Аннотация: Герой случайно оказывается у окна своей первой любви через 20 лет...
ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА
Он гулял, как и всегда по вечерам, с собакой Дуськой. Это были очень важные для него прогулки. Дуська не тянула, а спокойно шла до скверика, а уж там, в ожидании, поднимала на него глаза: мол, спускай с поводка, пришли. Тогда он отстегивал карабин и смирно садился на скамейку с книжкой или просто начинал медленно идти в какую-нибудь сторону. В какую - было все равно, Дуська его найдет. Взаимопонимание с собакой полнейшее. Если гулять шли во время показа вечернего фильма по телевизору, то знакомых собачников не было и можно было подумать о своем, о делах на работе, об отношениях с Риммой, которые давно зашли в тупик, но в этом тупике чувствовали себя вполне уютно; о прочитанных книгах и статьях, о коллегах и родственниках. Сегодня он хотел обдумать свой предстоящий отпуск. С деньгами, как всегда, было туговато, дикарем отдыхать не хотелось, на профсоюзные путевки рассчитывать не приходилось, если учитывать всех многодетных и заслуженных... Напроситься на дачу к знакомым? Но Римма так не любит что-то делать, копаться в земле - это не для ее наманикюренных прелестных пальчиков. А ему всегда неудобно за свою красивую супругу, вечно сидящую в гамаке или складном кресле. Хоть бы умные книги читала, а то ведь только газетки и журналы... Была бы своя дача - плевать, никакой клубники и огородов, пусть себе сидит. Но неудобно перед приятелями, чьи трудолюбивые жены пчелками носятся по саду, успевая и за детьми присмотреть, и варенье на зиму сварить, и книжку перед сном почитать. Снять дачу или комнату в деревне? Но это ведь тоже не то - а где же Римме себя показать? Ведь хорошенькая, молоденькая, ну что ей в деревне делать?
Дуська почему-то сегодня не захотела в сквер. Она потянула к дороге. Ему было все равно, меньше часа он вечерами не гулял, за что Дуська его уважала и любила еще больше; поэтому он не задумываясь свернул с обычной дороги. Конец мая, но погода уже всю неделю летняя. По небу гуляют зарницы, что для Москвы вовсе не типично. Сирень цветет и к вечеру ее аромат заглушает даже неистребимый запах бензина. Почему-то вспомнился десятый класс, выпускные экзамены и раскрытые окна во всей школе, в которые и втекал этот густой сиреневый воздух. А ведь школа-то недалеко. Похоже, Дуська туда и тянет. Он уже давно там не был, все как-то дорога мимо не бежала. На работу - в метро, с работы - из метро. А до школы нужно было бы идти совсем в другую сторону. Страшно подумать: за десять последних лет у него не было минуты пройти мимо этого, пробуждающего столь противоречивые чувства, здания. Ну что ж, сегодня будет крюк.
Дуська и вправду привела его на школьный двор, но не остановилась, а потянула дальше. В следующем дворе за школой она попросила отстегнуть поводок, уверенно глянув ему в глаза, и побежала выяснять что-то, должно быть, действуя по поручению. Этот двор он помнил очень хорошо. Здесь в большом старом кирпичном доме жила его учительница химии. Там же, в другом подъезде, жил его школьный приятель. Но главное, что всегда раньше тянуло его в этот двор, была она. Он никогда не мог понять своего отношения к Рае. Все ребята были тогда увлечены совсем другими девочками. Рая не была тихоней, но не была и шумной, не задирала никого, со всеми обращалась одинаково, будь то признанный в классе Дон Жуан или последний двоечник, маленького роста и неаккуратный до безобразия. В первом классе он обратил на нее внимание, потому что у нее у единственной были часы. Но она не кичилась ими, как сделали бы все, и он сам тоже. Она ими пользовалась. Почти каждый день после уроков ей надо было куда-то убегать. Сначала ее забирала мама с вечной сумочкой с нотами, потом она уходила сама. Несколько раз ее начинали дразнить за нотную папку, но это не получало продолжения. Рая училась хорошо, хотя отличницей и не была. Всегда охотно давала списывать или помогала отвечать, иногда и сама прибегала к помощи шпаргалок. Он сам не мог понять, в какой момент стал за ней наблюдать. Наверное, это было с самого начала. Но однажды он пошел за ней в музыкальную школу, просидел в кустах все время ее занятий и, когда она возвращалась домой, выследил, где она живет. Напротив ее подъезда стояло большое дерево. Было очень удобно залезть на него и смотреть в окна, особенно, когда солнце светило сбоку, освещая квартиры за окнами, но не слепя отражением в стеклах. Сначала он не знал, на каком этаже ее квартира и на какую сторону выходят ее окна, но потом оказалось, что его приятель живет в этом же подъезде и он выведал сложным путем, чтобы не навлечь на себя подозрения, что Раины окна на третьем этаже и выходят во двор. Это было очень удобно. Дерево было как раз кстати. Сам он жил по школьным меркам довольно далеко, но иногда, после занятий в доме пионеров, он делал отступление от нормального маршрута и приходил к этому дереву. В зимнее время труднее было залезть высоко на дерево, зато часто уже горел свет и легче было разглядеть, что происходило в квартире. Видны были кухня, гостиная и кабинет, еще одна комната выходила окнами на улицу и была всегда скрыта от него.
Ему повезло. Его никто никогда не застукал за этим шпионажем. Он и сам не мог понять, для чего ему все это было нужно. Он не собирался ухаживать за Раей, не чувствовал себя влюбленным. Просто это превратилось в осмысленное занятие - наблюдение за жизнью одного отдельно взятого индивида. Он знал ее семью, знал ее расписание, привычки. Потом выяснилось, что рядом, в другом подъезде, живет и учительница химии, окна которой немного вкось тоже можно было наблюдать с дерева, но это было лишь интересным совпадением.
Он осмотрел себя. Индийские "не клевые" джинсы, старая клетчатая рубашка. Обувь, правда, не спортивная. Тряхнуть стариной? Может, все уже давно переехали?..
Он подошел к знакомому дереву. Тело не забыло движения двадцатилетней давности. Вот на эту ветку, потом по стволу на следующую, подтянуться, подпрыгнуть - и можно сесть в развилке между двумя сросшимися стволами. Два окна затемнены. На кухне горит свет, но никого не видно. На стене висит все та же большая расписная тарелка. Значит, не переехали. Да только Рая уже давно должна быть замужем, ведь ей тоже уже за тридцать. Наверное, и дети есть. И надо же, ведь ни разу он о ней не вспоминал с тех пор, как закончили школу. Он поступил в МАИ, обзавелся приятелями, что стало с ней, не выяснял, только раз дошли слухи, что она тоже где-то учится, но чему - не запомнил. То ли математика, то ли химия... Но с музыкой не связано. Жаль. Он ничего не понимал тогда в музыке, но на школьных вечерах Рая всегда что-нибудь играла, и все ей искренне аплодировали. Ему тоже нравилось, хотя казалось, что она излишне "волнуется" за роялем, пропадает ее "нейтральность", так сильно его привлекавшая все время. Пять лет назад их класс собирался на десятилетие окончания школы, но он не ходил, а его приятель, перечисляя всех, кто там был, Раю не назвал. Значит, ее там тоже не было. Она, кажется, тоже недолюбливала школу, как и он сам. Как быстро он ее забыл после школы. И как быстро сейчас все вспомнил. Даже услышал в себе то непонятное, подталкивающее к действию волнение, которое уже давно не появлялось в нем, даже благодаря Римме.
Он стал смотреть в две другие комнаты. В одной света не было, в другой пробивался сквозь неплотно закрытые шторы. Это был кабинет. Виден был только край коричневого пианино. Оно стояло все там же. Сколько раз смотрел он на Раину спину, когда она занималась музыкой, на ее черную косу, которая сначала была длинной, потом покороче, потом превратилась в ставшее вдруг повально модным каре и, в конце концов, как у всех девочек к концу школы, в короткую стрижку. Косы ему было искренне жаль. Интересно, какая Рая сейчас? Изменилась, потолстела, "обабилась" или осталась подвижной и моложавой? В тридцать два можно выглядеть так по-разному! Узнает ли он ее вообще?
К дереву подбежала Дуська. Она вскочила лапами на ствол, взвизгнула и вопросительно уставилась на хозяина. Это означало, что час прошел, пора домой, но Дуська не отказалась бы еще побегать и порыться в кустах. Он с удовольствием отпустил собаку и принялся смотреть дальше. На кухню вышел мужчина. Молодой, раньше он его не видел. Вероятно, муж Раи. Даже чем-то на нее похож: темные волосы, темные брови, высокий и сутуловатый. Рая тоже частенько сутулилась, вероятно, из-за частого сиденья за пианино. Иногда, когда вдруг вспоминала об осанке, она очень потешно выпрямлялась и обводила окружающих победным взглядом, но через несколько минут опять опускала плечи. А может, у нее просто болела спина?
Мужчина наполнил чайник водой и поставил на плиту. Хорошо, что в кухне нет занавесок, только по краям, видно все четко. Если это вечерний чай, то сейчас на кухню выйдет вся семья и он увидит Раю, если она дома. Зачем ему, собственно, на нее смотреть? Пятнадцать лет он ее не видел, даже случайно не встречал и вот, сидит теперь на дереве в надежде посмотреть на нее издали. Он тут же утешил себя мыслью, что ведь специально не пошел бы караулить, но, раз уж так получилось, посидит на ветке под окном.
На кухню тем временем вышел мальчишка лет одиннадцати-двенадцати. Тоже темноволосый и чернобровый. Сын, нет сомнений. Они с отцом стали расставлять чашки и блюдца. Пять штук. Неужели бабушка жива? Ей уже тогда казалось лет сто на вид. Вышла на кухню, потягиваясь, девчонка. Постояв боком к окну, она повернулась лицом, и он удивился, как похожа она на мальчишку, расставлявшего чашки, только две девчонкины толстые косы их и отличали. Близнецы? Интересно. Девчонка тем временем стукнула мальчишку по спине и повисла на отце. Парень бросился было к ней, но отец остановил его и что-то стал говорить. Оба слушали внимательно, причем девчонка так и продолжала обнимать отца за шею, еле доставая худыми ручонками и иногда подпрыгивая.
Мальчик ссутулился и ушел, показав из дверного проема кулак сестре; на кухню вышла Раина мама. Совсем такая же, только волосы не черные, а белые. Она стала доставать на стол что-то из холодильника, включила газ, положила что-то на сковородку...
Где же Рая? Вчетвером сели они за стол. Нет, конечно, бабушки с ними нет. Девчонка стащила что-то с тарелки брата, тот замахнулся на нее локтем, она показала ему язык. Раина мама обратилась к ней, показала рукой на блюдо с чем-то (с ветки не было видно с чем) на столе и покачала головой.
Дуська уже давно стояла под деревом и теперь немного поскулила, чтобы обратить на себя внимание. Он посмотрел на нее и тут увидел, что к заветному подъезду подходит... Рая с собакой! Собака красивая, породистая, не то что Дуська-дворянка. Ирландский сеттер, огненно-стремительный и подвижно-игривый. Дуська тоже заметила пса, явно оценила его внешность, сделала стойку и помчалась к подъезду.
Он немного струсил. Если Рая посмотрит на дерево, она неминуемо его увидит. Узнает ли? Видела ли она его в детстве когда-нибудь в этой же позе на этом же дереве? Догадалась ли, что он за ней подсматривал? Наверное, могла себе вообразить, что он влюблен в нее. А может, он и был влюблен?
Но Рая не обратила внимания на дерево. Она остановилась, пока собаки обменивались любезностями. Нет, она не располнела, наоборот, как-то осунулась. Ей это идет. Она сейчас такая же живая и подвижная, как и двадцать лет назад. Опять отрастила длинные волосы. Теперь это, правда, не коса, но в длинном хвосте на затылке они смотрятся еще лучше. Почему девочки так редко делали раньше хвостики? Только косы. Может, для них были какие-то правила? У него кольнуло в желудке. Что же есть у этой Раи, чего нет у Риммы? Что за странное состояние, почему так тяжело оказалось увидеть свою одноклассницу через столько лет и понять, что тебе ее не хватало? Собственно, а чего не хватало? Ее или наблюдения за ней? Да нет, это мимолетное настроение. Просто слишком много сложностей с Риммой. А с Раей никогда никаких проблем не было да и быть не могло. Ведь они даже и разговаривали-то редко. У них не могло быть ничего общего. Как легко все вспомнилось, так же легко и забудется. Римма просто слишком многого требует в последнее время. Ее тоже можно понять, но почему-то это желание понять другого прошло. Не хочется никого понимать, никому помогать. Римма уж больно обидчивая. Чуть что - и не разговаривает. Раньше хотелось извиниться, даже если не был виноват, только бы прекратить молчание, услышать опять звонкий голосок. Теперь же только радуешься тишине и покою.
Рая потянула собаку в подъезд. Он перевел глаза наверх, на окно. В кухне уже не было детей и мамы. Муж сидел один и мазал что-то на хлеб. Через минуту пришла и Рая. Из окна своей кухни она вообще показалась ему вышедшей из детства. Такая же. Такая же! Она подошла к мужу сзади, положила ему на плечи руки и нежно прижалась щекой к его щеке. Потом налила себе наверняка остывшего чаю и подошла к окну. И тут их глаза встретились. Она улыбнулась, покачала укоризненно головой, посмотрела на часы, оставила чашку и вышла из кухни. Она появилась в окне кабинета и раздвинула шторы. Зажгла свет поярче, подошла к своему пианино, погладила его, потом подошла к дочке, которая что-то писала за столом, приласкала ее, причем девочка недовольно дернула плечом и отшатнулась. Рая тут же потянула ее за косу, и девочка, повернувшись к ней, что-то сказала и вышла в кухню. Там она обняла отца за шею, точно так же, как Рая до того, и стала что-то говорить отцу на ухо. Рая тем временем пожала плечами и пошла в гостиную. Она зажгла свет и там и тоже раздвинула шторы. Оказалось, там, в темноте, смотрел телевизор ее сын. Да, они конечно же близнецы, эти дети! В гостиной все изменилось, мебель была другая, обои и картины тоже. Потом Рая вернулась в кухню и, подойдя к окну, взялась обеими руками за края занавесок, секунду помедлила и резко задернула их.
Он понял. Ноги и спина страшно затекли, он слез с дерева, окликнул Дуську, извалявшуюся уже к тому времени в репейнике, и быстрым шагом пошел домой. Дуська бегала вокруг ужасно довольная, что удалось нагуляться за всю неделю. А репья придется выдирать, если не выстригать. Визгу будет! Самостоятельная, взрослая собака, а ножниц боится как маленькая.
С отпуском так ничего и не придумал. Ну, если бы был какой-то выход, он бы его давно нашел. Значит, выхода нет. Опять будут жалобы. Опять обиды. Опять молчание. Но зато никаких переживаний больше. Да и вообще уже давно никаких чувств. Может, попробовать поговорить с Риммой о ребенке? Но поможет ли это? Она такая молодая, зачем ей это сейчас? А может, он все-таки что-то упустил? Может, оно было рядом, но этой близостью и пугало? А может быть все дело в пианино? Римма когда-то училась играть. Устроиться на какую-нибудь дополнительную работу, чтобы поменьше бывать дома, да и попробовать скопить на него денег...