Аннотация: Обновление от 16.07 // Компаньоны продолжают путешествие; у них появляется новый спутник - возможно, друг, возможно, враг.//Комментарии приветствуются.
Привычная тяжесть Астойэ легла в ладонь. Рофендила с удовольствием взвесила его в руке, сделала несколько выпадов, потом привычным движением отправила в ножны за спиной. Затянула пояс с дротиками и двумя кинжалами - один кинжал был ее, который она забрала у Равена, второй Драупхаог, - и невольно бросила быстрый взгляд на себя в зеркало. Оттуда на нее посмотрела длинноногая девушка в отороченной мехом куртке, с огромными черными глазами на нежном лице, с обручем в золотых волосах. Карин перехватила взгляд рофендилы, и доброжелательности на ее лице не прибавилось. Фела знала, что она сейчас подумала: не прошло и недели со дня смерти эльфа, а эта заезжая девчонка уже и не вспоминает о нем, и не грустит, вон, уже в зеркало на себя любуется. Эльфийка считала Фелу виновницей смерти эльфа, пусть даже невольной, и теперь каждое ее движение или жест вызывали у Карин только неодобрение. Сама она очень тяжело переживала смерть возлюбленного, буквально за три дня осунулась и постарела, под глазами появились черные круги, скулы резко обозначились. А рофендила уже пришла в себя, щеки порозовели пока еще неярким румянцем, глаза вновь обрели блеск, движения стали живыми и быстрыми. И это тоже, конечно же, ставилось ей в вину.
-Какая разница, госпожа, мы ведь все равно уходим, - отозвался верный Робин. - А новых хозяев если дом встретит с завешанными зеркалами... Это ведь дурная примета, госпожа. Негоже так поступать.
-Так траур же! Они тоже обязаны почтить память Арога!
-Сейчас чума, так что никто сюда не поедет. Они, скорей всего, приедут через год, два, а тогда траур уже давно пройдет. Нет, госпожа, не стоит закрывать зеркала!
Эльфийка не стала больше возражать, лишь пожала плечами. Она тоже была в дорожном костюме, в черном тяжелом плаще, закрывавшем ее с ног до головы.
-Ты уже сообщила его родным о смерти? - тихо спросила Фела.
-Да. Но я не стала говорить о причине смерти. Просто сказала, что его больше нет, а они даже не стали задавать вопросов. Видимо, решили, что чума. Они ведь знают, что здесь творится...
Фела наклонила голову. Наверняка эльфийка считает, что оказала этим ей услугу. Вроде как скрыла преступление.
-Ты могла бы оставить дом за собой, - сказала она.
-Ну уж нет! Я больше не могу здесь оставаться!
-Вы отправляетесь на запад?
-Да. К счастью, нам не по пути...
В коридоре, выходившем в залу, раздался грохот. Эльфийка встрепенулась, подошла к дверям.
-Это еще что такое? Кто там появился в конце коридора? А, это уже ведут этого... Ладно, я пойду. Не могу его видеть.
Фела тоже подошла взглянуть, в чем дело. В конце коридора на полу, рядом с опрокинутой статуей, лежал корелонец. Он пытался подняться на ощупь, держась за стены: глаза после заточения в подземелье ничего не видели, а рядом стоял Гред и терпеливо ждал, когда тот поднимется. Равен встал, сделал несколько шагов, потом вновь споткнулся и упал. Гред подхватил его подмышки и потащил волоком по полу.
-Я пойду, - сказала эльфийка. - Счастливого пути вам, пусть больше ничего его не омрачает!
-Спасибо, Карин. И извини, что так все вышло...
-Не вини себя, - великодушно сказала эльфийка. - Это судьба, от судьбы не уйдешь. Ну все, прощай!
И она удалилась в гостиную. Робин так и остался стоять - нужно же кому-то закрывать двери. Фела продолжала упаковывать дорожный мешок. В залу, длинную и сумрачную, с несколькими дверьми и двумя коридорами по одну сторону, а по другую с рядом стрельчатых окон, дававших мало света, вошли Равен с Гредом. Впереди Равен, нетвердо стоявший на ногах, как всегда после подземелья щуривший глаза, следом за ним Гред, облаченный в свою неизменную куртку, уже вооруженный.
-Вот, - сказала он. - Привел.
Пленник прислонился к стене, моргая и пытаясь оглядеться, щуря синие глаза. Фела бросила на него быстрый взгляд.
-А кошель с деньгами? - спросила она.
-Что, надо было и его взять? - осведомился Гред.
-Конечно. Как-никак он оплачен кровью.
-Сейчас принесу, - охотник развернулся и снова скрылся в коридоре.
Фела, не обращая больше внимания на пленника, увязывала мешок. Тот неподвижно стоял, прислонившись к стене. По его подсчетам, прошло дня три-четыре с того момента, как он вернул кинжал рофендиле. Глаза, привыкшие к темноте, слезились, не в силах выдержать скупой свет, поступавший через узкие стрельчатые окна. Равен пытался удержать эту предательскую влагу. Он был уверен, что его привели для того, чтобы убить, и хотел встретить смерть с высоко поднятой головой.
Вскоре вернулся охотник с увесистым кошельком.
-Дай-ка сюда, - протянула руку рофендила.
Гред вручил ей мешок, и она взвесила его в руке.
-Да, тяжеловат, - она открыла кошелек, заглянула внутрь. - Надо же, золото. Сколько здесь, парень?
Юноша вздрогнул, когда к нему обратились, но голос его прозвучал бесстрастно.
-120 золотых, - сказал он.
-Неплохо. Оказывается, Говард был честным малым. Он ведь ровно столько и обещал, не так ли?.. Ладно, держи, - и она бросила кошель Равену. - Пошли.
С этими словами она двинулась к двери. Следом за ней следовал Гред. Пленник молча поднял тяжелый кошель, который из-за слабости не смог поймать в полете, и пошел за ними следом. 'Утопят, - подумал он, - а мешок на шею повесят вместо камня'. Но не это тревожило его. Он боялся, что упадет, когда кончатся стены, за которые можно было держаться.
Непогода и чума все еще властвовали в Откро. Город казался вымершим. Серые тучи, нависшие над ним, лишь усиливали зловещее впечатление, производившееся безжизненными улицами. Ветер гонял множество предметов, бывших полезными в устроенном быту, и совершенно не нужными сейчас, во время эпидемии. Дождь то усиливался, то почти прекращался, превращаясь в противную морось, с домов и огромных деревьев непрерывно лились тоненькие струйки воды. Дома стояли или наглухо закрытые, или вовсе заколоченные, всюду встречались следы панического бегства. Пару раз путники увидели трупы с характерно распухшими для чумы конечностями. Стаи ворон кружили над ними, несколько псов, рыча, делили добычу. Где-то в брошенном курятнике хлопали крылья и кудахтали куры, мелькнула собака с птицей в зубах. Потом встретилась еще стайка собак, без помех справлявшая свою собачью свадьбу...
Гред как всегда рванул вперед, позабыв, что и в полном здравии девушка не могла угнаться за ним. Сжав зубы, воительница старалась не отставать, а последним плелся Равен. Несколько дней в заточении и испытания, которые пришлось ему пережить, сказались на его здоровье, он ослаб и исхудал. В довершении всех несчастий, корелонец упал, поднимаясь из подземелья в сопровождении Греда, причем так неудачно, что зашиб ногу и теперь хромал. Он был очень легко, не по погоде, одет; его плащ так и остался валяться в камере, и теперь молодой человек целиком вымок. Ушибленная нога болела, голова кружилась от слабости, а раненая рука ныла, ощущая присутствие Драупхаога, однако Равен упрямо шагал вслед за компаньонами. Никто не следил, следует ли он за ними или нет, и это немного удивляло его. Впрочем, с помощью кинжала рофендила легко могла определить его местонахождение, и, скорей всего, именно это обстоятельство объясняло их беспечность, думал юноша, с тяжелым сердцем ожидая скорую расправу.
В голове рофендилы тоже бродили мрачные мысли. Она вспоминала, как несколько дней назад они с Гредом пришли в город. Вспоминала, какой ясный солнечный день был тогда и с грустью думала, как изменился Откро за столь короткий период времени. А Гред думал о том, как изменилась сама Фела за эту неделю. Он наконец-то сообразил, что девушке трудно поспевать за ним, и зашагал рядом, приноравливаясь к ее шагу и иногда поглядывая на рофендилу. Радостная улыбка теперь редко освещала лицо девушки, лицо хранило грустное и усталое выражение, она стала замкнутой и неразговорчивой. Охотник сам еще толком не поправился, но его травмы были только физическими, в отличие от нее, и почти уже не доставляли ему неудобств.
Вскоре они подошли к воротам города. Как всегда, ворота были открыты, хотя двое стражников стерегли выход. Это были первые живые люди, которых путники увидели на улицах Откро, впрочем, и последние. Лица их выражали печаль, усталость и апатию; странная троица, покидающая город, не заинтересовала их ни на йоту, и они пропустили всех троих, ничего не спросив, также, как пропускали всех желающих уйти отсюда, останавливая только приезжих, не знающих о чуме.
Дорога повела дальше холмами и небольшими рощицами на юг; Равен по-прежнему шел сзади, стараясь не отставать, однако расстояние между ним и странниками все равно постепенно увеличивалось. Примерно через милю на вершине холма дорога раздваивалась. Фела с Гредом остановились на развилке. Равен подумал было, что они решают, по какой дороге им идти дальше, но тут они оба повернулись к нему. Хромая, он подошел к ним, чувствуя их недружелюбные колючие взгляды и невольно все больше и больше замедляя ход. Когда он приблизился достаточно близко, рофендила заговорила:
-Здесь мы расстанемся. Эта дорога, - она кивнула в сторону тракта, уводящего к горам, - ведет в Корелон, надеюсь, ты ее узнал. Деньги, которые ты получил за нас, можешь оставить себе. Кинжал Драупхаог я поставила на самый минимум, чтобы он как можно меньше поглощал твои жизненные силы. Вот, собственно, и все. Можешь идти на все четыре стороны, только больше не попадайся на моем пути.
Она говорила, а глаза ее смотрели не на молодого человека, а мимо, разглядывая крепостные стены Откро, башни, вырисовывавшиеся над ними, казавшиеся серыми в пелене дождя. И флаг, темный флаг с кроваво-красной каймой, бившийся на высоком шпиле и означавший страшную весть: чума в городе. Равен, уже подготовившийся к смерти, вдруг понял, что он останется жить. Все вдруг переменилось в его сознании. До этого он смотрел на все отрешенным взглядом человека, которого уже ничто не может коснуться. А теперь он заметил стук дождя по листьям деревьев, его запах и запах зелени, почувствовал порывы холодного ветра. Он удивленно посмотрел на Фелу.
-Надо же! А ведь ты говорила, что не способна на великодушный поступок. Или, может, мне следует благодарить за это Греда?
-Можешь никого не благодарить. Просто сваливай, - хмуро сказал великан. Однако Гред не был бы Гредом, если бы не позаботился об экипировке бывшего пленника. Он кинул Равену сверток - дорожное одеяло, в котором находилось что-то еще и сбоку к которому была прикреплена секира. - Здеся все нужное, на первое время.
Не говоря больше ни слова, они повернулись к нему спиной и зашагали прочь по дороге, уходящей через холмы на восток. Корелонец смотрел им вслед.
-Постойте! - вдруг окликнул он их. Нехотя они обернулись, всем своим видом как будто говоря: ну, что еще. Торопясь, и от этого еще сильнее хромая, молодой человек подошел к ним.
-Позвольте мне пойти с вами, - немного запинаясь, проговорил он.
Тонкие брови рофендилы удивленно взлетели вверх, у Греда бровей не было, однако и его лицо отразило крайнее изумление.
-Что? - спросила она. - Что ты сказал?
-Я хочу пойти с вами, - уже полностью овладев собой, повторил Равен. - Позвольте мне сопровождать вас.
-Ты, кажется, свихнулся, приятель. Или ты забыл, что ранен Драупхаугом? Если верить книге Мардкунса, его влияние на добычу напрямую зависит от расстояния, и, чем дальше ты от него будешь находиться, тем больше проживешь. Если расстояние будет достаточно велико, ты сможешь протянуть еще пару-тройку лет. А если будешь все время находиться вблизи от кинжала, он высосет из тебя жизнь максимум за полгода.
-Ты так много узнала из той книги? - криво усмехнулся он.- Неужели ты смогла там что-то разобрать?
Его ирония заставила вспыхнуть Фелу.
-Я прочла достаточно, чтобы научиться обращаться с кинжалом, - ответила она. На самом деле ее знания в древнем языке не позволили перевести многие места, однако это она вовсе не собиралась обсуждать.
-Какое тебе дело до этой книги, парень? - вмешался Гред. - Мы оставляем тебе деньги, которые ты получил за нас. Это не маленькая сумма, и если ты благополучно выберешься из этого гиблого места, можешь жить припеваючи... какое-то время. Можешь купить себе дом... Да что дом! Целый замок! Можешь нанять дружину, и завоевать хоть целое княжество. Или открыть трактир - очень выгодное вложение капитала. Послушай доброго совета, бери их и уходи, куда хочешь.
-Мне не нужны эти деньги. Если хотите, возьмите их себе. Только позвольте идти с вами.
Сильный порыв ветра нагнул деревья, заставив их застонать, взметнул плащи двоих путников, скинул с них капюшоны. Рофендила поспешно откинула с лица пряди, выбившиеся из прически, попыталась поплотнее запахнуть плащ; Гред опять накинул на лысину капюшон. Только юноша, одетый слишком легко для такой погоды, не обратил внимания на ветер. Намокшие волосы упали ему на лицо, он машинально откинул их, продолжая глядеть на путников. Сейчас решалась его судьба. Это важнее всего остального.
-Ну уж нет. Нам не нужен попутчик, к которому нельзя повернуться спиной, не рискуя получить удар в спину, - отрезала Фела.
-Я ведь раскаялся, - покачал головой он. - И я постараюсь искупить вред, который нанес вам.
-Ты у нас человек переменчивых настроений, - насмешливо ответила она. - Сегодня раскаялся, а завтра новую пакость придумаешь. Может, ты задумал еще раз сдать нас какому-нибудь правителю? Или заложить какому-нибудь колдуну?
-Я могу поклясться в верности. Я готов служить вам, выполнять любую работу, которую вы мне поручите, разводить костер, готовить еду...
-Ага, подсыпишь отраву. Кажется, именно так принято поступать у вас в Корелоне? - скривила губы девушка.
Равен побледнел, чувствуя, что ему не удается убедить компаньонов.
-Дайте мне хоть один шанс, - тихо сказал он. Фела с Гредом переглянулись и отрицательно покачали головой.
-Нет, это невозможно, - Гред смотрел на него даже с некоторым состраданием. - Мы не можем рисковать. Ты продал нас один раз, можешь поступить так и впредь.
-Тогда зачем вы отпускаете меня? - с отчаянием сказал он. - Если я могу вас еще раз продать?
-Разве ты не понял, корелонец? - голос Фелы звучал как всегда мягко и мелодично, зато взгляд был полон неприязни. - Ты спас мне жизнь. Правда, ты сам прежде и привел меня к гибели, но... Короче, без твоего вмешательства меня бы уже не было. Ты даже взял на себя зло, которое губило меня. Это больше, чем благородство, это самоотверженность. И за это я отказалась от мести. Только простить тебя я не смогу никогда. И доверять тебе ни я, ни Гред не можем, так же, как и взять себе в спутники. Можем лишь отпустить на свободу. Я клянусь, что не буду пользоваться кинжалом, чтобы причинить тебе боль или подавить твою волю. Если бы это было в моих силах, я даже избавила бы тебя от раны, но увы - другого способа исцеления от магического оружия, нежели применил ты, я не знаю. Так что живи, наслаждайся свободой... пока кинжал не убил тебя.
Усилившийся дождь заливал лицо юноши, тонкие струйки били в глаза. Ветер вздувал его мокрую рубашку, до этого прилипавшую к телу, однако он не замечал ничего вокруг, кроме рофендилы. Фела стояла на вершине холма, на фоне свинцового неба. Ей надоело бороться с плащом, порыв ветра все-таки взметнул его и он развевался, как птица, рвущаяся в небо. Остальная ее одежда была черной: черная куртка, подчеркивающая тонкую талию, черные, облегающие стройные ноги, штаны, черная рубашка с неизменной вышивкой на воротничке. Прядь золотых волос выбилась из прически и тоже билась на ветру, неистово хлеща нежную щеку. Весь облик ее был строг и прекрасен одновременно; девушка поражала неземной, нечеловеческой, внушающей ужас и восхищение красотой. Корелонец смотрел на нее и не мог оторвать взгляда, чувствуя, что готов на что угодно, лишь бы иметь возможность хотя бы видеть ее и любоваться ею. Он медленно опустился на колени прямо посередине размытой дороги.
-Я прошу вас, позвольте мне пойти с вами.
В глазах рофендилы мелькнуло удивление, тут же сменившееся злорадством, она презрительно поджала губы. Гред шумно выдохнул и отвернулся.
-Ладно, попробую объяснить еще раз, - заговорила она. - Послушай, парень. Поверь, нам очень трудно далось это решение - отпустить тебя на свободу. И мне, и Карин, и, пожалуй, Греду. Лично я с гораздо большим удовольствием придумала бы тебе подходящую казнь, нежели отпустила гулять восвояси. Однако раз уж ты оказался способен на такой самоотверженный поступок, мы решили оставить тебя в живых. Но учти, у меня руки так и чешутся прикончить тебя. Так что не искушай судьбу и убирайся, пока цел.
Равен вглядывался в ее лицо и не видел ничего, кроме неприкрытой ненависти.
-Послушай теперь ты, дори, - сказал он. - Неужели ты не понимаешь, что на этот 'самоотверженный поступок' я пошел лишь потому, что ты стала мне дороже собственной жизни? Мне не жить без тебя, не видя твоих глаз, волос, не слыша твоего голоса... Если хочешь, убей меня, но уйти я никуда не уйду.
-Отлично, - рофендиле уже надоели долгие разговоры, и она быстрым движением выхватила меч из ножен за спиной.
-Фела! - воскликнул Гред, поспешно поворачиваясь и перехватывая ее руку. Она хмуро посмотрела на него, потом нехотя убрала меч, и снова обратилась к корелонцу:
-Ладно, хватит болтать. Мы не собираемся брать тебя с собой. И я не буду марать свой меч твоей поганой кровью. Если же тебе надоела жизнь, можешь вернуться в Откро и пообщаться с кем-нибудь из зачумленных. Думаю, этого вполне хватит, чтобы очень быстро покинуть этот мир.
-Хорошо, - мрачно ответил он, поднимаясь с колен. - Если ты приказываешь мне, я именно так и поступлю.
-Приказываю? - она вновь насмешливо вскинула брови. - Ты не раб, чтобы тебе приказывали. Этого всего лишь дружеский совет на прощание.
Он замер на мгновение, потом взглянул ей прямо в глаза:
-А если... если я соглашусь стать твоим рабом, что тогда?
На какой-то миг она задумалась, сверля его взглядом, и он отлично представлял себе, как перед ее мысленным взором проходят их встречи, наполненные для нее болью и унижением.
-Тогда тебе очень не поздоровиться, парень, - процедила она сквозь зубы. - Потому что я сполна заставлю тебя расплатиться за все, что мне пришлось пережить по твоей милости. И я не думаю, что ты сможешь пережить это.
Он вздрогнул, и кровь отхлынула от его лица. Бездна ее черных глаз, до краев наполненная ненавистью, пугала и остерегала от опрометчивого шага. Она жестко улыбнулась, глядя на его бледное лицо, потом кивнула Греду. Они оба вновь повернулись к юноше спиной, собираясь продолжить путь. Равен прикусил губу, глядя на хрупкую фигурку девушки. Она удалялась, и пугающая пустота обрушивалась на юношу. Рофендила заполняла все его мысли с момента их первой встречи. Сердце его сжалось, поняв, что сейчас она уйдет, и он никогда больше ее не увидит. 'Будь что будет', - решил он и вновь их окликнул.
-Стойте! - они замедлили шаг, останавливаясь, но повернулись к нему лишь тогда, когда он добавил: - Хорошо, я согласен.
Гред покачал головой, высказывая таким образом свое неодобрение происходящему. Тем не менее на вопросительный взгляд рофендилы негромко сказал:
-Разбирайся сама с этим парнем. Тебе от него досталось гораздо больше, нежели мне. И только ты можешь решать теперь его судьбу.
Рофендила повернулась к Равену.
-Ну что ж. Учти, обратной дороги не будет. И еще учти, что долго ты не проживешь. Боюсь, мой юный друг, своим глупым решением ты просто убиваешь себя, причем смерть твоя будет долгой и мучительной.
Она сделала паузу, давая тем самым Равену возможность произнести отказ, однако он лишь кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
-Деньги, - она кивнула на толстый кошель, набитый чинарами Садла, - ты возьмешь с собой. В пути это нелегкая ноша, так что это будет тебе первым уроком. А теперь тебе придется поклясться мне в верности. Встань на колени и повторяй за мной... Хотя, честно говоря, не верю я вашим человеческим клятвам, - пробормотала она уже про себя.
'Она уже ушла из города? А почему нас не дождалась?'
'Я с ней связался, когда они уже выходили. Ничего, они направились к Оншарским озерам, мы быстро их нагоним'.
'Угу, только лететь нужно будет под дождем, чтобы высмотреть их'.
Два огромных орла вылетели из тяжелой дождевой тучи и полетели над холмами, по которым змеилась дорога. Один орел был темный, почти черного цвета, отливавшего металлическим отблеском, второй серый, с белыми перьями на хвосте и концах крыльев. Они быстро неслись под самыми тучами, и вскоре серый орел вновь прибегнул к Бесшумной Речи:
'Вон они, видишь? Спускаются с холма'.
'Вижу. Только их не двое. Еще кто-то сзади тащится'.
'Ладно, спускаемся'.
Орлы быстро нагнали путников и спикировали прямо на них. Фела услышала свист рассекаемого воздуха и быстро обернулась. Увидев огромных птиц, несшихся прямо на нее и Греда, она расплылась в улыбке. Гред, обернувшийся вслед за ней, застыл как столб, в ужасе ожидая нападения. Приземлившись всего футах в пяти от компаньонов, орлы ударились оземь. Серый орел превратился в огромного мужчину, примерно такого же роста, как и Гред, но гораздо шире в плечах; его кожа имела легкий зеленый оттенок, некрасивое лицо с близко посаженными глазами и огромным носом вкупе с кожей и размерами явно указывали на сильную примесь тролличьей крови. Второй выглядел чистокровным эльфом: красивый, изящный и в то же время мужественный брюнет с иссиня-черными волосами, завивавшимися короткими блестящими волнами. Отличительной особенностью его костюма являлось наличие большого количества драгоценностей: темный плащ скрепляла матовая серебристая брошь, пояс переливался от украшавших его камней, поверх рубашки сверкала золотая цепь, а пальцы все были унизаны перстнями. Он учтиво поклонился Феле, что же касается великана, то тот шагнул к девушке, обнял ее и закружил, прижимая к могучей груди.
-Ну как ты, Фела? - спросил он. - Я гляжу, вы уже довольно далеко удалились от города.
-Да мы когда разговаривали! - улыбнулась Фела. Улыбка получилась радостная, лучезарная. Давненько она так не улыбалась, подумал Гред. Лишь при встрече с Арогом, а это было целую вечность назад.
-Познакомьтесь, - сказала она, оборачиваясь к Греду. - Это Гред, тот самый человек, которому я обещала показать дорогу в Дальноречье. А это Рей, - она указала на черноволосого. - Гронтон, мой брат, - высокий рофендил слегка поклонился.
-А это кто? - спросил Рей, указывая на корелонца, стоявшего чуть поодаль с открытым от удивления ртом.
-Это... - девушка помедлила, не зная, как представить своего нового спутника. - Это тот самый тип, который выдал нас Говарду.
Если появление двух ее сородичей произвело немалый эффект на Греда с Равеном, то эта реплика вызвала похожую реакцию у прибывших.
-Он еще жив? - удивился Грон.
-Дело в том, что это он спас меня от кинжала, - пояснила Фела.
-И в благодарность ты обещала ему показать путь в Дикие Земли, - насмешливо предположил Рей.
-Нет, в результате он стал моим рабом.
-И зачем тебе это нужно? Знаешь, Фела, у тебя в последнее время проявился удивительный талант связываться с различными проходимцами.
-Это не талант. Это рок, преследовавший меня с детства, - в тон ему ответила Фела. - Иначе как объяснить мое знакомство с тобой?
-Ладно, - примирительно заговорил Грон, не давая возможности Рею в свою очередь съязвить. - Мы очень рады, сестренка, что ты в порядке и тебя не нужно выручать. Куда вы теперь направляетесь? В Юнор-Ю? Мы летим примерно в ту же сторону. По суши здесь довольно неудобный и кружной путь - вам придется огибать огромное озеро. Его берега сильно заболочены, так что путь займет несколько дней. Мы можем помочь вам попасть туда напрямик.
-Как? - вырвалось у Греда.
-Да очень просто, - усмехнулся Грон, - По воздуху.
-Ты хочешь сказать, дорин, что посадишь меня на спину и сможешь взлететь? А я, случаем, не свалюсь с высоты?
-У нас есть специальные приспособления, чтобы перетаскивать в случае необходимости землеходов, - объяснил Грон, вытаскивая предмет, крайне напоминающий качели. - Вы садитесь на сиденье, за веревку мы вас поднимаем и тащим. Фела, тебя нужно нести или ты сможешь сама лететь?
-Да, я думаю, смогу, - не колеблясь, ответила рофендила.
-Прекрасно. Слушай, а тебе очень нужен этот раб? Может быть, стоит его просто оставить здесь или прикончить?
Она пожала плечами, задумчиво глядя на Равена.
-Да нет, совсем не нужен.
-Тогда давайте его убьем, - предложил тут же Рей, который просек, что в случае чего нести юношу придется именно ему.
-Как хочешь, - равнодушно ответила она.
Рофендилы решали участь Равена легко, без особых эмоций, как будто речь шла не о живом человеке, а о неодушевленном предмете сомнительной ценности, вроде мешка картошки. Равен стоял чуть поодаль, опираясь на палку, подобранную по дороге, и прислушивался к разговору, довольно спокойно ожидая окончательного решения. Он и не подумал просить о пощаде, так что его наверняка прикончили бы, однако тут вмешался Гред:
-Фела, что ты такое говоришь! Ты только что согласилась взять его с собой, и тут же собираешься убить! В таком случае, я отказываюсь лететь. Лучше уж пойдем по земле, так привычнее.
-Гред, мы и так потеряли кучу времени в Откро, и теперь могли бы хоть немного наверстать упущенное, - возразила она. - Кстати, потеряли по милости этого человека. Или ты уже никуда не торопишься? А потом, ты, видно, забыл, что я в любом случае собиралась прикончить этого парня, Для него же лучше, если это произойдет так быстро и без особых мучений.
-Да, но... - охотник уже свыкся с мыслью, что юноша пойдет с ними и не принял слова рофендилы, когда она разговаривала с Равеном, всерьез. Мало ли что можно наобещать или чем пригрозить. - Короче, если этот перелет будет стоить жизни этому юноше, я никуда не полечу.
Рэй с Гроном фыркнули и переглянулись. Не слишком ли задается этот землеход? - говорили их взгляды. Вот еще, уламывать его надо. Фела сердито поджала губы. Так произошла первая стычка Фелы и Греда из-за Равена. Естественно, оставаться здесь он отказался, и после недолгих препирательств Рэй согласился его нести.
-Эй, ты, иди сюда, - вытаскивая еще одни 'качели', позвал он юношу. - Фела, как зовут этого раба?
-Н-не знаю, - рофендила помнила, что когда-то он представлялся ей, но имя давно уже забылось. Зато Феле вдруг вспомнилось, как Арог говорил, что незнакомец упорно не хочет называть себя. Ладно, если он не захотел представиться Арогу, пусть и остается безымянным, решила она. - Он из Корелона. Значит, будет называться Корелонцем, - объявила она.
Так Равен из Золунги превратился в раба по прозвищу Корелонец. Он принял новый поворот судьбы с бесстрастным видом, и мало кто догадывался, какие именно чувства скрываются под его напускным безразличием. А впрочем, это никого и не интересовало.
Перелет оказался не из легких. Рофендилы летели медленно по их меркам, нести рослых мужчин оказалось даже для них довольно тяжелым занятием. К тому же ветер, хоть и менял на разных высотах направления, преимущественно был встречным. Тем не менее рофендилы высоко взлетели, снова поднявшись за тучи, и развили скорость, превышавшую галоп лошади. Гред и Корелонец, не привыкшие к высоте, судорожно вцепились в веревки, глядя, как стремительно земля уходит из-под ног и удаляется. Глядя на верхушки деревьев сверху, они испытывали двоякое чувство опасения и восторга, потом, когда рофендилы влетели в тучу, удивленно всматривались в туман вокруг, и затем совсем уже ошарашенные увидели яркое солнце на вылете из тучи. Хотя над ними еще оставалась легкие перистые облака, видеть внизу под ногами грозовые тучи было очень и очень непривычно. Вскоре вид облаков перестал занимать Равена с Гредом, потому что они замерзли. Рофендилы то ли не сочли нужным, то ли попросту забыли предупредить их о том, что наверху значительно холоднее, чем у самой поверхности земли. У Греда был плащ, в который он мог закутаться, что же касается Корелонца, то он завернулся в одеяло, данное охотником. Молодой человек с Рэем ни о чем не разговаривали. Рофендил считал, по-видимому, ниже своего достоинства вступать в разговор с рабом, что же касается Равена, то он переваривал новое открытие, которое сделал о Феле: оказывается, она могла превращаться в птицу, и этой же способностью обладали ее друзья. Посматривая иногда на летевшего рядом орла, стального с черной каймой по краям крыльев, он заново осмысливал все то, что когда-то о ней говорил Мардкунс. 'Да-да, именно птичка', - раздавался у него в голове кудахтающий голос старого колдуна.
Греда занимал другой вопрос.
-Извини, дорин, можно тебя спросить? - обратился он вслух к Гронтону.
'Да, конечно, спрашивай', - как всегда, ответ пришел беззвучно.
-Как вы знаете, куда лететь? Ты уверен, что мы вообще летим в ту сторону? - спросил охотник, которого уже давно сбило с толку несколько раз измененное направление полета из-за направления ветра.
'Не волнуйся, мы летим туда, куда надо', - показалось Греду или нет, что в ответ рофендил вложил легкую насмешку. - 'Мы всегда знаем нужное направление, и довольно точно ориентируемся в расстоянии', - любезно пояснил Грон.
'Понятно, - подумал Гред. - То-то Фела всегда, даже под землей, безошибочно ориентировалась'.
Кстати, о Феле. Легко поднявшись вначале в воздух, вскоре она почувствовала, как ломит правое крыло. Какое-то время она выдерживала темп, заданный Гроном с Реем, но после трех-четырех часов полета начала отставать. Несмотря на то, что остальные рофендилы были нагружены, а она летела налегке, Фела стала терять не только скорость, но и высоту. Даже несмотря на способность ее организма быстро восстанавливаться, несколько дней, прошедших с момента избавления от Драупхауга, оказалось недостаточно, чтобы полностью поправиться. Первым, обратившим внимание на то, что рофендила сильно отстала, был Равен. Он обратился к Рею, однако тот не соизволил ответить. Все же спустя пару минут Рэй обернулся, и увидел, что рофендила в самом деле намного отстала от него и Грона. Он окликнул друга, и они полетели медленнее, дожидаясь Фелу. Когда она приблизилась настолько, что могла уже уловить Безмолвную Речь, Грон спросил ее, не устала ли она и не нуждается ли в отдыхе.
'Устала, - призналась она. - Только под нами все равно уже, скорей всего, расстилается озеро и приземлиться негде'.
'Ты ошибаешься, - ответил Грон. - Хоть мы летим, конечно, уже над озером, здесь должны встречаться острова. Можно снизиться и остановиться на каком-нибудь из них'.
На том и порешили. Спуск прямо через тучи вниз подарил людям еще несколько мгновений незабываемых ощущений, и вот уже внизу расстилается безбрежная свинцовая водная гладь. Рофендилы летели над Великими Оншарскими озерами.
Сумерки сгущались, такие же угрюмые и неприветливые, как и день. Небо по-прежнему было затянуто серой пеленой; накрапывающая мелкая изморозь делала не особенно приветливый вечер еще более унылым. Дул резкий холодный ветер, и место для стоянки выбрали под оронаби - огромным деревом, настолько высоким, что разведенный под ним костер не опалял листья нижних веток и не сушил корни; настолько раскидистым, что места хватило всем в избытке, и с такой густой кроной, что дождь не просачивался сквозь листву. Рофендилы и не подумали заняться костром, обустройство лагеря полностью взяли на себя люди. Вскоре веселый костерок разгонял темноту.
Оба рофендила не обращали никакого внимания ни на Греда, ни тем более на Корелонца. Их внимание полностью было поглощено Фелой, которая была измотана до предела. Приземлившись на острове, она обернулась, но идти уже не смогла, и Грон, весь полет несший тяжеленного охотника, легко поднял на руки сестру и донес ее к месту будущего лагеря. Теперь он и Рэй наперебой ухаживали за ней. Напоили какими-то снадобьями, извлеченными из дорожных сумок; терпкий запах которых заставил Греда вспомнить скалу Белой Лошади, где рофендила смазывала его раны взятым из дома бальзамом; вытащили еду, тоже явно рофендиловской кухни. Фела сидела между Гроном и Реем, вытянув длинные ноги по бархатистому мху к костру и положив голову на плечо брату. На фоне сородичей-богатырей рофендила казалась маленькой и хрупкой. Длинные ресницы чуть вздрагивали, оставляя глаза полузакрытыми, точеное лицо было печальным и усталым. Равен украдкой бросал на нее взгляды, очарованный мягким изяществом юной воительницы, пытаясь уловить разговор, который вполголоса вели рофендилы. Однако они говорили на совершенно незнакомом юноше языке, и понять, о чем идет речь, он мог лишь по их мимике и жестам. Казалось, никто не обращал на Корелонца внимания. Поднявшись, он направился вверх по холму, и его уход тоже остался незамеченным.
Фела рассказала о пребывании в Откро. Арог был давним другом Рэя и Грона, их очень расстроило известие о его смерти и хотелось узнать подробности его гибели. Они в один голос заявили, что это лишь неудачное стечение обстоятельств и Феле ни в коем случае не стоит винить себя в смерти эльфа. Вызвала любопытство история о ранении Фелы. Обоих очень удивило, что девушка пропустила удар, нанесенный стариком, и оба сошлись на мнении, что виной тому какое-нибудь заклятие. Потом Рэй куда-то исчез, а Грон принялся расспрашивать сестру о самом кинжале.
-Не может быть, чтобы это был сам Драупхаог, - проговорил он, вертя в руках кинжал.
-Почему же? - удивилась Фела. - Я даже могу показать тебе книгу, написанную самим Рогшибуром, и там довольно подробно описывается Драупхаог. Это именно он, и ничто иное.
-Давай, показывай.
Вместе они стали листать книгу, рофендила продемонстрировала гравюру, на которой изображался кинжал Драупхаог. Гронтон уверовал и попросил ее объяснить, как он действует. Вся рукоять кинжала была усыпана драгоценными камнями, которые поворачивались вокруг своей оси. Их можно было вывинтить - тогда кинжал усиленно пил жизненные соки любого, кому нанес хоть малейшую царапину. На одной стороне гарды красовался огромный огненный рубин. Приведя его в движение, можно было лишить жертву разума, превратив в безвольное зомби. Мардкунс, судя по всему, действовал иначе. Скорей всего, он крутил темно-зеленый изумруд, располагавшийся с другой стороны гарды и предназначенный для физического давления на жертву. Чтобы убить (естественно, в страшных муках), на голове чудовища находился черный алмаз, обработанный таким образом, что выглядел шипом или рогом. Остальные камни были поменьше и служили для того, чтобы, в случае если жертв будет несколько, адресовать то ли иное действие кому-нибудь одному или группе. Сколько всего жертв мог держать в своей власти кинжал, Фела не знала, лишь полагала, исходя из того, что слышала раньше о кинжале и из того, что сумела разобрать в книге, что количество может быть довольно большим. 'Если не бесконечным', - подумал внимательно слушавший Грон.
В спокойном состоянии голова чудовища, венчавшего Драупхаог, казалась искусной поделкой из кости и камня, но если задействовать камни, она оживала. Маленькие бусинки глаз тоже меняли свой цвет. Когда Фела первый раз увидела кинжал, они горели красным цветом - чудовище было разбужено. Сейчас же рофендила привела его в сонное состояние, и глаза казались зелеными. Впрочем, объясняя брату устройство кинжала, она легко пробежала по нему тонкими пальчиками, и бусинки начали стремительно краснеть. Вновь завинтив все камни, девушка убрала кинжал. Грон сказал:
-Думаю, это страшное оружие. Не давай его никому в руки, даже посмотреть. Даже если тебя попросит тот, кого ты будешь считать своим другом.
-Даже тебе? - улыбнулась Фела. Грон был для нее самым близким рофендилом, и ему она доверяла полностью.
-Даже мне, - серьезно кивнул он. - А книгу, если хочешь, я возьму с собой. Зачем тебе таскать ее через весь Свет? Правда, сам я тоже не сразу вернусь в карре, но наверняка попаду туда раньше, чем ты.
Фела согласилась, и разговор перешел на другие темы.
Между тем удалившийся от костра Равен прошел через небольшую рощицу и принялся карабкаться вверх на гребень холма. Трава была мокрой и скользкой от дождя, склон крутым, и подъем проходил довольно затруднительно. Неожиданно Корелонец услышал чьи-то шаги. Крупная мощная фигура приближалась к нему со стороны лагеря. Корелонец остановился, предчувствуя, что сейчас ему будет предъявлено обвинение в попытке бегства. Фигура подошла поближе и спросила голосом Греда:
-Ты куда-то собрался?
-Да, - резко ответил юноша. - Помыться.
Гред помолчал, вглядываясь туда, где на фоне темного холма выделялось светлое пятно рубашки Корелонца, поежился от резкого порыва ветра.
-Холодноватую ночку ты выбрал для того, чтобы помыться, - сказал он. - Ладно, подожди здесь. Я сейчас вернусь.
Охотник развернулся и растворился во тьме. Он отсутствовал недолго. Через какое-то время он снова появился, таща в руках очередной сверток.
-На, держи, - сказал он. - Здесь одежда тебе на смену. Она новая, я еще и не одевал. Будет, правда, великовата, но ничего, закатаешь где надо. И вот еще, держи, - и всучил Корелонцу кусок мыла. - Авось с ним будет побойчее.
Равен взял сверток, развернул его.
-А это что? - сказал он. - Это ведь твой плащ. У тебя нет другого. Возьми его обратно.
-Ничего, у меня есть еще куртка, - Гред развернулся, собираясь уходить. - И смотри, потом сразу иди к костру. А то ночь холодная, того гляди простынешь.
-Гред! - окликнул его Равен.
Охотник обернулся. Стройная фигура, за которой неслись по небу рваные тучи, светлая рубашка, которую развевал и терзал ветер, растрепанные светлые волосы, казавшиеся серебряными в темноте - таким он увидел Корелонца и эта картина запомнилась ему надолго.
-Спасибо тебе, Гред, - сказал Равен.
Постоял немного, пока охотник не исчез из виду, и принялся карабкаться дальше. Ветер пробирал до костей, незажившие раны от пыток болели, но тем не менее юноша героически влез в воду и принялся отмывать грязь, скопившуюся за время нахождения в темнице. Покончив с этим, он облачился в принесенную чистую одежду и направился обратно на стоянку.
Не успел он вновь забраться на гребень холма, как чьи-то голоса остановили его. Равен замер, прислушиваясь, и узнал голос Рея, его низкие, чуть горловые нотки. По его тону Корелонец понял, что речь идет о чем-то очень серьезном.
-Ты ведь сам видишь, она не готова к такому путешествию, - говорил Рей, явно продолжая длинную тираду. - Вы не успели пройти и трети пути, а она чуть не погибла. А впереди у вас самые тяжелые препятствия, главное из которых - Лес. Фела же ни разу не только в Лесу ни бывала, она до этого даже в города одна не залетала. Какая тебе будет польза от того, что она погибнет? Мы можем дать тебе карту, подробно рассказать о том, какие испытания тебе могут встретиться, снабдить деньгами, если нужно... Ну, что скажешь?
Гред немного помолчал, потом заговорил, неторопливо, делая паузы между словами.
-Вот, стал быть, что вы от меня хотите... Ну а другое предложение? Ты ведь говорил, что есть два варианта...
Рей тоже немного помолчал, прежде чем ответить.
-Второе предложение - я пойду с тобой вместо Фелы. Я старше ее, более опытен, лучше владею оружием и магией, в конце концов, я мужчина. Ее клятву я возьму на себя, и буду тебе верным провожатым вплоть до этого проклятого побережья.
-А ты проходил Зачарованный Лес? - неожиданно спросил охотник.
-Ты же знаешь, мы не ходим, мы летаем, - холодно сказал Рей.
-Ну, пролетал?
-Нет, - раздраженно сказал Рей. - Однако у меня больше шансов пройти через него, нежели у Фелы. Можно даже сказать, что у меня есть все шансы преодолеть этот Лес, тогда как она точно там погибнет.
Наступило молчание. Рванные свинцовые тучи уступили место легким полупрозрачным облачкам, и луна просвечивала сквозь них, давая мягкий рассеянный свет. В ее мутном свете Равен разглядел, что Гред стоит, чуть отставив одну ногу и поглаживая подбородок, что, видимо, облегчало ему мыслительный процесс.
-Хмм... А она знает об этом предложении? - сказал наконец охотник.
Рей нетерпеливо качнулся.
-А ты как думаешь? Ради чего я ждал тебя здесь, можно сказать, подкарауливал? Нет, она ничего не знает, да ей и незачем знать.
-Что же вы ей скажете? - поинтересовался охотник.
-Да, интересно, что же вы ей скажете, - раздался саркастический девичий голос, и рофендила отделилась от темной кипы деревьев, в тени которых скрывалась до этого. Неожиданно из-за облаков показалась луна, и стало очень светло. Лунный свет осветил юную рофендилу, посеребрил ее длинные косы, упавшие на плечи, придал еще большую бледность ее и без того бледному лицу. - Что всё решили за нее? Мол, хватит, девочка, уже наигралась, дай теперь нам поиграть?! Или...
-Фела! - воскликнул Рей, поспешно делая шаг к рофендиле. На плаще засветилась матовым огнем застежка из драгоценного камня. - Как ты здесь оказалась?
За спиной рофендилы показался Грон, Рей бросил на него взгляд, и тот, по-прежнему оставаясь за спиной у девушки, виновато развел руками. Равен догадался, что между ними существовал сговор: пока один удерживал, вернее, пытался удержать, рофендилу у костра, другой должен был переговорить с Гредом. Фела тоже заметила этот взгляд и резко обернулась.
-А, вот как! -воскликнула она. - Я вижу, у вас тут целый заговор с целью спасения несмышленой девчонки, то бишь меня...
-Что ты, Фела, у нас и в мыслях не было устраивать никакого заговора, - со все столь же виноватым видом сказал Гронтон.
-Что ты, Фела, никто тебя несмышленой девчонкой не считает, - одновременно с ним проговорил Рей.
-Хватит мне пудрить мозги! - резко перебила их она. - Я достаточно услышала, чтобы понять - вы не считаете меня способной на самостоятельное путешествие и хотите лишь поскорее вновь запереть в четырех стенах.
Они говорили все разом, и столь же резко замолчали. В наступившей тишине (даже ветер на мгновение стих) раздался треск сучка. Это Равен переминался с ноги на ногу.
-Кто там еще? - обернулся Рей.
-Я, - сказал Корелонец, делая шаг вперед.
-О великие смерчи! Этого еще не хватало! - закатил глаза к верху Рей.
-Ну, раз уж все собралися, может, вернемся к костру? - сказал Гред.
-Я, конечно, испытываю огромную благодарность за вашу непомерную заботу о моей персоне, - тихо говорила Фела, неотрывно глядя в огонь. То, что она смертельно обиделась, выдавали лишь ее чрезмерно подчеркнутая любезность и выдержанный тон. - Я, право, не ожидала такой опеки, могу сказать даже больше - если кто-нибудь другой, а не столь близкие мне рофендилы попытался бы таким образом мне помочь, я, не долго думая, вызвала бы его на поединок. Однако это сделали вы, мой горячо любимый брат и друг, который тоже мне близок... как брат... Правду, видимо, говорят, что самые тяжелые раны наносят близкие...
-Фела, ну зачем же ты так, - перебил ее Гронтон. - Мы ведь не хотели ничего плохого, лишь помочь тебе...
-Именно об этом я и говорю. Непрошеная помощь хуже накинутой на шею веревки... Короче, я вам крайне благодарна, хотя вынуждена отказаться. Это мой путь, моя клятва, и я собираюсь сама справиться. Не беспокойтесь, в дальнейшем я не обращусь к вам за помощью.
-Послушай, Фела, почему ты так упряма? - сказал Рей. - Ладно, ты хочешь идти сама, это я понимаю. Но почему ты не согласна с тем, чтобы я присоединился к вашей тесной компании?
-А что, если с тобой что-нибудь случиться? - вопросом на вопрос ответила девушка. - Мне хватило смерти Арога. А если еще и ты... Нет, я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь еще пострадал.
-Да с чего ты взяла, что со мной что-нибудь случиться?! Поверь, не так-то легко угробить Рея, сына Хотгана.
-Угу. Арог тоже так считал.
-Да хватит тебе о нем вспоминать! Это не твоя вина, и ты зря винишь себя в его смерти. То, что он погиб, чистая случайность...
-...которая может повториться и с тобой...
-... ну и с тобой тоже, если на то пошло. Ты даже еще не прошла Великий Круг!
-Ну что поделаешь! Пройду попозже... Если будет время... Кстати, теперь я думаю, что Великий Круг я не прошла потому лишь, что ты, Грон, все время придумывал предлоги, чтобы я не покидала карре, считая, видимо, что я еще не готова к этому испытанию.
-Да ты и не готова! Твоя магическая подготовка ниже среднего уровня.
-Я легко могу отбить заклятие, или наложить заклинание на гномов или людей.
-Ага, а что будет, если ты столкнешься с кем-нибудь, занимающимся этим лет этак триста?! К примеру, с драконом?
-Так что ты хочешь сказать, мне еще триста лет сидеть в горах?! Ну уж спасибо! Хорошо, я хоть узнала, что ты на самом деле считаешь...
-А вот что считает Гред? - повернулся к охотнику Рей. - Что ты скажешь? Тебя ведь это некоторым образом касается.
Гред слегка пожал плечами. Он не очень знал, что ему говорить. С одной стороны, он понимал, что Фела еще совершенный ребенок по рофендиловским меркам, да и девушка к тому же, и не хотел бы подвергать ее опасностям, несомненно, ожидающим их впереди, вот только Рей ему не нравился. Все время надменный, подчеркнуто вежливый и в то же время презрительный вид, холодные, равнодушные глаза, лишь изредка скользящие по нему, охотнику, взглядом, как будто он и не человек даже, а так, какая-нибудь букашка, с которой к сожалению приходится считаться. Казалось, рофендил с трудом его переносил, впрочем, также как и Корелонца, и это враждебное отношение Рея к людям очень не нравилось охотнику. Другой вариант, при котором он отказывался от своих притязаний без каких-либо компенсаций, был наиболее благородным, хотя вместе с тем и самым нежелательным. Гред хорошо понимал, что, даже имея на руках подробную карту и научившись в ней разбираться, он далеко один не уйдет. Сколько раз уже он был крайне близок к гибели, и лишь юная воительница спасала его! Взять хоть случай с Шантратерро... Он наверняка разбился бы при падении в яму, может, и не смертельно, но потом неминуемо попал бы в тронный зал Ронно, где его замучили бы до смерти вроде того медведя. Гред знал все это, и поэтому медлил с ответом. В конце концов он сказал:
-А что я-то? Фела не собирается соглашаться на ваше предложение, значит, и обсуждать нечего. И вообще, давайте-ка спать. Утро вечера мудренее...
На этом разговор окончился. Все стали устраиваться на ночлег. Вскоре лагерь погрузился в тишину и темноту, мужчины быстро заснули, только Фела еще долго лежала, глядя в темную листву, и слезы, которые она не смогла удержать, беззвучно скатывались одна за другой.