Лукинов Виктор Петрович : другие произведения.

Бурса гл.4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   4
  
  Занятия идут своим чередом. Постепенно притираемся один к одному, к преподавателям и воспитателям. После завтрака попадаешь в тёплый класс и сразу начинаешь клевать носом. Смешно смотреть со стороны как кто-нибудь из курсантов, устав бороться с дремотой, закрывает глаза и начинает медленно клониться к столу; затем, резко клюнув носом вниз, так же резко выпрямляется, делает квадратные глаза и изображает преувеличенное внимание к объяснениям преподавателя. Особенно предательским был, в этом отношении, класс технологии металлов, в старом корпусе механиков. Под монотонное журчание голоса преподавателя, глаза сами собою слипаются, тело размаривает приятная теплота и всё, - ты поплыл в нирвану.
  
   С уроками свои трудности. Если со знакомыми со школы предметами мы ещё справляемся, то дела со специальными дисциплинами пока выглядят не очень блестяще. Пока что большинство из нас "поражают" знаниями и весьма огорчают своих наставников.
  
  Преподаватель термодинамики мрачновато шутит:
  
  - Серые Вы ребята, как штаны пожарника. Берите в руки палаши и идите постойте в парке, в карауле у вашего прародителя, столетнего дуба.
  
  Есть у нас и довольно экзотический предмет, - атеизм. Это что-то вроде аппендицита, который, по непроверенным слухам ГДР-овские немцы наловчились вырезать чуть ли не у новорождённых. На курсантском жаргоне предмет сей зовётся " законом божьим", а сам преподаватель, - благообразный крупный и полный старик - "батюшкой" или "святым отцом". Когда-то, ещё до войны, он был начальником рыбного техникума. А сейчас, быстренько отчитав нам очередную порцию аксиом о том что Бога нет,...и не будет, он, со спокойной совестью, отключает свой слуховой аппарат, чтобы не слышать нашего галдежа, и далее обе стороны занимаются каждая своим делом, являя, собою отличный пример мирного сосуществования, которое входило в моду в то время в политике. Впрочем, политикой, мы, семнадцатилетние мальчишки, практически не интересовались. Нас больше заботили девчонки, танцы, "Битлз".
  
  Но курсантская жизнь у нас пока была ещё серенькой. Каждый сверчок, - знай свой шесток. Мы были зелёными салажатами, кем-то вроде неуклюжих щенков. Нас только-только начали выпускать в увольнения.
  
  С завистью и восхищением смотрели мы на щеголеватых красавцев, - курсантов выпускного курса; стройных, подтянутых, в ладно, как перчатка на руке, сидящей на них парадной форме, с четырьмя золотыми шевронами на левом рукаве фланки, а над ними золотая звёздочка, - нахальным образом, самовольно присвоенная эмблема военно-морских училищ.
  
  А что за чудо их фуражки! Нет, это не мичманка, не "мица". Это адмиральский головной убор! Длинный лакированный мягкий козырёк, витой золотой жгут, прикрепленный спереди к околышу, круто изогнутые поля равные по площади вертолётной площадке.
  
  Откуда же это чудо? А вот откуда! Если дойти до середины Суворовской, а затем повернуть в переулочек, поднимающийся к зданию драмтеатра, то с левой стороны увидишь крохотную фуражечную мастерскую. В ней и сидит волшебник, - старый мастер-еврей, который и сотворяет эти произведения искусства. Согласно курсантской байке именно у него и заказывают свои фуражки космонавты.
  
  Да, выпускники - это белые лебеди. Мы же ещё гадкие утята, которым только предстоит превратиться в лебедей. Они нас практически не замечают. В училище нет дедовщины, но мы для них, вроде, как и не существуем. Поэтому считается верхом неприличия обращаться к старшекурснику с каким-либо вопросом, если он сам тебя о чём-нибудь не спросил.
  У местных красоток имелся свой квалификационный справочник нашей котировки, в зависимости от курса:
  
  Первый курс - " без вины виноватые".
  Второй - "ни рыба - ни мясо".
  Третий - "весёлые ребята".
  Четвёртый - " подходящие женихи".
  Пятый курс - " позор неженатым!"
  
  В нашей " тюльке" нет военной кафедры, как в " централке", и учились мы не пять лет как они, а только четыре года. "Дети лейтенанта Шмидта", после окончания училища, сами становились лейтенантами, а нам, после военных сборов, присваивалось воинское звание старшины второй статьи.
  
  Всё это учитывалось у наших будущих невест, и особенно у их мамаш. Поэтому мы считались (чего греха таить) немного ниже сортом, а наши выпускники совмещали в себе звание "подходящих женихов" с "позором для неженатых". Но Херсон - это город невест. Херсон - это украинское Иваново; громадный хлопчатобумажный комбинат, тысячи молодых, красивых девушек, местных и приезжих. По статистике на каждого парня, - две-три девчонки. А к курсантам обеих мореходок, с девичьей стороны, было самое пристальное и нежное внимание. Поэтому третий и особенно четвёртый выпускной курс, получая всё авансом, были несколько разбалованы женской добротой и нежностью.
  
  Мы же, - салажата, даже бравировали своей второсортностью, говоря:
  
  - Курсант "централки" всегда до синевы выбрит и слегка пьян, а курсант " тюльки", - до синевы пьян и слегка выбрит.
  
  А пока мы числились в категории " ни рыба - ни мясо" и всё у нас было ещё впереди.
  
  
  Продолжение следует.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"