2150 год от Рождества Христова. Империя Нево безраздельно правит миром. Некогда свободные княжества и целые страны полностью ассимилированы. Демократия, как и все права и свободы человека эволюционировала в зловещую бюрократическую машину стремящуюся подавить и уничтожить человеческий дух. Правят страной деспотичные диктаторы, еще более кровожадные, нежели в 20 веке. Неся под маской добра и оплота демократии разрушение и смерть. Владельцы могущественных корпораций превратились в родовую знать, обирающую народ до последней нитки.
После триумфального порабощения последней свободной страны у империи не осталось внешних врагов, и она принялась искоренять внутренних. Для этой цели было создано бесчисленное множество концентрационных лагерей по всему миру. Туда сажали преступников, нарушивших строгие законы империи, и всех кто хоть как то мог угрожать диктатуре. Особенно жестоко обращались с так называемой интеллигенцией, а именно с хоть сколько то образованными людьми, людьми в которых было желание и сила сопротивляться режиму. Невойцы называли таких людей ботами, что на невойском наречии означает свободные духом.
История, которую я хочу вам поведать начинается в одном из наиболее суровых лагерей находящихся в глубине Ледяной страны, в Олиенте. Сюда как раз и сажали большую часть ботов, которых удавалось поймать. Лагерь был довольно изолированным местом. Со всех сторон на многие мили Олиент окружали бескрайние пихтовые леса. Лишь железная дорога связывала лагерь с другим миром. По ней каждый месяц доставляли провиант и увозили производимую лагерем продукцию. Здесь в огромных цехах выплавляли сталь, алюминий и деметрий из руды, добываемой здесь же в глубочайших шахтах. Деметрий был обнаружен в метеоритах, падающих в бесчисленном количестве на нашу землю. Это был сверхпрочный и в то же время податливый при обработке материал, отлично зарекомендовавший себя в военной промышленности. Мужчины и женщины вкалывали в нечеловеческих условиях днями на пролет, без устали добывая и переплавляя руду в сырье так необходимое империи.
Если бы дьявол мог создать ад на земле, то он основал бы его здесь. Сотни плавильных печей изрыгали огонь, сравнимый лишь с адским пеклом. В таких чудовищных условиях простому человеку было трудно выжить. Ты мог называть себя стариком, если тебе удавалось дотянуть хотя бы до тридцати.
В Олиенте томилось почти полмиллиона заключенных, за которыми неусыпно следили пятьдесят тысяч надзирателей. Мужчины и женщины создавали пары, некоторые из-за любви, а некоторые просто потому, что по одиночке здесь почти невозможно было выжить. Такие пары плодили новых заключенных, которые с детства расплачивались за грехи своих родителей. Сильных детей отбирали на работы, а над слабыми проводились медицинские эксперименты. Начальство лагеря непрестанно следило за приростом новых рабочих рук и подопытных крыс.
Рождение героя.
В лагере жила одна молодая пара. Молодой красивый мужчина по имени Калеб, и женщина необычайной красоты и мудрости по имени Роланда. Оба были преданными детьми Ледяной страны. Когда их родину поработили невойцы, они всячески противились режиму, за что их и посадили в Олиент. Здесь они нашли друг друга, и в этой обители смерти зародилась чистая любовь. Плодом этого чувства стало скорое рождение ребенка. Мальчик родился крепким, и родители были счастливы, что его не придется отдавать на опыты. Он унаследовал от матери голубые глаза с бесконечно глубоким взглядом и остроту ума, от отца он унаследовал крепкое телосложение, мужественный подбородок и огненно-рыжую копну волос. Назвали его Раунвульф, в честь отца Калеба, который был великим полководцем Ледяной страны. Среди окружающей их жестокости они не могли дать ему ни чего кроме своей любви, в благодарность мальчик рос не по дням, а по часам. Как юное деревце он крепчал с каждым годом все сильнее и сильнее.
Когда Раунвульфу было около семи лет, его родителей убили. Они пытались убежать из лагеря. Самому Раунвульфу относительно повезло, пуля, пронзив сердце матери, прошла в миллиметре от него. Когда малыша, еле живого, притащили обратно в лагерь, все отказались взять его на воспитание, все кроме одной бездетной пары, друзей его родителей. Они заменили ему отца и мать, а когда ребенок подрос, научили всему, что только знали. Приемные родители обучили мальчика родному языку, разрешалось говорить только на нево, письму и многим другим полезным вещам. Раунвульф все схватывал на лету. День на пролет, выплавляя деметрий у громадных печей, изрыгающих потоки огня, он оттачивал произношение гортанного языка Ледяной страны. Легко совмещая обучение с работой. Однако основной экзамен он сдавал каждый день, сталкиваясь с неистовыми зверствами надзирателей и заключенных, познавая всю полноту темной стороны человеческой личности. Тем не менее это не сломило нашего героя, более того, сложившаяся ситуация помогала ему вставать каждое утро на ноги и продолжать бороться. Будучи несгибаемым, по праву рождения своего, Раунвульф бросал вызов всему миру, построенному на крови и костях его предков.
Вскоре упорная работа принесла свои плоды. В двадцать лет он стал начальником отряда по выплавки деметрия. Это давало определенные привилегии. К примеру, отдельную комнату в бараке, а точнее маленькую коморку. Размером она скорее напоминала гроб, хотя в таких условиях это были просто царские хоромы. Рабочие очень любили своего начальника, который неусыпно заботился о важных житейских нуждах своих подчиненных, имел смелость иногда обращаться к кровожадным надзирателям за помощью. После смерти своих приемных родителей, именно заключенные стали для Раунвульфа семьей, пусть и не совсем дружной. Тем не менее, не хватало ощущения близости, ибо даже весь мир не может заменить тебе родного человека. Все бы так и шло своим чередом, если не одна роковая встреча, навсегда изменившая жизнь героя.
Глава 1.
Стояло унылое осеннее утро. Солнце, казавшееся грязной медной тарелкой оставшейся после вчерашнего ужина, показалось над горизонтом, освещая внутренние дворики бараков. Осень выдалась довольно теплой, и словно в отместку за это постоянно моросил дождь. Бараки, выкрашенные в коричневый цвет сливались с грязевыми потоками. Казалось налет из дерьма обволакивал всю окружающую местность, создавая гнетущее предчувствие наступающего дня.
Стояла гробовая тишина, напряженная и растянутая, словно некое иллюзорное полотно, готовое разорваться при первых же отзвуках серены, возвещающей о наступлении нового дня. На самой границе слухового диапазона по грязевой жиже шлепали сапоги первых надзирателей.
В бараке далеко не все спали мирным сном. Большая часть заключенных, притворяясь спящими, прислушивались к окружающему их затишью. Опоздавших к утреннему построению жестоко наказывали.
Все замерло в ожидании сирены, в эти минуты воздух можно было резать ножом. Однако она не прозвенела в положенный час, и через пять минут, и через десять. Видимо что-то случилось. От этого обстановка стала еще более раскаленной. У каждого в голове промелькнули мысли об ужасающих пытках и расстрелах, все готовились к худшему.
И вот наконец то сирена! Все выскочили из своих коек и ринулись на построение, всем не терпелось узнать, что все-таки произошло. Началось построение в три шеренги. Раунвульф, как глава бригады встал последним на некоторое расстояние от шеренг.
Вскоре показались фигуры двадцати надзирателей, во главе их выступал шеф-надзиратель капитан Визл Брэдбери, матерый сукин сын ростом чуть больше метра семидесяти жилистый и неимоверно сильный. Его близко посаженные серые глаза сверкали, испепеляя пронзительным взглядом. Под глазами довольно криво расположился орлиный нос с крупной бородавкой, а из ноздрей торчал целый пучок волос. Рот капитана был мал, а его тонкие губы были сжаты в такой гримасе, будто он постоянно жует лимон. Он шел по направлению к колоннам держа фуражку в руке, и его до блеска начищенную лысую башку было видно издали. Визлу Брэдбери было почти сорок лет, но держался он молодцом и никому не давал спуску.
Он подошел к колоннам. Не спеша, тщательно изучая каждого заключенного, Брэдбери прошел вдоль колонн и остановился напротив Раунвульфа. Затем, тщательно смерив его взглядом и буркнув что то себе под нос, он пошел дальше и встал на прежнее место. Он стоял молча на протяжении нескольких минут, наслаждаясь своей властью над людьми, которые напряженно ловят каждый его взгляд.
- Вы все ботское отродье! - наконец послышался глухой рев капитана.
- Да мастер-шеф! - хором прокричали шеренги.
- Сегодня самый ужасный, самый мокрый, самый гавеный день в вашей собачей жизни! - пришел поезд с провиантом. Я просто не представляю, зачем такому отродью пса и грязи на моем ботинке нужна еда! Хотя привезли не только жратву. - постепенно затихал Визл - В нашу дыру поступило свежее мясо, новая кровь, пополнение из двадцати человек и поместят их к вам!
Все вопросительно посмотрели на Раунвульфа. В бараке было места максимум на десять человек.
- Но мастер-шеф, в нашем бараке почти нет мест - Раунвульф был единственным, кому разрешалось подавать голос
- А мне плевать, это ваши проблемы. Если я услышу хоть еще одну жалобу вы ублюдки будете есть дерьмо до скончания ваших дней - сказал пурпурово-красный Визл - все ясно!
- Так точно мастер-шеф!
- Дэкинс! - крикнул Брэдбери своему помощнику
- Да сер! - отозвался молодой блондин
- Веди этот сброд в столовую, а пока они жрут пусть те новенькие размещаются
- Так точно сер! Колона смирно! На право! - крикнул Декинс - шагом марш!
Колона маршем пошла в столовую. Раунвульф ростом два метра десять сантиметров величественно возвышался в первой десятке. С ним шли его лучшие друзья - Стэнли Хикок и Рюнвик. Стэнли был, как это не удивительно, невойцем, если можно так сказать пацифистом. Он был против империалистических аппетитов Нево. Стэнли был довольно мелким можно даже сказать тщедушным, с впалой грудью волосами черными как смоль, и потрясающе глубокими зелеными глазами, в которых не трудно было различить гения. По странным стечением обстоятельств его не убили, хотя между убийством и каторгой в Олиенте небольшая разница. Тем не менее Стэнли попал в лагерь. Сначала заключенные хотели разорвать его на части но Раунвульф взял его под свое покровительство, не знаю зачем он это сделал. Возможно ему нравился острый ум Стэнли или возможно он хотел поближе изучить своего врага, выбирайте сами. Как бы то ни было они хорошо сдружились.
Рюнвик же был добрым низкорослым и краснощеким толстячком. Находился же он всегда в хорошем настроении. Глядя на Рюнвика невозможно было поверить в то, что он убил пару невойцев. Они изнасиловали его жену и шестилетнюю дочь. Благо, что у него была богатая семья. При помощи взяток его шею не обрил топор палача, в место этого Рюнвика посадили в лагерь на пожизненное заключение, в принципе, как и всех в этом ужасном месте. Внешне всем довольный, внутри себя Рюнвик копил черную злобу на все человечество, которая готова была выплеснуться из него в любой момент, словно извержение вулкана спящего много лет. Рюнвик сидел здесь уже пятнадцать лет но даже ни разу не нахмурил бровей, как будто он чего-то ждал.
Колона быстрым маршем приближалась к огромному помещению столовой, она вмещала в себя до пяти тысяч человек. Посуда выдавалась непосредственно в столовой. Начальство лагеря разумно предусмотрело, что столовые принадлежности могут использоваться в качестве оружия. Поэтому все ложки тарелки и вилки были снабжены микрочипами, присоединенными к внушительному количеству пластида. Если ты хотел стащить их - они сразу же взрывались, покидая пределы столовой, если ты с ними нападал на охранника, ему всего лишь нужно было нажать кнопку на своем пульте дистанционного управления и все столовые принадлежности в радиусе пятнадцати метров взрывались.
Столовая считалась нейтральной территорией, где группы рабочих могли обменяться полезной информацией, или же специальным видом наркотиков, производимым из вытяжки отходов от производства деметрия - лазекс. Конечно же, на худой конец оставался вариант устроить хорошую потасовку. Охрана, подыхающая от скуки в этом богами забытом месте, иногда давала возможность парням "размяться".
Как только друзья взяли свои порции водянистой дряни, называемой едой, и по куску черствого хлеба, их сразу же обступила толпа заключенных. Всем не терпелось узнать о новичках и конечно же сделать ставки на то сколько человек продержится до утра.
- Ставлю три пачки лазекса на то, что продержится только десять - кричал Рюнвик
- Отвечаю, продержится пятнадцать - крикнул худой доходяга справа от него
- А они вообще, что из себя представляют?
- Мы их еще толком не видели - подал голос Хикок - но, скорее всего очередные доходяги. Ставлю пять пачек, что продержится только пять.
- Отвечаю...
После завтрака всех погнали на работы и так до ночи, до ужина. За день в Олиенте из человека выжимали все соки до последней капли, а когда ничего не оставалось это означало, что пришло время еще понажать. Раунвульф ни на кого не ставил. Ставки на человеческую жизнь вызывали у него отвращение. Поразительно, но лагерь не смог вытравить из него остатки человечности, к тому же он не нуждался в лазексе, поскольку держал свой разум в постоянной работе, а наркотик его только отвлекал. К тому же его окружала страна, за которую погибли его предки, а он сам вырос в заточении - не время было веселиться, Раунвульф думал о мести.
Настало время ужина, не отличавшегося от завтрака, за исключением того, что все чертовски устали и не могли пошевелить ни ногой, ни рукой. Однако не все себя так чувствовали. В столовой бродили кучки заключенных нажравшихся лазекса. Представляли они из себя бесчувственных зомби с глазами, не выражающими ни каких эмоций. По сути это были не глаза, а один большой зрачок чернее самой ночи. Глядя на это, Раунвульф поморщился и дальше начал есть свою похлебку.
Новенькие как раз закончили проходить все формальности и "расположились". Так что после ужина, когда колона была загнана обратно в барак, они предстали перед Раунвульфом в виде кучки сбившихся в угол серых фигур.
Среди прибывших было тринадцать мужчин и семь женщин. И именно в этот самый момент произошла та самая встреча, которая навсегда изменила жизнь Раунвульфа. То была девушка красивей, которой не было на всем белом свете. Она была прекрасней любой нимфы, любой музы описываемой в греческих мифах. Как прекрасная богиня, снизошедшая с небес, она стояла посреди этого сброда. Ее звали Эллада. Она была высока, стройна, пряди ржаных, как колосящаяся пшеница, волос спадали на ее красивые плечи. Даже под мешковатой робой проглядывалось тело на столько соблазнительное, что даже самый древний старец, увидев ее, начинал испытывать чувства, о которых, как ему казалось, он давно позабыл. Она держалась прямо и независимо, ее голубые, бездонные как сам океан, глаза с любопытством оглядывали собравшуюся толпу.
- "Неужели это реально" - подумал Раунвульф. Он вдруг испытал чувство доселе ему неизвестное, в нижней части живота он ощутил тепло и легкость, которые пробирали все его нутро. Он вдруг решил защитить эту нимфу, во что бы то ни стало уберечь ее.
Тем временем толпа окружила новеньких со всех сторон.
- Вы только посмотрите на этот сброд!
- Сегодня будете спать на полу.
- А это что за куколка? - здоровенный детина, облизнувшись, подступил к Элладе и протянул к ней руку намереваясь схватить ее.
В мгновение ока его рука была отбита ногой Эллады, а через мгновение он получил крепкий удар в зубы.
- Я не твоя собственность - спокойно проговорила Эллада
- Ах ты, сука! - Парень решительно двинулся на нее, что бы взять силой и в тоже мгновение на его плече легла тяжелая рука Раунвульфа и развернула великана к нему лицом.
- Не трогай ее, она моя! - его рев разлетелся по бараку, словно раскат грома. Парень сразу же отошел в сторону, не желая связываться с таким грозным противником, каким являлся Раунвульф.
Не теряя ни секунды, Раунвульф подошел к Элладе и с молниеносностью кошки сбил ее с ног и, заломив руки за спиной, потащил к себе в каморку. Девушка отчаянно брыкалась, и из ее нежного ротика вылетали просто немыслимые ругательства. Оказавшись в его "апартаментах" он зажал девушке рот и спокойным голосом проговорил:
- Успокойся, я оказал тебе помощь. Глядя на тебя, становится совершенно ясно, что ты отлично умеешь сражаться, однако ты вряд ли бы смогла справиться с толпой разъяренных заключенных, кроме того, если бы началась заварушка, надзиратели разделались бы со всеми нами за пару секунд. Можешь меня не благодарить - он тихонько отпустил руку с губ девушки. Она пристально смотрела ему прямо в глаза, не проронив не слова.
- Так, очень хорошо - с сомнением произнес Раунвульф - а теперь скажи как тебя зовут?
- Эллада - холодно произнесла девушка
"Так, она мне не доверяет, прах и пепел, что же делать!" - отчаялся Раунвульф - я не причиню тебе вреда - проговорил он в слух.
- У тебя вряд ли это выйдет во второй раз, тогда ты просто застал меня врасплох - она сказала это с таким холодным расчетом, как будто это было всего лишь математическое уравнение, которое она пока не решила. От этого по спине Раунвульфа пробежал холодок - скорее всего это произошло - продолжила Эллада - из-за наркотиков, которыми они меня накачали...
Только теперь Раунвульф заметил, что она бледная как мел и еле сидит на кровати.
- Надзиратели ни кого не накачивают наркотиками, если конечно он не оказывает сопротивления - сказал Раунвульф
- Я вырубила парочку ублюдков, которые пытались меня изнасиловать - шатаясь, прошептала девушка.
- Тебе надо хорошенько отдохнуть - заботливо произнес Раунвульф - давай приляг на мою кровать, и как следует, отдохни
- Я глаз не сомкну в твоем присутствии! Ты - жалкий ублю... - не договорив, Эллада упала на подушку и тихо засопела, провалившись в тяжелый сон.
Раунвульв накрыл ее одеялом а сам долго смотрел на нее, не веря, что это действительно реально. Он улегся на полу, и попытался заснуть. Однако сон ни как не приходил вместо этого в голове Раунвульфа кружилась тьма вопросов - "Кто она такая? Откуда она? Где научилась так драться, и почему ее не уничтожили надзиратели, когда она им сопротивлялась? Может быть она работает на лагерь и ее подослали, что бы убить меня - от этой мысли Раунвульф поморщился - Но зачем? И вообще почему я заступился за нее? Но это очевидно чтобы надзиратели не убили меня и моих людей из-за этой сумасшедшей красотки" - однако причина того что он ее спас заключалась не только в этом и он смутно догадывался, что еще послужило ее спасению. Это не знакомое чувство немного пугало его. Похожее он испытывал к своим родителям и паре, которая потом приняла его, и тем не менее это другое, не мог же он в нее влюбится, от этого наш герой усмехнулся сам себе - "ну да влюбится, как же! Я не дурак чтобы поддаваться слабости, отягощать себя женщиной которую необходимо оберегать. Или нет? Прах и пепел я влюбился в нее, втюрился как последний ребенок, что же это со мной? Так спокойно дружище, постарайся успокоиться и заснуть. Утро вечера мудренее" - но веки предательски не смыкались. Раунвуль так и проворочался всю ночь. Иногда он посматривал на Элладу и даже завидовал ее наркотическому но в тоже время спокойному сну.
*****
На лагерь уже давно опустилась тьма. Казалось все замерло и покоится в безмятежном покое. Во вселенской темноте и тишине бесконечности. Из барака Раунвульфа выбрались пять теней и бесшумно заскользили во мгле. Это были заключенные из числа вновь прибывших. История повторялась каждый раз снова и снова. Некоторые "новенькие" просто не выдерживали, поддавались отчаянью из-за нечеловеческих пыток, которым они подвергались в первые семь часов по прибытии в лагерь, да и прием среди заключенных не отличался "теплотой и заботой к ближнему". У кого-нибудь обязательно сдавали нервы.
На сей раз бежало пятеро из заключенных - трое мужчин и две женщины. Они и не подозревали, что обречены на смерть! Заключенные подписали себе смертный приговор как только вышли из барака. Сверхчувствительные датчики уловили их движения, а через камеры ночного видения за ними наблюдали практически все надзиратели лагеря, которые уже делали ставки на продолжительность их агонии.
По сигналу сразу же отправилась "охрана лагеря". Чудовищные создания учуяв в воздухе запах своих жертв со скоростью молнии кинулись в погоню. Техническое название этих монстров было прототип номер восемьдесят пять, однако надзиратели называли их гончие тартара. Это были создания напоминавши гигантских кошек с примесью собаки, проще говоря голова гигантской собаки покоилась на массивных плечах льва. Однако это были не просто генетические уроды из адских печей местных инкубаторов. Миллиарды и миллиарды нано роботов, связанных с компьютером в лаборатории, трудились в их теле, отвечая за регенерацию, силу мышц и многое другое. Такое создание возможно было победить только взорвав его, чего не могли сделать беглецы.
Смерть обрушилась на их головы с умопомрачительной скоростью. Две гигантских кошки разрывали тела трех мужчин с такой яростью, что кровь текла потоками. Из их разорванной плоти, вывалились внутренности, словно потроха из гуся. Фонтаны крови орошали визжащих женщин которые не могли сдвинуться с места - их парализовал страх! Они последовали за мужчинами спустя несколько секунд после нападения.
Остальные заключенные без тени стыда кутались в одеялах. Они конечно могли предупредить и отговорить несчастных, но тогда их пари пошло бы насмарку, да и нет в этом никакого веселья.
После своего кровавого пира гончие тартара, при помощи манипуляции нано роботов как не в чем небывало удалились обратно в клетки. Воцарилась полнейшая тишина, окутываемая мраком. К утру тела уберут и кремируют как ненужный мусор. Обманчивая безмятежность пришла в этот ад, очередная ночь подошла к концу...
Глава 2.
- Вот скажи мне Дэкинс почему эти идиоты пытаются бежать словно крысы с тонущего корабля - проговорил Визл задумчиво вглядываясь в кромешную тьму за окном. Крики беглецов улеглись всего несколько секунд назад.
- А черт его знает, по мне так они все куча безголового сброда не имеющие ни мужества, ни интеллекта - насмешливо промурлыкал Дэкинс, похлебывая из рюмки душистый абсент.
Брэдбери взбудоражено мерил шагами комнату. Они находились в личных апартаментах капитана.
- Это меня чрезвычайно беспокоит сержант - продолжал гнуть свое Визл - видишь ли сколь много мы их не стреляем они все продолжают бежать, словно им там медом намазано, черт побери!
- И что же вы предлагаете, сер?
- Да есть у меня одна задумка - хитро прищурился капитан - видишь ли у нас в научном комплексе давно ведутся разработки по созданию нового типа солдат, для нашей доблестной армии. Суть проекта в том что бы создать не просто генномодифицированного солдата, дело в том что бы взять за основу любое человеческое тело провести несколько хирургических модификаций - при которых сам человек выжить не сможет - и накачать его тело проворными нано роботами. Проще говоря получится то же самое, что и псы тартара только мощнее, быстрее и намного злее, плюс эта штука будет снабжена набором встроенного холодного оружия, а самое интересное заключается в том, что это существо будет полностью автономно и независимо! - Визл еле сдерживал эмоции и начал в заключении даже брызгать слюной.
- Это просто прекрасно сер - смущенно начал сержант - однако я не совсем прекрасно понимаю, как это поможет нам справиться с побегами?
Брэдбери лукаво пощурился, было видно, что он оценивает сержанта прежде доверить ему эту информацию, спустя пару минут он, очевидно приняв какое то решение продолжил:
- Видишь ли в чем дело мой глубоко уважаемый протеже! - добродушно начал он - военные ни за что не спонсируют производство без предварительных испытаний.
- То есть вы хотите дождаться следующего побега и просто спустить собак с цепи? - спросил Дэкинс - и тогда армия получит показательную демонстрацию нового оружия, а заключенные наглядный пример что бывает с теми кто пытается бежать из колонии. Это просто гениально сер!
- Ты не совсем понял смысл моего плана сынок - задумчиво проговорил капитан - Дело в том что военным нужно не просто показательная демонстрация нового оружия, как ты только что выразился. Что бы их заинтересовать необходимо действительно что-нибудь шокирующие.
- И что вы предлагаете сделать? - по сержанту было видно, что он зашел в тупик
- Нам следует не просто "дождаться побега", нам нужно самим его устроить - при этих словах челюсть Дэкинса так и поползла в низ - нам нужно набрать группу ничего не подозревающих заключенных и через наших людей снабдить их всеми средствами к побегу - что бы он непременно удался - а после этого уже спускать собак с цепи.
- То есть вы хотите нарушить правила колонии! Но директор не пойдет на такое, я бы даже сказал, что дело попахивает трибуналом.
- Все зависит от того с какой точки зрения на это посмотреть. - ухмыльнулся Визл - С точки зрения начальства мы - преступники. Но с другой точки зрения мы - сознательные граждане империи которые защищают покой и порядок нашей страны, а это требует жертв.
- Я не совсем понимаю вас сер, - неуверенно начал сержант. - Кажется вы что-то хотите мне предложить?
- Мальчик мой! Я всего лишь хочу сказать, что начальник тюрьмы не способен увидеть выгоду для своей страны даже когда она находится у него под носом. Согласно закону, если руководство оказывается не эффективным, то нижестоящие чины имеют право устранить его. Разумеется для процветания империи.
- Но данный закон касается военного времени, когда иного выбора нет! На данный момент мы не ведем войны, и этот закон к нам не относиться! - возмутился сержант.
- Роберт Дэкинс! Вы понимаете какую ересь сейчас сказали? - Брэдбери пронзил сержанта взглядом, от которого мороз пробирал до самых кишок - воина идет каждый божий день, каждую секунду. Линия фронта протянулась по всему миру, по всем концлагерям от нашей родины и до окраин ледяной страны, черт вас дери!
- Прошу прощения сер я не думал...
- Ах вы не думали! Вы чертов разгильдяй если позволили себе говорить подобные вещи. Война не прекращалась не на минуту и только от таких людей как мы зависит ее исход. Или мы или они и другого конца быть не может. Разве вы не понимаете сержант нам необходим этот контракт, а для этого необходимо сместить директора с должности.
- И разумеется вы займете его место, - после короткой паузы сержант продолжил. - Тогда позвольте узнать какая роль отведена мне во всем этом мероприятии?
- Конечно вы будете подле меня. Вы займете место заместителя и соответствующие привилегии.
- Э нет сер, я хочу гораздо больше! - Роберт хитро прищурился продолжая - мне нужна доля от прибыли с контракта.
- Ты не понял сынок. Деньги пойдут на благо концлагеря и ни кто не имеет право...
- Довольно сер! - прервал его Роберт - Я прекрасно вас знаю. Все конечно сделаете все на благо нашей великой страны, но и выгоды тоже не упустите.
Рослее того как сержант закончил в комнате повисла гробовая тишина. Брэдбери смотрел на него в упор немигающим взглядом, его лицо в этот момент словно было высечено из гранита, не выражая абсолютно ни каких эмоций. С минуту они стояли не проронив ни одного слова, глядя друг другу прямо в глаза. Капитан неожиданно подхватил свою рюмку с абсентом со стола и залпом опрокинул ее даже не поморщившись.
- Пятнадцать процентов - глухо проговорил он.
- Не меньше сорока пяти - так же абсолютно серьезно произнес Дэкинс.
- Двадцать пять, не больше. И я посоветую вам оставить этот торг и согласится. - его взгляд обжигал кожу сержанта словно каленое железо, причиняя почти физическую боль. Роберт судорожно сглотнул, и голосом, выражающим абсолютную покорность, проговорил:
- Согласен...
Он сразу же подхватил свою рюмку и тоже залпом опорожнил ее. По горлу пробежало обжигающее тепло и Дэкинс непроизвольно закашлялся.
- Вот и умница - капитан сразу же подошел к Роберту и, с задорной улыбкой, хлопнул его по плечу. - Ты принял правильное решение. Вместе мы заставим, этих скотов подчинятся! - он сразу же наполни рюмки огненной жидкостью - вместе мы положим конец этим ублюдкам и обезопасим еще один небольшой кусок суши.
В очередной раз прокашлявшись сержант с недоумевающим видом спросил Визла:
- При всем моем уважении сер, могу я задать вам вопрос личного характера?
- Да валяй сынок - капитан отошел на некоторое расстояние и повернувшись к сержанту спиной начал раскладывать по стаканам кусочки льда, собираясь наполнить их превосходным виски из мини бара.
- Я нахожусь в вашем подчинении уже пять лет и вы выделили меня среди всех остальных ребят - за что вам огромное спасибо - однако даже я практически ничего о вас не знаю и меня поражает ваша ненависть к заключенным. Конечно мы все здесь относимся к ним строго, однако воспринимаем это всего лишь как работу. Но вы сер, при всем моем уважении, кажется, питаете к ним какую то личную вражду. Не могли бы вы объяснить почему, сэр?
На секунду плечи капитана подернулись, и снова замерли. Все еще находясь спиной к сержанту, он облокотился на стол и опустил голову, подперев ее рукой. Визл явно что-то обдумывал. Наступила гнетущая тишина. Спустя продолжительный отрезок времени, который показался Дэкинсу вечностью, капитан не спеша протянул руку к бутылке с виски и разлил напиток до самых краев обоих стаканов. Поставив бутылку на место, он глядя в пустоту, все так же стоя спиной к сержанту медленно спросил:
- Ты действительно хочешь узнать об этом? - его глухой голос отразился от стен комнаты и вопрос повис в тишине.
- Да.
- Ну что ж, думаю ты имеешь право знать. - Брэдбери подхватил стаканы и медленно направился к сержанту. Он отдал ему стакан с виски, а сам рухнул в кресло напротив него. - Все началось в годы моей юности, - сделав большой глоток он продолжил. - Мне было около двадцати лет. Мой отец был послом с дипломатической миссией в одном из княжеств востока. Иногда мы с матерью навещали его. В один из таких визитов я направился в одиночку прогуляться по городу. В одном из переулков на меня напали трое человек и оглушив обломком трубы, засунули в мешок и отвезли куда то за город. Тогда - еще в довоенное время ни кто не осмеливался напасть на гражданина Нево и никто не ожидал такого, тем более княжество считалось нейтральным... - он криво усмехнулся. Но потом его выражение лица стало серьезным, голос будто налился свинцом. - Потом они притащили мать с отцом, этим наглецам как-то удалось выкрасть их из номера в гостиной... - его взгляд затуманился, и несколько минут он предавался все еще тяжелым для него воспоминаниям. - Это оказалась группа террористов, яко бы стремящихся освободить княжество от имперского контроля... они пытали отца стремясь выведать какие-то сведения о расположении засекреченных военных баз на территории княжества, - Брэдбери сделал еще один глоток. - Позже я узнал, что мой отец не имел ни малейшего понятия о том где располагались эти чертовы базы. Но я уверен в том, что даже знай он об этом он все равно не проболтался бы, долг стоял у него на первом месте... Террористы долго его пытали, по-видимому эти собаки наслаждались муками моего отца. Когда не получилось его расколоть, их фантазия разыгралась с новой силой... - капитан болезненно сморщился как будто его пнули в живот. - Они начали насиловать мою мать прямо на его глазах... и на моих глазах то же... ее крики до сих пор отдаются холодной яростью в моей душе. Когда его язык не удалось развязать ублюдки просто зарезали мать на наших глазах. Она умирала долго и мучительно. Спустя какое то время мой отец отправился за ней следом. Один из террористов наставил громадный ствол к моему виску и приказал мне молиться явно приготовившись получить удовольствие от этого. Я же не проронив ни слова смотрел на все еще теплый труп моего отца. С этой секунды я начал ненавидеть Бога! - Визл затих вперив в пустоту взгляд полный горя и нескрываемой ярости.
- И что же случилось дальше?
- Сукин сын хотел уже спустить курок и отстрелить мне пол черепа... но в последнюю секунду его башку разнесла пуля, и он просто забрызгал меня своими мозгами. Спецназ подоспел как раз во время, черт их раздери! Началась перестрелка, и я, раскачав стул плюхнулся на пол. Возле меня падали тела как врагов так и союзников. Впервые я получил наслаждение видя как убивают человека. С той самой секунды я дал себе зарок, что не успокоюсь пока вся ботская погань не издохнет мучительной смертью, пока мои родители не будут отомщены! - Визл прервался и осуши остатки виски в своем стакане, поднялся, и направился за очередной порцией по дороге заканчивая повествование. - Спустя год после реабилитации я записался добровольцем в армию, а там и война уже была не за горами. Современем мои старые кости стали негодны для воинской службы и меня направили надзирателем в эту колонию...
Капитан смолк, наливая себе виски в стакан, а наполнив его сразу же осушил его залпом.
- Я понимаю вас сер, - после продолжительного молчания начал сержант. - Моих родителей убили на войне и к своим шести годам я остался круглой сиротой, армия буквально заменила мне мать и отца.
- Именно по этому я и выбрал тебя, - горько усмехнулся Брэдбери - я увидел эту ненависть в твоих глазах еще до того как прочел твое личное дело. Ярость объединяет нас, она выделяет нас среди других людей делая изгоями, поэтому я считаю, что мы отлично сработаемся, - протянул Визл, отсалютовав вновь наполненным стаканом.
- Каков будет наш первый шаг - с решительным видом проговорил Дэкинс
- Ну во-первых ты начнешь строчить анонимные жалобы в комитет по надзору за лагерями, в которых будешь непрестанно указывать, что мол дела в нашем учреждении идут из рук вон плохо, они обязаны будут направить сюда инспекцию с проверкой.
- И что будет дальше?
- В это время я подготовлю огромный бунт к их приезду и старый козел директор отправится на эшафот, а я прямиком в его кресло - капитан скривил лицо в коварной насмешке.
- А как вы собираетесь занять место директора? - все не успокаивался Роберт. - На должность директора будет полно кандидатов.
- Но только я смогу подкупить главу инспекции, включив его в долю от договора с военными
Постепенно Дэкинс переварил весь план и уложил его в своей голове. Злорадная улыбка появилась на его лице. Он встал со своего места и вытянул руку со стаканом виски, готовясь произнести тост.
- Выпьем за успех нашего дела сер, - торжественно произнес он.
- За успех!
*****
Утро грязными каплями просачивалось сквозь окна барака. Эллада спала тихим и мирным сном, совсем не похожим на сон заключенного каторжника. Очевидно было действие наркотиков. За то Раунвульф не мог сомкнуть глаз. Неожиданно для него это серое и убогое место, насквозь пропитанное горем и смертью, преобразилось в некое подобие райского уголка. Его чувства и ощущения обострились до невиданных пределов. Ночь пролетела с невероятной скоростью, и его мысли проносились словно фейерверки, и распускались прекрасными каскадами в кромешной тьме сознания. Ему не давало покоя та невероятная теплота которая разрасталась под его желудком. Возможно это и есть та самая любовь, которую он ощутил к этой девушке. Не может быть, что бы он поддался этому доселе неведомому чувству. С начала Раунвульф сравнивал это с некоей болезнью, которой подвергались некоторые его знакомые. Он видел лишь то как они становились от этого только слабее. В лагере и одному было трудно прожить. Однако после он ощутил, что эта болезнь оказалась приятной в своем роде. На самом деле она даже придавала ему сил. Она заставила помышлять о таких вещах, о которых он очень редко задумывался. Было пару женщин в лагере к которым он испытывал нечто подобное, когда был еще довольно юным, очень давно. Но это было намного сильнее и глубже, почему-то он начал представлять какие отношения у них будут в будущем будут ли у них дети и так далее. Один вопрос терзал его особо сильно - "испытывает ли она ко мне подобные чувства?"...
Дальнейшему ходу его мыслей помешала сирена, прозвучавшая словно стон умирающего божества. Стон пробуждающий мертвые души из смертного ступора, и призывающий одной колонной продолжать шествие в ад - начинался новый день.
Рюнвик и Стэнли, уже пробудившись, ждали на улице, и со смехом слушали неописуемые маты каторжников.
День начинался как обычно. Однако для Раунвульфа он был чем-то новым и непознанным. Перед ним лежала женщина непревзойденной красоты, к которой он испытывал довольно не двусмысленные чувства.
Затаив дыхание, что бы не уничтожить ту волшебную пелену которая на мгновение воцарилась в его убогой каморке, Раунвульф слегка дотронулся до Эллады и начал не спеша тормошить ее плече.
- Проснись Эллада пора вставать, - Раунвульф старался вложить в свой огрубевший голос как можно больше нежности. - Да проснись ты уже сколько можно...
Внезапно ее глаза распахнулись. За долю секунды Эллада схватила Раунвульфа за запястье, и, с невиданной силой, заломила его руку.
- Что ты себе позволяешь? Ты мелкий ублюдок! - неистовствовала она. - Попробуй только еще раз до меня прикоснуться, и я оторву твою руку и засуну ее тебе в задницу!
- Больно надо тебя трогать, - сквозь зубы проговорил Раунвульф. - И все же нам пора на построение. Поблагодаришь меня позже а пока иди и умойся.
Эллада с силой отпихнула от себя Раунвульфа. Некоторое время она смотрела на него вполне недобрым взглядом, а после с трудом из себя выдавила:
- Спасибо за помощь вчера, и извини за руку, видимо я еще не проснулась.
- Ни стоит. Я просто исполнял свой долг. Видишь ли, как начальник этой команды я обязан следить за порядком, - Раунвульф вперил свой смущенный взгляд в пол не найдя ничего больше, что сказать.
- И все-таки я благодарна тебе. - Голос Эллады стал намного нежнее. - Не часто встретишь такой "теплый прием". Вчера я не совсем располагала к душевному разговору, всему виной ваши надзиратели и изрядная доза наркотиков, которыми они меня накачали. Однако я готова загладить свою вину, - промурлыкала она. - Как тебя зовут?
- Мое имя - Раунвульф. И я был бы очень рад продолжить наш разговор, однако с нас шкуру сдерут если мы не поторопимся.
- Что ж тогда мы продолжим попозже, - ее взгляд еще несколько мгновений задержался на нем а после она не спеша встала с кровати и направилась к умывальникам в бараке. Это была единственная роскошь которая допускалась в обстановке.
На выходе из барака они встретились с Рюнвиком и Стенли:
- Вы хорошо выспались? - с добродушной ухмылкой спросил Рюнвик. - видать она тебя заездила дружище!
- Заткнись идиот! - под всеобщий хохот прошипел Раунвульф
Когда все построились не замедлил нарисоваться Брэдбери со своей сворой "злых кобелей".
- Ну что болотные твари! Вы готовы к очередному дню в преисподней?! - чуть не лопаясь заверещал он.
- Да мастер-шеф!
- Тогда идите жрать и принимайтесь за работу, а после проклинайте ваших богов, которые пожелали, что бы вы выскочили из дырки старой шлюхи, которая произвела вас на свет. В общем - приятного аппетита!
Колона каторжников двинулась прямиком к столовой, постепенно она соединялась с другими колонами превращаясь в один нескончаемый поток людской массы.
*****
В принципе жизнь в тюрьме - это одна большая рутина. Это правило применимо ко всем тюрьмам и концлагерям без исключения, в том числе и к Олиенту. Надзиратели лают словно сторожевые собаки, а заключенные словно покорные овцы выполняют все приказы. Система кнута и пряника применима абсолютно к любому учреждению. Заключенные идущие на "контакт" с начальством получают определенные поблажки, то есть надзиратели сквозь пальцы смотрят на их прегрешения и нарушения порядков колонии.
Явным примером такого "сотрудничества" был Гай Даркнес, один из опаснейших людей в Олиенте. Попал он в лагерь относительно недавно, и тем не менее уже успел заслужить дурную репутацию. За каких то не полных десять лет Гай завоевал корону среди местных банд. Гай также контролировал распространение лазекса, который он, кстати, сделал намного сильнее благодаря своим гениальным познаниям в химии. Он являл в одном лице зачинщика всех потасовок в лагере, стукача для надзирателей, а так же маньяка садиста с серьезным расстройством психики. Поговаривали, что на воле Даркнес был наемным террористом, "вольным стрелком". Он не следовал политическим взглядам какой-либо подпольной организации, его прельщали лишь распространение разрушений и всеобщего хаоса, а так же приличные гонорары. Гай брался за любые рискованные и аморальные заказы, которые он всегда выполнял на высшем уровне, без промахов и сожалений. Ходили слухи о том, что как-то раз он, что бы отвлечь внимание полиции от своей очередной жертвы, Гай взорвал целую школу и глазом не моргнув. В колонии он отнюдь не утратил хватку, Даркнес всегда добивался того чего он хотел. Для достижения поставленной перед собой цели он пользовался любыми методами и средствами, абсолютно не задумываясь о моральной стороне вопроса.
Из себя Гай Даркнес представлял довольно странную личность. Ростом чуть выше среднего он имел телосложение настоящего отлета, развитая мускулатура не чуть не мешала ему быть гибким и эластичным, словно пружина хорошо смазанного часового механизма. На широких плечах помешалась пропорциональная телу голова доверху набитая мозгами злого гения. Густая копна темных волос спадала ниц заплетенная в длинный хвост свисавший практически до пояса, на конце хвоста было привязано лезвие, острое и увесистое. Лицо его являло орлиный лик, этому способствовал крючковатый нос, близко посаженные глаза, цвета поблекшего золота, а так же его узкий длинный рот, то и дело расплывающийся в отвратительной улыбке.
Именно его первым встретил Раунвульф в столовой. Он подошел к нему и зажав нос крикнул:
- Прах а пепел, что здесь так завоняло! Одну минутку. Да ведь это Раунвульф - предводитель наших помойных псов.
- И тебе привет заносчивый ублюдок, каких свет не видывал! - не растерялся Раунвульф.
- Ба! Что это за куколка с тобой - облизнув пересохшие губы протянул Гай. - Ни как новенькая. Эй детка, как насчет груповухи, скажем часов в семь за одной из печей.
- Отвали! Ни то получишь вилкой в зад, - давно привыкшая к подобным комментария, Эллада совеем не растерялась.
- Сейчас я научу тебя как надо обращаться к старшим, - прошипел Гай. Он уже хотел нанести Элладе мощный удар в челюсть, но Рунвульф опередил его на долю секунды. Он схвати руку Даркнеса, и заломил ее с такой силой, что запястье неприятно хрустнуло.
Потасовка была не минуема, наступило тягостное затишье перед свирепой бурей. Однако спустя мгновение двери столовой распахнулись и на пороге возникла сутулая фигура начальника колонии с его свитой - как всегда вооруженной до зубов.
Заключенные, все как один, построились в шеренги. Дружно приветствуя директора. В противном случае их просто нашпиговали бы свинцом. Директор некоторое время задержался в дверном проеме, и затем уступи дорогу кучке людей шествующих возле него. Все они представляли из себя сборище циничных идиотов, тем не менее считающих себя разумнейшей формой жизни на земле.
- Прах и пепел! Очередная инспекция, - раздался приглушенный голос среди общей массы заключенных.
Тем временем инспекторы уверенно продвигались вдоль столовой изучая обстановку. Главным среди них был достойный выкормыш режима, верный пес "демократии" некто Боб Фишблэк. Маленький толстячек не имеющий ни капли разума, однако мозги заменялись изрядной дозой пропаганды и зверского фанатизма в услужение своим хозяевам.
Директор колонии так и плясал перед ним. Он из кожи вон лез демонстрируя какой образцовый лагерь он содержит. Ради этого проводили экскурсию по всему учреждению. Инспекторы уже побывали в шахтах и на заводе по выплавке деметрия, и поскольку настало время обеда их привели в столовую, что бы те в свою очередь продегустировали качество лагерной баланды. Само собой инспекция даже и не попробовала настоящей пищи для заключенных.
- Вы содержите образцовый лагерь! - Хвалил Боб директора, поглощая очередную порцию ароматного бифштекса. - Я сообщу начальству, о том что они могут быть абсолютно спокойны: охрана на высочайшем уровне, заключенные как и положено скоту подавленны и даже не помышляют о побеге, все просто замечательно!
- Покорнейше благодарю господин Фишблэк.
- Зовите меня Боб.
- Да, конечно же! Тем не менее как я уже говорил ранее Боб нам необходимо, что бы правительство увеличило количество вкладов на содержание лагеря, так как количество заключенных все растет, и если, дорогой Боб, вам угодно, что бы они и дальше оставались подавленным скотом, просто необходимо потрясти денежный мешок чуть посильнее в следующем квартале.
- Послушайте дорогой мой, что я вам скажу! - почавкал Боб. - Бюджет и так на пределе. Помимо вас у нашего президента еще несколько миллиардов концлагерей на содержании, и если мы увеличим снабжение вашего учреждения где-то надо будет урезать. В конце концов, вы же не хотите стать виновником массовых бунтов и побегов заключенных ну скажем где-нибудь в Бразилии или в Африке.
- Нет, конечно же нет! Господин... Простите Боб, - директор провел языком по пересохшим губам. - Тогда может быть вы посоветуете мне, что же делать?
- Я посоветую вам тоже, что советую и всем остальным директорам. Излишки заключенных можно просто перестрелять не затрачивая на это много сил и средств.
- Но, боюсь, с таким приростом заключенных, в скором времени, у нас просто не останется патронов!
- Об этом как раз не беспокойтесь, патронами мы вас всегда обеспечим.
Глава 3
- Вовсе не обязательно было меня защищать, - завтрак только что закончился и колоны маршировали к заводу. - Если я женщина - это еще не значит, что я не могу постоять за себя.
- Я защищал тебя вовсе не потому, что ты женщина, а потому что ты часть нашей команды, а это значит, что я несу личную ответственность за тебя, - пояснил Раунвульф немного краснея.
- Да. Очень любопытно, - Эллада слегка прищурилась.
- Кстати. Где это ты научилась так махать кулаками? - Раунвульв старался отойти от темы, которая явно начинала задевать его за живое.
- Меня научил мой отец, - говоря это Эллада опустила свой взгляд раздумывая о чем-то, она явно вспоминала те далекие времена, через некоторое время она продолжила. - Мой отец был великим мастером. Он мог голыми руками за долю секунд переломать человеку позвоночник. Сам он был на вид щуплым человеком и не кто не мог подумать, что он представляет из себя хорошо отлаженное смертельное оружие. Наша семья с давних пор практиковала смертельное искусство боя, которое изобрел мой великий предок Иолке. Он был выдающимся войном, и правитель нашей державы был восхищен его боевым умением. Он поставил Иолке во главе имперской гвардии. С тех пор наша семья веками защищала покой монархов. Потом началась война, и все мои братья погибли, а отец с матерью попали в заточение. И хотя женщинам запрещалось состоять на службе и обучаться мастерству, когда я согласилась стать его ученицей он был на седьмом небе от счастья! - ее лицо излучало радость и неподдельное восхищение, когда она о нем говорила. Раунвульф испытывал неописуемое счастье наблюдая за ее неподдельной радостью.
- Почему ты говоришь о нем в прошлом лице?
- Да потому, что он мертв дурачок! - горько усмехнулась она. - Точнее его убили когда мне исполнилось девятнадцать. Он так и не смог смериться с поражением, а надзиратели там были такие же жестокие как и в этом лагере. Вскоре за ним последовала и мать.
- Мне очень жаль Эллада. Сочувствую твоей потере, - каждое слово Раунвульфа было пропитано жалостью к этому существу. - Моих родителей убили когда я был еще совсем маленьким, они пытались сбежать. Люди говорят, что они были сильными людьми, способными вдохновлять и пробуждать в нас свет и добро даже в такие темные времена. Я очень по ним тоскую.
- Вот почему ты так заботишься о своих подчиненных - ты стараешься быть похожим на своих родителей. - Эллада устремила задумчивый взгляд на Раунвульфа. - Но скажи почему ты думаешь, что они были именно такими как тебе сказали? Быть может люди так говорят, что бы сохранить добрую память о них в твоем сердце.
Раунвульф опустил глаза и они продолжили идти в полном молчании, каждый из них был погружен в собственные тяжелые думы.
- Иногда я думал об этом, - в голосе его ясно чувствовалась скорбь. - Я думал, что это всего лишь глупая сказка, которую читали мне на ночь мои приемные родители. Порой и сейчас меня посещают такие думы. Однако я сразу же отбрасываю и гоню их подальше от себя, - он горько усмехнулся. - Видишь ли я бедняк и у меня осталась лишь вера, что в этом темном и бездушном мире еще встречаются хорошие добрые люди способные не только брать но и отдавать. Люди, которые, способны на такие абсурдные и глупые по сегодняшним меркам вещи как честь, самопожертвование и любовь. Только эта вера и поддерживала во мне жизнь до вчерашнего вечера, - он с надеждой устремил свои глаза к Элладе.
- О чем ты говоришь, что же еще теперь поддерживает тебя?
- Любовь...
- Любовь? - в недоумении переспросила она. - Но к чему?..
- Не к чему, но к кому, - его лицо приобрело загадочное выражение. - Ты!.. Именно ты отныне стала для меня вдохновением Эллада! Я полюбил тебя в ту самую первую минуту как увидел...
Он прервался как только увидел ее лицо, поскольку до этого боялся посмотреть ей в глаза.
- Что с тобой?
- Ты просто идиот! - она произносила эти слова с предельной яростью с которой сдобна была произнести смертная дева. - Если ты подумал, что сможешь своими излияниями затащить меня в постель, то ты глубоко ошибаешься!
- Но я сказал чистую правду! Я люблю тебя Эллада! - в каждом его слове чувствовалось отчаянье.
- Не верю не единому твоему слову! Даже если это было бы правдой, как ты уже говорил любовь глупа и абсурдна, она делает нас слабыми. Получается если ты говоришь правду ты хочешь сделать меня слабой, и более того, ты хочешь моей смерти...
- Нет! Я действительно думал так раньше. Но я еще ни кода не испытывал подобного чувства на себе,- в отчаянье произнес Раунвульф. - Я ни когда не причинил бы тебе боли...
- Ни чего не хочу слышать!..
- Эге, да наши голубки уже поссорились! - Их нагнали Рюнвик и Стэнли. - Не слишком ли рано для любовных ссор?
Ответом ему было гробовое молчание. Поняв свою ошибку и не желая получить хорошую оплеуху он быстро ретировался.
- Прими ее в четвертую группу подальше от печей, - Раунвульф обратился к Стэнли. Каждое его слово было пропитано холодом. - Обучи ее всем премудростям и гляди, что бы она не путалась под ногами. - С этими словами он пошел вперед.
- Что же ты натворила девочка? Ни когда его таким не видел.
- Я просто назвала его идиотом, - с грустью произнесла Эллада.
- Тогда не удивительно! - усмехнулся Стэнли. - Если честно он мало кому такое спускает, даже женщинам.
Они направлялись к цеху. Находясь на расстоянии трехсот метров они уже чувствовали жар от печей, казалось он исходит из самой преисподней, казалось он звал их погрузиться в невиданной силы огонь, огонь в котором не было места скорби и горю, не было места слабости. Казалось только там страждущая душа может найти свое успокоение.
Работу для Эллады отвели довольно легкую. Ей надо было проверять надежно ли прикреплены чаны с кипящей жидкостью, а так же следить за персоналом, что бы не кто не загорелся, поскольку защитная одежда выдавалась довольно не надежная. Она так и ходила лавируя между лужами расплавленного денетрия, и вдруг увидела его, практически обнаженный он стоял возле печи и проверял состояние метала, Раунвульф был защищен только спереди, его спина была оголена обнажая мускулистую фигуру самого Геракла покрытую множеством шрамов и ожогов. Раунвульф приказал прибавить температуру плавления и тысячи искр окатили его с ног до головы. Казалось он помешивает варево преисподней, проверяя его готовность, настолько он казался спокойным и поглощенным в свою работу. "Он силен! - пронеслось в голове у Эллады. - Быть может он говорил правду. Может он сможет защитить нас обоих от этого тартара". Она молча усмехнулась себе и продолжила работать.
*****
Говорят, что жадность и алчность - это основная движущая сила в мире. Именно алчность, а вовсе не тяга к приключениям, заставила пуститься конкистадоров в новый свет, ознаменовав тем самым эпоху Великих географических открытий. Именно из-за алчности и жадности человека можно заставить оторвать свою задницу от насиженного места и убедить двигаться к намеченной цели. Именно погоня за успехом заставляет нас идти в такую рань на скучную работу, сдвигать горы и перегрызать глотки конкурентам. Как ни странно, но это именно так. Пороки и тяга к греховным усладам вдохновляют нас на новые свершения, а иногда даже на хорошие поступки, ради собственной выгоды.
Так отчасти из-за невиданной алчности Визл Брэдбери ранним утром постучал во временные апартаменты Боба Фишера.
- А! Мистер Брэдбери! Рад вас видеть, - Боб частенько подымался не свет ни заря, поскольку его мучила простата. Поэтому главный надсмотрщик застал его за завтраком. - Что же вас привело в такую рань?
- У меня есть к вам чрезвычайно важное дело сер! - в нетерпении произнес Визл.
- И что же это за дельце?
Брэдбери поведал главному инспектору суть своего плана. Он тщательно все проработал в чем собственно и уверял инспектора. Рассказав о новой программе он посулил невиданные гонорары, от чего у Боба потекли слюнки. Когда Визл поведал Бобу о плане смещения директора, и предположительных полевых испытаниях нового оружия, инспектор недоверчиво навострил уши. Однако надзиратель был настолько убедителен, а контракты с военными сулил такую прибыль, что в конце концов Боб окончательно сдался.
- Думаю мне под силу убедить инспекцию назначить вас на временную должность, - в итоге проговорил он. - Однако вы должны понимать, что в дальнейшем только от вас будет зависеть как долго вы продержитесь на этом месте.
- Я вас прекрасно понимаю сер, - Брэдьери просто излучал уверенность. - Постараюсь сделать все как можно чище. Я абсолютно уверен, что военные будут довольны своей новой игрушкой.
- Если эксперимент пройдет успешно, то это будет не просто игрушка, а оружие возмездия. Каждый ублюдок в концлагере почувствует на себе его мощь.
- Не сомневаюсь мистер Фишблэк!
- Да и вот еще что! - прейдя в себя сказал Боб.- Для того чтобы сместить директоратам необходим поистине бунт колоссального масштаба, вы это осилите?
- Можете даже не сомневаться в этом! - надменно проговорил Брэдбери подходя к голосовой панели коммуникатора. - Живо притащите Гая Даркнеса из блока Б.
*****
День перед великой бурей начинался как обычно. Утреннее построение, издевательства Визла. Но все изменилось в бараке столовой. С первой же секунды Раунвульф заподозрил что-то неладное, чувствовался накал среди заключенных, особенно из блока Б. В лагере назревал бунт.
Все было тщательно спланировано. Визл подкупил охранников, приказав им не вмешиваться, Декинс приготовил и раздал заключенным разного вида заточки, увесистые дубины и прочее оружие на первый взгляд сделанное заключенными самостоятельно. Естественно оружие получили люди, посвященные в детали заговора. Далее согласно плану, инспекция во главе с Бобом настоит на проверке столовой еще раз, в это время, по сигналу Гая Даркнеса начнется побоище. Дальнейший скандал приведет к смещению директора. Как говорится все гениальное просто.
Начало бунта не замедлило явиться на свет. Гай как всегда начал прогуливаться вдоль столовой, с якобы беспечным видом, который являлся всего лишь маскировкой. Около него, шаркая ногами, кружило бесхребетное создание похожее на рыбу прилипало. Существо звали Стив, он был рабом Гая выкупленным за крохотный кусочек лазекса, и как любая рыба прилипало он был не прочь поживится останками с пиршественного стола своего хозяина. Так в развалку Гай подошел к Раунвульфу. Казалось бы абсолютно бессмысленный взгляд его глаз, напоминающих в этот момент глаза семилетнего дебила, скользнул по округлостям Эллады, стоящей рядом с Раунвульфом, а затем обратился к нему.
- Привет тебе жалкое создание, - грустным голосом сказал он. - Я вижу ты притащил с собой эту шлюху, которая не проявила ко мне уважение.
- Гай я прекрасно понимаю, что ты собираешься сделать! - как можно сдержанней сказал Раунвульф. - Говорю по хорошему, лучше не начинай или...
- Или что?! - глаза Даркнеса приобрели яростный отблеск, акула готовилась нанести удар. - Что ты мне сделаешь ничтожество? А ты шлюха попомни мои слова. Сегодня же я разделаю тебя и сожру на ужин!
Он протянул руку с намерением ухватить Элладу за запястье, на это она мощным пинком выбила его руку в сторону, а комбинацию завершил сокрушительный удар Раунвульфа в челюсть. Гай отлетел от них на пару метров. Приземлившись на спину Даркнес перекатился и встал, а точнее отпружинил, заняв боевую стойку, он был абсолютно готов к этому, поэтому его лицо выражало полное удовлетворение, которое сменилось холодной яростью убийцы как только его взгляд обратился на Раунвульфа и Элладу.
- Держись поближе ко мне когда начнется заварушка, - пробормотал Раунвульф. Как будто в подтверждение его слов Весь блок Б ощетинился палками и заточками, начиналась бойня. Лицо Раунвульфа в это момент выражало полнейшее спокойствие и расчетливость - явно сказывался опыт подобного рода передряг.