Аннотация: В этой книге нет ни слова правды, любые совпадения - случайны, я все выдумала. А еще, вам лучше ее не читать.
5 февраля 2024 года
Я нашла покупателей на ртуть. Это я так деду сказала. И вот стою я в коридоре подъезда, разукрашенном местными художниками радостными ромашками. В прямом смысле радостные, у них улыбочки такие довольные и счастливые, любо-дорого посмотреть. Стою рядом с дверью квартиры, где живет мой дед. С покупателями. Покупатели заблаговременно спрятались на лестничном пролете, их пока не видно. Тремя этажами ниже я позвонила деду и попросила выйти с 'товаром'. Товар - литр ртути. Дед ласковым голосом ответил 'конечно, Дашечка' и я испытала жуткое чувство вины. А вдруг он не виноват? Вдруг он и правда ничего не воровал? Вдруг я напрасно его обвиняю? Мало ли куда пропали деньги...
Вдох-выдох. На этаже установлен датчик света, но я стою так неподвижно, что он больше не включается. Дернулась посмотреть время на телефоне - свет зажегся. Тихо-тихо-тихо, не переживай, не шевелись. Свет, погасни. Погас. А у меня сердце бьется так, будто я сейчас получу сердечный приступ и помру раньше своего девяностолетнего дедушки Коли.
Слышу шевеление у двери с внутренней стороны. Со стороны деда. Он подошел к двери, пошуршал каким-то пакетиком. Будто бы затих и прислушался. Я замерла и перестала дышать. Господи, сколько можно ждать, гребаный параноик, уже минут 15 прошло, как я ему позвонила, а он так и не вышел, просто стоит за дверью и чего-то ждет.
Дед пошевелил засовом двери. И опять затих, только слышу, как дышит там за дверью, прислушивается. Засов - фирменный, его производства, открыть его можно только изнутри, потому что у деда паранойя. Так что попасть в его крепость-бункер в общем-то действительно сложно, если у тебя нет приглашения. А у меня приглашения не было.
Засов зашевелился интенсивнее. Я дернулась, датчик сработал. Сейчас наверняка испугается света, как таракан, и убежит обратно в норку. И плакал наш план. Еще секунда, и свет опять погас. Прошло еще, наверное, полминуты и дверь квартиры все-таки открылась. Тусклый свет подъезда зажегся в очередной раз и осветил фигуру деда. Если бы я была плохим писателем, я бы обязательно добавила что-то типа 'зловещую', но нет, фигура была самой обыкновенной, никакой зловещести, вампирских клыков и прочих атрибутов нечисти. На деде была черная шапочка с двумя вышитыми вишенками. По размеру и виду, будто бы детская. Господи, надеюсь, он ее не отобрал у ребенка, а просто нашел... На помойке там или где.
Я не помню, когда в своей жизни так переживала. Улыбнулась. Дед не должен ничего подозревать, по крайней мере, пока.
- Привет, - говорю. - Вот. Привела клиентов.
Дед радостно улыбнулся в ответ.
- Дашечка! А ты уже тут. Хорошо.
Тут с лестничного пролета выпрыгнули мои два клиента.
- Здравствуйте, - тихо говорит Семен.
- Добрый вечер, - вторит Илья.
- Ну что, показывайте товар, - шепотом просит Сёма. Мы ж как бы должны сохранять все инкогнито, поэтому он говорит шепотом. Ну, я так предполагаю.
Помимо восхитительной шапочки с вишенками, дед был одет в старую кожаную куртку с кучей карманов, как у Вассермана. Если бы Вассерман себе выбирал зимнюю куртку, он бы эту с руками и ногами оторвал, зуб даю. Ладно, это я отвлеклась, простите.
После слов Сёмы, дед расстегнул куртку и полез куда-то в карманы в ее внутренностях. Блин, да там внутри, наверное, столько же карманов, офигеть. Спустя минуту неловкого шевеления и нашего с 'покупателями' молчания, он извлек из куртки маленькую бутылочку. Надо же, никогда бы не подумала, что это литр ртути, на вид выглядит ну максимум как стеклянная бутылка колы 0,33. Ну у нее там плотность и вес другой, окей, но все равно на литр никак не тянет...
- Семён Сергеич, оцените качество товара, - попросил Илья. - Семён у нас химик-оценщик, - объяснил он моему деду, по-прежнему шепотом, только уже более громким. Я авторитетно кивнула, мол, ага, оценщик-оценщик, не сомневайся.
Сёма с умным видом посмотрел на ртуть, будто бы по меньшей мере был кандидатом химических наук, ну и только и делал, что каждый день покупал ртуть у дедов-пенсионеров. Побулькал ей. Ногтем постучал по бутылочке и посмотрел на нее на свет. Отдал обратно деду.
- Вроде хорошая, нам как раз такая и нужна. Так и сколько, Николай Логвинович, мы вам должны?
Дед растерянно поморгал и вообще не в тему начал рассказывать о том, как он эту ртуть из Алматы привез, из института, в котором он работал.
- Сколько денег, - переспрашиваю я у деда, которого понесло, - сорок тысяч ты говорил, правильно?
Дед опять вернулся в реальность.
- Да, да, сорок тысяч, - проскрипел. С возрастом у него голос стал, конечно, ну такое. Уже не такой громовой.
- Налички у нас только нет, мы переведем вашей внучке на карту деньги. Она вам потом отдаст, - расслабленно протянул Илья.
- Хорошо, хорошо! - увидела облегчение во взгляде деда, - переводите внучке, я ей целиком и полностью доверяю.
Сука. Ну как стелет. Я чувствую себя еще более виноватой.
Мы с Ильей неловко переминались с ноги на ногу и продолжали отыгрывать наш спектакль 'покупатели ртути'.
- Отправил!
- Ага, вижу, пришло. Дедушка, деньги пришли.
Вижу, дед смотрит, но ничего не понимает. А ртуть так никому и не отдает. В руках держит, вцепился в нее, сложно расстаться, видимо, срослись за столько лет, можно сказать.
Сёма крякнул:
- Так если продали, то вы ее нам должны отдать, отдаете?
Дед растерянно взглянул на флакончик:
- Да, да... Отдаю. Держите, не уроните, аккуратно.
- Николай Логвинович, подтверждаете факт продажи ртути?
Дед опять поморгал.
- Ну да, раз Дашенька говорит пришли деньги... Да.
Наконец-то.
Илья достает корочку сотрудника МВД и показывает ее деду. Шепот Ильи в одну секунду сменяется на громкую и уверенную речь.
- Старший следователь Кравчук Илья Евгеньевич. Шевченко Николай Логвинович, вы обвиняетесь в незаконной продаже ртути по статье 234 УК РФ, а также в краже двух миллионов рублей по статье 158 УК РФ у вашей дочери-инвалида и бывшей жены.
Дед в лице почти не изменился, хотя мне показалось, что в уголках выцветших голубых глаз будто бы даже появились слезы. Но может, только показалось.
- Дашенька, это что? Это что... Подстава?
Мне прям физически стало плохо. Стоит такой нелепый девяностолетний дед в шапочке с вишенками и затертой до дыр куртке. Зовет меня 'Дашенькой', а я ему ментов привела на обыск. Впрочем, если уж говорить начистоту, то все, кто знал моего деда, в жизни не давали сухонькому крепкому старичку больше семидесяти. В чем был секрет его молодости, я и не знаю. Он обожал есть варенье и сало, мало находился на свежем воздухе, да и спортом никогда не занимался. Если, конечно, не считать спортом его спринтерские забеги по женщинам, - хмыкнула про себя я. Но факт остается фактом - в девяносто дед выглядел и чувствовал себя преотлично. А я вот сейчас себя чувствовала максимально скверно, хотя старалась казаться уверенной и спокойной. Наглость - второе счастье, с этим человеком нельзя показывать страх, он же как собака, почувствует страх и набросится.
- Никакой подставы, - спокойно ответила я, - если ты ни в чем не виноват, то тебе и скрывать нечего. Ну и тогда ничего тебе не будет.
Тут в дело вступил Сёма. Откашлялся.
- Николай Логвинович, у нас есть право на обыск в этой квартире. Ваша внучка, которой данная жилплощадь принадлежит по документам, настаивает на обыске в квартире в нашем присутствии. Давайте пройдем внутрь, не будем стоять в коридоре, ни к чему соседям наши разговоры слушать.
- Конечно-конечно! - дед суетливо взмахнул руками, - Проходите, мне скрывать нечего, никаких денег у меня нет, ищите, что хотите, ничего не найдете. Ничего я у Лиечки и Вали не крал!
Я, Илья и Сёма втиснулись в коридор дедовой квартиры и попытались воткнуть куда-то на вешалки верхнюю одежду. Это было достаточно сложной задачей, так как все было завешено старыми куртками, сюртуками, непонятными старыми шубами неизвестного происхождения, тулупами или чем-то вроде.
Мельком окинула взглядом длинный коридор и вход в комнату. Ой боже, с каждым годом его жилище выглядит всё хуже и хуже. Вокруг кипы бумаг, какие-то коробки с одеждой, непонятный хлам, старые игрушки, неизвестно чьи и откуда, у меня таких никогда не было. Я горестно окинула взглядом все это дерьмо и вздохнула. Мы явно потратим на поиски не один час. Дед тем временем быстренько юркнул в большую комнату. Я пошла за ним, с него станется сейчас начать перекладывать деньги в надежное место. Или нож в карман засунет, чтобы в нужный момент меня им пырнуть. Я бы даже такому не удивилась... Такие вот у меня чудесные отношения с родственниками, все верно.
Краем глаза неусыпно слежу за дедом. Он важно сел в любимое кресло, развалился, аки 'царь во дворца'. Кресло это, кстати, он наверняка притащил с помойки и 'воскресил'. Дедушка Коля обожал реанимировать старые вещи, это, можно сказать, было его любимое занятие в свободное время. А свободного времени у пенсионера много. Он заново обтягивал кресла и диваны кусками ткани, кожи и старых вещей, которые собирал по знакомым бабулькам или по помойкам, я уж не знаю. Кресло выглядело как плод внебрачной любви Франкенштейна и самого дешевого мебельного магазина - громоздкое, кривое и косое, обитое лоскутами ткани разного размера и текстуры.
- Вы, Дарья Сергеевна, посидите здесь с Николаем Логвиновичем, - сказал мне Илья. - А мы с Семёном Сергеичем начнем обыск. Николай Логвинович, вот ордер на обыск, - достал несколько листов бумаги в файлике, протянул деду. - Понятых Дарья Сергеевна попросила не вызывать, так как это ее недвижимость, она просто попросила нас помочь ей найти украденные деньги. У нее есть подозрения, что деньги украли вы.
- Нет у меня ничего. Ищите, где хотите, я вам все покажу, - дед изобразил блаженную улыбку человека, которому нечего скрывать.
- А мне вам помогать не стоит? - спросила я.
- Не стоит, Дарья Сергеевна. Посидите здесь.
Раз уж мы затеяли этот спектакль, дед не должен подозревать, что сотрудники - не настоящие, и никакие заявления на него я не писала. Всё должно выглядеть максимально натурально, поэтому я села в другое кресло, напротив деда, и стала ждать. Кресло, кстати, еще один уродец производства дедового воображения и таланта - красно-голубое с крупными маками с левой стороны, и мелкими голубыми полевыми цветочками с правой.
Впрочем, я вообще начала что-то совсем не с того. Вы же совсем еще не знаете, кто моя мама и бабушка. И кто я сама. И почему я пытаюсь разыскать деньги у своего девяностолетнего деда, и при чем здесь ртуть. 'Путеводитель по ужасающим семьям России' начинается здесь! Присаживайтесь поудобнее, сейчас я вам расскажу охренительную историю о своей жизни, или, точнее, о своем выживании.