Луганская Айка : другие произведения.

Солнечная эскадра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    здесь лежит черновик. версия от 28.08.13


Солнечная эскадра

  

1

  
   ...Своим указом Я объединяю все земли от Океана до Океана. Отныне Я - закон и порядок, и существует лишь одно государство. Все жители Мира - мои подчинённые и обязаны принять порядок, который Я устанавливаю.
   Наступает новая эра жизни нашего Мира. (...)
   ...В Империи каждый должен знать своё место. И кири - раса высшая, и тафи - раса низшая, и кофи - раса рабская...

Император Асмунд I Великий и Созидательный,

"Книга Главного"

2

  
   Айрис ле Катортан открыла глаза. Противно верещал будильник. Посмотрев на календарь, офицер Воздушной Стражи тяжело вздохнула. Сегодня она заступает в дежурство.
   Зевая, Айрис встала и заправила постель. Пошла в ванную комнату. Умылась, привела себя в порядок.
   Надела мундир - белую накрахмаленную рубашку, пахнущую хозяйственным мылом, тёмно-синие зауженные брюки высотой до самых рёбер, сине-белый китель с множеством серебристых пуговиц и аксельбантами.
   Заплела волосы, спрятала макушку под фуражкой. Тёмно-синяя тулья, красный кант, начищенный до блеска синий козырёк, рант из серебристого витого шнура-филиграна. На кокарде металлические знаки отличия - крылатые корабли. Пшеничного цвета коса свисает до лопаток, из-под козырька торчит пышная чёлка. Под длинной, почти до тонких бровей чёлкой блестят огромные, в пол-лица янтарные глаза - символ чистой крови и большой силы.
   Айрис вообще была дочерью образцовых граждан. Отец её тоже был офицером, советником министра. Но пять весен назад улетел и не вернулся. Он был командиром знаменитой Солнечной эскадры, где были самые лучшие. Со временем Айрис тоже могла бы туда попасть. А пока - лишь офицер-навигатор на небольшом корабле в Лазоревой эскадре, месте не самом худшем, но и не престижном. Маму Айрис помнила плохо. Всегда в тени, всегда молчит. Айрис была третьим ребёнком в семье, после двух старших братьев - Сандана и Дитрана. После неё были ещё сестра Ардис и маленький Риндон. Но, когда детям исполнялось шесть весен, отец отдавал их в Имперскую Офицерскую Академию. Поэтому девушка плохо помнила младших и хорошо - старших братьев, с которыми виделась в Академии почти постоянно.
   Ле Катортан вздохнула и принялась заплетать кисточку на хвосте - гордость девушки. У неё на потоке был самый пышный и красивый хвост. И орудовала им Айрис просто замечательно. Её мало смущали завистливые взгляды товарок. Айрис привыкла быть во всём лучшей. И в жизни, и в учёбе, и на службе.
   Наскоро выпив чашку кофе, Айрис схватила сумку и направилась к выходу из квартиры. Маленькой и тесной даже для девушки, которая жила одна. Отец завещал добиваться всего самостоятельно. И Айрис поступала именно так. Жила на последнем (о ужас!) этаже трехэтажного дома. В крошечной однокомнатке. Сама. Ходила на рынок пешком через два квартала, ездила в общественном транспорте.
   В общем, мечта аскета. Пока не выйдет замуж, свою часть наследства не получит. А зарплата у простого офицера Лазоревой эскадры, увы, оставляла желать лучшего. Конечно, Айрис могла позволить себе гораздо больше, и жить в хорошем районе, и ездить на своей машине, но ей этого не хотелось.
   Айрис, при всей своей дисциплинированности и образцовости напоказ, порядки и законы Империи недолюбливала. И часто ими пренебрегала. Конечно, Асмунд считался персоной великой и незыблемой. Все, что написано в его книге, принималось как истина. Но ле Катортан, вслух произнося то, что от неё ждали, в мыслях не соглашалась почти что со всем, что там написано.
   Ещё в детстве, когда наизусть учила основные строки, Айрис высказала маме свои мысли, но мама испугалась и попросила девочку молчать. Айрис негодовала, когда видела вокруг себя несправедливость этого мира. Неужели вся твоя жизнь зависит лишь от того, кем ты родился? Но ведь никто не знает, кем станешь. Почему именно так? Айрис спросила это и у отца. Но синяки сходили потом почти две седмицы.
   Тогда Айрис возненавидела всю эту структуру. Но говорить вслух всегда боялась. Уже потом, когда выросла, она узнала, что тех, кто идёт против слов Асмунда, жестоко казнят за еретичество.
   Офицер-навигатор зашнуровала высокие тёмно-синие лаковые сапоги. Выскользнула из квартиры. Хвост ловко закрыл дверь на ключ.
  

3

  
   В городе была весна. Лёд уже растаял, асфальт высох. Гулко стучали каблуки, рычали машины, шумели люди. Айрис спокойно шла по тротуару, наслаждаясь тёплыми солнечными лучами. Она всегда шла на дежурство к воздушному порту пешком, дабы собраться с мыслями и привести себя в боевое настроение. Обычно, пройдя по улицам, Айрис закипала и хотела кого-нибудь убить. Жизнь общества её ужасно раздражала.
   На офицера люди косились с опасливым уважением. Они видели мундир, часть видела и глаза, многие видели волосы. Все узнавали в девушке благородные черты. Каждый желал пресмыкаться перед её обликом. А Айрис хотелось схватить их за хвосты, уши или просто за одежду, у кого что имелось, и выбить из глаз эту покорность. Заставить их смотреть на себя, как на равную.
   Нелегко сохранять спокойствие и осанку снежной королевы. У Айрис почти не было друзей вне службы, о настоящих и речь не шла. Девушка жила лишь работой. Ей повезло оказаться на сравнительно либеральном корабле, где все сохраняли хорошие отношения. Не было мыслей донести на сослуживца, который нарушает правила, прописанные императором.
   - Я тебе что сказала сделать? - Айрис повернулась на звук. Около угла спесивая кири не малого состояния ругала напуганную кофи. - А ты что сделала?!
   Сильный удар по лицу. Кофи упала в ещё не высохшую грязь.
   - Переделать и принести, - приказала кири и ушла. Кофи, всхлипывая, поднялась из грязи и поплелась куда-то, ступая босыми ногами по асфальту.
   Айрис незаметно передёрнуло. И так всегда. Уже вошло в привычку, что кири могут унижать тафи и кофи. А те не имеют никаких прав даже сказать что-то на свою защиту, не говоря уже про ответный удар.
   А девушка продолжила свой путь. Через несколько улиц наконец-то показался воздушный порт. Айрис подошла к воротам. Из будки выглянул молодой тафи. Долговязый и нескладный, на голове вечный чёрный вихрь кудрей, которые невозможно было причесать даже под страхом смертной казни.
   - Здравия желаю, госпожа ле Катортан! - воскликнул он, двигая ушами. Бахрома на них весело развивалась вместе с волосами.
   - Привет, Клейвер, - улыбнулась Айрис. Ей нравился этот парень. Весёлый, непосредственный. Девушка хотела бы такого брата. Против Клейвера нельзя было и слова плохого сказать - он просто своим наивным видом исключал это. Его хотелось приласкать, погладить по голове, утешить. Чем обаятельный тафи и пользовался.
   - Вы сегодня в дежурство заступаете? - Клейвер умел говорить быстро и забалтывать собеседника до такой степени, что тот и забывал, куда шел. Айрис умела разговаривать с парнем и не забывать, что ей нужно. Правда, училась долго, но результат перекрыл все затраты времени на учёбу.
   - Ага, - кивнула Айрис, подавая корочку-пропуск в окошко охранной будки.
   - Надолго?
   - Три дня.
   - Возьмите, - Клейвер протянул пропуск обратно, просканировав его и зафиксировав время прихода Айрис.
   - Спасибо, - навигатор забрала корочку и спрятала обратно в карман.
   - Добрая вы, - вздохнул Клейвер. - А то тут сейчас ле Каторт проходил, думал, застрелит ко всем еретикам подводным.
   - Что, опять дурное настроение? - хмыкнула Айрис. Кайден ле Каторт - это тот ещё фрукт. Капитан одного из кораблей Лазаревой эскадры отличался характером вредным и крикливым, перепадами настроения и неуёмной злостью. Айрис когда-то не повезло провести одну смену под его командованием. Теперь девушка радовалась, что летает на соседнем корабле. Некоторое время Кайден даже пытался позвать её замуж, но Айрис каким-то чудом этого избежала. Но капитан своих попыток не бросил и время от времени приставал к Айрис. От ле Каторта вообще женская половина офицеров шарахалась, как от огня. А в результате получали за всё подчинённые тафи и кофи. Они вечно ходили как в воду опущенные, а у кофи не сходили синяки на лицах. Про выбитые зубы вообще речь не идёт - их Кайден обеспечил немало.
   - Не то слово, - пожаловался Клейвер. - Вы, госпожа, поосторожнее, а то попадётесь ещё, мало не покажется...
   - Спасибо, Клейвер, - кивнула Айрис. - Открывай ворота, а то опоздаю ещё...
   - Ветер в паруса вам, добрая госпожа! - помахал рукой на прощание Клейвер.
   - Доброй позёмки, - ответила Айрис, проходя на территорию воздушного порта.
  

4

  
   В доме Офицера царил обычный бардак. Само здание было не особо-то и большим, если сравнивать с другими постройками. Одноэтажный дом. Тесный предбанник, из которого вели три двери. Одна - в гардероб, который по тёплой погоде Айрис не понадобился. А другая - в немаленький зал с множеством больших окон, где офицеры ждали вылета и обменивались новостями. На другом конце зала - скромная дверь в узкий коридор. А там - множество широких дверей, ведущих в канцелярию и кабинеты.
   - Пгивет, - помахала рукой Исдис, корабельный врач и подруга Айрис по совместительству. Исдис сидела на диване-уголке, спрятавшемся за кадкой с фикусом. У врача была приятная внешность - соломенного цвета прямые волосы, доходящие ей до плеч, охрого цвета глаза, пухлые губы-вишни. Фигура у Исдис была ладная, но сама девушка была свято уверена, что там есть лишне роуны и нужно обязательно похудеть. На диетах врач сидела постоянно, но бессмысленно. Худеть было нечему.
   - Привет, - Айрис подсела к подруге. - Ну что, как тут дела? Скоро вылет?
   - В полдень, - ответила врач. К дивану подошла кофи в чёрном платье и белом фартучке - форме официанток дома Офицера.
   - Будете что-то заказывать? - тихо и робко спросила она.
   - Крепкий чёрный кофе без сахара и круассаны со сгущёнкой, - сказала Айрис.
   - Ты что? - округлила глаза Исдис. - А диета?
   - Да ну её, - махнула рукой навигатор. - Сама сиди. А мне резко захотелось именно кофе и именно круассанов. Тем более, кофе я пить буду без сахара.
   - Издеваешься, - вздохнула Исдис. - А мне зеленый чай без сахага и галетную печенюгку.
   Кофи поклонилась и убежала исполнять приказ.
   - Ну так что? - спросила Айрис. - Меня неделю не было, какие новости?
   - Да так, - поморщилась Исдис. - Повседневная гутина. А тут только что пгобегал ле Катогт, такой цигк был. У него опять, видимо, весеннее обостгение. Влетел в канцелягию, хлопнул на пгощание, что двегь чуть не вылетела.
   - Верю, - хмыкнула Айрис. Принесли кофе. Навигатор посмотрела на хронометр. Полтора угла до отлёта. Пол-угла они тут посидят с Исдис, поболтают, потом за ними придут, чтобы объявить маршрут, потом погрузятся на корабль и вылетят. Ничего нового. - Похоже, опять с очередной пассией не поладили.
   - А, точно! - вспомнила Исдис. - У него на когабле новенькая, только из Академии пгишла. По-моему, то ли вгач, то ли как-то так. Он её и опгиходовал. Не знает же, бедная, что это за монстг такой.
   - Не повезло, - кивнула Айрис. - Похоже, сегодня до неё дошёл смысл. Вот и Кайден по этому поводу озверел.
   - Вполне возможно, - врач отпила чай. - Фу, гадость. Полезная гадость.
   - Ха, - рассмеялась Айрис. - Вот и душись. Я как-то кофе предпочитаю.
   В зал вошёл Кальвин ле Шаруко, капитан корабля, на котором летала Айрис. Что мужчина, что специалист он был хорош. Старше Айрис на пару весен, высокий, смазливый. Волосы у него цветом были схожи с платиной, а глаза - жёлто-зелёные. Он был не особо родовит, но умен и вёл корабли замечательно. Команду ему доверили лишь полторы весны назад, чем он был горд. Талант, как-никак. В его возрасте подобное редко доверяют. Со всеми на корабле он старался дружить, а сердился редко, обладая выдержкой, до которой Айрис ещё жить и жить.
   - Привет, дамы, - улыбнулся он, подсаживаясь к подругам. Когда подошла официантка, он заказал большой кусок мяса, картофель и стакан сока. Ле Шаруко предпочитал завтракать плотно, к ужасу Исдис.
   Кальвин принёс Айрис план полёта и карты. Она вскрыла конверт и принялась изучать бумаги.
   - Ну что там? - спросил капитан.
   - Закатные земли, - ответила Айрис. - Селение Тарн и окрестности. Там спокойно?
   - Вроде бы, - задумался Кальвин. - Давненько мы туда не летали. Как раз и выясним.
   - Слышите, а дежурство это не трёхдневное, - изумлённо сказала навигатор. - Нас туда на пять дней отправили.
   - Это с дорогой, - пояснил ле Шаруко. - А там мы на три дня. Просто привыкли, что недалеко летаем, а тут - разнообразие.
   - Ну и ладно, - пожала плечами Айрис. - Закат так закат.
  

5

  
   Сансаир вернулся домой. Едва пошёл до софы, упал на неё и заснул. Растолкала его сестра.
   - Сан! Сан! - шипела Азири. - Прекращай тут! Просыпайся!
   - Аза, иди куда подальше, - пробормотал он. - Я устал!
   - Я понимаю, студент, всякое такое, - сказала сестра. - Но ничего, что мне тебя надо за уши вытягивать из кровати! Мама ушла на работу, скоро тебе на учёбу. Давай, вставай! А то опоздаешь! Чем ты хоть занимался там?
   - Я познакомился с одним интересным тафи. Он художник. И иногда философ. Он рассказывал интересные вещи. Очень интересные. По поводу трактовки книги Императора и его законов...
   - Ты что! - испугалась Азири. - Нельзя так громко! Вдруг услышат! Схватят и казнят за еретичество!
   - Знаю, - Сансаир перешёл на шёпот. - Так вот, он обещал познакомить меня потом с ложей, в которой не признают правил Асмунда. Но пока что не открыто. Они работают над тем, чтобы устроить революцию и свергнуть эту власть. Наша цель - республика равных...
   - Свобода, равенство, братство? - хмыкнула Азири.
   - Именно!
   - Братец, ты свихнулся, - вздохнула Азири. - Вас заловят и убьют. Вы же пропагандируете беспорядки.
   - Анархия - мать порядка, - изрёк Сансаир. - В эту весну я заканчиваю учёбу. Потом поступлю на службу. А если сложится неудачно, то убегу в подполье.
   - А про нас с мамой ты подумал? - воскликнула Азири.
   - Ничего с вами не случится, - заверил её брат. - А если вдруг получится, заживём припеваючи...
  

6

  
   Когда корабль был уже готов к отлёту, Кальвину дали знак повременить. Он выбежал на землю, побеседовал с каким-то офицером и вернулся.
   - Нас просят подкинуть до Каверова группу ребят, - пояснил он, отвечая на вопросительные взгляды команды.
   Айрис пожала плечами и отвернулась к картам. Она составляла маршрут.
   - Каверов? - пробормотала она. - Хорошо, сделаем небольшой крюк...
   Послышался топот и молодцеватый смех. Это заходили в корабль те самые "ребята", которых нужно было подкинуть до Каверова.
   Корабль плавно поднялся в воздух. Айрис посмотрела на аппаратуру и убедилась, что всё в порядке.
   - Исдис! - позвала Айрис.
   - Ау? - отозвалась врач из соседней каюты.
   - Давай к нам в рубку.
   - Иду...
   Девушка пришла в капитанскую рубку, на ходу одевая халат.
   - Нам теперь ехать и ехать, - сказала Айрис.
   - Ага, - кивнул Кальвин. - Вы, дамы, можете прогуляться пока. Если что, я позову. Такая хорошая погода и сидеть в помещении - не есть хорошо!
   - Тогда пошли, прогуляемся, - решила Айрис и утянула подругу под руку прочь.
   На палубе было ветрено. Навигатор поёжилась и подняла ворот кителя повыше. Фуражку девушка оставила в своей каюте. Она не любила носить головные уборы. Да, так положено, но разве на родном корабле кто-то выдаст?
   Халат хлопал вокруг фигуры Исдис.
   - Я облако, - рассмеялась она, приглаживая ткань и прижимая её к бокам.
   - Нет, - покачала головой Айрис. - Это твой злодейский плащ!
   Хвостом Айрис оттопырила подол в сторону. Его тот час же сдуло.
   - Спасибо, подгуга! - притворно обиделась Исдис. - Удгужила. Я тепегь ещё и злодейка всех вгемён и нагодов!
   Девушки подошли к парапету. Там, внизу, мелькали поля и луга, деревья и ленты рек. В Империи реки были вещью ужасной. Границы Асмунд устанавливал от океана до океана, но не дальше. Хоть кири и летали на кораблях, плавать они боялись. Самой страшной казнью было погружение в воду. Приговорённый должен был идти вглубь до тих пор, пока не захлебнётся. Или был другой способ казни, считавшийся более гуманным. Человека скидывали с корабля в озеро или широкую реку.
   На палубу вышли кири-пассажиры. Все они были одеты в камуфляжные костюмы. На них были навешены и ремни, которые должны были поддерживать оружие. Его, похоже, они оставили в каютах, не желая тягать с собой.
   - Здравствуйте, девушки, - якобы галантно поклонился самый хамоватый на вид из них.
   - Здгавствуйте,- холодно сказала Исдис.
   Айрис же просто кивнула. Она не утруждала себя общением с грубыми солдатами.
   - Келдин ле Каторт, - представился всё тот же солдат. - Командир нашей группы.
   Мысленно Айрис поморщилась. Братья были похожи. Что один ле Каторт, что другой. А вслух сказала:
   - Приятно познакомиться. Айрис ле Катортан. Навигатор корабля "Вереск" из Лазоревой эскадры. А это Исдис ле Туин, наш корабельный врач.
   - Наслышан о вас, весьма, - усмехнулся Келдин. - Вы та самая Айрис? Брат много о вас рассказывал.
   Айрис вновь кивнула. Келдин, видя, что реплики его цели не достигли, повернулся к борту корабля.
   - "Вереск", - прочитал он. - Красивое название. Живописное.
   - Согласна, - Айрис беспристрастно посмотрела на герб, нарисованный на боку корабля. Она сама его рисовала. Когда Кальвину дали команду и новый, только из сборочного цеха корабль, они все вместе придумывали название и символы кораблю. На гербе был изображён цветок вереска, вложенный в лазоревый парус. Вокруг белая лента. Где лента завязана узлом, прикреплён герб Воздушной Стражи.
   - А почему именно такое название?
   - А почему бы и нет? - флегматично спросила Айрис. - Разве вам не нравится это растение? Скажите, вы когда-нибудь были в верещатниках?
   - Что?
   - В вересковых пустошах, - пояснила Айрис.
   - Нет, а что? - удивился Келдин.
   - Если бы были, вы меня бы поняли, - вздохнула навигатор. - Кстати, а зачем вам надо в Каверов? Вроде бы небольшой городок, что там ловить...
   - Вот вы патрулируете вроде бы пустые и спокойные территории, - усмехнулся кири. - А зачем?
   - Ну... - замялась Айрис. - Чтоб убедиться, всё ли в порядке. Для профилактики...
   - Вот, - поднял указательный палец вверх Келдин. - Даже в спокойных местах может произойти что угодно. А вдруг мятеж?
   - Мятеж? - рассмеялась Айрис. - Да разве может быть в нашем обществе мятеж?
   - А вы подумайте, - Келдин пристально смотрел в глаза девушки. - Подумайте.
   С этими словами он ушел с палубы, оставив Айрис в растерянности. Она прищурилась, глядя на местность и солнце.
   - Исдис, я карась! - воскликнула она.
   - В чём дело? - врач всё так же косилась на уходящих солдат.
   - Мы сбились с курса! - вскрикнула Айрис и кинулась в капитанскую рубку.
  
  

7

  
   Гинко, закряхтев, выпрямился. Спина побаливала, но трудовой день дошёл лишь до своего апофеоза. Рядом носили грузы Тамао и Данко. Что было в коробках, кофи не знали, да и знать не стремились. В порт ежедневно прибывало множество воздушных кораблей, привозящих различные грузы. Каверов находился среди густого леса, но на перекрестии воздушных путей, что сделало из него немалый портовый город.
   Неподалёку сидел кири-надсмотрщик. Он лениво смотрел на летающие корабли и косился на наручный хронометр. Вздрогнув, он посмотрел на грузчиков.
   - Что встал? Работать! Вот-вот `Ласточка' прилетит, а вы ещё этот груз не убрали!
   Вздохнув, Гинко пошёл за следующим ящиком. В голове смутным туманом клубились тяжёлые мысли. Дома семья, надо бы постараться, нужно денег заработать, а то ведь десять ртов, хлеба может не хватить... Тяжело быть старшим в семье кофи.
   Корабли прилетали и улетали, рабочий день продолжался.
  

8

  
   Айрис ругалась, меняя курс. Рядом стояли Келдин и Кальвин. Но если капитан стоял, угрюмо сложив руки под грудью, и смотрел куда-то вдаль, то от Келдина ждать подобного нельзя было. Ле Каторт хмыкал и посмеивался, вводя Айрис в бешенство.
   - Всё, - сказала Айрис и вновь направилась на палубу. Капитан лишь кивнул, провожая девушку взглядом.
   Ле Катортан быстро вышла к парапету и уставилась на проплывающий внизу пейзаж. Уже скоро будет вечереть, и можно будет отправиться спать. Тогда никто не станет тревожить запершегося в своей каюте навигатора.
   Когда сзади подошёл Келдин, Айрис едва заметно вздрогнула. Она не слышала шаги за свистом ветра.
   - Не ожидали? - глумливо спросил он.
   - Почему нет, - пожала плечами Айрис. - Ожидала. Вполне.
   - Даже так? Интересно, - Келдин стал к парапету вплотную. Его и Айрис разделяло буквально пару шагов.
   - Даже так, - ответила Айрис. - Нужно быть готовыми ко всему.
   - И это говорит мне девушка, угол назад отрицавшая возможность мятежа.
   - Вы об этом что-то знаете? - спросила навигатор, невольно напрягаясь. Если он сейчас выдаст важную информацию, Айрис в случае чего будет вооружена, зная заранее, что произойдёт.
   - И да, и нет, - сказал Келдин, продолжая ухмыляться. Айрис так хотелось взять какую-нибудь тряпку и буквально стереть эту ухмылку с лица. Желательно до крови стереть, чтоб уж наверняка.
   - А без загадок совсем никак? - язвительно произнесла Айрис.
   - Без загадок скучно жить, - заявил Келдин. - Иначе мы тонем в серых буднях, прячемся за штампами, сливаемся с общей массой...
   - Ага, соответствуем правилам тоталитаризма, - подытожила Айрис. - Если вы заметили, если жить не по-обыденному, то можно вполне закончить свою жизнь, спускаясь под воду под гимн Империи.
   - Как знать, как знать, - сказал Келдин уходя.
   Как только ле Каторт скрылся, Айрис злобно пнула парапет ногой и взвыла, прыгая на одной ноге и баюкая ушиб.
   Где-то около полуночи, когда Кальвин силком отправил подчинённую спать, сославшись на её жуткий вид, Айрис закуталась в одело, словно в кокон, и направилась к Исдис. Врач сидела на кровати и читала книгу, попивая чай из термоса. Похоже на шиповник, который девушка очень любила. Айрис прищурилась и прочитала название книги на корешке. `101 болезнь летающего. Симптомы и лечение воздушных болезней' - гласило название. Опять подруга на ночь медицинские книги читает. Была такая привычка у Исдис - она сначала до утра с книгой, а потом полдня сонная и с красными глазами ходит, как последняя сомнамбула.
   - О, пгивет, - Исдис подняла глаза вверх. - Шиповник будешь?
   - Почему бы и нет, - Айрис присела на край кровати. - Опять полуночничаешь?
   - А ты опять в одном одеяле по когаблю шныгяешь, - улыбнулась подруга. - Ладно, когда на когабле только команда, все свои. Хотя, офицегов двое, вы с Кальвином, да я туда же по статусу, а все остальные тафи и кофи, по нашему отсеку ходит в основном наша тгоица. То, что ты особой стеснительностью не отличаешься, тоже не секгет.
   Исдис налила навигатору шиповника. Айрис отпила и поморщилась. Кипяток. Чистой воды кипяток. Как Исдис только это пить может?
   - Очень смешно, - буркнула Айрис.
   - А я и не смеюсь. Молись, чтобы никто не узнал о твоем панибгатском отношении с низшими членами команды, - сказала Исдис, остро глядя в стену. - Все сидят по каютам, потому что на когабле гости. Завтга мы их высадим, и тогда начнутся хождения.
   - Ну, знаешь ли, - неопределённо взмахнула свободной рукой навигатор.
   - Я знаю, что говогю, - отрезала врач. - А ты отгицаешь очевидное. И о газговоге нашем знать никто не должен. Донесут - вдвоём тонуть будем.
   - Весело, - вздохнула Айрис. Она открыла рот, но сказать следующую фразу не успела - в дверь постучали.
   - Кто? - спросила Исдис.
   Дверь резко распахнулась. В каюту вошёл штурман, Глейнор Кук. Он был тафи. Общительный, добрый. Глейнор умел играть на свирели, чем часто развлекал команду. Он был самым компанейским тафи, которого Айрис знала. Коротко стриженые чёрные волосы обнажали острые кошачьи уши с короткой же бахромой, которую Глейнор старался всегда держать покороче. Умные фиолетовые глаза порой заставляли вздрогнуть, столь внимательно они смотрели. Штурман был роста скорее среднего, чем маленького, но тафи постоянно страдал из-за недостатка в росте. Айрис же считала, что всё хорошо. Если бы Глейнор был ростом выше, то он половину собеседников одним взглядом свысока мог затоптать в грязь. Даже кири.
   - Привет! - он приветственно зашевелил ушами.
   - Пгивет, - Исдис скривилась. Едва за штурманом закрылась дверь, она шепотом зашипела: - Ты что твогишь?
   - Я? - притворно изумился Глейнор. - Я - ничего. Тут пахнет шиповником, я к вам на огонёк. Я печеньки принёс.
   - О, печеньки, - улыбнулась Айрис. - Вытягивай скорее.
   Глейнор вытянул из-под кителя пакет с печеньем и поставил его на стол.
   - Вот о чём я тебе говогила, - вздохнула Исдис. - Нагушаем пгавила сплошь и гядом. Мало того, что после отбоя у меня собгались чаи гонять, так ещё и бегем пищу из гук тафи, что Импегатог в своё вгемя жуть как запгещал. Печенье после шести... Как же диета... Эх, доведёте же меня до утопления...
   - Заметь, - подмигнула штурману Айрис. - Ест после шести и цитирует "Книгу главного"... Кто бы говорил о приличиях.
  

9

  
   Утром команду Келдина высадили в пригороде Каверова. Затем корабль развернулся на полудень и продолжил свой путь в сторону Тарна.
   В нужное место прилетели почти в десятом углу. Ничего не происходило. В селении было спокойно, равно как и в прилегающих районах. Работ по наблюдению у Айрис не было, не её специализация, поэтому она праздно шаталась по кораблю. Зайдя в капитанскую рубку, она застала уморительную картину.
   У Глейнора был младший брат - Палмер. Парню было шестнадцать весен, и поэтому его взяли на корабль юнгой. Осенью он поедет поступать в академию для летающих тафи. А пока Глейнор и Кальвин терпеливо пытались научить Палмера быть штурманом. Во время тренировок корабль шатало и кренило. Иногда вещи и мебель ходили ходуном, если дело было совсем уж плохо.
   Кальвин доверял Палмеру штурманское кресло лишь тогда, когда обстановка на местности была спокойной и никто не мог увидеть и донести, что корабль качает в воздухе, будто пилот пьян. Ведь Кальвин мог получить за это хорошенько: мало того, что могли приписать ему нетрезвое состояние, так допускать юнгу за штурвал нельзя было. Тем более, юнгу-тафи.
   - А теперь поворачивай, - вещал Кальвин. - Нет, не так! Ни в коем разе!
   Стены дрогнули. Айрис покачнулась и схватилась за стену. В коридоре что-то загремело, далее последовала ругань. Это была Солотайе, корабельный повар. Солотайе, пожилая кофи обширных габаритов и обладательница вредного характера, летала на кораблях как стряпуха с самой юности. Готовила она просто превосходно, Айрис обычно отъедалась на работе, потому что дома приготовить ничего путного не могла.
   Айрис вышла в коридор. Там, отчаянно ругаясь, Солотайе собирала с пола то, что должно было быть завтраком для офицеров и штурмана.
   - Доброе утро, Солотайе, - сказала навигатор.
   - Доброе утро, госпожа, - отозвалась с пола стряпчая. - Опять этот маленький засранец Палмер балуется?
   - Есть такое, - усмехнулась Айрис. - Тебе помочь?
   - Что вы, госпожа, я сама! - воскликнула Солотайе. - Мундир выпачкаете!
   - Ой, да ладно тебе, - хмыкнула Айрис, присаживаясь на корточки. Девушка помогла стряпухи собрать с пола сырники. Вдруг корабль опять качнуло, и Айрис упала на Солотайе. Сверху их по головам припечатал медный поднос. Айрис кувыркнулась через кофи и врезалась головой в стену. Сырники разлетелись в разные стороны ещё сильнее, чем в прошлый раз.
   Зашипев, Айрис медленно встала. Из белой рубашка стала пятнистой. Круги сырников, разводы апельсинового сока и мощное пятно оставленное любимым кофе Айрис. Коса растрепалась, на щеке прилипший сырник. На лбу отпечаталась клубника, рубашка тоже стала в красный горошек.
   Солотайе попыталась встать, но опрокинулась назад. По логике вещей Айрис должна была сейчас на неё накричать и заставить встать. Но девушка кинулась её поднимать. При попытке выдернуть женщину вверх за руки Айрис поняла, что не права. Солотайе взвыла дурным голосом и снова легла поперёк коридора.
   - Э! - заорала Айрис. - Кто-нибудь, помогите же! Кальвин, выгони Палмера от штурвала, у нас ЧП! Исдиииис!
   Врач вышла из своей каюты. Она была всё ещё в пижаме, мало волнуясь, что рабочий день начался уже два угла назад. Так как лекарка ложилась под утро, то и вставала уже к обеду. На другом корабле из Исдис давно уже выбили бы её сонные замашки, но на "Вереске" команда уважала странности и наклонности друг друга.
   - В чём дело? - сонно спросила Исдис.
   - Исдис, милая, - торопливо заговорила Айрис. - Тут с Солотайе проблема. Корабль качнуло, мы упали... Я попыталась её поднять, но она стала орать. Посмотри, что там с ней произошло...
   Исдис присела на корточки около стряпчей, посмотрела на неё и нахмурилась. Корабль опять качнуло, и врач протаранила лбом ольховую дверь.
   - Эй! - заорала она. - Пгекгатите шатать когабль! У меня тут больная.
   Но её не услышали. Качка усилилась.
   - Айгис, сходи пгикгикни. Тут подозгение на смещение позвонков.
   Айрис влетела в капитанскую рубку и упала, споткнувшись о порог.
   - Айрис? - испугался Кальвин. - Что с тобой?
   - Прекратите чудить, - шатаясь, Айрис поднялась. - Там Солотайе, по ходу, позвоночник сломала. Пошли, поможете.
   - Глейнор, веди корабль, Палмер, со мной.
   Полёт выровнялся.
   - Император всеведущий! - воскликнул Кальвин, когда вышел в коридор.
   - Смещение позвонков, - сказала Исдис. - Позови гебят, пусть пегетянут в лазагет. Палмег, бегом давай.
   Парень быстро улетучился.
   - Солотайе, - позвал Кальвин. - Ты как, совсем плохо?
   - Нет, - прошептала женщина. - Всё это ваши тренировки... Ух, дала б этому мелкому половником по голове, чтоб мозги на место встали... Голова теперь кружится...
   Под контролем Исдис стряпчую отнесли в лазарет.
   - Что за рейс, - вздохнул Кальвин. - Сплошные неприятности.
   - Это мягко сказано, - горько улыбнулась Айрис. - И это только начало. Скорее бы дежурство закончилось.
  

10

  
   Когда в порту начался пожар, Гинко не помнил. Он видел лишь панику. Толпа кири в военной камуфляжной одежде били всех подряд и громко кричали. Их было около сотни, если не больше. Они пришли с разных сторон, прилетев на разных кораблях.
   Утром, когда Гинко выгружал очередной груз, оказалось, что везли ройбуш. Этот куст давал иголки, которые можно было заварить как чай или выкурить. И тогда начинались чудеса. Так как это был наркотик, пришла полиция. Начались разборки. А кто всегда виноват? Кофи. Гинко едва успел спрятаться от гнева господ.
   Грузчики все вместе убежали из порта, смеша спрятаться по домам. Гинко закрыл окна и двери, приказав семье не высовываться. А сам отправился на улицу выяснять, что происходит. Уже был пятый угол вечера, и начинало темнеть. По улицам Каверова шли люди, вооружённые чем попало. Они били стеклянные витрины, жгли их, ломали фонари и ограды.
   Увидев в толпе одного кофи, который не выглядел столь безумно, как другие, Гинко подбежал к нему и притормозил, дёрнув за рукав.
   - Брат, скажи, что тут происходит? - спросил Гинко.
   - Восстание против господ, - ответил тот. - Присоединяйся к нам. Меня зовут Гэрроу.
   - Гинко, - представился кофи, принимая дубину. - А что делать надо? Куда мы идём?
   - Не знаю, - ответил Гэрроу. - Крушим, что под руку попадёт. А идти надо туда, куда толпа идёт. Не ошибёшься.
   Толпа двигалась в сторону рассветных районов Каверова. Богатых, благополучных, далёких от порта. Там жили кири.
   - Брат, а с чего всё началось, не знаешь? - спросил Гинко, следуя за Гэрроу.
   - А это давно запланировали, - ответил тот. - Так что наслаждайся справедливостью.
   Уже к утру от прежнего лика Каверова ничего не осталось. Везде царила разруха: пылали дома и имперские здания, где попало лежали поломанные заборы и столбы, ветки деревьев, афиши, затоптанные ногами. Толпа крушила и метала всё, до чего доходили руки.
   Пыл кофи остыл ближе к рассвету. Тогда толпу начали загонять полицейские и приезжие военные. Обещали страшные кары, и кофи бежали прочь.
   Очнулся Гинко в лесу. Когда с глаз спала пелена ярости и боевого азарта, остался лишь ужас. Всепоглощающий ужас, заставляющий сесть куда-нибудь в уголок и дрожать. Рядом не было никого, лишь густой лес.
   Глядя на окружающие заросли, Гинко обречённо завыл. Не помня себя, побежал куда-то, продираясь сквозь острые ветки с набухающими первыми почками. Гинко спотыкался о корни и низкие кустарники, падал в грязь и вновь вставал. В руках всё ещё была зажата дубина.
   Через некоторое время кофи услышал неподалёку треск и хруст. Остановился, насторожено замер. На соседней полянке были люди.
   Подкравшись, Гинко стал подсматривать. Кофи. Выдохнув, Гинко вышел на поляну. На него уставились с дюжину кофи.
   Один из них, молодой и рыжий, словно апельсин, приветливо улыбнулся и сказал:
   - О, здравствуй, брат. Присоединяйся к нам.
   - Гинко, - представился кофи, укладывая дубину на прошлогодние листья.
   - Дальдо, - сказал рыжий. - А это Бреме - сухощавый мужчина средних лет буквально на пару вёсен младше Гинко приветственно кивнул, - Эллио, - Дальдо указал на хмурого парня с волосами, прямыми и светлыми, как солома. - Ярво, - молодой кофи с охрого цвета кудрявыми волосами и крючковатым носом слегка поклонился. - Саржо, - высокий и худой кофи средних лет печально улыбнулся. - Ягайло, - крепкий и жилистый кофи в кожаной жилетке на голое тело вежливо помахал рукой. - И Милика, единственная девушка среди нас, это дочь Бреме, - Дальдо кивнул в сторону молодой девушки, буквально девочки ещё, которая тут же зарделась милым румянцем. - Скоро придёт Марко, он за водой ушёл...
   Все кофи сидели на завалинке. В центре поляны навалом лежали рюкзаки. Гинко подсел к остальным и тяжко вздохнул.
   - Ты, брат, как, совсем без вещей? - спросил Эллио, осматривая Гинко. На том были лишь штаны, рубаха, потёртый кожаный пиджак и мокасины.
   - Есть немного, - кивнул Гинко. - Не ожидал, что окажусь тут. Вышел на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, да и пропал. Вместе с толпой пошёл в кирийский квартал, а там уже и утро...
   - Бывает, - улыбнулся Эллио. - А мы, напротив, знали, что тут окажемся. Мы - одни из группы сопротивления. Зачинщики, так сказать... Тут только Ярво и Марко случайно прибились. Ну и ты. Завтра мы объединимся с другой группой. Ты как, брат, с нами? Если повезёт, то ещё не поздно вернуться.
   Гинко задумался. Но где-то вдали громыхнуло.
   - Стреляют, - философски подметил Саржо.
   - Революция продолжается, - пожал плечами Эллио. - Так что?
   - Я с вами, - хрипло сказал Гинко, удивившись сказанному.
   - Вот и замечательно, - улыбнулся Эллио и похлопал Гинко по плечу. - Добро пожаловать в наши ряды!
   Вскоре из кустов с треском явился мелкий паренёк возрастом около тринадцати весен с большой бутылью воды. Это и был Марко.
   - О, - улыбнулся он. - В наши ряды пополнение? Это хорошо. Я Марко,
   - Гинко, - сказал кофи.
   - Ты давно пришёл? - спросил Марко, вытаскивая из рюкзака котелок. Дальдо тем временем разводил костёр.
   - Не очень, - ответил за Гинко Бреме.
   - Понятненько, - кивнул Марко. - Милика, сестрица, ты же сваришь покушать?
   - Разумеется, - девушка вытащила из сумки пакет гречки. - Дальдо, а где спрятали тушёнку?
   - Рановато ещё тушёнку открывать, - сказал Бреме. - Ты сначала израсходуй то, что храниться долго не будет. А тушёнка и до следующей весны пролежит, ничего с ней не случится в банке-то.
   - У меня в сумке кольцо колбасы и сало припасены, - сказал Саржо. - Когда убегал, из кладовки украл. А что? Нам польза, а им как-то и не нужно было... Ты сало израсходуй пока, а то, боюсь, не доживёт...
  

11

  
   Айрис сидела на кушетке в лазарете и следила за тем, как Исдис, бубня себе под нос разнообразные ругательства, закрепляла вытяжку, на которую уложили Солотайе. Кофи шипела от боли, но в голос не кричала. Когда Исдис закончила, стряпчая оказалась буквально распята на кровати.
   - Тепегь - покой и ногмальное питание, - сказала Исдис, отходя. - Где Сибейн?
   - В каютах должна прибираться, - пожала плечами Айрис.
   - Сейчас найду, кого послать, - сказал Кальвин, ранее стоявший в дверях, угрюмо скрестив руки на груди. Он высунул голову в коридор, прищурился, и крикнул: - Анатиир!
   Матрос-тафи мигом прибежал к дверям лазарета и вытянулся во фрунт.
   - Найти Сибейн, - кратко приказал Кальвин.
   - Будет сделано, господин капитан! - воскликнул Анатиир и убежал. Через несколько минут он вернулся вместе с Сибейн, горничной "Вереска". Это была женщина кофи тех же лет, что и Солотоайе.
   - Вы звали меня, господин капитан? - тихо спросила она. Кофи вообще не свойственно отвечать громко - эта особенность воспитывалась в детях с самых пелёнок.
   - Да, - кивнул Кальвин. - Сибейн, с этого момента берешь на себя кухню и уход за Солотайе. Видишь, тут у нас травма на производстве произошла.
   - Будет сделано, господин капитан, - поклонилась кофи, пятясь к выходу.
   - А не много ли для неё это будет? - засомневалась Айрис.
   - А что я по-твоему делать должен? - с раздражением спросил Кальвин. - Сам кашеварить, да?
   - Нет конечно, но...- хотела было возразить навигатор, но Кальвин не дал ей ничего сказать.
   - Без возражений. Я сказал, значит будет так.
   - Смотри не возгордись, - вспыхнула девушка. Она пулей выбежала из лазарета, хлопнув на прощание дверью. Взвыла Солотайе, потому что стены содрогнулись и передёрнулась вытяжка.
   - Идиот, - негромко сказала Исдис. - Вот так люди и ссогятся.
   - Ты ещё попререкайся, - зарычал капитан.
   - Пгекгати, - спокойно сказала врач. - В ягости нет смысла. Успокойся. Всё будет хогошо. А Айгис тоже не железная. Зачем ты её гасстгаиваешь?
   - Я? Расстраиваю?
   - Нет я! - с сарказмом заявила Исдис. - Ты уже не маленький. Хватит. Уходи давай, в лазагете не должно быть плохих эмоций. Тут и так боли хватает.
   Кальвин так же, как и Айрис, хлопнул дверью. Исдис кратко ругнулась, услышав приглушённый стон Солотайе.
   Навигатор быстро шла по коридору, злобно зыркая по сторонам. Она направлялась в кухонный отсек.
   Там она увидела сидящую на полу Дионху, внучку Солотайе. Та удивлённо посмотрела на навигатора.
   - А где бабушка? - спросила девочка.
   Айрис передёрнуло.
   - Она в лазарете. Ушибла спину... А ты что тут делаешь?
   - Я к бабушке в гости, - сказала Дионха так, будто сообщает прописную истину. Айрис заставила лицо принять приятное выражение и елейным голоском спросила:
   - А как ты сюда попала?
   Терпение и только терпение. Главное, чтобы девочка не попалась на глаза Кальвину. Айрис присела около Дионхи на корточки.
   - Я залезла в коробку с фруктами, когда играла в прятки, - сказала Дионха, не заметив интонации навигатора. - Когда вылезла, выяснилось, что я уже не на порту.
   - Понятно, - вздохнула Айрис. - Ты, надеюсь, не выходила из кухни?
   - Нет, - сказала Дионха. - Бабушка запретила.
   - А бабушка говорила тебе, что нужно сидеть тут тихо и не высовываться?
   - Да.
   - Это хорошо. - Айрис принюхалась. - Дионха, скажи, ты тоже слышишь запах горелого, или это мне кажется?
   - Это картошка варится, - прищурилась девочка, посмотрев на большую кастрюлю, стоявшую на плите.
   - Варится? - переспросила Айрис, хватая полотенце. Выключив огонь, навигатор осторожно открыла крышку. - Всевеликий Император!
   Вместо вареного картофель стал жареным. Сильно жареным. Причём прилипшим ко дну и цвета чересчур насыщенного даже для корочки.
   - Ой! - воскликнула Дионха. - Бабушка ругаться будет...
   - Гм... - Айрис попыталась взять себя в руки. - А что ещё бабушка ставила на огонь?
   - Суп.
   Айрис полазила по кастрюлям. Супу было всё равно, его ещё пол-угла варить надо будет, а всё остальное вроде бы выключено.
   - Охохо... - Айрис вернулась к кастрюле с картофелем. - Как же его теперь оттуда извлечь-то...
   - Лопаткой, - сказала Дионха. - Сейчас подам, госпожа.
   Девочка подала навигатору деревянную лопатку.
   - Гм... - Айрис аккуратно полезла в кастрюлю. - Дионха, милая, подай-ка тарелку...
   Навигатор морщилась и хмыкала, отдирая прилипший картофель от кастрюли. Выглядел он, мягко говоря, не эстетично.
   - Если бы это приготовила бабушка, ей бы тарелку на голову одели, - заметила Дионха. - Не думаю, что кто-то будет это есть.
   - Верю, - вздохнула Айрис. - Так что - в урну?
   - А кушать что? - возразила Дионха. - Дай мне, и так съем, я не такая привередливая, как господа офицеры...
   В коридоре послышались тяжёлые шаги. Кальвин.
   - Прячься, - шёпотом сказала Айрис, подталкивая Дионху к углу, где стояли коробки. Кофи залезла в коробку с фруктами и притихла.
   Айрис же продолжила с остервенением отскребать картофель со дна кастрюли.
   - Ну что, хозяюшка? - насмешливо спросил капитан, войдя в кухню.
   - Представь себе, даже что-то делаю, - язвительно сказала Айрис в ответ. - Не ожидал, да, карась надутый!
   - Чего ты такая сердитая? - поморщился Кальвин. Он подошёл к плите, заглянул в кастрюлю и пожал плечами. - Понял. Я тоже озверел бы.
   - И что?
   - Да ладно, Айрис, успокойся. Это, кстати, твоя работа? - Кальвин кивнул в сторону того, что должно было стать вареным картофелем, но судьба не позволила.
   - Нет, - сказала навигатор, отставляя кастрюлю. - Я пришла, а тут горелым воняет. Смотрю - а это кастрюля...
   - Ладно, - выдохнул Кальвин. - Приказываю уйти с кухни и даже не морочить себе голову такими мелочами. И ещё: приказываю улыбнуться и перестать пугать меня отвратительным настроением. И вообще, ничего, что летим незнамо куда? Иди курс проверь!
   В коробке завозились.
   - Это что ещё такое? - подозрительно спросил капитан.
   - Не обращай внимания, - Айрис взяла Кальвина под руку и повела прочь из кухни. Но девушка была гораздо слабее физически, и капитан подбежал к коробке, буксиром протянув висящую на руке Айрис.
   - О-па! - Кальвин вытянул за ухо сидевшую в коробке Дионху. - Это кто ещё тут сидит?
   - Кальвин, - попросила Айрис. - Сделай вид, что ничего не видел.
   - Почему это? - капитан тянул всё сильнее. Было видно, что Дионхе очень больно, но она и не смела пискнуть.
   - Оставь ребенка, и пойдём! - шикнула Айрис. - Ты слышишь?
   - Что она тут делает? - произнёс по складам Кальвин. Его лицо закаменело и стало похоже на страшную маску.
   - Пошли! - зарычала навигатор, пытаясь утянуть капитана.
   - Что...
   Айрис выругалась и нырнула в коробку. Оттуда она вытащила яблоко и с силой метнула его в голову капитана.
   - Ы... Ты что? - Кальвин упустил Дионху и схватился за лоб. - Взбесилась?
   - Это тебе, чтобы мозги на место встали, - заявила Айрис. - Сволочизм выбивать надо силой. Я не еретичка, но ведь права? Ты как себя ведёшь? Пошли!
   Она нагло схватила Кальвина за руку и волоком потянула его за собой.
   - Потом ты всё объяснишь и отвечать за это безобразие сама будешь, - обиженно произнёс капитан.
   - Да пожалуйста. А сейчас - в медотсек, там Исдис тебе лёд приложит, а то шишка будет с полголовы. Как рог.
  
  

12

  
   Сансаир вернулся домой радостный.
   - В чём дело? - с подозрением спросила Азири.
   - У меня есть замечательная весть, просто превосходная, - Сансаир приподнял сестру и закружил её вокруг себя.
   - Отпусти! - рассердилась Азири.
   - Ладно-ладно! - сказал Сансаир и бережно опустил сестру на землю.
   - Так что там за новость? - спросила Азири.
   - Помнишь, я тебе рассказывал про одного тафи, который художник-философ? - Сансаир направился на кухню. - Ставь чайник. Так вот, я вступил в одну ложу. Ложу движения национального освобождения. И представь, наши вчера в Каверове устроили бунт. Правда, участниками были лишь кофи, но это одна из первых акций. Их филиал постарался на славу - кири заволновались, многие из кофи ушли в подпол и скрылись в лесу.
   - Они там что, выжить собираются? - изумилась Азири.
   - Именно. - Сансаир выставил чашку с заваркой. - Бунт подготовлен заранее. Ребята устроили себе в лесу базы. У нас в городе тоже уже готовят похожую штуку. Но мы - столица, поэтому бунт наш будет в самом конце. А базы уже потихоньку начали оборудовать. У нас весь дом Студента уже на ушах, гудит, как улик растормошенный. И половина наших уже вступили в Ложу. Думаю, это лишь первый успех. Так что можно это праздновать. Но потом.
   - Ну-ну, - сказала Азири. - Смотри, чтобы тебе вся эта затея потом не вылилась.
   - Не переживай, - заверил её брат. - Всё закончится хорошо.
   - А мне всё равно неспокойно... Ох, неспокойно...
  
  

13

  
   Глейнор был зол. Он сидел на парапете и играл на свирели. Мелодия была резкой, нервной и отрывистой. Айрис подошла ближе. Присела рядом и вслушалась.
   - Глей, ты чего? - спросила она. Свиристель издала высокий и врезающийся в слух звук.
   Айрис пожала плечами.
   - Ты тоже с Кальвином беседовал?
   Не прекращая игры, тафи кивнул.
   - А ты не знаешь ли, какая муха его укусила?
   Ответа не было.
   - Вот и я не знаю. - Айрис поправила ворот кителя. - Мне сегодня разнос устроил, кофи гоняет, как проклятых. Пока Исдис ему лёд ко лбу прикладывала, ругал всё, что движется. А потом в каюте заперся и всё - баста.
   Глейнор скривился. Свирель выдала ещё один душераздирающий звук.
   - Может, женить его надо? - задумчиво пробормотала Айрис. - Может, подобреет.
   Глейнор кивнул на Айрис.
   - Что? Я причем?
   Тафи закатил глаза.
   - Мне можно пока не торопиться. А вот Кальвину...
   Не выдержав, Глейнор убрал в сторону свирель и прорычал:
   - Дурища, тебя замуж за него выдать надо!
   - Тьфу на тебя, - отмахнулась девушка.
   - Не тьфу.
   - Рано мне ещё...
   - Две-три весны - и будет поздно, - скривился Глейнор. - Я это ещё и до Кальвина донесу, вдруг поможет.
   - Не говори глупостей, - сказала навигатор.
   На палубу высунулась Дионха.
   - Вы кушать собираетесь? - спросила она.
   - Собираемся, - сказала Айрис.
   - Так идите.
   - Разговор ещё не окончен, - подмигнул Глейнор, поднимаясь с парапета.
   Проходя мимо лазарета, Айрис прислушалась. Навигатор узнала голоса Кальвина и Исдис.
   - Не надо так делать, - Исдис.
   Айрис припала ухом к неплотно закрытой двери.
   - Что... - хотел было спросить Глейнор, но Айрис приложила указательный палец к губам, требуя молчания. Штурман сразу же притих, поняв намёк.
   - ... почему? - Кальвин.
   - Потому что. Ты головой своей сообгажаешь? Это ж не смешно. Из-за маленькой ссогы делать такую подлянку... Ты бы ещё донос написал бы. Успокоитесь и забудете. Да и чем тебе помешала Дионха?
   - Её не должно было там быть! И вообще, - тут капитан сказал что-то быстро и негромко, и Айрис ничего не разобрала. - Поэтому я всё же попрошу перевести её на другой корабль. Это же не в первый раз такое происходит! Я постоянно закрываю глаза на все выходки!
   - Неужели у тебя самого не было косяков? Не говоги глупостей. Не надо. Чего ты вообще так тогопишься? Разве Айгис настолько плоха? Как специалист она хогоша, как человек - ещё лучше. Будто тебе в навигатогы нужно бездушное и чёгствое существо, которое даже мать свою заложит, если она пговинится пегед законом. Пгекгати безобгазие.
   - И всё же лучше я сейчас отправлю её далеко, нежели потом. Мы можем все лишиться жизней. Ты знаешь, что в стране что-то происходит? Скоро головы полетят.
   - И поэтому нужно собственногучно поломать Айгис жизнь? Кальвин, ты меня в последнее вгемя пгосто пугаешь. Этот полёт какой-то явно неудачный. И скажи - у тебя точно всё хогошо? Вне габоты. Может, тебе помочь надо?
   - Исдис! Ты чего это?
   - Я ничего! Вот сейчас я тебе мозг пгомою, давай и меня ещё куда-нибудь отпгавим. Вот весело будет! Так знай, Кальвин, если ты начнёшь избавляться от членов команды, то в конце останешься один, но зато с когаблём. Пгичём пустым. И к тому же - законопослушный ггажданин. Доволен такой пегспективой? Всё, идём кушать.
   - Но...
   - Никаких но! Магш в столовую!
   Загремели отставляемые стулья. Айрис дёрнулась и побежала от двери прочь. За ней кинулся и Глейнор. Как только дверь открылась, оба сделали вид, будто степенно шли по коридору, и это не они только что бежали, как ненормальные.
   Исдис и Кальвин злобно переглянулись и в свою очередь тоже стали изображать, будто ничего не произошло и всё хорошо. Когда Айрис глянула на них, они вымучено улыбнулись и опустили глаза.
   В столовой Айрис хотелось застрелиться. Она даже не заметила, что именно подали на тарелке, настолько она была увлечена переглядываниями за столом. За столом офицерского состава, где сидели Кальвин, Айрис, Глейнор и Исдис, царила ужасающая атмосфера. Исдис пилила взглядом Кальвина, Кальвин - Айрис, Айрис - Глейнора, а Глейнор с абсолютно невинной рожицей рассматривал декольте Исдис. Дружный коллектив явно собирался довести ситуацию до драки.
   Все вяло ворошили то, что лежало на тарелках. Исдис, будучи вечно на диете, кушала какой-то лёгкий салатик и с торжеством смотрела на сидящих с ней за столом. Что за блюдо подали, Айрис не могла ответить даже под страхом утопления. Это невозможно было даже идентифицировать как съедобный продукт.
   Исдис легко толкнула навигатора локтем, не отрываясь от Кальвина.
   - Айгис!
   - Что? - девушка, поглотив в задумчивости почти всю порцию, замерла с занесенной около рта вилкой.
   - Как ты ЭТО ешь? - сказала врач со смешком.
   Айрис опустила глаза на тарелку и скривилась.
   - Гм... Похоже, что не глядя... Но ведь ты свои супер-пупер-диетические и несъедобные салаты жуёшь же...
   - Так я пргивыкла, - Исдис взмахнула в воздухе вилкой. - Вот говогю тебе: вы все к концу поездки с голоду озвегеете.
   - А, значит ты по жизни злая, - заключила Айрис. - Всё с тобой понятно.
   - Нет-нет, - отмахнулась Исдис. - Это совсем не то...
   - Вы замолкнете или как? - громко произнёс Кальвин. - Или портить аппетит мне и дальше будете?
   - Или как, милый мой, - сказала на это Исдис. - И одно другому не мешает.
   - Что?
   - Это тебе так рот заткнули, - пояснила Айрис. - Только вежливо. Почти.
   - Ну да, Айрис не станет просто так шишки ставить, - вполголоса проговорил Глейнор, отвернувшись куда-то в сторону.
   - Что ты сказал?
   - Ничего. Ешь спокойно.
   - Что ты сказал, повтори немедленно! - капитан начинал звереть.
   Исдис резко встала из-за стола и направилась прочь из столовой.
   - Дожили, - Айрис равнодушно отодвинула от себя тарелку. - Пошла-ка и я. Смотрите не подеритесь. А то оба разукрашенные и красивые будете.
   В коридоре Айрис догнала подругу. Исдис обернулась.
   - Почему ты ушла? - выдохнула Айрис.
   - Я за успокоительным для Кальвина, - пожала плечами врач.
   - Понятно, - закивала головой Айрис. - Тогда желаю удачи...
  

14

  
   Утро на поляне наступило ближе к полудню. Гинко отметил, что впервые за несколько лет он так хорошо спал. Не нужно было вставать ни свет ни заря, на работу никто не гнал, вокруг природа...
   Доев вчерашнюю гречку, кофи принялись собирать лагерь.
   - Сейчас мы пойдём к основной группе, - сказал Дальдо. - Там уже нас поселят в более комфортных условиях. Ребята вроде бы должны были землянок вырыть... Но, чувствую, что сколько бы они там не строили, нас будет слишком много. Первые пару дней будем работать, и работать много. Кто знает, сколько нас ещё будет.
   - А ты знаешь, где мы будем находиться? - спросил Гинко.
   - Конечно, - улыбнулся парень. - Я туда не раз бегал, дорогу помню. Правда, идти туда от города где-то угла три - четыре. И лес густой. Не зная троп, заблудишься моментально. А их знает мало кто. Тут и троп-то пару штук, да и те звериные.
   - Понятно, - кивнул Гинко.
   Шли долго. Гинко выдали рюкзак с продуктами. Он сильно оттягивал плечи, потому что набирали провиант щедрою рукой и с запасом. Дальдо уверенно вёл группу вглубь лесной чащи.
   Когда Гинко начал уже уставать, Дальдо прищурился, осмотрелся и объявил:
   - Мы почти пришли. Пройдём вооон те кусты - и мы на месте.
   Кофи дружно вздохнули от облегчения и ускорили шаг. За густыми зарослями кустарника показались невысокие, в полтора человеческих роста мергельные скалы. Завернув за скалы, кофи оказались на большой поляне. На ней суетились около сотни кофи.
   - Стой, кто идёт! - крикнули со скалы.
   - Свои! - ответил Дальдо, приподняв руки в примирительном жесте. - Это Дальдо. Я новиков привёл!
   - О, Дальдо, - от скалы подошёл высокий молодой кофи в мешковатом вязаном свитере из серой шерсти. Черты его лица были грузные и хмурые. Голова была гладко выбрита, на затылке татуировка. Гинко не рассмотрел её издали. - Сколько вас?
   Дальдо осмотрелся.
   - Со мной девятеро.
   - Это хорошо, - кивнул кофи. - Добро пожаловать, братья... И сестра, - поправился он, увидев Милику. - Вы тут с припасами, это хорошо. Скинете вещи в серую палатку и идите к Хавье... Хотя нет, сначала к Матушке Танефе. Она всё объяснит... Если что так ей и говорите - Гальяно направил...
   Договорив, Гальяно прислушался.
   - Так, я побежал, Дальдо, разберёшься, не маленький.
   Гальяно быстро ушёл в направлении скал.
   А Дальдо повёл группу дальше, к серой палатке. Гинко с облегчением положил свою ношу туда же, где стояли продуктовые запасы. Затем Дальдо направился в дальний конец поляны.
   Гинко осмотрелся внимательнее. То, что казалось большой и овальной, словно блюдо, поляной с неровными буграми, оказалось лагерем мятежников-кофи. Если присмотреться, можно было заметить приземистые деревянные двери, ведущие в бугры-землянки, и даже маленькие окна, прикрытые снаружи камуфляжной сеткой. Мятежники не жгли костры наверху, лишь из специально сделанных отверстий в крышах землянок курился тонкий дымок.
   В некоторых местах Гинко увидел кофи, орудующих лопатами и строящих новые землянки. Дальдо провёл группу в одну из старых. Он постучал в дверь.
   - Кто? - крикнули изнутри.
   - Дальдо, Матушка, Дальдо!
   - Заходи, паразит!
   Дальдо скривился в обиженной гримасе. Видимо, Матушка Танефа не особо жаловала парня.
   - Здравствуй, Танефа, - сказал Дальдо, заходя в землянку. Помещение состояло из двух частей - большой светлицы и огороженного ширмой спального уголка. В светлице была немалых размеров глиняная печь. Над ней хлопотала Танефа. Это была женщина тех же лет, что и Гинко. Темноволосая и пышная, она плавно двигалась, завораживая каждым своим жестом. Уставшая, она производила впечатление мудрой женщины. Горящие глаза лучились добротой. Гинко понял, почему её звали Матушкой. Прозвище напрашивалось само собой. Она, видимо, была для мятежников настоящей матерью. Вот кто содержал в руках своих порядок в лагере.
   - Ну что, паразит, - улыбнулась Танефа. - Как там твой бок?
   - Почти зажил, - заискивающе сказал Дальдо. - Не переживайте.
   - Что, и даже повязки вовремя менял? - вкрадчиво спорила женщина.
   Кофи густо покраснел.
   - То-то же, - кивнула Матушка. - Видите, - обратилась она к присутствующим, - какой у вас проводник. Сам о себе позаботиться не может, и туда же.
   - Ну что ты, Матушка! - пристыжено сказал Дальдо. - Не такой уж я и несостоятельный, что ты...
   - Ага, - закатила глаза Танефа. - Поговори мне ещё тут. Иди за ширму и жди перевязки. Я скоро приду.
   Дальдо понуро направился в указанном направлении.
   - Ну что, новики, будем обживаться? - Матушка повернулась к группе. - Этому паразиту я вас не доверю.
   `Какая женщина! - подумал Гинко. - Какая женщина!'
  

15

  
   Через полтора угла Гинко уже обустраивался в землянке. Ему дали два угла на отдых, после чего он должен был поступить на работы. Матушка Танефа выдала ему две рубахи, штаны, бельё, пару мокасин и сумку с бытовыми мелочами.
   Землянка была небольшая, семь на восемь локтей по периметру. В комнате были два топчана с тощими матрацами на них, колченогий березовый столик с таким же кривым стулом и большой сундук в углу. На столе стояла масляная лампа и ворохом валялись какие-то бумаги.
   Соседом Гинко оказался Саржо.
   - Ну что, брат? - спросил он, едва войдя. - Как тебе наша комната?
   - Не знаю, - пожал плечами Гинко. - Почти то же, что и дома, только более скромно и на свободе.
   - Это верно, - Саржо кинул сумку на ближайший топчан. - Я займу эту койку, не возражаешь?
   - А чего мне возражать? - спросил Гинко. - Не на холодном полу же. Мне всё равно, где будет стоять кровать.
   - Это тоже верно, - сказал сосед. - А как тебе лагерь? Не пожалел ещё?
   - Единственное, о чём я сейчас жалею, - сказал Гинко, - так это то, что я не взял с собой свою семью.
   - Ну, - вздохнул Саржо. - Тебе есть хотя бы, кого можно было взять.
   - У тебя что, семьи нет? - удивился Гинко.
   - Нет, она была, - пояснил Саржо. - До вчерашнего дня была. Жена, трое детей, всё просто замечательно было. Господин злой был, но выжить вполне можно было.
   - А что же случилось?
   - Просто я вернулся в дом, где было лишь три трупа, - тускло сказал Саржо. - Жена и дочери. Одной было три весны, другой четырнадцать. Есть ещё сын, ему шестнадцать, но он тогда на работу ушёл. Где он теперь - понятия не имею. Как-то нежданно всё это получилось...
   - Плохо... - вздохнул Гинко. - Но ты, брат, держись. Теперь мы - твоя семья.
   Саржо натянуто улыбнулся.
   - Надеюсь. Может быть, мы даже когда-нибудь будем жить хорошо.
   - Знаешь, - сказал после паузы Гинко. - Мы просто должны будем жить хорошо. Иначе всё это было зря.
   Через треть угла прибежал какой-то чумазый мальчик и сообщил, что их ждут в восточной части лагеря.
   До сумерек кофи рыли землянки. Народ всё прибывал, и вопрос жилья стоял остро.
  

16

  
   Айрис стояла у парапета и разглядывала всё то, что было внизу. Леса вокруг Каверова были обширны и очень густы, несмотря на то, что их активно пытались проредить для промышленных целей. Каверовская древесина была очень качественной, а мебель - просто превосходной. У самой Айрис был сервант из местной берёзы. Правда, он был как минимум в два раза старше самой девушки, но выглядел он до сих пор как новый.
   Тут навигатор заметила вдали дым. Там, где и находился сам город. Прищурившись, девушка поняла, что город горел.
   - Что там? - спросила Исдис, подойдя ближе.
   - Точно сказать не могу, - пожала плечами Айрис. - Похоже на беспорядки в городе. Видишь, как горит.
   - А ведь красиво горит, - невзначай заметила лекарка.
   - Красиво, - согласилась Айрис. - Интересно, а с чего это они вообще решили пиротехникой заняться?
   - Знала бы я, - вздохнула Исдис, поправляя ворот.
   - Но ведь просто так города не горят... - пробормотала навигатор. Но подруга не услышала этих слов за шумом ветра.
  

17

  
   В подвале было темно. В подвале было холодно. В подвале было сыро. И вообще, в подвале было страшно находиться.
   Сансаир поставил на деревянный ящик лампу и наблюдал за работой печатного станка. За пол-угла уже было напечатано почти треть тысячи экземпляров. Сансаир следил за тем, как печатаются брошюрки с революционными статьями. Там иначе трактовались некоторые участки из Книги Императора, приводились некоторые статьи, призывающие общество к равенству, кофи и тафи - к освобождению. Когда брошюры отпечатаются, их надо будет раздать. Но прежде, пока была возможность пробраться к печатному станку, Сансаир должен был напечатать и листовки.
   Тафи понимал, что то, чем он сейчас занимается - противозаконно. И его вполне могут казнить, если поймают. Но Сансаир считал, что риск в деле освобождения вполне уместен, поэтому нужно лишь быть бдительным. Да и то, что он вообще состоит в Свободной Тропе - движении революционеров страны, о чём-то, да говорит. Он знал, куда и на что идёт, и сделал свой выбор осознанно.
   Станок мерно цокал и гудел. Стопка отпечатанной бумаги всё росла и росла, а Сансаиру всё сильнее хотелось спать. Время было уже давно как за полночь, а утром идти в Академию на занятия...
   В дверь тихо постучали. Сансаир вздрогнул.
   - Кто?
   - Серый Джут, - ответили ему.
   Сансаир поднялся по небольшой деревянной лесенке и отпер дверь.
   - Доброй тебе позёмки, коллега, - сказал Серый Джут, едва вошёл. Вообще его по жизни звали Джудар, но среди членов Свободной Тропы его звали только так. Джут - это что-то вроде уменьшительного имени Джудар, а Серый - потому, что этот низкорослый тафи был обладателем мышасто-серой шевелюры.
   - И тебе, - зевнул Сансаир.
   - Э-э-э, не смей спать! Ночь в разгаре! - испугался Серый Джут. - Нам ещё надо будет отвезти листовки Норкару. А если ты заснёшь за рулём, будет крайне плохо!
   - Да знаю я, знаю, - отмахнулся Сансаир.
   - Много ещё? - Джудар обошёл вокруг станка. - Я мало представляю, как эта штука вообще работает.
   - Ну, пол-угла, может, чуть больше, - пожал плечами Сансаир.
   - Хорошо, - удовлетворённо кивнул Серый Джут. - Мне как, с тобой посидеть, или вернуться через пол-угла?
   - Как хочешь, - пожал плечами Сансаир. - Мне всё равно.
   - Кстати, - после небольшой паузы сказал Серый Джут. - Ты бутерброд хочешь?
   - Хочу, - ответил Сансаир. - А если с кофейком - так вообще счастлив буду.
   - Кофейком? - задумался Джут. - Хорошая идея. Тогда, может быть, засыпать на ходу перестанешь. Сейчас вернусь.
   - Буду ждать, - произнёс Сансаир.
   - Выпусти меня.
   Тафи поднялись по лесенке. Она жалобно скрипнула. Серый Джут прислушался.
   - Коварная лестница, - сказал он. - Скрипит.
   - Знаю. Но это не мой подвал. Поэтому ничем помочь не могу. Не топай, и она скрипеть не будет.
   - Очень смешно, - обиделся Серый Джут, выходя.
   Он вернулся где-то через десять младших углов. Продрогший, с бумажным пакетом, где лежали бутерброды, и с термосом, зажатым под мышкой.
   - Это снова я, - прохрипел он. - На улице холодно - ужас! И весна вроде бы, но заморозки... Держи.
   Серый Джут дал Сансаиру термос и бутерброд.
   - Свежее, - похвастался он. - Невеста делала. Сначала ругалась жутко, мол, разбудил посреди ночи, а потом успокоилась. Она не состоит в Свободной Тропе, но за нас, и помогает всегда. Мы с ней поженились только в прошлую весну, и полного цикла не прошло ещё. Умница, каких только поискать...
   Пока Серый Джут распинался про свою невесту, Сансаир молча поглощал угощение. Он в последний раз ел только утром, и дома не был уже третий день. Вернётся - мама за уши оттягает. За то, что заставил её волноваться и не ел вовремя. Но разве Сансаир виноват, что не сложилось удачной возможности? То некогда, то место не то, то денег нет. Желудок уже иногда сводить начинало, но Сансаир не обращал на это внимание. За идею можно и потерпеть.
   - ...именинный торт. Так, Сансаир, а чего это он крякает?
   - Что? - очнулся тафи.
   - Чего он крякает?
   - Кто?
   - Станок!
   Сансаир оглянулся на печатный станок.
   - Бумага закончилась, - почесал затылок парень. - На сегодня печать заканчивается...
   - Угумс... - Серый Джут прятал листовки и брошюры по мешкам. - Сейчас соберем и отвезём это Норкару, а дальше он сам... А ты поспишь как раз. Можешь домой вернуться, а если не хочешь - у меня ночуй.
   - Так ты женат же, - возразил Сансаир. - Я лучше домой вернусь. Я там уже давно не был.
   - Как знаешь, - пожал плечами Джут. - Помогай мне.
   Вскоре тафи уже неслись по ночному городу на мотоциклах, к которым были приторочены мешки с полиграфией. Сансаир следовал за Серым Джутом, который превосходно знал дорогу. Они заехали в трущобный район кофи. Петляли некоторое время, а затем приехали к промышленному району. Там Джут нашёл ряд крытых ангаров.
   - Третий от клёна, - пробормотал Джут.
   - Что?
   - Нам туда, - указал тафи.
   - Лады.
   Тафи поставили мотоциклы, и подошли к двери. Джут постучал ногой по металлу.
   - Какая пакость гремит посреди ночи?! - заорали изнутри.
   - Это я, Серый Джут!
   Дверь злобно распахнулась. Там стоял грязный и небритый громила.
   - Джут, чтоб тебя за ногу, - проворчал он, - всю конспирацию треске под хвост! Нельзя тихо ничего делать?
   - Почему нельзя? - рассмеялся Джут. - Можно. Получай продукцию.
   Парень кивнул на мешки. Норкар фыркнул и отстегнул их от мотоциклов. Взял одной рукой три мешка и понёс в ангар. У Сансаира глаза на лоб полезли от изумления. Таких сильных тафи он в жизни не встречал.
   - Всё, проваливайте, - сказал Норкар.
   Сансаир и Серый Джут молча уехали. Сначала Сансаир ехал строго за спутником, а тогда, когда они выехали в местность, знакомую Сансаиру, тот свернул в сторону дома.
   Поставив мотоцикл в куцых кустах сирени, Сансаир зашёл в дом. Тихо, чтобы не разбудить мать и сестру, прикрыл за собой дверь. Разулся, снял и повесил куртку. На цыпочках побрёл в комнату.
   Когда шёл мимо кухни, увидел сидящую мать. Она вздрогнула.
   - Сан, ты? - прошептала мать.
   - Да, я.
   Сансаир подошёл к ней и крепко обнял. Мать расплакалась.
   - Сан, милый, наконец ты вернулся... Я так боялась за тебя... Так боялась...
   - Мам. Ну мам, не надо...
   - Сан, - мать посмотрела на Сансаира. - Ты пойми: тебя дома не бывает, я не знаю где ты и как ты, как появишься - молчишь и уставший. Что я думать должна? Мы с Азири за тебя волнуемся, места не находим...
   - Мам...
   - Ещё скажи, что я не права, - она горестно посмотрела на сына. - Как у тебя дела хоть? Ты замученный такой, похудел, у тебя лицо серое и мешки под глазами. Скажи, Сан, у тебя точно всё хорошо?
   - Мам, всё будет хорошо. Главное, верь. Мы ещё заживём, и заживём хорошо. Честно. - Сансаир хотел утешить мать, но видел, что ничего у него не получалось. Она лишь сильнее расстраивалась... Да и что мог сделать он, свято верящий и преданный идее, которой не верила его собственная мать?
   - Неужели ты вырос, - пробормотала мать.
   - Может, так оно и есть, - вздохнул Сансаир. - Рано или поздно это должно было произойти.
  

18

  
   Айрис сидела на диване, придвинув колени к подбородку. Одна, в пустой квартире, при выключенном освещении и в идеальной тишине, нарушаемой лишь хриплым дыханием.
   У неё было три дня выходных, но разве это радовало девушку? Айрис не находила себе места. Только утром вернулась, а уже стремится обратно в небо. Как же ей опостылел этот грязный мир... Но и на борту "Вереска' теперь неуютно. Быть может, это у Кальвина временное, а не навсегда. Но и за краткий промежуток времени можно наломать дров так, что надолго хватит...
   Хотелось плакать и съесть шоколадку. Но если к купленной утром сладости Айрис так и не притронулась, то слёзы не хотели появляться. Да, горчило в горле, глаза пекли, но заплакать не получалось.
   `К Исдис с этим вопросом подойти, что ли?" - подумала навигатор. - `Хотя, выяснится ещё, что больная насквозь - в небо не пустят..."
   За окном сонно возился вечерний город. Угасли последние краски заката, и на небе появлялись первые звёзды. Айрис встала с дивана и подошла к подоконнику. Забралась на него с ногами. Поёрзала, подумала и слезла. На улице кто-то шёл. Кого-то звали. Вдали шла шумная компания.
   `И снова весна. Как же это мило" - подумала Айрис. - `А я всё так же одна живу. Может, и прав был Глейнор? Хотя, гордость не позволит. Никак"
   Вздохнув, Айрис подошла к граммофону. Порыскала в груде виниловых пластинок и нашла какую-то старую, но хорошую. Включила музыку. Красивые баллады, которые Айрис знала с самого детства.
   Навигатор потёрла виски и облокотилась на диван. В голову пришла интересная идея. И девушка отправилась на кухню - сварить кофе.
   После пяти душещипательных песен и чашки кофе Айрис всё-таки смогла заплакать. И, размазав слёзы по лицу, ле Катортан схватила диванную подушку и стала танцевать. Места было мало, но Айрис это не останавливало. Навигатор всё танцевала. Слёзы градом катились по лицу и одежде, заливали подушку. Девушка плакала сначала тихо, а затем и в голос, не слыша себя за музыкой. Она вкладывала в танец всю тоску и боль, которые были за душой.
   Опомнилась она, когда в дверь позвонили. Айрис выключила музыку и рукавом стёрла влагу с лица.
   За дверью стоял полицейский. Среднего возраста, с усами и большим брюхом, которое нависало над ремнём форменных брюк.
   - Здравия желаю, господин полицейский, - Айрис автоматически вытянулась во фрунт и отдала чёсть.
   - Здравия желаю, госпожа ле Катортан, - растерялся полицейский, покосившись на опухшее лицо и мятую домашнюю одежду. - Моё имя - Хоркан ле Тантан. Э... От ваших соседей поступила информация, что вы шумите. Время знаете?
   Айрис обернулась на часы.
   - Десять углов... - пролепетала она с удивлением.
   - Понятно, - пробормотал полицейский. - Будем считать, что вам сделано замечание. Я надеюсь, что вы примете его на заметку.
   - Да-да, конечно, - тихо сказала Айрис, энергично кивая головой. - П-приму...
   Тут девушка не выдержала. Всхлипнув, она расплакалась пуще прежнего. Ле Тантан ойкнул и осмотрелся. Никого рядом не было. Не по уставу нарушителей утешать...
   - Госпожа ле Катортан, - пробормотал он, - пожалуйста, не плачьте... Это же не конец света - выговор... Я понимаю, у вас идеальная репутация, но... Госпожа ле Катортан! У вас точно всё хорошо?..
   ...Ле Тантан подал девушке очередную салфетку.
   - Может, лучше к умывальнику? - кисло спросил он.
   - Наверное, - прошептала Айрис.
   Умывшись, офицер-навигатор вернулась в комнату. Полицейский молча ходил взад-вперёд и рассматривал жилище Айрис.
   - Хорошая у вас рамка к портрету Императора, - сказал ле Тантан.
   - А... Да, - растерянно кивнула Айрис, прижимая к себе полотенце. В каждом доме обязательно должен быть портрет Асмунда I Великого и Созидательного. Некогда за его отсутствие могли и утопить. Сейчас же - проведут разъяснительные работы. Выживешь после них - молодец, не выживешь - ну, что ж, твои проблемы... У выживших обычно пропадало любое желание жить не по законам общества. Такова воля Императора, тут уж ничего не попишешь... - Сама делала. Купила декоративной глины и взяла ракушки у морского берега. У нас там патруль был...
   - Красиво. Очень, - улыбнулся полицейский.
   - Ага.
   Зависла пауза. Она давила и заставляла нервничать что хозяйку, что гостя.
   - Ну, - нашёлся ле Тантан, - думаю, вы уже успокоились и не нуждаетесь в моей помощи. Я пойду.
   - Конечно, - вымолвила Айрис.
   - Больше не расстраиваетесь, - сказал полицейский, уходя. - А то ваши соседи нервничают по этому поводу. И ложитесь уже спать. Так будет лучше. Доброй позёмки вам, госпожа ле Катортан.
   - Доброй позёмки...
  

19

  
   Проснувшись утром, Айрис решила, что надо что-то менять. Встала с постели, осмотрелась.
   - Находиться тут не могу, - сказала девушка вслух. Ей просто хотелось услышать живой голос в тишине. - Надо переехать.
   Через час Айрис была готова к выходу из дома. Она одела коричневую шерстяную юбку по колено и из такой же ткани приталенный пиджачок поверх зеленой кофты-горловки. На ноги пошли коричневые же сапожки-полуботы на невысоком каблучке. Взяв сумочку с документами, Айрис собралась было выйти, но вспомнила про шляпку. Что вы, порядочные незамужние (да и замужние тоже) кири без шляпок из дому не выходят! Раз уж одела не офицерскую форму, одевай и шляпку.
   Привычным движением хвоста Айрис закрыла дверь и направилась в риелторскую контору.
   Погода была значительно лучше, чем в прошлую её прогулку по городу. Но вот только жизнь тут текла так же, как и в прошлый раз. И снова Айрис шла с надменным каменным лицом и с криком внутри.
   Риелторская контора находилась через семь кварталов от жилья Айрис, но девушка пошла туда пешком. Чтобы привести мысли в порядок. Да и надо бы придумать, какое именно жильё хотелось.
   Айрис спокойно шла по тротуару, наслаждаясь теплом. И тут возникла в голове мысль: в качестве жилья надо просить мансарду. Обязательно мансарду. Так Айрис будет ближе к небу. И пусть ей по статусу не положено жить на верхних этажах, девушка хотела жить именно там.
   Ле Катортан отыскала глазами красочную вывеску "Папаша Дик и сыновья. Риелторские услуги". Да, нужно идти именно туда.
   Внутри, за стеклянной дверью, была среднего размера проходная комната. Дверь заслоняла конторка, за которой сидел и скучал пожилой тафи, коротая время за кроссвордом. Едва дверь открылась, тафи спрятал кроссворд и повернулся к Айрис.
   - Доброй позёмки, госпожа, - заулыбался он.
   - Доброй позёмки, - кивнула Айрис.
   - Что вам угодно, госпожа?
   - Я хотела бы обменять квартиру.
   - Прекрасно! - тафи всплеснул руками. - Обращайтесь ко мне "Папаша Дик", я к вашим услугам, госпожа. Какую вы хотели бы квартиру?
   - Однокомнатную, в мансарде, со всеми удобствами, - начала перечислять Айрис. - И желательно, чтобы недалеко от воздушного порта. Вот документы на старую квартиру.
   - Прекрасно, - пробормотал Папаша Дик, принимая бумаги. - Для прислуги?
   - Нет, - ответила Айрис. - Для меня.
   - Для вас?! - изумлённо воскликнул Папаша Дик.
   - Да, - спокойно сказала Айрис. - Я живу одна, служу в Воздушной Страже. Нахожусь чаще в небе, чем на земле. Дома бываю только тогда, когда нужно переночевать. Зачем мне хоромы?
   - Резонно, госпожа, - понурил голову риелтор. - Я подыщу вам подходящий вариант... И пришлю приглашение по почте. Хорошо?
   - А когда это будет приблизительно? - поинтересовалась Айрис. - Может, не надо будет и письма слать. Скажите, когда, и я подойду.
   - Зачем вам лишний раз напрягаться, госпожа? - Папаша Дик удивлялся всё больше. - Мы ведь можем...
   - Письмо - это хлопотное дело, - заявила Айрис. - И усилий на то, что мне придёт конверт, будет потрачено гораздо больше, чем я просто приду. Это лишняя работа нескольким: вам это письмо написать, курьеру отвезти... Понимаете?
   Лицо тафи посветлело.
   - Разумеется, добрая госпожа! - пролепетал он. - Неужели вы цените труд тафи и кофи?
   - А они уже не живые? - Айрис немного приглушила голос - вдруг кто-то донесёт. - Или как? Они тоже устают. И гораздо больше, чем кири.
   - Вы правда так считаете, добрая госпожа? -обрадовался старый риелтор. - Всемилостивый Император, ведь есть же в мире добрые кири... Заходите завтра после полудня... Хотя нет, заходите сутра! Сделаем всё в лучшем виде!
   - Замечательно, - кивнула Айрис. - Тогда до завтра.
   - Доброй вам позёмки, ветер вам в паруса, добрая госпожа! - стал подобострастно раскланиваться Папаша Дик.
   - Прекрати, что за балаган, - проворчала Айрис. - Доброй позёмки.
  

20

  
   Вот уже пятый день Гинко жил в лагере повстанцев. За это время он успел вырыть немалое количество землянок, набегаться по лесу с мешками гречки за спиной и искупаться в ледяном озере неподалёку от поляны, где поселились кофи.
   Пока что ситуация в Каверове была шаткая и непонятная, беженцы всё прибывали и прибывали в лагерь. Все новоиспечённые партизаны работали с утренней зари до закатной. И никто не протестовал. Сейчас, когда за кофи не стояли надсмотрщики-кири, работа шла не на страх, а на совесть. Гинко понимал, что то, чем он занимается, в первую очередь нужно для его блага. Иногда приходила меланхолия и тоска по родным, оставшимся в горящем городе. Но работа не давала скучать.
   Буквально за пару дней Гинко успел сдружиться с Саржо так, будто они были знакомы с самого детства. Они часто разговаривали по ночам, рассказывая о своей прошлой жизни, а потом далеко за полночь вспоминали, что утром рано вставать.
   Время от времени над головами пролетали корабли кири. Тогда весь лагерь замирал, надеясь, что их никто не заметит. Поначалу у Гинко сердца в пятки уходили, но потом он привык и понял, что всё будет хорошо. По крайней мере, он на это надеялся.
   Командование пока что старалось обеспечить повстанцам нормальный быт. Но они ждали, когда столичные участники Тропы Свободы подадут знак, что пора активно действовать. К Гинко подходили посыльные и предупреждали, что его, в случае чего, обязательно отправят на задание. И Гинко был этому рад.
   Среди кофи было буквально пару профессиональных военных. И они намекнули командованию, что надо бы обучить жителей лагеря хотя бы азам. Так для повстанцев началась учёба.
   Мало кто изначально мог держать хотя бы какое-то оружие в руках. Половина его видела только издали, если видела вообще. В обществе вообще не было заведено, чтобы кофи имели возможность бунтовать. И им не позволялось пользоваться оружием.
   И Янро-вояка, пожилой, но активный мужчина, раньше служивший в одной из частей Воздушной Стражи на подхвате, принялся учить кофи.
   На первом уроке он показал, как выглядит автомат. Затем показал винтовку. Дал по несколько раз выстрелить. Где раздобыли оружие и припасы, было не понятно. Но раз они есть, то почему бы и не пострелять?
   Гинко с удивлением обнаружил, что стреляет довольно метко. С двадцати шагов он умудрился выбить жестянку размером с его два кулака. Рядом с товарищами, которые нещадно палили по кустам, что находились за мишенями, это был неплохой результат. По крайней мере, Янро был доволен.
  

21

  
   Праправнук Асмунда I Великого и Созидательного, владыки континента и мира сего, а ныне - Император Карвен II, стоял на балконе и смотрел на притихший ночной сад. Время за полночь, жена давно спит, а любовница уже ушла. Вообще Карвен был хороший семьянин и неплохой император. У него был недурно устроен бюрократический аппарат и прекрасно работали спецслужбы.
   И представитель последних сейчас посмел нарушить покой императора. Маленький сгорбленный кири бесшумно вошёл в комнату и проскользнул на балкон.
   - Господин, - низко склонился он.
   Карвен сердито оторвал молодой листик плюща, оплетавшего балкон, и швырнул его прочь с балкона.
   - Я слушаю, - император запахнул полы тёплого халата и уселся на плетёное кресло, которое приказал поставить на балкон, где часто думал, разглядывая панорамы города и курил, собираясь с мыслями. Зимний императорский особняк находился в полуночной части города, на большом холме, целиком занятом усадьбой. К ней примыкали богатые квартала, а там - и до центра недалеко.
   Кири разогнулся.
   - Вы только, господин, не... - начал он, но Карвен поднял руку в запретительном жесте.
   - Присядь, - сказал он. После этого задумался, и полез в карман за трубкой. Неспешно набил её, закурил. Затянулся и молвил: - Теперь можешь начинать. Тебя Гевелин послал?
   - Да, господин, - маленького кири едва не трясло.
   - Да успокойся же ты, - рассердился Карвен. - Нервный какой! Тебя послали, чтобы сказать плохую весть?
   - Да...
   - Ну так говори! - взревел император, не волнуясь, что ночь вообще-то, все спят и всякое такое. Хвост Карвена мелко подрагивал, что значило некоторую степень раздражения. Он вообще часто гневался. Не один подданный заканчивал жизнь спуском в реку под гимн Империи, когда совался под горячую руку.
   - В Каверове происходят беспорядки...
   - Знаю.
   - Они приобретают всё более и более обширный характер...
   - Молчи, - сказал Карвен. Сделал ещё несколько затяжек. Дым растаял в зарослях молодого плюща, едва приобретшего первые листики. Через некоторое время император сказал: - Каверов под колпак. Изолировать в назидание. У них же там лес вокруг, верно? И пищевая промышленность развита слабо? Думаю, пару недель без их древесины проживём, а там они сломаются. Так Гевелину и передай.
   - Слушаюсь, господин...
   - И пусть этот прохвост утром заявится ко мне. Мне нужно будет с ним серьёзно побеседовать.
   Кири испарился, а император, докурив, отправился в постель. Настроение испортилось, поэтому Карвен решил забыться во сне.
  

22

  
   Выходные... это самые лучшие дни для простых обывателей-тафи. Сегодня ни Сансаиру, ни Азири не надо было идти на учёбу, а Лоэри, престарелая вдова и временная глава семейства, не должна была идти работать.
   Утро в маленькой семье было просто идиллистическое. Впервые за много дней тафи смогли поговорить по душам.
   Выпив чаю, Лоэри предложила пройтись за покупками на рынок. Сансаир с радостью согласился - когда же ещё он смог бы провести время с матерью и сестрой, к тому же принеся пользу дому. Нет, государство платило деньги семьям за тафи-студентов, которые, вместо того, чтобы работать, учились. Тем более, студентами становились только мужчины и потенциальные кормильцы. Девочки за пять циклов заканчивали школу, чтобы уметь читать, считать и чтить Императора, а затем шли замуж. Кофи вообще только три класса заканчивали, если вообще учились.
   Сансаир шёл по весеннему городу и радовался. День только начинался - рассвело лишь два угла назад. Пока веяло прохладой, но уже сейчас солнце дарило тепло, лаская бледную и слегка болезненную кожу Сансаира своими лучами. Тафи стриг ушами от удовольствия и еле сдерживался от того, чтобы запеть.
   На фонарных столбах и стенах домов были расклеены пёстрые листовки. Свежая краска била в глаза, текст закрадывался в разум. Сансаир мысленно улыбался. Ему были знакомы и тексты, и рисунки. Их он отпечатал прошлой ночью.
   Вокруг листовок был ажиотаж. Кто шёл и с любопытством, но как бы мимоходом, читал текст. Были те, кто останавливались и замирали. Некоторые смеялись или плакали, танцевали, рукоплескали, охали.
   Но вскоре появились наряды полицейских. Они разгоняли толпы и срывали листовки, кидая их под ноги, втаптывая в пол, с остервенением уничтожая следы маленького триумфа участников Тропы Свободы.
   Сансаир не переживал. Где-то в парках на лавках, на автобусных остановках и при магазинах своих читателей ждали брошюрки.
   Пусть их постигнет та же участь, но начало уже было заложено. Малость к малости, вскоре из одиноких капель, как эта, появится настоящая волна негодования. А за ней, с гордо реющими, устремлёнными в небо стягами свободы, под грозный марш, отбиваемый стопами осмелевших тафи и кофи, появится сама госпожа Революция.
  

24

  
   В окно тихо постучали. Сансаир раскрыл шторы.
   - Что ты тут делаешь при свете дня? - прошипел он. Стучался Серый Джут, взволнованный, красный от напряжения, бежал, видимо. Он знаками просил Сансаира открыть окно. Сансаир распахнул ставни, впуская ласковый весенний ветерок.
   - Сан, представляешь, там такооое...
   Сансаир повторил свой вопрос. Серый Джут не растерялся.
   - Сан, ты должен знать! Каверов изолировали! В городе никто не знает, нам наши братья сообщили, из клуба...
   - Клуба? - переспросил Сансаир и осёкся, увидев укоризну в глазах друга. Конспираторы подводные! Это же Тропу Свободы так обозвали... - Оу, понял. А что такое?
   - Сегодня ночью, - шёпотом продолжил Джудар, - когда ты спал около печати, императору донесли, что в Каверове беспорядки. Он издал указ около полуночи. К утру его уже привели в исполнение. В порту запретили вылет и посадку кораблей, кроме военных, получивших грамоту с печатью императора или его доверенных лиц. Запретили пересекать черту города. Там же лес вокруг, и по лесу бегают военные, которые без предупреждения всех перестреливают.
   Сансаир спокойно проглотил шпильку и спросил:
   - А откуда тогда нам это известно?
   - О, какой ты, - усмехнулся Серый Джут. - Всё тебе знать надо. Беглые братья из Каверова устроили себе неподалёку в чаще леса лагерь. Кто-то догадался притянуть с собой телеграф, и теперь мы знаем, что у них там происходит. Их полторы сотни там живёт. Но это пока что - кто-то мог и по дороге потеряться... Но больше я не знаю, со связистом я не знаком. Я тебе новость от ребят принёс, радуйся.
   - Всё чудесно, - кивнул Сансаир.
   - Кстати, про листовки, - вспомнил Серый Джут. - Вышел фурор. Полицаи бегают и срывают их, но народ заволновался.
   - Да я видел, - махнул рукой Сан. - На рынок утром ходили.
   - А, вот ты где полдня пропадал, - сказал Серый Джут. - А я думал - дела любовные, всякое такое...
   - Тьфу на тебя, еретик подводный, - возмутился Сансаир. - Не до того сейчас. Тем более, - он понизил голос - у нас сейчас одна девушка - революция. И не тебе это не знать.
   - Злой ты, - якобы обиженно вздохнул Джудар. - Даже подшутить над собой не даёшь.
   - Шел бы ты, брат, - покачал головой Сансаир. - К жене.
   - А я не против, - рассмеялся Серый Джут. - Я её люблю, так что это не проблема. Ладно, я домой, а то заболтались мы тут с тобой. Действительно, меня ещё жена ждёт.
   - Доброй позёмки.
   - Доброй.
   И мышастая макушка исчезла из окна.
  

25

  
   Айрис вошла в комнату. За её спиной переминался с ноги на ногу Папаша Дик и безмолвно переживал.
   Что ж, неплохо. Просторная комната, два окна и выход на балкончик. Плюс широкое окно на наклоненной стене, которая должна быть потолком. Светло, красивый вид на город за начищенными стёклами. Комната меблирована - гарнитур из светлого дерева. Полочки, шкафчики. Торшер с жёлтой верхушкой. Кресло, диванчик-софа, пуф, большое зеркало на туалетном столике, кровать в уголочке. Чудесно.
   - Просто замечательно, - тихо сказала девушка. - Папаша Дик, ты просто мастер своего дела. Когда я смогу тут поселиться?
   - Я рад, что вам понравилось, добрая госпожа, - обрадовался риелтор. - Можете хоть сейчас заселиться!
   - Ты же поможешь мне перевезти мои вещи? - спросила Айрис.
   - Разумеется, я пришлю сыновей, они всё сделают в лучшем виде!
   - Чудесно, тогда пусть придут ко мне домой завтра. В районе полудня. Вот. Тогда же и деньги им отдам.
   - Разумеется, добрая госпожа! А разве вы не собираетесь смотреть кухню и санузел?
   - Не хочу. Уверена, что там всё так же хорошо. Я угадала?
   - Да.
   - Ну и хорошо. Тогда до встречи, Папаша Дик. Доброй позёмки.
   Попрощавшись, Айрис направилась в маленькую квартирку, которая до этого момента служила ей домом. Надо бы собрать вещи для переезда.
  

26

  
   Это грустное утро было пасмурным. Пытался срываться на головы повстанцев мелкий дождик, но морось эту и дождиком назвать было сложно. Стояла невыносимая духота, хотелось спать.
   Гинко бы и проспал всё утро вплоть до обеда, но разбудил его крик Марко. Нет, это была не обычная побудка, которые давал этот милый мальчик с сильным голосом. Он бегал по лагерю и кричал:
   - Братья! Просыпайтесь, есть новости! Новости! Каверов изолировали! Каверов изолировали! Просыпайтесь! Новости! Каверов изолировали!
   Сонные Гинко и Саржо вскочили со своих постелей, и, наскоро одевшись, побежали на большую поляну, где мятежники собирались слушать новости и получать задания.
   На поляне уже стояло множество кофи, заспанных, испуганных. Толпа гудела, где-то раздавала указания Матушка Танефа, голосил Марко, призывал к порядку Гальяно, слышалась и отборная ругань Янро-вояки, басили мужчины, тонко вскрикивали немногочисленные женщины.
   - Тишина! - гулко заорал кто-то в центре толпы. Кофи резко притихли. Воцарилось нервное молчание.
   На небольшую возвышенность у края поляны вышел долговязый блондин в пыльной дорожной одежде. Прищурившись, Гинко разглядел на его голове лохматые уши, скрытые в лохматой же шевелюре, доходившей блондину до плеч.
   - Кто это? - шёпотом спросил у соседа Гинко.
   - Не знаю...
   - Это Сеймур, - тихо сказали сзади. - Глава Свободной тропы... Видимо, произошло что-то действительно серьёзное, раз он приехал сюда из столицы...
   - Братья! - крикнул он. - Сейчас произошло нечто неправильное. Каверов, город, откуда большая часть из вас пришла сюда, окружён императорскими войсками. Оттуда нет вестей, туда не ввозят хлеб. Думают, что можно взять город измором. Мы решили, что если они не справятся сами, то будем брать его штурмом.
   - Но как? - воскликнул мужчина в гуще толпы. - Нас мало, мы плохо вооружены!
   - В нас есть дух свободы! - ответил Сеймур.
   Толпа зашумела. Как же это так?
   - Ближайшее время я буду тут, с вами, - продолжил глава Свободной тропы. - Думаю, у нас есть неделя на подготовку, а там - штурм. Так что сейчас мы должны активно готовиться к нему. Спасибо за внимание, братья. Я рад, что нас много и мы желаем победы и свободы. Уверен, лепта каждого поможет общему делу.
   Толпа разошлась. На обратном пути Гинко спросил у Саржо:
   - Неужели штурм обязателен?
   Саржо замер, удивлённо уставившись на товарища.
   - Что ты этим хочешь сказать? - спросил он.
   - Я тут подумал... - растерялся Гинко. - Смотри: императорское войско гораздо больше, пусть у нас и дух крепче. Они дерутся лучше. Мы просто погибнем за идею, сделав только хуже. После нашего вмешательства, если город не возьмём, а это сделать мы не сможем, наш Каверов просто превратят в пепел. Не думаю, что Карвен пожалеет город мятежников, пусть и важный для промышленной жизни. Поэтому нужно действовать не так грубо, мы же не толпа воинственных мальчиков...
   - И что же?
   - Надо аккуратно передавать припасы, когда они закончатся. А внутри города вести пропаганду, чтобы был бунт. И сговориться, чтобы всё было в один день - они изнутри, а мы снаружи. Вот так.
   - А ты не глуп, - сказал Саржо. - А почему сразу не скажшь?
   - Да кто меня слушать станет, - махнул рукой Гинко и ушёл. Саржо пожал плечами и направился в другую сторону.
   Ближе к вечеру за Гинко прибежал Марко. Когда мальчик с криком "Дядя Гинко, дядя Гинко, идём со мной!" влетел в землянку, Гинко был изумлён.
   Марко повёл мужчину к большой землянке, которая была оборудована как штаб. Когда они проходили мимо Танефы, она подмигнула Гинко и сказала:
   - Ну что, боец, не подведи!
   Гинко удивился, но промолчал, следуя за Марко.
   В штабе царил полумрак. Над круглым деревянным столом висела лампа, слабо освещающая большую комнату. Единственным пятном света тут был стол, за которым сидели Сеймур, Янро-вояка и какой-то тафи в потрёпанном костюме цвета хаки. Больше ничего видно не было.
   Скрипнула входная дверь, Гинко вошёл. Марко тихонько ушёл в сторону, скрывшись с глаз. Наверное, пошёл на улицу, решил Гинко и сделал большой шаг вперёд.
   Сидящие повернулись на звук.
   - Здравствуй, - сказал Сеймур, сфокусировав взгляд на Гинко.
   Тафи в потрёпанном костюме сухо кивнул, а Янро приветливо улыбнулся и помахал рукой, приглашая к себе.
   - Садись к нам, - Янро указал на пустой стул рядом с собой. Гинко неловко подошёл и сел на самый краешек жёсткого сиденья. Мельком мужчина обратил внимание, что все сидели на таких же грубых и неотёсанных стульях, не испытывая ровно никакого смущения или неудобства.
   Сеймур прочистил горло, поморщился. Открыл рот, пытаясь что-то сказать, но поник, скривившись ещё больше. Нашёл в кармане флягу, отпил. Выдохнул, спрятал флягу обратно и сказал:
   - Не обращайте внимание. Просто обычная простуда.
   Гинко учуял слабый запах спирта и лечебных трав.
   - Может, всё же чаю сделать? - участливо спросил тафи в хаки. - Ещё не хватало, чтобы ты тут слёг, когда на носу важные события. Я тебе говорил, что не надо было лезть в реку, так что теперь...
   - Альбер, умоляю, не сейчас, - попросил Сеймур. - Я уже всё понял, зачем ещё раз читать мне мораль?
   Янро и Гинко сделали вид, что их вообще нет в комнате. Гинко отметил, что у Альбера уже седые волосы, и отношения у тафи похожи на отношения наставника и ученика. Или отца и сына. А Сеймур выглядит гораздо моложе, чем показалось Гинко изначально.
   - Хорошо, потом, - отчеканил Альбер и умолк.
   Сеймур ещё раз прочистил горло и повернулся к Гинко.
   - Думаю, как меня зовут, брат, тебе известно.
   Гинко кивнул, ожидая, что же будет дальше.
   - А ты, стало быть, Гинко, - продолжил Сеймур. Гинко ещё раз утвердительно кивнул. - Ага, это хорошо. Что я хотел? Ах, да. Сегодня после обеда ко мне подошла Матушка Танефа, лечила, всякое такое... Отчитывает меня такая, отчитывает. А потом говорит: поступило предложение по поводу решения проблемы с Каверовым. Мол, есть в лагере один кофи, у которого голова хорошо варит, и он кое-что придумал. Я спрашиваю, а почему тогда он ко мне не подошёл. Она и говорит - сама позаботится, чтобы мы вечером встретились. И вот теперь мне интересно, что же ты придумал. Танефа дала тебе хорошую характеристику, а ей верить можно. Так что рассказывай.
   Гинко растерялся окончательно. Мало того, что его предводитель пригласил на дружественную беседу, так ещё и Матушка Танефа обласкала, что случается крайне редко, уж очень эта женщина язвительная.
   И тут он понял, что от него требуют связного рассказа. И, заикаясь и путаясь, Гинко изложил свои предположения.
   - Знаешь, - сказал Сеймур, - а в этом что-то есть. Правда, Альбер?
   Седой тафи кивнул.
   - Да, не стоит лезть на рожон, а следовало бы сначала наладить связь с Каверовым, чтобы сработать слажено. Вдруг они что-то готовят, а мы своим налётом лишь помешаем?
   - И я бы пока что наносил бы маленькие колючие удары, - окончательно осмелев, влез Гинко. - Например, по пару человек в ночь убирал дозоры. Сильно никто не заинтересуется одиночными выпадами, но дисциплину им подорвёт и самоуверенности убавит... По капле ослабим. Из отдельных прутиков метла составлена, чтобы мести слажено.
   - Согласен, - кивнул Сеймур. - Пока обождём. И дозоры посылать будем. Диверсионные.
   - Не дозоры, а группы или отряды, - прошептал Альбер, исправляя Сеймура. - Не путай...
   - Хорошо, - поправился блондин. - Отряды. Посеем хаос в имперских рядах.
  --
  -- 27
  --
  -- Серый Джут внимательно прочитал лист с заданием. Перечитал ещё раз. И ещё. Сансаир спокойно сидел на колченогом стуле и ждал. Подумав, Джудар изрёк:
  -- - Знаешь, а нам ведь не такое плохое задание дали. По крайней мере, операция на Тайфау не сильно помешает праздновать.
  -- - За инвентарём сам поедешь? - спросил Сансаир.
  -- - Обижаешь, - усмехнулся Серый Джут. - Всё наилучшее возьму.
  -- - А тебе не боязно?
  -- - Мне? - тафи отложил лист. - Не знаю. Волнуюсь, конечно... Тут всё по минутам расписано, все должны сработать вместе, иначе всё пропало. Да и в столице, под самым носом у императора... Неужели ты жалеешь, что во всё это ввязался? Сан, ты меня пугаешь, правда. Ты говори, не стесняйся. Я, если всё так страшно, не буду ничего говорить. Пока ведь не поздно ещё отступить...
  -- Сансаир резко поднялся и ударил Джудара в скулу. От неожиданности Серый Джут пошатнулся.
  -- - Ты что творишь? - воскликнул он.
  -- - Ты думаешь, что языком своим мелешь? - взревел Сансаир. - Ты за кого меня принимаешь, а? Чтобы я струсил! Неужели ты разучился думать?
  -- Следующий удар попал уже в висок. Серый Джут злобно засопел. Он поднялся и без размаха толкнул Сансаира в грудь. Тафи оступился и чуть не упал.
  -- - Успокойся! - скривился Джут. - Я не хотел тебя обидеть. Но и ты не веди себя как дурак последний. Успокойся.
  -- Сансаир поднял упавший стул.
   - Вот, - кивнул Серый Джут. -- Уже лучше. А теперь дыши глубже. Перечитай задание. Я не хочу ругаться.
  

28

  
   Время шло. Следующее дежурство Айрис было коротким и напряжённым. Команда была молчалива, абсолютно не хотелось разговаривать между собой. Вместо Солотайе прислали новую повариху, которая готовила гораздо хуже. Тоска, прошедшая на время переезда, нахлынула на Айрис с новой силой.
   Пусть ситуация в стране была напряжённой, население не имело права об этом знать. Был канун одного из любимых весенних праздников жителей Империи - Тайфау, праздник молодых листьев.
   Ждала его и Айрис. Во всех городах устраивали масштабные гуляния с маскарадами, фейерверками, танцами и застольями. На улицах развешивали разноцветные фонарики, на ветвях деревьев развевались пёстрые ленты, наряжали дома. В столице можно было выпить вина, которое бесплатно наливали из больших деревянных бочек, стоящих в разных частях города посреди улиц. Во многих местах перекрывалось движение автобусов и машин, чтобы не мешать гуляниям пешей толпы.
   Но по-настоящему желанной для молодёжи становилась большая поляна посреди городского парка, где разжигали костры, играла музыка, были буйные и дикие пляски.
   В этот день заключались помолвки, появлялись новые друзья и любимые. Вместе с природой оживал и народ.
   В предвкушении праздника Айрис купила очень много разноцветных лент - она могла обернуть ими талию, если связать ленты в единый моток, не менее семи дюжин раз. Все ленты нужны были, чтобы украшать ими ветви деревьев. Кири приобрела несколько заготовок для венков, свободную льняную рубаху по колено цвета молодой зелени, красный кушак, который потом целый вечер обшивала бисером. Долго искала лёгкие туфли без каблука, сделанные из желтоватой коры какого-то полуденного дерева. С радостью девушка купила моток красных стеклянных бус.
   Также Айрис накупила целый ворох плетёных корзиночек, которые было принято дарить на Тайфау. Каждая из них была щедро разукрашена разноцветными красками, обвита лентами, внутри лежали большой медовый пряник, пахлава или какая-нибудь другая сладость. Иногда в корзинку прятали фрукты или кусок колбасы, если твой друг не любит сладкое. Корзинки обычно были компактны - они умещались на двух ладонях, а то и на одной.
   Для Исдис навигатор положила в корзиночку несколько галетных печенюшек и мешочек из органзы, в который вложила орешки и сушёные лепестки цветов. Если в корзинку вкладывали такой мешочек, то желали молодой девушке скорее найти жениха и счастливо выйти замуж. Обычно орехи из мешочка извлекались, а лепестки не трогали, после чего мешочек следовало оставить на память. Их обычно прятали в платяных шкафах - лепестки испускали приятный запах, которым пропитывалась одежда. У самой Айрис подобных мешочков была целая батарея - она старательно вешала их в шкафу, отчего казалось, что среди одежды спрятана гирлянда.
   Но перед праздником у Айрис было запланировано ещё одно событие. Ей нужно было навестить братьев. Каждую весну, в канун Тайфау, Сандан собирал у себя братьев и сестёр на совместную трапезу. Каждый хотел показать, чего добился, как живёт. Айрис сказать было нечего, и она боялась встречи с братьями.
   Для этого события Айрис купила платье. Тёмно-зелёное, с наглухо закрытой шеей, но открытой спиной, покрытой лёгким кружевом. Рукава были короткие, предполагалось наличие перчаток. Подол скрывал пятки, при этом был разрез до колена. Платье плотно облегало фигуру Айрис, будто точёный футляр. Плотный атлас был приятным на ощупь, и девушка решилась взять это платье, хотя оно было дорогим. Вздохнув, навигатор раскошелилась. В уме она уже подсчитала, что потратила большую часть жалования за луну, и жить ей теперь до следующей получки на голодном пайке.
  

29

  
   Айрис остановилась перед воротами красивого особняка, замерев в нерешительности. До назначенного времени оставалось девять серединников, Айрис пришла вовремя и не опаздывала, но что-то внутри неуверенно шевелилось. Страх? Возможно. Девушка всегда волновалась перед этими зваными ужинами. Ей было стыдно за себя, свою несостоятельность.
   Кратко выдохнув, Айрис нажала на кнопку звонка. Поправила белую с золотистой вышивкой перчатку. Пригладила прядь волос, собранных в сложную причёску. Пора.
   Дверь открыл лакей-кофи, одетый в светло-серый мундир.
   - Госпожа, господа Сандан и Невис уже ожидают вас.
   Лакей поклонился и чинно повёл Айрис за собой. Девушка незаметно вздохнула и поплелась за ним.
   Не секрет, что мужчины в Империи получают жалование гораздо большее, чем женщины, даже выполняя одну и ту же работу. Сандан, старший из братьев, был капитаном одного из кораблей Воздушной Стражи. Несколько весен назад он женился, и теперь живёт со своей супругой и двумя детьми. Дом у него был роскошный, равно как и усадьба. Айрис шла по парадной дорожке, выложенной зеленоватым мрамором, вдоль кипарисовой аллеи и искусно постриженных кустов, красивых клумб. Перед входом в большой трёхэтажный дом с белоснежными колоннами лениво плескался гранитный фонтан. В центре водяных потоков блестел крылатый лавр, символ семьи ле Катортан.
   Перед дверью лакей остановился. Открыл тяжёлую дверь из каверовского дуба, пропустил Айрис в холл. С лестницы спорхнула Невис, жена Сандана. Лёгкая и прекрасная, с высоко собранными вьющимися волосами, светлыми и пушистыми. Она была похожа на существо скорее эфемерное, чем живущее на земле. Айрис по-женски завидовала ей. Вот красавица, а сама она...
   Одета Невис была в кремовое платье в пол. Оно шёлковым водопадом струилось от груди, скрытой за небольшим вырезом. Айрис заметила намечающийся животик. Опять беременна, мельком подумала девушка.
   - Айрис! Здравствуй, милая, - ослепительно улыбнулась Невис. Навигатору противно стало от всей этой показной приторности. Айрис и Невис давно уже недолюбливали друг друга, причём сильно.
   - Здравствуй, Невис, - вежливо поздоровалась девушка.
   - Чудесно выглядишь.
   - Ты тоже.
   - Пойдём, Сандан ждёт тебя, - Невис направилась в сторону лестницы. Айрис покорно последовала за ней.
   Айрис шла и старалась не обращать внимания на ту роскошь, которая окружала по жизни брата. Он, старший, всегда собирал все лавры. Нет, девушка никогда не завидовала ему и не желала быть на его месте. Просто они были разные. То, что нравилось Сандану, не вызывало удовольствия у Айрис. Брат и сестра не разделяли единого мнения и всегда были каждый на своей волне. Единственное, что их объединяло, кроме родства - причастность к Воздушной Страже. Больше они не могли найти общей темы для разговора, интересной обоим. Нет, Айрис и Сандан получили прекрасное образование, но вежливо поддержать беседу и интересоваться какой-либо темой - абсолютно разные понятия.
   В зале, названном столовой, уже был накрыт пышный стол. Он стоял посреди комнаты, но не в центре, чтобы было место и для танцев. Ближе к стенам, украшенным лепниной, стояли кадки с пальмами, скрывавшими мягкие диваны и кресла. В этом помещении семейство давало званые вечера, а несколько раз проводились балы и рауты, в которых участвовала и императорская семья.
   На диванах уже расположились Дитран и Риндон, мирно обсуждавшие с хозяином дома новинки летательной техники. Айрис прислушалась. А ведь действительно полезные вещи говорят...
   Невис нарочно и будто неловко чихнула. Братья подняли головы.
   - О, Айрис пришла! - широко улыбнулся Дитран. Средний брат ле Катортан был добродушен и всегда хорошо относился к сестре. Он старался помогать ей и в Академии, да и после неё, когда поначалу было тяжело работать - сказывалось отсутствие опыта.
   Айрис улыбнулась в ответ и подошла к дивану.
   В воздухе дрогнули пара трелей.
   - О, Ардис пожаловала, - пробормотала Невис и направилась к лестнице.
   - Айрис, давай к нам, - поторопил замешкавшуюся девушку Дитран. Айрис неловко села на диван между ним и Риндоном. К Сандану подсесть она себя заставить не могла. - Да что ты, как не родная держишься? Вина налить?
   - Только на донышке, - попросила навигатор. - Вечер длинный, я не тороплюсь...
   - И правильно, - подмигнул Дитран, жестом подзывая слугу. Престарелый кофи с каким-то особым изяществом налил в бокал сверкающее на свету розовато-красное вино. - Ты осторожно, оно, может, и сладкое, но по парусам бьёт качественно.
   - Не пугай ты её, - хмыкнул Сандан. - Айрис такими мелочами не смутишь и не напугаешь, да, сестрёнка?
   - Ага, - понуро кивнула Айрис.
   - Сейчас все соберутся, и пересядем за стол, - как будто в пустоту сказал хозяин дома. Прислуга ненавязчиво заскользила по залу, вынося из кухни дымящиеся блюда, которые подавались лишь горячими. Холодные закуски уже были выставлены, блестели начищенные бокалы.
   Вот-вот начнётся допрос, - мелькнуло в голове у Айрис.
   Но ошиблась. Треть угла они спокойно кушали. Суп-пюре из какого-то экзотического, но довольно вкусного растения, залитый хитрым мясным соусом, пришёлся Айрис по вкусу. За супом следовало тушёное мясо с крупой-пылькой. Крупу эту девушка не любила, но из вежливости ела. Жёны братьев и Ардис сверлили её злобными завистливыми взглядами. Это всё потому, что дамы на диете, а Невис беременна и не может пить вино. За соседним столом безмятежно баловались дети. К хозяйским детям присоединились сын и дочь Дитрана.
   Внутри у Айрис зашевелился червячок - все её братья были женаты, бездетна пока лишь Ардис, которая вышла замуж только этой зимой. И тут в счастливую семью втесалась она, Айрис. Без мужа, без детей, живёт небогато, даже прислугу не наняла, что позор при её-то происхождении. Она даже на ле Катортан похожа лишь внешне. Паршивая овечка в семье. И даже то, что она превосходный навигатор, не может поправить положения.
   Когда отставили основные блюда, пришло время для разговоров. Дрожь в коленях у Айрис прошла, правда, только из-за того, что была выпита уже третья бутылка вина. Сколько из неё пришлось лично на Айрис, подсчитать девушка не могла. В голове приятно гудело, хотелось выйти на свежий воздух и успокоиться. Или пойти спать. Кто знает, что бы происходило, кабы не условности.
   По заведенной несколько весен назад традиции, каждый должен был рассказать о своей жизни за этот круг. Говорили только братья и сёстры, что крайне бесило Невис. Муж Ардес отнёсся ко всему стоически и мало интересовался жизнью её семьи. Он считал, что она теперь принадлежит больше к его семье, чем к ле Катортан. Но его мнение мало кого интересовало. Его род не был так влиятелен, да и родня он семье лишь косвенная. И мужчина спокойно наблюдал, не открывая рта. Он, по рассказам сестры, вообще по жизни был молчалив, но сегодня от него не услышали более трёх слов.
   Сандан за этот год стал богаче, дела эскадры шли просто замечательно, жена скоро опять родит. Дети радуют - умные, красивые, да ещё и уже сейчас мечтают летать. Отец берёт их иногда на борт, они тогда приходят в полный восторг.
   Дитран тоже не сплоховал. Кроме полётов теперь он занимается и торговлей - небольшой магазин с чайными принадлежностями приносит прибыль, за прилавком обычно стоят нанятые тофи, но иногда, когда настроение благодушное, с покупателями беседует и он сам, что Дитрану очень нравится. Со многими постоянными клиентами он дружит, так что половина кирийской столицы теперь пьёт чай от Дитрана.
   Ардес всё о своём замужестве. Такое ощущение, будто ничего более для неё нет.
   У Риндона осенью родился первенец, поэтому его жена не приехала. А в общем, всё у него хорошо, по крайней мере, так заверил сам Риндон. Вид у него был слегка нездоровый - то ли болен чем-то, то ли просто не выспался, но лицо было зеленоватым, а мешки под глазами огромны. Даже волосы потеряли фамильный блеск и стали тусклыми, матовыми. На мгновение Айрис показалось, что Риндон задыхается, но всё прошло сразу после того, как началось.
   К концу рассказа Риндона принесли десерт. Айрис обрадовалась было, что про неё забыли, но Невис жеманно и в некоторой степени капризно спросила:
   - А как же Айрис? Мне интересно, как она жила всё это время?
   - Ничего, - сказал Сандан. - Мы будем есть и разговаривать одновременно.
   Спасибо, братец, - подумала Айрис. - Весь десерт испортил. Мало того, что неприятный разговор, так ещё и угоститься нормально не смогу. Я же не Исдис какая-нибудь, которая под любым предлогом будет избегать сладкого.
   - А мне и рассказать такого нечего, - развела руками Айрис. - Живу себе, никого не трогаю. Недавно вот переехала.
   - А куда? - поинтересовалась жена Дитрана.
   - Да так, недалеко, - отмахнулась Айрис.
   - Так там же район непрестижный, - ужаснулась Невис.
   - А мне как-то всё равно, где жить. Главное, что моя каюта на корабле уютная, а на земле - то не дом.
   - Оригинально, - покачал головой Риндон. - А ведь не так давно я был такой же. А потом женился.
   - Кстати, - слащаво спросила Невис. - Ты скоро замуж выйдешь?
   - Не знаю, - пожала плечами Айрис. - Как соберусь, так и выйду.
   - А когда соберёшься? - не отступала Невис.
   - Не знаю, - раздражённо бросила навигатор. - Это моё личное дело.
   - О нет! - торжествующе затянула Невис. - Это дело всей семьи.
   - Говоришь так, что кажется, будто ты часть семьи, - вполголоса заметил Дитран.
   - Да! - воскликнула Невис. - Я - часть семьи!
   - Будто нарожать толпу пострелёнышей - способ самоутвердиться, - пробурчал Дитран. - Но нет, это неверный метод.
   - У меня несколько детей, - возмутилась женщина. - И я - мать наследников Сандана ле Катортана! А кое-у-кого, - Невис кивнула в сторону Айрис, - не то что детей, у неё даже мужа нет!
   - Это говорит та, что вышла замуж ради денег и хорошей фамилии, - произнёс Дитран, отпив вина.
   - Я вышла замуж по любви! - завопила Невис.
   - ...к деньгам, - закончил Дитран.
   - Может, ты отдыхать пойдёшь? Ты же ребёнка ждешь, тебе нельзя волноваться, - вмешалась Айрис.
   - Меня ещё и беременностью попрекать будут?! - истерично взвизгнула Невис. - Сандан!
   - Невис, милая, шла бы ты отдохнуть, - выдохнул глава семьи. - Айрис действительно права...
   - Ты кому веришь? Мне, добропорядочной женщине, матери твоих детей, или этой припортовой...
   - Невис!
   - ... которая одного мужика удержать не может, а по...
   - НЕВИС!!!
   Женщина притихла.
   - Иди. Отдыхай. - Сандан сделал несколько глубоких вдохов. - Пожалуйста, не заставляй гостей смотреть на твой характер.
   Невис резко встала, загрохотав стулом, и раздражённо ушла.
   - Прошу, не думайте ничего плохого, просто она...
   - Порядочная стерва, - предложил Дитран.
   - ...беременна.
   - Причём в любой день, какой можно только придумать. Особенно когда Айрис появится на горизонте. И её с детства мучит токсикоз. - Дитран снова приложился к бокалу. - Сандан, брат, поверь - твоя жена - стерва, а виновата у неё в любых катастрофах именно твоя сестра. Чему именно она завидует, не знаю. Но Айрис и лицом вышла, и офицер не из последних, навигатор, а не медик, ложащийся под капитана.
   - Дитран! - возмутился Сандан.
   - Ещё скажи, что я неправ. Я не дам обижать сестрёнку. А твоя мегера чуть не заставила расплакаться Айрис. Разве можно называть порядочных девушек припортовыми... ммм... девками? Так что прекрати валить всё на беременность. В старости не прокатит.
   - Дитран, - влезла ему под руку жена. - Тебя заносит...
   - Молчи, женщина, - заявил Дитран. - Мне ведь действительно это не нравится.
   - Дитран, - попросила Айрис. - Я тебе признательна, но всё же давай лучше сменим тему на какую-нибудь нейтральную, ладно?
   Ушла Айрис далеко за полночь. Сандан вызвался подвести сестру домой. Зайдя в дом, он скептически хмыкнул и внимательно осмотрел убранство.
   - Так, значит, - сказал он сам себе. И обратился к сестре, только уже громко. - До встречи, сестрёнка. Ветер в паруса тебе, Айрис.
   - Доброй позёмки, Сандан, - сказала Айрис и захлопнула за ним дверь.
  

30

  
   С самого утра на Тайфау Марко бегал по лагерю и громко поздравлял всех с праздником. У не выспавшегося с ночи Саржо сначала появилась идея кинуть в мальчика чем-нибудь не слишком тяжёлым, вроде сапога. Вдруг это поумерит его пыл? Но Гинко попросил ничем не кидаться. Раз Саржо ходил в патруль, так пусть Саржо молча отсыпается. А Марко просто создаёт праздничную атмосферу. Тогда Саржо попросил Гинко, чтобы разбудили его, Саржо, только если лагерь снесут по камушку, а в небе будут летать вражеские самолёты. Гинко пообещал именно так поступить и вышел из землянки.
   За землянкой, в которой жил Гинко, рос густой терновник. Ругаясь под нос, мужчина полез в сухие колючки. Через пару срединников он вылез из терновых зарослей. Расцарапанный, растрёпанный, но счастливый, с ворохом холщовых мешочков в руках. Он вчера почти весь день провёл, разыскивая, что бы подарить друзьям на Тайфау. Матушка Танефа подсказала мужчине, что в полевых условиях, раз уж корзинки не найдёшь, можно взять мешочки. Пришлось хорошенько подействовать на нервы Танефе, чтобы она напекла на пол-лагеря пряников. Матушка ругалась невероятно, но всё же напекла сладостей.
   До самого полудня Гинко раздавал подарки. Каждый радовался даже малому - кофи умели быть счастливыми и в бедности. Лишь бы друзья рядом были. К обеду проснулся и Саржо.
   После трапезы Гинко подошёл к Матушке Танефе, которая направлялась в сторону землянки-кухни.
   - Матушка, - тихо позвал он, подойдя к женщине сзади. Танефа вздрогнула.
   - Тебе что, обормот? - раздражённо спросила она, оборачиваясь.
   - Я хотел поздравить тебя с праздником, - Гинко достал из кармана мешочек.
   - О, мило, - безрадостно сказала Танефа.
   - Что-то не так? - испугался Гинко.
   - Да всё так, всё! - тут Гинко заметил, какое у неё уставшее, серое лицо, потускневший взгляд. - Сначала сидишь, эти мешочки шьёшь, пальцы иглой колешь, потом всю ночь пряники печёшь, чтобы сутра получить этот самый мешочек с этим самым пряником! А потом у тебя спрашивают, а что же не так?! Лучше бы посуду за вами, гадами подводными, помыл!
   Под конец Танефа уже срывалась на крик. Гинко кратко выдохнул и прижал Матушку к груди.
   - Танефа, милая, успокойся, всё хорошо... Где твоя посуда? Я её вымою. И даже ту, которая после праздника останется, ладно?
   Танефа уже мелко тряслась, тихо всхлипывая в ворот рубашки Гинко.
   - Танефа, только не надо плакать, сегодня же праздник...
   - Гинко! Гин-коаа!
   Кофи передёрнуло.
   - Танефа, милая, придётся тебе вытереть слёзы, чтобы никто не видел, а то весь лагерь об этом гудеть будет ещё с декаду... Принесло же какого-то карася на мою голову...
   Этим самым карасём оказался Марко.
   - Гинко! - заявил мальчик. - Ты как, будешь костры жечь? Сегодня можно! Мы дрова собираем...
   - Марко, - ответил мужчина. - Предлагаю тебе помочь мне помыть посуду для Матушки Танефы. Договорились?
   - Но ведь это же не мужская работа, - скривился Марко.
   - Мало ли какая, - возразил Гинко. - Я бы на твоём месте не пререкался бы. Матушка для нас старалась, ночь не спала, чтобы тебе, рыбёнышу, пряник подарили. А от тебя - никакой благодарности. Понимаешь, о чём толкую?
   - Ладно, - вздохнул мальчик. - Вымоем и посуду. Где она?
   - А это уже правильный вопрос, - улыбнулся Гинко. - Настоящий кофи никогда не боится и не гнушается работы.
   - Скажешь тоже, - фыркнул Марко.
   - Это ты пока так говоришь, - покачал головой Гинко. - Будешь старше - поймёшь. А если повезёт, и у нас всех получится - то и не поймёшь.
   - Так! - из кухни вышла Матушка Танефа. Такая же активная и резкая, как и всегда. Когда она успела уйти? - Прекращайте болтать! До вечера не так уж и много времени осталось, а у нас очень много дел!
  

31

  
   Сансаир подошёл к толпе ближе и стал высматривать цель. Он видел народ, пришедший праздновать Тайфау. Он видел простых обывателей, которые вышли из домов, чтобы встретить тепло. Он видел и тех, кто с ним заодно. То тут, то там мелькали знакомые лица, мерцавшие в свете фонариков, развешенных на центральной площади. Скоро на помост выйдет Император для того, чтобы произнести торжественную речь.
   Поправив ворот праздничной рубашки, Сансаир окликнул Джута. Тот обернулся и приветливо улыбнулся.
   - Как только выступит Император и выйдет в народ, отходи к лавке с зелёным навесом и становись около воооон того жёлтого фонарика. Мы переправим объект к тебе, а ты на мотоцикле везёшь его сам знаешь куда. Только быстро давай.
   - Хорошо, - кивнул Сансаир. - Хорошо отпраздновать.
   - Заладил - хорошо и хорошо, - скривился Серый Джут. - Иди развлекайся пока. Только не пей, договорились? А то мотоцикл вести будет плохо, да и запах... Не по-императорски всё это. Пошёл давай.
   Некоторое время Сансаир действительно отдыхал. Не в полную силу - перед глазами маячил приказ, давит ответственность, хоть топи, но давит. Тафи прошёлся по площади, съел пару леденцов, угостился газированным соком, немного потанцевал. Он чувствовал себя чужим на этом празднике. Все радуются, а ему и невесело.
   Через треть угла вышел на трибуну Император. Сансаир не слушал, что он там говорит, стандартную речь, наверное. Тафи упорно пробирался к указанному месту. Перед собой он видел только жёлтый фонарик, но никак не окружающих. Люди сердились, когда им наступали на ноги, толкали локтями. Сансаир не замечал ничего и шёл, подобно тарану вперёд.
   Не понял, пока не зашумела толпа, Сансаир и того, что пора. Когда к нему подбежал один из знакомых по Свободной Тропе тафи, Сан рванул в ближайший проулок, где стоял мотоцикл. В качестве ценного груза выступала дочь Императора. В красивом платье, со сложной причёской, холёная и свежая, она мешком лежала на руках.
   - Её что, в сознание надо приводить? - изумился Сансаир, принимая девушку на руки.
   - Как хочешь, - пожал плечами похититель. - Только доставь. Быстрее, её уже ищут. И тебя в том числе.
   Сансаир с содроганием привязал её, перекинув поперёк сидения мотоцикла. Лишь бы довезти, не травмировав...
   Огни мелькали смазанными пятнами. Вдали гудела толпа, музыка выскальзывала вместе с запахами, которые Сансаир уже не чувствовал.
   Очнулся он уже за городом. Притормозил, выехал на полянку. С жалостью посмотрел на девушку и решил всё же снять её с мотоцикла. Дорогое платье запачкалось, волосы растрепались.
   Сансаир легко ударил её по щекам, чтобы она очнулась. Вытянул из сумки мех с водой, плеснул на лицо и шею. Девушка зашипела и открыла глаза. Огромные, в пол-лица, янтарные, будто фонарики.
   - Кто вы? - требовательно спросила она.
   - Сансаир, - честно ответил он.
   - Имитис, - представилась она, поднимаясь с травы. - Кто я, знаешь?
   - Да.
   - А где я?
   - Не знаю, - признался Сансаир. - Где-то вне столицы.
   - Замечательно, - девушка собирала остатки самообладания. - А что Я тут делаю, и КАК оказалась?
   - Я тебя сюда привёз.
   - Мило, - Имитис отряхнула платье. - Платью конец, однако. Зачем я тут?
   - Не знаю.
   - Ты хотя бы что-нибудь знаешь? - возмущённо спросила девушка. - Отвези меня в столицу немедленно!
   - Не могу, - ответил Сансаир.
   - Почему это? Я тебе приказываю!
   - Не могу.
   Сансаир подошёл к мотоциклу.
   - Поехали, - сказал он после паузы.
   Имитис мирно села сзади.
   - Шлем не предлагаю, - предупредил Сансаир. - Ибо нет. Ни одного.
   Девушка закашлялась.
   - А как ты меня сюда вёз?
   - Лучше промолчу, - угрюмо сказал горе-похититель, нервно шевеля ушами.
   Все вопросы, которые Имитис задавала по дороге, Сансаир игнорировал. Приказы пропускал мимо ушей, на предложения плевал. Когда она взвыла, что замёрзла, он притормозил, молча вручил ей куртку и продолжил поездку.
   В указанное место прибыли, когда заалел край неба на восходе. Сансаир должен был передать Имитис мужчине в синем пиджаке, хозяину гостиницы на окраине маленького городка на закат от столицы. К этому времени тафи понял, что уже никогда не женится, потому что это просто невыносимо. Лишь под утро Имитис устала, и ехала уже притихшая, прижавшись к спине Сансаира.
  

32

  
   - Не стой столбом! - вскрикнула Исдис.
   - Да, да, иду... - Айрис оправила платье и побежала к подруге. Вокруг уже на подпитии веселился народ. Эх, Тайфау-Тайфау! Какие чудеса только не происходят в эту ночь! И Айрис уже готовилась их принять. Дома уже скопом стояли подаренные утром корзиночки, а сейчас надо танцевать и радоваться жизни.
   - Там Импегатог ского выступать будет, - сказала Исдис.
   - А нам обязательно его слушать? - спросила Айрис.
   - Ну... - протянула врач. - Хотя бы для пгиличия постоим скгаешку...
   - Потом к кострам?
   - Нет, потом танцевать, - заявила Исдис. - А потом - к костгам. Вдгуг найдёшь кого себе...
   - Исдис! - укоризненно произнесла девушка. - Как тебе не стыдно!
   - Тебя надо замуж сдать, вот кому стыдно должно быть! - покачала головой подруга. - А вот и Импегатог. Молчим.
   После торжественной речи был салют. Айрис с удовольствием посмотрела на пёстрые сполохи в ночном небе, а затем Исдис дёрнула её за рукав и потащила за собой.
   - Куда?
   - Смотги, что покажу! - Исдис указала на подворотню. - Там дочь Импегатога похитили!
   - Э?
   - Смотги!
   Айрис пыталась что-то рассмотреть, но за мельтешением разноцветных фонариков было плохо видно, что происходит в темноте. Загремел мотор, и уже ничто не могло указать, где же императорская дочь.
   Толпа гудела и шумела. Тут и там бежали полицейские, обескураженные, нервные. Вот-вот головы полетят...
   - Исдис, идём к кострам, - пролепетала Айрис. - Я не хочу тут стоять. И говорить...
   - Хогошо, хогошо, милая, - Исдис взяла подругу за руку и пошла сквозь толпу. Айрис толкали и колотили, но она всё так же плелась за врачом. Сейчас они пойдут танцевать к костру, и всё будет хорошо...
   Через угол Айрис уже и думать забыла про какие-либо происшествия.
   На поляне она потеряла Исдис. Ну и пусть, решила Айрис, и направилась к танцующим вокруг костров. Вскоре Айрис вскружил голову тёплый воздух, и она принялась неистово выплясывать, глядя на огонь.
   Когда пятки стали гореть, Айрис всё же вышла из круга и села на длинную деревянную лавку для уставших танцоров.
   - Девушка, а девушка!
   Айрис вздрогнула.
   - Да, вы!
   Сзади изящным прыжком перемахнул через лавку долговязый кири с длинными, до плеч, белоснежными волосами и льдисто-голубыми глазами, сверкающими в темноте, будто два фонарика.
   - Что вам? - спросила Айрис, любуясь незнакомцем. В идеально выглаженной белой рубашке и белых же льняных брюках он выглядел чем-то неведомым, неземным, но весьма привлекательным.
   - Сегодня Тайфау, - как бы невзначай сказал кири. - Нужно радоваться новой весне, верно?
   "Две-три весны - и будет поздно", - из глубин памяти поднялась фраза, сказанная Глейнором.
   - Предлагаете познакомиться? - спросила Айрис.
   - Как же вы догадливы, - усмехнулся незнакомец. - Меня зовут Ларкин.
   - Айрис, - опустила голову ле Катортан в знак приветствия.
   - Как вы относитесь к прыжкам через костры? - поинтересовался Ларкин.
   - Положительно, наверное, - пожала плечами Айрис. - Я не против того, чтобы попробовать.
   - Тогда пойдём же! Предлагаю выпить и прыгнуть.
   Айрис на мгновение смутило то, что она собирается прыгать через костер с абсолютно незнакомым человеком. Но она подумала, что лучше сейчас не думать о приличиях. Это неуместно в сей праздничной ситуации.
   Вино было приятно-приторное, но со странным привкусом. Айрис сделала вид, что не ничего заметила и спокойно допила бокал.
   Последним, что Айрис запомнила, был прыжок. Дальше наступила полная темнота, в вязкой глубине которой отбивали ритм барабаны и пели люди.
  

33

  
   В свете костра всё казалось каким-то волшебным, сказочным. Лагерь собрался на поляне в полуугле пешего пути от лагеря - чтобы не засекли. Гинко считал, что этого мало, но никто не хотел переносить тяжёлые предметы на собственном горбу, поэтому праздник состоялся именно там. Все деревья на поляне были густо увешаны пёстрыми лентами, везде звучало пение, многие танцевали. Каждый был равен, все были братьями. И пусть где-то вдали остался оцеплённый Каверов, озлобленный Император и прекрасная цель революции. Всё это осталось там, в повседневной жизни. Здесь и сейчас, на поляне среди леса, царил праздник. Будто сама природа приказала радоваться и встречать тёплые деньки.
   Гинко уже не понимал, что происходило вокруг него. Он был пьян. Им руководил не только хмель, но и сам дух Тайфау и атмосфера веселья диктовали ему, что делать. В голове были смех, крик и пение кофи, безумные танцы вокруг костра, запах дыма, корицы и свежей травы, отблески звёзд на тёмном небе, яркий свет огня. Гинко хотелось петь и танцевать. И он пел и танцевал, забыв о собственном возрасте. Будто он вернулся в юность и мог делать всё, что только пожелает молодая и открытая миру душа.
  
   С земли холодной сходят снега,
   Ух-вау!
   Стала быстрой и свежей вода,
   Ух-вау!
   Сплетём же ленты на ветвях,
   Ух-вау!
   Пусть горе горит на пылких кострах,
   Ух-вау!
   Мы встретим тёплую весну,
   Ух-вау!
   Не позволим пойти ко сну,
   Ух-вау!
   Разбудим и пальму, и сосну,
   Ух-вау!
   Траву в полях я пролистну,
   Ух-вау!
   Встречаем весну, встречаем Тайфау!
   Тайфау! Тайфау! Тайфау!
  
   Мир стремительно вращался перед глазами. Гинко наконец-то был счастлив.
   Когда горло охрипло от песен, кофи решили прыгать через костры. Небольшие костры, но жаркие, пахнущие пряностями, завораживающие.
   Непонятно, чем руководствовался Гинко, когда приглашал Матушку Танефу прыгать вместе с ним. И чем думала она, когда соглашалась. Под несмолкающее пение они подошли к огню. Взялись за руки.
   Что я делаю? - промелькнула в голове трезвая мысль и утонула в бурном потоке праздничных. Рядом хрипло дышала Танефа. Гинко даже показалось, что он слышит биение её сердец. У каждого кофи было два сердца. И они никогда не бились в унисон. Но сейчас... По вискам гулко отбивал ритм сердец. Единый, мощный. Казалось, сердца Танефы бьются вместе с его сердцами.
   - Ну что, готов? - выдохнула Танефа.
   - Конечно, - заверил Гинко.
   Толпа молодёжи перед костром расступилась, давая Гинко и Танефе возможность разбежаться. И они побежали.
   Не отпуская рук, они прыгнули через костёр. Гинко показалось, что само время замерло. Градус за градусом они висели в воздухе. Потная рука с длинными ногтями вцепилась в его руку ещё крепче. Сердца Гинко готовы были провалиться в желудок. По позвоночнику прошла горячая волна. А как же жена и дети? Нет, они там, в Каверове. Не факт, что выжили. А ты и Танефа здесь. Живые, тёплые, бодрые.
   И, когда прыжок достигнул наивысшей точки, Гинко посмотрел на небо. Какое высокое и звёздное небо, - подумал он. И жизнь промелькнула перед глазами.
   Приземление было внезапным. Пятки почувствовали твёрдую опору, свободная рука зачерпнула пустоту. Гинко покачнулся.
   - Это было потрясающе, - сказала Матушка, с силой выдёргивая свою руку из захвата Гинко. - Но отпустил бы ты уже мою руку, вцепился, будто в поручень. Мы уже на земле, тебя это не смущает?
   - Ой! - Гинко отдёрнул руку. - Извини, задумался...
   - Иди пляши, - усмехнулась Матушка Танефа. - Обалдуй.
  

34

  
   Карвен последний раз перечитал речь, тщательно продуманную и написанную красивым почерком на плотной бумаге придворным... неважно. Кто-то да писал, главное, что Карвену сейчас эту речь нужно будет воспроизвести.
   - Господин! Скоро салют! Сейчас вам пора идти и выступить с речью!
   Императорская семья степенно прошествовала к трибуне. Карвен осмотрел своих родных. Беатрис в строгом платье, с зачёсанными назад волосами, на лице ничего не значащая гримаса, которую Беатрис примеряла почти во всех случаях, когда ей скучно. С возрастом на лице появились морщины, а сама женщина одрябла. Карвен и в молодости её не любил, а сейчас так и подходить не хотел.
   Старший сын, Райден. Когда же он женится? Он, может, и убеждённый холостяк, но будущий Император не может быть холост. И Райден ещё не знает, что ближе к осени отец решил всё же найти ему невесту. Пусть сердится, Карвена это мало интересует. Он тоже не по собственному желанию женился.
   Имитис. Любимица отца сияла. Милое платье, драгоценности всюду, куда их только можно чисто теоретически прицепить, мудрёная причёска. Что ж, Имитис великолепна. И завтра состоится помолвка с сыном одного из влиятельнейших магнатов Империи. Такая партия Карвена вполне устраивала. Имитис против, но и слова поперёк сказать не осмелилась. Пусть. Она всё равно смирится.
   Двойняшки, Ульвен и Ульис. Сорванцы, по пять вёсен от роду. Что мальчик, что девочка - оба хороши. С внешностью святых и характерами подводных еретиков эта парочка довела до увольнения не одну гувернантку. Зато любят и отца, и старшего брата. С таким пытливым характером и острым умом они будут помогать Райдену управлять государством, когда Карвен отойдёт от дел.
   Дейнис, младшенькая. Главная плакса во дворце, любимица матери. Милейшее существо, но слишком уж она мала для официальных приёмов - едва три весны сравнялось.
   Карвен поднялся на помост и произнёс свою речь. И всё же тот, кто её написал - отвратный писатель. Надо бы удалить эту бездарность со двора... Но это потом. Через декаду, например, чтобы не на праздники.
   Когда Император спускался с помоста, он видел только пестрые фонарики, которые маячили перед глазами. Вдруг толпа, окружающая Имитис, зашумела на все лады. Карвен прищурился.
   - В чём дело? - спросил он телохранителя.
   - Господин, уходим. Кажется, вашу дочь попытались похитить... По крайней мере, охрана уже мертва.
   - Как?! Поймать! Казнить!
  

35

  
   Нужная гостиница нашлась сразу. Сансаир заглушил мотор и сказал:
   - Всё. Приехали.
   - Уже? - сонно спросила дочь Императора. - Надо же. И где это мы?
   - Сейчас узнаешь, - пробурчал Сансаир.
   Они вошли в гостиницу. Но это было только громкое название. Сансаир отметил, что и постоялым двором эту дыру назвать было сложно. Бедное здание уже которую весну требовало капитального ремонта, а лучше - снести ко всем еретикам подводным и построить на этом месте нечто более современное.
   - Какой кошмар, - прокомментировала это безобразие Имитис.
   - Это временно. Дальше поедешь отсюда и подальше, - невнятно сказал Сансаир.
   Девушка замолчала и смиренно пошла за тафи.
   В холле их уже ждали. Пожилой тафи в синем пиджаке назвался Керантором. Он предложил Имитис комнату, где она приведёт себя в порядок и отдохнёт, а затем уже обратился к Сансаиру.
   - Сан, дело в том, что твой сменщик, который должен был везти августейшую особу дальше, он... не добрался сюда. И поэтому придётся тебе ехать самому. Вот конверт с маршрутом. Ты можешь отдохнуть где-то с два-три угла, но затем - быстро уезжайте. Что-то в дорогу тебе надо?
   - Эм... - Сансаир растерялся окончательно. - Сменную одежду, провиант... Мы будем останавливаться у доверенных лиц?
   - Будете, - кивнул Керантор. - Там ты можешь и бензин просить. Его я подготовил ещё сменщику, но раз ты вместо него...
   - Понятно, - кивнул Сансаир. - Я тогда на три угла займу одну из комнат. Окликнешь, если что-то случится. Телеграф?
   - Что передать?
   - Пусть родные скажут, что я заболел. Моё отсутствие надо бы обосновать. И... Ладно, я спать.
   Тафи заглянул к Имитис, сообщив, что у неё есть три угла на отдых. Она потребовала завтрак. Сансаир направил её к Керантору и разрешил поварить воду уже из него.
   Сансаир быстро нашёл, где отведенная ему комнатка. Посетив душ, он улёгся спать на просевшую сетчатую кровать. После бессонной ночи сон пришёл сразу.
   Проснулся он оттого, что приснился какой-то глупый сон. Он будто жил в духовке, и щедрая хозяйка решила сделать пирожки. По бокам включили огонь, и он вместе с пирожками умирал, задыхаясь в тяжёлом жару.
   Сансаир с трудом поднялся с кровати. По шее крупными каплями тёк пот, на лице испарина. Приснится же такое, подумал он.
   Время ещё было. Сансаир спустился вниз. Керантор с улыбкой передал ему стопку одежды и пакет с продуктами.
   - Мотоцикл заправили, - сообщил он. - Ты есть хочешь?
   - Хочу, - кивнул Сансаир.
   - Я принесу еду тебе в номер.
   Сансаир направился к спутнице. Та сидела на кровати. На коленях у неё лежали брюки. Темно-коричневые, из плотной ткани. Для дороги самое оно. В ногах валялось скомканное платье.
   - В чём дело? - спросил Сансаир, замерев на пороге.
   - Отвернись! - завопила девушка, прикрываясь простынью. Сансаир послушно отвернулся и повторил:
   - Так в чём дело?
   - Я не надену штаны!
   - Почему это?
   - Потому что! Я госпожа, а не мужлан какой-то!
   Сансаир закрыл дверь и спокойно сказал:
   - Думай себе что угодно, но одеться тебе придётся. В платье ты не поедешь, другой одежды тебе не дадут. Можешь ехать голой, ты меня не смутишь, но поверь, замёрзнешь и простынешь. Ночи не такие уж и тёплые. Моё дело быть водителем. Но никак не нянькой для великовозрастных девиц.
   - Но ведь штаны...
   - В них удобнее ехать на мотоцикле. Среди людей мы будем появляться мало, так что прекрати истерику. Через пять срединников я вернусь и мы уезжаем.
   - Что?
   - Что слышала, - пробурчал Сансаир. Сил с ней общаться деликатно уже не было. Даже не льстило, что он приказывает и грубит дочери Императора. В присутствии августейшей семьи вообще положено едва ли не ниц падать.
   - Что?
   - Издеваешься? - возмутился тафи. - Повторяю ещё раз для особо одарённых: сейчас ты одеваешься и мы уезжаем. Всё.
   Вышел из комнаты Сансаир, крепко хлопнув дверью.
  

36

  
   Гальяно шмыгнул носом, с чувством выругался и повесил винтовку за спину. На нём был надет не по погоде всё тот же серый свитер, затасканный и грязный. Татуировка на затылке воинственно блестела в пламени примуса.
   - Может, тебе платок дать? - спросил Гинко. - Иначе из-за заложенного носа ты что-нибудь да запорешь.
   - Тьфу на тебя, - махнул рукой кофи. - И так пройдёт. А не пройдёт - всплывёт кверху брюхом, как дохлая рыба.
   - А что, рыба, когда дохнет, всплывает? - поинтересовался молодой парень, едва войдя в оружейную.
   - Да, - кивнул Гальяно. - Я не раз видел, как рыба всплывает. Некоторое время господин увлекался прогулками вдоль рек. И глушил рыбу. Эти бестии, если их хорошо прожарить, могут быть даже вкусными. И совсем не ядовиты.
   - Бывает, - вздохнул Гинко. - Ты, кстати, кто?
   Вошедший подошёл к свету. Он был невысокий и удручающе худой, отчего казался совсем мальчиком. Но глаза у него были холодные, будто старец смотрел на этот мир со дна выцветших зелёных очей.
   - Ярбо, - представился он. - Это с вами я сегодня иду в вылазку?
   - Да, с нами, - сказал Гальяно. - Я за старшего. Меня зовут Гальяно. Он - кивок на Гинко - Гинко. С нами должен пойти ещё один. Не из старой гвардии, иначе я бы знал. Но он почему-то опаздывает.
   - Я не опаздываю! - глухо заявили сверху. - Просто в этот ваш погреб сложно попасть! Кто лестницу мастерил? Труха же!
   С грохотом в оружейную скатился колобок. Парень был ненамного моложе Гальяно, но выглядел гораздо свежее и ухоженнее. Его пухлые щёки, хоть и слегка чумазые и небритые, готовы были треснуть от избытка витаминов в организме.
   - Поговори ещё, - пробурчал Гальяно.
   - Энлу, - представился толстяк, будто не заметив последней реплики. - Скоро идём?
   - Должны были ещё десять серединников тому назад, - сказал командир. - Так что бери винтовку и иди немедленно.
   Когда вылезли из погреба-оружейной, Гинко потёр глаза. Сгущались сумерки, вот-вот уже темнеть начнёт. За это время нужно добраться до стоянки имперских войск и хорошенько спрятаться. Ближе к полуночи пора будет начать.
   Это была первая вылазка Гинко. Раньше он только выслушал впечатления Саржо. Друга больше всего раздражало, что нельзя постоянно болтать и упаси Всеблагой заснуть. А так как Саржо любил поспать, для него это была настоящая трагедия.
   Довольно долго шли молча. Энлу кряхтел сзади, но жаловаться стеснялся. Ярбо шёл следом за Гальяно. Гинко казалось, что перед лицом не кофи мелькает, а лесной дух. Так легко и бесшумно пробирался Ярбо, будто по небу летит. Гальяно всю дорогу шмыгал носом и проклинал насморк. Но так как от помощи он отказался, Гинко тактично молчал и думал о чём-то отрешённом.
   - Всё, - сказал Гальяно, когда они пришли на знакомую Гинко поляну. Именно там была его ночёвка в лесу, когда он только встретил беженцев-членов Свободной Тропы. - Сейчас мы приводим оружие в боеготовность и ждём полной темноты. Если слышите любой подозрительный звук - говорите мне. Ясно?
   Участники вылазки закивали.
   - Замечательно, - криво усмехнулся Гальяно. - Тогда приступим.
   Подготавливать винтовку к стрельбе Гинко уже умел. И заряжал её быстро. Справившись с работой, он стал с любопытством наблюдать за остальными.
   Наконец-то Гинко рассмотрел, что же за татуировка была набита на затылке Гальяно. Это были стилизованные кедровые ветви. Гибкие и тонкие, будто терновый венок они оплетали голову и путались между собой. Но почему-то колючие. Колючки были знатные - с треть пальца длиной. Под ветвями проглядывала щербатая кирпичная кладка. Татуировка была цветная, будто гуашью нарисованная по коже.
   - Что, - сказал Гальяно, не поворачиваясь. - Тоже интересуешься, почему кедр похож на траву-берёзку?
   - Нет, - ответил Гинко. - Просто рассматриваю. Интересно рассмотреть... Рассмотреть поближе.
   - Смотри, - разрешил кофи. - Считай, что повезло. И ты не схлопочешь кулак в лоб. Я сегодня добрый. Берегу ярость для имперцев.
   - Интересный рисунок, - заметил Гинко. - Оригинальный. И сделано качественно.
   - Да, - хмыкнул Гальяно. - Мастер был хорош. Рассказать, откуда она взялась?
   - Конечно, расскажи! - беспардонно влез Энлу.
   - Молчал бы, - устало сказал Гальяно. - Я говорил, что мой господин был псих?
   - Нет.
   - Тогда слушайте. Я жил при одном кири, он в Каверове слыл как богатый, но чудаковатый господин. Он мог выкинуть какую угодно штуку - он, по сути, был авантюрист. А в сочетании с деньгами... Понимаете сами. Я был при нём денщиком, компаньоном, слугой... Называйте, как нравится. И все его идеи испытывались на мне. То пришлось прыгать с высокого дерева, которое стояло на краешке берега, в реку. Причём не просто так, а с привязанной к щиколотке веревкой.
   У Гинко брови от удивления полезли вверх. Разве так можно?
   - Некоторое время он увлекался татуировками, - продолжил Гальяно. - Все кофи в усадьбе стали испытательными... участками под роспись... Я был одним из тех, кого расписали под конец. Один раз господин напился и... В общем, он силой побрил меня налысо и выбил вот это вот. Потом он решил, что мало и принялся за всё остальное тело. Чистыми остались лишь лицо, кисти рук и ступни. Стал бы я носить свитер по жаре... на руках роспись матерная.
   - Ничего себе, - крякнул Энлу. - Бывает, видимо, и такое.
   - Одному из наших он выбил на лице... ммм... неприличные картинки, - сказал Гальяно. - Он в тот же вечер повесился, как это в зеркале увидел.
  

37

  
   Гинко замер на мгновение, а потом и прицелился. Глухая ночь, даже дозорный спит, опершись на штык. Тишина, которую нарушает только шелест полуодетых ветвей. Но нет, где-то рядом шмыгнул носом Гальяно, треснуло что-то под ногами Энлу, не слышно было лишь Ярбо, но он был где-то рядом.
   Вдруг Гинко услышал шаги. К их укрытию подходили дозорные. За себя Гинко не боялся - он вместе с Гальяно прятался на старой иве между корявыми ветвями. Ярбо не попадётся, это и сому понятно, а вот Энлу... Он спрятался в жиденьких кустах, потому что не смог залезть на иву. А потом Гинко стало уже всё равно. Попадётся - так тому и быть. Что же теперь, не воевать?
   - Да говорю тебе, нельзя сейчас по одному ходить!
   - Клятые партизаны...
   - ...утонули...
   - А этот спит!
   - Не сплю! Просто я замёрз...
   - ...точно утонуть...
   - ...зря...
   - Не спать!
   - Император говорил...
   - ...Каверов...
   - Это что ещё такое?
   У Гинко дыхание перехватило. Похоже, Энлу всё же нашли.
   - Кто такой?
   Энлу молчал.
   - Кто такой, я спрашиваю? Что ты тут делаешь?
   - Да застрели ты его и успокойся. За кофи никто спрашивать не станет. Сдох так сдох. Ты давай кончай его и пойдём. Беженцы бушуют, по ночам наших бьют насмерть. Давай, стреляй!
   - Так жалко же!
   - Жалко у пчёлки. Стреляй!
   Щелчок винтовки.
   У Гинко не выдержали нервы. Он громко выругался и выстрелил первым.
   - Э! Тут ещё кто-то есть! Э! Не падай, ты! Ты что, сдох?
   Товарищи последовали примеру Гинко. Как только последний патрульный затих, Гальяно спрыгнул с дерева.
   - Повезло тебе, - сказал он Энлу. - Очень повезло, что Гинко не удержался. Иначе лежать бы тебе мёртвым, а не обгадившимся и перепуганным насмерть. Понял?
   - Ыыы...
   - Кивок - знак согласия. Всё, Гинко, давай спускайся. Ярбо, молодец. Сейчас же уходим, потому что мы подняли такую шумиху... Четверо, хорошо...
   До лагеря добирались едва ли не бегом. Сзади - переполох, их искать будут, впереди - бег по ночному лесу. Гинко едва не задыхался, запыхался даже Ярбо, а Энлу отстал и потерялся где-то в ночи.
   Когда они остановились, Гинко прошёл пару шагов и упал.
   - Что с тобой? - с сильной одышкой спросил Гальяно.
   - Сейчас... отдышусь... давно я так не бегал...
   - Я пойду искать Энлу, - сообщил Ярбо.
   - А надо ли? - спросил Гинко. - Темно, ты скорее сам потеряешься, чем его найдёшь. Лучше утром...
   - Нет, - покачал головой Ярбо. - Если он не найдётся ближайшие пол угла, то он уже насовсем потеряется. Вы медленно идите к лагерю. Я вас догоню.
  

38

  
   Когда Айрис вернулась с дежурства, настроение было просто преотвратным. Исдис всю дорогу докучала разговорами про Тайфау и жаждала подробностей. Айрис только огрызалась, чем давала подруге повод для насмешек.
   Обнаружив на двери прикреплённое письмо, Айрис очень удивилась. В нём Ларкин предложил встретиться. Айрис чуть не упала на месте. И пошла.
   Дальше в жизни навигатора началась светлая полоса. Всё чаще в гости к Айрис заходил Ларкин. Девушка даже завела в шкафчике баночку с любимым сортом кофе Ларкина и постоянно держала в доме немного молока. Каждый раз Айрис с удовольствием коротала время за беседой.
   Теперь она не чувствовала себя ни изгоем, ни бракованной женщиной. Даже в поведении, по словам Исдис, появились перемены. Подруга радовалась за Айрис, но сама навигатор лишь натыкалась на печальные огоньки в глазах врача. Складывалось такое ощущение, будто Айрис чего-то не знала, а Исдис стеснялась ей это сказать.
   Кальвин старался не пересекаться с навигатором, разве что приказы отдавал. Айрис на всякий случай сделала вид, что так и надо, но по выражению лица капитана видела, что он на свою подчинённую обижен.
   В один из вечеров простые чудеса кончились и переросли в область фантастики.
   Ларкин зашёл, как и всегда, на кофе. Айрис привычно накрыла стол и присела напротив, разглядывая возлюбленного. Тут-то и началось нечто неведомое.
   Мужчина резко встал со стула и направился к вешалке.
   - Ты что, уходишь? А кофе? - изумилась Айрис. - Что-то не так?
   Ларкин улыбнулся и вытащил из кармана лёгкого пиджачка маленькую белую коробочку.
   - У меня есть для тебя хорошая новость.
   Айрис приподняла бровь.
   - Что такое?
   - Как ты относишься к замужеству?
   - Эээ...
   - Я знал, что положительно, - усмехнулся Ларкин. - Тогда можно будет пойти к старшему вашей семьи?
   - Наверное, - растерялась Айрис.
   - Отлично, - заявил мужчина. - Назови его имя, я отправлю кофи с предупреждением.
   - Сандан ле Катортан, - отчётливо произнесла Айрис имя брата.
   - Надо же, - пробормотал Ларкин. - Так ты ещё и родовитая девица? Как же ты ещё не замужем оказалась? Ну и ладно, я женюсь, меня больше ничего не интересует. Кстати, ты на мой корабль перейдёшь?
   - Наверное, - пожала плечами Айрис. - Как только замуж выйду, так и перейду.
  

39

  
   Маршрут был предельно прост: ехать на самый крайний закат. Некоторые города следовало всеми силами избегать, некоторые, напротив, посетить. Конечным пунктом была деревушка в предгорьях Большого Хребта. Какого пескаря именно туда, Сансаир не знал. Он знал, что ближайшие пару декад ему скучно не будет.
   Имитис ближе к вечеру после отъезда вышла из ступора и показалась во всей красе. Она упорно раздражала бедного Сансаира. Как это ему вообще пришла в голову такая мысль - похитить её? Зачем её вообще куда-либо везти? Почему нужно надевать штаны? У тафи была единственная мысль - почему её пристукнуть нельзя?
   Терпение у Сансаира закончилось довольно скоро. Он остановил мотоцикл среди поля и накричал на дочь Императора. У той слёзы по щекам покатились, точно два ручья. До утра она и пискнуть не смела. Но на рассвете закатила качественную женскую истерику. На это Сансаир злобно огрызался и проклинал тот день, когда ему дали именно это задание. Он ждал с нетерпением момент сдачи девицы в чужие руки.
   В Имитис же не утихала гордыня. Как же так, неужели ею может командовать какой-то залётный тафи? Ею, кири, девушкой, членом императорской семьи?
   Уже на третьей остановке стало понятно, что им или придётся мириться, или до Большого Хребта они не доедут. Не хотелось путешествовать в вечном напряжении. Поэтому, остановившись на привал в куцей берёзовой рощице, Сансаир решил поговорить.
   - Имитис! - окликнул он спутницу. Та как раз обнаружила неподалёку удобное бревно и пыталась его освоить.
   - Что? - спросила она.
   - Подойди сюда, мне поговорить нужно.
   - Мне и так всё хорошо слышно, - Имитис села к Сансаиру спиной.
   - Ладно, - спокойно сказал он. - У меня предложение.
   - И какое же?
   - Идём на мировую.
   - Ты везёшь меня домой и топишься? - поинтересовалась Имитис.
   - Тебе сколько вёсен, извини за нескромный вопрос?
   - Двадцать! - заявила Имитис.
   - Такая большая, а в глупости верит, - покачал головой Сансаир. - Я думал, что ты уже поняла, что мы сначала добираемся в район МалЕ, а потом уже я уезжаю куда подальше, и ты меня больше не увидишь. Глупо трепыхаться и по пути трепать мне нервы. Я ведь тоже живой, практически образованный уже человек. Я ведь думал, что отвезу тебя к Керантору и поеду домой. Там я доучусь, я ведь последние дни в статусе студента живу, а потом пойду устраиваться на работу. А что получилось в результате? Сижу на берёзовом пеньке в четырёх днях пути от дома, скандалю с какой-то девицей, которую и видеть не желал бы всю жизнь. Не сплю едва ли не сутками. Ем что попало. Мне, думаешь, нравится эта поездка? Не больше, чем тебе. Так что давай наберёмся терпения и спокойно будем относиться друг к другу. Потерпи, это ведь временно.
   - Скажи, - Имитис повернулась к Сансаиру лицом. - Почему меня вообще нужно куда-либо везти? Неужели нельзя было оставить меня в покое?
   - Не знаю. Мне сказали - я делаю.
   - А если тебе скажут в реке утопиться, ты сделаешь?
   - Если без этого нельзя будет обойтись, то и утоплюсь.
   - Ничего себе, - пробормотала Имитис. - Так ты сумасшедший. Фанатик. Куда я попала... А ведь это всё из-за моего происхождения. Мне же нельзя жить, как нормальные граждане. С самого детства. Знаешь, единственный плюс этой поездки - так это то, что она отсрочит мою свадьбу. На Тайфау должна была припасть моя официальная помолвка. Нет, жениха мне приписали ещё в детстве. Я его ненавижу. Но для государства надо. Значит должна выйти за него замуж. Хочу, не хочу - должна.
   - Понятно, - вздохнул Сансаир. - Долг не одной тебе знаком. У меня вообще жизнь непонятно как из-за этого вышла. Мама воспитывала меня и сестру одна. Вроде бы я должен был идти работать, едва это было бы возможно. Но меня отправили учиться, потому что не глуп. Маме тяжело было. Она ждала, когда же я деньги в дом приносить начну. А стипендия, она такая, маленькая. На неё не проживёшь.
   Сансаир покосился на хронометр.
   - Ладно, пора ехать дальше. Вдруг прибудем раньше. Нам бы до вечера до следующего городка добраться, тогда переночуем не в седле, а в постелях. В поле спать не выйдет, одеял нет. А пойдут безлюдные места, придётся. Напомни, чтобы я попросил одеяла.
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"