Лухтанова Екатерина Владимировна : другие произведения.

Молчание ягнят

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Должна предупредить, что тот, кто не смотрел одноменный фильм или плохо его помнит, ничего, наверно,не поймет. Это, конечно, не есть хорошо, но... так уж сложилось. Писалось под впечатлением от фильма. Очень хочется критики - даже не "хорошо-плохо" (сама знаю, что плохо), а детальной и строгой.))
  Когда Нина с Олесей вышли из школы, было еще не темно, но уже чувствовалась прохлада наступающего вечера. Идти было неблизко и зябко. Девочки шли, перепрыгивая через лужи и постепенно отогреваясь разговором и смехом.
  - Смотри, маньяк! - шепнула Нина, показывая на силуэт мужчины впереди них. - Побежали?
  - Нет, это не маньяк. Это дядя Валера с папиной работы. А вот тот, - Олеся кивнула на старичка с другой стороны улицы, - тот точно маньяк!
  - Тебе не страшно?
  - Нет... Слушай, - Олеся вдруг вспомнила просмотренный недавно фильм. - Представь себе доктора... врача. Просто врача. Врача, который ест людей.
  - Что?!
  - Подожди. Он психиатр. Психиатр-людоед, людоед по имени Ганнибалл. Ганнибалл-каннибал, понимаешь? И есть еще портной. Портной, который шьет одежду из человеческой кожи. Он специально выбирает полных девушек, морит их голодом, а потом убивает и снимает кожу. И шьет одежду.
  - Леська, ты в своем уме?
  - Да ладно тебе, это просто фильм. - Олеся рассмеялась. - В четверг шел. Хороший, ты зря не смотрела.
  Девочки уже подходили к своему двору. Нина торопилась. Она попрощалась и быстро вбежала в первый подъезд. Захлопнулась дверь.
  Олеся пошла по дорожке через пустой двор, прислушиваясь к свежим еще осенним запахам. Пахло мокрой землей, дождем и приближающимся холодом. Трава вокруг детской площадки была покрыта тонким слоем сентябрьских листьев. В песочнице валялось забытое перевернутое ведерко, облупившаяся краска на горке мешалась с пятнами ржавчины, дождевыми каплями и отпечатками ботинок. Старушечья скамейка - гнилая, расшатанная - казалось, еще больше покосилась со вчерашнего дня. Теперь на ней сидело лишь несколько воробьев, но и те слетели с криками, как только девочка приблизилась, и сели на нижние ветки единственного во дворе дерева.
  Это был тополь. Высокий, серебристый, с приятно-шершавым стволом и далекими, протянутыми к небу ветками. Он рос почти в самом центре двора, но веток было с южной стороны почему-то больше, и от этого Олесе казалось, что тополь смотрит на ее парадную, будто тянеться к ней. Олеся любила его. Она привычно погладила ствол, проходя мимо. Дерево слегка прошелестело в ответ листьями.
  Как всегда, длинный ряд машин на асфальтовой мостовой перед домом, за которыми не видно дверей. Светло-серый джип мишкиного отца ("А у папы вжик!" - четыре года, игры и хвастовство на детской площадке), их собственный жигуль, солнечный, рыжий, как подсолнух, с семечками засохшей грязи по низу, и еще соседские машины, и их гостей - длинная пестрая лента, бурая, грязная в основном, но кое-где вспыхивающая лоскутами яркой краски (аккуратные хозяева или только куплена), прерванная лишь в одном месте нелепо выступающим пятном белого фургона.
  Олеся протиснулась к подъезду, копаясь в сумке, копошась, косясь на фургон - там происходило некое движение, шевеление... Попросту говоря, молодой мужчина грузил в кузов кресло. Грузил кресло. Грузил - какое глупое слово. Как иначе? Она не знала. В кузов. Кресло. Кресло.
  Оно не хотело, вырывалось, падало с глухим стуком на мостовую, он снова поднимал, впихивал одну ножку, потом вторую, но тут первая взбрыкивала и съезжала вниз, и опять... Хлопнула балконная дверь где-то на верних этажах. Протяжно мяукнула кошка. Олеся стояла, затаив дыхание, прератившись в одну цельную трепещущую жилку, думая изо всех сил, вспоминая... Вдруг поняла, метнулась к дверям, не успела, споткнулась.
  - Девочка, ты мне не поможешь?
  Воздух. Холодный, вечерний, обжигающий. Ступеньки крыльца - словно вдруг поехали, покосились, заскользили. И кнопки домофона - протянуть только руку и...
  - Да, конечно.
  Кресло было мягкое, желтоватое, пахло тканью и магазином. Поставить его в кузов фургона было трудно даже вдвоем - не столько из-за тяжести, сколько потому, что оно как-то неловко соприкасалось с машиной - то ли угол подъема был не тот, то ли слишком высоко нужно было поднимать. Девочке пришлось влезть в фургон. Она подтянула кресло сверху на себя, и оно легко встало на пол грузовика. Олеся попятилась, потом не глядя рванулась вперед, и перед ней возникло лицо хозяина машины. Он стоял, загораживая собой выход, и курил.
  Прошла какая-то четверть секунды, но Олеся успела заметить и его светлые, сальные волосы, и сероватые зубы, и болезненную, веснушчатую кожу, и пустую дорогу позади него, и последнее погасшее окно в доме напротив.
  - Спасибо, - сказал беловолосый парень и отошел. Бросил окурок в лужу и растер носком ботинка.
  Подул ветер. Листья на тополе всполошились и забормотали о чем-то своем, далеком, лесном - свободно и весело. Снова мяукнула кошка, затем послышался визгливый лай и строгий женский окрик. Олеся глубоко вдохнула холодный вечерний воздух и вошла в подъезд.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"