Аннотация: Мы все в это время любили, а значит, любили и нас...
КОФЕ СО СЛИВКАМИ
- А ты...а ты... - маленькая секретарша Людочка судорожно сглатывала слезы, глядя на меня своими большими, почерневшими от ненависти глазами.
Я привычно откинулся на спинку кожаного кресла, приготовившись выслушать ставшую привычной за последние три недели тираду, обличающую сурового босса-злодея. Черный кофе в маленькой чашечке, принесенный Людочкой десять минут назад, медленно остывал нетронутый.
- А ты просто равнодушный и никто тебя уже никогда не полюбит!!- вдруг яростно выпалила Людочка, и, судя по тому, как победно свернули ее заплаканные глаза, на моем лице она разглядела легкое недоумение и, возможно, смятение.
Поздно вечером в прокуренном зале старого кафе Людочка рассказывала сочувствующим подругам, допивая третий бокал вина, как красиво уволилась с очередного места работы. Но теперь то она точно найдет ту фирму, где ее принципиальность (и внешние данные) наконец-то оценят по-настоящему.
Что поделать - не сработались мы с милой девочкой из маленького фабричного городка, название которого не смогла запоминать даже Полина Ивановна, отвечающая за кадры. А ведь Люда попала в мою фирму на не самую пыльную должность отнюдь не по протекции и не через постель, как, обычно многие обаятельные секретарши и длинноногие дрессированные офис-менеджеры в классических юбках, умеющие быть строгими с клиентами и классно танцующие на корпоративных вечеринках.
Уставшая ждать по несколько месяцев зарплату в фабричной газете, Люда просто уехала из родной провинции и перебралась в наш город, где два года вкалывала, как проклятая, на частном телеканале ведущей. Для моей фирмы, занимавшейся рекламой и пиаром, Людочка оказалась настоящей находкой - могла работать двенадцать часов подряд (вот что значит сельская закалка!) и при этом сохраняла отличное чувство юмора (вот она, школа телевизионной журналистики).
Когда в моей приемной освободилась вакансия (полненькая Маша, душа коллектива, ушла в декрет), я принялся сам переманивать Людочку с телевидения, не доверив это неблагодарное дело Полине Ивановне. Уговаривать долго не пришлось - как оказалась, частный телеканал поменял собственника, а новый решил всем урезать зарплату.
Целый год мы работали душа в душу. Людочка заменила веселую Машу не только в приемной - очень скоро она стала всеобщей любимицей, и молодые рекламные менеджеры влюбились в нее все сразу. Но, как выяснилось потом, со своим выбором Людочка определилась в первый же день появления на новом месте. Милая сельская девочка беззаветно полюбила меня, и не за теплое кресло щедрого босса.
- В наше время мало настоящих мужчин, а этом офисе их слишком много - обронила Людочка как-то, принеся чашку кофе и, по-моему приглашению приготовив для себя другую, усевшись в кресло напротив и поджав под себя роскошную ногу в черном чулке. Поскольку в тот момент в моем кабинете были только мы одни, этот комплимент претендовал на нечто большее, чем просто дежурное подхалимство.
Но я тогда лишь усмехнулся и грустно подумал: "В каком сериале подцепила эту цветастую фразу? Да, я свободен и обеспечен, и несмотря на седину в висках - в неполные двадцать семь лет - напоминание для меня о личных потерях - еще свежа была память о погибшем друге, сорвавшегося с верхотуры недостроенной многоэтажки, ушла жена и совсем не вижу ребенка, да еще два года назад чуть не рухнул бизнес и едва удалось избежать собственной гибели - нанятый конкурентами киллер попал двумя сантиметрами левее сердца - так вот, несмотря на все это не сломался и еще вызываю внимание симпатичных студенток в кафе и кинотеатрах - юных любительниц Фандорина Бориса Акунина - и даже сорокалетней помощницы министра экономики Аллы Ивановны, разведенной дамы со следами былой красоты, которая регулярно, каждые две недели лично приглашает меня по телефону на заседание комиссии по защите прав предпринимателей ("очень важно мнение молодых бизнесменов"). Почему-то Людочка сразу невзлюбила эту Аллу Ивановну..."
- В этом офисе их слишком много? - все с той же грустной улыбкой переспросил я и внимательно поглядел на Людочку, допивая кофе - кого же, одиноких мужчин или жаждущих стать королевами дней моих маленьких принцесс?
Эту ироничную фразу милая девочка расценила по-своему и, молча подойдя ко мне, попыталась прикоснуться детской ладошкой к моей заросшей щетиной щеке...На ее беду, некстати зазвенел междугородний звонок телефона - беспокоили партнеры из Питера.
Увы, тот едва не вспыхнувший служебный роман не стал прелюдией к долгой счастливой семейной жизни, о чем, Людочка, видимо, мечтала еще со времен романтических журналистских будней в редакции фабричной многотиражки.
Объяснить ей, что после недавнего развода вернуться в семейную гавань для меня все равно, что выжившему пассажиру "Титаника" снова отправиться в морское путешествие, не получилось. Разочаровавшись в своих ожиданиях, Людочка стала устраивать сцены, и, хуже того, переругалась со всем коллективом.
На другой день место в приемной заняла еще более пополневшая после декретного отпуска Маша. Она снова заставила всех улыбаться, рассказывая смешные анекдоты, которые вычитала в Интернете за время ухода за ребенком ("пока Мишка спал, а спит он у меня крепко", - не без гордости делилась со мной Маша подробностями семейного быта, заваривая крепкий душистый кофе).
Год спустя, проснувшись однажды в воскресенье в уютной постели смазливой рыжей журналистки из местного радио, с которой мы познакомились накануне на встрече и последовавшей затем пресс-конференции с крупной западной кампанией, я потягивал заботливо приготовленный хозяйкой кофе со сливками, когда она, осторожно присев на кровати рядом, сбивчиво сообщила:
- А вот Люда то кстати, ну, которая на телевидении...Была... Не слышал?
- Ну, - я поставил недопитую горячую кружку на ночной столик и попытался изобразить безразличие
Моя хозяйка с сочувствием посмотрела на меня, как смотрят на собаку, которую надо пристрелить, и поправила подушку под моей головой.
- В прошлую субботу она под Москвой разбилась на машине вместе со своим новым шефом, была крупная автомобильная авария, какой-то сумасшедший мерин смял их девятку в лепешку. Вчера мы все решили тебе это не говорить, чтобы твоя деловая встреча с западными партнерами прошла успешно. Кстати, среди ее вещей на столе на бывшей работе потом нашли письмо, которое она адресовала тебе и все, видимо, не решалась отправить. Оно у меня.
Я молча оделся и, под недоуменные взгляды хозяйки, направился в прихожую.
- Ты так и пойдешь без носков? - осведомилась сухо она - и письмо не прочтешь?
Я устало сел на стуле возле зеркала под вешалкой и отпустил голову.
- Тогда читай.
- Это адресовано тебе лично.
- Это было написано ей, когда она была жива. А теперь ей уже все равно.
Моя хозяйка хмыкнула и стала раскрывать конверт.
- Ну и характер у тебя, Серов.
Это были трогательные, по-детски наивные стихи. Она простила меня даже после того, как мы с нею расстались. Начинались они так: "Ты мой близкий человек...".
Я позвонил Полине Ивановне по мобильнику прямо из прихожей и попросил выписать семье погибшей бывшей сотрудницы материальную помощь. Разбуженная в выходной утром зам по кадрам зло осведомилась: "Сколько?"
- Тысячу... Нет, пятьсот.- подумав, сказал я и нажал на сброс.
Вечером мне предстояла новая встреча с западными партнерами, но уже с утра у меня жестоко болела голова. Некстати было мешать накануне "Посольскую" с местным противным пивом, пусть даже изготовленным по германской технологии.
- Ну и характер у тебя, Серов, - снова бросила приютившая меня журналистка и протянула у порога свою визитку. Я посмотрел ей в глаза и увидел в них противоречивые чувства: боль, почтение и уважение.
"В бизнесе не может быть доверительных и близких отношений. Бизнес на доверии кончается большой кровью", - сказал герой одного из популярных фильмов про современных олигархов.
Целый день с каменным лицом я просидел за столом, заботливо забронированным для меня в кафе с видом на изумрудный городской залив, и нехотя потягивал водку. Выучив за несколько лет мой вкус, услужливый официант, после третьего блюда, принес душистый ароматный кофе со сливками. Я молча выплеснул его под стол, не притрагиваясь.
Вечер подкрался незаметно, и так же быстро мы подписали с иностранными инвесторами, которые горячо интересовались местными месторождениями газа, выгодный контракт. Я отпустил шофера и пошел домой пешком, хотя не делал этого уже несколько лет, почему то минуя ухоженный городской сад, а выбирая грязные тропинки мимо ржавых гаражей через пустыри, машинально давая прикурить бомжам, попадающимся на пути и нелепо бормочущим что-то, зачем-то крестящимся и кланяющимся.
Наконец, добравшись до дома и долго провозившись, открывая непослушным ключом ставшую капризной дверь, я захлопнул ее что есть силы и в два прыжка оказался на огромной постели, которая показалась мне неуютной и холодной.
Не раздеваясь и даже не снимая ботинок, я рухнул навзничь и, отключив мобильный телефон, прикусил губу. По левой щеке поползла слеза, которую никто не должен был видеть. Это случилось второй раз в жизни. Впервые такое произошло три год назад, когда от меня уехала на Украину жена и забрала насовсем любимую дочку. С тех я ни разу их не видел. Писем от жены и дочери я так никогда и не получил.