Лымарев Владимир Юрьевич : другие произведения.

Филип К. Дик. Вторая модель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Набиваю руку. Перевод очень хорошего рассказа Филипа Дика "Second variety". Авось среди переводов - не самый худший. Суть такова: в некотором будущем в ходе Третьей мировой проигравшие Советам войну американцы разработали супероружие - самообучающихся и самоулучающихся роботов. Роботы, увы, скоро додумались, что для эффективного уничтожения людей нужно принимать образ людей же...

  

ВТОРАЯ МОДЕЛЬ

  

Рассказ Ф.К.Дика

  
   Русский солдат поднимался по неровному склону холма, нервничая и держа автомат наизготовку. Эрик наблюдал за ним с застывшим лицом, облизывая сухие губы. Время от времени он поднимал руку в перчатке и вытирал с шеи испарину, оттягивая вниз воротник.
   Эрик повернулся к капралу Леону.
   - Пристрелишь его? Или я сам?
   Он отрегулировал перископ так, что черты лица русского заполнили весь объектив и прицельные линии рассекли это грубое, угрюмое лицо.
   Леон размышлял. Русский был близко, шагая быстро, почти перейдя на бег.
   - Не стреляй. Погоди, - Леон напрягся. - Не думаю, что это нам понадобится.
   Русский ускорил шаг, отшвыривая со своей дороги пепел и кучки мусора. Он добрался до вершины холма и там остановился, тяжело дыша и озираясь по сторонам. По небу несло ветром бесприютные облака серой пыли. Кое-где торчали голые стволы деревьев; сама земля была ровной и голой, усыпанной щебнем, и там и здесь, как желтеющие черепа, стояли руины домов.
   Русский встревожился. Он почувствовал, что что-то тут не так. Он начал спускаться с холма. Теперь ему до бункера оставалось всего несколько шагов. Эрик забеспокоился. Он вертел в руках пистолет, глядя на Леона.
   - Не беспокойся, - сказал Леон. - Сюда он не доберется. Они с ним разберутся.
   - Ты уверен? Он чертовски далеко забрался.
   - Они бродят у самого бункера. Вот сейчас он и вляпается. Приготовься!
   Русский заторопился, сбегая с холма, увязая сапогами в массе серого пепла и пытаясь удержать автомат. Он остановился на мгновение, приставил к глазам бинокль.
   - Он смотрит прямо на нас, - сказал Эрик.
   Русский приближался. Они могли различить его глаза - точно два голубых камешка. Его рот был чуть приоткрыт. Ему не помешало бы бритье - подбородок был весь в щетине. На костлявой щеке белел квадратик пластыря, синеватого с краю. Лишай. Шинель на русском была грязной и рваной. Одной рукавицы не было. При беге счетчик Гейгера на поясе болтался вверх-вниз.
   Леон коснулся руки Эрика.
   - Вот один.
   Из-под земли выскочило что-то маленькое, металлическое, поблескивая на тусклом полуденном солнце. Металлический шарик. Он устремился на холм вслед за русским, гусеницы так и мелькают - совсем маленький, один из малышей; когти были выпущены - пара острых как бритвы выступов, закрутившихся в марево из белой стали.
   Русский услышал его, мгновенно развернулся и выстрелил. Шарик рассыпался обломками. Но из земли уже вынырнул и второй - и был расстрелян вслед за первым.
   Третий шарик вскочил русскому на ногу, жужжа и пощелкивая, взлетел на плечо, и крутящиеся лезвия утонули в горле русского.
   Эрик облегченно вздохнул.
   - Ну, вот и все. Господи, у меня от этих хреновин мурашки по коже. Иногда я думаю, что до них от нас было больше толку.
   - Если бы мы их не придумали, это бы сделали они, - Леон зажег сигарету дрожащими руками. - Интересно, почему русский пришел сюда один. Что-то я не видел, чтобы его кто-то прикрывал.
   Из туннеля наверх, в бункер, выполз лейтенант Скотт.
   - Что случилось? Кто-то появлялся на радаре.
   - Один иван.
   - Только один?
   Эрик повернул к лейтенанту перископ, и Скотт вперился в него. Теперь по распростертому телу ползали бесчисленные металлические шарики - этакие тусклые металлические мячики, которые, жужжа и пощелкивая, пилили труп русского на маленькие кусочки, чтобы утащить их с собой.
   - Сколько тут когтей, - прошептал Скотт.
   - Налетели, как мухи. А играться им уже не с чем, - Скотт в отвращении отпихнул от себя перископ. - Как мухи. Интересно, зачем это он сюда забрался. Знали же они, что у нас тут полно когтей.
   К маленьким шарикам присоединился робот побольше - этот длинный тупоконечный баллон с выдвижными объективами глаз руководил меньшими собратьями. От солдата мало что осталось, а то, что осталось, волокла вниз по склону масса когтей.
   - Сэр, - сказал Леон. - Если разрешите, я туда схожу, погляжу на него.
   - Зачем?
   - Может, у него что-нибудь было с собой.
   Скотт подумал и пожал плечами.
   - Ладно. Только будь осторожен.
   - У меня ярлык с собой. - Леон похлопал по металлическому браслету на запястье. - Меня они не тронут.
  
   Он подобрал автомат и, пробираясь среди бетонных плит и стальных балок, гнутых и скрученных, осторожно поднялся в зев бункера. Наверху было холодно. Капрал устремился к останкам солдата, широко шагая по мягкому пеплу. Вокруг буйствовал ветер, засыпая лицо серой пылью. Леон пригнулся и ускорил шаг.
   Когда он приблизился, когти отпрянули, некоторые из них замерли неподвижно. Леон потрогал свой ярлык. Вот что-то такое должны были дать ивану! Жесткое радиационное излучение браслета нейтрализовало когтей, выводя их из строя. Даже большой робот с приближением Леона почтительно отступил, шевеля глазами на стебельках.
   Капрал склонился над останками солдата. Пальцы той руки, что была в рукавице, что-то крепко стискивали - что-то в ней было. Леон разогнул пальцы. Запечатанный алюминиевый футляр, даже блестит еще.
   Леон сунул футляр в карман и зашагал назад к бункеру. За его спиной когти возвращались к жизни, снова запускаясь, их шествие возобновилось - металлические шарики задвигались в сером пепле со своей ношей. Леону было слышно, как их гусеницы скребут по земле. Он поежился.
  
   Скотт с интересом наблюдал, как капрал достает из кармана блестящий цилиндрик.
   - У него это было с собой?
   - В руке. - Леон отвернул крышку. - Наверное, вам стоит взглянуть на это, сэр.
   Скотт взял футляр и вытряхнул на ладонь его содержимое. Небольшой, аккуратно свернутый кусочек папиросной бумаги. Лейтенант подсел к свету и развернул послание.
   - Что там написано, сэр? - спросил Эрик. Из туннеля вылезло еще несколько офицеров, появился и майор Хендрикс.
   - Майор, - сказал Скотт. - Поглядите на это.
   Хендрикс прочитал записку.
   - Только что пришло?
   - С одним нарочным. Вот только что.
   - И где он? - прямо спросил Хендрикс.
   - Когти убили.
   Майор Хендрикс заворчал.
   - Вот, - он протянул записку товарищам. - Думаю, это то, чего мы столько ждали. Долго же они мешкали.
   - Итак, они хотят начать переговоры, - сказал Скотт. - Поддержим?
   - Это не нам решать. - Хендрикс сел. - Где связист? Мне нужна связь с Лунной базой.
   Леон погрузился в раздумья, пока связист осторожно поднимал внешнюю антенну, внимательно изучая небо над бункером на случай пролета русских разведывательных самолетов.
   - Сэр, - сказал Скотт Хендриксу. - Странно, что они вдруг передумали воевать. Мы уже больше года пользуемся когтями, и тут русские ни с того ни с сего сдаются.
   - Может, когти к ним в бункеры стали лазать.
   - Один из больших когтей, тех, с ногами, залез на той неделе к иванам в бункер. - сказал Эрик. - Он перебил целый взвод, прежде чем они задраили внутренние люки.
   - А ты откуда знаешь?
   - Приятель рассказал. Эта штука вылезла наружу с... останками.
  
   - Лунная база, сэр, - сказал связист. На экране появилось лицо лунного офицера по связи; его свежая форма контрастировала с нарядами военных в бункере. И он был чисто выбрит.
   - Лунная база слушает.
   - Это передовой командный пост L-W. На Земле. Дайте генерала Томпсона.
   Монитор затемнился, затем на нем явилось грубое лицо генерала Томпсона.
   - В чем дело, майор?
   - Наши когти убили русского посыльного, несшего письмо. Мы не знаем, как к этому относиться - в свое время они уже устраивали подобные трюки.
   - А что в письме?
   - Русские хотят, чтобы мы послали на их сторону фронта одного офицера со всеми полномочиями. Для переговоров. Они не написали, о чем хотят вести переговоры. Но они пишут, что обстоятельства... - он сверился с запиской, - ...обстоятельства исключительной важности делают целесообразными переговоры между представителем сил ООН и ими самими.
   Он поднес бумагу к экрану, чтобы генерал мог ее изучить. Глаза Томпсона задвигались.
   - Что нам делать? - спросил Хендрикс.
   - Пошлите туда человека.
   - Вы не думаете, что это ловушка?
   - Может быть. Но координаты их командного поста, которые они тут привели, верные. Попытаться в любом случае стоит.
   - Я пошлю туда офицера. И доложу вам о результатах, как только он вернется.
   - Прекрасно, майор. - Томпсон разорвал соединение. Экран погас. Наверху медленно опустилась антенна. Хендрикс, глубоко задумавшись, скатал бумагу.
   - Я пойду, - сказал Леон.
   - Им нужен кто-то со всеми полномочиями. - Хендрикс потер челюсть. - Со всеми полномочиями. Я уже несколько месяцев не был снаружи. Может, хоть воздухом подышу.
   - Вы не думаете, что это опасно?
   Хендрикс поднял перископ и всмотрелся в него. Останки русского исчезли. На виду остался только один из когтей. Он откидывался назад, исчезая в пепле, точно краб. Точно омерзительный металлический краб...
   - Меня беспокоит только одно. - Хендрикс потер запястье. - Я знаю, что в безопасности, пока на мне эта штука. Но дело в них. Ненавижу эти хреновины. Лучше бы мы их и не изобретали. Что-то в них не так. Безжалостные маленькие...
   - Если бы мы их не изобрели, это бы сделали иваны.
   Хендрикс оттолкнул перископ.
   - Все равно мы, кажется, выигрываем войну. Думаю, оно к лучшему.
   - Звучит так, словно у вас, как и у иванов, сдают нервы.
   Хендрикс поглядел на наручные часы.
   - Пожалуй, прямо сейчас и пойду, если хочу успеть туда до темноты.
   Он глубоко вздохнул и затем вышел на серую, искрошенную землю. Постояв минуту, майор закурил и огляделся по сторонам. Мертвый пейзаж, ничто не шевелится. На мили кругом видно - одни бесконечные пепел и шлак да развалины домов, несколько деревьев без листьев и веток - одни стволы. Над ним катились серые облака, гонимые между землей и солнцем.
   Майор Хендрикс двинулся в путь. Справа от него ринулось куда-то нечто - нечто круглое и металлическое. Коготь, во весь опор что-то преследующий. Наверное, маленького зверька, крысу. Они и крыс истребляли - так, побочная работа.
   Майор взобрался на вершину бугра и поднял бинокль. Русские позиции были в нескольких милях впереди, у них там был командный пост. Вот оттуда и пришел нарочный.
   Мимо проехал, волнообразно поводя руками, какой-то приземистый робот; его руки пытливо колебались в воздухе. Робот двинулся своей дорогой, исчезнув за какими-то обломками. Хендрикс смотрел, как он уезжает: такой модели когтей он еще никогда не видел. Их становилось все больше и больше - моделей, которых он никогда не видел, когтей все новых и новых видов и размеров выпускали подземные фабрики.
   Хендрикс выбросил окурок и поторопился вперед.
  
   Занятная идея была - использовать на войне искусственных бойцов. Откуда она взялась? Из необходимости. Советский Союз с самого начала добился в войне огромных успехов, что продолжалось по ходу войны и после того. Большая часть Северной Америки была стерта с лица земли. Конечно, возмездие не заставило себя ждать; в небесах и до начала войны годами нарезали круги дисколеты-бомбардировщики. Они ударили по России часы спустя после того, как о войне был извещен Вашингтон. Но Вашингтону это не помогло
   Американское правительство было эвакуировано на Лунную базу в первый же год, и, в общем-то, больше ничего не оставалось. Европа была потеряна - шлаковая корка и черные травы, растущие из костей и пепла. Большая часть Северной Америки обратилась в пустыню, где ничто не растет и никто не может выжить. Только несколько миллионов человек еще держали оборону в Канаде и Южной Америке.
   Но на второй год войны на европейскую землю начали десантироваться советские парашютисты, сначала единицы, а потом все больше и больше. У них было первое действенное противорадиационное снаряжение - а ведь то, что осталось от американской промышленности, вывезли на Луну вместе с правительством. Все, кроме солдат. Оставшиеся солдаты окопались, как могли, тут несколько тысяч, там взвод, и никто не знал точно, здесь они или нет; они оставались там, где могли, передвигаясь по ночам, прячась в развалинах, в сточных трубах, в подвалах, с крысами и змеями.
   Казалось, Советский Союз выиграл войну. За исключением горстки ракет, что ежедневно запускались с Луны, против русских не было никакого оружия. Они приходили и уходили, когда им заблагорассудится. Война фактически была закончена. Им нельзя было противопоставить ничего действенного.
   И вот тогда появились первые когти. И в одну ночь лицо войны изменилось.
  
   Сперва когти были неуклюжи. Иваны отстреливали их сразу же, стоило им выползти из своих подземных туннелей. Но потом когти стали лучше, быстрее и умнее. Их производили фабрики на Земле, фабрики глубоко-глубоко под землей, оставшиеся у Советов в тылу. Некогда они производили ядерные ракеты, ныне о них забыли.
   Когти стали быстрее - и больше. Появились новые модели - у одних были чувствительные усики, другие умели летать, было несколько видов прыгающих когтей. Лучшие конструкторы на Луне работали над ними, делая когтей все сложнее, все лучше приспосабливающимися. Когти стали устрашать; у Иванов с ними появилась масса проблем. Некоторые из маленьких когтей научились прятаться, хорониться в пепле, залегая в ожидании.
   Затем они начали проникать в русские бункеры, проскальзывая внутрь, когда враг открывал люки - подышать свежим воздухом и оглядеться по сторонам. Один проникший в бункер коготь - жужжащий шарик с лезвиями - и все, этого хватало; а если внутрь проникал один, за ним следовали и другие. С таким оружием война надолго затянуться не могла.
  
   Может быть, она уже закончилась.
   Может быть, надо было просто послушать новости. Может быть, Политбюро решило убрать паруса, признав поражение. Плохо только, что так поздно. Шесть лет. Слишком долго для такой войны - особенно если учесть методы, какими она велась. Автоматические дисколеты, обрушивающиеся на Россию, повсюду, сотнями тысяч. Бактериологические кристаллы. Советские управляемые ракеты, посвистывающие в воздухе. Цепные бомбы.
   А теперь они - роботы, когти. Они не были похожи на любое другое оружие. Они были живыми с любой практической точки зрения, вне зависимости от того, хотели это признавать правительства или нет. Они были не машинами. Они были живыми существами, крутящимися, ползающими, выскакивающими внезапно из серого пепла, целясь прямо в человека, взбирающимися по нему и впивающимися в горло. Вот для этого их и разработали. Это была их работа.
   И они хорошо ее выполняли. Особенно в последнее время, когда появились новые модели. Теперь они сами себя ремонтировали и вообще были сами себе хозяева. Солдат ООН защищали радиационные ярлыки, но, стоило бойцу потерять ярлык - он становился легкой добычей когтей вне зависимости от формы на нем. В недрах земли автоматические линии штамповали когтей одного за другим. Люди там уже давно не появлялись - слишком опасно, никто не хотел приближаться к когтям. Когти были предоставлены сами себе - и, кажется, прекрасно себя чувствовали. Новые модели были быстрее, сложнее. И действеннее.
   Видимо, войну выиграли они.
  
   Майор Хендрикс зажег вторую сигарету. Пейзаж вгонял его в депрессию - ничего, кроме пепла и развалин. Казалось, он был один-одинешенек, единственное живое существо на белом свете. Справа выросли руины города - несколько стен и груды обломков. Майор выкинул горелую спичку и ускорил шаг.
   Внезапно он остановился, вскинул автомат, напрягся. Похоже на... Из-за короба развалившегося здания вышла человеческая фигура и медленно пошла навстречу - нерешительно. Хендрикс моргнул.
   - Стой!
   Мальчик остановился. Хендрикс опустил оружие. Мальчик стоял молча, глядя на майора. Маленький - лет восемь, наверное, да и то трудно сказать. Большинство детей военного времени отставали в росте. На мальчике был темно-синий, перепачканный в грязи свитер и короткие штанишки; каштановые волосы спускались на лицо и на уши. В руках мальчик что-то держал.
   - Что это у тебя? - прямо спросил Хендрикс.
   Мальчик показал майору свою ношу. Это была игрушка - медвежонок. Плюшевый мишка. Широко раскрытые глаза мальчика ничего не выражали.
   Хендрикс облегченно вздохнул.
   - Мне он не нужен. Оставь себе.
   Мальчик снова обнял медвежонка.
   - Где ты живешь? - спросил Хендрикс.
   - Там.
   - В развалинах?
   - Да.
   - Под землей?
   - Да.
   - Сколько там?
   - Сколько... сколько?
   - Сколько вас там. Как велико ваше поселение?
   Мальчик не ответил.
   Хендрикс нахмурился.
   - Не один же ты тут... или один, все-таки?
   Мальчик кивнул.
   - Как ты вообще выжил?
   - Здесь есть еда.
   - Какая еда?
   - Разная.
   Хендрикс изучал его.
   - Сколько тебе лет?
   - Тринадцать.
   Невозможно. Или все-таки возможно? Мальчик был тощий, чахлый, и, наверное, стерильный. Многолетнее радиоактивное облучение. Нечего удивляться, что он такой маленький. Руки и ноги как спички, тонкие и шишковатые. Хендрикс дотронулся мальчику до руки. Кожа была сухая и грубая - облученная кожа. Майор сел на корточки, заглянув мальчику в лицо. Совершенно отсутствующее выражение, большие глаза, большие и темные.
   - Ты слепой? - спросил Хендрикс.
   - Нет. Я вижу немножко.
   - Как тебе удается уходить от когтей?
   - Когтей?
   - Такие круглые штуки. Они быстро двигаются и зарываются в землю.
   - Не понимаю.
   А может, здесь в округе и не было когтей. Большая часть земли от них свободна; они собираются в основном вокруг бункеров, где есть люди. Когтей так и разработали, чтобы они чувствовали тепло - тепло живых существ.
   - Везунчик. - Хендрикс выпрямился. - Ну, куда идешь?
   - Назад... обратно... Можно, я пойду с вами?
   - Со мной? - Хендрикс сложил руки. - Мне далеко идти. Несколько миль. Мне надо спешить, - он поглядел на часы. - Я должен попасть туда до ночи.
   - Я хочу пойти с вами.
   Хендрикс покопался в вещмешке.
   - Оно того не стоит. Держи, - он бросил на землю несколько банок консервов, что у него были с собой. - Возьмешь их с собой и пойдешь обратно. Хорошо?
   Мальчик ничего не ответил.
   - Я пойду назад той же дорогой. Через день или около того. Если ты тут еще будешь, я на обратном пути могу тебя забрать с собой. Хорошо?
   - Я хочу сейчас пойти с вами.
   - Идти далеко.
   - Я могу идти.
   Хендрикс задумался. Двое путников - очень уж привлекательная мишень. И мальчик только затормозит его движение. Но он, может, и не этой дорогой назад пойдет. И, если уж мальчик действительно выживал один...
   - Ладно. Пошли.
   Мальчик двинулся за ним. Хендрикс шагал впереди; мальчик шел молча, прижимая к себе медвежонка.
   - Как тебя зовут? - спросил Хендрикс немного спустя.
   - Дэвид Эдвард Дерринг.
   - Дэвид? Что... что случилось с твоими папой и мамой?
   - Они умерли.
   - Как?
   - Взрыв.
   - Давно?
   - Шесть лет.
   Хендрикс замедлил шаг.
   - Ты был один шесть лет?
   - Нет. Сначала были другие люди. Потом ушли.
   - И с тех пор ты сам по себе?
   - Да.
   Хендрикс уставился себе под ноги. Мальчик был странный, говорил мало. Замкнутый. Но они все такие были, дети войны - тихие, молча переносящие все испытания. Ими владел какой-то странный фатализм - ничто их не удивляло, они принимали как есть все, что с ними происходило. Они уже не могли ожидать никакого нормального, естественного хода событий в плане мыслей или поступков. Привычки и примеры, все, на чем обычно учились дети раньше - все исчезло, остался только один грубый опыт.
   - Я не слишком быстро иду? - спросил Хендрикс.
   - Нет.
   - А как это ты меня увидел?
   - Я ждал.
   - Ждал? - Хендрикс был сбит с толку. - Чего ты ждал?
   - Чего поймать.
   - Чего поймать?
   - Поймать и съесть.
   - О. - Хендрикс мрачно сжал губы. Тринадцатилетний мальчик, питающийся крысами, сусликами и полусгнившими консервами, прячущийся в какой-нибудь дыре под развалинами города среди радиоактивных луж, когтей и русских пикирующих бомб, курсирующих в небесах.
   - Куда мы идем? - спросил Дэвид.
   - На позиции русских.
   - Русских?
   - Враги. Люди, которые начали войну. Это они сбросили первые атомные бомбы. Они все это начали.
   Мальчик кивнул. Его лицо ничего не выражало.
   - Я американец, - сказал Хендрикс.
   Никакого ответа. Так они и шли вдвоем, Хендрикс немного впереди, Дэвид за ним по пятам, прижимая к груди своего грязного медвежонка.
   Часам к четырем пополудни они остановились на привал. Хендрикс развел костер в яме между какими-то бетонными плитами. Он расчистил место от сорной травы и накидал кучу деревяшек. До русских позиций оставалось совсем немного.
   То, что было вокруг него, когда-то было долгой долиной, гектары фруктовых деревьев и виноградников. Сейчас не осталось ничего, кроме нескольких не защищенных от ветра пней да гор, протянувшихся далеко на горизонте. И облаков катящегося пепла, гонимых ветром, стелющихся над сорными травами и развалинами, стенами и кое-где тем, что когда-то было дорогой.
   Хендрикс сделал кофе, поджарил немного тушенки и хлеба.
   - Держи, - он протянул хлеб с тушенкой Дэвиду. Дэвид сидел у огня на корточках, подставив теплу шишковатые белые коленки. Он изучил еду и протянул ее обратно, покачав головой.
   - Нет.
   - Нет? Ты не хочешь?
   - Нет.
   Хендрикс пожал плечами. Может, мальчик был мутантом и привык к какой-то своей еде. Как проголодается - найдет, что есть. Мальчик был странный, но в мире и без того происходило немало странных перемен. Жизнь была уже не та, что прежде, и никогда прежней не станет. Человечеству еще предстоит это понять.
   - Ну, как знаешь, - сказал Хендрикс. Он съел хлеб и тушенку сам и запил их кофе. Майор ел медленно, такая пища трудно переваривается. Покончив с едой, он поднялся на ноги и затоптал костер.
   Дэвид медленно поднялся, глядя на майора своими детско-старческими глазами.
   - Идем. - сказал Хендрикс.
   - Хорошо.
   Хендрикс зашагал вперед с автоматом в руках. Они были близко; он напрягся и был ко всему готов. Русские, конечно, должны были ждать парламентера, ответа на их собственное послание, но они были люди хитрые. Всегда была возможность попасть в ловушку. Он изучил окрестный пейзаж. Ничего, кроме шлака и пепла, несколько холмов, обугленные деревья. Бетонные стены. Но где-то там впереди был первый бункер русских позиций, командный пост. Подземный, глубоко вкопанный, наружу выдвинут лишь перископ да несколько пулеметных стволов. Может, еще антенна.
   - Мы там скоро будем? - спросил Дэвид.
   - Да. Устал?
   - Нет.
   - А что тогда?
   Дэвид не ответил. Он брел позади, пробираясь сквозь пепел. Его ноги и обувь посерели от пыли, измученное лицо расчертили по бледной коже дорожки пепла. Ни кровинки в лице - что обычно для нынешних детей, растущих в подвалах, коллекторах и подземных бомбоубежищах. Хендрикс замедлил шаг, поднял бинокль и стал рассматривать дорогу впереди. Ждали ли его где-то там? Наблюдали ли за ним, как его собственные бойцы наблюдали за русским посыльным? По спине у майора побежали мурашки. Может, они уже целятся в него и готовы стрелять, как его бойцы целились и были готовы убить. Хендрикс остановился и вытер с лица испарину.
   - Черт.
   Тревожно, конечно. Но этого и надо было ждать.
   Сейчас-то была совсем другая ситуация.
   Он зашагал по пеплу, стиснув в руках автомат. Сзади шел Дэвид. Хендрикс молча озирался по сторонам. В любую секунду оно могло случиться. Вспышка белого света, разрыв, аккуратно нацеленный из недр бетонного бункера.
   Он поднял руку и помахал ей, описав круг. Никакого движения. Справа тянулась длинная гряда с мертвыми стволами деревьев на вершине. Вокруг деревьев обвилось несколько диких лоз - все, что осталось от беседки. И неизменная черная трава. Хендрикс изучил гряду. Не было ли там чего-либо? Отличное место для дозорного поста.
   Он осторожно двинулся к гряде, Дэвид безмолвно последовал за ним. Если бы это был его, майора, командный пост, он бы поставил наверху часового, чтобы сразу заметить вражеских лазутчиков. Конечно, если бы это был его пост - вокруг были бы когти, для совсем уж верной защиты. Майор остановился, расставил ноги, положил руки на бедра.
   - Мы пришли? - спросил Дэвид.
   - Почти.
   - Почему мы остановились?
   - Не хочу рисковать.
   Хендрикс медленно пошел вперед. Теперь гряда была совсем рядом, по правую руку. За ним наблюдают. Его тревога усилилась. Если бы там, на вершине, сидел иван, у майора не было бы и шанса. Он снова помахал рукой. Должны же они были ждать кого-то в форме войск ООН - в ответ на записку в футляре. Если это только не была ловушка.
   - Держись сразу за мной, - он обернулся к Дэвиду. - Не отставай.
   - За вами?
   - Сразу за мной. Мы уже близко. Не надо нарываться на неприятности. Идем.
   - Со мной все будет хорошо. - Дэвид оставался за ним, в нескольких шагах позади, все еще прижимая к себе своего мишку.
   - Пусть будет по-твоему. - Хендрикс снова поднял бинокль, внезапно насторожившись. Что-то двинулось? Он внимательно изучил гряду. Все было тихо и мертво. Ничего живого, только стволы деревьев и пепел. Может, несколько крыс. Крупных черных крыс, которым удалось уйти от когтей. Крысы-мутанты строили собственные радиационные убежища из собственной слюны и пепла. Этакая штукатурка. Адаптация.
   Он двинулся вперед. На гребне над ним показалась высокая фигура в мешковатой шинели. Серо-зеленой. Русский. Сзади него показался и второй русский солдат. Оба подняли автоматы, целясь. Хендрикс замер на месте и открыл рот. Солдаты опустились на одно колено, глядя вниз по склону. За ними появилась и третья фигура - тоже в серо-зеленом, поменьше ростом. Женщина. Она стояла позади двоих солдат.
   Хендрикс наконец обрел голос:
   - Стойте! - он отчаянно замахал им. - Я...
   Оба русских выстрелили. Хендрикс услышал негромкий хлопок позади. Волна жара нахлынула на него, швырнув на землю. Пепел впился в лицо, набившись в глаза и нос. Задыхаясь, он встал на колени. Это была ловушка. У него не осталось надежды. Он пришел сюда, чтобы его убили, как бычка на бойне.
   Солдаты и женщина спускались по склону холма к нему, скользя по мягкому пеплу. Хендрикс онемел, в голове что-то билось. Он неуклюже поднял автомат и прицелился. Оружие весило, наверное, тысячу тонн, майор едва мог его удержать. Нос и щеки пекло. Воздух наполнял запах взрыва, резкий горький запах.
   - Не стреляй, - сказал первый русский - по-английски, с сильным акцентом.
   Втроем они подошли к нему и окружили.
   - Брось оружие, янки, - сказал второй. Хендрикс был ошеломлен, все происходило слишком быстро. Его захватили в плен. И они расстреляли мальчика. Майор повернул голову - Дэвид был мертв. То, что от него осталось, было разбросано по земле.
  
   Трое русских с любопытством изучали его. Хендрикс сел, вытер текущую из носа кровь, выбрал с лица кусочки пепла. Он потряс головой, пытаясь привести ее в порядок.
   - Зачем вы это сделали? - невнятно прошептал он.
   - Мальчик.
   - Зачем?
   Один из солдат помог ему кое-как подняться на ноги. Он развернул Хендрикса кругом.
   - Смотри.
   Хендрикс зажмурил глаза.
   - Смотри, - двое русских подтолкнули его вперед. - Смотрите. Только скорее. У нас мало времени, янки!
   Хендрикс глянул. И ахнул.
   - Ну, видишь? Теперь понял?
   Из останков Дэвида выкатилось металлическое колесико. Реле, поблескивающий металл. Один из русских пнул кучку останков - повыскакивали и раскатились детальки, колесики, пружинки, стерженьки. Выпала какая-то пластмассовая, наполовину обугленная деталь. Хендрикс, дрожа, нагнулся. Отвалилась передняя часть головы, и майор мог разглядеть замысловато устроенный мозг, провода и реле, диоды и коммутаторы, тысячи контактов...
   - Робот, - сказал солдат, державший Хендрикса под локоть. - Мы видели, что он к тебе пристал.
   - Пристал ко мне?
   - Вот так они делают. Пристают к тебе. Проходят в бункер. Вот как они попадают внутрь.
   Хендрикс ошеломленно моргнул.
   - Но...
   - Пошли.
   Они повели его к гряде, скользя и спотыкаясь в пепле. Женщина достигла вершины и остановилась, поджидая их.
   - Передовой командный пост, - пробормотал Хендрикс. - Я пришел на переговоры с советским...
   - Нет уже никакого командного поста. Его уничтожили. Мы объясним.
   Они добрались до вершины холма.
   - Мы - это все, что осталось. Трое. Все остальные погибли в бункере.
   - Сюда, вниз, - женщина открутила крышку над серым лазом в земле. - Забирайся.
   Хендрикс спустился туда. Двое солдат и женщина последовали за ним, дождавшись, пока он спустится по лестнице. Женщина закрыла за ними люк, намертво пригнав его на место.
   - Здорово, что мы вас увидели, - пробормотал один из солдат. - Он шел бы за вами столько, сколько понадобилось бы.
   - Дайте мне сигарету, - попросила женщина. - Я уже несколько недель не курила американских сигарет.
   Хендрикс отдал ей пачку. Она вынула сигарету и передала пачку солдатам. В углу комнатушки прерывисто мерцала лампа. Потолок в комнатушке был низкий, нависающий над головой. Они вчетвером расселись вокруг деревянного столика. На одном краю были горкой собраны несколько грязных тарелок. За рваной занавеской можно было частично разглядеть вторую комнату. Хендрикс разглядел угол койки, одеяла, развешанную на крючках одежду.
   - Пришли, - сказал солдат за ним. Он снял каску, откинув назад светлые волосы. - Я - ефрейтор Руди Максер, поляк. Призван в Советскую армию два года назад, - он протянул руку.
   Хендрикс поколебался и пожал ее.
   - Майор Джозеф Хендрикс...
   - Клаус Эпштейн, - пожал ему руку другой солдат, смуглолицый лысеющий человечек. - Австриец. Призван Бог весть когда, я не помню уже. Мы тут втроем остались, Руди, я и Тассо, - он показал на женщину. - Так втроем и укрылись. Все остальные погибли в бункере.
   - Это... они забрались внутрь?
   Эпштейн зажег сигарету.
   - Сперва только один. Того же типа, что к тебе пристал. Потом он запустил внутрь остальных.
   Хендрик встревожился.
   - Того же типа? Их несколько?
   - Маленький мальчик по имени Дэвид. Дэвид со своим плюшевым мишкой. Это третья модель. Самая эффективная.
   - А какие остальные модели.
   Эпштейн покопался в кармане гимнастерки.
   - Вот, - он швырнул на стол пачку фотографий, перетянутую бечевкой. - Разглядывай.
   Хендрикс развязал бечевку.
   - Видишь, - сказал Руди Максер, - вот почему мы пошли на переговоры. В смысле - русские. Мы узнали об этом неделю назад - что ваши когти начали сами по себе производить новые виды самих себя. Новые модели. Причем лучшие модели. Внизу, в ваших подземных фабриках в нашем тылу. Вы дали им там штамповать новых когтей и ремонтировать старых. Делать их все сложнее. Это ваша вина, что так случилось.
   Хендрикс изучал фотографии. Их делали в спешке, снимки были смазанными и расплывчатыми. На нескольких первых был Дэвид. Дэвид, в одиночестве идущий по дороге. Дэвид и другой Дэвид. Три Дэвида. Все на одно лицо. Каждый с рваным плюшевым мишкой.
   Все трое жалкие.
   - Ты на другие посмотри, - сказала Тассо.
   На очередной фотографии, сделанной с солидного расстояния, был изображен рослый раненый солдат, сидящий на обочине, с рукой на перевязи и обрубком ноги, с самодельным костылем на колене. Затем - два раненых солдата, совершенно одинаковых, стоящих бок о бок.
   - Это Первая модель. Раненый Солдат. - Клаус потянулся и забрал фотографии. - Видишь ли, когтей придумали, чтобы убивать людей. Чтобы искать их. Каждый новый вид был лучше, чем предыдущий. Они пробирались все дальше, все ближе к нам, мимо большей части нашей обороны, прямо на наши позиции. Но, пока они были всего лишь машинами, металлическими шариками с когтями и рогами, усиками, их можно было отстреливать, как любые другие мишени. Стоило им показаться - и сразу становилось ясно, что это роботы-убийцы. Стоило нам их увидеть...
   - Первые модели выбили весь наш северный фланг, - сказал Руди. - Долго никто ничего не понимал. А потом стало слишком поздно. Они - раненые солдаты - приходили, стучались в люки и умоляли впустить их. И их впускали. И, стоило им оказаться внутри, они убивали всех. Мы ведь опасались машин, а не людей ...
   - По крайней мере, тогда мы думали, что есть только один новый вид, - сказал Клаус Эпштейн. - Никто не подозревал, что есть и другие. Нам пересылали фотографии... Когда мы посылали к вам нарочного, мы знали только об одном виде. Первой модели. Большой Раненый Солдат. Мы думали, что это все.
   - И ваш командный пост уничтожила...
   - Третья модель. Дэвид со своим мишкой. Это еще лучше сработало, - Клаус горько улыбнулся. - Солдаты ведь любят детей. Мы приводили их к себе и пытались накормить. Потом мы на своей шкуре узнавали, зачем им надо было в бункер. По крайней мере, те, кто там так и остался.
   - Нам троим повезло, - сказал Руди. - Мы с Клаусом были... в гостях у Тассо, когда это случилось. Она здесь живет, - он повел рукой по сторонам. - В этом вот погребке. Мы... закончили и поднялись по лестнице, чтобы вернуться на командный пост. С гряды мы и увидели. Они там были - вокруг бункера. Там еще шел бой. Дэвиды с мишками. Их были сотни... Клаус их сфотографировал.
   Клаус снова перевязал фотографии бечевкой.
   - И это творится на всех ваших позициях?
   - Да.
   - А как насчет наших позиций? - майор невольно дотронулся до ярлыка на запястье. - Могли ли они...
   - Да не боятся они ваших радиационных ярлыков. Им нет разницы, русские там, американцы, поляки, немцы. Все одна суть - когти делают то, для чего их и проектировали. Выполняют свою исходную миссию - охотиться на все живое, где бы они его не нашли.
   - Они чуют тепло, - сказал Клаус. - Вы их так с самого начала спроектировали. Ну, конечно, те, которых построили вы, боятся ваших радиационных ярлыков, которые вы носите. Теперь они эту проблему обошли. У новых видов - свинцовая обшивка.
   - А где еще одна модель? - спросил Хендрикс. - Дэвид и Раненый Солдат - а где еще одна модель?
   - Мы не знаем. - Клаус указал на стену. На стене висели две стальные пластинки, обломанные по краям. Хендрикс встал и осмотрел их - пластинки были гнутые, зазубренные.
   - Та, что слева - это с Раненого Солдата. - пояснил Руди. - Мы подстрелили одного из них. Он шел в наш старый бункер. Мы застрелили его с гряды, вот так же, как того Дэвида, что увязался за тобой.
   На пластинке было выбито: "М-1". Хендрикс потрогал вторую пластинку:
   - А это из когтя-Дэвида?
   - Да.
   На пластинке было выбито: "М-3".
   Клаус поглядел на них из-за широкого плеча Хендрикса:
   - Видишь, с чем мы столкнулись. Есть и еще один вид. Может, его не ввели в эксплуатацию. Может, он не работает. Но должна же быть Вторая модель, раз уж есть Первая и Третья.
   - Повезло тебе, - сказал Руди. - Дэвид столько времени шел за тобой и не тронул. Наверное, надеялся, что ты заведешь его в какой-нибудь бункер.
   - Один забирается внутрь, и все кончено, - сказал Клаус. - Бегают они быстро. Один запускает внутрь всех остальных. Они упрямые. Машины с одной-единственной целью. Их выстроили, чтобы выполнять одну задачу, - он вытер с губы пот. - Мы видели.
   Они замолчали.
   - Дай мне еще сигарету, янки, - сказала Тассо. - Хорошие сигареты. Я почти и забыла, какие они.
   Снаружи была ночь. Небо было черным, за катящимися облаками пепла не было видно звезд. Клаус осторожно приподнял крышку, давая Хендриксу возможность выглянуть наружу. Руди указал в темноту.
   - Вон в той стороне бункеры, где мы служили. Тут и километра не будет. Нам с Клаусом просто повезло, что нас там не было, когда это случилось. Слабости. Нас спасла собственная похоть.
   - Все остальные, должно быть, погибли, - тихо сказал Клаус. - Все случилось очень быстро. Этим утром Политбюро вынесло свое решение. Они уведомили нас - передовой командный пост. Мы сразу же послали к вам парламентера. Мы видели, как он ушел в сторону ваших позиций. Мы его прикрывали, пока он не пропал из виду.
   - Алекс Радривский. Мы оба его знали. Он ушел около шести утра, солнце только встало. После обеда нам с Клаусом дали часовой перерыв. Мы вылезли из бункера, никто нас не заметил, и мы пришли сюда. Раньше тут был городок, несколько домов, улица. Этот погребок раньше был под большим домом. Мы знали, что Тассо тут прячется в своем жилище, мы тут и раньше бывали. Сюда и другие из бункеров приходили. Так вышло, что сегодня была наша очередь.
   - Вот так мы и спаслись, - сказал Клаус. - Повезло. Могли быть и другие. Мы... мы закончили, а затем выбрались на поверхность и пошли назад по гряде. Вот тогда мы их увидели - Дэвидов. Мы сразу поняли, в чем дело, мы ведь уже видели фотографии Первой модели, Раненого Солдата. Нам их раздал замполит и все объяснил. Если бы мы еще хоть шаг сделали, они бы нас заметили. Мы, по крайней мере, пристрелили двух Дэвидов, прежде чем вернулись. Но их там были сотни - как муравьи. Мы их сфотографировали, прокрались назад и намертво задвинули люк.
   - Если их подстеречь, то ничего в них особенного нет, мы побыстрее будем, чем они. Но они страшно упрямые, не как живые существа. Они пошли прямо на нас. И мы их подорвали.
   Майор Хендрикс оперся на край люка и попытался всмотреться в темноту.
   - Не опасно ли держать люк открытым?
   - Если вести себя осторожно - то нет. А то как еще будет работать ваш передатчик?
   Хендрикс медленно поднял поясную рацию и прижал ее к уху. Металл рации был холодным и влажным. Майор подул в микрофон, вытянул короткую антенну и услышал неясное гудение.
   - Ну да, верно, - он все еще колебался.
   - Если что, мы втянем вас вниз, - сказал Клаус.
   - Спасибо. - Хендрикс обождал немного, пристроив рацию на плечо. - Интересно, верно?
   - Что?
   - Эти вот новые типы. Новые модели когтей. Мы ведь у них полностью во власти, да? Они, возможно, добрались и до позиций ООН. Мне интересно, не наблюдаем ли мы рождение нового вида. Новой ветви эволюции. Расы, что придет на смену человеку.
   Руди заворчал.
   - Не придет никто на смену человеку.
   - Нет? А почему нет? Может, мы как раз это сейчас и видим - конец человеческого рода и зарождение нового общества.
   - Да они же никакая не раса. Они - механические убийцы. Вы их создали, чтобы убивать. Это все, что они умеют. Они - машины с данным наперед заданием.
   - Это сейчас так кажется. А как насчет будущего? Когда война закончится. Может, когда на Земле не останется людей, которых можно убивать, раскроется их истинный потенциал.
   - Ты говоришь это так, как будто они живые!
   - А разве нет?
   Наступила тишина.
   - Они машины, - сказал Руди. - Они выглядят, как люди, но они машины.
   - Включайте свой передатчик, майор, - сказал Клаус. - Не можем мы тут торчать вечно.
   Крепко сжав рацию, Хендрикс набрал код командного бункера. Он подождал, вслушиваясь. Никакого ответа. Только тишина. Он внимательно осмотрел рацию. Все было на месте.
   - Скотт! - сказал он в микрофон. - Ты меня слышишь?
   Тишина. Майор полностью выдвинул антенну и попытался вызвать бункер снова. Только шум помех.
   - Ничего не выходит. Если они меня и слышат, то не могут или не хотят отвечать.
   - Скажи им, что тут чрезвычайная ситуация.
   - Они подумают, что меня заставили так сказать. Вы, мол, и приказали, - он повторил вызов, кратко изложив все, что узнал от советских солдат. Но рация молчала, разве что трещали помехи.
   - Тут из-за радиоактивных луж очень плохая связь, - сказал через какое-то время Клаус. - Может, все дело в этом.
   Хендрикс выключил рацию.
   - Ничего не выходит. Никакого ответа. Радиоактивные лужи? Может быть. Или меня слышат, но не отвечают. Честно говоря, я бы так и поступил, если бы мой парламентер вышел на связь с советских позиций. У них нет оснований верить такой истории. Они могли услышать все, что я сказал...
   - Или, может быть, уже слишком поздно.
   Хендрикс кивнул.
   - Лучше нам закрыть люк, - нервно сказал Руди. - Не надо лишний раз рисковать.
   Они медленно спустились назад в туннель. Клаус аккуратно пригнал люк на место, и они вернулись на кухню. Воздух здесь был тяжелый и вязкий.
   - Неужели они так быстро сработали? - спросил Хендрикс. - Я ушел из бункера в полдень. Десять часов назад. Они разве могут ходить так быстро?
   - Много времени это у них не отнимет. Особенно если один попадет внутрь. Он прямо с ума сходит, ты знаешь, на что способны эти маленькие коготки. Каждый из них - что-то невероятное. Каждый палец - как бритва. Как маньяки.
   - Ладно. - Хендрикс нетерпеливо отстранился и повернулся к ним спиной.
   - В чем дело? - спросил Руди.
   - Лунная база. Господи, если они туда доберутся...
   - Лунная база?
   Хендрикс развернулся.
   - Не могут они добраться до Лунной базы. Как им туда попасть? Это невозможно. Я в это не поверю.
   - Что еще за Лунная база? Ходили какие-то слухи, но ничего определенного. Что там, на самом деле? Ты что-то встревожился.
   - Вся наша поддержка идет с Луны. Там наше правительство, под лунной поверхностью. Все наши люди, вся промышленность. Тем и держимся. Если когти найдут какой-нибудь путь выбраться с Земли на Луну...
   - Хватит и одного. Как только один забирается внутрь, он запускает за собой всех остальных. Их сотни, и все на одно лицо. Ты бы это увидел. Все одинаковые. Как муравьи.
   - Совершенный социализм, - сказала Тассо. - Идеал коммунистического государства. Все граждане взаимозаменяемы.
   Клаус рассерженно заворчал:
   - Прекрати. Ну? Что дальше?
   Хендрикс мерил комнатушку шагами - взад и вперед. Воздух наполняли запахи протухшей еды и испарины. Остальные наблюдали за майором. Наконец, Тассо прошмыгнула за занавеску в другую комнату.
   - Я собираюсь вздремнуть.
   Руди и Клаус сидели за столом, следя взглядами за Хендриксом.
   - Тут все на твое усмотрение, - сказал Клаус. - Мы не знаем вашего положения.
   Хендрикс кивнул.
   - В том и проблема, - Руди отпил кофе, наполнив кружку из ржавого чайника. - Мы будем тут какое-то время в безопасности, но мы не можем сидеть тут вечно. Тут не хватит ни еды, ни боеприпасов.
   - Но, если мы выйдем наружу...
   - Если мы выйдем наружу, они нас убьют. Или, возможно, они нас и так убьют. Далеко мы не уйдем. Как далеко твой командный бункер, майор?
   - А что, если они уже там? - спросил Клаус.
   Руди пожал плечами.
   - Ну, тогда вернемся сюда.
   Хендрикс остановился.
   - Как вы думаете, каковы шансы того, что они уже на американских позициях?
   - Трудно сказать. Неплохие - для них. Они организованы. Они точно знают, что делают. Если уж они двинулись в путь, то как туча саранчи. Им надо только идти, и идти быстро. Они полагаются на скрытность и скорость. И внезапность. Они пойдут напролом, прежде чем кто-то успеет что-то сообразить.
   - Ясно, - прошептал Хендрикс.
   В другой комнате зашевелилась Тассо:
   - Майор?
   Хендрикс отдернул занавеску.
   - Что?
   Тассо лениво взглянула на него с койки.
   - У тебя еще остались американские сигареты?
   Хендрикс зашел в комнату и сел напротив женщины на деревянный табурет. Он пошарил в карманах.
   - Нет. Закончились.
   - Плохо.
   - Ты кто по национальности? - спросил немного спустя Хендрикс.
   - Русская.
   - Как ты сюда попала?
   - Сюда?
   - Это была французская территория, часть Нормандии. Ты пришла сюда с Советской армией?
   - Зачем спрашиваешь?
   - Так, любопытно, - он рассматривал ее. Она сняла шинель и бросила ее на койку в ногах. Тассо была молода, лет, наверное, двадцати, стройная. Длинные волосы рассыпались по подушке. Она молча смотрела на него огромными черными глазами.
   - Что у тебя на уме? - спросила Тассо.
   - Ничего. Сколько тебе лет?
   - Восемнадцать, - она продолжала смотреть на него, не моргая, заложив руки за голову. На ней были русские форменные галифе и гимнастерка. Серо-зеленые. Толстый кожаный ремень со счетчиком Гейгера и ампулами. Аптечка.
   - Ты служишь в Советской армии?
   - Нет.
   - А форма откуда?
   Она пожала плечами.
   - Подарили, - объяснила она.
   - Сколько... сколько тебе было, когда ты сюда попала?
   - Шестнадцать.
   - Всего-то?
   Она прищурилась.
   - Что ты хочешь сказать?
   Хендрикс потер челюсть.
   - Ты бы жила совсем иначе, если бы не было войны. Шестнадцать. Ты попала сюда в шестнадцать лет. Чтобы жить вот так.
   - Мне надо выживать.
   - Я не читаю тебе нотации.
   - Ты бы тоже жил совсем иначе, - прошептала Тассо. Она нагнулась, стащила один сапог и рывком сбросила его на пол. - Майор, ты не хочешь уйти в другую комнату? Я хочу спать.
   - Туго нам тут придется вчетвером. Тут вообще, похоже, нелегко жить. Здесь только две комнаты?
   - Да.
   - А насколько велик был раньше подвал? Он был больше, чем сейчас? Может, тут есть еще комнаты, заваленные обломками? Мы можем попробовать открыть одну из них.
   - Может быть. Я, честное слово, не знаю, - Тассо расстегнула ремень. Она уютно устроилась на койке, расстегивая гимнастерка. - Ты уверен, что у тебя больше нет сигарет?
   - У меня была только одна пачка.
   - Плохо. Может, в вашем бункере мы еще найдем, - на пол упал второй сапог. Тассо дотянулась до выключателя. - Спокойной ночи.
   - Ты собираешься спать?
   - Верно.
   Комната погрузилась во тьму. Хендрикс встал и прошел через занавеску назад, на кухню. И замер на месте.
  
   Руди стоял у стены на трясущихся ногах, его рот открывался и закрывался, не издавая ни звука. Прямо перед ним стоял Клаус, уперев дуло пистолета Руди в живот. Они не двигались. Клаус крепко стискивал рукоять пистолета, его лицо выражало решимость. Руди, бледный и безмолвный, так и распластался по стене.
   - Что?.. - прошептал Хендрикс, но Клаус оборвал его.
   - Тихо, майор. Сюда. Твой пистолет. Достань свой пистолет.
   Хендрик вытащил пистолет.
   - В чем дело?
   - Возьми его на мушку, - Клаус кивнул головой. - Только не меня. Скорее!
   Руди чуть двинулся, опустив руки. Он повернулся к Хендриксу, облизнул губы. Белки его глаз дико горели, со лба вниз по щекам струился пот. Он устремил взгляд на Хендрикса.
   - Майор, он сошел с ума. Останови его. - голос Руди был слабым и сиплым, почти не слышным.
   - Что происходит? - потребовал ответа Хендрикс.
   Не опуская пистолета, Клаус ответил:
   - Майор, помнишь наш разговор? О трех моделях? Мы знаем, каковы Первая и Третья. Но мы не знаем, какова Вторая. По крайней мере, до сих пор не знали, - пальцы Клауса туже впились в пистолетную рукоять. - До сих пор мы не знали, но теперь знаем.
   Он нажал на спуск. Вспышка белого пламени выплеснулась из пистолета, облизнув Руди.
   - Майор, вот Вторая модель.
   Тассо отдернула занавеску.
   - Клаус! Ты что творишь?
   Клаус отвернулся от обгоревшего трупа, постепенно соскользнувшего по стене на пол:
   - Вторая модель, Тассо. Теперь мы знаем. Мы обнаружили все три вида. Опасность хотя бы поубавилась. Я...
   Тассо глядела мимо него на останки Руди, на почерневшие, тлеющие ошметки и лохмотья.
   - Ты его убил.
   - Убил? Сломал, ты хочешь сказать. Я же следил за ним. Я подозревал, но не был уверен. По крайней мере, до сих пор я не был уверен. Но в этот вечер я во всем убедился, - Клаус нервно потер рукоять пистолета. - Повезло нам. Ты не поняла, что ли? Еще часок, и он бы...
   - Ты был уверен? - Тассо протолкнулась мимо него и склонилась над дымящимися останками на полу. Ее лицо изменилось.
   - Майор, сам погляди. Кости. Плоть.
   Хендрикс склонился рядом с ней. Останки вне всякого сомнения были человеческими. Обожженная плоть, обугленные обломки костей, часть черепа. Сухожилия, кишки, кровь. Крови у стены натекла целая лужа.
   - Никаких колесиков, - мягко сказала Тассо. Она выпрямилась. - Никаких колесиков, никаких деталей, никаких реле. Это не коготь. Не Вторая модель, - она сложила на груди руки. - Придется тебе это как-то объяснить.
   Клаус сел на стол, с его лица вдруг сбежали все краски. Он закрыл голову руками и раскачивался взад и вперед.
   - А ну, возьми себя в руки, - пальцы Тассо стиснули его плечо. - Зачем ты это сделал? Зачем убил его?
   - Он был напуган, - сказал Хендрикс. - Все это, весь этот бред, что вокруг нас творится...
   - Может быть.
   - И что теперь? Что думаешь?
   - Я думаю, что у него была какая-то цель, ради которой он убил Руди. Хорошая цель.
   - Какая еще цель?
   - Может, Руди что-то знал.
   Хендрикс всмотрелся в ее суровое лицо.
   - О чем? - спросил он.
   - О нем. О Клаусе.
   Клаус мгновенно поднял глаза.
   - Видишь, что она пытается сказать. Она думает, что я - Вторая модель. Разве не видишь, майор? Теперь она хочет, чтобы ты поверил, будто я нарочно его убил. А я...
   - Зачем ты тогда его убил? - спросила Тассо.
   - Я же сказал. - Клаус устало покачал головой. - Я думал, что он коготь. Я думал, что точно это знаю.
   - Откуда?
   - Я за ним следил. Подозрения у меня были.
   - А что?
   - Мне казалось, что что-то уловил. Услышал кое-что. Мне казалось, что я услышал, как он жужжит.
   Наступила тишина.
   - Ты в это веришь? - спросила Тассо Хендрикса.
   - Да. Я верю в то, что он говорит.
   - А я нет. Я думаю, что он убил Руди с какой-то целью, - Тассо дотронулась до автомата, мирно стоявшего в углу комнаты. - Майор...
   - Нет, - Хендрикс покачал головой. - Прекратим это. Одного хватит. Мы боимся, как и он. Если мы убьем его, то сделаем то же самое, что он сделал с Руди.
   Клаус с благодарностью взглянул на него.
   - Спасибо. Я боялся. Ты ведь понимаешь, верно? Теперь она боится, как я до того. Она хочет меня убить.
   - Хватит убийств. - Хендрикс направился к лестнице. - Я собираюсь подняться наверх и снова попробовать выйти на связь. Если у меня ничего не выйдет, утром мы пойдем на мои позиции.
   Клаус быстро вскочил на ноги:
   - Пойду с тобой, помогу.
  
   Ночной воздух был ледяным. Земля остывала. Клаус глубоко вздохнул, набрав полные легкие воздуха. Они с Хендриксом вышли из туннеля на поверхность земли. Клаус широко расставил ноги, поднял автомат, слушая и приглядываясь. Хендрикс приник у зева туннеля, настраивая рацию.
   - Получилось? - спросил некоторое время спустя Клаус.
   - Пока нет.
   - Попробуй еще. Расскажи им о том, что случилось.
   Хендрикс попробовал - безуспешно. Наконец он задвинул антенну.
   - Бесполезно. Они меня не слышат. Или слышат, но не отвечают. Или...
   - Или их уже нет.
   - Я попробую еще раз, - Хендрикс выдвинул антенну. - Скотт, ты меня слышишь? Прием!
   Он вслушался. Слышны были только помехи. Потом - еле-еле слышно:
   - Скотт слушает.
   Пальцы майора стиснули рацию.
   - Скотт! Это ты?
   - Скотт слушает.
   Клаус присел на корточки:
   - Это твой командный бункер?
   - Скотт, послушай. Ты понял? О них, о когтях. Ты получил мое сообщение? Ты меня слышал?
   - Да, - еле-еле, почти неслышимо. Майор едва мог разобрать это слово.
   - Ты получил мое сообщение? С всеми всё в порядке? Никто из когтей не проник внутрь?
   - Со всеми всё в порядке.
   - Кто-нибудь пытался проникнуть внутрь?
   Голос стал слабее.
   - Нет.
   Хендрикс повернулся к Клаусу:
   - С ними все в порядке. Скотт, когти вообще нападали?
   - Нет.
   Хендрикс прижал динамик потеснее к уху:
   - Скотт, я еле-еле тебя слышу. Ты известил Лунную базу? Они в курсе? Они предупреждены?
   Нет ответа.
   - Скотт! Ты меня слышишь?
   Тишина.
   Хендрикс потянулся.
   - Связь пропала. Видно, радиоактивные лужи.
   Хендрикс и Клаус глядели друг на друга, и никто из них ничего не говорил. Наконец, Клаус спросил:
   - Это был один из твоих людей? Ты узнал голос?
   - Он был слишком слабый.
   - Ты не можешь сказать точно?
   - Нет.
   - Тогда это могли быть...
   - Я не знаю. Теперь я не уверен. Давай спустимся вниз и закроем люк.
   Они медленно спустились вниз по лестнице в теплый погреб. Клаус задвинул за ними крышку люка. Тассо с бесстрастным лицом ждала их.
   - Получилось? - спросила она.
   Никто из них ничего не ответил.
   - Ну? - сказал наконец Клаус. - Что ты сам думаешь, майор? Это был твой офицер или один из них?
   - Не знаю.
   - Значит, мы пришли к тому же, с чего и начали.
   Хендрикс смотрел в пол, сжав челюсти.
   - Придется идти. Чтобы убедиться.
   - В любом случае, еды тут хватит от силы на месяц. Потом нам придется в любом случае вылезти.
   - Видимо, так.
   - Что не так? - потребовала ответа Тассо. - Ты связался со своим бункером? В чем дело
   - Это мог быть один из моих бойцов, - медленно сказал Хендрикс. - Или один из них. Сидя здесь, мы этого никогда не узнаем.
   Он поглядел на часы.
   - Давайте ляжем и немного поспим. Надо завтра встать пораньше.
   - Пораньше?
   - Лучшее время, чтобы проскочить мимо когтей - рано утром, - сказал Хендрикс.
  
   Утро было свежим и ясным. Майор Хендрикс в бинокль осматривал местность.
   - Видишь что-нибудь? - спросил Клаус.
   - Нет.
   - Наши бункеры видно?
   - В какой они стороне?
   - Вон там, - Клаус забрал бинокль и подвел его. - Я знаю, куда глядеть.
   Он долго и молча смотрел в бинокль. По туннелю поднялась и выбралась на поверхность Тассо.
   - Что-нибудь есть?
   - Нет, - Клаус вернул бинокль Хендриксу. - Ничего не видно. Пошли, нам здесь ловить нечего.
   Они втроем спустились по склону гряды, скользя в мягком пепле. По плоскому валуну прошмыгнула ящерка. Они замерли на месте.
   - Что это было? - прошептал Клаус.
   - Ящерица.
   Ящерка побежала дальше, спешно прокладывая в пепле дорогу. Шкурка у нее была того же цвета, что и пепел.
   - Безупречная адаптация, - сказал Клаус. - Вот и доказательство, что мы были правы. В смысле - Лысенко был прав.
   Они добрались до подножия гряды и остановились тесной кучкой, озираясь по сторонам.
   - Идем, - двинулся вперед Хендрикс. - Отличная пешая прогулка.
   Клаус устремился за ним. Тассо шла позади всех, беспокойно не убирая пистолета.
   - Майор, хочу тебя кое о чем спросить, - сказал Клаус. - Как ты столкнулся с Дэвидом? С тем, что к тебе пристал.
   - Встретил по дороге. В каких-то развалинах.
   - А что он говорил?
   - Мало что. Он сказал, что он там один. Сам по себе.
   - Но ты не смог догадаться, что он - машина? Он разговаривал, как живой человек? Никаких подозрений не возникло?
   - Он почти ничего не говорил. Я не заметил ничего необычного.
   - Странно это - машины, так похожие на людей, что человека можно обмануть. Почти живые. Интересно, к чему все это приведет.
   - Они делают то, для чего их придумали вы, янки, - сказала Тассо. - Вы придумали их, чтобы охотиться за всем живым и уничтожать. За людьми. Где бы они их не нашли.
   Хендрикс пристально поглядел на Клауса.
   - А зачем спрашиваешь? Что у тебя на уме?
   - Ничего, - ответил Клаус.
   - Клаус думает, что ты - Вторая модель, - невозмутимо сказала Тассо сзади. - Теперь он к тебе приглядывается.
   Клаус покраснел.
   - А почему нет? Мы послали к позициям янки парламентера, и обратно пришел другой. Может, как раз потому, что думал, что тут он найдет себе добычу.
   Хендрикс резко рассмеялся.
   - Я пришел из бункера ООН. Там везде люди.
   - Может, ты увидел в этом возможность пробраться на советские позиции. Может, увидел удачное стечение обстоятельств. Может...
   - Советские позиции уже были сметены когтями. Вас атаковали еще до того, как я покинул свой командный бункер. Не забывай.
   К нему подошла Тассо:
   - Это ничего не доказывает, майор.
   - Это почему?
   - Похоже, различные модели не общаются друг с другом. Каждую производят на другой фабрике. Они, похоже, не действуют не сообща. Ты мог отправиться на советские позиции, и не зная, что делают другие модели. Даже не зная, на что они вообще похожи.
   - Откуда ты столько знаешь о когтях? - спросил Хендрикс.
   - Я их видела. Я за ними наблюдала. Я наблюдала, как они вторгались в советские бункеры.
   - Что-то ты много знаешь, - сказал Клаус. - На самом деле ты видела очень мало. Странно, что из тебя вышел такой проницательный наблюдатель.
   Тассо хохотнула.
   - Теперь ты и меня подозреваешь?
   - Да хватит вам, - сказал Хендрикс. Дальше они шли молча.
   - Мы что, всю дорогу пешком пройдем? - через некоторое время сказала Тассо. - Не привыкла я много ходить.
   Она устремила взгляд на пепельные равнины, тянущиеся во все стороны, настолько, насколько хватает глаз:
   - Тоскливо-то как.
   - Да везде так, - заметил Клаус.
   - Я бы предпочла, чтобы ты в момент атаки остался в своем бункере.
   - Если не я, то кто-то другой все равно бы к тебе пошел, - пробормотал Клаус.
   Тассо засмеялась, сунув руки в карманы:
   - Так и есть.
   Они шли дальше, всматриваясь в безбрежные равнины безмолвного пепла, что их окружали.
   Солнце клонилось к закату. Хендрикс медленно пошел вперед, жестом заставив Тассо и Клауса остановиться. Клаус сел на корточки, уперев приклад автомата в землю. Тассо нашла бетонную плиту и с облегченным вздохом уселась на нее.
   - Вот можно и передохнуть.
   - Потише, - резко сказал Клаус.
   Хендрикс взобрался на вершину бугра - это был тот же самый холмик, по которому взбирался русский парламентер сутки назад. Хендрикс опустился на землю, растянулся на ней, глядя в бинокль на то, что было впереди. Не было видно ничего, только пепел и кое-где деревья. Но там, едва ли в пятидесяти метрах впереди, был вход в передовой командный бункер. Бункер, из которого он пришел. Хендрикс молча смотрел на него. Никакого движения. Никаких признаков жизни. Ничто не шевелится.
   К нему подполз Клаус:
   - Где он?
   - Там, внизу, - Хендрикс передал ему бинокль. Облачка пепла катились по вечернему небу. Темнело. Им было отпущено до темноты еще пара часов самое большее, а, возможно, еще меньше.
   - Ничего не вижу, - сказал Клаус.
   - Вон то дерево. Пень даже. У груды кирпичей. Вход от кирпичей справа.
   - Лучше поверю на слово.
   - Вы с Тассо прикроете меня отсюда. Отсюда-то будет виден весь мой путь до входа в бункер.
   - Ты пойдешь туда один?
   - С моим браслетом-ярлыком со мной все будет в порядке. Земля вокруг бункера - это территория когтей, они копошатся в пепле. Как крабы. Без ярлыков у вас и шанса не будет.
   - Наверное, ты прав.
   - Я медленно пойду туда. Как только я буду уверен...
   - Если они там, внизу, ты уже сюда не поднимешься. Они быстрые ведь. Ты даже не успеешь понять.
   - Что ты предлагаешь?
   Клаус задумался.
   - Не знаю. Надо вызвать их на поверхность. Чтобы ты мог увидеть.
   Хендрикс снял с пояса рацию и вытянул антенну.
   - Приступим.
   Клаус помахал Тассо. Она ловко подползла к той стороне бугра, где они сидели.
   - Он собирается идти вниз один, - сказал Клаус. - Мы будем прикрывать его отсюда. Как только увидишь, что он побежал назад, сразу стреляй. Они очень быстрые.
   - Не густо у тебя с надеждами на лучшее, - заметила Тассо.
   - Да, это так.
   Хендрикс открыл затвор своего оружия, внимательно его осмотрел.
   - Может, все будет в порядке.
   - Ты их не видел. Их сотни. Все одинаковые. Лезут отовсюду, как муравьи.
   - Я, может, смогу все узнать, и не спускаясь прямо в бункер, - Хендрикс задвинул затвор, сжал в одной руке автомат, а в другой рацию. - Ну, пожелайте мне удачи.
   Клаус протянул в его сторону руку:
   - Не спускайся туда, пока не будешь уверен. Поговори с ними отсюда. Пусть покажутся.
   Хендрикс поднялся на ноги. Он сделал шаг вниз по склону. Мгновение спустя он уже медленно шел в сторону груды кирпичей и обломков вблизи мертвого пня - ко входу в передовой командный бункер. Ничто не пошевелилось. Майор поднял рацию и щелкнул выключателем.
   - Скотт? Ты меня слышишь?
   Тишина.
   - Скотт! Это Хендрикс. Ты меня слышишь? Я стою снаружи бункера. Вы должны меня и так видеть в перископ.
   Он прислушался, крепко стиснув рацию. Ничего, только шум помех. Он прошел вперед. Из пепла вынырнул коготь и устремился к нему, внимательно изучил майора и пристроился к нему хвостом, почтительно болтаясь в нескольких шагах за ним. Через мгновение к нему присоединился и второй коготь. Они безмолвно следовали за майором, пока тот медленно шел к бункеру.
   Хендрикс остановился, и за ним замерли когти. Теперь он был совсем рядом, почти у спуска в бункер.
   - Скотт! Ты меня слышишь? Я стою прямо над тобой. Снаружи. На поверхности. Прием! - он подождал, уперев автомат в бок прикладом и тесно прижав рацию к уху.
   Прошло немного времени. Майор напряженно вслушивался, но ответом ему были только тишина и слабый шум помех.
   Затем ответил далекий металлический голос:
   - Скотт слушает.
   Голос был безразличный. Холодный. Его нельзя было узнать. Но и динамик был плох.
   - Скотт, послушай. Я стою прямо над тобой. Я на поверхности, прямо над входом в бункер.
   - Да.
   - Ты меня видишь?
   - Да.
   - Через перископ? Вы навели на меня перископ?
   - Да.
   Хендрикс задумался. Вокруг него тихо ожидало кольцо когтей - со всех сторон.
   - Со всеми в бункере все в порядке? Не случалось ничего необычного?
   - Со всеми все в порядке.
   - Можешь подняться на поверхность? Я хочу на минутку увидеть тебя, - Хендрикс глубоко вздохнул. - Поднимайся наверх, ко мне. Я хочу с тобой поговорить.
   - Спускайся.
   - Это приказ.
   Молчание.
   - Ты выходишь? - Хендрикс прислушался. Нет ответа. - Я приказываю тебе подняться на поверхность.
   - Спускайся.
   Хендрикс сжал челюсти.
   - Передай трубку Леону.
   Наступила длинная пауза, майор вслушивался в шум помех. Затем прозвучал голос - звенящий, слабый, металлический. Точно тот же, что прежде:
   - Леон слушает.
   - Говорит Хендрикс. Я на поверхности. У входа в бункер. Я хочу, чтобы один из вас вышел сюда.
   - Спускайся.
   - Зачем мне спускаться? Я вам приказываю!..
   Тишина. Хендрикс опустил рацию и внимательно огляделся по сторонам. Вход был прямо перед ним, почти у ног. Майор задвинул антенну и пристроил рацию на пояс, крепко стиснув в руках автомат, и двинулся вперед - шаг за шагом. Если они его видят, то знают, что он сейчас идет ко входу. Он на мгновение зажмурился.
   Затем он поставил ногу на первую ступеньку, ведущую вниз. Навстречу ему поднимались два Дэвида с одинаковыми, ничего не выражающими лицами. Он выстрелами разнес их в труху, но за ними безмолвно поднимались другие - целая орава. И все одинаковые.
   Хендрикс развернулся и побежал назад, прочь от бункера - к бугру.
   На вершине бугра Тассо и Клаус открыли огонь. Мелкие когти ринулись на них - блестящие металлические шарики двигались быстро, неистово взрыхляя пепел. Но у него не было времени думать о них.
   Он опустился на колено, пристроив приклад к плечу и целясь в сторону бункера. Кучками оттуда выходили Дэвиды, прижимая к себе плюшевых мишек, топоча своими тонкими шишковатыми ножками и поднимаясь по лестнице на поверхность. Хендрикс стрелял им в туловища, и они взрывались, разлетаясь колесиками и пружинками во все стороны. Он стрелял снова и снова в облака летящего во все стороны крошева.
   Ото входа в бункер поднялась, раскачиваясь, огромная неуклюжая фигура. Хендрикс в изумлении замер. Человек, солдат. Без одной ноги, опирающийся на костыль.
   - Майор! - услышал он крик Тассо. Надо стрелять еще. Огромная фигура двинулась вперед, вокруг нее роились Дэвиды. Хендрикс вышел из оцепенения. Первая модель. Раненый Солдат. Он прицелился и выстрелил. Солдат рассыпался на куски, детали и реле так и разлетелись. Теперь на поверхность вышло уже множество Дэвидов, и они были уже довольно далеко от бункера. Майор стрелял еще и еще, медленно пятясь назад, полусогнувшись и не переставая целиться. С бугра вовсю палил Клаус - склон так и кишел взбирающимися по нему когтями. Хендрикс отступал к бугру бегом, пригнувшись. Тассо оставила Клауса и медленно отступала направо, прочь от бугра.
   К майору приблизился Дэвид, его белое личико ничего не выражало, каштановые волосы лезли в глаза. Он вдруг согнулся и раскрыл руки; плюшевый мишка шмякнулся оземь и заскакал по земле, прыгая прямо к майору. Хендрикс выстрелил. Мишка и Дэвид рассыпались. Майор ухмыльнулся, моргая. Все было похоже на сон.
   - Сюда!
   Голос Тассо. Хендрикс ринулся к ней. Она забралась к каким-то бетонным столбам, стенам разрушенного здания, и стреляла мимо майора из пистолета, что дал ей Клаус.
   - Спасибо, - он влез к ней, задыхаясь. Она оттащила его за бетонные плиты, поискала что-то на поясе:
   - Глаза закрой! - отцепила от пояса сферу, быстро отвинтила крышку и примкнула ее на место. - Глаза закрой и ложись.
   Она швырнула гранату. Брошенный опытной рукой снаряд пролетел по дуге, подскакивая и катясь прямо ко входу в бункер. Два Раненых Солдата, колеблясь, стояли у груды кирпичей, мимо них на равнину выползали все новые и новые Дэвиды. Один из Раненых Солдат неуклюже наклонился к бомбе, пытаясь ее подобрать.
   Граната рванула. Ударная волна закрутила Хендрикса, бросившись в лицо; горячий ветер овеял его. Едва-едва он разглядел, как Тассо стоит за столбами, медленно и методично стреляя по Дэвидам, выходящим из неистового белого пламени.
   На бугре Клаус сражался с кольцом когтей, окружившим его; он отступал, стреляя в них и пятясь раком, пытаясь прорваться сквозь окружение. Хендрикс отчаянно пытался встать на ноги. Голова трещала, он едва мог видеть, все вокруг плыло и крутилось. Правой руки он не чувствовал.
   Тассо отскочила к нему:
   - Ну же. Идем.
   - Клаус... он все еще там.
   - Ну же! - Тассо потащила Хендрикса назад, прочь от столбов. Хендрикс потряс головой, пытаясь ее прояснить. Тассо, блестя решительными глазами быстро вела его прочь, остерегаясь переживших взрыв когтей. Из клубящегося пламени вышел один Дэвид. Тассо расстреляла его. Больше никто не вышел.
   - Но Клаус - что с ним? - Хендрикс остановился, нерешительно замерев на месте. - Он...
   - Ну же!
   Они отступали, все удаляясь и удаляясь от бункера. За ними погналось несколько мелких когтей; наконец когти сдались, развернулись и исчезли. В конце концов Тассо остановилась:
   - Тут можно передохнуть и перевести дух.
   Хендрикс сел на груду обломков и потер шею, тяжело дыша.
   - Мы бросили там Клауса.
   Тассо ничего не ответила. Она вставила в пистолет новую обойму.
   Хендрикс в оцепенении глядел на нее.
   - Ты ведь там его нарочно оставила.
   Тассо задвинула затвор. Она с отсутствующим лицом рассматривала груды щебня. Как будто чего-то ждала.
   - В чем дело? - потребовал Хендрикс. - Что ты там выглядываешь? Что-то приближается?
   Он потряс головой, пытаясь понять. Что она делает? Чего она ждет? Он ничего не видел. Вокруг был один пепел, пепел и руины. Кое-где голые древесные стволы без листьев и веток.
   - Что...
   Тассо оборвала его:
   - Тихо.
   Ее глаза сузились, и внезапно она вскинула пистолет. Хендрикс развернулся, следуя за ее взглядом. В той стороне, откуда они пришли, появился силуэт, и силуэт, пошатываясь, шел к ним. Одежда на нем превратилась в лохмотья, тащился он, словно уже прошагал долгий путь, ступая очень медленно и осторожно, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть и собраться с силами. В какой-то момент он чуть не упал, постоял на месте, пытаясь привести себя в равновесии, и снова двинулся к ним.
   Клаус.
   Хендрикс встал.
   - Клаус! - и двинулся к нему. - Как, черт возьми, ты...
   Тассо выстрелила. Хендрикс отшатнулся. Тассо выстрелила снова; разрыв - жгучая линия жара - миновала его; Клаусу выстрел попал в грудь - и грудь Клауса взорвалась, разлетевшись шестеренками и колесиками. Мгновение он еще продолжал идти, затем пошатнулся взад-вперед и рухнул на землю, взмахнув руками. Еще несколько колесиков раскатилось по сторонам.
   И тишина.
   Тассо повернулась к Хендриксу:
   - Теперь ты понимаешь, почему он убил Руди.
   Хендрикс медленно опустился на землю и потряс головой. Он был потрясен. Он не мог думать.
   - Видишь? - спросила Тассо. - Понимаешь?
   Хендрикс ничего не ответил. Все уходило от него от него все скорее и скорее; тьма закрутила и затормошила его. Он закрыл глаза.
  
   Хендрикс медленно открыл глаза. Все его тело болело; он попытался сесть, но руку и плечо искололо точно иголками. Он сдавленно выдохнул.
   - Не пытайся встать, - сказала Тассо. Она нагнулась, положив свою холодную руку майору на лоб.
   Была ночь. Нескольо звезд мерцали в вышине, сияя через плывущие облака пепла. Хендрикс лежал на спине, стиснув зубы. Тассо бесстрастно наблюдала за ним. Она соорудила костерок из деревяшек и жухлой травы; огонь еле-еле лизал деревяшки, шипя под подвешенным над костром котелком. И все было тихо, за огнем - неподвижная тьма.
   - Так он был Второй моделью, - пробормотал Хендрикс.
   - Я всегда так и думала.
   - Почему ты не уничтожила его раньше? - спросил он.
   - Ты мне не давал, - Тассо подошла к костру и заглянула в котелок:
   - Кофе. Скоро уже можно будет пить.
   Она вернулась на место и села рядом с майором. Через некоторое время она открыла пистолет и начала разбирать механизм, внимательно его изучая.
   - Чудесное оружие, - сказала Тассо вполголоса. - Превосходная конструкция.
   - Что насчет них? Когтей.
   - Взрыв гранаты вывел большую часть когтей из строя. Они хрупкие. Высокоорганизованные, я так думаю.
   - И Дэвидов тоже?
   - Да.
   - А откуда у тебя такая граната?
   Тассо пожала плечами.
   - Мы ее разработали. Не надо недооценивать нашу технику, майор. Без такой гранаты ни тебя, ни меня не было бы в живых.
   - Очень полезная вещь.
   Тассо вытянула ноги, грея ступни в тепле костра.
   - Меня удивило, что ты, кажется, ничего не понял после того, как он убил Руди. Почему ты думал, что он...
   - Я же сказал, я думал, что он боится.
   - Вот как? Знаешь, майор, я какое-то время и тебя подозревала - потому что ты не позволил мне убить его. Я думала, что ты, наверное, его защищаешь, - она засмеялась.
   - Мы здесь в безопасности? - спросил через некоторое время Хендрикс.
   - На какое-то время. Пока они не перекинули подкрепления из какого-нибудь еще места, - Тассо начала чистить внутренности пистолета тряпочкой. Закончив, она пригнала механизм на место и захлопнула пистолет, проведя пальцами вдоль ствола.
   - Нам повезло, - пробормотал Хендрикс.
   - Да. Очень повезло.
   - Спасибо, что меня вытащила.
   Тассо не ответила. Она глядела на него, в ее глазах горели отсветы костра. Хендрикс осмотрел свою руку. Он не мог пошевелить пальцами, весь его бок онемел. Где-то внутри засела тупая неумолкающая боль.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросила Тассо.
   - Руку повредил.
   - Что-нибудь еще?
   - Внутренние повреждения.
   - Ты не лег, когда взорвалась граната.
   Хендрикс ничего не ответил. Он смотрел, как Тассо переливает кофе из котелка в плоскую кастрюльку и протягивает ему.
   - Спасибо, - он с трудом поднялся настолько, чтобы попить. Глотать было трудно. Внутри у него все перевернулось, и он отстранил кастрюльку. - Больше выпить не смогу.
  
   Остальное допила Тассо. Прошло еще какое-то время. По темному небу над ними несло облака пыли. Хендрикс отдыхал в полузабытье. Потом он осознал, что Тассо стоит над ним, смотря сверху вниз.
   - В чем дело? - прошептал он.
   - Тебе получше?
   - Немного.
   - Знаешь, майор, если бы я тебя не вытащила, они бы тебя убили. Ты был бы мертв. Как Руди.
   - Я знаю.
   - Ты хочешь знать, зачем я тебя оттуда вытащила? Я ведь могла тебя бросить. Я могла тебя там бросить.
   - И почему же ты меня вытащила?
   - Потому что мы должны выбраться отсюда, - Тассо пошевелила костер веточкой, безмятежно глядя в огонь. - Тут не выживет ни один человек. Когда подойдут их подкрепления, у нас не останется шансов. Я думала об этом, когда ты лежал без сознания. У нас осталось, наверное, часа три до их прихода.
   - И ты надеешься, что я сумею спасти нас отсюда?
   - Верно. Я надеюсь, что ты сумеешь спасти нас отсюда.
   - Почему я?
   - Потому что я не придумала ничего, - ее глаза ярко и ровно сияли в сумраке. - Если ты не сможешь вытащить нас отсюда в ближайшие три часа, когти нас убьют. Я ничего другого в будущем не вижу. Ну, майор? Что ты собираешься делать? Я здесь сижу всю ночь. Пока ты был без сознания, я сидела здесь на страже. Уже почти рассвет. Ночь заканчивается.
   Хендрикс задумался.
   - Занятно, - сказал он наконец.
   - Занятно?
   - Занятно, что, по-твоему, я сумею нас отсюда вытащить. Как тебе в голову пришла такая мысль?
   - Ты можешь отвезти нас на Лунную базу?
   - На Лунную базу? Как?
   - Должен же быть какой-то способ.
   Хендрикс покачал головой:
   - Нет. Не знаю никакого способа.
   Тассо ничего не ответила. На мгновение ее взгляд заколебался. Она наклонила голову, вдруг повернувшись прочь и поднявшись на ноги.
   - Еще кофе?
   - Нет.
   - Как хочешь, - Тассо пила кофе в тишине. Майор не мог разглядеть ее лица. Он лежал на земле, погрузившись в мысли, пытаясь сосредоточиться. Думать было трудно, голова все еще болела, и полузабытье все еще владело им.
   - Есть такой способ, - сказал вдруг он.
   - О?
   - Скоро ли рассвет?
   - Часа через два. Скоро взойдет солнце.
   - Тут недалеко должен быть корабль. Я никогда его не видел, но знаю, что он существует.
   - Какой еще корабль? - резко спросила она.
   - Ракетный космический челнок.
   - Он нас увезет? На Лунную базу?
   - Для того он там и есть. На случай крайней необходимости, - он потер лоб.
   - В чем дело?
   - Голова болит. Тяжело думать, я еле... еле могу сосредоточиться. Из-за гранаты.
   - Так корабль недалеко? - Тассо подобралась к нему и села на корточки. - Далеко до него? Где он?
   - Я пытаюсь сообразить.
   Ее пальцы впились в его руку.
   - Недалеко? - ее голос был точно сталь. - Где он может быть? Его убрали под землю? Спрятали под землей?
   - Да. В ангаре.
   - Как нам его найти? Он как-то отмечен? Наверху есть какой-нибудь знак?
   Хендрикс сосредоточился.
   - Нет. Никаких меток, никаких символов.
   - А что тогда?
   - Примета.
   - Какая еще примета?
   Хендрикс не ответил. В мерцающем свете костра его глаза остекленели, точно невидящие шарики. Пальцы Тассо снова впились в его руку.
   - Что за примета? Что это?
   - Не могу сейчас думать. Дай отдохнуть.
   - Ладно, - она отпустила его и встала. Хендрикс улегся на землю и закрыл глаза. Тассо сунула руки в карманы и отошла от него. Отбросив пинком с дороги камень, она встала и уставилась в небо. Ночная тьма уже начала сменяться серостью: надвигалось утро.
   Тассо, стиснув в руке пистолет, кругами расхаживала вокруг костра, туда и сюда. Майо Хендрикс лежал на земле с закрытыми глазами, не шевелясь. Серость все поднималась в небесах, все выше и выше. Уже можно было разглядеть окрестности - поля пепла, тянущиеся во всех направлениях. Пепел и развалины, стены тут и там, груды бетона, голый ствол дерева.
   Воздух был холодным, стылым. Где-то вдали птица издала несколько безрадостных звуков.
   Хендрикс пошевелился:
   - Рассвет? Уже?
   - Да.
   Хендрикс чуть приподнялся:
   - Ты хотела кое-что узнать. Ты меня спрашивала.
   - Ты помнишь, о чем?
   - Да.
   - Где он? - напряглась она и резко повторила. - Где?
   - Колодец. Разрушенный колодец. Корабль в ангаре под колодцем.
   - Колодец, - Тассо расслабилась. - Значит, мы будем искать колодец, - она посмотрела на часы. - У нас около часа, майор. Думаешь, мы найдем его в течение часа?
   - Помоги мне встать, - сказал Хендрикс.
   Тассо убрала пистолет и помогла ему подняться на ноги.
   - Будет трудно.
   - Да, конечно, - Хендрикс сжал губы. - Не думаю, что придется идти далеко.
   Они тронулись в путь. Чуть-чуть пригревало только взошедшее солнце; вокруг далеко-далеко, насколько хватало глаз, протянулись серые, безжизненные, ровные пустоши. В вышине над ними кружило несколько птиц.
   - Видишь что-нибудь? - спросил Хендрикс. - Когтей?
   - Нет. Пока нет.
   Они миновали какие-то развалины - отвесно стоящие бетонные плиты, кирпичи, цементный фундамент. Прочь брызнули крысы. Тассо осторожно отпрыгнула.
   - Здесь был город, - сказал Хендрикс. - Поселок, скорее. Провинциальный поселок. Тут когда-то кругом были сплошные виноградники. Вот где мы сейчас.
   Они пошли по разбитой, рассеченной трещинами и сорной порослью улице. По правую руку торчала печная труба.
   - Осторожно, - предупредил он Тассо.
   Впереди зияла яма - отверстый подвал. Обломанные, гнутые, скрученные концы труб выпирали наружу. Они миновали разбитый дом - ванна, поваленная набок, сломанное кресло, несколько вилок и осколки фарфоровых тарелок. Посреди улицы провалилась земля, яму заполняли сорные травы, обломки и кости.
   - Вон там, - прошептал Хендрикс.
   - Туда?
   - Направо.
   Они миновали останки танка в тяжелой противорадиационной броне. Счетчик Гейгера у Хендрикса на поясе зловеще защелкал. Взорванный танк был радиоактивен. В нескольких футах от него распростерся мумифицированный труп с раскрытым ртом.
   За дорогой начиналось ровное поле - камни, травы и битое стекло.
   - Здесь, - сказал Хендрикс.
   Из земли выпирала разбитая, просевшая каменная стенка; через нее было переброшено несколько досок. Большая часть колодца потонула в щебне. Хендрикс нетвердым шагом двинулся к колодцу, Тассо за ним.
   - Ты уверен, что он здесь? - спросила Тассо. - На вид - ничего...
   - Я уверен, - Хендрикс сел у края колодца, стиснув зубы: очень уж быстро закончилось дыхание. Он вытер испарину с лица.
   - Его спрятали здесь для того, чтобы на нем мог улететь старший офицер... На всякий случай. На тот случай, если падет бункер.
   - Для тебя?
   - Да.
   - Где корабль? Он здесь?
   - Мы на нем стоим, - Хендрикс повел руками по камням колодца. - Сенсор сетчатки настроен на меня - и ни на кого другого. Это мой корабль. Во всяком случае, так должно быть.
   Раздался резкий щелчок. Затем они услышали из-под земли гулкий скрежет.
   - Назад, - сказал Хендрикс. Они с Тассо отошли от колодца.
   Прямоугольник земли просел; через пепел продавилась стальная рама, сметая кирпичи и траву прочь; по мере того, как корабль показывался на поверхность, движение утихало.
   - Вот и он, - сказал Хендрикс.
   Корабль был маленьким. Он безмолвно покоился в своем решетчатом ложе, точно затупленная игла; в темное жерло ангара, откуда поднялся корабль, падал дождь пепла. Хендрикс подошел к кораблю, отвернул решетку и открыл люк, отодвинув его в сторону. Внутри были видны приборы управления и компрессионное кресло.
   Сзади подошла и встала Тассо, заглядывая внутрь корабля.
   - Я не разбираюсь в управлении космическими ракетами, - сказала она, помолчав.
   Хендрикс бросил на нее короткий взгляд:
   - Я его поведу.
   - Поведешь? Там только одно кресло, майор. Я же вижу, что он рассчитан только на одного человека.
   Хендрикс выдохнул. Он внимательно оглядел внутренности корабля - Тассо была права. Там было только одно кресло. Корабль был рассчитан только на одного человека.
   - Ясно, - сказал он. - И этим человеком будешь ты.
   Она кивнула.
   - Конечно.
   - Почему?
   - Ты не можешь лететь. Ты можешь не дожить до конца полета. Ты ранен и, возможно, просто туда не доберешься.
   - Интересная мысль. Но, видишь ли, я знаю, где Лунная база, а ты нет. Ты можешь летать вокруг нее месяцами и так и не найти. Она хорошо укрыта. Если не знаешь, где искать...
   - Я рискну. Может, я и не найду ее. Сама. Но я думаю, что ты расскажешь все, что мне нужно. От этого зависит твоя жизнь.
   - Это как?
   - Если я быстро найду Лунную базу, может быть, я смогу заставить их прислать за тобой корабль. Это если я найду ее быстро. Если нет, у тебя не останется шансов. Надеюсь, на корабле есть какие-то припасы - я на них продержусь достаточно...
   Хендрикс рванулся вперед, но раненая рука подвела его. Тассо подскочила к нему, проворно поднырнув сбоку; ее рука молниеносно взлетела в воздух. Хендрикс успел увидеть, как приближается пистолетная рукоять. Он попытался увернуться от удара, но Тассо была быстрее. Рукоятка ударила его по боку головы, над ухом, и цепенящая боль обрушилась на майора. Боль и несущиеся облака тьмы. Он осел наземь и еле-еле разглядел, что Тассо стоит над ним и пинает носком сапога.
   - Майор! Очнись.
   Он со стоном открыл глаза.
   - Послушай меня, - она нагнулась, тыча ему в лицо пистолетом. - Мне надо спешить. Осталось мало времени. Корабль готов, но ты должен рассказать все, что мне нужно, прежде чем я полечу.
   Хендрикс потряс головой, пытаясь ее прояснить.
   - Ну скорее! Где Лунная база? Как ее найти? Что искать?
   Хендрикс ничего не ответил.
   - Ответь мне!
   - Прости.
   - Майор, корабль набит продуктами. Я могу летать там неделями. Я все равно рано или поздно найду базу. А ты через полчаса будешь мертв. Твой единственный шанс выжить... - она осеклась.
   Вдоль склона, по рассыпавшимся развалинам, двигалось что-то. Что-то в пепле. Тассо быстро развернулась, целясь, и выстрелила - из ствола вырвалась вспышка пламени. Что-то рвануло прочь, вращаясь в пепле. Тассо выстрелила снова, и коготь разлетелся на части, раскатившись колесиками.
   - Видишь? - спросила Тассо. - Это разведчик. Долго они не задержатся.
   - Ты же пошлешь за мной корабль?
   - Да. Так скоро, как смогу.
   Хендрикс поглядел на нее снизу вверх, и внимательно изучил ее.
   - Ты говоришь правду?
   Странное выражение прошло по ее лицу - дикий голод.
   - Ты вернешься за мной? Ты отвезешь меня на Лунную базу?
   - Я отвезу тебя на Лунную базу. Но скажи мне, где она! Осталось мало времени.
   - Ладно, - Хендрикс подобрал камешек, с трудом сев. - Смотри.
   Он начал чертить в пепле. Тассо стояла рядом, наблюдая за движением камня. Хендрикс рисовал грубую карту Луны.
   - Это лунные Аппенины. Вот кратер Архимеда. Лунная база у конца Аппенин, примерно в двух сотнях миль. Я не знаю точно, где она, и никто на Земле не знает. Но, когда ты будешь над Аппенинами, просигналь один раз красным огнем, один раз зеленым и два раза - быстро - красным. Наблюдатель на базе заметит твои сигналы. Сама база, конечно, под поверхностью. Они тебя примут на магнитные захваты и опустят вниз.
   - А управление? Как мне с ним?
   - Управление полностью автоматическое. Все, что тебе надо сделать - вовремя подать нужный сигнал.
   - Я так и сделаю.
   - Кресло примет на себя большую часть перегрузки. Давление воздуха и температура контролируются автоматически. Корабль покинет Землю и выйдет в открытый космос. Он сам возьмет курс на Луну и выйдет на орбиту вокруг нее, примерно в сотне миль над поверхностью. Когда ты будешь в районе Аппенин, выпусти сигнальные ракеты.
   Тассо проскользнула в корабль и опустилась в кресло пилота. Запорная рама опустилась на нее. Она взялась за рычаги управления.
   - Жаль, что ты не летишь, майор. Все это для тебя приготовлено, и ты не можешь совершить это путешествие.
   - Оставь мне пистолет.
   Тассо вытащила пистолет из-за ремня и подержала в руке, задумчиво взвешивая.
   - Не уходи далеко отсюда, а то тебя потом будет трудно найти.
   - Нет. Я останусь здесь, у колодца.
   Тассо сжала пусковой рычаг, проведя пальцами по гладкому металлу.
   - Чудесный корабль, майор. Отлично построенный. Я восхищаюсь вашим мастерством. Вы, люди, всегда делали отличную работу, строили отличные вещи. Ваша работа, ваши творения, все ваши высшие достижения.
   - Отдай мне пистолет, - сказал нетерпеливо Хендрикс, протягивая руку. Он кое-как поднялся на ноги.
   - Прощай, майор, - Тассо швырнула ему пистолет. Пистолет звякнул и укатился прочь; Хендрикс погнался за ним, нагнулся и схватил. Люк корабля с лязгом захлопнулся, болты стали на место. Хендрикс отошел в сторону. Задвигался внутренний люк. Майор неуверенно поднял пистолет. Раздался страшный грохот, корабль вырвался из решетчатого ложа, плавя за собой металл. Хендрикс отпрянул назад; корабль выстрелил в несущиеся облака пепла и исчез в небесах.
  
   Хендрикс долго стоял и смотрел, пока и инверсионный след в облаках не растаял. Ничто не шевелилось, утренний воздух был холоден и тих. Майор бесцельно побрел обратной дорогой в ту сторону, откуда они пришли. Лучше оставаться на ногах и передвигаться. Придут они еще нескоро - если вообще придут. Он обыскал карманы, нашел пачку сигарет и угрюмо закурил. Он в последнее время давал всем столько сигарет, сколько у него просили. Сигарет осталось мало.
   Мимо в пепле проскользнула ящерица. Майор замер на месте. Над головой все выше и выше поднималось солнце; сбоку на плоский камень сели какие-то мошки. Хендрикс отшвырнул камень пинком. Ему становилось жарко. Пот тек по лицу и за воротник; во рту было сухо.
   Потом он остановился и сел на какие-то обломки, раскрыл аптечку и проглотил несколько обезболивающих пилюль. Хендрикс осмотрелся по сторонам. Где он? Что-то лежало впереди, растянувшись на земле, безмолвное, не шевелящееся.
   Хендрикс быстро выхватил пистолет. Смахивает на человека. Затем он вспомнил: это были останки Клауса, Второй модели. Там, где Тассо его подстрелила. Видны были колесики, реле и металлические детальки, разбросанные вокруг в пепле, поблескивая на солнце. Хендрикс поднялся на ноги и пошел к ним. Он подтолкнул лежащее тело ногой, чуть перевернул. Он мог разглядеть металлический корпус, алюминиевые ребра и распорки. Вывалились еще провода - точно сухожилия. Груды проводов, диодов и реле. Бесконечные двигательные тяги и стержни.
   Он нагнулся. Черепную коробку роботу раскроило при падении, и был виден искусственный мозг. Майор стал его разглядывать - паутина контактов, крошечные лампы, проводки с волосок. Он дотронулся до черепной коробки, и та развалилась надвое. Показалась пластинка с надписью. Хендрикс оглядел ее - и побледнел.
   "М-4".
   Долго он смотрел на пластинку. Четвертая модель. Не Вторая. Они ошиблись. Моделей было много - не только три. Может быть, и много больше. Как минимум - четыре. И Клаус не был Второй моделью.
   Внезапно он напрягся. Что-то двигалось, шагая в пепле под холмом. Что это? Он вытянулся, чтобы разглядеть их. Фигуры - фигуры, медленно бредущие вперед, прокладывая себе в пепле дорогу.
   И шли они к нему.
   Хендрикс быстро пригнулся, вскинув пистолет. Пот полз ему в глаза. Майор поборол поднявшуюся было с приближением фигур панику.
   Первая из них была Дэвидом. Дэвид увидел майора и ускорил шаги; остальные заторопились за ним. Второй Дэвид, третий. Три Дэвида, все на одно лицо, шли безмолвно к нему, с ничего не выражающими лицами поднимая и опуская тонкие ноги. И каждый в обнимку с плюшевого мишкой.
   Он прицелился и выстрелил. Первые двое Дэвидов рассыпались прахом, третий приближался. За ними появилась и новая фигура, молча карабкающаяся через серый пепел - Раненый Солдат, много возвышающийся над Дэвидом. А за ним... а за Раненым Солдатом шли бок о бок две Тассо. Тяжелые ремни, галифе и гимнастерки русской армии, длинные волосы. Знакомые фигуры - точно такую же он видел совсем недавно сидящей в компрессионном кресле корабля. Две стройные, безмолвные фигуры, почти одинаковые.
   Они были совсем близко. Дэвид вдруг нагнулся, уронив плюшевого мишку, и мишка помчался по земле. Палец Хендрикса автоматически лег на спусковой крючок. Мишка исчез, рассыпавшись в пыль. По серому пеплу шли роботы-Тассо, безразличные, бок о бок.
   Когда они совсем приблизились, Хендрикс высоко вскинул пистолет и выстрелил.
   Обе Тассо рассыпались. Но по бугру поднималась уже новая группа, пять или шесть Тассо, все одинаковые, быстро надвигаясь на него шеренгой.
   И он дал ей корабль и сигнальный код. Благодаря ему она сейчас летит на Луну, на Лунную базу. Это он сделал это возможным.
   Он все-таки был прав насчет гранаты. Ее разработали те, кто разбирался в прочих моделях - в модели "Дэвид", и в модели "Раненый Солдат", и в модели "Клаус". Ее разработали не люди - ее разработала одна из подземных фабрик, не связанных уже с людьми.
   К нему приближалась шеренга Тассо. Хендрикс сосредоточился, спокойно наблюдая за ними. Знакомое лицо, ремень, гимнастерка, граната, аккуратно притороченная на место.
   Граната!
   И, когда Тассо добрались до него, последняя ироничная мысль пришла Хендриксу в голову - и ему стало немного лучше. Граната. Созданная Второй моделью для уничтожения других моделей. Созданная единственно ради этого. Они уже начали разрабатывать оружие для использования друг против друга.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"