Пролог

К первому в жизни выезду на полёвку десятилетний Максимка готовился долго и тщательно. Сам шил костюм, делал полагающееся к роли оружие... Ещё бы, ведь ему предстояло быть оруженосцем эльфийского принца! Каково же было его разочарование, буквально с самых первых минут! Начать с того, что наряды участников можно было принять за эльфийские разве что в кромешной ночной тьме и то при наличии большой и больной фантазии. Ночь, когда они наконец, после долгих блужданий и ругани, добрались до места, была лунной, поэтому никакая фантазия не помогала. Убогий же палаточный лагерь не походил на Карас Галадон даже в кромешной тьме и издали. А ещё старшие, организовавшие эту игру якобы для "приобщения младших школьников к игровой культуре" оказались полнейшими сволочами. Они сразу же согнали всю малышню в кучку и занялись обычным "игровым процессом" – всеобщей пьянкой, где не было различия между орками, гномами и эльфами. Все быстренько дошли до откровенно свинского состояния.

На следующий день разочарования продолжились. Где спрашивается приключения? Битвы? Поход за древним артефактом? Прошвырнулись с "эльфийским принцем", который из квенья знал одно лишь его название, да к тому же ещё и страдал с похмелья, на сотню метров от лагеря, лениво помахали "мечами" с орочьим патрулём, потрепались с мастером игры и забрали газетный свёрток с "философским камнем". Какой к Морготу философский камень у толкиеновских эльфов? К обеду все приключения закончились, возобновилась пьянка. Для старших, а вот молодняк нагрузили работами. То принеси, тому передай, картошку почисти...

К вечеру Максимка незаметно убрался в лес и сидел насупившись. Рядом с недовольным сопением плюхнулась Светка, одноклассница и весьма стервозная особа.

– Много наиграли? – ехидно спросила она.

– Сама же меня в этот дурацкий клуб и затащила! – недовольно буркнул Максимка.

В этот момент со стороны лагеря донеслись крики, ругань и смачные шлепки: эльфы вступили таки в бой с орками. По пьяной лавочке.

– Прошвырнёмся по лесу? – спросил Максимка.

Светка снова фыркнула:

– А как же этот твой принц? Оруженосец должен сопровождать его в бою!

– Ему и без меня рожу набьют, – отмахнулся Максимка и повторил вопрос: – Идёшь?

– Не наигрался?

– Мы, по-моему, вообще не играли.

– Ну иди, приключайся! – презрительно бросила Светка и демонстративно отвернулась.

Если до этого Максимка рассуждал на предмет пройтись больше теоретически, то сейчас он почувствовал себя просто обязанным встать и пойти в тёмный ночной лес. Иначе эта мерзкая девчонка его потом задразнит. Впрочем, она его в любом случае будет дразнить, но так хоть будет возможность ответить.

Поначалу Максимка цеплялся ха каждый куст, но когда он безжалостно сбросил игровой плащ и ножны с деревянным мечом (раздражение от этой "полевой игры" вылилось в ненависть ко всей игровой атрибутике, не жаль было уже и собственных трудов) идти стало легче, к тому же вскоре он вышел на довольно широкую и прямую тропу. И только пройдя по этой тропе метров сто, когда крики и ругань со стороны лагеря окончательно стихли, Максимка вдруг сообразил что в окрестностях лагеря просто нет такой тропы! На секунду он запаниковал, но тут же сообразил: только что, уже стоя на этой тропе, он слышал гомон, доносящийся из лагеря. А значит, если идти назад, в конце концов дойдёшь до этой точки, а оттуда можно просто идти на звук и вернуться.

– Да, ты всё ещё можешь вернуться, – раздался совсем рядом спокойный голос.

Максимка вздрогнул. Говорила высокая седая старуха с суковатой клюкой в руке. Старуха стояла прямо перед ним и мальчик мог поклясться что секунду назад на этом месте никого не было.

– Но хочешь ли ты этого на самом деле? – закончила свою мысль старуха.

– Кто вы? – спросил Максим, больше с испугу.

– Даже если я назову тебе имя, тебе это ничего не даст. Во-первых, ты не знаешь меня, во-вторых, я могу солгать тебе, а в третьих, какое это имеет отношение к тому вопросу, который я тебе задала?

Мальчик задумался. Было в словах старухи что-то рациональное. Подумав немного, он задал второй вопрос:

– Чего вам от меня надо?

Старуха усмехнулась:

– И на этот вопрос я не отвечу. Во-первых, потому что тебе следует думать о своих делах, а не о моих, а во-вторых и в-третьих – то же самое что и с первым вопросом. И учти ещё один момент: я настоящая волшебница. Как волшебница, я даю тебе возможность задать всего три вопроса. Два ты уже задал. И помни, в правильном вопросе содержится половина ответа!

Максимка снова задумался. Он думал долго, старуха же терпеливо ждала. Наконец он решился:

– Куда я попаду, если пойду дальше по этой дороге?

– Вот это уже хороший вопрос, – похвалила его старуха. – Ты попадёшь в мир, где есть рыцари, драконы, волшебники. Настоящие рыцари, настоящие драконы, единороги, прочие волшебные существа, настоящие волшебники. И там ты сможешь стать рыцарем или волшебником. Если захочешь. Если сможешь.

Максим открыл было рот, чтобы спросить ещё, но не смог вымолвить ни звука. Колдунья только покачала головой:

– Ты использовал все три вопроса, потому больше ответов не будет. А я повторяю свой вопрос: Ты можешь вернуться обратно по этой дороге, но хочешь ли ты этого на самом деле?

Сказав это, колдунья стукнула своей клюкой по дороге и провалилась сквозь землю. Максим не на шутку испугался, но быстро приободрился и пошёл вперёд.

Дальше как в сказках: долго ли шёл он, коротко ли... не то чтобы слишком долго, даже устать толком не успел, но и не особо коротко, ибо это занятие – идти по дороге – ему в конце концов надоело. Да и боязно стало, подумалось, что уже далеко отошёл от лагеря, надо бы вернуться. Обернулся добрый молодец, а и нет за спиной никакой дороги! Повернулся он вперёд, а да и там дорога пропала. И стоит он один, посреди лесной чащи, а уже стемнело, ночь подошла...

Вот тут Максимка понял: шутки кончились. Ведьма была настоящая, колдовство настоящее и он по настоящему попал... да вот неведомо куда! В сказку, наверное. Только вот сказка, на поверку, оказалась с самого начала страшной. Или кто-то хочет поспорить и будет утверждать, что оказаться одному, ночью в незнакомом лесу это не страшно? Ну так идите и попробуйте! К чести Максима надо сказать, что он не разревелся, не стал кричать, потерянно топтаться на месте, а быстро задавил страх и пошёл дальше, уже без дороги. Скажете, решение сомнительное? С одной стороны – да, а с другой – кто знает, как бы всё обернулось, поступи он по другому?

Глава 1. Встреча в лесу

Пройдя совсем немного, Максимка заметил блеснувший меж деревьев огонёк. И снова он проявил себя с самой лучшей стороны: не бросился опрометью к костру, не стал кричать, звать. Напротив, замирая от страха, пошёл в сторону костра медленно и очень осторожно. А подойдя к костру не выскочил сразу из кустов с воплями, а принялся наблюдать за сидящей у костра компанией. Посмотреть и правда было на что: в центре, развалясь, полулежал-полусидел широкоплечий мужчина с шикарными усами и тронутой сединой гривой чёрных волос. Облачён он был в простую холщёвую рубаху и такие же штаны, однако массивный золотой медальон на груди говорил что мужик этот не столь прост. По правую руку от него сидел по турецки высокий худощавый мужчина, рядом с которым лежали длинная резная палка и высокая остроконечная шляпа. Сидящий по левую руку был облачён в коричневую рясу и сверкал выбритой макушкой. У ног его лежали кистень и длинная палка с загнутым концом. А над костром, истекая жиром, жарились несколько кусков мяса. Сами же эти люди о чём-то трепались, время от времени поворачивая прутки с мясом и передавая по кругу объёмистый бурдюк, из которого что-то попивали.

Максимка долго и мучительно решал что делать дальше, пока решение не приняли за него. Тот, который сидел в центре непринуждённо произнёс:

– Однако, господа, мне кажется мы проявляем удивительную невежливость!

Тот, который в рясе, только вопросительно взглянул на товарища, а вот второй также непринуждённо ответил:

– Ты хочешь сказать, что нам стоило бы пригласить к костру того молодого человека, который уже с пол часа наблюдает за нами из-за кустов?

– Именно, Себастьян, именно!

Сказав это он остро взглянул прямо на Максимку и, демонстративно взвесив в руке кинжал, произнёс:

– Ну что же вы, юноша? Подойдите наконец к костру и представьтесь!

Движение говорившего было столь красноречивым, что Максимка не решился ослушаться.

– Занятно... – произнёс усатый, оглядев Максимку цепким взглядом. – Ну так и что вы тут забыли, юноша?

– Э... Я заблудился...

– Подожди, Ролон, – встрял обладатель остроконечной шляпы. – Здесь что-то не так.

После чего уже обратился к Максиму:

– Для начала, назовите своё имя и откуда вы родом?

– Зовут меня Максимка.. Максим... – после этого уточнения все трое синхронно усмехнулись. – Я из Москвы...

– Москвы? Не припомню такой деревни! – решительно заявил Ролон.

– Это не деревня! – обиженно воскликнул Максим. – Москва – большой город! Столица!

– Столица? И какой страны? – снова уточнил Ролон. на его лице была написана насмешка.

– Россия!

– И велика ли страна?

Тут Максимка впал в задумчивость. Как объяснит этим людям насколько велика Россия? Да и сам он не помнил сколько тысяч километров от Питера до Владивостока. Но вот сколько миллионов человек в России живёт припомнил:

– В России живёт 140 миллионов человек. А в Москве – 10 миллионов.

Ролон и тот что в рясе синхронно набрали в грудь воздуха чтобы что-то высказать, но владелец остроконечной шляпы сделал властный жест рукой и они промолчали, а он же, становясь всё более серьёзным и мрачным, продолжил допрос:

– Хорошо, юноша, теперь поведайте нам, как вы оказались в этом лесу.

Максим приободрился и рассказал этим странным людям про клуб ролевых игр, как он, с другими ребятами поехал на полёвку, как всё оказалось совсем не так, как он ожидал...

– То-есть ваши товарищи решили устроить что-то типа рыцарского турнира? – уточнил Ролон.

– Ага! Только вместо турнира у них пошла одна пьянка!

– А ваши товарищи знают толк в рыцарских делах! – неожиданно подал голос тот, что в рясе. – Вы уверены что это была именно игра и среди них не было настоящих рыцарей?

– Ладно тебе, преподобный, – набычился Ролон, – вспомни ваш последний конклав! Говаривают, святые отцы причащались там столь усердно, что на следующий день к ним пришли зелёные черти!

– У тебя не совсем точные данные, сэр Ролон, – мягко ответил этот "преподобный". – Зелёные черти посетили лишь тех, кто пренебрёг святым причастием на утро второго дня конклава!

– Ну уж тебя-то Теодор, среди них не было? – уточнил хозяин остроконечной шляпы.

– Я всегда чту святую традицию и никогда не пропускаю положенное причастие, мессир Себастьян, – всё также смиренно ответил преподобный. И все трое залились раскатистым смехом.

Мальчик переводил растерянный взгляд с одного на другого. Заметив это Ролон сказал:

– Не пугайся, мы хорошие друзья и давно знаем друг друга. Так что в своём кругу мы можем позволить себе шутки, которые в любой другой компании непременно закончились бы парой проломленных голов. Но, продолжай. Турнир, как я понял, оказался совсем не тем, что ты ожидал?

– Да... – Максимка замялся на секунду и добавил: – Сэр...

– О! Схватывает на лету! – одобрительно кивнул Ролон и вопросительно взглянул на мессира Себастьяна, отдавая ему инициативу допроса.

Впрочем, спрашивать особо и не пришлось, Максим уже подошёл к финальной части своего повествования: рассказал как он, от нечего делать, отправился погулять по лесу, нашёл дорогу, которой не должно быть и встретил на дороге старую колдунью. На этом все присутствующие напряглись и стали предельно серьёзны.

– Однако! – произнёс Ролон. – Старая Базилида снова мутит воду!

– Она постоянно мутит воду, – уточнил Себастьян, – просто сегодня мы напрямую столкнулись с плодами её деятельности.

– Было бы неплохо однажды задать ей несколько прямых вопросов, – сквозь зубы процедил преподобный Теодор.

– Гораздо важнее сейчас, что нам делать с этим несчастным юношей? – задумчиво произнёс Ролон.

– Несчастным? – удивился Теодор и вдруг сник. – Ах, да, простите, Максим. Видно я...

– Ещё не до конца отошёл от конклава, – ехидно заметил Себастьян. И на непонимающий взгляд Максима уточнил: – Боюсь, в ближайшее время ты не сможешь вернуться в свою Москву. Дорога, по которой провела тебя мессерес Базилида... не то чтобы закрылась, но сейчас более недоступна. Так что придётся тебе как-то устраиваться здесь. И я подозреваю, что здешняя жизнь сильно отличается от той, к которой ты привык. Сам по себе ты здесь можешь и не выжить.

– Значит, кому-то из нас придётся придётся о нём позаботиться, – уточнил Ролон.

Себастьян сложил ладони, соединив большие и указательные пальцы, так что просвет между ладонями образовал треугольник и через этот треугольник посмотрел на Максима. А посмотрев, небрежно заметил:

– Думаю, я мог бы попробовать его обучить... Кое-какие способности есть, а если юноша проявит и старательность...

Тут Ролон расхохотался:

– Дружище! Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить будто ты не имеешь на парнишку серьёзных видов!

– Ролон, ты мастер всё испортить! Ученику нельзя говорить что у него способности... выше среднего, чтобы сразу не зазнался.

– А... простите... какие способности... – попытался встрять Максим, но Ролон его одёрнул:

– Позже, молодой человек! Тем более, что скоро турнир, а у меня всё ещё нет оруженосца.

– Королевский турнир только осенью! – возмутился Себастьян.

– А натаскать его хоть немного? Его же сейчас в приличном обществе показывать нельзя, даже шутом!

– Спокойней, друзья, спокойней! Тем более что у меня есть дельное предложение – встрял преподобный Теодор.

– Не думаю, что юноша захочет стать послушником в одном из монастырей! – огрызнулся Ролон.

– Как ты мог заподозрить меня в таких мыслях? Я, в отличие от некоторых отцов Церкви, глубоко верую, что путь к Свету должен быть выстрадан и осознан. И, хотя, убежище в монастыре остаётся возможным для нашего нежданного гостя, но на сейчас – только как крайний выход.

– Тогда что же ты предлагаешь, преподобный? – спросил Ролон, но ответил ему Себастьян:

– Кажется я догадываюсь. В известной ойкумене уже давно не появлялось рыцаря-мага.

Все некоторое время молчали, наконец Ролон, покачав головой, произнёс:

– Ох и хитёр ты дружище! Воистину, великое задумал!

– Положение обязывает, – скромно заметил Теодор.

Ролон снова покачал головой и заявил:

– Но решение принимать всё равно нашему юному гостю. Итак, юноша, у вас три варианта: вы можете стать моим оруженосцем и тогда я, клянусь честью, сделаю из вас достойного рыцаря, вы можете стать учеником мессира Себастьяна и он, если у вас есть способности, выучит вас на мага. А способности, если ему верить, у вас есть. Можете, став моим оруженосцем, попытаться учиться и у мессира Себастьяна, обещаю способствовать этому в меру сил.

Он перевёл дух, глотнув из бурдюка, и подвёл резюме:

– Правда, вы ещё можете попросить преподобного Теодора отвезти вас в ближайший монастырь и спрятаться там, или попытаться бродить по стране самостоятельно. Но вот из последнего точно ничего хорошего не получится!

Максим замялся, но тут ему на выручку пришёл Теодор:

– Друзья, а правду ли говорят, что утро вечера мудренее? Юноша сегодня устал и напуган, мы тоже весь день провели в седле. Сейчас мы дали нашему гостю богатую пищу для размышлений, пусть же он подумает до утра, а завтра мы продолжим начатый разговор. Тем более, что никто из нас не спешит и небольшая задержка не повредит никому.

– Ты, как всегда, говоришь дело, – улыбнулся Себастьян. – Давайте наконец поужинаем и отдохнём.

***

Заступив в свою очередь на стражу, преподобный Теодор обнаружил что Максим, которому Ролон пожертвовал свой плащ, не спит. Священник осторожно тронул мальчика за плечо и пригласил сесть рядом, чуть поодаль от спящих товарищей.

– Что-то гнетёт тебя, отрок? – спросил он.

Максим молчал какое-то время, но всё же решился:

– Мама... а Себа...

– Мессир Себастьян, – с нажимом поправил его преподобный. – Титулы здесь – очень важная вещь. Не всем нравится, но что есть, то есть, привыкай.

Максим молча кивнул и поправился:

– Мессир Себастьян сказал, что я уже не смогу вернуться... А там мама... она нервничает...

– Значит ты уже всё понял и принял то, что с тобой случилось. Это хорошо, Максим. Так ты быстрее вживёшься в нашу жизнь и избежишь многих ошибок. Многих таких, которые вполне способны погубить тебя. А то, что ты переживаешь за свою маму, это хорошо. Это значит, что ты способен беспокоиться о других и можешь вырасти хорошим человеком. Не растеряй это!

– Но как же быть? Ведь она там осталась совсем одна...

Теодор вздохнул:

– Да, ты поступил глупо безответственно, поддавшись на провокацию мессересс Базилиды, ты позволил собственной гордыне возобладать над всеми твоими мыслями и чувствами. Но сейчас ты уже ничего не можешь изменить. Тебе придётся жить с последствиями твоего поступка и постараться извлечь из них максимальную пользу. Для себя и для других. И возможно, через какое-то время, ты сможешь, как и мессересс Базилида, открыть тропу и пройти в свой родной мир. И тогда у тебя появится возможность как-то исправить последствия твоей ошибки.

– Мессир Себастьян – маг? Настоящий? – спросил Максим после некоторого размышления.

– Здесь других не бывает, – жестко и серьёзно ответил преподобный Теодор.

– Значит я должен стать магом, – твёрдо и очень серьёзно заявил Максим.

– А хочешь?

– Там... откуда я пришёл, мне всегда было жаль что волшебства не существует.

– Вот видишь, значит ты не только потерял, но и приобрёл, придя сюда. Ты можешь выучиться и овладеть тайнами магии. Но, глядя на тебя, я понял что и путь рыцаря тебя тоже привлекает, не так ли?

– Да, но...

– Но сэр Ролон и мессир Себастьян, похоже, уже договорились приложить совместные усилия к твоему обучению, так что ты вполне можешь стать рыцарем-магом. О! Это потрясающе! Рыцари-маги редки, их не появлялось в нашем мире уже лет триста. И, конечно же, быть рыцарем магом это огромные, потрясающие возможности! Если ты сможешь быть достойным учеником одновременно у рыцаря и у мага, конечно.

Преподобный увидел как глаза у Максима загорелись, но он тут же смирил это воодушевление усилием воли.

– А... простите, господин Теодор, я не знаю как к вам обращаться...

– Обращайся к любому священнику падре или преподобный и не ошибёшься. К рыцарю следует обращаться сэр. В дружеском кругу... Впрочем, в дружеском кругу, это совсем другое дело. Так что ты хотел спросить?

– Какие... сложности, проблемы, бывают у рыцарей-магов? Чем вообще это может быть плохо?

– Хорошо, Максим, очень хорошо! Вижу, ты умеешь учиться на своих ошибках! Достоинство, которого лишены многие, чего уж греха таить, и убелённые сединами. И ты прав, ничто не даётся в этом мире просто так. Во-первых, ученику мага приходится гораздо тяжелее чем ученику рыцаря, хотя и оруженосцем быть очень непросто. Особенно у такого рыцаря как сэр Ролон. Сэр Ролон чрезвычайно строг и требователен к себе, потому и с тебя будет требовать не просто изображать рыцарство, а быть рыцарем на самом деле. И он не будет делать тебе скидок на то, что ты обучаешься ещё и у мессира Себастьяна. Как и мессир Себастьян, это я тебе обещаю.

Он замолчал и глотнул из фляги, а Максим, подумав немного, смог сформулировать следующий вопрос:

– А во вторых? Почему рыцарем-магом быть хуже чем просто рыцарем или просто магом?

– А ты и правда можешь стать учеником мага! Ты умеешь задавать правильные вопросы!

Сказав это падре Теодор вздохнул и принялся объяснять:

– Беда в том, что рыцарь-маг никогда не сможет стать полностью своим ни в Рыцарском Круге, ни в Конклаве магов. Рыцарские турниры... не то чтобы закрыты для рыцаря-мага, но у его противников всегда остаётся вопрос: "А был ли поединок честным? Не применил ли он против меня магию? И даже если он честно не хотел, не сделал ли он это неосознанно?". Поэтому рыцари-маги всегда оставались несколько в стороне от жизни Рыцарского Круга. И даже совершив немыслимые для других рыцарей подвиги, они никогда не поднимались в Круге до званий и наград, достойных совершённого ими.

– А среди магов? Рыцари-маги тоже оказываются...

– Немного чужими? Да. Дело в том, что Конклав ценит и уважает тех, кто создаёт новое, продвигается сам и продвигает других по пути познания. Но жизнь рыцаря мало способствует работе исследователя, тем более что у любого короля для рыцаря-мага всегда найдётся много работы, которую нельзя поручить никому другому. Вот и получается, что коллеги по Конклаву держат рыцаря-мага за ремесленника, неспособного к высокому искусству. Хотя некоторые из рыцарей-магов создали действительно потрясающие вещи.

– Спасибо, преподобный, – вежливо сказал Максим. – Я подумаю.

– Теперь тебе есть над чем думать, – согласился Теодор, сделав вид, что не заметил зевок мальчика. – А сейчас тебе лучше лечь спать. Завтра тебе предстоит сложный день.

Максим кивнул и снова завернулся в плащ. А падре Теодор, глядя на него покачал головой и прошептал: "Спи, малыш, теперь каждый твой день будет тяжёлым...".

***

Утром возникла ещё одна проблема. Падре Теодор спросил Максима:

– А теперь ответь мне честно и без утайки: посвящён ли ты какому-нибудь богу?

– Бабушка хотела крестить меня, но мама всегда говорила, что когда я вырасту, я сам решу.

– Это мудрое решение, – согласился преподобный, – расскажи мне о той вере, в которую тебя хотели посвятить.

Максим очень коротко путано рассказал про христианство, Ветхий и Новый завет. Ну, то что помнил и как помнил.

– А сам ты в этого спасителя не веришь, – констатировал падре Теодор.

Максим только пожал плечами:

– Ну... я знаю что Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце и другие планеты никто не создавал, они сами возникли из газа и пыли. Ну, ведь в пространстве...

– Это известный факт, – согласился падре, – но из него не следует, что никакие высшие силы не направляли и не направляют развитие Земли и человечества. Ты должен знать, что здесь верят во многих богов и Церковь Света признаёт их существование...

– А маги часто напрямую обращаются к ним в своих деяниях, – вклинился мессир Себастьян.

Теодор согласно кивнул и продолжил:

– Но ты также должен знать, что Рыцарский Круг находится под прямым покровительством Церкви Света. Потому, вступить в Круг и получить звание рыцаря может лишь тот, кто посвятил свою душу Свету. Хотя, увы, мне иногда кажется что многие, произнося положенные обеты, не задумывались о том, чтобы исполнять их на деле.

– Не надо, преподобный... – сдавленным голосом возразил Ролон, – тот же сэр Йхан фон Берг...

– Оставим, сэр Ролон. Мы оба знаем о чём я говорю.

В ответ Ролон только молча кивнул, а Теодор снова обратился к Максиму:

– Я не смею нарушать волю вашей матушки, юноша, поэтому поручаю вашу душу заботам сэра Ролона. Вы же, сэр Ролон, как палладин Света, должны наставить юного Максима в учении церкви. Когда же мы с вами встретимся, как было условлено ранее, я побеседую с Максимом и, если на то будет его свободная воля, а сам он будет в достаточной степени готов для принятия должных обетов, открою перед ним Врата Светлого пути.

– Да будет так, – спокойно и торжественно согласился сэр Ролон.

На этом они покинули свою ночную стоянку и вскоре разделились. Первым оставил друзей мессир Себастьян, следом, когда проезжали какую-то деревушку – падре Теодор. Там же Ролон купил Максиму лошадь и седло и теперь Максим ехал уже не за спиной своего господина, а самостоятельно. "Кляча старая и смирная, как раз для тебя.", – охарактеризовал приобретение Ролон.

А когда они снова въехали в лес, Ролон велел остановиться и слезть с лошади. И долго искренне хохотал над тем, как это получается у Максима.

Немного успокоившись, но всё ещё посмеиваясь, он велел:

– Так, Максимка, срежь ка мне вон то прут с ивы... Нет, не тот, потолще.

А как только получил этот прут в руки, резко схватил оруженосца за ворот рубахи, подтянул к себе и, сунув прут ему под нос, очень твёрдо и серьёзно сказал:

– А теперь запомни! Раз и на всегда! Если ты хоть раз откликнешься на имя Максимка, при мне, или я узнаю об этом, я выдеру тебя вот таким же прутом так, что ты потом неделю будешь икать! Максимка – хорошее имя для шутов и холопьев, а рыцарь носит имя Ма́ксим!

Он так и сказал, резко сделав ударение на первом слоге, после чего отпустил оруженосца и, уже спокойно добавил: – Тебе дали хорошее имя. Просто прекрасное имя. Уважай его сам и заставь уважать его других.

Сказав это он резко сломал прут и бросил в кусты.

– Поехали, – бросил он оруженосцу и спокойно направился к лошадям.

Максим же ещё некоторое время приходил в себя, а когда отдышался окликнул Ролона:

– Сэр!

Рыцарь молча обернулся.

– Спасибо за урок, сэр! – Максим улыбнулся своему господину и учителю.

Тот тепло улыбнулся в ответ и, кивнув в сторону лошадей сказал:

– Садись, поехали. Путь далёк, а времени, как всегда, мало.

Глава 2. Врата Света

Лето уже приблизилось к своему завершению, когда рыцарь Ролон и его юный оруженосец въехали в город Вальдунгбург. Почти всё прошедшее время наши герои провели в дороге: то Ролон нанимался сопровождать купеческий караван, то его призывали на королевскую службу, доставить важное сообщение, а однажды даже участвовали в облаве на банду настоящих разбойников. Это была единственная за всё время их совместных странствий более-менее военная операция в которой повезло (или не повезло, тут уж как посмотреть) участвовать Максиму. Тогда случилось несколько настоящих вооружённых схваток, в одной из которых Максим даже поучаствовал: загнанный в угол разбойник схватил юношу и хотел было использовать его как заложника, но мальчишка сумел извернуться и пырнул врага ножом в бок. Сделал он это крайне неудачно, только слегка зацепил кожу, но разбойник всё же дрогнул от такого отпора и разжал руку, что позволило Максиму отскочить, а Ролон в этот момент метким броском кинжала поставил точку в разбойничьей карьере.

Максиму тогда было очень нехорошо, всё же одно дело играть в войну и совсем другое – приложить руку к убийству человека. Даже если перед этим тот человек сам пытался тебя убить. Однако Ролон оказался не только суровым воспитателем, но и прекрасным психологом, он сумел успокоить мальчика, но в то же время так, чтобы у того не возникло излишнего вкуса к убийству.

И всё это время Ролон нещадно гонял своего оруженосца, нагружая его повседневной работой, которой в походном их быту хватало на обоих, обучая владению оружием, рыцарскому этикету, местной грамоте, верховой езде. И надо сказать, что Ролону достался очень упорный ученик. Максим сразу отнёсся к рыцарскому учению очень серьёзно, ни разу не прекословил своему господину, просто сцепив зубы делал всё, что тот от него требовал, даже когда было совсем невмоготу. В результате к тому утру, когда на горизонте показались стены и башни Вальдунгбурга Максим заметно окреп, стал намного ловчее и уже уверенно сидел в седле.

Сам город Вальдунгбург был невелик, но из-за близости к границе с варварскими землями тут стоял сильный гарнизон, при котором состояли аж целых пять рыцарей. Город был окружён мощной крепостной стеной, въехать за которую можно было через единственные ворота, к которым вёл подъёмный мост. Стражей на мосту командовал сэр Луций Аврелиан – хороший знакомый Ролона по Рыцарскому Кругу, потому и проехали наши герои в город без задержки. Если, конечно, не считать задержкой то, что они просидели в караулке пару часов, пока Ролон и Луций за бурдючком вина вспоминали свои прошлые похождения. Главное что вынес Максим из этой посиделки, так это то, что настоящие рыцари точно будут покрепче ролевиков из его родного мира. Сэр Луций и сэр Ролон в дополнение к бурдючку молодого вина (отведать коего дали и оруженосцу, от чего в голове Максима заметно зашумело) выжрали большую бутыль местного шнапса, а после сэр Луций, порывшись в своих запасах, извинился что больше ничего нет и выставил на стол объёмистую бутыль мутного как молоко самогона. Эту бутыль рыцари тоже уговорили, после чего разошлись даже не пошатываясь: сэр Луций – проверять посты, а сэр Ролон хлопнув по плечу слегка окосевшего от первого в жизни подпития оруженосца, заявил:

– Ну, пошли, что ли, будем устраиваться в этом центре цивилизации!

Он сам влез в седло и после вполне осмысленно торговался с хозяином таверны за комнату. Но вот уже в комнате сам запер дверь и приказал Максиму немедленно ложиться спать. Ну и сам тоже завалился.

Утром Максим чувствовал себя далеко не лучшим образом, но на такой случай у Ролона нашёлся пузырёк с каким-то составом, от которого голова тут же прояснилась.

– Лучше бы, конечно, по человечески опохмелиться, – бросил сэр Ролон, сам глотая горькое настолько, что сводило челюсти, зелье, – но тебе ещё рановато, да и не по чину сегодня.

А не по чину было потому, что сегодня им предстояло держать ответ перед падре Теодором, который, до кучи, оказался епископом всей провинции Вальдунг. Сегодня епископ Теодор Вальдунгский собирался проэкзаменовать Максима – насколько тот усвоил основы местного вероисповедания и решить – готов ли оруженосец Ма́ксим ступить на тропу Света и тем самым получить возможность когда-нибудь в будущем возвыситься до рыцарского звания. Максим уже хорошо изучил своего господина и понимал, что если его друзья хоть немного такие же, то никаких поблажек ему на предстоящей исповеди не будет. Заметит преподобный хоть какое несоответствие во взглядах Максима канонам Веры и откажет в посвящении. И не видать тогда ему, Максиму рыцарского звания как своих ушей. Обидно будет. Да и как после этого сэру Ролону в глаза смотреть?

С такими мыслями вступил юный оруженосец под своды главного собора Вальдунгбурга, где у кафедры, за которой горел неугасимый огонь, заканчивал свою проповедь падре Теодор. Чтобы больше не отвлекаться, скажем: религия этого мира по сути очень похожа на зороастризм, а по богослужению – на католическую церковь нашей Земли. Собор очень походил на готические храмы, но был, как это ни покажется парадоксальным, более светлым и более суровым одновременно. А ещё это было весьма значимое место, связанное с легендами сразу о нескольких местных святых Сам собор слыл в этом мире шедевром архитектуру и будь тут своя книга Гиннеса, он несомненно попал бы в неё сразу по многим позициям. И многие стремились в Вальдунгбург только для того, чтобы попасть именно в этот собор. Но всё это шло как-то мимо Максима, он лихорадочно повторял про себя каноны веры.

– Расслабься, – шепнул ему Ролон. – Преподобный хочет видеть свет в твоей душе, а не слушать как ты тараторишь каноны. А свет в твоей душе есть.

Максим вздохнул, попытался последовать совету, но не очень-то получилось. Ролон же продолжил наставления:

– Главное не ври ему и не пытайся казаться лучше, чем ты есть.

Сказав это Ролон горько вздохнул и добавил: – Знаешь сколько хороших людей сгнили, ступив на эту скользкую дорожку?... А Тео, он такой, для него суть важнее формы и слов.

Услышав это, Максим улыбнулся:

– Вы тоже, такой же. Наверное и мессир Себастьян...

– О! Он вообще фанатик своего дела! И принципиален так, что мне и Тео до него далеко. Так что тебе учиться будет сложно. Ни он тебе спуску не даст, ни я. Всё ещё хочешь быть и магом, и воином?

– Хочу! – решительно заявил Максим.

– Ну тогда иди! Преподобный ждёт тебя!

Падре Теодор долго гонял Максима по Канону Веры, задавал каверзные вопросы, ловил в логические ловушки, частенько заставляя сказать сакраментальное "Не знаю!". А в глазах всё сильнее светился лукавый огонёк, который Максим, впрочем, благополучно не замечал, В конце концов преподобный задал самый важный на сегодня вопрос, к которому Максим готов, естественно, не был.

– Хорошо, всё-то ты это выучил, прям хоть щас в послушники. Но вот ответь мне честно: А сам-то ты веруешь? Веришь ли ты в то, что Великий Светлый зрит на нас с небес? Что ведёт он учёт дел добрых и злых? Что за дела добрые будет награда, а за злые – расплата?

Максим закусил губу. Ну как мог он, продукт технической цивилизации XXI века всерьёз верить про какого-то мужика на небеси, который ведёт гроссбухи добрых и злых дел, чтобы потом подбивать дебет с кредитом? И что делать? Соврать? Но тогда и падре и сэр Ролон поймут что он врёт. Стыдно будет. Вспомнилось наставление сюзерена: "Главное не ври ему и не пытайся казаться лучше, чем ты есть.". А ещё замечание о тех хороших людях, которые начали врать и пали. "А, ладно, – подумал Максим. – Ну не буду рыцарем, буду просто магом! Проще жить будет!". И ответил то, что ему показалось главным из всего учения, которое усердно вколачивал в него сэр Ролон:

– А разве это так важно? Мы ведь делаем добрые дела не для Великого Светлого, а для людей! Надо просто оставаться человеком, всегда и во всём. И с людьми быть по человечески. А есть ли там Светлый, или это просто сказка, какая разница!

Падре Теодор вздохнул и опустил глаза.

– Знаешь о чём я мечтаю, Максим? – впервые за всю беседу он назвал отрока по имени. – Чтобы... не каждый, а хотя бы каждый десятый из людей думал так же как и ты. Вот тогда бы люди действительно смогли бы построить рай на земле.

Он помолчал немного и добавил:

– Увы, но столь глубокое понимание сути Учения редко, даже среди иерархов Церкви. Посему, запомни мой совет: говори то, что сказал мне только что, лишь тем, в ком ты абсолютно уверен. Ибо большая часть тех, кто нас окружает, такие слова не услышат и не поймут. Идём!

Он поднялся и подвёл Максима к Ролону.

– Позволь обрадовать тебя, сэр рыцарь! Твоими стараниями сей отрок в достаточной степени освоил формальную сторону учения, в суть же его проник глубже, чем многие из тех, кому положено нести Свет согласно сану. Я готов отворить для него Врата.

– Это хорошо, – спокойно кивнул Ролон, но видно было, что в глазах у него светилась гордость за ученика. – Осталось найти того, кто проведёт его через Врата.

– Думаю, сделать это должен ты, – твёрдо сказал Теодор.

– Но удобно ли это? – столь же спокойно спросил, нет, вопросил рыцарь.

– Не только удобно, но и необходимо. Ты взял на себя заботу о нём, ты стал его учителем на пути рыцарства, ты стал его наставником на Пути Света. И хорошим наставником! Кому же ещё исполнить самую важную часть наставничества?

– Ну что же, я и сам хотел так поступить и если Церковь в твоём лице одобряет...

– Не только одобряю, но и настаиваю.

Сам обряд не произвёл на Максима сильного впечатления: падре что-то читал из толстой книги, задавал ритуальные вопросы, на которые Максим давал ритуальные же ответы, потом падре побрызгал на него водой, Ролон взял оруженосца за руку и провёл в алтарь меж двух горящих в чашах огней. Там, алтарной части храма, на самом алтаре лежала белая рубаха, которую Максим надел, да Ролон повесил ему на шею закрытую ладанку, наказав никогда не открывать и носить не снимая. А после обряда сюзерен устроил юному оруженосцу праздник, накупив сладостей. Но уже вечером устроил ещё один допрос:

– Скажи мне отрок, истинно ли то, что ты вчера впервые испробовал хмельное?

– Да, сэр, – ответил Максим, внутренне подбираясь.

– Понравилась ли тебе выпивка?

Максим подумал немного и ответил честно:

– Вино было вкусное.

По правде сказать, сэр Луций расщедрился и старого друга и его юного оруженосца действительно хорошим сладким вином. И налил юноше вино не разбавленное. Ролон это видел и не возражал, рассматривая этот опыт как ещё одно испытание для своего воспитанника. Сейчас он только хмыкнул и уточнил:

– Я не сомневаюсь. Луций угостил тебя действительно отличным вином. Но мне интересно другое: понравилось ли тебе то, как вино подействовало на тебя?

– Сначала мне стало очень весело, но... я вдруг понял что... болтаю лишнее. Я... мне пришлось следить за собой и это было очень сложно. Это было неприятно.

Ролон расхохотался.

– Я помню этот момент! – сказал он сквозь смех. – Ты был просто неподражаем!

– Простите, сэр... похоже, я действительно вёл себя очень плохо...

– Мы с Луцием заметили это. Но мы заметили и то, как ты собрался и попытался снова управлять собой. Это хорошее достижение.

Максим поднял удивлённый взгляд на своего господина и учителя. Слова: "хорошее достижение", были в его устах очень веской похвалой. Однако Ролон не стал разливаться в дифирамбах, а задал следующий вопрос:

– Хочешь ли ты повторить этот опыт?

– Вино вкусное, но я не хочу становиться дураком. Наверное, его следует пить совсем по чуть-чуть... или мне вообще его рано пить, надо ещё подрасти.

Закончил он уже совершенно уверенным голосом. Ролон в ответ на это только покачал головой:

– Пить вина немного и только хорошее... Слишком уж хорошее решение, чтобы можно было воплотить его в жизнь. А всякие пиры, пьянки, попойки, пирушки и дружеские посиделки – неизбежная часть рыцарского ремесла. Ты должен научиться пить хмельное, выглядеть захмелевшим, но при этом трезво понимать своё состояние и сохранять необходимый контроль за своими словами и манерами.

– Но... как я могу...

– Я буду учить тебя этому, как и прочим премудростям нашего ремесла.

Сказав это Ролон вздохнул и продолжил:

– Скольких доблестных рыцарей, талантливых магов, пылких в вере прелатов, да и просто хороших людей сгубил Зелёный Змий... То, что ты вчера смог сам почувствовать, что переходишь под его влиянием черту дозволенного и, сделав усилие над собой, вернулся обратно, даёт надежду, что ты сможешь ему противостоять. Но если ты вдруг почувствуешь что хмельное берёт над тобой верх – дай обет не прикасаться к нему перед Алтарём Света. Это избавит тебя от необходимости участвовать в попойках.

– Сэр... если вы увидите что я не справляюсь, вы скажете мне?

– Обязательно, мой юный друг, обязательно!

Сказав это Ролон ласково потрепал его по голове.

Глава 3. Дорога на турнир

В Вальдунбурге наши герои надолго не задержались. Ведь в конце сентября, на праздник Осеннего Равноденствия, в столице должен был состояться турнир. Настоящий рыцарский турнир! И хотя после нескольких месяцев ученичества у настоящего рыцаря, романтики в голове Максима заметно поубавилось, он всё равно ждал турнира с радостным предвкушением. И тайной гордостью: все эти ролевики-реконструкторы только играют в рыцарей и турниры, а ему, Максиму, предстоит участвовать в турнире настоящем! И пусть пока только в роли оруженосца, но зато настоящего оруженосца при настоящем рыцаре! И он верил: настанет день, когда он выступит на турнире под своим собственным знаменем!

По дороге случилось событие, изрядно Максима удивившее: к ним присоединился отряд из трёх воинов. Старшего звали Рудольф, двух других – Ганс и Отто. Оказывается, они составляли полукопьё, которое содержал и которым командовал сэр Ролон. Происходили они все из деревни под названием Вайсштайн, которой владел Ролон. От чего и носил фамилию фон Штайн. Всего в отряде Ролона фон Штайна состояло пять бойцов, но двое остались в деревне, следить за порядком и собирать пошлину с проезжающих по третьесортному торговому тракту, что через эту деревню проходил.

Деревушка была мелкая, дохода почти не давала и если бы не тот самый тракт, с которого сэр Ролон фон Штайн собирал какую-никакую пошлину, ему бы и на пол копья средств не хватило. Не укрылось от глаз Максима и то, как поговорив с Рудольфом о состоянии моста, Ролон передал командиру копья небольшой кошелёк с золотом, часть того, что они с Максимом заработали в своих летних странствиях. Рудольф тогда ещё сказал:

– Эх, рыцарь, все от имения кормятся, а ты сам своё имение кормишь...

– Да с них накормишья, – махнул рукой Ролон, – с голоду помрёшь. А вас оттуда снять, так вообще всю деревню разграбят да растащат.

В тот день Максим впервые понял что деньги не с неба падают и его обучение чего-то стоит сэру Ролону. И, наверное, очень много стоит. Максим несколько дней собирался с духом, но всё же спросил об этом своего господина. Тот и бровью не повёл:

– Я твой господин и обязан тебя содержать. Я обязался выучить тебя на рыцаря и выучу, а что мне это будет стоить – это моя забота.

Однако, помолчав с минуту он добавил: – Но, знаешь, золото хоть и презренный металл, но обращаться с ним надо уметь не хуже чем с железом. Я вот, никогда толком не умел, – вздохнул Ролон, – а ты попробуй поучиться.

С того дня в круг обязанностей Максима вошла и походная бухгалтерия.

А ещё Максим с удивлением обнаружил, что в местной табели о рангах он стоит выше Рудольфа, и по званию и по должности. И, соответственно, мог отдавать ему приказы, которые Рудольф должен был выполнять. На недоуменный вопрос юноши Ролон сказал, как что-то само собой разумеющееся:

– Ты же мой оруженосец, а значит принадлежишь к рыцарскому сословию. Только, я надеюсь, ты не будешь слишком зазнаваться!

– Конечно, сэр, я буду благоразумен, – ответил Максим сдержанно, что вызвало одобрительный кивок со стороны его господина и учителя.

С появлением в их маленьком отряде ещё троих воинов, походная жизнь стала чуть легче. Так, ночные стражи у их походного лагеря распределялись теперь не на двоих, а на пятерых. Однако теперь сэр Ролон не только сам проверял как часовой несёт вахту, но но и требовал этого от Максима. Раньше, когда они странствовали вдвоём, Ролон раз за ночь обязательно просыпался посреди максимовой стражи и проверял: не спит ли оруженосец, требовал доклада: всё ли в порядке, что случилось? Теперь же он требовал чтобы Максим также подходил к несущему стражу воину и также проверял пост. Поначалу сам будил оруженосца, а через несколько дней дал ему небольшие механические часы с будильником и потребовал чтобы в положенное время он сам просыпался и сам всё делал. Однажды Максим не выдержал и спросил Ролона:

– Сэр, а почему мы постоянно следим как они охраняют лагерь? Неужели вы не доверяете своим воинам?

– Можно подумать и так... – задумчиво ответил Ролон. – Но, понимаешь, есть разница. Если ты поставил солдата на пост, спихнул на него все заботы и завалился спать, это одно. А вот если солдат видит, что ты постоянно в деле, тебя тоже заботит происходящее, это не только контроль, это забота. И когда солдат это чувствует, его боевой дух поднимается. Он больше верит тебе, а это очень важно, когда приходится идти с ними в бой.

Рыцарь помолчал какое-то время и добавил:

– Рудольф очень честный и ответственный солдат. Я без сомнений доверю ему собственную жизнь. Но он всего лишь солдат. И дальше своего места в строю, дальше своего поста он не видит. А ты должен быть командиром. Ты должен знать и видеть дальше, больше, шире. И думать за всех своих солдат.

Услышав это Максим судорожно сглотнул и просил:

– А я смогу?

Ролон внимательно посмотрел на него и очень серьёзно ответил:

– Посмотрим, конечно, но пока у тебя получается неплохо.

Так и ехали они в столицу – Кроненбург – не быстро и не медленно, штатным походным порядком. Впереди ехал Рудольф с вымпелом сэра Ролона фон Штайна на конце пики, следом сам сэр рыцарь с оруженосцем, а походный порядок замыкали Ганс и Отто. Вот в таком порядке и наехали они на небольшой купеческий обоз, который весело грабили очередные разбойники. И хотя разбойников было раза в три больше чем людей в отряде Ролона, само появление на дороге рыцарского вымпела произвело на банду то же действие что свежий ветер на тополиный пух: романтики с Большой Дороги разом ломанулись через лес, бросая всё, что хоть как-то замедляло их бегство. В результате купец почти не понёс убытка от их нападения, через что проникся к своему нежданному спасителю неизмеримой благодарностью и тут же нанял Ролона сопроводить его караван до столицы. Это несколько замедлило движение отряда, но зато сделало его намного более комфортным и тут же превратило всё мероприятие из затратного в прибыльное.

По пути, между прочим, хозяин каравана, герр Мюллер, заметил как Максим ведёт походную бухгалтерию и схватился за сердце. Когда сердце отпустило, он схватился за голову и принялся ругать мальчика, но, заметив как на него смотрит сэр Ролон, поперхнулся. Однако рыцарь даже подбодрил купца:

– Правильно, правильно, господин купец. Не умеем мы золото считать. ты б ему рассказал малость, как там положено эти гроссбухи вести, глядишь и на пользу пойдёт.

Купец хохотнул, но просьбу своего спасителя выполнил, что действительно пошло на пользу. В деньгах у сэра Ролона порядка и правда прибавилось.

Так и доехали.

Кроненбург поразил Максима до глубины души. Юноша ожидал увидеть что-то на подобие Вальдунбурга, только побольше и по богаче, но всё оказалось совсем не так. Начать с того, что город не был окружён сплошной стеной. Он состоял из прямоугольных кварталов, между которыми пролегали широкие... Проспекты? Иногда Максиму казалось, что из-под жиденького слоя травы выглядывает асфальт или какое другое подобное покрытие. Сами кварталы представляли из себя отдельные замки, огороженные стеной, с воротами, но без рвов. И в этих замках встречались очень странные строения, похожие на... панельные многоэтажки! Этажей десять – двенадцать. Правда, переделанные под нужды обороны: с узкими бойницами и зубцами по крыше. Но было совершенно точно видно, что это именно переделки, а изначально у этих домов были и балконы-лоджии, и широкие окна, ныне заложенные очень искусной, но всё же явно выглядевшей как заплатка каменной кладкой.

Заметив обалделый взгляд юноши, сэр Ролон подначил:

– Что, сравниваешь со своей Москвой?

Максим ответил очень осторожно:

– Да, сэр, тут есть похожие дома... Но их, видимо, переделали.

– И много там таких домов? – нарочито небрежно спросил сэр рыцарь, кивая на очередную переделанную многоэтажку.

Максим уже хорошо знал, что такая нарочитая небрежность скрывает значительный интерес, знал и то, что в такой ситуации не стоит демонстрировать излишнюю понятливость, лучше продолжать начатую рыцарем игру. Эдакое: "Я знаю что ты знаешь что я знаю, но при этом останемся в рамках обозначенного протокола.". Поэтому ответил не углубляясь в детали, но в то же время достаточно полно:

– В новых районах почти все такие, только выше, раза в два, а в старых районах есть всякое.

Подумав немного, Максим добавил: – А в самом центре стоит Кремль. Это старинная крепость, ему лет пятьсот. Он такой же, как Вальдунбург... Ну, может, чуть поменьше.

На это Ролон только усмехнулся, а вот Максим, подумав какое-то время, спросил:

– Сэр, мне кажется, здесь тоже раньше были большие города, строили высотные дома...

– ...по дорогам ездили самоходные повозки, в небе летали летающие машины, голос и картинки передавали по проводам на многие сотни миль. Да было, – подтвердил его догадку Ролон, – чуть меньше трёхсот лет назад.

– Но... что случилось? – спросил ошарашенный юноша.

– Случилось Великое Пробуждение. В мире пробудилась Магия. И вся эта техника стала безполезной.

– Почему? – не унимался Максим, чьё любопытство разгорелось с невиданной силой.

На это сэр рыцарь только усмехнулся:

– Вот пойдёшь брать уроки у мессира Себастьяна, его и пытай. Вот уж любитель порассуждать на эти темы да собирать рухлядь той эпохи. Я же знаю мало и только по нашей части. И в оружии и в машинах использовали силу огня. Ты знаешь как работает ружьё?

– Да, сэр, – быстро ответил Максим, но заметив внимательный взгляд господина решил рассказать всё что знает: – У ружья есть ствол, это такая прочная трубка, в неё с одного конца вставляют патрон. В нём есть пуля и порох...

– Вот-вот! Порох! Он готов взорваться уже от того, что ты о нём плохо подумаешь! – весело воскликнул рыцарь. – А теперь представь: запас патронов на армию из пары тысяч бойцов, а у противника – какой-нибудь самый паршивенький маг. Угадай, что получится?

Максим представил и внутренне согласился. Но всё же и возражение нашлось:

– Но ведь склад можно защитить с помощью магии!

– Можно. И сейчас, наверное, справились бы. Но к каждому складу мага не приставишь. А ломать – не строить, даже средней руки колдун, какого и в Конклав-то не примут, если поднапряжётся вполне может спалить такой склад в соседнем городе. А ведь использовали не только порох, там были составы и по крепче. Да и маги тогда были не чета нынешним. Ломать и поджигать научились быстро, а вот защищаться самим, а уж особенно защищать других, пока-то сообразили как.

Какое-то время ехали молча, пока Ролон не соизволил продолжить:

– Но не только поджигательством тогда занимались. Маги сразу же научились ломать электрические машины, думающие машины, а на них было много что завязано. А ещё на Земле появились волшебные существа. Драконы, грифоны, единороги... много их. И против них все эти ружья и ракеты, – тут Максим удивился, как легко сэр Ролон оперирует современными ему, Максиму, терминами, – оказались безсильны. Ракета попадала в дракона и от этого он становился только злее. Приручить или убить этих тварей могут только настоящие маги или истинные рыцари. И только честным оружием!

На этих словах сэр Ролон хлопнул ладонью по рукояти меча. А вот Максим встрепенулся:

– Истинные рыцари? Кто это?

Ролон сокрушённо покачал головой:

– Не хотел тебе говорить слишком рано, ну да ладно. Понимаешь, все люди разные и с действительно сильными тварями могут справиться очень немногие.

– Рыцари?

– Тот кто может, обычно становится рыцарем.

– А я?

– Хотел бы я тебя обнадёжить, но рыцарь обязан быть честным. Сейчас я вижу что у тебя есть честь и есть стержень. Сохрани это и я буду считать, что не зря потратил на тебя своё время. Как бы ни сложилась твоя жизнь дальше.

Они ехали некоторое время молча, прежде чем сэр Ролон сказал:

– Не знаю, Ма́ксим, – он особенно выделил ударение в имени оруженосца, – не знаю! Нет никаких признаков, никаких примет. Всё проверяется в деле и только в деле. Я видел как блестящий оруженосец, отлично выученный и вооружённый, бежал от адской гончей и видел как простой крестьянский парень, не самый сильный на деревне, перебил тележной оглоблей стаю из десятка таких же гончих. Я сделаю что могу, выучу тебя всему, что должен знать и уметь рыцарь, а остальное в руках твоих и Всетворца.

Слова эти запали в душу Максима и он твёрдо решил, что сможет, что бы ему это ни стоило. Но вслух ничего не сказал, ибо не пристало рыцарю кидаться словами. Надо делать. А вот вопрос не задать не смог:

– Поэтому от вас разбойники разбежались? Потому что если вы можете справиться с драконом, значит и их шайку раскидаете. Да?

– Не думай что рыцарь непобедим и неуязвим, – строго ответил сэр Ролон. – многим из нас это заблуждение стоило головы. Но в чём-то ты прав. Только, думаю, чтобы разогнать эту шваль, хватило бы и одного Рудольфа. А уж если по дороге едет отряд с вымпелом, вся эта погань разбегается заранее.

Он подумал немного и добавил:

– Потому мы, рыцари, на особом счету. Нам позволено многое, что совершённое любым другим будет преступлением, повинным смерти. Но это лишь потому, что наше служение не всегда позволяет нам оборачиваться назад и смотреть под ноги. Потому, что порой одна сожжённая дотла деревня может оказаться гораздо меньшей ценой, чем десяток выжженных или выжратых какой-нибудь гадостью городов. И может сложиться так, что решать что и как делать тебе придётся быстро и единолично. Но, увы, некоторые рыцари забывают, что права эти вовсе не награда для нас, а лишь часть служения. Тяжкий крест, что мы вынуждены нести, дабы иметь возможность исполнять свой долг. Совершать то, что никто кроме нас совершить не может.

Дальше они ехали молча, то самого турнирного лагеря, расположенного в глубине кварталов-замков Кроненбурга.

По всей видимости, в древности, до Великого Пробуждения, здесь располагался городской парк на пару кварталов. Огромные деревья, самые стары, как сказал Ролон, росли тут ещё до Пробуждения, стояли в чётком порядке, трава была подстрижена и это, несомненно, уже забота современных садовников, в траве виднелись дорожки, кое-где видны были ухоженные пруды. Тут отряд сэра Ролона расстался с купцом. Герр Мюллер двинулся дальше, к купеческим кварталам и рынку, а Ролон с подчинёнными направился к указанному герольдом месту, обустраивать свой походный лагерь: ставить шатёр для рыцаря с оруженосцем, палатку для Рудольфа с Гансом и Отто, обустраивать очаг, навес над столом (который уже стоял на указанном месте) и вообще, обустраивать на первый взгляд простой, но на деле довольно сложный и требующий много внимания походный быт.

Глава 4. Пиры и приёмы

К своему немалому удивлению Максим вдруг выяснил, что собственно турнир, то-есть воинские состязания, на турнире являются далеко не самой важной составляющей. Самое же важное это всевозможные пиры, балы, приёмы, дружеские и не очень посиделки и прочие пьянки. И это, как саркастически заметил сэр Ролон – хоть и не самая приятная, но одна из важнейших частей рыцарского ремесла. То как было распределено время турнира это с ужасающей прямотой подтверждало: из трёх недель отведённых на турнир, самому турниру были посвящены только последние пять дней. И то, первый день – представление участников и парад, а последний – награждение победителей и, о да, куда ж без того, королевский пир в честь тех самых победителей. А потому наши герои переоблачились из походной одежды (которая отличалась от обычной крестьянской разве что наличием сапог на ногах) в платье парадное, нарядное, но жутко неудобное. И завертелось...

На следующий же день после приезда в столицу, их пригласил на приём, устроенный в их же честь, тот самый досточтимый герр Мюллер. Там Ролон с оруженосцем оказались в самом центре внимания. Ролон и бровью не повёл, видать не впервой, а вот Максиму с непривычки было сложно. Тем более, что тут он был, хоть и на вторых ролях, но представителем высшего сословия. Ну и естественно герр Мюллер отрекомендовал Максима как очень способного молодого человека, который всё схватывает на лету (памятуя как лихо оруженосец освоил принципы ведения бухгалтерских книг) и купеческие дочки словно с цепи сорвались, желая урвать себе хоть кусочек внимания со стороны столь перспективного юноши.

На этом же приёме выяснилось одно досадное упущение, надо отдать должное, именно со стороны самого рыцаря: Максим совершенно не умел танцевать! Потому на следующий день к ним в палатку заглянул учитель танцев, посокрушался на то, что на всё обучение Максиму дано всего пару дней, но за работу принялся рьяно. В результате, через ту самую пару дней, на очередном балу, который давал герцог Вестмарка, Максим уже мог изобразить простейшие па и не наступать на ноги партнёрше.

Это, естественно, тут же пригодилось. Ролон шепнул оруженосцу, показывая глазами в сторону трёх девушек, одетых в синие с серебряным шитьём платья:

– Дочки герцога Норвальда. В середине – младшая. Пригласи её на следующий танец.

– А удобно, – попытался отвертеться Максим, – они всё-таки герцогини...

– Надо! – коротко ответил Ролон и свалил к кучковавшейся чуть в стороне рыцарской компании, откуда периодически раздавались взрывы смеха.

Максим вздохнул и отправился выполнять задание. И всё бы ничего, танец был не сложным, один из тех двух, которые нанятый учитель заставил его выучить полностью, но ведь без практики, да к тому же, как вдруг выяснилось, надо было ещё и разговор поддерживать! Познакомиться по всем правилам и отвечать в тему на целый ворох вопросов, которые на него тут же вывалила эта девчонка.

Кто ты, да что ты, да откуда – на это Максим честно ответил, что издалека и заманила его в эти края мессерес Базилида.

– Так ты и с Базилидой встречался? – воскликнула юная леди Гита.

– Да, – напряжённо ответил Максим, отчаянно стараясь не наступить на ногу партнёрше, но при этом столь же отчаянно косяча с поворотом.

– А ты давно оруженосцем у Ролона?

– Сэр Ролон взял меня оруженосцем в мае.

– Ого! – глазки у девочки округлились. – А ты уже с кем-то сражался?...

Так ей, всего-то за пять минут танца, удалось вытянуть почти всю историю пребывания Максима в этом мире. А как только танец закончился, она решительно схватила его за руку и как трактор потащила к своим сёстрам.

– Арли! Эсти! Представляете с кем я познакомилась!

Сёстры на неё вопросительно посмотрели.

– Знакомьтесь! Ма́ксим, оруженосец Ролона фон Штайна!

Девушки, которые были близнецами и выглядели лет на тринадцать, синхронно фыркнули, но представились: Арлет и Эстрид. Однако стоило им узнать что Максим служит у Ролона уже целых четыре месяца, сразу же подобрались, в глазах блеснул интерес и Арлет утащила Максима на следующий танец. А когда танец кончился, к ним подошёл высокий статный мужчина с огненно рыжей шевелюрой и столь же рыжей бородой. Герб на камзоле – серебряное дерево в окружении семи звёзд Малой Медведицы на тёмно синем фоне – заставлял предположить что это и есть сэр Генрих, герцог Норвальд. Реакция Гиты подтвердила это:

– Пап! – закричала она чуть ли не на весь зал. – Знаешь с кем я познакомилась?!

– Что за манеры, юная леди? – густым басом спросил герцог, но было видно, что он не собирается как-то выговаривать дочери за явное нарушение этикета. Однако Гита вздохнула, и, изобразив некое подобие реверанса, ответила:

– Позвольте представить, сэр, это Ма́ксим, оруженосец сэра Ролона фон Штайна!

– Приятно познакомиться, – ответил герцог, скользя по Максиму равнодушным взглядом. И спросил, исключительно для соблюдения протокола, перед тем как отослать этого бесполезного юнца куда подальше: – И давно ли вы ему служите?

– С мая, сэр, – вежливо ответил Максим, внутренне радуясь, что сейчас-то его освободят от общения с этими балаболками. Но именно после такого ответа в глазах герцога зажёгся живой интерес и от ответил:

– Действительно?

– Ага! – снова влезла Гита. – Даже два раза с разбойниками сражался!

– Только один! – возмутился Максим. – Второй раз они сами разбежались!

– И в самом деле перспективный молодой человек! – усмехнулся в бороду герцог. – Не представите меня своему господину?

Ну что тут сделаешь? Просьба, которую нельзя не выполнить.

– Сэр! – обратился Максим к своему господину, найдя его в толпе других рыцарей.

– Да, юноша, – благодушно ответил Ролон, скользя взглядом по стоящему чуть позади Максима герцогу, словно по пустому месту. Но при этом едва заметно кивнул.

Максим вздохнул с облегчением и представил:

– Позвольте представить вам, сэр Генрих, герцог фон Норвальд.

После чего повернулся к герцогу и провозгласил:

– Мой господин, сэр Ролон фон Штайн.

Тут к ним протолкался некто с ниспадающими на плечи седыми кудрями и столь же седой бородкой:

– Генри! С каких это пор тебе нужен весь этот официоз? А уж если приспичило, мог бы позвать меня, а не отрывать парня от столь приятного общества!

– Но тебя же не было рядом! – с деланным возмущением ответил герцог.

– Ну и правильно! Тебя же тут никто не убивает! А ты и правда не знаком с Ролоном?

– Увы. Но тут очень к месту подвернулся юный Ма́ксим.

– Тогда знакомство надо отметить! – воскликнул обладатель кудрей и бороды. – А юношу может отпустим?

– Действительно, – усмехнулся герцог, – а то мои вертихвостки от нетерпения сами сюда прибегут.

– И правда, Ма́ксим, не стоит заставлять девушек долго скучать, – усмехнулся Ролон и все трое направились к столам с вином и закусками. А Максим вернулся к девушкам, которые, казалось, и правда изнывали без его общества.

* * *

Настало время расходиться, Максим вежливо попрощался с герцогскими дочками и набежавшими по ходу общения их подружками и отправился искать Ролона. Но стоило ему отойти чуть в сторону от главного зала, где проходил бал, как кто-то схватил его за шиворот и швырнул в какой-то тёмный коридор.

– Ну и кто этот мелкий павлин? – с презрением спросил детинушка, лет шестнадцати, за спиной у него маячил парень, примерно одного с Максимом возраста. Оба в плащах оруженосцев. Детина носил герб герцога Норвальда, а вот герб на плаще его сообщника Максим не рассмотрел.

– Для начала мог бы представиться. И если у тебя есть какие-то претензии, можешь высказать их по человечески и вызвать меня на поединок на турнире, – холодно, сквозь зубы ответил Максим. Ролон учил его, что этикет и вежливость следует соблюдать всегда, вот и выпал случай проявить эту науку на практике.

Однако его противник не желал соблюдать рыцарский этикет.

– Да кто ты такой, чтобы я с тобой вообще разговаривал! – прошипел детина и попытался схватить Максима за грудки.

Максим перехватил протянутую руку и провёл бросок – один из тех приёмов, которые Ролон заставлял его отрабатывать до автоматизма. Противник улетел куда-то вглубь коридора. Второй мальчишка махнул рукой и угодил Максиму в нос. Максим ударил в ответ и попал в глаз.

– Уй! – вскрикнул во весь голос его противник и сел.

В этот момент тот, другой, которого Максим так удачно бросил, воспользовался тем, что оказался за спиной Максима и взял его в захват за шею. Дышать стало трудно, равно как и дотянуться до противника, зато вот нога его была рядом. Максим на удачу ударил каблуком и попал в стопу.

– Ай! – закричал детина и ослабил захват.

Максим не стал ждать второго приглашения, вывернулся, попутно ударив локтем назад, снова попал, но не очень удачно. Однако пару секунд он себе этим манёвром выиграл и этого времени хватило, чтобы встать спиной к стене. Оба противника оказались перед ним. На этом тактические изыски у сторон закончились и бой перешёл в позиционную фазу, правда не на долго, потому как на вопли прибежали рыцари и растащили драчунов.

* * *

Трое молодых людей, оруженосцы, стояли потупившись, а перед ними расхаживал сам герцог фон Норвальд. Как, скажем так, старший по званию, он взял на себя руководство разбором ситуации, сэр Ролон и сэр Йохан фон Берг, сюзерен третьего участника конфликта, дружка оруженосца фон Норвальда, стояли чуть в стороне.

– Итак, господа оруженосцы, поведайте нам, что случилось и зачем вы решили устроить битву прямо на балу, не дожидаясь турнира?

Все трое молчали, только Максим придерживал платок возле разбитого носа, да оруженосец герцога старательно поджимал ушибленную ногу. Один только оруженосец фон Берга стоял прямо, зато щурился на левый глаз.

Поняв, что инициативы от молодёжи не дождаться, герцог обратился к своему оруженосцу:

– Ну же, Ульрих, ты старший, ты и начинай. Что вам с Флорианом не понравилось в вашем новом знакомом?

– Спрашивайте его, сэр, – вежливо ответил оруженосец. – Мы спокойно разговаривали с Флорианом, а он подошёл и сразу в драку.

Максим возмутился столь наглой лжи, но промолчал: его тоже спросят, тогда он и ответит, а вылезать без спросу, перекрикивать собеседника – значит уронить своё достоинство, а это так не по рыцарски! Герцог же на слова своего оруженосца только усмехнулся и заметил:

– Вижу, сей юноша, ко всем своим достоинствам, отличается ещё и изрядной доблестью.

– Да, некоторая смелость у него и правда имеется, – подтвердил сэр Ролон, – а вот дуростью, надо сказать, он заметно обделён.

Фон Берг, услышав это заметно скривился, а вот фон Норвальд усмехнулся, подходя к следующему участнику свары:

– Ну а вы, Флориан, что скажете?

– Ну... э... ну как Ульрих сказал...

– Юноша! Что за речь? – возмутился герцог. – Ведь вы же собираетесь стать рыцарем! Повторите свои слова так, как подобает рыцарю!

Флориан задумался на секунду и выдавил из себя:

– Я подтверждаю слова Ульриха.

Дальше настала очередь Максима:

– Сэр! Всё это ложь! – заявил он, немного гнусавя. – Я уходил с бала, искал своего господина, когда меня затащили в этот коридор и Ульрих стал меня оскорблять, даже не представился...

– А как же вы тогда узнали его имя? – буркнул фон Берг.

– Но сейчас-то он себя назвал, вот...

– И это называется этикетом? – картинно воскликнул фон Берг, но Ролон его не поддержал:

– Йохан! Этикету их всех ещё учить и учить. Давай лучше дослушаем. Что было дальше?

Сказав это он кивнул Максиму и тот продолжил:

– Я попросил его представиться, а он в ответ полез в драку. Я только защищался! Он схватил меня...

Но тут уже вмешался сам герцог:

– Спасибо, мы слышали достаточно. А битвы я предпочитаю смотреть, причем лучше всего изнутри, а не выслушивать рассказы. Что будем делать, господа? – спросил он, обращаясь к другим рыцарям.

– Слово против слова, – констатировал Ролон.

– А Флориана ты за человека не считаешь? – возмутился фон Берг.

– Брось, Йохан! Ты же знаешь, твой Флориан с Ульрихом давно как нитка с иголкой. Их можно считать за один голос.

– И всё равно!...

– Господа! Давайте не будем уподобляться! – воскликнул герцог. – В конце концов, у нас впереди турнир, так что молодые люди вполне могут разрешить там все свои разногласия согласно правилам, войдя в Круг Чести.

– Бой на полном оружии! – выкрикнул Ульрих.

– Э, нет! – рассмеялся Ролон. – Так они и правда с дуру друг друга перережут. А оно нам надо?

– И то верно, – согласился фон Норвальд. – А вы, сэр Йохан, что скажете?

– Хм... Разбитый нос и публичная порка будут для этого лжеца, – он кивнул в сторону Максима, – достаточным наказанием. Я за бой без оружия до первой крови.

– Или падение на лопатки, – добавил Ролон.

– Согласен, – кивнул герцог и обратился к оруженосцам: – Итак, молодые люди, вам предстоит сразиться в Круге Чести, дабы доказать свою правду. Побеждённый будет признан лжецом, понесёт публичное наказание розгами и будет обязан принести извинения. Вам ясно?

– Да, сэр, – нестройным хором ответили оруженосцы.

На том и разошлись.

* * *

Уже глубокой ночью, в лагере, Максим стоял на вытяжку перед своим господином.

– А ну-ка, смотри мне в глаза! – приказал Ролон и, убедившись что оруженосец выполнил приказание спросил: – А теперь ответствуй! Правдиво ли ты поведал историю своей стычки с этими хлыщами?

– Правдиво, сэр. Всё именно так и было! – твёрдо ответил Максим.

– Верю! – кивнул Ролон. – Прежде всего потому, что ты и в самом деле не идиот. И не настолько любишь драки, чтобы бросаться на всех подряд с кулаками.

– Спасибо, сэр!

– Я-то тебе верю, но вот для остальных тебе придётся доказывать свою правоту в Круге. Так что не расслабляйся. Ульрих ушлый малый и прекрасный борец, постарайся решить дело быстро, одним ударом в нос и не давай ему ухватить тебя.

Максим вежливо кивнул и решился спросить:

– А что ему вообще от меня понадобилось?

– Так он давно приударяет за старшей герцогской дочкой, а она его терпеть не может. Вот он и взбеленился, что ты этим девчонкам сходу понравился.

– А они-то что во мне нашли? Я даже танцевать толком не умею!

– Вот-вот! – Ролон уже откровенно потешался. – Уже и в настоящей драке побывал, с разбойниками сражался, а танцевать так и не выучился. Ну настоящий герой!

Максим помотал головой, чтобы отогнать этот бред:

– Ничего не понимаю!

– И не пытайся! – решительно заявил Ролон. – Женщины, они такие женщины! Принимай их такими, какие они есть, а будешь пытаться понять, так и с ума сойти не долго.

Сказав это, Ролон кивнул оруженосцу на стоящий рядом с ним стул: типа, садись уже, разбор окончен, можно поговорить и неформально. Максим не стал ждать второго приглашения, а когда сел, задал вопрос, мучивший его с момента знакомства со старшими герцогскими дочками:

– Сэр, а почему все... словно удивлялись, когда узнавали что я служу вам с мая?

На это Ролон как-то странно смутился, слегка прокашлялся и вдруг спросил:

– Ма́ксим, вот скажи честно, разве я какой-то особо жестокий господин?

– Нет, сэр, – удивился Максим, – вы даже ни разу меня не наказали, хотя по большому счёту...

– Брось! Не наговаривай на себя! Если ты что-то не умеешь, это не твоя вина. Для того я тебя и учу. Если что-то не получается с первого раза, тоже ничего страшного. Ты стараешься, это главное. Но может быть я слишком требовательный?

Максим подумал немного и снова повторил свой вывод:

– Нет, сэр! Вы же учите меня быть рыцарем? Значит я должен уметь всё, что положено рыцарю! Стоять на карауле, поставить палатку, сражаться мечом... Да много чего ещё. Вот выяснилось, что и танцевать надо уметь!

– Ну вот! И я так думаю! Ты уже и командовать учишься потихоньку, Рудольф очень тебя уважает.

– Правда?!! – удивился Максим.

– Не думаешь ли ты что я лгу? – с напускной суровостью спросил Ролон.

– Нет, сэр, я просто очень удивился.

– Рудольф говорит, что из тебя получится хороший воин и дельный командир, а в его устах это много значит. Но, возвращаясь к твоему вопросу: почему же тогда те оруженосцы, которых я брал раньше, сбегали от меня через неделю?!

Повисло молчание, которое осторожно нарушил Максим:

– Может быть, они на самом деле не хотели быть рыцарями?

Ролон усмехнулся, подбросил и поймал монету:

– В точку, юноша, в точку! У рыцарства есть две стороны. Одна, – он указал пальцем на лежащий у него на ладони гульден, – это пиры, привилегии, право потребовать в любом доме бесплатного постоя, право вздёрнуть любого, кто тебе не понравился... Да много чего ещё. А с другой, – он очень ловко перевернул монету, – это право и обязанность первым вступать в бой, право и обязанность идти туда, откуда другие бегут в ужасе. Это обязанность стоять насмерть когда другие уходят, стоять до конца, давая им возможность уйти и спасти свои жизни. Запомни это, юноша. Эти права – самые почётные права рыцарей. В Круге попадаются самые разные люди, но ни один из нас никогда не пренебрегает этими правами.

Они снова помолчали, думая каждый о своём. И вдруг Ролон спросил:

– А ты откуда узнал о рыцарях? Я так понимаю, в твоём мире рыцарство осталось далеко в прошлом.

– У нас остались легенды, рыцарские романы, кое-кто играет в рыцарей... Ну... я вам рассказывал.

– Да, да, да! Тот турнир, – на слове "турнир" Ролон заметно усмехнулся, – с которого ты сбежал и нарвался на мессерес Базилиду. У нас тоже есть рыцарские романы... Я тоже зачитывался ими, когда мне было столько же лет, сколько и тебе... И как тебе настоящее рыцарское бытие, оруженосец? – вдруг спросил он суровым голосом.

Максим не ожидал такого поворота, потому по началу растерялся:

– Ну... В жизни всё сложнее. Но интереснее!

Ролон раскатисто расхохотался. И сквозь смех сказал:

– Не обижайся! Сейчас я смеюсь над собой, каким был в твоём возрасте. Ладно, заболтались мы с тобой, оруженосец, спать пора. Завтра снова будет непростой день.