Начинаю обзор подсудной группы номинации "Этно" конкурса "Моя Планета". Обзор будет пополняться тремя текстами в день.
Сухова Д. И., "Эльфы в русских сказках".
Извините, юный даровитый автор, но ваше произведение не понравилось. Более того, вынесло мозг бесконечно возникавшими вопросами, начиная с первого: почему эльфы вдруг стали телепортироваться (и что даёт для создания заявленного мира фэнтези этот фантастический элемент) и заключая последним: какова всё-таки роль эльфов в русских сказках? Персонажи показались потерявшими свой этнический и сказочный статус, картонно-марионеточными, невыразительными и даже отталкивающими из-за дефектов в создании образа. Волшебная героиня-эльф вдруг начинает ловить чудище, как говорится, на живца; Иван-царевич выглядит тупым рубакой; бывший волшебник кот Василий по доброй воле проживает в избушке Бабы-Яги, сама Яга отправляется к кикиморе за зельем (ага, соседки-подружки-помощницы); какие-то всадники, поначалу ассоциирующиеся с апокалиптическими, вдруг становятся прислужниками чудища, а потом приобретают амнезию. Апофеозм этого великолепия, конечно, выглядит русалка Марья, способная только булькать, но всё-таки произносящая просьбу о помощи. Тотальная взаимовыручка сказочных персонажей вызывает мысль, обратную заложенной автором: как было бы хорошо, если б все вернулись в свои национальные сказки и обрели свои традиционные черты. Текст изобилует разного рода ошибками: от грамматической (четверо всадников проскакало) до логической (Иван-царевич, сидя в засаде, сражается с всадниками).
Прудков В., "Версия".
Поскольку являюсь постоянным читателем уважаемого автора, скажу, что рассказ понравился, но не восхитил. Глубина обобщения, присущая всем работам Владимира, просматривается, но текст не оправдывает ожиданий и выглядит немного не о той теме, что заявлена в названии. Это юмореска о роли воображения, фантазии, об эмоциональном постижении жизни и её законов, о зарождении искусства. И уж, конечно, совершенно мимо этнической направленности конкурса. И всё же читать приятно, ибо картинки автор создал живые, насколько это возможно для мира, которого никогда не было и быть не могло, позабавил и насмешил. Знаю, насколько серьёзно относится автор к языку, образам и другим элементам текста, поэтому удивилась довольно тяжеловесным конструкциям: например, в центре поляны - а почему не посередине поляны? Ещё не избавившись от гримасы на лице, девочка сказала - гримаса разве в другом месте может появиться? Почему не просто - сказала перекосившись, со сведёнными скулами и т. д. Почему мамонты раздирают одноглазого папу, они ведь не хищники? Сомнительна образность - чёрные ягоды её глаз расширились. Ягоды таки не расширяются, уместнее было бы написать: её глаза, похожие на чёрные ягоды, расширились. Ну и вообще не характерная для автора-ценителя логики ошибка: Тогда первый-я съел плод, и у него словно глаза открылись. Глазастые яблочки таки новая библейская сенсация. Тонкая наблюдательность и юмор, например, в начале текста, когда мамы опекают деток, споря о личном, а опекаемые разбегаются, вдруг сменяется "неосведомлённостью": Ну, чем занимаются взрослые, когда мы спим. Может, чем занимаются взрослые, когда думают, что мы спим? Вряд ли данные отношения в первобытном стаде скрывались. Но в целом текст понравился.
Ванке В., "Шаги".
Обожаю мистические истории, хотя не раз слышала: что в них интересного, все почти по одному сценарию и ничего не доказывают, кроме того, что "глядя на белый свет, нельзя не удивляться" и что "многое не снилось нашим мудрецам". Надо отдать автору должное, читалось приятно, несмотря на заштампованность и предсказуемость сюжетной линии, отсутствия художественной картины при мистическом опыте и хотя бы слабенького саспенса. Обилие бытовых деталей и начало текста придают рассказу обыденность, достоверность, но это скорее относится к достоинствам, чем к недостаткам. Всё положительное впечатление рушит логика поступков героя. Итак, молодой специалист заселён в дом с плохой историей, но это ГГ не тревожит. Он спокойно спит несколько ночей, пока не узнаёт местную легенду. В эту же ночь, столкнувшись с явлением, в точности соответствующим рассказу, пугается до невозможности и задаёт себе вопросы, в чём причина: гипноз, галлюциноз или непорядок с головой. Почему-то упускает связь шагов с рассказом уборщицы и не подозревает злого умысла с её стороны. А вдруг бабке нужно именно запугать его, заставить съехать, в конце концов, многие из зловредных старух получают удовольствие от того, что лишат равновесия окружающих. Почему молодой здоровый человек, грамотный, атеист по определению, не приложил никаких усилий раскрыть тайну: не пригласил знакомого заночевать и убедиться в том, что ему всё не приснилось; не заколотил зияющие окна - они ведь могли вызвать появление сквозняков, в конце концов, шутники бы непременно через них проникли в дом; почему не обследовал пол и крышу. Над текстом нужно основательно поработать, ибо пунктуация способна выбесить человека более уравновешенного, чем я; имеются речевые и даже орфографические ошибки.
Хигаду, "Продай Кота!"
Интересный рассказ. Хотя привлекает не этнический компонет, а способ организации текста. Построенное практически на одних диалогах повествование всё же ярко доносит идею, легко и приятно читается. Удивительно то, что до последней фразы я пребывала в заблуждении насчёт героя и рассказ представлялся волшебной сказкой о животных, перенесённой в реалии современной жизни. Но эта фраза всё изменила, сразу открылась неоднозначность образа кота-баюна. В некоторых сказках это довольно зловещий персонаж. Тем не менее хотелось бы чуть больше фактов о жизни подобных котов, а не капризов избалованного ребёнка и ошибок его измученной мамы.
Буденкова Т. Н., "Месть Чингисхана".
Текст увлекательный. Показалось, что он наиболее точно соответствует конкурсным задачам и формату. Художественная картина тувинского края великолепная, завораживающая, потрясающая панорамным видением: читателю откроются небо и земля, седая древность и суетность современности, красота и скрытая в ней угроза, возможные варианты судеб планеты . В рассказ поместились все первоэлементы жизни - огонь, вода, земля и воздух - отражённые в красивеших образах: "Огнонь трещал и брызгал в небо золотыми искрами", "Огненный змей взметнулся в ночное небо, оторвался от костра и исчез в бездонной черноте" Мастерски создана атмосфера тайны сурового края - одна деталь из эпизода у костра, а у читателя мурашки по коже от предчувствия близкой беды: "Где-то на склоне прошуршал камешек из-под копыт козерога, и по каньону разнёсся его крик..." Восхитило умение автора передать суть и значение характера героя: "...выпустил клуб дыма, и в его узких глазах скользнул отсвет костра" - опять же деталью подчёрнута кровная связь Монгуша со своей родиной. В художественном мире действительно всё взаимосвязано и весьма неоднозначно; прошлое взывает к настоящему, силой прорывается сквозь нежелание человека думать о бытийном, искать истоки всего сущего на земле, понимать и принимать знаки судьбы. История великого Чингисхана очень органично вплетена в повествование, наглядно представляя мысль о том, сколь хрупок и беззащитен человек перед миром, что он всего лишь прах, а величие и масштабность его деяний - величины временные, непостоянные и... показные. Отлично выписаны сцены паники во время аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Рассказ ненавязчиво предоставляет читателю возможность причаститься к тайнам, которые скрыты в земле и задуматься о своём месте в мире.
Габдулганиева Марзия, "Иднакар".
Марзия - один из авторов, чьё творчество неизменно поражает искренней любовью к природе, вызывает при чтении ощущение полноты жизни, умиротворения и созерцания. Представленный на конкурс материал, безусловно, красив, познавателен и стопроцентно соответствует конкурсным задачам. Однако я испытываю затруднения при его оценке. С одной стороны, полученное удовольствие и мощный воспитывающий заряд (я не оговорилась, творчество Марзии в моём восприятии именно таково - ощущение мудрого материнского присутствия) не умещаются в оценочную градацию, с другой стороны, игнорирование присущей лиро-эпическим жанрам формы ведёт к потере цельности восприятия и реализации замысла. Давайте посмотрим, что получилось. В первой части главный герой - чудесный край, природа и её составляющие. Благодаря мастерским олицетворениям реки приобретают человеческий характер и темперамент. Затем взгляд смещается на людей - захотят они прокатиться или искупаться, сполна убедятся в непредсказуемости и своенравстве рек. Далее панорама богатств региона и - бабах! - оглянулся какой-то неведомый нам Донды. Этот шаг от современного мировидения к герою старинной легенды выглядит довольно странно. За изложение легенды автору можно пожать руку, ибо оставил всё, как было столетия назад. Обожаю легенды и знаю, как велик соблазн дать волю фантазии, истолковать по-своему, втиснуть свою идею. Почему-то забывается, что события легенд не нуждаются в современном толковании, комментариях и этической оценке. Так что в данном случае автору респект. Финал миниатюры наталкивает читателя на размышления о едином предназначении всего сущего на земле. Часть "Памятник культуры", разрывающая повествование, так и просится быть помещённой в аннотацию.
Васильева Н., "Живая вода"
Чудесный рассказ, вмещающий в себя значительно больше, чем заявленная лав-стори. Этой самой "лав" уделяется слишком мало внимания - одни штрихи. Ну, сказано, что Марина вышла замуж, вырядилась в одежду другого народа, временно нацепила облик мусульманки из-за любви. А сам текст ведь совсем о другом. Сказка достойна всяческих похвал, трижды перечитала. Интересно, она придумана или создана по мотивам? Если придумана, то автору можно продолжать - здорово получилось, по всем правилам. Начало говорит нам о золотой древности, когда, собственно, и родились все великие люди. А величие их заключалось в мудрости - совершить что-то для своего народа, желательно, не породив ссор и мести. Именно поэтому соперничающих из-за руки девушки с чисто восточной хитростью отправляют за живой водой. Это решение при любом исходе принесёт пользу. Тагир, воплощение богатырской силы, храбрости и оптимизма, победил безобразную ведьму, но прокололся на собственной простоте - не сумел угадать коварства дэва, принял его слова за чистую монету. Гамид же, отличавшийся ловкостью, по-другому смотрел на мир, не был прямолинейным, как соперник. Ведьма то ли приняла свой облик, то ли решила образом страдающей красавицы привлечь внимание любого путника. Гамид, во всяком случае, увидел красоту и беззащитность, мигом сориентировался и предложил ведьме вторую роль, пардон, быть второй женой. Ведьма своего счастья не упустила. Что сей момент значит? Наверное то, что мир оборачивается к человеку той стороной, которую он (человек) способен разглядеть. Ещё по этому поводу очень умно выразился Теккерей. Но Гамиду не выйти бы победителем, если бы не его воздержанность, умение обуздать желание жить вечно. Однако жёны не позволили Гамиду быть счастливым. Почему? Наверное, и у победы есть другая сторона: мало получить, нужно уметь удержать. Думаю, что в финале Марина задаёт себе совсем не те вопросы. Ей интересно, какой увидели её родственники мужа. Наверное, нужно было поразмыслить, а готова ли она поменять не только платье, но и душу.
Софронова Е. А., "Рубиновый ад".
Над текстом пришлось поломать голову. Связать повествование с каким-то определённым этносом не удалось. Напишу, как я поняла рассказ, хотя уверена, что автор думал совсем о другом. Прежде всего возникли ассоциации с живописью Рериха - та же цветовая экспрессия, те же контрастные тона, та же символика. Рассказ как бы обо всём на свете - от жизни человека до судеб государств, от войн за господство до постижения своей ничтожности. В пути безымянного героя - перспектива познания человеком жизненных пространств, типы взаимоотношений с миром. В юности (начале пути) на человека обрушивается неоднозначность, многоплановость прекраснейшего из миров, парадоксы и загадки мироздания - короли, оборачивающиеся шутами; чудесный огонь, становящийся рубином, рубин, проливающийся кровью, кровь, придающая закатам краски. Далее индивид перенимает у метафорического мертвеца символ власти - нож - и искушается ею, перестаёт быть самим собой. И тут появляется старец, который видит мир иначе, чем другие - единым, но сложенным из противоположностей; мудрец вразумляет, герой проходит этап самоочищения, получает в награду временный покой; но всё же наступает миг, когда ему приходится начать свой путь заново. И какой бы мир не открылся перед ним, он проживёт ту судьбу, которую заслужит. Вот такой рассказ - начнёшь рассуждать и запутаешься.
Кулик В. В., "Чатранг-намак".
Представленный материал трудно назвать рассказом. Только вторая часть является художественным воплощением истории шахмат. Именно притча заслуживает всяческих похвал: необыкновенно атмосферная и вместе с тем лаконичная. Обобщённо-образное описание сути игры, метафора контрастности фигур поражают точностью. Развитие же темы в третьей части - сложность системы и парадокс - разочаровывает напрочь. Думаю, цельного произведения не получилось.
Баев А., "Кока Колыч"
Рассказ практически безупречен. Однако он далеко не о судьбе домового, загубленного современным фастфудом. Скорее о том, что время безвозвратно уносит некие ценности, которые не вернёшь пришедшими на смену аналогами. Почему-то почудилась чуть ли не бунинская ностальгия, правда, приправленная фирменным баевским стёбом. Пожрать представители славянского этноса всегда любили и заморской едой и напитками не брезговали. Только сегодня читала про торговую империю Елисеевского дома, который активно импортировал все, что может усладить душу и чрево. Дело, наверное в том, что обмельчали сами потребители гастрономичеких товаров, потеряли широту души и умение ценить прекрасное, пусть и в еде. Не особо понравилось, что домовой лишён традиционных для данного вида нечисти качеств, а также ему приписано вовсе не свойственные поступки, к примеру, впадать в спячку или служить "хозяевам", которых он никогда не видел. Но образы яркие, выразительные - что сменящихся времён, что домовых.
Фри Ипи Ноуп, "В погоне за цы"
Славный фантастический рассказец. Но неясно, каким боком он соприкасается с этнической направленностью конкурса. Скорее всего, сатира на человечество.
Свительская Е. Ю., "Ёаке, гейша рассвета"
Прочла с интересом. Несмотря на множество дефектов, осталось приемлемое послевкусие. Увы, текст значительно уступает в выразительности и красоте слога рассказам П. Апачи, Т. Мудрой, И. Клеандровой, которые обращались к японским мотивам. Не почувствовала атмосферы, не увидела строгого изящества образов. Всего лишь экзотика, но, нужно отметить, и она по-своему привлекательна. Неясно, почему автор сделал из текста банальную слезодавилку. Ей-богу, героине не сочувствовалось, наоборот, пробирал смех: ай да каппа, япона Карамзин, такую "Бедную Ёаке" завернул, куда там корифеям сентиментализма! Не увлекаюсь ориенталистикой, путаюсь в конфунцианстве, синтоизме и буддизме, поэтому не поняла, о каком рае для каппы идёт речь, если это синтоисткий дух, а в оной религии вроде как рай и ад в зависимости от поступков каждый переживает при жизни. Идеи реинкарнации вроде уже из другой оперы. До сих пор недоумеваю, почему иероглифы бедолаги Ёаке прочёл каппа, а не "какой-нибудь мудрый ками" или сам Будда. Совестливая многострадальная Ёаке достойна меньшего внимания, чем убийца-каппа? Может, дело в любви чудовища к красавице, которая возвышает и облагораживает? Вообще про каппу хотелось бы узнать поболее. Почему кровосос вдруг смог оценить красоту и добродетель, чем обусловлено такое прозрение и практически отказ от собственной сущности. Но и того, что рассказал автор, хватило для размышлений. Мотив уважения к миру и оскорбления рисовой лепёшки очень понравился. Это и есть та жемчужина, за которую автору можно простить многое. А вот рассказ Будды о следующей реинкарнации каппы показался лишним. Авторская мысль ясна: нужно было показать, как угодны богам и миру верность и долг, что благородство и самопожертвование способны изменить судьбу даже такого мерзкого (при жизни) существа, как каппа. Однако временная дистанция и присутствие совсем других героев практически разваливает всё созданное ранее. При оценивании накину балл за то впечатление, которое производит рассказ на других читателей. Мне же лично не хватило этнически достоверного или хотя бы блюдущего оную достоверность мира, атмосферы и красоты. Небрежно созданный текст с разного рода излишествами чужд многозначному японскому минимализму. Вот что сказал один из судей на стороннем конкурсе: "Литературе Востока вообще свойственен несколько отстраненный взгляд на чувства персонажей. В японской классической прозе создание эмоционального фона достигается описанием сторонних событий, как правило, явлений природы". А в этом рассказе каппа рыдает, как пьяный слесарь дядя Вася, безуспешно пытаясь драматизировать ситуацию и вызвать жалость у зрителей. Речь ниже всякой критики. Автор использовал русские просторечия - воняло, девчонка - рядом с суффиксами превосходной степени прилагательных, которые относятся к книжной лексике; втиснул газетный штамп "груз ответственности за семью"; поналепил повторов ("У озера... сидело существо ...С прошлого вечера каппа сидел..., Каппа уже ничего не ел... - И никого не ел"), в результате текст потерял выразительность и красоту. Но это моё личное мнение. И да - знаки препинания нужно ставить в соответствии с правилами, а не вопреки им.
Лобода Адриан, "Бабочки долго не живут"
Рассказ хорошо написан, как говорится, "крепко сшит" - композиция, характеры, интрига - всё на месте. Соответствие конкурсному формату также. Однако вызывает сомнение жанр. Для детектива слишком много натяжек, которые заставляют сказать: так не бывает; для слаттерпанка довольно "беззубо"; для социальной прозы, раскрывающей проблему отношений разных этносов и культур, всё слишком поверхностно. Техау, потомок каннибалов, приспособившийся к стилю и ритму цивилизации, объясняет свои инстинкты людоеда социальными причинами - ему ненавистны туристы, осуждающие иной мир с иными законами. А ведь по сути они те же самые убийцы, к примеру, тихоня, которая сделала аборт. Техау сочувствует девушке, однако рад поспособствовать тому, что Нэнси осознаёт себя убийцей и не остановится на этом: наверняка она покончит с собой. В общем, для меня всё слишком мутно.
Чернецкий М., "Трое на яхте, не считая миномёта"
Прочла с интересом, но вот сказать о рассказе особо нечего. Наверное, не зацепил. Герои не вызывают эмоций; не знаю, как другие читатели, а я осталась простым наблюдателем. Привлекли разве что уместные шутки, аллюзии и реминисценции.
Финал
Голиков А. В., "Своё место"
Прочла не однажды с настоящим интересом. Очень понравилась структура: четыре части повествования отражают как единое целое природные циклы и этапы становления необыкновенной личности - хранителя рода. Их символика носит универсальный характер: и философский, и этический, и эмоциональный. Итак, перед нами "Весна. Страсть. Ненависть", "Лето. Обиды. Надежда", "Осень. Страх. Любовь" и "Зима. Дерево. Вера". Конечно, в первую очередь привлекает внимание этическая триада: надежда, любовь, вера. Она цепляет, заставляет искать потаённый смысл. Но все попытки расшифровать разбиваются о "ненависть" в первой части. А ведь чувства героя по сути чужды враждебному, гневному отрицанию, заложенному в смысл этого слова. Обычный подросток, влюбляющийся не в кого следовало бы, обычная ревность и обида: а почему не я? Согласно логике развития характера, я предпочла бы увидеть бунт с побегом, потом приобщение к мудрости рода, следом - возвращение "блудного сына", нежели опаивание подростка средством, традиционно относящимся к чёрной практике. И, может быть, "Бунт" был бы более гармоничен по отношению в триаде - ведь именно с него, "брожения" соков, начинается природный цикл. Я поняла тройственность названия каждой части - автор, как мне думается, отразил число месяцев в каждом времени года. Но из-за этого пострадала логика, а следом угасает и блеск красивого символа. Так что я бы пожертвовала обидой, страхом, деревом и ненавистью.
Сюжет интересный, но какой-то бессильный. Хотелось бы остроты, а перед читателем описание за описанием. Не то что это плохо, наоборот, предпочту читать подобное, нежели тупой экшн. Герои живые, вызывающие сопереживание. Они ярко проживают свою парадигму, рождая у читателя ощущение торжества жизни, пульсации чувств и веру в возможности человека. Речь художественная в полном смысле этого слова; каждое слово к месту, к тому же резонирует и с образами, и с идеей. Жанр не указан, но напрашивается этно-фэнтези. Думаю, излишне говорить, что этот рассказ стопроцентно соответствует конкурсному формату. Фэнтезийный мир представлен экспрессивно и полнокровно. Описания-картинки складываются в своеобразный путь народа, подобный здоровому приросту на дереве - уж не отсюда ли "Дерево" в четвёртой части? Понравилось, как показаны сверхвозможности человека; отлично выписаны обряды и традиции.
Однако есть и то, что не понравилось. Это несоблюдение баланса между "светом и тьмой". В данном плане мир одномерный, окрашенный сусальной позолотой благополучия. Я ни в коем случае не требую крови и кишок, а также с десяток злодеев или хотя бы одного посволочнее. Не знаю, поймёт ли меня автор, но жизнь (и "существование белковых тел", и космические процессы) - это борьба, и энергия рождается от "разности потенциалов", отсюда и развитие. Патриархально-идиллическая картина как раз вызывает бессилие сюжета, отсутствие остроты и заставляет не верить автору, который всю борьбу поместил в сердце ГГ. Ещё более раздражающий момент - собственно вера. Тут и "творец", и элементы языческих обрядов. Мутно. И всё же читатель увидит замечательную вещь - что есть настоящая любовь, которая правит миром: "И разорвал тишину дома первый крик младенца, и принял его отец в руки из лона материнского, приложил к её груди, обнял их обоих, защитил кольцом своих рук, как оберегом, закрыл глаза, и будто столб света вырвался из Земли, завертел их, закружил и вытолкнул в небо. Тотчас подхватил их солнечный луч и потянул дальше, вверх, к Солнцу. Купались они, плавали, нежились в жидком горячем золоте, и выжигали жаркие лучи всё тёмное, смутное в душах, наполняли их триединство силой неведомой и невиданной..." Вот за это автору поклон, респект и уважуха.
Гулянский А. В., "Слоны идут на восток"
Хотела обозреть рассказ ещё ранее, но откладывала. Ибо никакие слова не смогут выразить читательское мнение. Разве что вот эти: ай да Гулянский, ай да сукин сын! Расскажу последовательно о впечатлениях. Прочитав первую фразу, чуть не задохнулась от необыкновенно зрелищной картины: "Когда над воинским станом ночь раскидывала своё звёзднотканое покрывало, степь, словно в ответ на это небесное великолепие, расцветала тысячами костров" Ой, как красиво! Настолько, что хочется фразу улучшить. К примеру, заменить сравнительный оборот: степь словно соперничала с небом, расцветала тысячами костров. А вот булькающий в котле ужин пришёлся обухом по макушке. В былинные времена слово "уг" означало юг, то время, когда солнце стояло над головой, то есть полдень. У Пушкина - "полнощных стран краса". Полночь - север. Ужин был перекусом в 12 часов дня. Не глянулось также сравнение, когда старец разглядывает Илью, будто одаривая гривной. Всё-таки данная идеома несёт положительную характеристику "дарящему", говорит о его достоинстве. Пожалуй, "будто рублём одарил, а потом отнял" или что-то в этом роде будет удачнее. Далее с каждой картинкой и предложением крепчают стёб и сюр, и вот уже невозможно удержаться от ржача. Текст построен на игре анахронизмов, однако они органичны в финале, а вот "кузнец, тварь насекомая" не порадовал. Не мог в былинное время Илья назвать кузнечика кузнецом и причислить к насекомым, ибо "тварь" именовалась кобылкой, стрекозой, скаковцом, мухоловом. Конечно, повествование в плане сюжета весьма предсказуемо, исход заранее известен. Но как это всё подано! Фраза Виссарионыча в устах Аполония согнула в дугу. Мы в студенчестве говаривали: жить стало лучше, жить стало веселей; шея стала тоньше, но зато длинней. Аполония можно было Аполошкой назвать, ИМХО, лучше вписывается в созданный мир. Финал рассказа - это нечто!!! Раскачивающиеся на спинах слонов "ПОРОХОВЫЕ ракетные установки" вообще вырубили. Что может быть лучше такой финальной сцены? Конечно же, фраза: "... на кой хрен сдалась нам эта Япония?!" В общем, отпадный рассказ. На пьедестал!
Тихонова Л. В., "Ведьмина свадьба"
Отличный текст! Он погружает читателя в сказочное многомирие, создаёт образное представление о силах, которые бушуют на границе реального и незримого миров в сакральное время Святок. Прочла рассказ ещё на конкурсе Пересадочной станции и была поражена способом подачи, который, возможно, неосознанно был реализован автором. "Тёмный" мир через гротеск, время от времени переходящий в восхитительно разнузданный стёб, отражает особенности поведения/состояния/качеств характеров человеков, которые томятся в своих домах, вслушиваются в то, что творит нечистая сила, вырвавшаяся на свободу:"На селе, во время сильнейшей метели накануне Крещения, ночь прошла тяжело. Скотина беспокойно металась в хлеву, оглашая дворы тревожным мычаньем и блеяньем. Собаки не выли, но беспрерывно скулили, забившись глубоко в будки или прорвавшись с боем в сени к хозяевам. Людям, неизвестно отчего, тоже было тревожно. Возможно, беспокойство передалось от что-то чуявшей скотины, но и человеческое сердце неприятно обмирало, когда буря в ночи вместо свиста иногда издавала пронзительный визг." Ведьмы и её гости - один в один определённые социальные типы: во что бы то ни стало старающася зазвездиться надменная невеста; её практичная, со здравым рассудком, но абсолютно безнравственная мамаша; привидение-алкаш, "который забыл, куда бутыль самогона закопал, оттого и помер"; ревнивая жена лешего; обветшавшая от отсутствия внимания покойница бабушка; и наконец сама Святочница, символ кровожадного безвременья. Конечно, с такой подачей героев мы сталкивались, читая Гоголя, но авторский гротеск скорее не фантастический, а остро сатирический, ибо Лариса Владимировна в открытую пытается унизить (в воспитательных целях, разумеется) и инфантильную молодёжь с непомерными запросами и непроходимой тупостью, и "старшее" поколение, на пороках которого поднялась бестолковая и эгоистичная поросль. Яркие, экспрессивные картинки и юмор как бы превращают ужасное в комическое, ибо если бы не стёб, текст был бы поистине страшным. Однако портит чудный рассказ некая зарисовочность. Так мне показалось.
Стрекалова Т. А., "Сказки северного ветра"
Текст понравился необыкновенно. Ну просто елей и амброзия. Но, как ни странно, с автором захотелось поспорить. Поэтому то, что напишу, ни в коем случае отзывом не является, это просто хлынувшие потоком читательские размышления. Один из несомненных литературных ништяков - удивительная изобразительная сила авторского слова. Кто как, а я с восторгом прочла: "Вьются рдяные стяги, ленты, пунцовые, рубиновые перья - несутся по ветру, наотмашь секут..." И весь текст при всей метафоричности ясно, мощно и вместе с тем просто представляет картину событий, которых никогда не было и быть не могло. Убедительность, цельность художественного мира - второе неоспоримое достоинство рассказа. Среди всех конкурсных текстов это один из самых искусно созданных миров, который запросто может потеснить "Своё место". Огромный плюс за то, что автор превратил узнаваемые образы и сюжетные линии греческих мифов в удивительно интересную историю. Сюжет, равно как и структура текста, безупречны. Герои великолепны, изумительно выписана дружба-соперничество, точно и по-человечески достоверно вплетён мотив богоборчества. А теперь о том, что разочаровало.
Во-первых, это рассказчик. То, что текст косит под устный рассказ, доказывают языковые приёмы: разговорная речь с парцеллированными конструкциями, финальный абзац с точным указанием на древность событий, оценочная и эмоционально окрашенная лексика. Однако в целом образ рассказчика невнятен. Получилось нечто в стиле исполнения Огневым песни "У нас богатый колхоз..." на мотив Pink Floyd: http://www.youtube.com/watch?v=ENUxVrbWwke Нельзя утверждать тождество рассказчика и автора, ибо повествователь должен быть равен по долгожительству и волшебным возможностям героям текста, он ведь говорит о них как о близко знакомых. Но это и не сам Борей. ИМХО, здесь автор намутил. Читатель желает уточнений.
Во-вторых, не понравилось начало, точнее, его синтаксическая организация. В погоне за эпичностью стиля (которую, кстати, автор продемонстрирует и припрячет до самого финала) текст начинается с непоняток. По идее, слушателям истории должно быть известно, о чём пойдёт речь. Но вновь получилось мутно:"Он родился от звёзд. На заре. Когда ночь достигла своей крайности.
Так приморозило, что там, в вышине, - лопались они с хрустом - и рассыпались, даже звон стоял"
Парцелляция смещает логическое ударение, возникает ритмическая пауза, да ещё красная строка разделяет одно предложение от другого. А в результате не только неясно, кто это - "он", но и что за "они", лопающиеся с хрустом.
Не всегда безупречно словоупотребление. Ага, придирки. И чо? Автор-то пишет о крайности, которой достигла ночь, прекрасно зная негативную окраску значения слова "крайность". Можно же было сказать: апогея, торжества, предела и т. д. Ан нет, рассказчик-то у нас близок народу, да ещё настолько, что прямо держится за псевдопросторечия: "Никакого холода не хватит против розовых пальцев". Эта нарочитая разговорность бьёт по смыслу: ежели я, к примеру, в глаза не видела книжек по античке, то разве пойму, что с этими пальцами не так, почему они не синеют на морозе?
В-третьих, не понравилось смешение мифологического и реального времени: "ветер гнал носорогов, оленей и мамонтов. Львов и медведей. А ещё этих мелких существ..." Мамонты точно лишние. Картины эволюции человеческого социума под воздействием природной стихии и руководящей роли партии (зачёркнуто) Прометея-альтруиста не показались особо удачными, если не хуже... То ли рассказчик мифы на данную тему подзабыл, то ли не продумал этот момент (к примеру, у Гесиода - "Труды и дни"). Но я всё автору прощу за солнце, глядящее на мир человеческими глазами.
Андрощук И. К., "Произнесённое вслух"
Текст заставил поломать голову, пожалуй, не меньше, чем "Рубиновый ад". Итак, дано: притча в псевдоиндуистском стиле, герой с атрофированной реакцией на мир и мысль о том, что произнесённое вслух, исходя из уст особо одарённого субъекта, иногда материализуется. А потому субъекту лучше молчать, а людям от него отцепиться: если достанут, он ка-а-ак скажет. Мало никому не покажется. Требуется доказать, что это шедевр. Осознав, что йатупое, погуглила и ни до чего существенного не догуглилась. Ну, кроме того, что к произведениям такого рода бесполезно подходить с системой этических оценок современности, то есть нельзя возмущаться картинам жестокости или любого другого беспредела. Попытаюсь извлечь мысль, раз уж читателю по определению нельзя чувствовать. Вот, собственно, "извлечение": "мудрость столь велика, что не осталось ни одной мысли". Это надо полагать, состояние, приближенное к некоей высокого уровня просветлённости, когда исчезает всё материальное вместе с биоэлектрической активностью мозга и химическими процессами, которые вызывают мышление и другие низменные вещи, к примеру, чувства. А то, что появилось в результате взаимодействия с миром и общения с другими членами социума, то бишь этика, эстетика, вера, социальные функции, вообще в данной парадигме рассматриваться не должно. Тогда да, пребывание Махакалы и Махарики во вневременном трансе и есть единственно возможное для настоящего мудреца состояние. И ничего страшного, что оно уподобляет героев камням и другим недвижным объектам. Ибо существующее без мысли и чувства воистину мудро. Вроде как на смерть похоже... И это тоже правильно и мудро: недаром одарённый ученик первым делом ушатал своего учителя. Немного побыл человеком, даже жену завёл. Но людишки оказались такими какашками, так достали: фигасе - одну защищай, другие своим базаром задолбали, что пришлось явить им во всей красе и мощи мудрость. И все померли. Мир стал мудрее и правильнее. И теперь можно находиться в просветлённом состоянии без помех, до появления нового особо одарённого, который скажет: а король-то голый (зачёркнуто) учитель мёртв.
Бершицкий Н. О., "Чужое племя"
Рассказ пришёлся по душе. Очень понравилась изобразительная составляющая текста, к примеру, "Солнце опускалось за горизонт, кривые высохшие деревья плавились на фоне его красного лика", а также образная система, которые делают мир рассказа живым и полнокровным. Я купилась на обманку, искусно созданную автором в виде особого угла мировидения ГГ-слонихи. Привыкла, что так пишут о полудиких племенах, когда весь объектный мир представляется как субъектный. Однако фраза о том, что племя не питается чужой плотью, сразу дала знать, что это не люди. Убедительно, даже мастерски, показана полная драм жизнь тембо, образы членов племени максимально приближены к читателю, вызывают сопереживание, и в то же время не нарушают фактической достоверности. Гибели слонёнка я вам, автор, не прощу. Именно поэтому задаю вопрос: известно ли вам, что крупные животные, как-то: бегемоты, носороги, а тем более слоны - не тонут в трясине, где погибнет любое другое животное? У слонов особенная подошва, позволяющая бесшумно передвигаться, а при ходьбе по болоту то расплющивающаяся, то вытягивающаяся конусом? И вообще у вас наряду с находками полно речевых неточностей. Чудовищно видо-временное рассогласование глаголов. Ну что это такое: "Земля вымирает (настоящее время, несовершенный вид), трава вокруг давно пожухла (прошедшее, совершенный вид), а безоблачное небо не давало... (прошедшее, несовершенный вид)"? К тому же страдает словоупотребление: "Два раза Глаз прокатился по небу, жажда усиливалась, и утолять её получалось исключительно благодаря сочным листьям, не тронутым доныне тлетворной жарой" О как! Рядышком с названием-символом, лексикой, которая в словарях отмечена как "высокое, поэтичное", концеляризмы - исключительно, благодаря. Но в целом текст понравился.
Тихонова Т. В., "О купальных и водяных"
Мне нравится мир роз и укропа, купален и водяных. Но за поистине кустодиевской пышностью текстов не могу открыть для себя смысла. Да, атмосферно, зрелищно, экспрессивно, но с какой целью? Одному автору известно. Форма всех объектов, созданных Татьяной Викторовной, нарочито преобладает, а иногда и вытесняет содержание. Насколько великолепно внешнее, настолько убого, смехотворно внутреннее. Чистый реализм, фактическая достоверность, известные нам по первоисточникам культуры девятнадцатого века, незаметно перерастают в гротеск, а затем преобразуются в необычный символ. Роза и укроп - мечты и проза жизни; купальни и водяные - обыденность и волшебство случая, реализующее самое потаённое, которое в свою очередь сводится на нет грубой банальностью жизни. И с такой циничной ясностью показано физиологическое происхождение всех "мечт", что "сбыча" представляется чуть ли не спасением от угрожающего романтического слабоумия. В общем, авторские загадки мне не по зубам. Но написано великолепно!
Небо Алла, "Наливное яблочко"
После конкурса буду читать исключительно анекдоты, настолько тяжело далось распутывание всяческих смыслов. "Наливное яблочко" - очень интересный текст. Но под угрозой расстрела не стану перечитывать, а также ни за что не соглашусь, что это сказка. На мой взгляд, аллегорическое философское повествование о путях познания мира человеком. Сказочный антураж, безусловно, присутствует - избушка, яблочко, камень судьбы... Наблюдается и фольклорный мотив и даже пословица в неизменённом виде. Однако так силён кастанедовский "дух", так тянет конфуцианством, что сразу думается: перед нами произведение экзистенционализма (тут я стебусь сама над собой, есличо). Отчётливо прослеживается эссенциальный подход к миру: конечная цель познания - открытие неких сущностей, которые лежат в основе всех явлений материального и духовного плана; опыт человека является следствием приобщения к универсальным законам, выражающим "истину мира". А как ещё иначе истолковать афоризмы, щедро рассеянные по всему тексту? Например, "Важно жить и видеть, слышать, чувствовать...", "...но в ничто содержится всё..." Или: "закрой глаза, коснись руками - сердцем поймёшь". Ну как не вспомнить: "самого главного глазами не увидишь: зорко одно лишь сердце". Автор безжалостно заявил, что прошлого нет, а есть лишь настоящее и будущее. И заставил читателя рыдать от умственного бессилия, листать учебник философии, листать и рыдать, рыдать и так далее. Налистались аристотелевские апории, но, к сожалению, они никак не объяснили авторскую редукцию понятия "время". Разве что напрашивается мысль, высказанная Камю: "Возможно, что существуют два времени: то, за которым мы следим, и то, которое нас преобразует". Значение очень колоритных персонажей - межилеса и бабушки в яге - постигается на интуитивном уровне: перед нами проводник и учитель, чьи функции определяются чисто гендерно. С этим, конечно, можно было бы поспорить, кабы была уверенность, что я хотя бы приблизительно правильно поняла автора. Цикличность событий рассказа и круговая композиция текста уже не озадачивают. Закрыла рассказ и с превеликим удовольствием перечитала "Высока луговая трава". Вот где этнометодология, вот где рай для любителей славянской мистики! В общем, текст понравился, но утомил.
Чваков Д. А., "Спецгруз", Кашпур В. В., "Ленусик"
Почему-то захотелось отозваться об этих рассказах в паре. Наверное потому, что они оба подобны "сеансу магии с её последующим разоблачением". Кому как, а мне данный подход кажется самым упрощенным и не особо интересным. Однако тексты отличаются увлекательными сюжетами и безупречным исполнением. Застарелые, но не потерявшие актуальности проблемы взаимоотношения разных этнических культур реализуются в тщательно и скрупулёзно прописанных ситуациях. Какая радость, что не нужно было распутывать смыслы и безостановочно гуглить, авторы рассказали всё, что хотели, с исчерпывающей полнотой. Можно было просто наслаждаться выразительной речью, следить за тем, как мастерски строится сюжет вокруг "случая", как представители супердержав пережёвывают "сюрпризы", преподнесённые им членами малых народностей. Спасибо за тексты, что тут ещё можно сказать. Однако авторы и сами должны понимать, что атмосфера рассказов, мировидение ГГ передают чувства и мысли изрядно поднадоевшего "белого человека из города"(с), а не этнических меньшинств.
Фост О., "Право на легенду"
Небольшой рассказ зацепил масштабностью созданного мира. Кроме идеи рождения Поэзии из противоборствующих стихий, привлекла игра антонимов, которые лежат в основе образной системы и подчёркивают генеральный конфликт. В выражении "тварь я дрожащая или право имею" автор отходит от первоисточника, придавая комплементарные отношения антонимичной паре: существую в заданных рамках или действую, самостоятельно формирую свою жизненную парадигму. Интересно противопоставление "домовитости" и "непоседливости", которые можно толковать как использование внутренних ресурсов, ближайшего окружения и безграничное расширение пространства для творчества. Забавный и лично для меня новый взгляд. Но ведь не о статике и динамике думал автор? Наверное, о двух принципах действий творческой личности: усвоении и освоении объектов и их связей в мире. Легенда получилась замечательная. Показалось, что персонифицированные образы имеют отношение к мифологии разных этносов. А вот разгадку географической привязки я не нашла. Автор создал современную легенду, которая традиционно объясняет происхождение мира из слияния мужского и женского начал, но придаёт новые качества людям: они стремятся к подчинению пространств и стихий, разрушению предначертанных им рамок и освобождению от власти божества. И Караатль решил их наказать - выжечь огнём "рассадник самоуправства", то есть Землю. Ланицель сочла, что рождённое в любви не должно погибнуть, и выступила против супруга. Я ждала, что бога-Отца либо порвёт от собственной ярости, либо перед ним возникнет какое-либо непреодолимое препятствие. Явление Ланицель в свете собственной любви и бабочках развеселило наивностью. Как бы то там ни было, красота спасла мир, и от нового слияния противоборствующих начал родилась Поэзия, "дитя гнева и нежности". Кольцевая композиция подчёркивает мысль о том, что человек имеет право на создание легенд, миров и т. д. и в чём-то всё же равен богам.
Таран А. С., "Серебряное зеркало"
Рассказ понравился. Точнее, увлёк, погрузил в созданную реальность, заставил сопереживать герою и восхищаться автором. Может, из-за моего пристрастия к японским ужастикам с их вниманием к деталям внешнего мира, изображением нравственной составляющей бытийных процессов и эстетизацией психологического состояния героев. А может, просто потому, текст интересен, отлично стилизован. Как бы там ни было, я увидела мир глазами героя, пережила вместе с ним трагические и ужасные события, прочувствовала неоднозначность реального и ирреального. Очень понравились образные системы обоих миров, их взаимопроникновение и резонансные состояния ГГ. Однако нужно заметить, что саспенс не очень-то получился, несмотря на почти буквальное воспроизведение в слове кинематографических приёмов. Только раз по коже пробежали мурашки - "когда среди спящих домов слышен лишь шелест облетающих листьев да шорох ночных жителей". Аллитерация доносит до читателя звуки окружающего ГГ мира, а от одной мысли о таящихся во мраке инфернальных японских жителей ночи, среди которых есть весьма колоритные персонажи, бросает в дрожь. Автор заставил читать не отрываясь, пополнил мой крайне скромный багаж знаний о стране погребальным обычаем, единорогом, пробудил самые светлые мысли встречей Кэзуки и Асэми. Спасибо за увлекательный текст!
Пинская С., "Женщина из легенды"
Сама легенда передана замечательно. Автор остался верен фактографии, но живые экспрессивные детали заставили воспринять текст как оригинальное произведение. Такая точность, соответствие канону в сочетании с вызывающим сопереживание описанием женской судьбы дорогого стоят. А вот обрамление разочаровало. Уж если автор сделал имена героинь совпадающими одной частью, то и нечто общее в их судьбах должно прослеживаться, разве нет? У Брюсова есть жутко мрачный рассказ "Рея Сильвия", в котором ГГ сходит с ума, воображая себя воплощением легендарной матери Ромула и Рема. Классик показал обратную сторону жизни легендарной личности: в памяти народа и культуре остаётся исторически значимое, а всё, касающееся души конкретного человека, безжалостно уничтожается. Получилось, что миф вырастает из крови и страданий личности. Вот и от рассказа уважаемого автора ожидалось нечто подобное, какая-то более существенная привязка образа Реи Сильвии и героини обрамления. Ну, нашла когда-то на раскопках гребень, ну, сверкают инициалы... И что? Какие-то внучки, сказки на ночь... Долго думала о связи сюжета мифа, поведанного внучкам, и великолепного мира легенды. Для чего один дублирует другой? То же, что и у Брюсова - живой человек и часть прошлого народа? В общем, не додумалась. Написано замечательно, но лично мне чего-то не хватило.