Сочная трава блестела под первыми лучами восхода миллионом радуг. Первозданную тишину нарушал только щебет пробудившихся птиц в ивняке у реки. Ночная прохлада пробирала до костей, а потому он побежал, что было духу, чтобы разогнать застоявшуюся за ночь кровь. Сначала он бежал по грунтовке вниз, к реке, на мосту, переброшенном через нее, он остановился, зачерпнул горсть ледяной и кристально-чистой воды и вылил ее на голову. Щеки моментально загорелись огнем, и сон окончательно отпустил его из своих сетей. Том продолжил свой путь. Выйдя на луг, он прибавил хода и постепенно увеличивал темп, все дальше удаляясь от загородного поселения. Набегавшись вдоволь, Том повернул обратно и пошел неспешно, радуясь новому дню, тишине и спокойствию. Он поднялся на холм, на вершине которого раскинулась небольшая березовая роща, присел на поваленный ветром ствол дерева и стал слушать: шелест ветвей деревьев, шепот ветра, гомон птиц и далекий смех детей, резвившихся у реки.
   Том открыл глаза. Не было больше страха, не было дрожи в руках, было лишь спокойствие и умиротворение того далекого светлого утра, когда все было легко и просто, а жизнь казалась вечной.
   Пол под ногами чуть дрогнул: это убралось защитное поле корабля, выпуская десантные боты в свободный полет к поверхности планеты. В наушниках жила своя жизнь. Кто-то читал молитвы, кто-то шутил с друзьями. Разные каналы связи были полны феерией, этой вспышкой жизни в сотнях сердцах людей. Были там и признания в грехах и самые жуткие проклятия. Том не выключал связи, он слушал. Слушал это биение жизни, словно миллион людей родилось вновь.
   Невезение - это тоже везение, только наоборот, но мы понимаем это, когда уже слишком поздно. Люди дорожат только тем, что у них было, а не тем, что у них есть. Еще вчера нам могло быть много лучше, чем сегодня, и мы можем осознать это, но именно сегодня уже и есть слишком поздно. Куча людей научилась любить жизнь заново, научилась дорожить ею, как никогда ранее, но если они выживут, то вскоре все вновь встанет на свои места: так заведено. Достойны ли они тогда жизни, эти миллионы неблагодарных. Кто знает?
   И тут, среди этой звуковой метели, Том услышал стихотворение.
  
   На смерть идем!
   На смерть, на смерть, на смерть.
   Чтоб раскололась болью жизни твердь.
   Все с храбрым сердцем, светлой головой,
   Иль леденящим страхом, черною душой,
   Ведь пред концом мы все равны, мы все равны,
   Мы это знаем, знаете и вы.
   Исход у всех один, застанет он и вас,
   Но вы пока живите, а мы умрем сейчас.
   На смерть идем, дружок!
   На смерть, на смерть, на смерть.
   У каждого пред жизнью свой должок,
   Прощает все лишь только смерть.
  
   Неизвестно было, кто его прочитал, а кто написал и подавно, но оно было сутью всего того, что происходило.
   Бот тряхнуло: это включились тормозные двигатели. Планета принимала их в свои объятья.

***

   Десантные люки распахнулись, выпуская их наружу. Плейт пошел первым, но тут же с ругательством отдернулся от края. Их бот упал прямо на небоскреб в черте города. Он проломил несколько этажей и застрял примерно на высоте пятидесятого прямо на краю здания. Из отверстия люка открывался прекрасный обзор на город, раскинувшийся внизу. Башни-высотки здесь были скорее редкостью, а основную часть массива составляли строения высотой в пять - шесть этажей. Улицы были не слишком широкими и утопали в приземистых деревьях с бурой листвой. Небо на Карбалансе было грязно-желтым с клочками пепельных облаков, застывших на месте.
   Они вышли через другой люк, пробившись через обломки бетона и искореженной арматуры, и попали на этаж. Похоже, это был какой-то крупный офис. Помещения были заставлены оргтехникой и различным рабочим оборудованием. С момента начала боя в космосе прошло не более полутора часов, но основную массу людей: женщин, детей и стариков - в городе уже успели эвакуировать в убежища. Мужчины были мобилизованы после начала восстания. Карбаланс знал, на что идет, и какие последствия его ожидают.
   Плейт разделил роту на небольшие группы и велел спускать по разным лестницам, просматривая этажи и проводя зачистку, если потребуется. Том, Эд и Рой как всегда оказались вместе. Рой шел первым, за ним Том, а Эд прикрывал их сзади. Везде было пусто, и только на первом этаже у выхода из здания они наткнулись на двух охранников-солдат. Одного пристрелил Рой, другой попытался бежать, но его настигла пуля Тома. С улицы прибежали еще семеро солдат, и парням пришлось отступить из холла в коридоры.
   - Командир, - вызвал Том Плейта по связи, - Мы столкнулись на первом этаже с сопротивлением. Срочно требуется подкрепление.
   - Мы уже на подходе!
   Парни расположились по двум сторонам коридора, в дверях, ведущих в кабинеты офиса. Они держали под прицелом выход в холл, стоило только кому-нибудь из врагов высунутся, тут же следовали выстрелы, и им приходилось ретироваться. Эд выхватил гранату и забросил ее к ним. Это помогло выиграть время. С противоположного входа холла послышались выстрелы, и вскоре все было кончено.
   Все оказалось так просто и легко. Поймал фигурку человека в прицел и нажал спусковой крючок: ни больше, ни меньше, как в игре, вот только люди были настоящими. Рефлексы и подготовка победили разум. Увидел врага - стреляй, иначе сам погибнешь. Больше ничего нет и не должно быть, лишь прицел автомата, враг и точный выстрел, спасающий тебе жизнь, никаких мыслей. Если дать им волю, сказал как-то Плейт, они подкосят тебя страшнее, чем пули, и ты уже будешь повержен, хоть и останешься жив. Мысли - удел мирного времени, на войне им нет места, но они все равно упорно лезли в голову, не смотря ни на какие запреты. Люди не хотят погибать, не хотят, чтобы умирали их близкие. Но зачем же тогда они берут в руки оружие? Зачем?
   Они прошли в холл и встретились с Плейтом и еще десятью сослуживцами.
   - Не ранены? - спросил ротный.
   - Порядок, - ответил Рой.
   - Хорошо, теперь проверьте улицу, а мы дождемся здесь остальных.
   Они вышли наружу через распахнутые створки дверей. Она была пуста, и только ветер гонял по дороге облака пыли. Вокруг было тихо. Связь была настроена лишь на них троих и на командира.
   - Тихо то как? - подивился Рой, - Где они все?
   - Они были готовы к атаке, - сказал Эд, - Женщин и детей эвакуировали заранее.
   Откуда-то издали послышался нарастающий свист. Они с удивлением оглядывались, пытаясь найти источник звука, но тут раздался удар и взрыв. Здание в квартале от места, где они стояли, взорвалось и осело наполовину. Воздух наполнился звуком других приближающихся ракет. Они падали одна за другой, накрывая город.
   - Бежим! - крикнул Эд и рванулся к спуску в метрополитен.
   Они неслись, что было сил, а земля под ногами дрожала от ударов с неба. Наушники наполнились быстрыми приказами Плейта, отдаваемыми своим, но в них уже не было нужды. Каждый выживал, как мог. За спиной громыхнуло особенно сильно, и связь замолчала. Том на миг обернулся и увидел, что ракета попала в третий этаж небоскреба, на который они приземлились, и здание медленно стало оседать, разваливаясь по этажам. Они нырнули под своды метро. Ступеньки исчезали под ногами, а запутанные коридоры, наконец, вывели их к эскалаторам. Взрывы под землей звучали как удары барабана, чей ритм был то медленный и размеренный, то превращался в быструю дробь. Спуск был очень долгим, но это было только к лучшему. Здесь им ничто не грозило. Выйдя к туннелям метрополитена, они остановились, как вкопанные. Зал ожидания был наполнен людьми. Женщины, дети и старики - все они прятались именно здесь. С ними было только пятеро молоденьких солдат без защитного снаряжения с простыми автоматами, сложенными у стены. Один бросился, было к ним, но Эд пресек его порыв движением ствола, и парень остановился.
   - Кто вы такие? - выкрикнул один парень.
   - Мы армия Федерации, - сказал Эд, и голос его, шедший из речевых динамиков гулко отозвался от стен, - Мы пришли навести порядок на этой планете. Мы не причиним вам вреда, главное, не делайте глупостей.
   - Вранье, - презрительно бросил какой-то старик, - Вы проклятые узурпаторы, скрывающиеся под флагом Федерации. Кто вы? Гильдия коммерсантов, желающая получить нашу технику; промышленники, возмещающие свои долги? Кем бы вы ни были, знайте: Карбаланс - планета, где куются орудия смерти, и скоро вы испытаете на себе всю их мощь. Мы послали сообщение на другие планеты Ядра, сюда прибудут настоящие войска Федерации, и уничтожат всех вас, если не уберетесь восвояси, а затем настанет черед ваших хозяев.
   - Что за бред? - спросил Рой у Тома.
   Тот лишь пожал плечами.
   Эд попытался связаться с Плейтом или кем-то еще их ротных, чтобы доложить о находке и получить распоряжения на их счет, но кроме помех в эфире не было ничего.
   - Гнусные наемники, убирайтесь прочь из нашего дома, - крикнула женщина и бросила в Роя камнем. Толпа начала шуметь и волноваться.
   Один из солдат за спинами подавшейся вперед толпы, сумел пробраться к оружию и дал короткую очередь по ним. Тома толкнуло в плечо, но пуля не причинила особого вреда, он моментально растянулся на мраморном поле метро и выстрелил в ответ, попав точно в голову. Это было последней каплей, катализатором безумия. Толпа кинулась на них, разразившись криками и воплями. Эд выпустил очередь поверх голов, но это уже было бесполезно. Теперь пули были направлены в тела. Началась жуткая бойня, люди падали под ноги друг другу, захлебываясь в крови, но толпа не останавливалась. Том с Эдом побежали к путям, Рой на секунду задержался, чтобы бросить под ноги наступавшим гранату. Это помогло им уйти в туннель, и они остались втроем посреди темноты, разгоняемой только светом фонариков, прикрепленных к стволам автоматов. Они брели по путям около часа, прежде чем нашли ответвление рабочего хода, ведущего наверх. Том выбрался из люка на поверхность в какой-то подворотне и осторожно огляделся. Опасности не было, и он позвал друзей.
   Передвигаясь перебежками, они выбрались на улицу. Из-за поворота тихо, словно тени выплыли два антиграва. Легкие платформы с боевыми башнями, на которых располагались крупнокалиберные пулеметы, пара ракет земля-воздух и тройкой пулеметов более мелкого калибра на турелях по бокам, висели в двух метрах над землей и быстро плыли вдоль дороги. На них были знаки Федерации. Эд вышел вперед, и антигравы остановились. Система опознавания приняла их за своих, по определенному сигналу передатчиков, встроенных в боевой костюм, сбоев в ней не было никогда. Из люка высунулся тактик и помахал им. Они быстро подбежали к нему и забрались на броню.
   - Мы движемся к пятому сектору, - сказал он, - Там соберутся все силы. Мы перестроимся и пойдем в атаку. Поговорим на месте, щас некогда задерживаться. Глядите в оба: в зданиях и на крышах могут быть ракетчики и снайперы, кое-где на перекрестках установлены пулеметные турели.
   Антигравы рванулись с места и заскользили над землей с легкостью рыб в воде. Город вокруг изменился: в домах полыхали пожары, земля, как оспинами была изрыта воронками, от многих зданий остались лишь руины, трупы местами устилали улицы, изуродованные и уже мало похожие на тела людей. Небо затянуло серым дымом, смешавшимся с такими же низкими облаками. Том привалился к выступу на броне и вытянул уставшие ноги. Надо было хоть немного передохнуть перед предстоящим. Но стоило только ему немного расслабиться, как в голове начали всплывать перекошенные ненавистью лица женщин из метрополитена. На что рассчитывали они, кидаясь под пули, чего хотели этим добиться, и из-за чего они так их ненавидели?
   Он спросил у парней:
   - Толпа безмозгла, - коротко ответил Эд, - Стоит одному сделать шаг и она сделает шаг так же, стоит одному сорваться и мы получили то, что получили. Кучи психов лезущих под пули из-за чьего-то глупого порыва.
   - Но почему они не хотят верить, что мы армия Федерации?
   - Это их правительство. Что бы ни привело к конфликту, жителям планеты сказали, что придут враги, и будут убивать, насиловать, всячески издеваться и грабить их имущество. Что ты еще им предлагаешь делать, как не биться с нами на смерть, когда мы первые завязали бой в космосе и высадились на планету. Они никогда не поверят, что мы армия, которую они ждут, как спасения и гаранта будущего мира. Не похожи мы на миротворцев, вот и весь сказ.
   - Все равно, ни один человек не попрет так под выстрелы, - возразил Том, - Если не будет уверен в том, что делает. Они ненавидели нас всей душой, они бились за свой дом, сопротивлялись, хоть и знали, что у нас оружие. Ни один политик не может так уверить людей в своей правоте. Они поступают так, будто знают что-то, чего не знаем мы, или то, что они нам говорили, а мы посчитали бредом, и есть правда.
   - Может и так, - сказал Рой, - Но факт в том, что они не станут слушать нас, а моментально прострелят башку. Наше дело, просто попытаться выбраться из этой заварухи живыми, а причины и следствия...это байда для политиков и всяких придурков, которых показывают по стереовизору в нудных передачах, где все болтают ни о чем с умным видом.
   Остаток пути к точке сбора войск прошел спокойно. Добравшись до места на окраине города у заводских корпусов, они слезли с антигравов и направились к своим десантникам.
   - Какая рота? - спросил комендант, распределяющий выживших по новым подразделениям.
   - Сорок пятая, - ответил Том за всех.
   Комендант с удивлением посмотрел на них:
   - Повезло вам, парни, только вы трое выжили из сорок пятой, - он на миг замолчал, словно задумавшись, - Направляйтесь в шестидесятую к Грифиту, так как раз небольшой недобор.
   Рой со злобы пнул камень и разразился отборными ругательствами в сторону всего Карбаланса. Эд потер лоб с каким-то отрешенным видом, сплюнул и побрел в сторону, указанную комендантом. Том закусил губу. Ему вдруг сделалось так мерзко, как никогда раньше: одновременно было жалко всех погибших сослуживцев, а, вспомнив о письме, написанном для Тима, у него на глазах выступили слезы. Ему никогда больше не увидеться со своими детьми и не обнять жену, а они обречены жить без отца и мужа, проклиная ненужную войну, в которой один человек ничего не решил и сгинул бесследно, но для них, своих родных, являлся всем. Еще было жалко ротного и всех тех, с кем он не успел толком познакомиться за несколько дней, но которых тоже ждали где-то и надеялись, что все закончится благополучно. Кто-то молился за них и ставил свечи в церкви, но, похоже, Бог это тот, кто не слышит людских молитв, тот, кому безразличны их слезы. Надежды и просьбы, горе и страдания - все это людской удел, но разве не достойна их вера того, чтобы сбыться, ведь в ней ничего дурного, только свет, любовь и полная самоотрешенность. Похоже, что нет. Жизнь порой бывает очень жестокой.
   За это короткое время Том перестал во что бы то ни было верить.
   Когда они нашли нужную роту, Грифита там не оказалось: он был на совещании с другими командирами. Они расположились в тени одного из зданий завода, рядом со своими новыми сослуживцами.
   Вокруг было грязно, и чахлая растительность с трудом пробивалась между бетонными плитами, загаженными черными маслянистыми нефтяными пятнами. Завод был старинным, сделанным из красного облупившегося местами кирпича, и такими же толстыми трубами, торчащими высоко над землей. По углам территории завода валялись кучи ржавого железа, строительного мусора и всяких иных отбросов. Воздух вокруг пах металлом, топливом и сыростью.
   - Неужто на таких заводах и строится самая передовая техника? - удивился Рой.
   - А где ж еще, - ответил лежащий неподалеку солдат, - Тут, родимая, и строится. Красивые блестящие комбинаты, которые показывают по стереовизору с автоматизированным производством - это редкость в нашей Федерации, такая же, как т-транспорт. Меня зовут Ник. Вы, кажется, новички у нас?
   Парни кивнули и представились в ответ.
   - Одно вам могу сказать, дело - дрянь, ребятки. Все космические корабли уничтожены. Да, не делайте такие большие глаза. Никто не знает, как так получилось, но это факт. Многие десантные боты и транспортные капсулы были сбиты в воздухе, и еще они использовали отражающее поле, которое сбило наводку оставшихся. А потому все силы сейчас рассеяны по планете, как горсть семян по полю, и мы с трудом можем собрать хотя бы четверть отделения. Вот и приплыли...
   Несколько слэеров пронеслось в вышине, наверное, вернулись с разведки или просто следили за местностью вокруг, чтобы предотвратить появление незваных гостей. Они были снабжены двумя скорострельными пулеметами и ракетами: воздух-воздух и воздух-земля. Том даже слегка удивился тому, что эти сведения так прочно засели в голове после курса теоретических лекций, что проводились в подготовительном лагере.
   Том лежал, прислонившись спиной к обросшей зеленым мхом кирпичной стене, и смотрел, как суетятся люди, проверяя свое снаряжение, о чем-то громко споря, бегая из стороны в сторону и подготавливая технику к бою. Пара механиков, ковырялась в двигателе тропса: при запуске тот начинал надсадно реветь и выпускать в воздух клубы пара. Наконец, механики, после получасовой ругани, устранили неполадку, и бронетранспортер, взрыв всеми восьмью колесами землю, поехал.
   Зачем все это, думал Том. Зачем? Ответа не было.
   Глядя на небо, он стал задремывать, но вскоре пришел их ротный и поднял всех, чтобы объяснить предстоящие действия.
   - Мы пойдем к правительственной площади, - сказал Грифит, - Там по имеющейся информации расположилось повстанческое командование. Оно наша главная цель, без него полевые командиры, не имеющие боевого опыта, быстро прекратят сопротивление. Площадь находится в десяти километрах отсюда, но идти придется через город, поэтому продвигаться будем медленно, высылая вперед разведку и зачищая здания. Мы идем в первом эшелоне, так что приготовьтесь и не зевайте.
   Выступили через час. Разведчики ушли сразу же. Впереди колонны шли три антиграва и два танка, под их прикрытием следовали две роты солдаты, а замыкала первый эшелон пара тропсов и еще один танк. С неба их прикрывали тройка слэеров, парящих над крышами на двигателях свободной тяги, подвешенных на пилонах, по бокам от корпуса. Передвигались медленно, постоянно связываясь с разведчиками и проверяя здания по бокам от дороги.
   Первые два километра прошли спокойно, но потом от разведчиков постоянно стали поступать сообщения о стычках с врагом. Наконец, у маленького городского парка обнаружилось крупное скопление войск неприятеля. Разведчики вернулись, и эшелон стал перегруппировываться для боя.
   Слэеры провели быстрый налет на парк, пройдясь по нему ракетами, и вернулись под прикрытие основных сил, засевших в близлежащих домах. Затем вылазку осуществили антигравы, юркие и маневренные, и выманили врага из-под прикрытия деревьев на открытую территорию, лежавшую между парком и домами. Они выжидали, пока основные силы противника выйдут на простреливаемое пространство.
   Том сидел под окном и смотрел на Роя с Эдом. Рой улыбнулся в ответ, а Эд подмигнул. Когда поступил приказ, они высунулись из проемов окон и начали расстреливать приближавшихся солдат. Поначалу было легко, но затем по стенам дома, в котором они засели, начали барабанить ответные выстрелы, заставляя их пригибаться на время. Бой продолжался несколько минут, а потом враги стали отступать, но тут в дело вступили танки, тропсы и антигравы, и почти никто не ушел живым.
   Том выдохнул, откинул забрало и утер мягкой перчаткой пот со лба. Дело было сделано.
   Воздух разодрало тремя взрывами. Слэер дымясь и вращаясь в воздухе вылетел из-за крыши одного из домов и рухнул на поле недавнего боя прямо на один из антигравов. Это была их машина. Небо наполнилось биением лопастей вертолетов, а в наушниках раздался приказ немедленно перебираться на крышу.
   Сверху спускались пятнадцать бивинтовых транспортников, а прикрывали их боевые геликоптеры Карбаланса, вынося ударами ракет их технику. С двух сторон, по улицам, к ним приближались отряды врага. Танки и тропсы успели сбить три геликоптера, но и они вскоре были уничтожены. Один из транспортников опускался прямо на крышу их дома. Ракетчики, бывшие с ними, попытались сбить его, но их моментально расстреляли из пулеметов геликоптеры. Пули лети сверху градом, выбивая из крыши каменное крошево и заставляя солдат прятаться за будками вентиляционных шахт или вообще не высовываться наружу. Дождавшись передышки, Том, Эд и Рой спрыгнули вниз, на лестничную клетку и засели в одной из квартир на этаже. Том высунулся из окна и принялся снимать, высаживающихся на противоположную крышу солдат, но скоро его заметили, и он вынужден был ретироваться. В подъезде грохнул взрыв гранаты - это солдаты Карбаланса зачищали территорию. Друзья расположились по углам комнаты, чтобы полностью контролировать вход. Квартира, в которой они засели, не отличалась богатством. Дешевый ремонт, немного затертая мебель, старенькая бытовая техника, но одновременно с этим здесь было чисто прибрано, все было аккуратно сложено на своих местах - хозяева любили свое скромное жилище. Фотография семьи, проживавшей в этой квартире, стояла на тумбочке рядом с кроватью. Эти чужие Тому люди смотрели на него застывшими глазами, словно укоряя за то, что он пришел на эту планету и принес с собой смерть. Прошли какие-то секунды, но они длились вечность. Он успел осмотреть все вокруг, и образ этот впечатался в его память. Образ чужого дома, оскверненного их присутствием.
   В дверях появился солдат, и Том выстрелил. На выстрел прибежали еще двое, но и их они сняли. Это были всего лишь глупые юнцы, первый раз взявшие в руки оружие. Одному из них пуля попала в живот, и он лежал и тихо скулил от боли, в луже собственной крови, смотря на них полными ужаса и мольбы глазами. "Нет" - шептали его побелевшие губы: "Не убивайте...". Они не убили, это сделали свои. В комнату влетела дымовая граната, а за ней две осколочные. Том запрыгнул на подоконник, зовя Эда с Роем за собой, и крикнул, что нужно перепрыгнуть на соседний балкон. Они тут же прыгнули за ним, а через секунду за спиной грохнул взрыв. Они быстро выбрались из квартиры и стали спускаться вниз по лестнице, поочередно прикрывая друг друга. Сверху грянули несколько выстрелов, и Рой дал несколько очередей в проем между пролетами. Наверху разорвалась граната, видимо, кто-то нерасчетливо бросил. Том высунулся из двери подъезда, у соседнего стояло двое солдат, и он выстрелил в них. Одному пуля попала в грудь, другой успел нырнуть внутрь. На площадке перед домом вел бой последний из оставшихся антигравов. Он выпустил ракету, и зависшему над соседним домом геликоптеру оторвало хвост, и он по дуге стал падать вниз, пока не врезался в крышу и взорвался. Сзади Эд с Роем отстреливались от наседавших со стороны лестницы врагов.
   - Во дворе антиграв! - крикнул Том по связи, - К нему, живо!
   - Прикрой! - сказал Эд.
   Том сдернул гранату и забросил ее на второй этаж. Наверху послышались крики, и через секунду полыхнуло, и подъезд заполнился дымом. Они со всех ног бросились к антиграву, пригибаясь к земле, а он уже начал набирать ход для прорыва. Пули падали сверху ливнем, и с одной из крыш по антиграву пальнули ракетой. Переднюю часть платформы смяло, и он рухнул на землю, пропахав еще несколько метров. Еще одна ракета рванула рядом с Томом. Его бросило вперед, а спину и ноги пронзила острая, как бритва боль. Он упал, и глаза заволокло дымкой, а уши заложило, так что ничего вокруг не было слышно. Том попытался шевельнуться, но тело не слушалось его, хотя боль исчезла. Вдруг навалилась тьма, и он потерял сознание.

***

   Том очнулся от вязкого и тягостного сна и с трудом разлепил глаза. Он лежал в каком-то бараке с земляными стенами и потрескавшимся потолком. Том попытался пошевелиться, но тело не повиновалось. Он вообще не чувствовал конечностей, кроме одной руки.
   - Где я? - прохрипел он.
   - Тиши, парень, тише, - у него над головой появилось лицо незнакомого солдата, - Мы в плену. На, попей воды.
   Том с трудом приподнял голову и коснулся растрескавшимися и шершавыми губами холодного металла фляги. Вода немного взбодрила его, мысли уже не разбегались в стороны.
   - Отдыхай, - тихо сказал солдат и исчез.
   Вокруг слышались тихие разговоры и стоны, видимо, это были раненные.
   - Том, ты очнулся? - услышал он сбоку слабый голос Эда.
   - Да, вроде бы.
   - Это хорошо.
   - Где Рой?
   - Не знаю... Я уже ничего не знаю, - Эд закашлялся и замолчал.
   - Что с тобой? Ты ранен?
   - Мне крышка, приятель.
   - Но, как?
   - Очень просто, так же, как и тысячам других. Я рад, что ты очнулся: будет с кем поговорить напоследок.
   Том попытал повернуться, чтобы посмотреть на Эда, но даже одна рука шевелилась с трудом. У него ничего не получилось.
   - Лучше лежи спокойно и не двигайся, - сказал ему Эд, - И не слишком обращай внимания на тот бред, что я несу. Мои мысли уже неподвластны мне из-за этого чертового анальгетика, который мне вкололи, чтоб не орал от боли. И самое главное - молчи: смерть должна приходить в тишине. Только я могу разговаривать, мне уже все равно, а тебя она не заметит и пройдет мимо.
   Знаешь, жизнь странная штука. Она дерьмовая, как тупая пьяная шлюха не первой свежести, но одновременно манящая, словно юная непорочная дева. Парадокс, верно? Но все же это легко объяснимо. Кто-то видит в жизни одни минусы, а кто-то сплошные плюсы. И те и другие глупы. Жизнь есть равновесие плюсов и минусов, частное которых всегда равняется единице. Счастливые периоды жизни, перемежаются приступами депрессии, обретенная любовь обернется неудачами на работе, рождение детей омрачится смертью родителей - все в мире стремится к равновесию. Человек часть вселенной, почему он должен выпадать из этого правила?
   ...Ох, черт, проклятый осколок колит в боку...
   О чем там я? Ах, да, мою первую девушку звали Адой. Она была очень красивой, во всех смыслах, как ты понимаешь. Хорошая девчушка с небесными глазами, мечтательным взглядом и темными волнистыми волосами. Она была в меру стеснительной и очень мило краснела, когда ее смущало что-нибудь. Но еще она хотела быть взрослой, а потому пыталась подражать тому, что видела вокруг себя. Ее можно было бы назвать дурой, не знай, я, хорошо, что это не так. Просто она хотела выглядеть взрослой: для себя, для меня... В итоге она превратилась в обыкновенную девку подворотни, которая пила спиртное, курила сигареты и общалась с тупыми парнями, единственное достоинство которых заключалось в том, что они были старше ее. Как такое могло произойти, а?
   ...Боже, грудь, словно огнем горит, - Эд зашипел от боли, а потом расхохотался, - Пожар, блин! Скорее воды, он пожирает меня изнутри. Тушите его, пока он не спалил всех вас.
   - Эд, - позвал его Том.
   - Смерть это жизнь, - тихо продолжил Эдисон, не слыша больше ничего, - Только совсем наоборот. Также как т-пространство всего лишь изнанка мира, смерть - оборотная сторона жизни. Ни больше, ни меньше. В смерти нет ничего страшного, человек боится только, пока живет...только пока... - Эдисон Степ замолчал навсегда.
   Том плакал, и горячие слезы катились по его лицу. Он не мог их утереть, даже если бы захотел, но он не хотел. Некоторые слезы должен видеть весь мир, может быть, тогда он очнется от своего безумного сна.

***

   Рональд Гордон стоял перед зеркалом, отделанным редкой породой дерева, и смотрел на свое отражение. Мужчина средних лет, гладко выбритый, с короткими волосами, подстриженными по военной моде. Он был одет в парадный китель со множеством наград на груди, обрушившихся на него за последний месяц. Глава Федерации Кольца, вновь единого и не раздираемого противоречиями.
   - Ян, как мы дошли до такого? - спросил Рональд своего адъютанта.
   - Господин генерал, я не понимаю, о чем вы?
   - Я тоже, - он грустно улыбнулся.
   Дурные эмоции, которым больше не должно быть места в его жизни. После всего того, что они сделали, после всего зла, что сотворили, когда пришло время творить добро, он не должен быть слабым.
   Федерация Кольца стояла на грани краха и междоусобной войны. Продажный Центральный Совет и сенаторы, споры за главенство между магнатами-промышленниками, монополия на процедуры обмена Гильдией Коммерсантов, погибающие планеты Внешнего Кольца и бедствующий обманутый народ. И никакой возможности это исправить, вмешаться, ибо Совет Генералов давно лишен реальной власти, даже над армией. Что им оставалось делать, как не вернуть ее и обратить вспять разрушительный процесс. Но как вернуть власть? Только войной, которая наглядно покажет всему обманутому обществу несостоятельность Центрального Совета в решении важных вопросов, но мало того, которая станет трагедией для всех. Трагедией, в которой будут винить только Центральный Совет. Карбаланс не случайно был выбран знаменем трагедии, только там у Генералов остались подходы к управлению военной аппаратурой и техникой. Так стал возможен инцидент, который привел к войне: самопроизвольных сброс бомб с дредноута Федерации на поверхность планеты и несанкционированный запуск ракет через т-транспорт. Эдвин Майлз конечно же не доверил вести военную компанию Совету Генералов, чем и поставил под удар Центральный Совет. Все остальное развивалось само собой. Вплоть до момента, когда оказалось, что флот Карбаланса, хоть и малочисленный разбил на голову флот Федерации, потому что корабельные системы последнего отказывали вдруг без видимых причин, и обнаружения странного наличия у планеты хорошо подготовленной системы ПВО и отражающего поля. Никто не понимал, в чем дело. Войска Федерации бились с мятежниками, войска Карбаланса сражались со страшным агрессором, выдуманным их агитаторами. Все были правы, и все дрались до последнего, но Карбаланс победил, как и было задумано. Страшные кадры облетели весь мир, жуткие репортажи о кровавых битвах, где гибли чьи-то сыновья, мужья или отцы. Вся ненависть людей обрушилась на Центральный Совет, и именно тогда Совет Генералов выступил в новом качестве. В качестве политической силы, к которой стали прислушиваться. Дальше все шло, как по маслу: удачная военная компания против Карбаланса, возглавляемая им, Рональдом Гордоном, в которой планета, а вместе с ней и те, кто мог представить миру альтернативную версию происходившего, была уничтожена, а плененный солдаты спасены; обращение к народу с призывом заместить Центральный Совет Генеральским, с одновременным обличением его в коррупции с представлением видио - и фотоматериалов. Затем, правда, случилось непредвиденное. Центральный Совет попытался убрать Генералов из игры, просто убив их, и этот план был почти осуществлен. Только ему, Рональду Гордону, удалось выжить, потому что информация о предстоящем нападении не была для него такой неожиданностью, как для остальных. Убитые генералы были верными соратниками, но власть, поделенная на десятерых, не стоит и ломаного гроша. Одновременно это стало последней каплей в терпении людей, особенно населения планет периферии, и хоть промышленники и коммерсанты всеми силами выступали против Гордона, это лишь только подлило масла в огонь. Центральный Совет был свергнут.
   Сегодня - важный день, подумал Рональд. Власть будет передана мне. Теперь, при поддержке общественности, настанет черед промышленников и коммерсантов, уйдут в прошлое продажные сенаторы и бесчестные правительства. Эпоха бедствий, нищеты и войн окончена. Началась эпоха процветания.
   Рональд Гордон шел по коридору Парламента Синтана, выстланному синим бархатным ковром, к Площади Славы. Он поднялся на балкон и вышел к тысячам людей, что ожидали его там, и к миллионам, что смотрели стереовизоры на других планетах.
   Рональд воздел руку в приветствии, и толпа взревела. Сколько еще надо сделать доброго, думал он, чтобы покрыть все то зло, что мы сотворили, и будет ли мне прощение, не перед кем-то, но перед самим собой. Вряд ли, но именно это будет толкать его вперед каждый день, только этот страшный груз на душе, с которым он и умрет.

***

   Том Уорбридж сидел на мосту, повисшему над спокойной и тихой рекой Тиро, каких на Аурелии были несметные тысячи, и смотрел на чистую хрустальную воду. После того, как их освободили из плена, минуло больше месяца. Он прошел курс реабилитации и восстановления в лучшей клинике планеты, и тело его снова было как новенькое, но вот исцелить искалеченную душу оказалось не по силам даже самым умелым специалистам. Сигарета тлела ярким огоньком, и горький дым смешивался со стылым ночным воздухом. На востоке разгоралась заря, как восемь месяцев назад, которые теперь казались вечностью и затмили всю прошлую жизнь, когда он отправился в лагерь предвоенной подготовки.
   Река медленно несла свои воды к далекому теплому морю, а легкий ветерок заставлял воду рябить и искажал отражение на поверхности. Том смотрел в даль: на безмятежные спящие дома, на огромное голубое небо, покрытое легкими ватными облаками и на рассвет.
   Все то же, думал он, и небо, и восход, и люди. Просто я изменился и не нахожу себе места здесь. Мир стал чужым, и люди вокруг тоже стали чужыми. Одни расспрашивали о войне, другие не хотели расспрашивать, и по их лицам было видно, что они гордятся этим, а некоторые даже высказывались на этот счет с понимающей миной: вроде как, мы-то знаем, что об этом говорить нельзя. Они думали, что очень деликатные люди. Все вокруг были полны забот, их жизнь кипела и бурлила, как котел с водой, поставленный на огонь. Однажды он сказал родителям, когда они теплым вечером сидели в маленьком ресторанчике посреди вишневого сада, как хорошо, просто сидеть вот так, без шума и суеты, и наслаждаться простыми радостями жизни. Они покивали и согласились, но это были только слова, и было видно, что они не осознают этого. Том видел вокруг себя целеустремленных молодых людей, которые ходили на работу, влюблялись, создавали семьи и обустраивали свои дома, и их мир тянул его к себе, но одновременно, он не мог понять, как они все могут жить так, когда впереди будут еще несколько военных компаний против промышленников и коммерсантов, некрупных, но все равно, таких, где будут греметь взрывы, лететь пули и гибнуть солдаты, такие же, как он. Том пытался вернуться к обычной жизни, но война не отпускала его. Она словно вплавилась в душу, став неотделимой ее частью. Теперь она будет с ним до самого конца.
   Сзади послышались тихие шаги, и рядом с Томом сел парень. Это был Ренли Лайтхарт. Он вновь отпустил волосы, и теперь густая светлая копна прикрывала уши, а сзади доходила до плеч. Правая скула была пересечена тонким шрамом, взгляд был холодный и тяжелый, но когда он посмотрел на Тома, то лицо расплылось в знакомой широкой улыбке, а в глазах блеснули веселый искры. Том тоже улыбнулся, что случалось с ним в последнее время очень редко.
   - Я тебя обыскался! - возмутился Ренли.
   - Да неужели.
   - Точно так! Чертовски рад видеть тебя живым, дружище! - он хлопнул Тома по плечу.
   - Я тоже, парень, я тоже! - они рассмеялись как в старые добрые времена.
   - Когда я заглянул к тебе, твои родители сказали, что ты где-то опять пропадаешь, и вообще, что ты стал каким-то странным.
   Том пожал плечами.
   - А что с Джимом?
   - Ну, он у нас счастливый человек, который скоро вдобавок к этому станет еще и семейным.
   - Правда? - Том расхохотался, - Молодец!
   - Это точно! Он оказался самым мудрым из всех нас: успел пустить корни еще до войны, а потому она не смыла его вместе с такими, как мы. Кстати, он приглашает нас на свадьбу.
   - Что ж, почту за честь.
   - Знаешь, - Ренли сделал паузу, - Я хотел с тобой о другом поговорить.
   - Это по просьбе родителей?
   - Нет, но они помогли понять, что ты, также как и я, не можешь найти себя в мирной жизни. Просто, я долго думал и решил податься в контрактники. Предстоит еще немало боев, прежде чем настоящий мир будет достигнут, и я не могу стоять в стороне и смотреть, как по новостям в очередной раз ведущие будут беспристрастным голосом рассказывать, сколько и где солдат погибло. А еще меньше я хочу видеть лица этих обывателей, что будут смотреть эти новости перед ужином с такими же безымоциональными лицами, как на что-то совершенно обыденное и обыкновенное. Отец сказал мне, что я совсем спятил, а знакомые спросили: "Зачем тебе все это, Ренли. Неужели ты подсел на войну, как на наркотик и не можешь жить без выстрелов и стрельбы? А может, ты думаешь, что герой?". Зачем все это? Нет, они не поймут. Они не видели, как люди совершенно незнакомые прикрывают друг другу спину, не чувствовали, как твои друзья умирают у тебя на руках, и жгучая горечь утраты им не знакома. Они не поймут, только мы знаем. Война еще не окончена, и правительство опять начнет набирать зеленых юнцов, чтобы отправить их на бойню. Так не должно быть: это наше дело, только наше! Мы покончим с войной, раз и навсегда.
   - Да, - кивнул Том, - Я согласен.
   На востоке вставало солнце, и для миллионов счастливых людей начинался новый день.
   А где-то далеко, в небольшом городке посреди степи, женщина с заплаканными глазами в очередной раз перечитывала письмо.
  
   Здравствуй, дорогая моя Лиза!
   Завтра нам надо идти в бой, но я не боюсь, потому что не думаю о том, что неотвратимо предстоит, но мыслями своими постоянно возвращаюсь к тебе и нашим детям. Они греют мое сердце посреди этого страха и тьмы космоса, и я верю, что обязательно вернусь, вернусь, чтобы быть с вами всегда, до конца отпущенных мне дней. Только здесь я осознал, насколько счастливым являюсь, ведь у меня есть вы, те, кто будет ждать и верить, не смотря ни на что. Ждите, и я обязательно вернусь, потому что знаю: мне есть ради чего возвращаться.
   Не грусти, родная! Нам выпало нелегкое испытание, но я думаю, что мы все переживем его, и снова будем жить счастливо. Но, что бы не случилось, как бы тяжело тебе не было, люби наших детей всей той любовь, что дана тебе, не отказывай им ни в чем и воспитай так, чтобы нам не было за них стыдно, чтобы они не прожили свою жизнь задаром, ведь именно мы дали ее им, и только мы за них в ответе.
   Помни, я люблю вас, и этому чувству даже безжизненная бездна не преграда. Вы в моем сердце, вы со мной всегда, даже в сотне парсеков от дома. Нас ждет грязное и неблагодарное дело, за которое нас может быть проклянут в веках, а может быть, наоборот, увешают лаврами славы, но мне все равно, ибо эта война на время разделила нас с тобой, а муки сильнее нет на свете. Тем долгожданнее момент новой встречи.
   Поцелуй перед сном детей, и... люблю тебя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"