Лукошкин Илья Николаевич : другие произведения.

Новый Вид Преступников, Или Призраки Тоталитаризма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ.

  НОВЫЙ ВИД ПРЕСТУПНИКОВ, ИЛИ ПРИЗРАКИ ТОТАЛИТАРИЗМА.
  
  - Агаш анд Дасиш! - гудит отец. В такие моменты он всегда называет меня полным именем, давая понять, что я в первую очередь его сын - сын Дасиша Кавалира, а не соседа или кого-нибудь другого. -Вернись, или это наша последняя встреча!
  Я останавливаюсь в калитке и корчу плачущую мину.
  - Ну пап, у меня же работа.
  Отец раздувает ноздри, окидывает меня последним гневным взглядом и скрывается в двери. Очередная сцена "Отречение отца от неверного сына" закончилась, и я покидаю двор родительского дома. Надо быстро ловить кэб и мчаться на Университетскую.
  
  На улице полно жандармов и полицейских. Даже синие с белым мундиры полка охраны мелькают. В подъезде и вовсе от них не протолкнуться. На каждом шагу - посты. Удостоверение приходиться показывать пять раз.
  - К чему все это? - недовольно спрашиваю у Астабаша - моего напарника и соседу по кабинету в полицейском управлении. Он стоит в прихожей большой шикарной квартиры и о чем то резко распрашивает невысокого жандармского капитана. На мой вопрос лишь нервно отмахивается и показывает куда-то в комнату.
  Здесь я и нахожу то, ради чего я здесь - труп.
  
  С пол-часа осматриваю тело убитого.
  - Аставиш анд Лизиш Дзианишмир. - расказывает между тем освободившийся Астабаш. - Горничная нашла его утром в таком виде.
  Нормальный, думаю, вид. Какой и должен быть у задушенного.
  - Ни отпечатков пальцев, ничего. - Мой напарник вздыхает. - Короче, очередной висяк. Одна только зацепка.
  Я заинтересованно смотрю на него.
  - Когда горничная поднималась по лестнице, то, как она утверждает, видела некоего мужчину, спускавшегося с этого этажа. Невысокого роста, смуглый, вроде бы с усами, но неуверенна. Одет был в какую-то форму и военные сапоги. Род войск по форме неопределила. Сказала только, что коричневого цвета. Решила, что кто-то из охраны.
  Я внимательно осматриваю шею убитого.
  - Яркие приметы... - медленно тяну я. - Но ей ты не доверяешь, верно?
  Наконец поднимаюсь колен и сажусь в большое кресло напротив Астабаша. Между нами покойный Дзианишмир.
  - Семь лет по психбольницам. Хорошенький свидетель, не находишь? Его, кроме нее, никто не видел: ни сине-белые, ни охрана дома, ни консьерж.
  Тяжела сыскная работа.
  - Ну, что обнаружил? - в голосе коллеги легкая надежда, которая, видимо, возлагается на меня. Скорее всего, сейчас я ее не оправдаю.
  - Во-первых, его задушили.
  - Ну это мы и без тебя догадались.
  - Во-вторых, его задушили одной рукой.
  Астабаш поднимает брови.
  - И, в-третьих, что это? - я показываю на серые пыльные пятна рядом с трупом. - Пепел?
  - Пепел...- теперь в голосе разочарование. - Кто то здесь курил трубку. Скорее всего, убийца. Мы уже проверили: сорт табака неизвестный. Так себе зацепочка.
  Да уж... Сейчас разочарую напарника еще сильнее:
  - Я ничего не чувствую.
  Астабаш чешет густую щетину.
  - Хреново, - сообщает он. Если мое чутье молчит, значит это не простое убийство.
  - Вопрос, почему такая суета? Зачем столько народа?
  Астабаш криво улыбается.
  - Ну ты даешь, это же сам Дзианишмир-предатель.
  
  Я сидел в своем кабинете и в десятый, а может и в двадцатый, раз просматривал тонкую папку с новым делом.
  Как есть висяк, прав Астабаш.
  Таинственный незнакомец проникает через охрану элитного дома, минует волкодавов полка охраны и консьержа, душит жителя одной из квартир, покуриваю трубку с неизвестным табаком, и испаряется, замеченный лишь полоумной горничной. Да и убийца ли это был - еще вопрос. Правда, никого даже с близкими приметами в доме быть не должно было.
  Короче ясно, что ничего не ясно.
  Пикантность ситуации придает то, что убитый - Аставиш анд Лизиш Дзианишмир - в прошлом видный политический деятель, участник тридцатилетней давности заговора тоталитаристов, и один из немногих предателей, выдавших заговорщиков властям. За это он поплатился десятилетиями страха и необходимостью постоянной охраны. Поквитаться с ним хотели очень многие. Хотя сделать это было нелегко.
  И можно было предположить, что все же поквитались... Но месть политических врагов, какого бы толка они не были, обычно выглядит иначе. А кому еще нужен был старик, чуть ли не половину жизни проведший под неусыпным оком властей, в полном вакууме?
  Надо раскручивать горничную. И искать усатого незнакомца в коричневой форме.
  Читаю короткую справку.
  Эстефа анд Латифа Лаатир. Ничего примечательного, кроме того, что с небольшими промежутками более семи лет лечилась в психиатрической лечебнице при Медицинской Академии.
  Набираю номер главного врача.
  - Эстефа? - приятный женский голос - горнесса Загантир. - Конечно помню.
  - Меня интересует только одно: от чего она лечилась, и могли ли у нее быть галюцинации.
  Задумываюсь, через пять минут положив трубку. Эстефа Лаатир видела призраков, от чего и лечилась.
  - И что здесь необычного? - спрашивал я у горнессы Загантир. - Призраков видят многие...
  - Бедняжка слаба умом, а это могучее умение...
  Горничная видит призраков. И она единственная видела возможного убийцу. Можно сделать определенные выводы.
  
  Профессор мелкими глотками прихлебывает чай.
  - Это могло быть и привидение, - говорит он, - но мог быть и простой человек.
  Я киваю.
  - Если это был призрак...
  - Тогда тебе нужен гор Луакир.
  
  Материализовать душу, да так, чтобы она смогла убить, - тут нужен настоящий мастер. Каким и был гор Луакир. Официально он зарабатывал на жизнь гаданиями и мелкими магическими услугами. Неофициально - использовал чуть ли не полный арсенал запрещенных заклинаний. Призраки, привидения, души были его коньком.
  Сейчас его призрак, его привидение и его душа будут вытрясены из его жалкого тела. Мной.
  Врываюсь в затемненную, увешанную бутафорскими амулетами, мастерскую и хватаю Луакира за тощую шею. В нос тычу удостоверение, а на ухо свирепо рычу:
  - Кто следующий, скотина! Убью!
  Колдунишку мелко трясет. Он пытается спрятать голову в плечи, чему мешает моя рука.
  - Я все скажу, - лапочет он, - я ничего не знал...
  
  Он действительно рассказал все, что знал. Легче от этого не стало.
  - Он сам ко мне явился, - рыдал испуганный Луакир. - И потребовал от меня дать ему тело, временно. Он демон, сущий демон.
  Главным приступником оказался неупокоенный призрак в реальном теле, да еще и со способностью становиться невидимым. Ситуация...
  
  - Главное, - шепчу я Астабашу, - сковать ему руки до того, как он исчезнет.
  - Да знаю я, знаю, - отмахивается коллега. - Раз сто уже обьяснил.
  Я бы и еще столько же раз обьяснил. Уж сильно я переживал за исход дела.
  Гор Луакир жутко боялся нашего призрака-убийцы, но вероятность длительного тюремного срока этот страх перевесила, и из него удалось выудить кое-какую информацию. Например, судя по всему, злодей был умершим тоталитаристом, возможно из тех, кого предал убитый Дзианишмир с дружками. И тело ему нужно было как раз для того, чтобы этому Дзианишмиру и другим придателям отомстить.
  Так уж получилось, что к этому времени в живых остался только один, и мы сейчас сидели в засаде в его доме.
  Мы вооружились крестами и святой водой, но настоящую надежду возлагали на специально сработанные магами полицейского управления наручники, способные держать дух в нашем мире.
  Арестовать призрака, конечно, дело не легкое, но сыскная наука зашла далеко.
  
  Гетоваш Боломир - хозяин дома, где была устроена засада - явно был не в своей тарелке: много ходил по кабинету, брал книги с полок и ставил их на место.
  Мы ничего не придумали хитрее, чем спрятаться в шкафу. В деревянном ящике пахло старой одеждой и пылью. И нашим потом. Но за последние сутки мы перестали чувствовать эти запахи.
  - А если он не придет? - уже несколько раз спрашивал меня Астабаш.
  - В полнолуние он потеряет тело, - каждый раз отвечал я. - Ему надо торопиться.
  - Наручники надеть надо в любом случае... - фразу не успеваю закончить: в комнате начинает что-то меняться. Чувствует это и наш живец. - Готовься, - еле слышно шепчу я на ухо Астабашу.
  
  Перед стоящим у письменного стола Боломиром словно из ниоткуда появляется человек, точно такой же, каким его видела Эстефа Лаатир: лет пятидесяти-шестидесяти, невысокий, плотный, седой и с усами, в хромовых сапогах и пиджаке полувоенного покроя. Одна рука согнута в локте и прижата к животу, в ней небольшая курительная трубка.
  - Здраствуй, Гетоваш, - говорит призрак, странно коверкая слова. Голос тихий, но какой-то гипнотизирующий. Аж холодок по спине бежит.
  - Пора, - шепчу я, и мы начинаем действовать.
  
  Из нашего убежища выскакиваем почти синхронно.
  - Стоять! - жутким голосом кричит Астабаш, наводя на призрака пистолет. - Двинешься - убью! - Да, серьезная угроза давно умершему.
  Я в это время оказываюсь рядом с убийцей и защелкиваю один браслет на его руке с трубкой. Второй браслет на моем запястье.
  Противник не шелохнулся ни разу. Встречаюсь с ним глазами...
  Меня начинает потряхивать. Чувствую слабину в коленях. Тело перестает меня слушаться.
  - Крути его, - слышу где-то в далеке крик Астабаша.
  Смотрю в спокойные черные глаза, и как-будто заглядываю в душу дьяволу. В такие моменты начинаешь жалеть о своем редкостном "даре".
  Перед глазами проплывают ямы, полные трупов в серых тюремных робах. В ушах стоит плач матерей, у которых отнимают детей.
  Опускаюсь на колени.
  - Извини...
  Призрак улыбается.
  - Привильно, мальчик, - говорит он.
  Рука сама тянется в карман, к ключам от наручников.
  
  Гром, и резкая боль обжигает плечо. Еще гром.
  Это стреляет Астабаш. Он палит без разбору, с кем то сцепившись и катаясь по полу.
  Снова выстрел. Пуля уходит куда то в сторону и попадает во что-то мягкое. Звук падающего тела.
  Опять встречаюсь глазами с дьяволом. Глаза, казалось, живут сами по себе, и сами по себе улыбаются. Хочется тоже улыбнуться, но я делаю другое: одним прыжком встаю на ноги и впиваюсь зубами в крупный мясистый нос. Мое рычание сливается с мычанием призрака-убийцы.
  
  Отец сегодня необычайно любопытен. Так всегда после очередного примирения.
  - И где сейчас он?
  - Пока у нас в камерах, а потом, скорее всего, переведут в Карсакс.
  Отцу всегда интересна моя работа. Когда то он занимался тем же.
  - И он теперь всегда будет в этих волшебных наручниках?
  - А что делать? Иначе исчезнет, дематериализуется.
  Некоторое время молча едим.
  - Ну а все-таки, кто он? Не помню я такого тоталитариста. Я ведь когда-то вел их дело, - в глазах ностальгические воспоминания.
  - Наши маги утверждают, что он не из нашего мира.
  - А что он сам говорит?
  Я жму плечами.
  - Мало чего. Представился только. Зовут его Иосиш анд Виссариониш. Фамилию вообще не произнесеш. Наверное, какой-то ненашедший покоя герой тоталитаризма.
  - А второй? Твой друг его пристрелил, верно?
  Киваю и достаю из кармана посмертную фотографию. Худое бледное лицо с впалыми глазами, длинная, как-будто приклеенная ко лбу челка, и маленькие, в палец шириной, черные усики.
  - Его тело сохранили тоже с помощью наручников. Они, скорее всего, из одного мира.
  - Да-а-а. С ним ты сделал карьеру. - Отец мечтательно улыбается. - Новая уголовная дисциплина - спиритокриминология. Одно дело ты уже раскрыл и одного призрака поймал. Поверь, будут и другие. Привидения-убийцы скоро станут модным оружием.
  Боюсь, что слова отца станут пророчеством.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"