Босые пятки Кэтрин поднимали небольшие облачка мягкой и теплой пыли, когда она тащила курицу к плахе. Правда плахой старый потрескавшийся пень можно было назвать с большой натяжкой. В основном, он использовался чтобы колоть дрова. Хотя, если подключить воображение, то любое домашнее дело можно превратить в волшебное приключение. Так, например, мытье посуды превращалось в промывку золотоносного песка. Вот и сейчас Кэт была доброй феей, а курица заколдованной злой волшебницей. А злу прямая дорога на плаху. Специально для такого случая на краю чурбака были прибиты два толстых и ржавых гвоздя, один из которых был изогнут. Трепыхающаяся пеструшка прижата к колоде. Шея курицы как раз плотно вошла в промежуток. Девушка с усилием провернула изогнутый гвоздь и теперь пленнице некуда деться. Топор был слишком тяжел для одной руки, но двумя юная хозяйка уверенно вскинула его к плечу. Ей самую малость было жаль курицу, но предвкушение зрелища было намного сильнее. К тому же такова судьба всех кур, а значит в жалости нет смысла. Кэт прикусила губу и аккуратно тюкнула топором. А потом просто завороженно смотрела, как безголовое тело отправилось в короткий и беспорядочный полет. Судорожные рывки крыльев поднимали клубы пыли и бросали тушку из стороны в сторону. Жалко, что недолго, и скоро тело замерло на утоптанной земле двора. Девушка вздохнула, вытерла широкое щербатое лезвие куском старой тряпки и прислонила топор к колоде.

- Казнь преступницы состоялась, - подумала она. - Ах, когда же мы с мамой выберемся в город на ярмарку? Здесь на ферме бывает так скучно.

  

     Пять лет девица прожила у двоюродной тетки в городе, мама в это время ездила на заработки. И только в прошлом году она сумела купить землю и забрала дочь к себе. Кэт ловко подхватила с земли тушку, взяла за крыло и потащила на кухню. Их Мэри стала слишком толстой и неуклюжей, чтобы поймать птицу. Зато ее толстые черные пальцы очень быстро и ловко ощипывали мертвую тушку. И жаркое она тоже готовила отменно. Правда доходить оно будет долго, дворовая птица тварь жесткая. Но это не страшно. Ведь дядя Джо должен приехать только к вечеру. Он был местным шерифом и большим маминым другом.

  

     Кэт вспомнила как она последний раз подглядывала за ними, и кровь прилила к лицу. Женщина под мужчиной, одеяло сброшенное на пол и мерный скрип кровати.

- Неужели я буду так же стонать и впиваться в спину ногтями, выгибаться навстречу и раскидывать ноги в стороны? - подумала Кэтрин. Пока она только пару раз целовалась с соседским парнем. И то больше от любопытства, а не по зову плоти. Первый опыт ее не вдохновил. Как будто теленок лицо лизнул. Может все дело было в том, что сам Джейк дергался и суетился, а его большие сильные руки были потными. Или в том, что парень с фермы не тянул не только на прекрасного принца, но и на его лейтенанта. На миг Кэтрин даже кольнула ревность. Ну почему шериф: сильный, ироничный и красивый спит с ее матерью, а на нее смотрит как на малышку. Но потом она решила, что визит дяди Джо это хорошо. Может мама перестанет нервничать и злится, а то она последнюю неделю сама не своя. Гоняет рабов почем зря, а саму Кэт выдрала за разбитую чашку. Хотя девушка рассчитывала отделаться десятком молитв.

  

     Через час мать и дочь вместе возились с клумбой в тени большого дерева. Это был небольшой оазис зелени и красоты среди большого пыльного двора. Всадники появились во дворе неожиданно. Только что их не было, а вот уже есть. Как будто возникли из жарких солнечных лучей. Кэт сразу про себя окрестила их Усатым и Дерганным. Первый выглядел очень солидно в своей дорогой, новой одежде и на прекрасном коне. За год жизни на ферме девушка научилась ездить верхом и разбираться в лошадях. Самой выделяющейся частью его лица были длинные рыжеватые усы с проседью, которые свисали чуть не до плеч. Его облик портил только короткий дробовик, кинутый поперек украшенного серебром седла. Второй был чернявый, может быть даже с примесью мексиканской крови. Он не мог спокойно сидеть в седле, как будто его переполняло желание двигаться. Конь под ним тоже взбрыкивал и перебирал ногами.

Мама оторвала взгляд от синенького цветка и поднялась.

- Господа, что вам угодно? Это частные владения.

- Угодно, пожалуй что и так, - ответил усатый. - Нам угодно тебя ... Заноза. - последнее слово он словно выстрелил.

И Кэтрин с удивлением увидела, что ее мама вздрогнула. А ее рука непроизвольно метнулась к поясу, где и скользнула по ткани нарядного платья.

  Усатый ощерился:

- Значит я не ошибся. Трудновато оказалась тебя найти, ты последние два года совсем потерялась, ни налетов, ни грабежей.

     Девушка с ужасом смотрела на этих уверенных в себе незнакомцев и на осунувшиеся и застывшее лицо матери. Пересилив свой страх она шагнула вперед.

- Вы кто?!

- Мы закон. - усатый довольно усмехнулся. - а твоя мать бандитка.

- Неправда... мама...

- Кэт замолчи и немедленно иди в дом, - приказала мама сухим и властным голосом.

- Мама?!

- Никто никуда не пойдет. - отрезал дерганный.

  В это время дверь сарая открылась и оттуда вышел черный Джим с ружьем в руках.

- Отойдите от госпожи, - его английский был плох, но старое ружье с длинным стволом выглядело грозно.

     Дважды коротко пролаял револьвер и пули бросили негра на землю. Джим уронил ружье и начал кататься в пыли и кричать, правая рука и правая нога негра были пробиты. На лице Дерганного расцвела счастливая улыбка. Кэтрин так и не уловила движения, которым он выхватил револьвер. Казалось он сам возник в руке по злому волшебству. Дерганный дунул на ствол, картинно крутанул оружие в руке и убрал к кобуру так же быстро, как и выхватил.

  Девушка зажала рот, чтобы не закричать, но не мама ни Усатый даже не обернулись. Они смотрели только друг на друга. Мужчина не торопясь достал листок бумаги с черно-белым рисунком и текстом под ним.

  - Вот скажи мне Заноза, обычно в розыскных листах пишут что-то вроде: "пятьсот долларов за живого, двести за мертвого". А в твоем написано только тысяча за мертвую. Странно, да. Может потому, что никто не хочет видеть тебя живой?

- Стреляй тварь, чего ждешь. - Посмотрим, - мамина рука потянулась к небольшим вилам. Кэт завизжала во весь голос от невозможности и неприятия всего происходящего. А Дерганный соскочил с седла и ткнул стволом ее в бок. Револьвер со взведенным курком снова был в его руке.

  - Будешь дергаться и в драке будут случайные жертвы. - хриплым голосом пролаял он и свободной рукой ухватил Кэт за волосы.

  

     Мама пару секунд простояла с протянутой рукой, широко раскрытыми глазами смотря в перекошенное в крике лицо дочки, а потом вся обмякла. Дальше все было так быстро, просто и буднично, что делало происходящее абсолютно нереальным.

     Вот Усатый резко заламывает мамины руки за спину и застегивает на ней наручники. Вот Дерганный, убрав ствол, освободившейся рукой хватает рвущуюся к маме Кэт поперек груди. Вот мужская рука дергает ворот платья жертвы. Оторванная пуговица крутясь отлетает в пыль. Отстегнутая от седла скрученная веревка оказывается с готовой висельной петлей. Жаркие солнечные лучи скользят по натертой воском пеньке. И мама покорно опускает голову. И петля ложиться на стройную шею, узел слева и сбоку. И лошадиные копыта мнут цветы и траву, отрывая казнимую от грешной земли. И хриплый голос лает в уши:

  - Гляди девка, гляди, до чего доводят плохие поступки. Ты будешь хорошей девочкой, правда?!

  Кэт быстро сорвала голос, а потом просто хрипела и молилась про себя.

  - Почему я не теряю сознание? Господи, пусть я потеряю сознание или тоже умру!.

  Но Господь видимо был занят утренним кофе или жарил себе оладьи. Поэтому девушке пришлось наблюдать все до конца. Но со смертью жертвы процедура еще не закончилось. Охотникам за головами нужно было подтверждение контракта. Поэтому веревку перерезали, а тело за ноги оттащили к колоде. Той самой, на которой час назад Кэт зарубила курицу. И только когда Усатый взялся за топор, девушка обмякла, погружаясь в блаженную темноту обморока. И не видела как Дерганный небрежно бросил ее на землю и ушел в дом искать соль. Трофей по жаре надо хорошо сохранить. Но его фразу: "Соль стоит много меньше, но пусть никто не скажет, что я ее украл."- она уже услышала сквозь темноту, а потом ей на грудь упал серебряный доллар. Кэт еще долго лежала. А когда пришла в себя, охотников уже не было. И ветер замел отпечатки лошадиных копыт в пыли. Правда осталась растоптанная клумба. Рядом с ней на земле серебряный доллар. И труп без головы, около которого гудели вездесущие мухи. И она упала на это тело и рыдала, рыдала, рыдала.

  

     А потом слезы кончились. Сразу. Резко. И Кэтрин поняла, что мама уже ушла. А она лежит на мертвом куске мяса. Вокруг которого кружатся мухи и которое в земле съедят черви. От этой мысли ее всю передернуло и ей стало холодно и неимоверно одиноко. Пошатываясь, пошла к дому. Ум тщетно искал опору в рассыпавшемся на кусочки мире, и цеплялся за старые избитые слова из Библии.

  - Око за око, зуб за зуб... око за око... зуб за зуб... око за око... и голову за голову, - добавила Кэт от себя.

     Она нагнулась и подобрала проклятую монету. Сжала в кулаке так, что кровь выступила из-под ногтей. И пока девушка шла к дверям, веер дорог, отрытых перед ней, стремительно сужался до одной извилистой тропы, которую нужно пройти до конца, чтобы обрести целостность.

     Она толкнула дверь. Привычный дом оказался неожиданно чужим и незнакомым. Разве в нем было так сумрачно и тускло? И почему она не замечала эту небольшую паутину в правом верхнем углу комнаты? Но комод оказался на прежнем месте. Кэт резко дернула дверцу на себя и ухватила початую бутылку виски. Жгучую жидкость она пила большими глотками, давясь, кашляя и отплевываясь... прямо из горлышка...

  

     Когда Джек нашел ее вечером, она не держалась на ногах. Садила из старого раздолбанного ружья в сторону изгороди. В широких потемневших от солнца досках скупо белели редкие сколы попаданий. Стреляла, падала и поднималась опять...

  

     Время летит быстро. Ферма продана. Рабы пристроены. Завтра она уезжает. А пока последняя тренировка. Тренировка у могилы матери. Пара дорогих, сделанных под ее руку револьверов лежит у простого деревянного креста. В руках ружье. К Дерганному с его проклятой скоростью нельзя подходить слишком близко.

     Прыжок, перекат, выстрел навскидку. Приклад бьет в плечо. Гильза кувыркается в воздухе. И прежде чем она падает в пыль, на кругом боку на миг мелькает отражение стрелка. Оно немного напоминает древнюю статуэтку. Бесстрастное лицо, ни рогов, ни клыков, но видно, что это демон зла. Глаза прищурены, они видят только цель и ничего больше. Губы плотно сжаты. На шее два простеньких брелка. Каждый сделан из половины серебряного доллара, разрубленного топором почти на ровные половинки. Кэт знает, что бросит их на могилы охотников за головами. И она не повторит их ошибки. Не оставит никого живого, способного отомстить.

     Девушка стреляет. Капли пота падают в пыль. Падают, поднимают в воздух крошечные пылинки, впитываются и пропадают. Исчезают без следа. Чтобы оставить в пыли след нужна кровь... или кровь.