Лоуренс
В холодном свете звезд. Глава 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Он был весь серый: лицо, хранившее следы побоев, грязные всклоченные волосы, щетина, одежда, заляпанная запекшейся кровью.<...> "Вчера вопросы задавала ты. Вчера. Но сейчас карты сданы заново, и теперь моя очередь задавать вопросы, а твоя отвечать".
  Солнце уже заходило, когда Арог пришел к себе и принялся поспешно переодеваться в боевой наряд. Он не стал облачаться в доспехи, лишь надел тонкую кольчугу, не издававшую звона при движении, и темную одежду, прочную и удобную, с защитными пластинами из толстой кожи на плечах, локтях и коленях.
   Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Арог вздрогнул.
  -Милый, ты совсем забыл про меня? - нежно спросила Карин.
  -Ты захватила меня врасплох, - улыбнулся эльф, поворачиваясь к жене. Она прильнула к нему, и он обнял ее, поцеловав русые волосы.
  -Ты куда-то собрался?
  -Да, Карин. Нужно помочь Феле.
   Карин невольно отпрянула.
  -Помочь? Как ты собираешься ей помочь?
  -Я знаю, кто ранил ее магическим оружием. Нужно разыскать этого человека и отобрать у него оружие.
  -И что это за человек?
  -Так, один старикашка, возомнивший себя магом, - проверяя, как выходит меч из ножен, сказал эльф.
  -Арог, я боюсь за тебя, - огромные темные глаза эльфийки с тревогой всматривались в лицо мужа. - Это может быть опасно. Худшего времени для ночной вылазки ты не мог бы выбрать. Надвигается ураган, в городе чума, беспорядки и погромы. Ты даже слуг не можешь взять с собой, ведь люди очень легко заражаются этой страшной болезнью.
  -Какие погромы? Какие беспорядки? Все беспорядки уже пресекли в корне. Не волнуйся, дорогая. Я побывал и не в таких передрягах.
   Карин покачала головой, вздохнула, потом испытующе взглянула на Арога.
  -Скажи мне, эта девушка... и ты...
  -Нет, Карин, что ты, - поспешно заверил Арог. - Мы просто давние друзья. Помнишь, я рассказывал тебе о хрустальных горах? Так вот там мы были вместе с ней и ее братом Гронтоном.
   Карин вздохнула.
  -Ты знаешь их дольше, чем меня?
  -Нет, что ты. С тобой ведь мы уже знакомы, кажется, вечность, - улыбнулся Арог. - Но, Карин, милая, мне сейчас некогда разговаривать.
   Он мягко отстранил жену и продолжил экипировку. Карин отошла к окну, взглянула на сгущающиеся сумерки снаружи.
  - Спасибо, что рассказала, что происходит в городе. Не думаю, правда, что мне это помешает, - продолжал Арог, натягивая сапоги. - Тут нужна не физическая сила, а магия. И потом, ты же знаешь, эльфы почти никогда не болеют чумой, а беспорядки мне лишь на руку.
  -Вот именно, "почти никогда", - сказала Карин. - Однако ты прав. Нам очень надо постараться, чтобы подхватить эту заразу. И тебе в самом деле придется скорее пользоваться магической силой, нежели физической. А поэтому я пойду с тобой.
  -Нет, Карин, это глупая затея.
  -Да, Карин, да. Это глупая затея, и еще глупее она становится в случае, если ты пойдешь один. Мы должны помочь этой девушке, хотя бы из соображений гостеприимства. Нечего сказать, хороши мы будем, если наследница Фарона Мерите умрет под нашей крышей, а мы будем сидеть сложа руки и ничего не делать.
  -Карин...
  -Ладно, хватит болтать. Ты уже почти готов, как я погляжу. Как ты думаешь, что мне лучше надеть, черную короткую куртку с шипами на локтях или черную подлиннее, с петлей для булавы?..
  
   Вскоре взошла полная луна. Проглядывая в прорехи рваных туч, несущихся по небу, она осветила таинственным мертвенным светом спящий неспокойным сном город. Заглянула в окно спальни рофендилы, посеребрив разметавшиеся по подушке волосы спящей девушки и заставив еще больше побледнеть ее нежное лицо; побывала в комнате Греда, не спавшего из-за сильной головной боли, и выхватила из темноты светлую повязку вокруг головы охотника; она даже сумела послать длинный тонкий луч, прочертивший светящуюся полосу в камере, где сидел Равен, в полузабытье следившего за ним, но ее свет почти не проникал в темные кривые улочки, которыми пробирались Арог с Карин.
   Это не очень мешало эльфам, поскольку их зрение в темноте превосходило кошачье, и они прекрасно различали все вокруг. Да и пользовались они сейчас в основном магическим зрением, высматривая источник темной силы, протянувшей к Феле Мерите свои лапы.
   Настороженные и собранные, эльфы шли по улицам, контролируя и поддерживая друг друга магическими лучами наподобие того, как маленькие дети держатся за руки, чтобы не упасть. Наконец Арог остановился перед темной, покосившейся от времени таверны. Еще вчера здесь всю ночь не смолкало веселье, так как эта таверна служила местом отдыха многим подозрительным типам. Сейчас же она пустовала: даже мошенники и воры боятся черной смерти, как называли в народе чуму. Все окна таверны, как и близлежащих домов, были темны; над дверьми на грубо сколоченном щите полувыцветшей краской было написано название. Вряд ли кто из людей заметил бы даже сам щит, но Карин легко прочла надпись: "Малиновая роща". Причем здесь роща, притом малиновая, вряд ли кто знал, даже сам хозяин.
  Небо уже полностью затянулось тучами, тьма рассеивалась только отблесками далеких молний. Порывистый ветер все усиливался, достигая мощи урагана, донося приглушенный гром. Арог наклонился к жене, легонько поцеловал в щеку, пошел к таверне. Он взялся за ручку входной двери, и в этот момент яркая молния осветила все вокруг.
  
  Ночью у Фелы начался очередной приступ. Казалось, боль раздирала ее тело на части. Голова готова была разорваться, руки и ноги сводило. Голос непрерывно звучал у нее в голове, приказывая явиться к нему. Он то угрожал, то начинал уговаривать. Интересно, кому принадлежит этот голос - Мардкунсу или самому кинжалу? - думала рофендила. Потом боль усилилась и все мысли исчезли. Гред услышал стоны рофендилы и прибежал к ней в комнату. Он хотел позвать слуг, однако девушка запретила ему. Вместо этого он по ее просьбе привязал ее к кровати, пропустив веревку подмышками. Гред сидел неподвижно рядом с кроватью, на которой скорчилась Фела. Он беспомощно наблюдал, как она борется с болью, и тоже мучился от сознания, что не в силах облегчить ее страдания. Рофендила сжалась в комок, притянув колени к подбородку и вцепившись здоровой рукой в изголовье кровати. Ее била сильная дрожь, больше напоминавшая конвульсии, и она ничего не могла говорить, могла лишь стонать, но вместо этого стиснула зубы. Ее лицо было скрыто от Греда, когда же она повернулась к нему, он поразился резкой перемене. Юное лицо красавицы было искажено болью, нежный румянец пропал, уступив место серому землистому оттенку.
  -Гред, - тихо сказала она. - Послушай меня. Пока я еще могу говорить. Послушай... Тебе, видимо, придется дальше идти одному. Я чувствую, это конец. Мне очень жаль, что я не смогла выполнить свою клятву...
  -Не говори об этом, - попросил Гред. - Только не сейчас.
  -Я отдам тебе карты, - сказала она. - Тебе надо идти все время на восток, туда, где восходит солнце. Впереди есть одно большое препятствие - Зачарованный Лес. Пересечь его можно только с караваном, никто в одиночку его не пересекал... Я имею в виду по земле... Тебе надо дойти до города Галагахел. Это город гномов. Находится он в королевстве Чиури. Запомни это название: Галагахел.
  Новый приступ боли заставил ее замолчать.
  Приступ длился около получаса, и за это время девушка совсем обессилила. Когда все кончилось, она тут же провалилась в тяжелый сон без сновидений.
   Бушевавшая за окном гроза, завывания ветра и звук ливневых потоков не мешали рофендиле спать. Но стук закрывшейся двери разбудил ее. Открыв глаза, Фела увидела Карин, вбежавшую в комнату. Судя по частоте ее дыхания, можно было с уверенностью утверждать, что эльфийка бегом одолела лестницу, ведущую сюда. Оценив же внешний вид Карин: мокрые растрепанные волосы, беспорядок в вымокшей одежде, полные ужаса и гнева глаза, следовало признать, что она пробежала гораздо большее расстояние. Это Фела поняла чуть позже, а пока она просто глядела на Карин заспанными глазами.
  -Вот ты где! Я знала, что застану тебя здесь! - воскликнула эльфийка. - Знала, что ты спишь здесь спокойным безмятежным сном. Здесь, в нашем доме, в нашей постели!
  -О чем ты, Карин? - непонимающе спросила Фела.
   Темные глаза Карин сверкнули.
  -А, ты ничего не знаешь! Не знаешь, что, пока ты здесь спишь, Арог рисковал жизнью ради тебя!
  -Арог?! - Сон слетел с рофендилы. - Он что, отправился разыскивать Мардкунса?
  -Да, и тот его убил!
  -Что? Не может быть! Карин, это неправда!
  -Правда! Я сама видела... Видела... - Карин вдруг залилась слезами и без сил опустилась на ковер. Какое-то время она пыталась справиться с душившими ее слезами, потом тихо прошептала: - Его отрезанную голову.
   Некоторое время Фела ошеломленно молчала. Потом она повторила:
  -Этого не может быть! Расскажи подробнее, пожалуйста. Где он нашел колдуна?
   Карин покачала головой.
  -Это правда. Мы нашли колдуна в таверне "Малиновая роща", и Арог пошел туда один, а я осталась ждать на улице. Его долго не было, а потом... потом я увидела в окне... его голову... - она снова залилась слезами.
  -Ты уверена, что это не морок?
  -Да! Неужели ты думаешь, что я не почувствовала, как прервалась наша связь, когда он погиб! Неужели ты думаешь, что я не узнала его... Он умер, его убил этот проклятый колдун Мардкунс, и все это из-за тебя!
   Карин уже кричала, с ненавистью глядя заплаканными глазами на сидевшую в постели рофендилу.
  -Прости, - сказала она, когда эльфийка замолчала, и начала выбираться из постели.
  -"Прости"?! Это все, что ты можешь сказать?! Ты убила моего мужа, это из-за тебя он погиб! Он хотел спасти тебя, и умер, а ты тем временем спокойно спала себе, видя сладкие сны! И зачем ты свалилась на нашу голову!
   Карин кричала, а Фела молча взяла одежду и ушла за ширму одеваться. Сон немного освежил ее, силы постепенно возвращались. Одевшись, она вышла и принялась пристегивать перевязь с мечом. Вид у нее был крайне виноватый, она старалась не глядеть на бушевавшую хозяйку дома.
  -Что это ты? - вдруг спросила Карин, сбавляя тон. - Куда ты собираешься?
  -Пойду выясню в чем дело, - сказала Фела.
  -Никуда ты не пойдешь! - эльфийка вцепилась ей в рукав. - Это сумасшествие - идти тебе туда! Ты ведь умрешь!
  -Возможно. Только это лучше, нежели спать здесь, в твоей постели. Карин, мне жаль, что все так вышло. Я не хотела этого, и если бы могла предугадать такой исход, то скорее сама убила бы себя. Тысяча смерчей, я поверить в это не могу! Чтобы Арог погиб, причем от руки какого-то человеческого колдуна! Послушай, Карин, прости меня если можешь, а, если нет, то убей, когда я вернусь. Если я вернусь.
   С этими словами Фела направилась к выходу. Карин вновь попыталась задержать ее.
  -Фела, тебе нельзя туда идти! Ты ранена, ослабла, там непогода... Я никуда не пущу тебя! - и она снова хотела схватить рофендилу за руку. Та легко увернулась. Бросившись к колокольчику, Карин принялась звонить им, неистово трясся. Фела почти дошла до двери, как вдруг закричала и упала на ковер. Она каталась по полу, кусала губы, пытаясь удержать крик, и корчилась от боли. Начался новый приступ. Вбежали заспанные слуги, Карин показала им на рофендилу.
  -Помогите госпоже, - сказала она. - И не отходите от нее ни на шаг, - а затем быстро вышла сама из комнаты.
   Как всегда, слуги ничем не смогли помощь рофендиле, и она один на один сражалась с неведомым оружием. Когда боль отпустила, девушка не сразу пришла в себя, потом подняла голову и огляделась. Оказывается, она лежала на полу, на толстом мягком ковре, обхватив обеими руками ножку своей кровати. Во рту оставался горький привкус крови, на подбородке тонкие красные струйки высохли, стянув кожу. Вокруг стояли слуги, которые подняли ее и положили на мягкую перину кровати. Отослав всех, девушка осталась одна.
   Странно, разум остался незатуманенным, и мысли огромным роем клубились в голове. Было ясно, что это конец, еще одного приступа ей не выдержать. Но смерть больше не страшила рофендилу, скорее наоборот, радовала и казалась заслуженной. И зачем ее понесло в этот город? Повидать старого друга? Ну не видела она Арога тридцать лет и ничего, еще тридцать лет могла бы не видеть. Зато он остался бы жив.
   Жаль, Грон огорчится ее смерти и еще жаль, она не сможет выполнить клятву и довести Греда до Дальноречья. Нужно хотя бы оставить ему карту и объяснить, как идти дальше.
   Фела поднялась, держась за кровать, добралась до своих вещей, убранных в шкаф, вытащила карту. Двигалась она очень осторожно и медленно, в глазах то и дело темнело. Медленно, неторопливо она подошла к креслу, устроилась в нем поудобнее и развернула свиток на туалетном столике.
   Дверь отворилась, и рофендила почувствовала, как перехватило дыхание.
   В дверном проеме, опираясь на косяк и слегка щурясь, стоял корелонец. В этот раз он пришел без веревок, цепей и без стражи. Он был весь серый: лицо, хранившее следы побоев, грязные всклоченные волосы, щетина, одежда, заляпанная запекшейся кровью. И лишь глаза были ярко-синими. Он посмотрел на девушку, чуть улыбнулся, окинул взглядом комнату и вошел, плотно прикрыв дверь. Когда он задвигал засов, на запястьях стали видны следы от пут.
  -Привет, - сказал он. - Вот мы снова и встретились.
  -Как тебе удалось сбежать? - проговорила Фела, когда к ней вернулась речь.
  -О, это было совсем нетрудно, - небрежно отмахнулся Равен.
  -И что тебе надо? Докончить то, что начал?
  -Ты имеешь в виду, убить тебя? Нет, я не причиню тебе вреда, не бойся, - при этих словах рофендила выпрямилась и гордо подняла голову. - Я пришел просто поговорить... Как ты себя сегодня чувствуешь? Мне сказали, ты при смерти.
  -Со мной все в порядке, - зло отрезала Фела.
  -Рад это слышать. А это что? Карта Света? Как интересно. Право, я видел карту Света когда-то, но эта немного отличается.
   Говоря, он шаг за шагом приближался к столу, за которым сидела Фела, и уже прошел где-то половину расстояния, разделяющего их.
  -Ты неплохо разбираешься в картах для обычного стражника, - ответила рофендила, отметив про себя, что и зрение у него отменное. - Это действительно Свет. Полагаю, это более точный вариант, нежели ты видел прежде... Если ты сделаешь еще один шаг, я метну в тебя кинжал, понял?
  -Отчего не понять. Хорошо, я постою здесь... Знаешь, меня научила разбираться в картах одна придворная дама, почтившая меня когда-то вниманием. Кстати, она же научила меня читать и писать.
   Фела пожала плечами. Она почти не слушала его, лихорадочно соображая, что же ей делать. Можно было бы вызвать слуг, однако для этого необходимо позвонить в колокольчик, а он висел у изголовья кровати, то есть в семи футах от нее. Добраться до него, причем быстро, чтобы корелонец не успел ее перехватить, она не сможет. Вставать ей вообще не хотелось - тогда она сразу продемонстрировала бы, насколько слаба и беспомощна. И даже силы и твердости руки ей не хватило бы, чтобы метнуть кинжал, так что ее угроза была блефом. А закричать, позвать на помощь Греда ей не позволяла гордость.
  -Я знала, что такой трус и предатель, как ты, мог стать стражником лишь через чью-то постель.
   Лицо бывшего стражника скривилось, но он быстро справился с собой.
  -Как много ты обо мне знаешь, - сказал он.- А я о тебе ничего. Вчера вопросы задавала ты. Вчера. Но сейчас карты сданы заново, и теперь моя очередь задавать вопросы, а твоя отвечать. И я хочу знать, юная дори, откуда ты взялась и кто ты такая?
  -Ты думаешь, наступил твой черед диктовать условия?! Ошибаешься, приятель. Я не собираюсь ничего тебе говорить.
  -Вот как? Жаль, меня раздирает любопытство. Я не хочу выпытывать никаких секретов, мне просто хотелось бы узнать о тебе побольше, - он посмотрел на ее крепко сжатые губы, и продолжил: - Я даже готов предложить тебе небольшую сделку. Я расскажу тебе, как мне удалось удрать, а ты взамен ответишь на мои вопросы.
   Фела ненадолго задумалась.
  -Я отвечу на один твой вопрос, - сказала она. - Если он мне понравится.
  -Договорились, - он помолчал немного, видимо, выбирая из списка вопросов самый подходящий. - Мне интересно, что связывает тебя с Гредом и куда вы направлялись.
  -Это два вопроса. Выбирай.
  -Хорошо. Что связывает тебя с Гредом?
  -Крепкая дружба, разве не ясно? - усмехнулась она.
  -Нет, тут что-то еще, - покачал головой он. - Я помню, как ты спрашивала у него позволение сразиться с королевой Ронно. Да и какая может быть дружба у эльфийки с человеком? Не лукавь, дори.
   Она раздраженно передернула плечами.
  -Ладно, я отвечу. Он спас мне жизнь в Садле. Именно благодаря Греду мне удалось бежать от этого мерзопакостного короля-мальчишки, которому ты нас продал. И за это я обещала Греду показать дорогу в один город. Название не скажу, потому что не знаю, не является ли это его тайной.
  -А как ты попала в плен к Говарду?
  -Э, нет, так не пойдет. Я ответила на один вопрос, теперь твоя очередь.
   Он пожал плечами.
  -Ко мне заявилась какая-то сумасшедшая эльфийка, которая сыпала угрозами и проклятиями. Она заявила, что я виновен в смерти ее мужа - как я понимаю, того самого эльфа, который пытал меня - и собиралась сделать со мной что-то ужасное. Она была в такой ярости, что потеряла бдительность...
  -Что ты сделал с Карин?! - выкрикнула Фела, вцепившись руками в подлокотники кресла.
  -Ничего особенного. Придушил ее слегка цепями, взял ключи, одел на нее свои оковы и оставил вместо себя в камере.
  -Ты не подумал, что, когда к тебе придут слуги, они обнаружат ее и поднимут тревогу?
  -О, не думай, что меня очень уж там баловали вниманием. Раз в сутки притаскивали кувшин с водой и кусок хлеба, и все. Так что подмену обнаружат не скоро.
  -Но когда заметят пропажу хозяйки дома...
  -То моя камера будет последним местом, куда им придет в голову заглянуть. Нет, дори, не думай, что меня скоро хватятся. Так что у нас есть время немного побеседовать.
   Фела почувствовала, что гнев возвращает ей силы. Она молча смотрела на корелонца, сжимая кинжал.
  -Кстати, об этом эльфе. Мне интересно, моя маленькая госпожа, знаешь ли ты о том, что он пытал меня? И как, это не претило твоей нежной девичьей душе? А может, вы даже советовались, что именно испробовать на моей шкуре? Ну, скажи, ты принимала в этом участие?
   В его голосе послышался легкий намек на угрозу. Интересно, что он думает услышать в ответ, с презрением глядя на бывшего пленника, подумала девушка. Что она будет все отрицать? Или просить прощение за дурное обращение с его драгоценной особой?
  -Конечно, я знала, - холодно сказала она. - И мне очень жаль, что я не смогла при этом поприсутствовать.
  - Смелое заявление, - хмуро бросил он. - И очень рисковое в твоем нынешнем положении. Я пригляделся к тебе, Фела Мерите. Ты действительно очень слаба, и не удивлюсь, если выясниться, что эта Карин была права и ты в самом деле при смерти. Что ты сможешь сделать со мной, дори? Если ты могла бы, ты уже убила бы меня, не правда ли? Но, ах! Где та юная воительница, которая шутя расшвыривала стражников в Шантратерро?
  Теперь он опять приближался - медленно, неторопливо. Рофендила молчала, выжидая момент. Потом, когда он подошел достаточно близко, резко толкнула изящный столик, опрокидывая его на корелонца, и сама бросилась на него с кинжалом.
  Равен явно не ожидал такого нападения. Он покачнулся от упавшего на него стола, отбросил его и сумел устоять на ногах. Рофендила не смогла ударить его кинжалом - он перехватил ее руку и развернул спиной к себе, пытаясь отнять кинжал. Сопротивляясь, Фела отбросила кинжал. Она повалила юношу на ковер, и сама упала рядом, как раз возле кинжала, схватила его и занесла над корелонцем. Молодой человек проворно откатился, клинок пронзил ковер. Равен обхватил ее шею, наглядно продемонстрировав, как он душил Карин, перехватил руку рофендилы, ловким приемом бросил на пол. Уронив, коленом придавил руку и, сильно сжимая кисть, заставил выпустить кинжал.
  -Ага, немного запала у тебя еще осталось... И все же ты теряешь хватку, дорогая. Даже такой увалень, как я, способен опередить тебя.
  Фела молчала, отвернув лицо и прикусив губу, чтобы не застонать. Зажмурилась, однако из глаз все равно полились слезы, по подбородку пробежала тоненькая алая струйка. Рука, придавленная коленом, была ранена кинжалом, и теперь жуткая боль пронзила ее.
  -Отпусти меня немедленно, слышишь? - закричала она.
   Он отпустил. Немного удивленная, крайне злая и униженная девушка перевернулась на спину. Подняться сил не было, и она осталась лежать на ковре, с ненавистью глядя снизу вверх на сидевшего на коленях рядом с ней молодого человека.
  -Ты страшная женщина, моя маленькая госпожа, - проговорил он, поднимая кинжал. - Ведь этак и убить можно! Не смотри на меня так, дори, твой взгляд вонзается не хуже кинжала. Зачем тебе вообще оружие? Твоя красота способна покорить любого мужчину. Даже наш доблестный эльф, не задумываясь, рисковал собой, чтобы спасти тебя. А ведь у него есть жена, премиленькая эльфийка, в чем я сегодня убедился... Да, ты страшная женщина, моя дорогая. Знаешь ли ты, что со времени нашей первой встречи ты не выходишь у меня из головы? Знаешь ли ты, что я всю ночь напролет простоял под твоими окнами в замке? Знаешь ли ты, о чем я думал, когда в тоннелях под Шантратерро ты, прижимаясь ко мне всем телом, заодно приставила кинжал к моей шее? Кстати, именно этот кинжал, вот как я сейчас? - и холодное лезвие коснулось нежной шейки рофендилы. - Скажи мне, о чем ты думаешь? Чувствуешь дыхание смерти?
  -Я чувствую дыхание немытого мужлана, - фыркнула она. - И убери немедленно эту гадость от меня.
  -Гадость? - он действительно убрал от шеи лезвие, но начал водить острием по ней, спуская все ниже и ниже, туда, где блузку поднимала высокая грудь. Дошел до тесемок, стягивавших рубашку, принялся разрезать их по одной. Легкое усилие острого лезвия - и тесемка легко лопалась, открывая все больший и больший обзор. - На мой взгляд, это очень качественно выполненная гадость. Такой закалке может позавидовать даже гном-кузнец Чиури. Ну а я тогда чувствовал дыхание прекрасной девушки, и даже готов был принять смерть от ее руки, не сопротивляясь. Иногда я думаю, что сошел у ума... Ну ладно, хватит. Что означает твоя вышивка? Какую ступень ты занимаешь в эльфийской иерархии?
  -Я принцесса, - холодно ответила она. - И убери кинжал, ты, свинья.
  -Принцесса? - Он как будто расслышал только первое предложение. - И правда, ты похожа на принцессу. У кого, как не у принцессы, может быть такая лебединая шейка, гордая головка, красивая грудь, нежная кожа...
   Фела лежала, отвернувшись, глаза ее разгорались ярким огнем. У нее не осталось кинжала, да и сил практически тоже, и холодная ярость, полная сознания собственного бессилия, душила ее. "Ничего, я перегрызу ему горло", - неожиданно решила она, и вдруг ей пришла новая мысль: "А ведь если я произнесу заклятие огненного фаербола, он появится, но не сможет вылететь и сожжет меня. А заодно любого, кто будет касаться меня в этот момент". Эта мысль вернула ей душевное равновесие. Повернувшись к Равену, она посмотрела прямо в синие глаза.
  -А какие очи у тебя, принцесса, - усмехнулся он. - Они прекрасны, даже несмотря на круги, запавшие вокруг них. Да, я вижу, как они горят. Горят жаждой убийства, и я даже не буду спрашивать, кого. Как жаль, что такая красота вскоре погибнет!
   Она перекатилась подальше от него и попыталась встать. Это не очень хорошо получилось, Равен подхватил ее и поднял, сжимая в объятиях. Попытки освободиться ни к чему не привели, он донес ее до кресла, усадил в него, не выпуская из рук. Близость девушки пьянила молодого человека, запах ее волос и тела сводил с ума. Он принялся осыпать ее поцелуями, пытался найти ее лицо, но она отворачивалась, и он целовал ее золотистые волосы.
  -Отпусти меня, слышишь? - проговорила она. - Отпусти меня, или я убью тебя.
  -Если бы ты могла убить, я был бы уже мертв, не так ли? - не разжимая объятий, сказал он.
  -Просто мне придется убить и себя, - любезно пояснила она.
  -Ну давай. Посмотрим, как у тебя получится.
   Он не верил ей, и уже не управлял своими эмоциями. Однако вдруг он почувствовал, что она сконцентрировалась, губы ее беззвучно зашевелились - она шептала заклинания. Равену вдруг показалось, что воздух сгустился, что-то неуловимое появилось в нем - над ними собирались магические силы. Резко выпустив Фелу, он встал и прошел в дальний конец комнаты, встряхивая головой и пытаясь вернуть себе способность трезво мыслить, потом вернулся. Фела следила за ним разочарованным взглядом. Ей вдруг подумалось, что, умри она сейчас, прихватив с собой жизнь врага, это было бы лучшим выходом в данной ситуации. Равен заметил ее взгляд и истолковал его по-своему.
  -В чем дело? Ты хочешь продолжения?
  -Ты подонок! Негодяй! Ублюдок! Мразь! - она задохнулась от возмущения и гнева и поток брани на какое-то время прекратился.
  -Кажется, скоро я привыкну к твоим оскорблениям, - он скривился в усмешке, хотя губы его дрожали мелкой дрожью. Пытаясь взять себя в руки, он принялся рассматривать какую-то статуэтку, украшавшую камин. Только сейчас, глядя на искаженное ненавистью лицо Фелы, он вдруг осознал, что теперь она стала относиться к нему гораздо хуже, нежели в предыдущую их встречу. Он пришел сюда, чтобы поговорить, объясниться и, возможно, даже помириться, а добился противоположного результата. Виной тому была неожиданная смерть эльфа и, самое главное, то, что своим поведением он оскорбил рофендилу, заставив гордую воительницу почувствовать теперешнюю беспомощность. - Послушай, дори, - сказал он. - Мне жаль, что все так получилось. Я... Сейчас мне кажется, что я никогда не желал тебе зла и все, что произошло - это просто недоразумение. Вот, собственно, и все, что я хотел тебе сказать. А теперь позволь откланяться.
   Уже удаляясь по коридору прочь от ее комнаты, он услыхал надрывный звон колокольчика.
  
   Порывистый ветер бросал холодный дождь в окно косыми маленькими водопадами. Весь мир вымок, потускнел, стал скользким и неуютным, и лишь здесь, в Саторре-канне, по-прежнему оставалось светло, тепло и сухо. За окном торжествовала смерть, она собирала обильную жатву на улицах города. Чума уносила жизни горожан десятками и сотнями, тела умерших вытаскивали из домов, зацепив буграми, складывали в телеги в несколько рядов, вывозили за пределы города и сжигали, хотя начавшийся нескончаемый ливень сильно мешал разведению жаркого пламени.
   Из окон комнаты Фелы можно было отчасти проследить за этим процессом, однако девушка предпочитала наблюдать за огнем в камине. Глядя, как Гред подкладывает дров, она снова переживала события этого печального дня. К счастью, Карин в самом деле ничуть не пострадала - если учитывать только физический аспект. Освобожденная эльфийка тут же побежала наверх отыскивать рофендилу. Она застала обоих странников полностью готовыми к тому, чтобы покинуть Саторре-канне. Карин пришлось долго уговаривать Фелу остаться. Эльфийка говорила горячо, сбивчиво и бессвязно, она извинялась, говорила, что Арог, который наверняка попал в Благословенный Край, никогда не простит ей, Карин, если из-за нее Фела покинет его дом, и многое, многое другое. Закончилось все тем, что обе девушки разрыдались, положив голову на плечо друг другу. И, конечно, сбежавшего узника так и не поймали. Прихватив с собой полный комплект ключей от всех дверей дома, позаимствованный у Карин, он исчез в неизвестном направлении.
   Гред помешал дрова в камине, и они вспыхнули с веселым треском.
  -Повтори, - сказала Фела.
  -Опять? Я уже все запомнил, не волнуйся. Сначала на юго-восток, миновать Оншарские озера, потом перейти реку Инаполу, дойти до города Юнор-Ю, свернуть на юг и добраться до страны гномов Чиури в тамошний город Галарахед... или что-то в этом роде, оттуда перевалить через горы да пройти лес. А там начнутся земли эльфов, и уже рукой подать до Дальноречья, и всяк дорогу расскажет. Да зачем мне все это? Фела, горлица моя, вот увидишь, скоро ты поправишься, и мы сможем дальше пойти вместе.
   Фела покачала головой, хотя на самом деле к ней уже возвращался прежний оптимизм. Главной причиной этой перемены являлось то, что весь день приступов не было.
  -Может, ты все же возьмешь карту? - спросила она.
  -Да ну ее. Я все равно ничего в толк не возьму, так какой от нее прок?
   Водяные часы стали мелодично отбивать время, и рофендила поднялась.
  -Пора ужинать, пойдем.
  
   Вечерняя столовая неприятно поразила звенящей тишиной.
  -Извините, но я отпустила музыкантов. Они покинули город, - сказала эльфийка.
   Фела с Гредом молча кивнули, про себя удивившись, какое неожиданно тягостное впечатление стала производить комната.
   Стол был сервирован как всегда великолепно, только количество блюд значительно уменьшилось.
  -Извините, но я отпустила поваров, - сказала эльфийка. - И слуг я тоже отпустила, так что прислуживать за столом будет некому.
   А и в самом деле, подумала Фела, как я привыкла уже к ненавязчивым лакеям, предугадывающим желания. Впрочем, самое ужасное, конечно, было не в этом. Стул, возглавлявший стол, место хозяина, которое всегда занимал эльф, давил своей пустотой на присутствующих. Все избегали туда смотреть.
  -Что же, ты отпустила всех слуг? - спросила рофендила.
  -Нет, Робин остался.
  -И отчего они сбежали? - встрял Гред.
  -Чума в городе, ты разве не знаешь? Сейчас все, кто способен уехать, бегут прочь. Считается, что от чумы можно удрать, если бежать очень быстро.
  -Может быть, ты тоже хотела уехать, а мы тебя задерживаем? - спросила Фела. - Если так, то...
  -Нет, не задерживаете. Если мне нужно будет уехать, я просто уеду. А вы можете оставаться здесь, сколько вам нужно. Только пока... пока у меня есть еще здесь дела.
   Последние слова она произнесла очень странно, с отсутствующим выражением лица. Кажется, она что-то задумала, с тревогой поняла Фела.
  -Если не секрет, какие дела? - спросила она. Хозяйка лишь молча усмехнулась, и рофендила неожиданно догадалась. - Ты хочешь сама пойти к колдуну? Отомстить за Арога? Это же безумие...
  -Нет, я хочу всего лишь избавить его тело от поругания, - холодно сказала Карин. - Отомстить... Потом можно будет и отомстить...
  -Я пойду с тобой, - твердо сказала рофендила.
  -Ты?! Тебе нельзя туда даже и приближаться!
  -Ничего, я справлюсь. Я уже могу держать оружие в руках. Ну а если неожиданно начнется припадок - не обращай внимания, иди дальше без меня и все. Хуже от этого не будет, но может быть, я сумею помочь.
  Эльфийка молча смотрела на нее, как будто изучая, и тут заговорил Гред.
  -Нет, Фела, тебе нельзя так поступать. Ты останешься здесь. Я сам пойду вместе с госпожой Карин.
  -Спасибо, Гред, только это глупо, - произнесла хозяйка. - И тебе спасибо. Но и тебе, - она взглянула на Фелу, - нельзя идти, и тебе тоже. Ты, Фела, должна понимать, что может получиться так, что ты будешь над собой не властна. Даже здесь, находясь на некотором удалении от магического оружия, тебе трудно противостоять его воздействию. Что же произойдет, когда он будет рядом, неизвестно. Скорее всего, он будет давить на тебя гораздо сильнее, и выдержишь ли ты его давление, неизвестно. Вдруг ты сломаешься, и тогда вместо друга мы неожиданно увидим рядом с собой врага? Я понимаю, ты не хочешь допускать даже такой мысли, однако это возможный способ развития событий. Ну а тебе, Гред, не следует расхаживать по городу, в котором злобствует чума. Люди очень легко заражаются этой болезнью; боюсь, ты просто погибнешь зря и все.
   Гред хотел что-то возразить, но осекся, глядя на рофендилу. Фела, сначала внимательно слушавшая хозяйку, где-то в середине ее речи вдруг побледнела и лицо ее передернулось. Сейчас она вдруг вскрикнула, и закрыла его дрожащими руками.
  -Фела, что с тобой? - воскликнул Гред. - Что, опять?..
   Рофендила молча сидела, не отнимая рук от лица и дрожа всем телом. Потом она убрала руки, подняла голову и тихо, внятно произнесла:
  -Поздравляю вас. Нам не нужно будет идти к нему. Он сам приближается - я чувствую, что кинжал где-то рядом.
   Гред с эльфийкой переглянулись, не зная, как реагировать на это заявление. У обоих мелькнула мысль - уж не бредит ли она? На какое-то время в столовой воцарилась напряженная тишина. Потом за дверью послышались шаги. Кто-то шел там, один, неторопливыми, твердыми шагами приближаясь к комнате, зная абсолютно точно, что застанет тех, кто ему нужен, именно здесь.
   Все трое молча уставились на дверь, пытаясь удержать панику и ужас. Фела все сильнее бледнела. С каждым шагом незнакомца усиливалась боль, пронзающая ее тело. Если бы она умела молиться, она сейчас начала бы шептать слова молитвы, но это было не в обычаи рофендил. Фела пыталась собрать все силы, чтобы противостоять кинжалу. Эльфийка приподнялась со стула, ее лицо стало напряженным, черные глаза не отрывались от двери. У нее вдруг проснулась надежда - а вдруг это эльф, вдруг он не погиб, и виденная на воротах голова была лишь иллюзией, и сейчас он просто войдет в залу и скажет своим глубоким голосом: "Привет, извините, что я опоздал к ужину". Впрочем, она тут же поняла, сколь глупа это надежда; она хорошо знала походку эльфа; за дверью приближался явно не он. Схватив столовый нож, она злилась на свою опрометчивость, как ей сейчас казалась, из-за которой более подходящего оружия не оказалось под рукой.
   Дверь отворилась и на пороге появилась фигура, полностью закутанная в темный плащ. Медленно осмотрела присутствующих и, кажется, неслышно усмехнулась под капюшоном, закрывающим лицо. "Неужели это колдун? - думала Фела, - кажется, он был ниже ростом. Впрочем, кто бы это ни был, следует отдать ему должное - эффект он сумел произвести. И, кто бы это ни был, кинжал у него - я явственно чувствую это". Незнакомец поднял руку, до этого скрывавшуюся полами плаща. В руке оказался меч.
  -Ты и ты, - сказал он, указывая мечом на Греда и эльфийку, - убирайтесь отсюда.
   Нет, этот голос не мог принадлежать старику. И где-то Фела его слышала, причем совсем недавно...
   Карин сразу же встала, направляясь к выходу, - она поняла, что вошедшему нужна лишь рофендила, и не собиралась ввязываться в потасовку из-за нее. Гред отрицательно покачал головой.
  -Нет, я не уйду.
  -Гред, не надо. Я сама справлюсь, - стараясь говорить твердо, сказала Фела. В глубине души такой уверенности не было, но знать об этом охотнику вовсе не обязательно.
   Охотник не поддался. Упрямо качая головой, он в упор посмотрел на незнакомца.
  -Уж лучше я все-таки здесь побуду.
   Эльфийка уже подошла к двери. Незнакомец откинул полы плаща. Он был одет в простую, добротную одежду и неплохо вооружен. На поясе болтались пустые ножны от меча, который он держал в руках, и два кинжала. Фела сразу узнала один - не далее как утром он принадлежал ей. Так вот кто пожаловал к ним в гости! На мгновение ее захлестнула ледяная ярость. Лишь на мгновение - потому что тут ее внимание приковал второй кинжал, и, глядя на него, Фела почувствовала, как дрожь пробегает по всему телу.
   Второй кинжал был очень необычен. Рукоять, сделанная в виде туловища какого-то жуткого чудовища. Тыльная сторона его изображала брюхо этого чудовища, отвратительное, покрытое бело-серыми полосами. Другая сторона являлась волнистым спинным гребнем, эти волны образовывали углублениями под пальцы. Вся рукоять была усыпана драгоценными камнями, сами полосы на брюхе были из каких-то камней. Заканчивалась рукоять головой чудища, с полураскрытой пастью и глазами, тоже сделанными из драгоценных камней. Эти глаза горели красными огоньками, и, как почудилось девушке, неотрывно следили за ней. Морда чудовища казалась олицетворением злобы и свирепости. Девушка почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Красные глазки были нацелены на нее, они высасывали из нее силы, оставляя опустошение и слабость.
  Поглощенная созерцанием кинжала, она даже не заметила, что помимо меча, корелонец держал в руках какой-то мешок.
  -Возьми, - протягивая его Карин, сказал он. - Это тебе.
   Она подозрительно взглянула на него, но молча взяла мешок и скрылась за дверью. Равен коснулся кинжала, и Фела тут же почувствовала нестерпимую боль. Вскрикнув, она вцепилась в скатерть, и тут боль отпустила ее.
  -Я сказал - убирайся, - повторил корелонец Греду. - Или я убью ее.
   Гред молчал, ощущая свою полную беспомощность. Естественно, у него тоже не было оружия, и помочь Феле он никак не мог. Немного поколебавшись, великан неловко поднялся и все же направился к выходу.
  Равен шагнул к двери, закрыл ее на засов, потом неторопливо убрал меч в ножны и скинул капюшон. Его лицо наконец-то было чисто вымыто и выбрито. Пожалуй, если бы не этот кровоподтек на скуле, не разбитые губы и не рассеченная бровь, он стал бы вполне привлекательным, подумала Фела.
  -Ну что, принцесса, - сказал он. - Вот мы снова и увиделись.
  "И опять у тебя в руках все козыри" - подумала Фела, а вслух произнесла:
  -Недолго же ты отсутствовал. И главное, вернулся как раз к ужину. Не хочешь ли отведать чего-нибудь? Посмотри, какой здесь выбор, - она обвела рукой стол. - Ты ведь давно не пробовал таких блюд, не так ли? Хлеб и вода - вот все, что тебе доставалось в темнице. Не бойся, здесь нет отравы - мы не ждали твоего прихода, - добавила она с некоторой долей ехидства.
   Он отрицательно качнул головой. Как всегда, он смотрел на нее жадно, ненасытно, только теперь в его взгляде появилось и нечто новое - победный блеск. Он выиграл, и теперь мог диктовать условия.
  -Жаль, - с притворным сожалением бросила Фела. - Ну а я, пожалуй, продолжу трапезу.
  И она протянула руку к вилке. В ту же секунду ее вновь пронзила сильная боль, волнами растекающаяся от раненой руки. Пронзила на миг - и тут же исчезла.
  -Я тоже умею кидаться вилками, принцесса, - холодно сказал он. - Так что это была дурная идея.
   Фела глубоко вздохнула, переводя дух, и вдруг швырнула в него тарелку. В этот раз он не успел ее опередить, не успел даже увернуться - тарелка пролетела над столом, вращаясь вокруг своей оси и разбрызгивая во все стороны соус, угодила ему прямо в нос. Зато он успел вновь сжать кинжал, и рофендила, вновь корчась от боли, не смогла больше ничего предпринять.
  -Хорошо, хоть соуса уже не осталось, - прокомментировал он, когда тарелка грохнулась на пол у его ног и разбилась. - И давай на этом закончим. Это ведь глупо, ты сама должна понимать. Тебе не удастся одолеть меня, пусть даже с помощью всех столовых принадлежностей, вместе взятых.
   Тяжело дыша, Фела смотрела на него с неприкрытой ненавистью.
  -Что тебе надо? Зачем ты явился, ублюдок?
  Из носа у него вдруг пошла кровь.
  -Ах, черт! Только этого не хватало! - пробормотал он, закидывая голову вверх. Рофендила зло усмехнулась. - Ладно, радуйся... пока... Только позволь тебе сообщить, принцесса, что мы сыграем в одну игру: всякий раз, когда ты попытаешься что-нибудь швырнуть в меня или напасть, ты будешь получать удар кинжалом. Магический, но от этого не менее болезненный... Так ты не догадываешься, зачем?
  -Догадываюсь. Не могу лишь понять, как тебе удалось завладеть кинжалом.
  -То есть совершить то, что оказалось не под силу твоему дружку, этому недотепе, чью голову я притащил в подарок эльфийке?
  -Что? В том мешке была голова эльфа?!
  -А также голова колдуна, моя маленькая госпожа. Неплохие трофеи, ты не находишь?
   Потрясенная, Фела не могла вымолвить ни слова. Этот парень, землеход, принадлежавший к самому слабому и неповоротливому из всех народов (не считая яров - но те слишком малы ростом) - к людям, совершил то, что не смог совершить эльф, представитель одной из наиболее одаренной расы.
  -Как тебе это удалось? - наконец сказала она.
   Он улыбнулся, довольный произведенным впечатлением.
  -Это было довольно легко. Просто твой друг уж очень неуклюже себя вел.
  -Ты врешь! Наверняка там была какая-нибудь ловушка, о которой ты специально не сообщил, чтобы он попался! Или... Да, конечно! Ты ведь приятель колдуна, по крайней мере действовал с ним заодно. Он сам впустил тебя, позволив минуть все ловушки, и тогда ты его и убил. Не так ли? А, кроме того, ты солгал, когда говорил, что не знаешь, где находится Мардкунс!
  -Ты зря не веришь в мою правдивость, принцесса. Где он находится, я узнал от Карин. И о ловушках колдуна я ничего не знал. Когда я нагрянул, он как раз собирался удрать из города и уже упаковал все свои пожитки, в том числе и ловушки. Так что мне просто повезло. А что касается моей дружбы с колдуном... Не думаю, что нас связывало что-либо еще, кроме желания отомстить тебе.
   Кривя губы в насмешливой усмешке и всем своим видом демонстрируя неверие, Фела тем не менее внимательно слушала. Значит, колдун собирался уехать. В принципе, этого и следовало ожидать. Оставаться в зачумленном городе становилось слишком опасно, а он был не из тех, кто попросту рискует своей шкурой. Теперь стало понятно и почему так ужасна была предыдущая ночь: колдун знал, что с расстоянием влияние кинжала уменьшится, и хотел в эту последнюю ночь сломить ее сопротивление. Вслух же она сказала:
  -Готова биться об заклад, что колдун все же предпринял кучу предосторожностей, чтобы его не застали врасплох.
  -Да, верно, - Равен вновь слегка улыбнулся, радуясь возможности рассказать все в подробностях. - Чтобы усыпить его подозрения, мне пришлось разыграть целый спектакль. Я заявил ему, что пьянствовал несколько дней и теперь ничего не помню. Несколько затруднила эту версию чума, о которой я ничего не знал. У него прямо-таки нюх ищейки, честное слово! Но я заявил, что пил несколько дней беспробудно и даже не знаю, какое нынче число (кстати, это чистая правда!), а свой крайне нелицеприятный вид объяснил дракой... Нет, дорогая, не надо пытаться застать меня врасплох! В конце концов, эту штучки надоедают, и я могу рассердиться.
  -И он тебе поверил? - не обращая внимания на предупреждение, вызванное ее попыткой измерить расстояние до подсвечника, спросила Фела. Маленькие глазки чудовища с рукояти сверлили ее взглядом, и она чувствовала, как кинжал высасывает из нее силы. С каждой минутой она становилась слабее и слабее. Нужно было срочно что-либо предпринимать, пока у нее есть силы сопротивляться.
  -Да. А теперь давай поговорим о цели моего визита. Ты сказала, что догадываешься о ней. Ну так выскажи свою догадку, - он взял стул, стоявший во главе стола, тот самый стул, на котором обычно сидел эльф и уселся на него, закинув ногу за ногу.
  -Ну, это же крайне просто. Думаю, ты хочешь отомстить мне, - она говорила спокойно, неторопливо, и каждое ее слово, каждая интонация дышали презрением. - Правда, я не очень понимаю, за что. Не помню, чтобы я как-то оскорбила тебя в Корелоне - разве что если считать оскорблением то, что оставила тебе жизнь. Хотя я могу и что-нибудь забыть. Я ведь вообще о тебе забыла - может, это и есть моя вина? И теперь ты, всеми правдами и неправдами завладевший кинжалом, собираешься испробовать его власть на мне. Тебе, конечно же, известно, что с его помощью можно подчинить себе волю человека. Но ты не учитываешь одной небольшой детали - я не человек. Так что ничего у тебя не выйдет. Мне не избавиться от власти этой дряни, однако сломить меня ей не удастся.
  -Ой ли, дорогая? Ты ведь боишься боли, я знаю, - криво улыбаясь, сказал он. - А муки, которые может причинить эта дрянь, как ты выразилась, похуже пыток, которые мне пришлось испытать.
  -Откуда ты знаешь? У тебя не было возможности сравнить... И вообще, как ты узнал, как управлять этим кинжалом?
  -Кое-что мне рассказал колдун... по моей настоятельной просьбе. У него была книга, в которой все это подробно описывалось...
  -Где сейчас эта книга? - резко спросила она.
  -Я принес ее. Хочешь посмотреть?
   Она кивнула, и он протянул ей толстый том. Повеяло могильным холодом и черной магией. Кожаный переплет - взяв в руки, она поняла, что это человеческая кожа, - тесненные золотом буквы почти уже выцвели... Рофендила вздрогнула - она узнала язык, на котором была написана книга. Уже несколько тысяч лет никто не осмеливался на нем писать. Откуда же у Мардкунса, обычного придворного колдуна, появился такой антиквариат? Когда-то она слышала, что черные маги, пишущие на этом языке, частенько накладывают на свои книги заклятия, грозящие крупными неприятностями любопытным читателям.
  -И ты хочешь сказать, что сумел прочесть ее? - недоверчиво спросила она.
  -Нет, конечно. Я знаю лишь наш родной язык - корелонский, да чуточку обучался всеобщему. Но колдун кое-что рассказал мне из того, что там написано.
   Поколебавшись немного, Фела раскрыла книгу. Есть на ней заклятие, нет - по большому счету уже не важно. Она все равно уже на волосок от гибели. Полистала на середине, потом полезла в конец. Перевод давался с трудом, некоторые слова она не понимала, хотя в свое время прилежно изучала науки, в том числе и языки. Поняв, что не скоро сумеет найти в этом толстенном томе то, что ей необходимо сейчас, сию же минуту - способ освободиться от магического кинжала, она вновь взглянула на Равена, молча наблюдавшего за ее действиями.
  -Что рассказал тебе Мардкунс?
  -Ты как всегда задаешь слишком много вопросов, - усмехнулся он. - А сама-то отказываешься отвечать на чужие. Хотя ладно - я могу показать тебе пример доброй воли и рассказать немного о том, что поведал мне Мардкунс. Тебя, конечно, интересует, как вылечить рану, нанесенную этой вещицей, - и он вытащил магический кинжал из-за пояса, положил его на стол перед собой, а сам развалился на стуле, откинувшись на спинку, и принялся раскачиваться, оторвав пару ножек от пола. От такого обращения со стулом хозяина Саторе-Канне рофендилу передернуло. Однако она тут же переключилась на кинжал. Может быть, удастся схватить его, одним рывком преодолев расстояние до него? А потом уже можно будет поискать способ вылечить свою рану. С кинжалом и книгой в руках это наверняка получится. А с этим разговорчивым болваном она сумеет справиться, если у него не будет кинжала. Между тем Равен продолжал: - Кстати, у него есть имя - Драупхаог...
   Фела вздрогнула, и он прервался:
  -Тебе знакомо это название? - она кивнула, заворожено глядя на заколдованное оружие. - Создал его в далекие-предалекие времена один сумасшедший чернокнижник, который решил подчинить себе весь мир. Имени я не помню...
  -Рогшибур.
  -Да, ты права, именно это имя называл Мардкунс. Рогшибур. Может быть, ты и сама теперь знаешь все про этот кинжал?
  -Я знаю лишь то, что знают все эльфы, - она покачала головой. - Рогшибур жил три с половиной тысячи лет назад. Он был одержим манией величия и хотел завоевать весь Свет. Он потратил несколько столетий на создание различных смертоносных и подавляющих волю магических атрибутов, с их помощью создал огромную армию из зомби, но в конечном итоге потерпел поражение и был уничтожен Гильдией Белых Магов. Кинжал Драупхаог - одна из его поделок, не самая, кстати, ужасная, однако с ее помощью он покорил несколько королевств. Уже много столетий этот кинжал считался уничтоженным или потерянным навсегда, так что очень удивительно, что он попал в руки Мардкунса.
   -Тем не менее это случилось, и Мардкунс, по всей видимости, тщательно изучил свою находку и лелеял грандиозные планы с ее помощью.
  -Ты говорил, он объяснил тебе, как избавится от Драупхаога?
  -Все верно, он объяснил, хотя тебе от этого будет мало радости. Так вот, моя бедная маленькая дори, Драупхаог не отпускает свою добычу просто так, за здорово живешь. Чтобы освободится, нужно найти ему другую жертву, на которую перейдет его проклятая власть, причем жертву добровольную, согласную пожертвовать своей волей и жизнью ради тебя. Других способов нет, только смерть.
   Слушая его, Фела следила за каждым его движением. Кажется, развалившись на стуле, Равен расслабился и утратил бдительность. Выждав подходящий момент, она вдруг рванулась вперед, на какое-то мгновение распластавшись на столе, и схватила кинжал. Ей показалось, что рука ее сжала раскаленное железо, и боль волною, исходящей из ладони, захлестнула все тело целиком. Она ударила как хлыстом, в глазах потемнело, судорога пронзила руку. Рофендила отпрянула назад с диким криком, выронив Драупхаог, упавший на стол среди блюд с кушаниями, однако это не принесло облегчения. Почти теряя сознание от боли, она упала на пол, крича и сжимая обожженную кисть другой рукой. Равен громко рассмеялся, глядя, как она корчится от боли.
  -Да, кинжал не позволяет безнаказанно касаться его своим жертвам. Это мне тоже сказал Мардкунс. Он не наврал в этом - значит, скорей всего, сказал правду и о способе освобождения. Позволь посочувствовать тебя, моя маленькая госпожа.
   Его насмешка заставила вспыхнуть рофендилу до самых корней волос. Издевка, прозвучавшая в голосе, взбесила воительницу. Гнев заглушил боль, ярость заставила позабыть об осторожности, и, с искаженным лицом, захватив все же по пути подсвечник, она бросилась на корелонца, одним прыжком преодолев разделявший их стол. В этот раз она застала его врасплох, он не успел среагировать и получил тяжелым подсвечником по голове. Она набросилась на молодого человека, он потерял равновесие, что было не удивительно, если учесть, что пола по-прежнему касались лишь пара ножек его стула, и они вместе полетели вниз. Сцепившись, оба покатились по мохнатому ковру. Фела норовила ударить его еще раз подсвечником, однако молодой человек перехватил ее руку, вырвал его. Но справится с разъяренной рофендилой было не так-то просто. Обезумев от ярости, она все же помнила все навыки рукопашной борьбы, которыми владела в совершенстве, и Равен с трудом парировал ее удары. Она готова была даже вцепиться ему в горло, чтобы перегрызть сонную артерию, только подобраться к ней не удавалось. Они боролись пару минут, и постепенно Фела стала ослабевать. Равен наконец сумел оторвать ее от себя, отбросил в сторону, однако вскочившая рофендила снова бросилась на него. Сейчас она походила на обезумевшего зверя, смертельно раненного, но не собиравшегося умирать так просто. Корелонец схватил со стола Драупхаог, сжал его изо всей силы. Она закричала, падая на колени, потом повалилась вперед, уткнувшись лицом в ковер. Равен расслабил руку, уменьшая тем самым воздействие кинжала на девушку.
  -Эй, - окликнул он, однако она не пошевелилась.
  Прошло несколько секунд, но ничего не менялось. Лишь вдруг тишина резанула по ушам корелонцу, и он осознал, что до этого в дверь стучали и кричали: эльфийка требовала впустить ее. Сейчас же все смолкло, и даже нескончаемый дождь за окном вдруг перестал барабанить в стекло.
  -Эй, принцесса!
   Никакого ответа. Никакого движения. Равен вдруг почувствовал, как пробегает по телу дрожь. Он испугался. Испугался, что ненароком убил рофендилу.
  Заткнув кинжал за пояс, он осторожно приблизился к ней. "Вот сейчас бросится", - подумал он, однако она не пошевелилась. Стараясь сдержать дрожь, которая теперь сотрясала его с головы до ног, он опустился рядом на колени. "Вот удачный момент для броска", - снова мелькнула мысль, и снова ничего не произошло. Лишь дождь за окном вдруг с усиленной силой забарабанил, стремясь наверстать упущенное. Трясущимися руками Равен перевернул девушку на спину, растрепавшиеся волосы закрывали ее лицо, и он бережно отвел их. Отвел - и отпрянул в ужасе. Она была бледна до синевы, на губах появилась кровь. Кровь шла также из носа и ушей. Глаза были полуоткрыты, зрачки закатились вверх. "Неужели я убил ее?" - думал юноша, пытаясь нащупать пульс, но ничего не получалось, и Равен не знал, чему это приписать: дрожащим рукам или тому, что пульса просто-напросто не было. Он вглядывался в ее лицо, надеясь заметить дыхание или какое-нибудь движение, и не замечал никаких перемен.
   Тогда он взял раненую руку, закатил рукав рубашки, и снял повязку, обнажив рану. Руки не слушались, на то, чтобы вытащить кинжал из-за пояса, ему потребовалось минуты две. Потом он приложил к ране лезвие тупой стороной и медленно провел им от ее начала и до конца. После прикосновения кинжала рана исчезала. Злобная морда, венчавшая рукоять, зашлась от ярости, не желая отдавать свою добычу. Она судорожно кривилась, дергалась, раскрыла широкую пасть, в которой теперь можно было разглядеть несколько рядов мелких кривых зубов, и, наконец, когда от раны на руке девушки ничего не осталось, вдруг впилась в руку корелонца. Вскрикнув, он сжал зубы, и лишь что-то, очень похожее на рычание, вырывалось у него. Маленькое чудовище продолжало терзать его руку, боль уже овладела всем телом юноши. Он чувствовал, как кинжал пьет его кровь и вытягивает его силы, пытался избавиться от вцепившегося монстра, однако это удалось не сразу. Лишь насытившись, чудовище разжало зубы. Кинжал Драупхаог вновь полетел вниз, а молодой человек, полуоглушенный, сидел на полу, и отголоски страшной боли продолжали отдаваться в его теле. Придя в себя, он вновь обернулся к бесчувственной девушке, и вновь не заметил никаких перемен в ее облике. "Поздно! Неужели поздно?!", - в отчаянии думал он, снова холодными пальцами пытаясь прощупать пульс, и чувствуя, что руки девушки тоже холодны, как лед. Мигнула рядом свеча и погасла, внося ощутимый дефицит света. Корелонец оглянулся, ища диван или кушетку, чтобы отнести на него девушку, однако ничего подобного в столовой эльфа не обнаружилось. Поэтому он оставил девушку лежать на ковре, и лишь укрыл ее своим плащом. Потом перенес поближе к ней все свечи, что были в комнате, смыл кровь с ее лица, сел рядом и стал ждать. Где-то за дверью оставшиеся в Саторе-Канне с тревогой ждали развязку, не зная, как помочь Феле. А впрочем, эльфийка со слугами скорей всего рванула в таверну "Малиновый куст", чтобы раздобыть оставшиеся части тела эльфа, так что скорей всего в тревоге ждал лишь Гред. Можно было бы открыть дверь, впуская всех, кто караулил за ней, но Равену не хотелось этого делать. Здесь и сейчас Фела принадлежала лишь ему, пусть даже она умерла, если же сюда войдут остальные, они наверняка захотят что-нибудь с ним учинить, и вряд ли помогут ей. Так что сейчас оставалось лишь ждать. Ждать, надеяться на чудо и молиться богине, что Равен и делал. А еще любоваться красотой рофендилы, которая, несмотря ни на что, сохранила неповторимую ауру очарования.
  Сейчас она казалась совсем молоденькой девушкой, почти ребенком; постепенно искаженное страданиями лицо разгладилось, стало спокойным, как будто она просто спала. Равену хотелось прикоснуться к ней, поцеловать, но он не посмел, испытывая благоговение к юной красавице.
  -Ты очнешься, ты скоро очнешься, я знаю, - шептал он. - Ты слишком юна и красива, чтобы умереть. А если ты все же умрешь... Если умрешь, я тоже умру. Возьму этот чертов кинжал и буду его сжимать, пока он не убьет меня. А если ты очнешься... Ты должна очнуться, я верю в это... то тогда я все равно умру, не так ли? Ты убьешь меня, прикончишь, как последнюю собаку, и это будет совершенно справедливо. Зачем, дьявол меня раздери, зачем я медлил? Почему сразу не сказал, зачем пришел, для чего принес кинжал? Это смешно, глупо, мне просто не хотелось сразу отдавать его, потому что ты все равно скорей всего убила бы меня сразу, как освободилась бы от этого проклятого Драупхауга. И еще хотелось сохранить лицо, что сейчас звучит очень глупо. Да, я знаю, я должен был бы сразу освободить тебя, а потом смиренно ждать, какую участь ты выберешь для меня.
   А пока он смиренно ждал, не соизволит ли рофендила прийти в себя. Шло время, горели светильники, стучал дождь. Равен не знал, как долго он сидел возле бесчувственной красавицы, как вдруг длинные ресницы чуть дрогнули, и она открыла глаза.
   Первый ее взгляд упал на потолок, расписанный красочными пейзажами. Еще не совсем пришедшая в себя девушка смотрела вверх, не понимая, где она находится и что с ней произошло.
  -Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Равен.
   Она повернулась, увидела столь ненавистного человека и невольно застонала, отворачиваясь. "Какой ужас, ну почему я не умерла?" - подумала она. Еще не вспомнив толком, как она потеряла сознание, Фела все же крайне ясно представляла всю безысходность своего положения. У нее не осталось сил бороться, она целиком попала во власть этого мерзавца. Как долго она оставалась без чувств? Что произошло за это время? Она чуть пошевелилась, и обнаружила, что лежит, накрытая плащом. Тонкое обоняние, свойственное всем рофендилам, тут же уловило чужой запах, исходивший от плаща, который все же был ей знаком. Откинув плащ, она закрыла лицо руками. Ей не хотелось ничего видеть и слышать.
   Корелонец заметил ее неприязнь, хотя она не произнесла ни одного слова. Он встал, отошел к столу и снова сел на стул.
  -Ты долго не приходила в себя, моя маленькая госпожа, - спокойно сказал он. Таким же спокойным и непроницаемым стало и его лицо. Молодой корелонец хорошо умел скрывать свои чувства.
  -Уж лучше бы не приходила вовсе, - глухо вымолвила она.
  -Ну зачем же ты так? Я очень рад, что ты наконец очнулась. Может быть, ты все же поднимешься? Или, если хочешь, я тебе помогу?
   Возможно, именно это предложение заставило рофендилу попробовать встать самой. Полуоглушенная, она неловко села, опираясь на подставленные за спину руки, и огляделась вокруг. Ее взгляд быстро обежал столовую и наткнулся на кинжал, валявшийся на полу невдалеке. Удивленная, она глядела на него, потом нахмурилась.
  -Странно, я не чувствую его, - сказала она недоуменно. - Что случилось?
  -Зато я его ощущаю очень даже хорошо, - усмехнулся он, наблюдая за выражением ее лица.
   Сначала оно выражало лишь непонимание, потом до нее дошел смысл его слов, однако ее недоумение лишь усилилось. Она тряхнула головой, ставшей вдруг чрезвычайно легкой, подняла правую руку. Манжет рубашки так и остался расстегнутым; это было единственной переменой, случившейся с ее костюмом за то время, что она оставалась без сознания, и рофендила быстро обнаружила исчезновение раны. Длинная тонкая царапина, причинявшая столь ужасные страдания, пропала, рука вновь стала невредимой.
  -Я не совсем понимаю, кажется, - ее взгляд перебегал с Драупхаога на корелонца. - Объясни толком, что произошло.
  -Все-таки это приключение пагубно отразилось на твоей сообразительности, принцесса. Ты стала удивительно туго соображать.
  -Не хочешь ведь ты сказать... - она замолчала на полуслове. - Возьми его, - вдруг велела она, кивнул в сторону Драупхаога.
   Он поднял брови.
  -Хочешь проверить, смогу ли я его держать? Ты не веришь мне? Или просто хочешь поиздеваться?
  -И то, и другое, приятель. Ну же, я жду.
   Корелонец вздохнул. Была ли рофендила беспомощной жертвой, или хозяйкой положения, высокомерие всегда оставалось ее отличительной чертой. Он подошел к валявшемуся кинжалу, протянул руку и чуть коснулся кончиками пальцев кинжала. Голова чудовища раскрыла пасть в беззвучном рыке, красные глаза яростно сверкнули. Корелонец дернулся, как от удара, быстро убрал руку. Лицо его исказила гримаса боли.
   Фела пристально следила за его действиями. Пожалуй, ее не убедила бы реакция Равена - он вполне мог притвориться, но поведение существа, венчавшего магическое оружие, подтверждало его слова.
  -А я - я теперь могу его касаться? - спросила она.
  -Попробуй. Скорей всего да, хотя наверняка я не могу утверждать.
   Медленно приблизившись к Драупхаогу, она склонилась над ним. Чудовище никак не прореагировало на ее действия, и Фела заставила себя взять его. Ничего. Рукоять кинжала на ощупь оказалась совершенно обычной, какой и следовало бы быть рукояти, сделанной из раскрашенной кости и инструктированной драгоценными камнями. Но это ощущение продержалось секунду, не больше. Разглядывая Драупхаог с некоторой брезгливостью и омерзением, Фела вдруг почувствовала, что ее первое впечатление неверно. Кинжал был живым, теплым, живущим своей жизнью. И кипящим злобой, исходившей от него волнами.
   -Почему... почему ты это сделал? - тихо спросила она.
   Он пожал плечами.
  -Какая тебе разница, принцесса.
  -И все же?
  -Ну... Просто, мне кажется... Ты еще слишком юна и красива, чтобы умереть.
  -Но ты теперь ведь сам умрешь. Этот кинжал вытянет из тебя всю жизнь, капля за каплей. Ты ведь знаешь это?
  -Я говорил с колдуном, - резко ответил он.
  -Почему же ты сразу это не сделал? Зачем тянул? И что же теперь? - в ее мягком певучем голосе появились насмешливые и резкие нотки. - Ты полагаешь, что заслуживаешь благодарность? Какой благородный жест! Ты избавил меня от магического кинжала, пожертвовав собой, и наверняка рассчитываешь на ответное благородство, не так ли? Боюсь, я вынуждена тебя разочаровать. Я не способна воспринимать тебя в роли благородного спасителя, мой юный друг. И я заставлю тебя испить до дна ту чашу, что по твоей милости испила я.
  Она сжала Драупхаог, и чудовище забесновалось в ярости, кривя уродливую морду. Равен закричал, падая на колени, тело его сотрясали сильные конвульсии. Он только сейчас попал во власть кинжала, сил у него было больше, чем у рофендилы, когда он также поступил с ней; он затих и потерял сознание лишь спустя полминуты.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"