Лунный Кролик : другие произведения.

Мой бедный мотылёк. Пролог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё в детстве в Сумеречном Лесу осталась часть моей души. Ягоды сумеречного народа были сладки, но брали за свой вкус горькую плату. Я живу среди людей только благодаря своему брату, чья воля оберегает меня от зова волшебного народа. Брату, который никогда не сможет меня принять. Бой за мою душу ведется ещё до моего рождения, но кто бы мне об этом рассказал? Я - провидица семьи Нихиль, и я боюсь своего будущего.
  Пролог
  
  Малышка ночевала на цветочной поляне. Сонные цветы ласково убаюкивали её своим слабым свечением и благоуханием, насылали спокойствие и сладкие грезы. Никто не смел её тронуть здесь: в Сумеречных Лесах были свои правила, и устанавливали их не люди. Более того, даже проникнуть на эти территории они не могли, если только кто-то из лесных жителей не ждал их к себе.
  Поляна Снов принадлежала элтарьин. Здесь находили свой приют те, чья душа была полна тревог и печали. Колдовской сон лечил многое, как и открывал на многое глаза. Но кого-то из народа Ведомых Луной здесь редко можно было повстречать - те не любили грустить в одиночестве. Слишком мало им отпущено, чтобы замыкаться в себе и уходить от мира. Нет, тепло сцепленных рук и магия слов способна исцелять не хуже, чем колдовские цветы.
  Девочка точно не была элтой. Никогда среди них не рождалось черноволосых, а густая копна волос, обрамляющая голову девочки, как облако, была чёрной как смоль. И одежда её явно была человеческой, хотя и не простецкой.
  Светлячки с интересом летали вокруг гостьи небольшой стайкой, хотя и боялись оказаться слишком близко. Это же люди, а от людей можно ждать... Всего.
  Из зарослей лиловых деревьев бесшумно показался бледный мальчик. В лунном свете его кожа казалась призрачной и сияющей изнутри, а волосы переливались, словно жидкое серебро. Взгляд аметистовых глаз мальчика заскользил по поляне в поисках знакомой фигурки. Заметив свернувшуюся в комочек малышку, маленький элта не сдержал улыбки и отправился к ней.
  - Мелл, проснись, - тихо сказал он, опустившись рядом с девочкой. Одной рукой он тронул её за плечико, а второй прижимал к себе какой-то предмет.
  Малышка медленно разлепила большие глаза и проморгалась. Забавно потёрла кулачком уголочки глаз, а потом медленно села.
  - Я не хочу уходить... - робко проговорила она, глядя на мальчика.
  - Не уходи, - просто сказал он. - Оставайся играть со мной. А чтобы было удобнее, вот. Я наладил ремешок.
  Он протянул малышке туфельку, которую сжимал в руках, и которой явно не хватало на второй ножке девочки. Одиноко виднеющийся белый носочек был весь в следах травы и пыльцы.
  Человеческая девочка радостно захлопала в ладоши, поблагодарив друга, и надела туфельку на ногу. Приподнялась и попробовала пройти пару метров - как влитая, теперь не спадает! Теперь-то можно играть дальше сколько угодно!
  - И... Вот, - засмущался мальчик. - Я собрал тебе ягод, ты наверняка хочешь есть...
  В протянутом мешочке лежали любопытные ягоды. Каждая из них пряталась в маленьком домике из сухоцвета, своей формой напоминавшем фонарик. Девочка с интересом их разглядывала и ей даже стало жаль ломать "фонарик", чтобы добраться до вкусного сокровища внутри.
  - Красивые какие! - ахнула девочка. - Я таких никогда не видела!
  - Это физалис, - пояснил мальчик. - Он растёт только в нашем лесу. Попробуй!
  Элта взглянул в её огромные провидческие глаза белого цвета. Он находил их безумно красивыми, прямо как звезды или Луну. В отличие от обычных человеческих детей, которых те пугали.
  Девочка задумалась ненадолго. Что-то всплыло в её памяти, чьи-то слова о том, что нельзя есть еду сумеречного народа. Почему? И кто это говорил? Малышка не вспомнила, а посему радостно отправила в рот желтую ягодку из фонарика-сухоцвета. Вот подкрепится и можно снова будет играть. Здесь, где из времени суток всегда царят сумерки, перетекающие в ночь.
  
  
  ***
  
  Не каждый может похвастаться тем, что его первое воспоминание полно тревоги и маминых слез.
  Я же помню тот вечер отчетливо. Мне шесть, я иду по вымощенной камнями улочке, а маленькие детские каблучки на туфельках приятно постукивают при каждом шагу. Мне спокойно и очень хорошо; я знаю, что ещё один поворот я и достигну дома. А там все: бабушка, мама с папой, братик, должно быть заждались меня. Вот они обрадуются, когда меня увидят!
  Я встаю на цыпочки и открываю засов кованой калитки с внутренней стороны, прохожу во двор. Иду по тропинке до большой двери из тёмного дерева и двумя руками открываю её, после чего захожу в дом.
  - Мама! Папа!
  Мой голос кажется очень громким в тишине, царящей дома. Мне вдруг становится не по себе; почему так тихо? Страшно! Это плохо, когда дома так тихо...
  А потом с лестницы сбегает мама, вся бледная и рыдающая. Мама очень красивая, но я ни разу на видела её такой грустной, поэтому мне становится ещё страшнее. Она падает передо мной на колени и крепко прижимает к себе, гладит по волосам дрожащей рукой, что-то сбивчиво говорит, но я не могу понять что. Почти сразу показывается папа, такой же бледный.
  - О боги... Мелл...
  Он тоже мгновенно оказывается со мной рядом и крепко обнимает, а там подоспевает уже и бабушка с братом. Мама с бабушкой плачут, а папа все благодарит богов за то, что я нашлась. Старший братик стоит рядом и пытается утешить всех сразу. Почему они все плачут? Я только немного задержалась поиграть и никого не хотела расстроить... Папа всегда поднимает меня на руки и подбрасывает к небу, когда мы видимся даже с утра, а потом его крепкие руки ловят меня, а я весело смеюсь. Почему сейчас все не так?
  - Никогда, никогда больше не ходи в этот лес, слышишь?! - требует папа. - Что они с тобой делали?!
  - Мы играли, - говорю я, шмыгая носом. - Нам было весело... Он починил мне туфельку и угостил физа... ф... физалисом...
  Итак бледное лицо бабушки белеет ещё больше.
  - Маленькая, ты что, ела их еду? Я же говорила тебе...
  Я киваю и всхлипываю вновь. Кажется, я совершила большую ошибку? Бабушка разлюбит меня?
  - Лира, Раллис, - лицо бабушки ожесточается и я начинаю плакать. - Не выпускайте её из дома, пока я не вернусь. Сумерки её не получат. Шей, - она склоняется к братику и внимательно смотрит в его черные глаза. - Ступай со мной, родной.
  
  То, что случилось дальше, я не помню, как не помню и того, что же было в лесу и с кем я играла. Порой мне кажется, что и это воспоминание о моем возвращении лишь по какой-то случайности осталось в моей голове. Теперь я понимала, что тогда со мной здорово поработал колдун из ка-сай*. И, вероятно, не только он, но подробностей мне никогда не рассказывали. Все, чего я могла добиться от родителей в поисках истины о том дне, была лишь убедительная просьба не вспоминать об этом. И не ходить в лес, конечно же. Но сейчас я бы и сама туда не пошла. Чудо, что в детстве я там оказалась, и не меньшее чудо, что я вернулась.
  Наша семья вскоре переехала почти на другой конец страны, жаждая оказаться подальше от колдовских лесов, где и зажила прежней жизнью. Лишь только для меня теперь все было немного иначе: еда, даже самые изысканные и любимые сладости, не имели для меня никакого вкуса. А на теле брата, почти на сердце, теперь покоилась вязь диковинных рун, замыкающаяся в круг, внутри которого был полумесяц. Это - цена, которую пришлось заплатить, чтобы удержать меня в мире людей. И пока жив мой брат, пока его воля подпитывает руны, я не слышу зова Сумеречного народа. Бабушка говорила, что если бы не Шей, меня было бы не спасти. Нельзя замкнуть жизнь на том, кто много старше тебя, как и на том, кто не принадлежит твоей крови. Это древняя магия, берущая начало чуть ли не с первых близнецов-магов в нашем мире, и редко используемая.
  Шей, став достаточно взрослым, лишь отмахивался от меня, когда я пыталась заговорить с ним о печати. Таким образом он ясно давал мне понять, что мне незачем чувствовать вину перед ним.
  Что, к моему горькому сожалению, совсем не стало залогом того, что наши отношения были хотя бы немного равными и теплыми. Причин невзлюбить меня у Шея находилось и без того предостаточно.
  
   *ка-сай - колдуны, в чьих силах воздействовать на память и всё, что творится в головах людей.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"