Оковы измученного человечества, сделаны из канцелярской бумаги.
Ф. Кафка.
Фрагмент первый.
Чай на травах, и ягоды.
I
Жили в старом лесу два брата зеленых гнома, Скаварада[1] и Скалапендра[2]. Однажды утром Скаварада пошел в лес за ягодами да орешками разными. И вот он идет по знакомому ему лесу и вдруг, перед ним из земли возникает огромный гриб. Скаварада живет в этом лесу с самого рождения и знает его как свои пять пальцев, каждый кустик, каждое деревце, но этого гриба, ни когда не видел. Высотой гриб был с половину старых высоких елей, и в диаметре не мал. Его шапка переливалась на солнце ярко-красными оттенками, а белые пятна на ней так и светились. Скаварада обошел гриб кругом, осматривая его сверху донизу, и не мог понять откуда он здесь взялся. И тут он увидел на ножке гриба глубокие вмятины симметрично расположенные по отношению друг к другу и уходящие вверх кривой линией.
II
В это утро Скалапендра проснулся у себя в мягкой, теплой, уютной кровати от яркого солнечного луча, падающего через щель в стене ему на лицо. Он встал и пошел на кухню, чтобы поставить чайник и попить чаю из разных трав и душистой мяты. Пока закипала вода в чайнике, Скалапендра умылся росой с листьев, заправил свою кровать (кровать у Скаварады была уже заправлена) оделся и надел свои новые деревянные башмаки, которые он вырезал вчера вечером, внутреннюю часть башмаков он обклеил резиной, а поверх резины наклеил мягкий мох. Он очень любил мастерить себе вещи своими руками, он вкладывал душу буквально во все что делал, это была его отличительная черта характера. Потом Скалапендра не торопясь пил, душистый горячий чай и думал: хорошо бы сейчас ягод сладких, а где, кстати, мой братец, что-то долго его нет. Он начал волноваться. Допив чай Скалапендра решил пойти поискать его, заодно и прогуляться, воздухом подышать. Тем более, что погода была ясной и солнечной. Он нашел на кухне корку подсохшего, но вполне еще съедобного хлеба и порубленные яблоки. Положив хлеб в один сверток, а яблоки в другой он сунул оба свертка в свою холщевую сумку. Ещё Скалапендра положил в сумку полиэтиленовый плащ с капюшоном. Накинув сумку на плече, он вышел из дома. Дом у них был под большим корневищем старой ели, вылезшим из земли.
[1] Скаварáда(Скавар) - греч. далекая мысль. Древнегреческий бог мыслей в сновидениях. По древнегреческому словарю, ударение ставится на третью гласную!!!
[2] Скалапендра(Скалап) - греч. реальность. Бог реальности, противоположность Скавараде.
Наверное, поэтому забор у них и маленький навес были сделаны из еловых иголок. И даже ковровые дорожки в доме они плели из них.
Выйдя из дому, Скалапендра понятия не имел, куда пошел его брат и поэтому он пошел налево. Он шел по лесу, редкие лучи солнца, пробивавшиеся сквозь густые ветви
деревьев, освещали ему дорогу. У него было хорошее настроение, он шел и напевал не громко песенку:
Циклоп Дог
Уснуть мог
Если б ясли за дверями
Не мутили смеху
И не играли б в Яху
Да ну их на ху...
Он придумал эту песенку, когда его брат Скаварада, со своими друзьями, до утра шумели на кухне и мешали ему спать.
Скалапендра идет по лесу, песенку напевает, думает о том, как бы продолжить свой рассказ. Взялся он не давно, рассказ написать, осенило его, в один из моментов перед пробуждением. С ним часто такое бывает, когда мозг его ещё не бодрствует, но уже и не во сне. Приходят к нему идеи разные, на его взгляд очень интересные. Так вот, в одно из таких пробуждений он решил написать рассказ, вернее не он решил, история сама писалась в его голове. Он смотрел на эту историю как на кино и если бы его не разбудили, то возможно эта история была бы давным-давно закончена. Идет он по лесу, а над ним рыбы плавают разной масти, между деревьями, не торопясь, важно так плавают. А он идёт, улыбаясь во весь рот, задрав голову вверх. Чешуя у рыб переливается на солнце разными цветами. У Окуней, плавники полупрозрачные, красно-бурые у основания. Два ската крыльями машут своими, да хвостами, драконьими, за деревья цепляются, кору с них обдирая.
Скалапендра шел с улыбкой на лице, наблюдая за рыбами. Вдруг он споткнулся о какую-то корягу и упал в желтый мох. Только он успел приподнять голову, как услышал треск слева. Справа быстро приближался какой-то глухой звук. Позади него, свет менял оттенки, перетекая из фиолетового в черный, а из черного в ярко-красный. Страх в его теле достиг такого пика, который можно было сравнить с паникой большого города. Его ноги уже быстро передвигались, когда руки только начали поднимать тело. Он бежал, не оглядываясь, не обращая ни какого внимания на ветки, хлеставшие его по лицу, рукам и ногам, оставляя глубокие царапины. Он перепрыгивал через трухлявые, поросшие мхом бревна. Спотыкаясь, бежал, не зная куда, бежал от страха. Бах! И удар слева, не сильный, он остался на ногах. Еще один справа. На этот раз его отнесло в сторону, но удержаться на ногах ему помогло дерево, об которое он ударился. Цвет позади него стал меняться чаще и всё более яркими красками. Скалапендра уже ни чего не видел перед собой он просто бежал, бежал и бежал. Бежал до тех пор, пока его силы не иссякли. Когда он выбежал на опушку, он стал бежать медленнее, а потом и вовсе перешел на шаг, страх внутри него постепенно гас, как костер под дождем. Потом он остановился и рухнул в жёлтую, влажную и тёплую листву. Скалапендра лежал, молча, глубоко вдыхая запах листьев и сырой земли. Вокруг было тихо, и только ветер играл с листьями на деревьях. В этот момент он почему-то подумал о своём брате. А Скаварада - подумал он - не страдает подозрительностью. Он хорошо знает, кто действительно опасен. Не спешит скрываться от всякого. Не тратит время на пустые опасения. И справляется с делами быстрее других. Скалапендра не торопился вставать, теперь он был уверен в том, что ему ничего не угрожает. Вокруг было тихо и спокойно. Эта уверенность пришла к нему сразу после того, как он подумал о своем брате. Он знал об этом приеме, но не всегда им пользовался. В те моменты, когда у него был полный упадок сил, когда не хотелось ничего. Он просто думал о сильных и веселых гномах. Вернее о тех, о которых у него было такое представление. Как бы они повели себя в той ситуации, в которой оказался он. Приём так себе, но иногда он ему помогал. Он долго лежал на земле в листьях. Скалапендра думал о том, что трудно быть тем, кем ты хочешь, особенно если другие воспринимают тебя абсолютно не тем, кем ты являешься. Другие гномы судили о нём по его поступкам и поведению, но ведь не всегда своим поведением он хотел сказать то, что они видели в нем. Наконец он встал, и побрёл по лесу, пиная листья, и о чем-то, глубоко, задумавшись. На него нахлынуло тяжелое ощущение грусти и обреченности. Он долго шёл, смотрел себе под ноги и не обращал внимания ни на что вокруг. Он вышел к обрыву, который находился далеко от дома и поэтому он здесь бывал редко. Наверное, я очень быстро бежал, когда у меня был приступ страха - подумал он. Но особенно этому не удивился. Он сел на край каменного выступа и свесил ножки. Внизу простиралась огромная долина. Это были зеленые пастбища близ лежащей деревни. За долиной лежал длинный горный хребет с белоснежными шапками, которые уходили в облака. Редкие, но яркие лучи солнца пробивались на долину, через дыры в облаках. Облака медленно плыли на север, меняя свою форму. Рыба превращалась в змею, дерево в медведя. На небе были такие перемены, которые на земле приняли бы за чудо, или бред сумасшедшего. На земле все такое медленное, что кажется, что само пространство и время как густой, тягучий клей, который прилипает к тебе, вопреки твоей воли. Скалапендра достал из сумки свой потертый блокнот. В блокноте были его записи. Он записывал некоторые свои мысли. Он не знал, кому и зачем они могли помочь или просто пригодиться. Просто однажды кто-то ему сказал, что разного рода писанина, повышает настроение или выводит из депрессии, он точно не помнил. Что даже в лечебницах душевно больных заставляют писать. Правда потом он узнал, что не заставляют, а рекомендуют, и писать не книги, а картины. Но треть блокнота к тому времени уже была исписана, поэтому он решил продолжать, тем более что ему от этого становилось легче. Открыв блокнот на пустой странице, он записал:
Отрывки прошлого покоя не дают,
Цепляясь лишь за память детства, возможно
Воздухом вздохнуть.
И вроде ум баланс находит,
Но ненадолго и нужно новый способ придумать срочно.
Записав это, он подумал и решил, что стих получился каким-то глупым, корявым, нелепым и вообще ни о чем. Он вырвал лист из блокнота и выбросил его в обрыв. Подхваченный ветром листок долго кружил в воздухе, а затем скрылся из виду. По телу гнома прошла волна приятной усталости. Он глубоко вздохнул, и даже его грусть показалась ему вполне не плохим ощущением. Можно сидеть вот так вечно, наблюдать за облаками, за тем как тень от них волнами пробегает по долине, за тем как деревья колышутся на ветру и грустить себе в удовольствие. Ради таких моментов в жизни хочется жить, даже если их в сто раз меньше негативных. Он откинулся назад, облокотившись на локти. На его лице появилась чуть заметная улыбка.
Посидев не много, Скалапендра решил идти дальше. Он решил идти на ту поляну, где мог оказаться его брат. До неё было не далеко. Он шел, опустив голову вниз, смотрел себе под ноги и ни о чем не думал. Пройдя несколько метров, впереди него раздался какой-то писк, и почти сразу позади ужасающий крик. Он встал как вкопанный. У него не получалось даже пальцем пошевелить, не говоря уже о том чтобы обернуться назад. Тучи закрыли солнце, в спину подул прохладный ветерок. От страха по всему телу пробежали мурашки, но это почему-то взбодрило и, пересилив себя Скалапендра смог сделать шаг вперёд. Затем ещё один, потом ещё шаг, и наконец, медленно начал передвигаться, осторожно переставляя ноги, чтобы как можно меньше шуметь. Ветер усиливался, и откуда-то издалека, приносил странные звуки. Вдруг ему на плечё упала крупная капля воды. Начался дождь.
На этот раз паранойя приобретала ядовитые оттенки, Скалапендра понимал, что нужно срочно спрятаться от дождя, но не знал куда бежать. Зарядил такой сильный ливень, сопровождаемый, холодным ветром, что он весь промок до самых костей сразу. Укрыться было негде. Вдруг над головой пролетела большая тень, потом ещё одна. Он закричал и побежал. Теперь ему было всё равно куда. Казалось, что когда он кричал из него кто-то вытаскивал нечто колючее и тяжелое, но от этого становилось легче, легче от того, что это отвратительное нечто, которое мешало ему жить, будет вне его. Он старался кричать как можно громче, чтобы эта "желчь" вылизала из самых глубин его души и тела. Вдруг слева, за деревьями ему показалось, что он увидел желтые огни костра. Пробираясь через кусты и ветки он побежал на огни. Огонь горел в пещере. Вход в пещеру находился примерно в полутора метрах от земли. К пещере вела почти заросшая травой узкая извилистая тропинка. Когда Скалапендра вбежал в пещеру, страх его исчез мгновенно. Возле костра, свернувшись калачиком, на листьях папоротника, спал его брат, а на его лице играли теплые тени от огня.
III
Скаварада забрался под самую шапку гриба. В шапку был вход как на чердак, он оказался открытым. Внутри шапки, на чердаке, оказалась большая пещера, с высокими потолками и свисающими с него сталагмитами. У правой стены дымились остатки костра. Там же у правой стены в углу, за костром стояла стремянка, по которой можно было вылезти, по видимому, на поверхность, на самую верхушку гриба. Около костра было уютное лежбище, сделанное из листьев папоротника. Также возле костра лежала заготовка хвороста и пару не больших поленьев. Стены пещеры были изрисованы различными несуразными фигурами. Вернее это была одна большая картина с участием этих фигур.
На правой стене были изображены горы, одна из которых, наверное, являлась вулканом, так как над её вершиной был нарисован не большой дымок. У подножья гор очень редко росли деревья. Между этих гор серпантином шла дорога, по которой ехала машина. По этим горам, на сёрфе, каталась некая фигура. У сёрфера не было рук, но зато была не соизмеримо большая голова. Он был в спортивных очках и с дикой улыбкой, сквозь которую проглядывалось несколько зубов. Если посмотреть в его глаза - подумал
Скаварада - то они наверняка были бы огромные от удивления и большого количества адреналина в крови. Над всем этим действом плыли облака, а рядом с головой сёрфера летел вертолет, размером с его ухо. Все это, довольно таки не плохо, было нарисовано углём.
На левой стене была изображена фигура в черном балахоне с капюшоном на голове и маской на лице. У маски был длинный птичий клюв. Фигура сидела на одной из больших ветвей дерева, рядом с ней сидел большой, черный ворон, ещё один, подлетал, к фигуре ссади, и собирался сесть на плече. Шел мелкий как пыль снег. Позади фигуры были изображены заснеженные, скалистые горы, в небе над горами висела большая, яркая луна, освещавшая горы и фигуру в плаще на дереве. Часть луны закрывали полупрозрачные облака. Глаз фигуры в темноте не было видно, но она страшно и угрожающе смотрела из картины.
Осмотрев пещеру, Скаварада вылез на поверхность гриба. Сверху был не плохой вид, было красиво. Из-за ветра гриб медленно покачивался из стороны в сторону. Скаварада решил не вставать на ноги, отползти от выхода к краю, чтобы посмотреть вниз. Ему было интересно. Когда он подполз на край, то увидел муравейник и ползающих по нему и рядом муравьёв. Скаварада мог рассмотреть каждого насекомого в деталях, это его забавляло, он лежал и наблюдал за передвижением муравьев, за тем как их маленькие лапки карабкались по песчинкам песка и мелкого грунта, но вскоре ему это надоело, и он пополз обратно к входу в пещеру. Спустившись обратно в пещеру, он решил разжечь костер. Не то, чтобы он замерз или собирался что-то приготовить, просто в этой пещере было так уютно и хорошо, он не мог этого объяснить. Скаварада решил подождать. Он хотел узнать, откуда остатки костра, откуда рисунки на стенах и откуда, в конце концов, взялся этот гриб, которого здесь, как он был уверен, никогда не было. Когда он разжег костер, в открытое отверстие на поверхность гриба закапал дождь. Он подошел к лестнице с мыслью как бы закрыть эту дырку. Пока Скаварада шел к лестнице он вдруг подумал о том, что если он закроет это отверстие, то дыму не куда будет уходить. Он обернулся и увидел что, дым уходит в потолок или сквозь потолок. Как только Скаварада подошел к выходу на поверхность, отверстие затянулось, словно его и не было здесь никогда. Надо же живой гриб - подумал Скаварада, и как ему показалось, сказал даже вслух. Конечно, он сильно удивился, но в панику не ударился. Это была его основная черта характера. Он мог смотреть на самые страшные вещи и не боятся. Хотя может он и боялся, но виду, ни когда не подавал. Иногда даже казалось, что с помощью страха он тренирует свои нервы, закаляет, так сказать. На самом деле он просто мог бороться со своим страхом в отличие от Скалапендры.
Скаварада вернулся к костру и сел на лежбище из папоротника. Около получаса он молча сидел и смотрел на огонь. А потом не заметно опустился мягкий глубокий сон. Скаварада медленно наклонился и лег на бок и свернулся калачиком.
IV
Войдя в пещеру, Скалапендра подошел к костру, подкинул в огонь не много хворосту и сел поближе к нему, поджав ноги к груди. Посидев в таком положении с полчаса, он согрелся, и решил перекусить. Он открыл свою сумку и разложил перед собой хлеб с яблоками. В сумке он обнаружил свой плащ с капюшоном и упрекнул себя за то, что забыл про него, когда начался дождь. Он ел и смотрел на своего спящего брата, и думал - как провел день его брат. Наверняка на много интересней чем он. Он-то весь день бродил по лесу. Единственные события, происходившие с ним - это два приступа страха. К тому же ни ягод, ни орехов, ни чего другого съестного или интересного он не нашел. Зная своего брата, он был уверен в том, что Скаварада провел очень интересный день и теперь, ну или позже, когда Скаварада проснется, готов был выслушать большое количество интересных историй приукрашенных рассказчиком. Скалапендра поел, положил остатки яблок в сумку и отложил ее в сторону, подальше от костра. За целый день он порядком устал бегать по лесу. Он оперся спиной на стену, стена была теплая, прогретая костром, вытянул ноги, посмотрел на улицу где шел ливень и бушевал ветер, потом он посмотрел на костер и сладко спящего брата, закрыл глаза и уснул.
Фрагмент второй.
Строящfzся гостиница или c,jhybr cevfcitlituj.
I
Утром Скаварада проснулся от холода. У него затекли ноги, шея и левый бок, на котором он спал всю ночь не подвижно. Проснувшись, Скаварада увидел своего спящего брата - надо же Скалапендра тоже нашел эту пещеру - подумал он. Нужно было разжечь костер, но дров было мало, и Скаварада решил пойти в лес собрать хвороста.
Когда проснулся Скалапендра, лежбище, где спал его брат, было пусто. Как только он подумал о том, что придется опять целый день искать его по лесу, в пещеру зашел Скаварада с охапкой дров в руках.
II
- Можно конечно сказать что это бумага - говорил Скалапендра, когда два зеленых гнома шли по лесу - или зло - продолжал он - но как не крути, сколько себя не обманывай, это энергия, это сила. Сила, которая перетекает из одного места в другое. Есть гномы, которые умеют притягивать эту силу, даже придумали какие-то учения и правила для этого. А есть гномы, у которых она оказалась случайно и также случайно ушла. Дело не в этом, а в том, как гномы, у которых они оказались, используют их. От этого будет зависеть ответное действие на гномов. Ведь все они, всегда действуют на гномов, только по-разному.
- Во-первых, с чего ты взял, что это сила. Они могут быть силой только для таких гномов как ты, и только по тому, что многие считают их силой.
- Ну, раз они считают, что в этом есть некая энергия, значит для них, она есть?
- А для меня это просто - бумага.
- Тогда получается, что кого больше тот и победил?
- В смысле?
- Ну, если гномов, которые считают что, в деньгах есть сила больше, чем тех гномов, для которых деньги всего лишь бумага, то окажется что в деньгах всё-таки есть энергия. Большинство братец, усмехнулся Скалапендра.
- Для меня они всегда будут бумагой.
- Даже если ты останешься один?
- Даже если меня вообще не станет. Энергия не в деньгах, а в гномах, которые так думают.
- Бла, бла, бла, опять ты за своё - начал раздражаться Скалапендра - мне кажется, ты начитался этих модных книжек, но так и не понял, о чем там писали. Забил себе голову всякой ерундой. С тобой теперь поговорить нормаль невозможно. Он резко остановился, сел на лежавший, видимо упавший от старости, ствол дерева, повернулся спиной к Скаваравде, достал из сумки свой блокнот и стал что-то записывать.
Скаварада решил сменить тему разговора, чтобы опять не поссориться.
- Ты думаешь, что твои записи будут, кому ни будь интересны? Или, может они, кому нибудь помогут, чем-то?
- Это не важно - через плече, и с обреченностью в голосе - сказал Скалапендра.
- Что серьезно?
- Если я буду так думать, разве нет? Ты только что об этом говорил.
- А как же ты собираешься верить, если ты веришь в это только по тому, что так
надо. Ну, я имею в виду, что веришь, потому что знаешь о том, что надо верить. Я хочу сказать, что если будишь верить, то всё получится, а если нет, то нет. Какая-то не правильная, не полноценная вера получается, тебе не кажется?
- Да хрен с ней с верой, ты меня с мысли сбиваешь, помолчи.
- Что интересная мысль? - Не отставал Скаварада.
- Гениальная - с сарказмом ответил Скалапендра, закрыл блокнот и положил его обратно в сумку.
- Как твоя новая подружка? - На этот раз Скалапендра решил поддержать разговор.
- Отлично, ответил Скаварада. Она мне действительно нравится. Она всегда появляется, как только я начинаю думать о ней.
- Может это она думает о тебе, тем самым заставляя тебя думать о ней.
- Да хватит, мне надоела уже эта тема.
Скалапендра встал с бревна, и они пошли дальше.
- Ты слышал про Эйнштейна? - начал Скаварада.
- Ээ... Человек какой-то? Ученый, кажется немец?
- Ага, ученый человек, из германии. Он считал, что, то пространство и время, в котором мы живем, эта материя, имеет вязкие и тягучие свойства. Понимаешь о чем я?
- Не очень - устало ответил Скалапендра, понимая, что сейчас опять начнётся задроч мозгов.
- Ну, вот представь, что ты находишься на натянутом, резиновом круге. А под этим кругом лежит, очень нужный тебе, предмет. И чтобы тебе добраться до этого предмета, нужно приложить какие-то усилия в сторону этого предмета. И чем больше усилий ты прилагаешь, тем быстрее доберешься до желаемого тобой предмета, понимаешь? Т.е. чем сильнее у меня желание увидеть мою подругу, тем осуществимее оно.
- Ты хочешь сказать, что те гномы, которые хотят увидится, но не могут, просто не достаточно хотят?
- Именно.
- Это тебе Эйнштейн рассказал?
- Нет, Эйнштейн давно умер, это я в его книге прочитал.
- Так может ты не правильно все это понял? Как многое другое прочитанное тобой.
- Как ты можешь говорить, что я не правильно понял, если ты даже не знал об этом?
- Ну и что, от того что я это сейчас узнал ни чего не поменялось.
- Ну да, Скаварада посмотрел задумчиво в небо, знать мало, надо понять, тогда все меняется.
Некоторое время, они шли молча. Скалапендра снова вспомнил про свой плащ с капюшоном - а я убегал от дождя и даже не воспользовался им, вот идиот - подумал он. Хотя убегал я не только от дождя, нет, все-таки не идиот. Да и если б не этот приступ, то возможно с братом я бы, не встретился, не в пещере, по крайней мере.
- Слушай, вот ты говоришь, что я на этом резиновом круге тянусь к предмету, который мне, очень нужен - вдруг начал Скалапендра. Дотянусь я до него или нет, меня ведь все равно отпружинит обратно, так получается?
- Ну - Скаварада нахмурил брови и задумался - ну, вроде так.
- И куда ж меня отбросит с этой резиновой пластины?
- Как куда, на другую такую же пластину.
- А потом?
- На ещё одну, такую же. Вот представь...
- Давай проще - перебил Скалапендра.
- Хорошо. Представь, что ты идешь по лесу, идешь, идешь, и вдруг выходишь на огромную поляну, заставленную батутами. И вот ты залезаешь на крайний батут, и начинаешь прыгать, и перепрыгиваешь с одного на другой, и вот такими прыжками пересекаешь все поле, спрыгиваешь с батута и идешь дальше. Ясно?
- А зачем я залезаю на эти батуты и прыгаю?
- Развлечение, игра. С надеждой посмотрел на Скалапендру его брат. Понимаешь?
- А откуда я шел, и куда пойду после этой поляны с батутами? - Сдерживая смех, спрашивал Скалапендра.
- Не знаю, пожал плечами Скаварада, ни кто не знает, от куда, и куда мы идем, некоторые считают, что по кругу, по этому проще об этом не думать, проще думать о том, что мы просто идем. О процессе, о том, что знаем. По-другому просто не возможно. Обычный разум гнома не способен понять, как это, по-другому, из-за своих физиологических особенностей. Да и не каждый человек способен на такое.
- А те, кто понял, почему они не могут рассказать остальным?
- Вот я тебе сейчас рассказываю, рассказываю ты, что нибудь понял?
- А что я должен был понять? Что вся моя жизнь - это прыжки на батутах? Что нужно не париться? Что лучше наслаждаться процессом? Потому что, все равно, ни кто не знает, откуда он взялся, и зачем нужен.
- А что тебе даст это знание? У тебя что, крылья вырастут, или нимб над головой появится?
- Вот человек, а!
- Не ругайся.
Пройдя через поляну, они вышли на широкую, асфальтированную дорогу. Ярко светило солнце. Дорога, поднимаясь и опускаясь над холмами и впадинами, уходила за горизонт в обе стороны. Тишина и спокойствие царила вокруг. Был слышен лишь шелест листьев на ветру. Братья вышли на дорогу, и пошли по обочине в сторону дома. Разговаривать не хотелось. Они шли, молча слушая ветер. Каждый думал о своем. Каждый из них ощущал мир по-своему. Каждый из них видел небо по-разному, но называли одним цветом. Каждый ощущал потоки воздуха по-разному, но называли одним словом - ветер. Каждый из них в пещеру попал своим путем. Несмотря на их родство, они были абсолютно разные, но хотели одного. Как и все гномы на свете.