Сижу в электронной библиотеке и набираюсь ума. Ум не шёл. Где-то его носило. Полки знаний ломились от фолиантов. Лениво листая один из них, в голову влетела пуля. Она вышибла мозги, тщательно убрала за собой следы вооружённого вторжения и улетела в направлении средиземноморья. В пустом помещении пылью кружилась безделица:
Голова моя тю-тю,
Голова еловая.
Её сколько не учи,
Всё равно хреновая...
Слушая бесконечные повторения, наступила ночь. Она пришла в розовых чулках и увела в галлюциногенные эмпиреи, где не было ни одного нормального шезлонга, и подавляющая простота пейзажа стояла в очереди за свежей новостью с большой земли. Безжизненность висела на волоске, как Колка или Космос. Очень похожее на ощущение опасности, которой не будет в конкретном времени и месте. Так всегда кажется. И её откровенное присутствие ещё никогда не останавливала дикого желания довести ситуацию до абсурда, а затем истошно транслировать по всем каналам оранжевый логотип "Пожар!"
Ночь стояла в ногах и смотрела на сон. Как не причём. Ночь - "Сон" Петрова-Водкина?
Наваждение сняло женской рукой с обручальным кольцом.
Не нащупав дырок в голове, я вылетел на улицу вслед за пулей. Догонять её, конечно, не стал. Улица светилась жёлтым, тёплые тона купались в ликовании ослепительных зайчиков на просевших сугробах. Её настроение стало моим, и я отправился на поиски Синей птицы.
Когда в голове пыльно, было бы странным получить от неё ясные и осмысленные рекомендации. Верно, пригодились бы... в другом месте, где большей частью нет дорог. Беспорядочные обрывки ниток - это не дороги. Это, извините, бык отметился.
Здесь же дорога на дороге, всё ясно и, не вникая в тонкости их городских хитросплетений, иду себе через трамвай. Мягкие графические штрихи на мгновение встали перед глазами и исчезли с молнией и громом. На путях осталась лежать синяя тень неопределённого происхождения, чьи три составные части не составили никакого труда распознать её свидетелям дорожного происшествия.
- Он! - сказали они, показывая на меня.
Оглушённый неожиданным вниманием, пришлось истово доказывать свою непричастность к происходящему, где независимо от нас и наших желаний сходятся все составляющие его, волшебным образом пересекаются и выдают равнодействующую как не учтенный результат. Пока суд да дело, незаметно ретировался. Через секунду, на другом конце Москвы, всё убивался: мол, чего, дурак, не спросил у вездесущих граждан про Синюю птицу. Ну, да ладно. День велик!
Небеса, как динамовские трусы, висели над городом. Лёгкая зыбь горизонтальных белых полосок оживляла прохладный мотив, и алый флажок на конце люблинской трубы издалека помахивал неувядающей надеждой. Я шёл вперед, и синий цвет казался хорошим и добрым попутчиком.
Здесь бы мне перешагнуть пустырь, в который незаметно попался, как кур в силок. Он дыбился на сваях. Лёд его стеснял, но, кажется, не зная того, уже ломался кривыми ручьями, слабея слева направо. Он так и тянулся слева направо изо всех сил, как провода за троллейбусом.
На сером льду, особенно возле лунки, в которую ныряют с присущим нетерпением этому виду спорта граждане в целлофане, оставаться на долгое время легкомысленно. Лёд меняется полюсами, и лунка оказывается над головой.
Невнятный свет в отверстиях глубоко не заглядывает здесь, дорогу всё равно не видно, и идти просто некуда. Кругом сваи, вокруг неподвижные тени, а впереди рыхлая чернота, где руки, вытянутые на ощупь, исчезают по локоть и никогда ни во что не упираются. Лунная походка подо льдом или ходьба на месте в утренних радиоприёмниках. Ну, и как быть? Быть больше негде, разве что обратиться в рыбку, заглотить крючок и, пройдя ряд неудобных процедур, показаться миру с другой стороны. Возможно где-то с неожиданной.
Здесь как бы палка о двух концах: либо ты безнадёжно тонешь в бесконечных поисках с неизвестным исходом, либо оборачиваешься суперменом и тебе всякое лыко в строку. Насмотревшись удивительно похожих сериальных боевиков, самому себе можешь мерещиться хоть самим о-го-го, а на самом деле... рыбку тащат всё-таки из пруда.
Если же отъехать куда подальше, где свет не загораживают, простор велик, а в водоёмах ещё и рыбка водится, тогда шансы могут обернуться банковским векселем. Или что-то вроде. Сейчас так всё запутанно, как тропинки в лесу.
А на небе ни единого пёрышка. Птицы улетели купаться и ещё не возвращались. Редкая московская тишина опустилась на край подсохшей лавочки и от нечего делать болтала ногой.
Я присел рядом.
То ли воздух пьяный, то ли устал от поисков, но перед глазами поплыла беспорядочная мутатень. Как сель или вылитые помои...
...их не докажешь даже в Страсбургском Суде...
...там просто их не видели...
...куда? куда тебя выворачивает?..
...где ты этому накрутился, мерин гужевой?..
...случайный элемент...
...чем больше грешников, тем лучше...
...есть с чего кормиться...
...жизнь закатилась бессмысленным хохотом...
И только где-то в средиземноморье продолжает судорожно стучать.
2011