Начну с напоминания: от моих обзоров не стоит ждать приятных слов в адрес авторов. На оценках это не сказывается, так как колов и двоек, скорее всего, не поставлю. Да и троек-то предполагается ограниченное количество. Дело в том, что всякая похвала для автора - это настоящий Троянский конь, внутри которого коварно прячется враг творческой личности. Все знают какой.
Участники идут на конкурс побеждать, мало кто собирается работать. Кое-кто возразит: не-не, мне нужен фидбэк! Только как его получить, не давая своего? Где отзывы и споры о текстах, а? Спасибо тем участникам, которые написали краткие заметки о подсудных группах. А то конкурс представлял бы собой выступление самодеятельных артистов при пустом зрительском зале. Но не суть.
На конкурсах все мы сталкивались с так называемой "вкусовщиной" и, возможно, сами страдали от неё. Судьям вкусовщины не прощают, непременно требуют объективности. А она может существовать лишь на уровне формальных элементов текста: речи и СХВ, композиции, структуры образов и т. д. Но каждый судья одновременно читатель: бывает, что "косматый текст" вызывает больше эмоций, рождает потребность поразмышлять, доставляет удовольствие. И наоборот, работа, снискавшая лавры самосуда, буквально отвращает. Я уважаю мнение читательской (в том числе самосудной) аудитории, ибо она - пространство, в котором "живёт" текст. Могу не соглашаться с её оценками, удивляться противоречивости суждений, иногда негодовать на разные самосудные хитрости. Но в любом случае последнее, самое важное для автора мнение о конкурсном тексте принадлежит читателям. Так что пусть не обижаются на меня авторы двух новелл, мнением о которых я начну портить их настроение.
Обратимся к новелле Долгой Г. А. "Синее платье", умащённой восторгами и усыпанной высокими оценками. Читаю текст, получивший самый высокий балл самосуда и дивлюсь: а за что такое благолепие?
Меня начало клинить с первой же фразы:
С наступлением сумерек сквозь щели между оконными рамами просачиваются уличные тени.
На чей-то взгляд, весьма поэтично. На мой - совершенно жуткая, гротескная алогичность. "Уличным" теням вообще не нужны щели, они могут проникнуть и через стекло, ибо их природа - отсутствие/недостаток света. Они не подобны туману или дыму, который, к примеру, может повалить из оконных щелей бани. Красота, гармония образа и, соответственно, эстетическая ценность разрушены гротеском. К такому приёму часто прибегают художники-примитивисты. Они могут изобразить, к примеру, кота чуть ли не выше дома, Это их способ выражения мировидения и художественного принципа, и он не вступает в контраст с другими элементами картины. С какой целью автор выбрал гротеск для дебютного образа в наполовину реалистическом тексте, неизвестно.
Густым туманным киселем они сползают по подоконнику, чтобы дальше в тишине безлюдной квартиры подняться на дрожащих лапах, с торжеством осмотреться и разбрестись куда вздумается.
Ещё хлеще. Гротескное же сравнение и анималистическое олицетворение снова вызывают ассоциации с работой примитивиста и поражают отсутствием смысла. Ага, кисель отрастил лапы, с какого-то перепугу дрожащие, с торжеством осмотрелся и пошёл себе гулять.
Создано ли такими приёмами настроение, атмосфера сумеречного дома? Кому как. Меня просто подбешивает подобная "образность".
Далее автор пустил в ход такие же сомнительные детали:
Настя вдавила большим пальцем кнопку на настольной лампе, и тотчас желтый свет, вспыхнув из-под абажура, разогнал тени к стенам.
Я не включаю лампу большим пальцем, для меня странен акцент на этой детали. Так ли уж важно, каким пальцем включила свет Настя? А в тексте, мы знаем, любое слово значимо, за ним и личность автора, и художественный мир, который творцу важно преподнести, а читателю - понять. Но гораздо хуже, когда автор начинает плодить детали само собой разумеющиеся, не дающие новизны, в том числе и смысловой. Отсюда возникает впечатление избыточности. Ну все же знают, что произойдёт, если включить лампу.
Ладно, пусть автор хотел ещё раз обратиться к теням.
Далее следует предыстория, способ подачи - внутренний монолог (воспоминания) фокального персонажа. И снова неприятная для меня особенность: в одном повествовательном ряду обнаруживаются мама-королева и опустевшая кровать. Если честно, я ожидала на худой конец опустевшего трона или какого-нибудь "мостика" из деталей к пустой кровати.
Далее сведения поданы лаконично, без чувствожуйства и слёзоглотания, то есть очень хорошо. Респект автору, но недолгий, ибо вскоре будет ляпнуто: "С тех пор в ее маленьком сердечке поселилось горе"
Серьёзно? Во внутреннем монологе, про саму себя фокальный персонаж так и скажет: "в её маленьком сердечке"?Но это оказалось всего лишь прелюдией к более фееричному:
"Школьные заботы отвлекали, и только дома, в тишине, которая теперь жила здесь постоянно, горе напоминало о себе, то, стуча камешками в груди, то, как тени, расползаясь волнами по всему ее хрупкому существу".
Да, многие ощущают горе как камень на сердце, и это даже штампом не назовёшь, ибо общечеловеческое. Не дай Бог такого никому. Но камешки... стучавшие в грудь... Ладно пепел Клааса - бессмертный образ, который стал идиомой. Кто как, а я эти камешки принять не могу. А вот тени - очень даже здорово. Но только "не расползавшиеся волнами", нет. Расползаться - это таки не упорядоченное движение, даже частично не совпадающее с как раз упорядоченными "волнами".
Но вершина сей экспрессии и мастерства в передаче чувств героя, конечно же, "её хрупкое существо", повторюсь, во внутренней речи фокального персонажа. Да и вообще эти "маленькие сердечки" и "хрупкие существа" я считаю не только технической погрешностью, но и безвкусицей, называю розовыми пузырями и гноблю везде, где встречу.
Увы, моё недоверие к тексту усилили некоторые погрешности в матчасти:
Теперь нет и папы. Есть только она - уже не ребенок, но еще не дееспособный в правовом понимании человек. И что с этим делать? В училище ей объяснили, что до совершеннолетия ее будут опекать. Кто? Некому. Детдом? Интернат? Или что там еще существует для таких, как она? Настю передернуло при одной мысли об этом. Ей необходимо продержаться с полгода, до осени. Потом она станет полноправной гражданкой своей страны, сможет оформить на себя квартиру и жить в ней, не вздрагивая на каждый звонок. Но как продержаться? Где затаиться? Как жить?..
Полноправным гражданином является любой ребёнок, появившийся на свет на территории РФ. С момента рождения его жизнь под защитой закона, ему оказывается бесплатное медобслуживание, осуществляются другие права. Опекунство могут оформить родственники, друзья семьи и даже сторонние лица. Судя по возрасту - семнадцать с половиной лет - наследная квартира уже может быть зарегистрирована на героиню с письменного разрешения опекуна. Такое практикуется, если не ошибаюсь, с четырнадцатилетия. А вот распорядиться ею закон не дозволит. https://kalugapravo.ru/vazhno-dlya-vzroslyh/inye-voprosy/prava-detey-po-vozrastam Непонятно, почему героиня вздрагивает от каждого звонка.
Автор организовал вокруг героини странное пространство, очень напоминающее вакуум. Деду Матвею органы опеки о полном сиротстве внучки почему-то не сообщили, а были обязаны это сделать; несовершеннолетней позволено жить одной (я в сказке создала такую ситуацию, но это позволял жанр); героиня запросто покинула училище накануне выдачи диплома; органы опеки не заявили её в розыск, а ведь за побег подопечного им придётся ответить.
Ладно, пусть это будет происками ведьмы, о которой героиня не знает. Но почему автор не позаботился о достоверных мотивах её действий? Дед не приехал на похороны отца единственной внучки - так нужно бежать непременно к нему, заведомо не интересующемуся её судьбой. Точнее, к лесным/речным просторам, там ведь нет опеки и вообще красота и природа. От свободы жить одной к ещё большей быть разысканной полицией и возвращённой домой. Насколько я знаю подростков старшего возраста, главное для них - вожделенное отсутствие контроля и тусовка. У ГГ нет ни одной подруги, она представлена полностью изолированной от социума.
И только в поезде автор дал ей возможность "помечтать о девичьем" - принц, замок, белый конь. Не верю автору, сама уже баушка, но в "осьмнадцать лет" мечталось о заграничных турпоездках, вечеринках-развлечениях, шмотках; посещали мысли, как заработать деньги. Даже баушки тусят в соцсетях и представляют, о чём мечтает современная молодёжь.
Хорошо, пусть полнейший шалман в голове ГГ тоже происки ведьмы. Пусть это иррациональное желание вернуть былое счастье при тогда ещё живой матери. А как же отец? Почему заведомо положительная героиня позабыла о нём? Он ведь сыграл в жизни Насти большую роль - вырастил почти до совершеннолетия. Ведьма так расставила приоритеты в сознании ГГ, побуждая её к приезду? Тогда почему при такой силе "воздействия" позже капитулировала при "деловой встрече" с правнучкой?
Пардон, я Насте не сочувствую. Она злит меня показной немотивированной грубостью. Просто корчит от её вдруг проклюнувшейся деловой жилки. Ведь ясно показано, что она заботится о комфорте своей задницы больше, чем об удобствах стариков. Наверное, читателям проектная деятельность Насти показалась духоподъёмной: деревня на самом деле нуждается в молодых силах, капиталовложениях и переменах. Но мне видится диссонанс в состояниях героини: вот только что дрожала среди тенец. не знала, что делать, не могла отвечать даже за саму себя -- и раз, деятельная проектировщица при том. что оставаться в селе и не собирается.
История с Ильёй Муромцем трафаретна, лишена интриги, разит идеализацией героя, фальшивит сценами и диалогами.
И только дедова сожительница Катерина более-менее живой образ, вызывающий эмпатию.
Теперь о мистическом образе и главном источнике бед семьи. В послевоенной деревне вдруг оказалась барыня в искрящемся платье, которое не абы как, а фалдами спускается до земли. И как она в таком платьюшке месила грязь на деревенских дорогах, работала по дому и во дворе? И кого учила эта "учительница", если от неё матери прятали детей? В создании этого образа автор даже над вакуумом не потрудился, обозначил штрихами, да и всё.
Синим платьем ведьма инициировала женщин своего рода, тех же, кто противился, сводила в могилу. Правнучка по-деловому жёстко с ней разобралась, сделав ей "предложение, от которого нельзя отказаться" (с) и оборвав подол. Получилась этакая вариация "Кентервильского привидения" в русском стиле. А что? Прикольно! Но тут присутствует такой момент - "либо трусы надеть, либо крестик снять". Коли уж унижать со смелостью тысячи атеистов порождение "опиумного сознания" народа, то тогда нечего и благодарить за шаль-оберег добросердечной, лишённой ведьминского дара рукодельницы. Да и не верится, что простенькая шаль в силах противостоять родовому артефакту, тем более изменить его суть и, так сказать, направленность воздействия. Как-то неправдоподобно быстро и легко "бобёр" завалил "осла".
Комический эффект от сцены на кладбище полностью вытесняет нравственный потенциал, опошляет, сводит к нелепости происходившее, какими бы красивыми словами ни лакировал автор финал новеллы.
Пройти инициацию, принять ведьмино "наследство", но остаться свободной от него, конечно, заманчивая мысль. Но уж слишком напоминает позицию современного человека, крещёного, соблюдающего православные традиции, однако освобождающего себя от морально-этических обязательств полного и безоговорочного посвящения своей души Богу.
Автор не дал даже намёка на то, что будет делать ГГ, если будет необходимо не просто в платьюшке рассекать на природе, а делом подтверждать принадлежность к ведьминскому роду.
Есть ещё вариант толкования - платье принято в качестве памяти о предыдущих поколениях. Хороший вариант. А куда Настя денет силу, прилагающуюся к колдовской одёжке? Вряд ли она останется в земле вместе с ведьмой, отправленной ГГ на вечный покой.
Кому как, а мне читать эту историю было неинтересно. И даже неприятно, уж слишком кололи глаз диссонансы, алогизмы, противоречия. Но главный недочёт, по моему мнению, отсутствие драматизма, ибо ничему и никому из героев не верила, и еле-еле двигающаяся от сцены к сцене динамика.
Я выписала много речевых недочётов, кроме пунктуационных ошибок и одной орфографической. Смысла их приводить не вижу. Автор в состоянии самостоятельно поработать над текстом.
Новелла Арилина Р. А. "Свет в окошке" набрала вполовину меньше баллов, чем "Синее платье", вполне заслуженно - текст не вычитан, пунктуация на грани фола. Скорее всего, текст создавался перед самым дедлайном. Стоит заметить, что от автора не ожидалось работы, исполненной "на отвали". Однако посмотрите, как создаётся атмосферность обычными олицетворениями, без всяких вычурных и несообразных тропов:
Ветер что-то шепчет, лезет под куртку холодными руками, бьет злым снегом по глазам. И смех за спиной, кто-то кружит вокруг,(сказано же, что за спиной) в сумерках. Оглядываюсь, только еловые ветки машут, грозят мне.
Символические детали обеих новелл ("Синего платья" и "Свет в окошке") в начале произведений показывают позицию героев по отношению к тем нереальным мирам, с которыми им вскоре доведётся встретиться. Только Настя почему-то направляет себе свет лампы в лицо, что смешно и нелогично, а автор заставляет безымянного героя в мыслях обратиться к антагонистической силе:
Что-то мелькнуло, или показалось? Точно, мерцает огонек! Ветер в лицо, не дает рассмотреть. Но это ты зря дружок стараешься, теперь все - не собьешь с пути.
Получилось проникновенно и естественно.
Следующая сцена подана не без огрехов, особенно доставил "квадратный силуэт" -- "не поймёшь, кто это стоит". По прямоугольному силуэту, надо полагать, тотчас определишь стоявшего человека.
Вообще изба с хозяином, угощение, состояние героя настолько органичны и гармоничны создаваемому миру, что читатель сразу может представить и таёжную заимку, и охотничью избушку. Все странности хозяина вполне можно списать на негласный лесной закон - помогать любому, кто постучится в дверь. И только загадочные слова бирюка заставят ожидать какой-то подвох:
- Если дорогу знать, то совсем недалеко. А если не знать, то и не выберешься никогда. Метель надо переждать.
Это не нудное, трафаретное включение горожанки в деревенскую жизнь и замедленные попытки узнать секреты, а динамичное столкновение пока что деталей -- "Печка шершавая, теплая, сонная" и одежды, которая раньше принадлежала герою. А за ними последует простенький, почти сказочный, саспенс:
Гости сели за стол, пододвинули миски, застучали ложки. Молча, ни слова не говорят, меня словно и не видят. Хозяин улыбается мне, подмигивает. Мол, не пугайся, свои это.
Я уж и спрашивать про одежду боюсь, уж больно гости эти странные, на утопленников смахивают. Какие, к черту свои?
Молчат гости, щи доели, рты утирают. Они молчат, я молчу, хозяин молчит. Только вьюга в окно воет, тоже в дом хочет. Чтобы щей налили, и хлеба свежего. (равно по художественной ценности теням на лапах) Плачет, жалуется кому-то.
А дальше совсем хорошо, можно сказать, замечательно:
И понимаю я, что это не вьюга за окном, а гости плачут. Тихонько так подвывают, без слов и слез. Все громче и громче, будто нарастает у них внутри возмущение пополам с тоской. И кажется мне, что я начинаю понимать, о чем они поют-воют.
Вместе с пониманием к герою приходят воспоминания и осознание своего места среди гостей. И это можно назвать неплохой попыткой сыграть в психологизм, в отличие от "Синего платья", которое автор напрочь лишил этого психологизма.
Далее читатель встретится с моментами отлично поданного мистического опыта героя, через который прорастает истинная драма человека, который должен платить за свои ошибки. Одно меня смущает: герой признаёт свою вину (измены, "плохая болезнь"), дескать, нельзя так с женой, она гордая, деревенская. Шта? А с городскими жёнами так можно? Ещё более удивительно, что он захотел отомстить жене за её нежелание отпустить его, который по своей природе не мог хранить верность. А как же раскаяться, прощения попросить хотя бы для того, чтобы читатель ему посочувствовал? А вот фиг! Герой безропотно принял свою участь:
Странно, теперь совсем не холодно. Холод снаружи и внутри уравновешивают друг друга. Я иду в сторону своего жилища. Мой дом - сваленная куча на берегу заболоченной речки. Там меня ждут.
Русалки его ждут вместе с женой, которая тоже наказана: "Теперь она будет рядом, но не вспомнит тебя. Такую плату я взял с нее".
Ну что ж, вечная "темнота" -- удел тех, кто не умеет управлять своими страстями.
Мне очень понравилась амбивалентная сущность "хозяина", того "зла", которое "причиняет благо". А что делать? Если люди не могут поддерживать гармонию мира, то это нужно сделать за них.
Вот такие вещи читать интересно. Есть над чем подумать, и мистика в них живая, неотделимая от сути человеческой и жизни. Так что оценю косматый "Свет в окошке" гораздо выше.
Обзор будет продолжен только по предварительным заявкам. Я прочла почти все новеллы конкурса ещё на стадии преноминации и вдоволь наразмышлялась над их проблематикой и художественными мирами. Так что если найдутся авторы, которым не жалко свои тексты, - записывайтесь.
Тюлин Д.Ю. "Земля стала поганой"
Мне всегда трудно читать ваши тексты, уважамый Дмитрий Юрьевич. На мой взгляд, они написаны очень коряво. Приходится спотыкаться и чертыхаться, разгребая слова и теряя, может быть, что-то важное в авторской мысли или настроении. К примеру, дебютный абзац: Бакинская весна 1989 года - что за диковинные времена! Если уж весна, а не вёсны, то по правилам грамматической координации между подлежащим и сказуемым нужно писать - время. Дни всё длиннее, и с каждым из них белеет солнечный свет, заливающий асфальтовые лабиринты окружённых панельными стенами дворов, брызжущий сквозь бреши в тополиных кронах. Ух и наверчено-то! Дни всё длиннее, и с каждым из них ярче солнечный свет и т.д. Не знаю, как другим читателям, а мне неясно, почему свет солнца белеет. Я "поймала столбняк" от лизания выделений тли. Но спишу на метечковую экзотику. И так по всему тексту, но самый "сильный момент" - употребление канцеляризмов при передаче мистичсекого опыта маленького героя: "Вдруг класс неуловимым образом преобразуется в кладбище" Преобразуется!Неуловимым образом!
И всё же автору удаётся заинтересовать меня как любителя текстов о ребятишках с их наивным, но богатейшим мировосприятием. Чем старше ребёнок, тем больше его мыслительные процессы связаны с анализом, причинно-следственными связями и прогнозированием. А младшие подростки воспринимают мир в образах, в которых иногда больше правды и тонких граней явлений, чем в мышлении старших. Автор удивил увлечением первокласников всяческими "оккультными практиками". Как правило, это занятие детей постарше, когда уже сформировано представление о реальном и ирреальном. Я отчасти знакома с детским фольклором, но в первый раз услышала, что обрядовые действия записывались, существовали "рецепты пробуждения всякой нечисти". Брр, что за выражение-то! Удивляет и количество "вызываемой нечисти". Обычно это либо традиционные инфернальные объекты, либо персонажи из сказок и фильмов, например, Кэндимен. Но не суть.
Текст превращается в простую байку о детстве, когда можно что-то приврать, домыслить, и выглядит это весьма забавно. Образ рассказчика, как и других ребят, особой веры и восторга не вызывает, каких-то находок не наблюдается. А вот несообразности есть. Семилетний мальчик сообщает маме, что пошёл пописать? А она ещё и контролирует его? Странно как-то. На сухой горошине можно нацарапать год? Да ещё иглой - попробуйте сами. Лучше всего выцарапать, обмазать горошину кровью, а потом легонько обтереть. Вот тогда кровавая дата останется.
Мистический опыт маленького героя показан, я считаю, хорошо. Опустевает многонациональный класс, а следом опустевает земля. Но словам падальщика о спасении всего через красоту, простите, автор, я не поверила. Это уже вы слукавили.
Самая сильная сцена - первое сентября после событий в Карабахе. Самый сильный образ - солнечный зайчик, пляшущий по линии раздела цветов.
Понравилось, что идея текста подана имплицитно. А в целом - ничего особенного.
Зауэр И., Домнина И. "Орех в подарок"
Рассказ легко читается, оставляет приятное впечатление. Но не особо цепляет. Я не увидела драмы, микроконфликты не доросли до генерального конфликта, кульминация - переворот в душе не особой глубины и красоты - получился так себе, всё закончилось слабо мотивированной благодатью.
Авторы, как мне показалось, полагают, что эволюция человека должна продолжаться. Хватить эксплуатировать организм, нужно нарастить что-то новое. И на помощь приходит матушка-природа. Она одаривает сапиенсов аденомами гипофиза. На мой взгляд, не совсем удачный выбор части мозга, ибо гипофиз отвечает в основном за гормональный фон. А вот эпифиз, шишковидное тело или шишковидная железа, таит в себе большой потенциал для увеличения возможностей человека. Ей приписывают возникновение у людей экстрасенсорных способностей. Погуглите - интересно.
Приобретённое ясновидение тяготит "офундученных", ибо они поневоле начинают говорить правду. А это чревато не только раздорами и потерянной работой, но и целостностью телесной оболочки. Многие вырезают свои "фунлуки", мечтая снова стать обыкновенным. Вот на распутье оказался и ГГ. Однако он осознаёт, что и правда-то бывает разной. Всё как в поговорке:"для кого-то весна - собачьи какашки под ногами, а для кого-то - необыкновенной синевы небо". И он решает употребить свою "офундученность" на пользу всем. Удивительное дело - такое решение сделало его счастливым. Дар матушки-природы принят. Так я поняла всё происходящее.
Неплохой текст, но инсайта не случилось.
Адашев Ю "Солёный Предел"
Ну что, на душе у меня печаль:наши в команднике проигрывают два балла американцам. Поэтому подробно расписывать не хочется. Скажу кратко: я отношусь к целевой аудитории подобного жесткача, когда только достойный выживает в нечеловеческих условиях. Импонирует и то, что выживший - подросток, которого не смог сломить чудовищный мир и оюдская подлость.Понравилось, что автор избежал нудного описалова условий постапокалипсиа. Мир подан в деталях, умно и к месту расставленных. И картина вплоть до географии создана. Правда, мне непонятно, что ж
это был за трындец: по радиоактивности земель похоже на ядерную войну, по болезеям - на применение бактериологического оружия. Автор создал и представление о социуме, о типах личностей, переживших катастрофу. Конечно, морально-этические перекосы соответствуют ситуации, но тем приятнее видеть, что доброта и самопожертвование сохранились.
Понравился главный герой с его смекалкой и живучестью. Да и все типажи в тексте достаточно живые.
Детективня линия не особо глянулась, она по типу совпадений и их толкований. Когда ищут истину во множестве вариантов, не особо интересно читать.
Написано не без корявостей. Автор любит употреблять указательные местоимния вместо личных, к примеру, толкал дверь, "но ТА не поддавалась". Указательные местоимения уместны там, где есть выбор: открой ту дверь: та дверь не открывалась. Конкретный предмет правильно называть личным: но она не открывалась. Страдает и точность словоупотребления: "вереницей сменяющих друг друга". Вереница - это порядок расположения, когда один следует за другим, не более. А сменять один другого - это уже совсем другое. Убили "седые волосА". В тексте полно тавтологий "красуясь перед красоткой", Красотка была красива". Есть и сакраментальное - "молодой и весёлый парень". Старые парни бывают? Венец криворукости; "проорала голова и махнула рукой куда-то в сторону". В целом нормаьный текст.
Онимусов Андрей "Найдёныш"
Простите, дорогой автор, я не смогла всерьёз отнестись в вашему, вне всякого сомнения, достойнейшему произведению. В моих глазах оно представляет собой невнятный, лишённый каких-либо связей с реальностью конструкт. Да и с нереальностью тоже. Вам захотелось внедрить в обычную жизнь существ, которые наказывают зло и даруют долгую жизнь достойным людям? Вообще-то тысячи лет эту функцию выполняли другие персонажи. Ну да ладно. Картинки так называемого "реала" получились недостоверными; концепция высших управляющих миров вышла никудышной. Могу вас похвалить, дорогой автор, за добросердечие и усердие. Более не за что.