Nadine : другие произведения.

Звезда Зидана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 1.57*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Представляю на Ваш суд часть большого романа, так сказать, "из последнего"... :) Самым сложным для меня оказалось определиться с жанром. Что это? Приключения? Авантюрный роман? Записки фаната? Или вообще - сценарий второсортного голливудского фильма, как сказали мне однажды? :)) Скорее - сказка для взрослых... Только об одном хотелось бы предупредить уважаемых читателей: не бойтесь первой главы! В ней много пафоса, но она и задумывалась именно так, как гимн... Дальше пафоса гора-аздо меньше!

Посвящается Зинедину Зидану

Звезда Зидана.

Глава I

Красная карточка.

   Стадион ревел.
   Семидесятитысячный берлинский "Олимпиаштадион" пел, кричал, танцевал, бил в барабаны, проклинал и возносил хвалу до небес. В столице Германии шел финальный матч 18-го Чемпионата мира по футболу, матч между сборными Италии и Франции.
   На кону стоял главный трофей четырехлетия - золотой чемпионский кубок.
   Обе команды страстно желали выиграть решающий матч, получить вожделенный кубок - и бились за каждый сантиметр поля, атака следовала за атакой, как львы, сражались футболисты.
   Команды были достойны победы, достойны золотой награды - и та, и другая. Италия, которая одержала верх над хозяевами Чемпионата - немцами, и Франция, преградившая дорогу извечным футбольным фаворитам - бразильцам.
   В этот жаркий июльский вечер весь мир прильнул к экранам телевизоров.
   Кто будет Чемпионом мира?
   Кто увезет кубок в свою страну?
   Кто станет национальным героем?
   В тот вечер я не сидела у телевизора - размахивая французским триколором и надрывая глотку, я бесновалась в ложе "А".
   Меня и всю нашу группу премировали поездкой на финал Чемпионата мира за хорошую работу. Сия работа заключалась в уничтожении исламского фанатика-убийцы во время визита в США Папы Римского. Но своими подвигами я найду время похвастаться в другой раз, а сейчас - финал!!!
   На табло горели две единицы. Ничья! Но в финальном матче ничьих быть не может - и было назначено дополнительное время.
   Наш сектор отчаянно болел за сборную Франции. Причудливо раскрашенные в сине-бело-красные цвета болельщики создавали оглушительный шум, гнали своих кумиров вперед, в атаку, на ворота Буффона!
   Французы демонстрировали поистине чемпионский футбол, тот класс, который помог им победить самих бразильцев! Для многих из них это был последний чемпионат мира - неумолимый возраст заставлял их завершить футбольную карьеру. Экстравагантный Бартез, мощный Виейра, гениальный Зидан...
   Это был прощальный матч Зидана. Конечно, впереди его ждет тренерская карьера, но на поле он больше не выйдет никогда, и никогда мы не увидим его блестящих финтов, гениального видения поля, игрового чутья, сокрушительных ударов по воротам...
   В этом матче Зидан уже поразил ворота Джанлуиджи Буффона - с пенальти. Это был не бесспорный одиннадцатиметровый, но исполнен он был мастерски: мощно, прямо по центру, с рикошетом от перекладины. Итальянскому голкиперу Зидан не оставил ни малейшего шанса.
   Но сборная Италии не сдалась и не дрогнула - через 12 минут после гола Зидана итальянский защитник Маттерацци взмыл в воздух в штрафной Бартеза - вратарь оказался бессилен.
   Один-один.
   На протяжении всей игры (как и в предыдущих матчах) Зидан демонстрировал выдающиеся способности плеймейкера - скорость 34-летнего полузащитника была невысока, но у него было практически невозможно отобрать мяч, а его передачи от обороны на форвардов Малуда и Анри - все, без исключения, - были остры, дальновидны и безукоризненно точны.
   А как ахнул стадион, когда мощнейшим ударом головой 10-й номер сборной Франции отправил мяч под перекладину итальянских ворот, и лишь отчаянный бросок Буффона спас сборную Италии от неминуемого поражения...
   Зинедин Зидан планировал уйти еще раньше - не дожидаясь мирового первенства. Но тренер французской сборной Раймон Доменек - интеллигентный седовласый мужчина в очках с мягкой улыбкой и теплыми глазами, более похожий на учителя музыки, чем на футбольного тренера - уговорил его выступить на мундиале, да и вся Франция в один голос умоляла его выйти на футбольные поля Германии. И Зидан согласился повременить с уходом - и вывел свою сборную в финал!
   Суровый, сдержанный, даже мрачноватый, не позволяющий себе эмоций на поле, -
   Зидан вел свою команду вперед, и она шла, не сгибаясь ни под огнем критики, ни под шквалом атак соперников.
   И как хотелось, чтобы уход Зинедина Зидана из футбола был таким же триумфальным, как и вся его жизнь, чтобы взметнул он вверх тяжелый кубок из чистого золота!
   В этом матче никто и ничто не могло остановить Зидана.
   И даже когда он столкнулся с итальянским защитником, повредил плечо, и за кромкой поля его окружили врачи - а стадион тревожно замер, гадая: вернется ли Зизу на поле, сможет ли играть? Неужели придется его заменить?
   Но капитан французов вернулся! С замороженным плечом, преодолевая боль, под овацию семидесяти тысяч, маэстро Зидан вновь вел вперед свою команду!
   Но вот наступила роковая 110-я минута матча...
   Автор гола в ворота Бартеза, итальянец Матерацци бросил какую-то реплику в спину Зидана. Французский капитан резко развернулся и с силой ударил итальянца головой в грудь. Удар оказался столь силен, что Матерацци упал навзничь.
   Главный арбитр матча аргентинец Орасио Элизонда не видел этого инцидента, но к нему уже бежал боковой судья...
   Стадион затаил дыхание. Неужели Зидан будет удален? Неужели ТАК закончится для него его последний матч? Неужели судья осмелится...
   Красная карточка!
   Не изменив выражения лица, Зидан развернулся и пошел к кромке поля. Его догнал итальянский голкипер, стал говорить что-то ободряющее, рукой в перчатке похлопал по плечу - и губы Зидана задрожали, на глазах выступили слезы...
   Не оборачиваясь, низко опустив голову, уходил Зидан с поля. Он миновал золотой кубок, стоящий на бровке - и кадр, запечатлевший кубок на фоне согнутой спины великого Зидана, облетел мир...
  

Глава II

"Ты не виноват, Зизу!"

  
   Потом были оставшиеся десять минут игры - и все они прошли под неумолчное недовольно-угрожающее гудение стадиона. Потом - серия пенальти, промах Давида Трезеге и восторг итальянцев, что и говорить! - заслуживших эту победу.
   Но я уже не могла сосредоточиться на игре. Я видела перед собой поникшую голову Зидана.
   Что он сейчас чувствует, там, в раздевалке, совсем один? Теперь, когда его команда проиграла?
   И дерзкая мысль пришла в мою голову - проникнуть во французскую раздевалку и попытаться успокоить Зидана.
   Но как? Кто меня пустит?
   У меня с собой было удостоверение сотрудника полиции Сан-Франциско, может, попытаться пройти по нему? Но удастся ли мне задурить голову дотошным немецким полицейским?
   Что делать? Надо идти!
   Наудачу, рискуя попасть в полицейский участок и спровоцировать международный скандал - но я не прощу себе, если не сделаю попытку прорваться к Зидану!
   Я стала пробираться сквозь ряды онемевших от горя французских болельщиков. И вдруг мой взгляд упал на полицейского, стоящего возле соседнего сектора. Где я раньше могла видеть это лицо? Этот гордый профиль истинного арийца?
   Рихард Швайнцхопф! Вот это да! Мы же с ним вместе воевали в Персидском заливе в первую кампанию! Вот это удача!
   - Рихард! - страстно зашептала я на ухо немцу, - Помоги мне!
   - Надя? Майн Готт, какими судьбами?
   - Потом, потом, все потом! Ты должен мне помочь! Мне нужно попасть к Зидану!
   - Тебе? К Зидану? Зачем?
   - Рихард, мне НУЖНО попасть к Зидану!!!
   - Прав был мой дедушка, - покачал головой Швайнцхопф, - Вы, русские, все сумасшедшие!
   - Рихард, умоляю!
   - Ну, хорошо, хорошо, пойдем!
   И Рихард повел меня меж рядов.
   С ним мы беспрепятственно прошли сквозь немецкие кордоны, а у двери в раздевалку я крепко обняла фронтового друга.
   - Спасибо! Ты помог не только мне!
   - И все-таки мой дедушка был прав, - улыбнулся Рихард, - Вот моя визитка. Если тебя заметут, звони. И вообще - заходи!
   Я тихо отворила дверь.
   Закрыв лицо руками, Зинедин Зидан сидел перед телевизором, на котором пьяные от счастья итальянцы завершали круг почета. Его широкие плечи вздрагивали.
   Сев рядом, я нежно обняла Зидана.
   - Зизу, не плачь! - заклинала я, покрывая поцелуями его лицо, - Не надо, не плачь! Это ведь всего лишь игра!
   - Что я наделал! - прерывающимся от рыданий голосом шептал Зидан, - Я подвел команду! Мы могли выиграть!
   - Зизу, ты не виноват! - мое сердце сжималось от боли, я не замечала, как и из моих глаз полились слезы, - Вы ведь за весь матч не забили, неужели десять последних минут могли что-то изменить? Виноват Трезеге, это ведь он промазал! Ты не виноват! Ну, успокойся, прошу тебя!
   Я не помню теперь всего, что шептала я Зидану в те ужасные минуты. Про то, что вся Франция боготворит его, что никто не считает его ни в чем виноватым, что он - лучший на этом чемпионате...
   И я не помню, когда именно стал Зидан с возрастающей страстью отвечать на мои поцелуи. Но помню, что остановиться мы не могли.
   Сильные руки Зидана с легкостью оторвали меня от скамейки. Держа меня на руках, он прошел в душевую и включил воду.
   Мы неистово целовались под хлещущими струями воды, освобождая друг друга от одежды. Внезапно Зидан отстранил меня от себя.
   - Что я делаю? - тяжело дыша, прошептал он, - Я ведь женат!
   - Спокойно, Зизу! - отвечала я, - Я тоже замужем!
   И мы вновь набросились друг на друга...
   Под нашими ногами, залитые водой, вперемежку валялись моя одежда и форма Зидана.
   В эти минуты для Зинедина не существовало ни проигрыша, ни удаления, ни обиды. Нас охватила дикая, почти животная, страсть.
   Зидан пригвоздил меня к стене, мои ноги обвивали его мощные бедра, вне себя от возбуждения, я царапала его спину...
   Зидан врывался в меня неудержимо, отчаянно, как если бы впереди его ожидала неминуемая гибель. Ничто на свете не могло оторвать нас друг друга.
   А потом все окончательно перестало существовать для нас, все смыла волна невыносимого наслаждения...
   Когда мы пришли в себя, я ласково провела рукой по лицу Зинедина и спросила:
   - Тебе теперь лучше, правда?
   Не открывая глаз, Зидан кивнул, крепко прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.
   - С минуты на минуту придут ребята, - тихо произнес он, - Сейчас я не могу их видеть.
   - Так давай сбежим! - предложила я, - Поедем в мой отель, там тебя никто не найдет! Здесь есть второй выход?
   Мы быстро оделись (Зидан дал мне свою запасную футболку, а вместо промокшей юбки я повязалась французским флагом), и выскочили со стадиона. Такси остановилось сразу.
   Таксист, пожилой турок, не узнал Зидана, но зато спросил, кто выиграл в финале.
   - Италия, - кратко ответила я и, не слушая излияний таксиста, посмотрела на Зидана. Он мрачнел с каждой секундой.
   Я сжала его руку и прижалась к нему. Зидан обхватил меня за плечи.
   - Что русские пьют, когда им плохо? - почти неслышно спросил Зинедин.
   - Водку, - ответила я и попросила водителя отвезти нас в русский квартал.
   Там, в магазинчике с интересным названием "Рабинович и сын" я купила литр "Путинки" и соленых огурцов, и мы поехали в гостиницу.
   Не успели мы подняться в мой номер, как у Зидана зазвонил мобильник.
   - Бартез, - сказал Зидан, посмотрев на экран, - Не буду отвечать.
   - Ты что, Зизу! - испугалась я, - Ответь, они же тебя ищут!
   Помедлив, Зидан снял трубку. Он включил громкую связь, но французский голкипер вопил так, что в этом, пожалуй, и не было необходимости.
   - Зизу, ты где? - орал Бартез, - Мы тут с ума сходим! Мы купили твое любимое мороженое, с цукатами, а тебя нет, только мокрая форма валяется и вода везде! Ты что, пытался утопиться под душем? Я даже к итальянцам ходил, думал, ты пошел мочить Матерацци! Тебя уже Буффон с Каннаваро ищут! Ты где вообще?!!!
   - Фабьен, не надо меня искать, - спокойно отвечал Зидан, - Сейчас я должен прийти в себя.
   - Прийти в себя? Зизу, опомнись, ты забыл? Завтра в шесть вечера нас ждет Жак Ширак! Самолет вылетает в три!
   - Я приеду в аэропорт и буду на встрече, обещаю.
   - Смотри, не опоздай!.. Слушай, Зизу... Ты как? Ты в порядке? - тревожно спросил Бартез.
   - Да, Фабьен, - со вздохом ответил Зидан, - Я в порядке.
   - Держись, Зизу, слышишь? Ребята передают, что они... То есть, что мы... Мы на тебя не в обиде, ты все сделал правильно, мы все ждем тебя!
   - Спасибо, Фабьен, - дрогнувшим голосом ответил Зидан.
   Закончив разговор, Зинедин сел рядом со мной и положил голову мне на колени.
   - Как ты думаешь, то, что сказал Бартез, - это правда?
   - Конечно! Разве он тебе когда-нибудь врал?
   Зидан помолчал, потом посмотрел мне в глаза и произнес:
   - Мне тебя Аллах послал. Если бы не ты...
   И тут дверь распахнулась. Это была Сара, моя подруга и коллега по работе. Она явно хотела что-то сказать, но, увидев Зидана, замерла с открытым ртом.
   - Сара! Стучаться! - завопила я, пытаясь выпихнуть ее из комнаты и одновременно закрыть ей обзор своим телом, - Твою мать, тебя что, не учили стучаться?
   - А это кто, Зидан? - сгорала от любопытства негритянка, упираясь в дверной косяк и стараясь заглянуть в комнату.
   - Нет, это Пеле! Марадона! Эйсебио!
   Наконец в результате короткой, но ожесточенной схватки я вытолкнула ее в коридор и захлопнула за собой дверь.
   - Сара, что тебе нужно?
   - А что вы будете делать?
   - Водку пить!
   - Ух, ты, Зидан пьет водку? Круто! А анашу он курит?
   - Сара, что тебе нужно?
   - А Тьери Анри у тебя нет? Он мне так понравился!
   - Сара, твою мать! Что тебе нужно?
   - Так, это... Мы сейчас пойдем гулять по ночному Берлину, хотели тебя позвать.
   - Я не пойду.
   - Почему?
   - Сара, ну что за идиотские вопросы?
   - Понятно, - Сара хихикнула,
   - Нет, тебе ничего не понятно! И ты никого здесь не видела! Я тебя прошу - никому ни слова! У него семья.
   - Семья, да-а-а... - протянула Сара, - А чего ж он налево-то пошел?
   - Ведь ты же ничего не знаешь! - заорала я.
   - Да ладно, не ори, - пожала плечами Сара, - Шуток не понимаешь. Никому я ничего не скажу, честное скаутское.
   Состроив мне рожу, Сара ретировалась в свой номер.
   Дверь моей комнаты осторожно приоткрылась и в образовавшуюся щель выглянул Зидан. Вид у него был самый что ни на есть ошеломленный.
   - Она ушла? - громким шепотом спросил он, панически озираясь.
   - Да, - тоже почему-то шепотом ответила я.
   Мы ошарашено посмотрели друг на друга и... расхохотались.
   - Через полчаса здесь будет толпа папарацци, - давясь нервным смехом, проговорил Зинедин.
   - Ты что, нет! - возразила я, - У Сары язык, конечно, без костей, но если ее как следует попросить, она чужую тайну в могилу унесет.
   Зидан схватил меня за руку, втащил в номер, запер дверь на четыре оборота и швырнул меня на диван...
  
  

Глава III

Нервная ночь.

  
   Той ночью Зидан шел вразнос. Моменты нервного веселья сменялись периодами черной тоски, внезапные вспышки страсти - тяжелыми приступами самобичевания.
   Я была нужна ему. Пытаясь отвлечь Зизу от мрачных мыслей, я без умолку болтала о всякой ерунде, а в самые тяжелые моменты просто сидела рядом и обнимала его...
   Один раз я выпустила ситуацию из-под контроля. Я на минуту вышла, а, вернувшись, увидела, что Зидан смотрит по Евро-Ньюс сюжет о финальном матче. Я тут же выключила телевизор, для верности вырвав провод, но, посмотрев на лицо Зинедина, пожалела, что не сделала этого раньше...
   Психотерапевт из меня неважный, но мне нравится поговорка, согласно которой клин выбивают исключительно клином. Ведь если человеку плохо настолько, что хуже быть уже не может, то ему остается только одно - постепенно выкарабкиваться. И я включила диск "Гражданской обороны"...
  
   "Покидая свое тело, как пожарище в смертном бою,
   Наблюдая, как тональность, уходящую веру свою,
   От вселенского позора, от бойцов за нетленную плоть,
   От невинного кошмара, от обиды и пули назло...
  
   Дольше! Живите дольше!
   Живите дольше! Рожайте больше!
   Красный смех гуляет по стране..."
  
   Егор Летов пел, орал, захлебывался горьким, истеричным весельем. А мы сидели молча, прижавшись друг к другу, и пили не чокаясь...
   Зидан заснул уже под утро. Он спал беспокойно, вновь и вновь переживая боль обиды и ужас поражения...
   Около часа дня я с превеликим трудом растолкала Зидана.
   - Вставайте, сир! Вас ждут великие дела! - воскликнула я, протягивая ему стакан воды с разведенной в нем ядерной дозой "Алко-зельцера".
   Зидан в два глотка осушил стакан и со стоном снова рухнул в кровать. Я нырнула под одеяло, прижалась к нему всем телом и спросила:
   - Голова болит?
   - Не то слово...
   - Сейчас пройдет. А смотри, какая славная погода на улице! Жизнь продолжается, Зизу!
   Зидан взъерошил мне волосы, нежно поцеловал мои губы и спросил:
   - Как я могу отблагодарить тебя?
   - Вот если ты сейчас улыбнешься - это будет самой лучшей благодарностью.
   И неуверенная улыбка осветила лицо Зидана...
   Я оставила его в номере отпиваться рассолом, а сама пошла сдавать ключ и платить за испорченный телевизор. В холле я столкнулась с Сарой.
   - Слушай, мне твой Тано звонил! Жутко волновался, спрашивал, где ты и почему твой телефон выключен, - вытаращив глаза, тараторила негритянка, - Я наплела, что ты перебрала на стадионе и дрыхнешь в номере, а мобильник у тебя разрядился!
   - Спасибо огромное, Сара, ты меня очень выручила!
   - Да, я-то тебя выручила, а вот вы мне всю ночь спать не давали...
   - В смысле? - спросила я, заливаясь краской.
   - Да достали кроватью скрипеть! И прочими... Э-э-э... Звуковыми сопровождениями...
   - Так надо было в стенку постучать, - пролепетала я, вконец застыдившись.
   - А я что? Не стучала, по-твоему? Да я вспотела, стучавши! Толку-то? Вы, видать, были очень увлечены!
   - Мы не хотели...
   - Ага, не хотели они! Без желания такого не изобразишь, знаешь ли... Слушай, а как он, вообще? - заговорщическим тоном зашептала Сара, подталкивая меня локтем, - А? Арабский скакун?
   - Сара, иди в баню!
   ...Я понимала, что очень виновата перед оставшимся в Сан-Франциско Тано. А ведь он хотел поехать со мной, но не смог - срок давности за его преступления еще не прошел, он жил по поддельным документам и был фактически невыездным.
   Я понимала, что не должна была так поступать, что это подло по отношению к Тано, доверявшему мне безгранично. Но судьба распорядилась так, что я оказалась единственной, кто мог вытащить из тяжелой депрессии прекрасного человека - Зинедина Зидана.
   Что мне оставалось делать? Я была нужна Зидану!
   Вечером накануне мне удалось забронировать билет на тот же рейс, которым летела в Париж французская сборная. За полтора часа до вылета мы сели в такси - до аэропорта было полчаса езды, и мы прекрасно успевали. Но на площади у Бранденбургских ворот наше такси попало в аварию...
   Ехавший навстречу мотоциклист не справился с управлением, и его понесло на нас. Уходя от столкновения, таксист резко вывернул, и машина влетела в фонарный столб...
   Все обошлось гораздо лучше, чем могло бы быть. Нас немного посекло осколками стекол, а Зинедин еще и набил шишку на лбу. Водителю пришлось хуже - при ударе он сломал несколько ребер.
   Полиция появилась сразу. Нас - непосредственных свидетелей происшествия - хотели увезти в участок, и нам стоило больших трудов объяснить непрошибаемым полицаям, что если наш самолет улетит без нас, то мы поднимем на уши посольства Франции, Алжира, России и Соединенных Штатов (благо, и Зидан, и я имели по два гражданства).
   Записав наши показания на месте, нас, наконец, отпустили.
   А вот времени оставалось все меньше! И, как назло - ни одного такси!
   Несмотря на все мои старания, частники не останавливались (частный извоз в Германии запрещен, а немцы - нация законопослушная).
   Мы были близки к панике - регистрация на рейс заканчивалась через 20 минут, а мы еще даже не выехали из города!
   На Зидана было страшно смотреть. Он, мучимый чувством вины перед командой, мог теперь, вдобавок ко всему, не попасть на встречу с Президентом Франции! А ведь приглашена была ВСЯ сборная, и, вне всякого сомнения, Жак Ширак приготовил особые слова именно для него, для Зидана!
   Я вновь выскочила на проезжую часть, отчаянно размахивая руками. И - о, чудо! - лихо вырулив из левого ряда, на обочине остановился синий "Фольксваген".
   Мы кинулись к машине.
   - В аэропорт! - хором выдохнули мы оба.
   - Залезайте, - кивнул пожилой, коротко стриженый водитель, - Звезду футбола довезу с ветерком, внукам рассказывать буду!
   Во всей этой нервотрепке я не сразу сообразила, что в машине играет группа "Любэ", а водитель подпевает совершенно без акцента!
   - Земляк? - неуверенно спросила я по-русски.
   - Так ёшкин кот! - обрадовался водила, - Ты сама откуда?
   - Живу в Штатах, а вообще из Питера!
   - Ну! А я калининградский! Дочка вон, за немца замуж вышла...
   - Браток! - перебила я его, - за двадцать минут доедем?
   - Не знаю, - почесал затылок водитель, - Тут у них строго, чуть превысишь - сразу геморрой начинается.
   - Нам очень нужно, друг, просто вилы! Мы на самолет опаздываем, нам надо успеть! Иначе у Зидана будут неприятности!
   - Эх...,- махнул кулаком соотечественник, - Ради такого дела полетим со свистом! Гори огнем орднунг этот фрицевский, правильно я говорю?
   Обгоняя справа вереницу фур, водитель подмигнул сидящему, как на иголках, Зидану:
   - Не переживай, сынок! Домчимся в лучшем виде, только в ёт!.. А здорово ты вчера этого козла завалил, надо было еще и яйца ему отбить!
   Калининградец Саша делал все возможное и невозможное, но когда мы подъехали к аэропорту, регистрация уже завершилась. До вылета нашего рейса еще оставалось пять минут, но молодой таможенник ни в какую не хотел нас пропускать.
   И тогда Зидан схватил мой баул и, крикнув мне: "Вперед!", перемахнул через турникет.
   - Куда? - завопил таможенник, но мы уже мчались по летному полю...
   Очень кстати мне вспомнилась фраза из прочитанного когда-то в детстве романа "Остров сокровищ": "Бежим, мой мальчик! Мы помчимся, как антилопы!"
   Мы сломя голову летели по бетонному полю...
   Зидан - отнюдь не самый скоростной футболист сборной Франции - тогда, наверное, побил все рекорды. Я практически не отставала. За спиной мы слышали топот преследовавших нас таможенников, их вопли: "Хальт! Шнелле хальт!"
   Огромный лайнер с красными и синими полосами стоял на дальней дорожке, метрах в семистах от терминала, и от него уже отъезжал трап...
   А в люке самолета, не позволяя стюардессе закрыть его, толпились французские футболисты. Тренер сборной Франции Раймон Доменек, едва не падая наружу, что-то отчаянно орал, размахивая рукой с зажатыми в ней очками.
   - Зизу! Быстрей! - донес ветер его слова.
   - Давай, парень! Жми!!! - надрывались футболисты.
   Мы взлетели по уже довольно далеко отъехавшему трапу и прыгнули. Французы подхватили нас на лету и затащили в самолет.
   - Успел! - задыхаясь, шептал Зидан, падая на руки Виейра, - Ребята, я успел!
   Члены сборной Франции радостно гомонили, хлопая Зизу по спине, тормоша и теребя его...
   Изо всех сил делая вид, что я тут абсолютно ни при чем, я прошла на свое место.
   В иллюминатор мне было видно, как спустившийся на летное поле Доменек ведет очень эмоциональный разговор с пытающимися отдышаться таможенниками, а Анри, Малуда и Бартез аккуратно преграждают им путь к трапу...
   Наконец было дано разрешение на взлет. Когда лайнер набрал высоту, Доменек завертел головой, высматривая Зидана.
   - Подойди-ка ко мне, Зизу.
   Отстегнув ремни безопасности, Зидан приблизился к тренеру. Тот внимательно оглядел его и со вздохом спросил:
   - Зизу, ответь мне, пожалуйста, почему ты опоздал на регистрацию? Почему у тебя такой вид, будто на тебе черти плясали? Наконец, где ты умудрился так порезать лицо? Ты собираешься в таком виде предстать перед Президентом республики?
   - Я попал в автомобильную аварию, - не глядя на тренера, отвечал Зидан.
   Доменек поднял глаза к небу и простонал:
   - Боже, ты это слышишь? Зизу, учти - еще один твой фортель, и у меня точно будет инфаркт!
   - Да ладно, Раймон! - Он же успел! - А порезы мы загримируем! - Точно, Ширак ничего и не заметит! - Да он вообще плохо видит! - зашумели футболисты.
   Доменек обреченно махнул рукой:
  -- Иди на свое место, горе ты мое!
  
  

Глава IV

Париж.

   Самолет приземлился в аэропорту "Шарль де Голль".
   Засверкали вспышки фоторепортеров. К трапу подъехал кортеж черных "Кадиллаков" и увез французскую сборную в направлении президентского дворца.
   Такси быстро домчало меня до площади Согласия.
   Такого я, право, не ожидала увидеть!
   Елисейские поля были сплошь заполнены людьми, толпа насчитывала несколько десятков тысяч человек. Они ждали Зидана.
   Море французских флагов, люди всех возрастов и цветов кожи, мальчишки в синих и белых футболках с номером 10 - они ждали Зидана...
   И вот на балконе президентского дворца появилась проигравшая, но не сломленная сборная Франции.
   Последним вышел Зидан.
   Толпа взревела.
   Французы приветствовали своего Зизу - они остались верны ему до конца!
   Зидан стоял в окружении своей команды, рядом с Президентом Франции, и Жак Ширак по-отечески обнимал его за плечи. А он смотрел на огромную толпу, скандировавшую его имя, - и заставлял себя улыбаться... Сведенные брови, затравленный взгляд, горькая складка у рта...
   Потом я поехала в отель "Пале-Рояль", номер в котором мы забронировали накануне. Это был пентхаус, президентский номер, из окон которого открывался захватывающий дыхание вид на крыши Монмартра и Эйфелеву башню, и весь Париж лежал под ногами...
   Я расставила по комнате свечи, наполнила водой гигантский джакузи, вылила туда полфлакона лавандовой пены и залезла в воду.
   Через десять минут вошел Зидан. В руке он держал бутылку "Шато Марго". Не отводя от меня глаз, Зидан снял пиджак, затем галстук...
   - Зизу, а ты видел... Ой, утопишь! - шутливо сопротивляясь и пытаясь уплыть от Зидана, спросила я, - Ты видел, КАК они тебя встречали?
   - Сейчас я вижу только тебя, - прошептал Зидан и заглушил мои протесты властным поцелуем...
   После мы нежились в джакузи, потягивая вино и слушая саундтреки к фильмам Тарантино...
  
   Ту неделю мы провели в Париже. Мы с утра до ночи бродили по улицам этого прекрасного города, по набережной Сены, любуясь зелеными бульварами и небоскребами района де Фанс, и говорили обо всем на свете. Вот только тот финальный матч мы обходили молчанием. И, будто сговорившись, мы не трогали наших супругов, моего Тано и жену Зидана, Вероник...
   Зидан постепенно приходил в норму. Кризис той, первой, ночи, ночи после финала, миновал, горечь и боль уходили. Зидан видел, что его команда не отвернулась от него, что товарищи встали на его защиту. Он чувствовал поддержку миллионов французов и сотен миллионов людей по всему миру. Это придавало ему сил.
   И все это время я была рядом с Зизу, он не отпускал меня от себя ни на минуту...
   Я боялась себе в этом признаться, но врать себе было невозможно - я была
   влюблена в Зидана. Пусть он был не очень образован, не знал каких-то вещей, но
   более теплого, светлого и душевного человека я не встречала никогда. Несмотря на многомиллионное состояние и всемирную славу, в нем не было ни капли высокомерия или надменности, - в душе он оставался скромным, застенчивым парнем из арабского
   квартала. Да, на поле Зидан становился воином, полководцем, гладиатором с жестким взглядом прищуренных глаз, но для своих это был совсем другой Зидан - мягкий, тонко чувствующий, во многом наивный, и при этом удивительно жизнелюбивый. И я сходила с ума от его широкой, открытой улыбки, от морщинок в углах зеленых берберских глаз...
   И я видела, что Зизу тоже полюбил меня. Я чувствовала это в его взгляде, в его голосе, в том, как он ласкал меня в те безумные ночи... И мне было страшно. Ведь если со своими чувствами я еще, возможно, могла бы справиться, то теперь...
   Мы оба понимали, что происходящее с нами было безумием, и что это безумие может выйти из-под нашего контроля, но мы не могли остановиться... Да и был ли он изначально, этот контроль?
   Мы не думали о том, что будет дальше. Мы жили каждым моментом - как в последний раз...
   В четверг, через три дня после финала Чемпионата мира, Зидан, как и обещал ранее, дал интервью французскому телевидению. Зизу рассказал о том, что произошло на 110-й минуте финального матча. Естественно, он не стал цитировать в прямом эфире грязные слова Матерацци, сказал лишь, что итальянец сильно оскорбил его мать и сестру.
   "Когда вы слышите такие слова один раз, вы хотите уйти, - сказал Зидан, - Я пытался уйти, но он повторял это. Я прежде всего мужчина, и я ответил. Я не имел права так поступать на глазах миллионов телезрителей и детей, которые считали меня своим кумиром. Я приношу им свои извинения, но не считаю, что поступил неправильно"
  
   С той поры прошло много лет, но это интервью (я смотрела его в машине, ожидая Зизу возле телецентра) я помню до сих пор. Оно было пыткой для Зидана, ему неприятно было снова все вспоминать и говорить об этом, и это было видно по его лицу, но...
   Масс-медиа - могущественная сила, она диктует свои законы, и даже короли вынуждены им подчиняться...
   А я должна была уехать. Мой отпуск заканчивался, в понедельник я - кровь из носа! - обязана была прибыть на место службы.
   Вечером накануне отлета я подошла к Зидану и робко произнесла:
   - Я завтра улетаю.
   Он отвернулся, отошел к окну и спросил:
   - Когда?
   - В четыре...
   Наступило долгое молчание. А потом Зизу осторожно взял меня за подбородок,
   приподнял мою голову, - его растерянный вид привел меня в ужас - и стал целовать меня...
   Обычно горячий и безудержный, в ту ночь Зинедин любил меня нежно, очень нежно.
   Он прощался со мной, хотел запомнить меня? Да, наверное, так. И я видела, что Зидан хотел что-то мне сказать - и боялся этого. Он откладывал этот тяжелый разговор до утра - а ведь я знала, что утром никакого разговора не будет.
   Я обманула Зизу, сказав, что мой самолет вылетает в четыре. Вылет был назначен на пять часов раньше...
   Я чувствовала, что если Зинедин поедет провожать меня в аэропорт, то я никуда не улечу. А это безумие надо было прекратить, пока не пострадали невинные люди - Тано, Вероник, дети Зидана... Это была ложь во спасение, конечно, как же иначе...
   Мы занимались любовью всю ночь напролет. Раз за разом мы доводили друг друга до неистовства, до полной потери самоконтроля, мы умирали и воскресали в объятьях друг друга... А под утро, в совершеннейшем изнеможении, без сил, я прикорнула на руках Зидана, и сквозь дрему услышала, как он чуть слышно прошептал:
   "Я не отпущу тебя"...
  
   Когда дыхание Зидана стало ровным и глубоким, я осторожно выбралась из постели. Мои вещи были уже собраны, оставалось только написать короткую записку и уйти.
   Уйти навсегда.
   Я долго смотрела на спящего Зинедина, любуясь им, запоминая... Он лежал на спине, занимая добрую половину широкой кровати, и улыбался во сне. Песня Шевчука звучала в моей голове, и я беззвучно повторяла слова:
  
   "Побледневшие листья окна
   Зарастают прозрачной водой.
   У воды нет ни смерти, ни дна,
   Я прощаюсь с тобой.
   Горсть тепла после долгой зимы
   Донесем, пять минут до утра.
   Доживем! Наше море вины
   Поглощает время - дыра.
  
   Это все, что останется после меня,
   Это все, что возьму я с собой.
  
   Две мечты да печали стакан
   Мы, воскреснув, допили до дна.
   Я не знаю, зачем тебе дан,
   Правит мною дорога - луна.
   И не плачь, если можешь - прости.
   Жизнь - не сахар, а смерть нам - не чай.
   Мне свою дорогу нести,
   До свидания, друг, и прощай.
  
   Это все, что останется после меня.
   Это все, что возьму я с собой..."
  
   Стараясь ни о чем не думать, я доехала до аэропорта и, с трудом найдя нужную стойку, получила посадочный талон на рейс "Париж - Сан-Франциско". Я очень люблю аэропорты, их неповторимую атмосферу космополитизма, ощущение полной свободы и далекий шум взлетающих самолетов, но в тот раз я не замечала никого и ничего вокруг.
   Я встала в очередь на паспортный контроль. Передо мной стояли три человека: парочка высоких белокурых скандинавов и бородатый байкер в косухе, по виду, канадец.
   И вдруг чьи-то сильные руки схватили меня.
   Господи, Зидан!
   Я отшатнулась от него.
   - Зизу... Мой самолет...
   - Подожди! У тебя еще есть время до окончания регистрации! Десять минут, ведь так?
   Я опустила глаза, не в силах выдержать отчаянный взгляд Зидана. Я пыталась
   сдержать слезы...
   - Зизу, прости! Мы не должны...
   - Скажи, что ты не любишь меня! Если это так, я уйду, клянусь! Клянусь Аллахом, я всё забуду!
   Сказать, что я не люблю Зидана? Сказать это, глядя ему в глаза? Я не могла заставить себя сделать это. Будь все проклято, не могла!
   - Я люблю тебя, - прошептали мои губы.
   Зизу с силой прижал меня к себе. И вот тут я не выдержала и разрыдалась.
   - Ты что, ты что? - перепугался Зидан, - Маленькая моя, не плачь, не надо! Я
   всё придумал! Сейчас звонил Ван Бастен, он приглашает меня в Голландию в сентябре. Поехали со мной!
   - Но как же мой муж? А твоя семья?
   - Они никогда ни о чем не узнают!
   Я подняла голову.
   - Ты думаешь, это возможно?
   - Да! Мы оба хотим этого, значит - это возможно! Это возможно, слышишь?

Глава V

Разделенные океаном.

  
   Трансконтинентальный перелет, двенадцать часов над Атлантикой...
   Исполинский "Боинг-777" плыл высоко над облаками, за иллюминатором резким светом сияло солнце, внизу блестел бескрайний океан.
   Не спавшая всю предыдущую ночь, убаюканная тихим гудением турбин, я раз за разом проваливалась в сон, но тревожные мысли будили меня.
   Нет, я не испытывала угрызений совести из-за своей измены. Было поздно сокрушаться и клеймить себя - что сделано, то сделано! Прошлого не изменить.
   Я думала о будущем. О том, что неминуемо наступит сентябрь, и мы с Зиданом встретимся в Голландии, - Бога ради, неужели кто-то мог всерьез вообразить, что я смогу отказаться от поездки, отказаться от моего Зизу? Это было немыслимо. То, что происходило с нами, было сильнее нас...
   Никаких иллюзий - я собиралась обманывать Тано и дальше...
   И вот что я обнаружила - в случае, если искушение велико настолько, что сдается воля, вслед за ней капитулирует и совесть. Она становится податливой, мягкой, теперь ее так легко заставить молчать, убедить: ведь мы же никому не причиняем зла! Мы всего лишь любим друг друга, разве это - преступление? Мы сможем всё сохранить в тайне!..
   При этом мои чувства к Тано не изменились ни на йоту, он был дорог мне, как и прежде. Я любила их обоих - и Тано, и Зинедина, - и не могла потерять ни одного, ни другого...
   Тогда, в самолете, меня мучило лишь одно: удастся ли мне не выдать нашей тайны? Ни единым взглядом, ни малейшим жестом не дать Тано повода для подозрений?
   Тано очень умен и дьявольски проницателен, его не так-то просто обмануть! Что будет с ним, если правда выплывет наружу?..
   Да нет же, нет, этого не произойдет, Тано ни о чем не догадается! Ведь он доверяет мне, так? Значит, я для него - как жена Цезаря, вне подозрений!
   Мой цинизм поражал меня. Но он же меня и спасал...
   Тано встречал меня в аэропорту Сан-Франциско. Я издали увидела его и с разбегу уткнулась ему в грудь, спрятав пылающее лицо.
   - Я так соскучился по тебе, девочка моя, - нежно произнес Тано, не разжимая объятий, - Мне казалось, что эта неделя никогда не кончится.
   - И я все это время скучала, мой Тануццо, - прошептала я, не решаясь взглянуть в глаза Тано.
   Это была моя первая ложь. За ней последовали еще и еще...
   Тано сел за руль нашего джипа, и мы поехали домой. В машине я задремала, и Тано на руках отнес меня в спальню, после чего милосердно удалился, и я смогла несколько часов поспать. Вечером мы в обнимку лежали на ковре, пили вино и смотрели "Криминальное чтиво". И меня не оставляло ощущение "дежа вю", - ведь и суток не прошло, как мы вот так же, обнявшись, лежали с Зиданом, так же потягивали французское вино и смотрели тот же фильм.
   А потом наступила ночь...
   Помнится, в какой-то умной книжке я прочитала, что если женщина изменила мужу, то последний обязательно это поймет, занимаясь с ней любовью. Ведь все мужчины делают это по-разному, и, соответственно, сексуальное поведение женщины тоже меняется. Это было именно то, чего я опасалась.
   И Тано, и Зинедин, - оба горячие, страстные мужики, обладающие настоящим южным темпераментом. Эта схожесть обусловлена близостью их этнического происхождения: сицилиец Тано и бербер Зидан - южане-средиземноморцы, при этом, как я сильно подозреваю, оба имеющие немалую примесь арабской крови.
   А вот различий между ними гораздо больше.
   Тано прекрасно умеет обуздывать свой вулканический темперамент. Еще бы - пять лет обучения в Оксфорде и дальнейшая мафиозная "карьера" этому более чем способствовали! Сверхчеловеческий самоконтроль практически не изменяет Тано и в постели.
   Зидан же - человек несдержанный и очень импульсивный. Его довольно просто "завести" и спровоцировать, и, как в жизни, так и в постели, он легко теряет голову.
   Буря и натиск - таков Зизу...
   И мне надо было срочно перестроиться...
   Но, на мое счастье, изголодавшемуся после недельной разлуки Тано было совсем не до анализа моего поведения...
   А наутро, после второй подряд бессонной ночи, я прибыла на место службы. Там меня уже ждала горящая нетерпением Сара. Она затащила меня в угол, после чего с пулеметной скоростью посыпались вопросы.
   - А где вы были? А жена Зидана в курсе? А он - мусульманин? А как он относится к террористам? Сколько у него сантиметров? А вы еще встретитесь?
   - Сара, хорош, притормози, давай по порядку! - рассмеялась я, - Мы были в Париже. Жена Зидана не в курсе. Он - мусульманин. К террористам он относится отрицательно. Про сантиметры не скажу. Это все?
   - Погоди... - Сару не так-то просто было сбить с толку, - Так вы еще встретитесь?
   - Без комментариев.
   - Значит, встретитесь! А когда?
   - Без комментариев!
   - Ну, скажи! Интересно же!
   Тут очень вовремя из оружейки вышел капитан Грин. Он увидел нас и начал орать:
   - Это что такое? Ну-ка, быстро, взяли автоматы, каски, и по машинам! Совсем расслабились! Хрен вы у меня в следующий раз в отпуск пойдете! Обнаглели вконец! Никакой дисциплины!
  
   А меж тем на двадцатое июля были назначены слушания дисциплинарного комитета ФИФА, на повестке дня стояло расследование инцидента в финальном матче Чемпионата мира. Планировалась очная ставка между Зиданом и Матерацци.
   По всей видимости, кому-то казалось, что Зизу наказан недостаточно. Йозеф Блаттер, президент ФИФА, заявил, что Зидан может быть лишен "Золотого мяча", который был вручен ему как лучшему игроку чемпионата...
   Я очень переживала тогда.
   Как пройдут слушания? Что они там решат? Неужели они посмеют отнять у Зидана заслуженную награду? Каково ему будет снова рассказывать об этом кошмаре под скептическими взглядами чиновников? Что он почувствует, когда увидит перед собой Матерацци?..
   И в этот тяжелый для Зидана момент я не могла быть рядом с ним! Я даже не могла ему позвонить - ведь не было никакой гарантии, что в момент звонка у телефона не окажется его жены...
   Я, всегда считавшая себя если не атеистом, то, по меньшей мере, агностиком, каждый вечер молилась за моего Зизу, а девятнадцатого июля, за день до начала слушаний, я отправилась в православный храм и поставила свечу за него...
  
   Зидан сам позвонил мне в день слушаний, незадолго до их начала. В Европе был полдень, а у нас, на западном побережье Соединенных Штатов, стояла глубокая ночь, я как раз была на дежурстве и собиралась выезжать на патрулирование.
   Едва услышав мой голос, Зидан почему-то стал успокаивать меня.
   - У меня все хорошо, родная моя, прошу тебя, не волнуйся так! Я уже в Цюрихе, в
   штаб-квартире ФИФА, через час начнется заседание. Матерацци не будет, он дал свои показания два дня назад.
   - Слава Богу! - у меня будто гора упала с плеч, - А что Блаттер?
   - Не знаю, его пока нет... - растерянно ответил Зидан.
   - Зизу, ты только держись, хорошо? Все будет в порядке, я знаю! Потерпи совсем немного, потом они оставят тебя в покое! Я буду думать о тебе...
   Передо мной возник капитан Грин. Черт, и как он умудрился так неслышно подойти?
   От неожиданности я вздрогнула и уронила мобильник.
   Командир изучающе посмотрел на меня, вздохнул и покачал головой.
   - Посиди-ка ты на телефоне, - произнес он, - Что-то мне сегодня не хочется выпускать тебя на улицу.
   - Сэр, я могу выйти на дежурство, - начала я, но капитан прервал меня.
   - Даже не думай об этом! В таком состоянии я тебя не выпущу. И вообще, лейтенант, приказы не обсуждаются!
   Я отдала честь и молча прошла в дежурку...
  
   По окончании длившихся полтора часа слушаний Зинедин вновь позвонил мне. Его голос был усталым, но спокойным.
   Зизу поведал мне, что все в порядке, что его всего лишь оштрафовали на $6000 и дисквалифицировали на три матча в составе сборной. Но так как ранее Зидан официально объявил о своем уходе из футбола, дисквалификация была заменена трехдневной работой с детьми в рамках программ ФИФА.
   Провокатор Матерацци получил наказание чуть меньшее - штраф в $4000 и двухматчевую дисквалификацию.
   Но главное - "Золотой мяч" у Зидана не отобрали! Этот вопрос даже не был включен в повестку дня.
   - Ну вот, видишь! - заорала я, - Я же говорила, что все будет хорошо! Господи, Зизу!..
   После того, как стихли все мои радостные вопли, разговор зашел о грядущей поездке в Голландию.
   - Любимая, ты не будешь возражать, если с нами поедут Буффон и Бартез? - осторожно спросил Зидан.
   - Ой, Зизу, с тобой не соскучишься! - засмеялась я.
   - Ты не думай, я ничего им не обещал! - встревожился Зинедин, - Если ты против, я дам им от ворот поворот!
   - Ну, что ты, солнце мое, конечно же, я не против! Пусть приезжают, будет еще веселей!
  
  

Глава VI

Голландские каникулы.

  
   И вновь сверкающий лайнер несет меня через океан. На сей раз мой путь лежит в столицу Голландии. Там меня ждет Зизу...
   Не буду даже описывать, какими правдами и неправдами я выбивала из капитана Грина этот внеплановый десятидневный отпуск. Под конец, устав слушать мое вдохновенное вранье о попавшей в больницу сестре, командир махнул рукой и подписал приказ, поинтересовавшись лишь, не в кофе-шопе ли работает вышеупомянутая сестра...
   Тано не провожал меня - в корпорации "IBM" как раз проходила аудиторская проверка, и он, как главный финансист, обязан был находиться на рабочем месте. Не могу сказать, что это очень расстроило меня...
   Самолет совершил посадку в аэропорту "Схипхол". Я вновь окунулась в столь любимый мною будоражащий мир аэропорта, в бурлящую разноплеменную толпу, побродила по бесконечным коридорам, заглянула в "Duty free", купила там бутылку абсента и не спеша подошла к стойке паспортного контроля.
   Краткие ответы на вопросы здоровенного негра-таможенника - и вот я уже иду по зеленой линии, вглядываясь в толпу встречающих.
   А вот и Зидан! Увлеченно спорит о чем-то с Буффоном. Чуть в стороне стоит Ван Бастен и говорит по мобильнику.
   Я осторожно приблизилась к спорящим и встала за спиной Зидана.
   - Кто, Бэкхем? - голосом, полным сарказма, вопрошал Буффон, - Зизу, забудь об этом! Это не футболист, он свое отыграл! Нельзя постоянно шататься по ночным клубам и сохранить форму!
   - Да я играл с ним! - горячился Зидан, - Я его знаю лучше, чем ты! Дэвид может выстрелить на Европе, поверь мне!
   - Чему там стрелять? Он уже даже не капитан, поперли его, и правильно сделали! Я и цента на Англию не поставлю!
   Тут подошел Бартез.
   - Простите, что я вас прерываю, но где же тот таинственный человек из Сан-Франциско, которого мы ждем? Зизу, рейс 480 приземлился сорок минут назад. Может, он не сел на самолет? Ты уверен, что он появится?
   - Появится, - твердо ответил Зинедин.
   И тут я положила руку ему на плечо. В следующий миг я была в объятьях Зидана...
   Через несколько минут, крепко прижимая меня к себе, Зизу повернулся к друзьям и, сияя счастливой улыбкой, радостно произнес:
   - Ребята, моя Надя приехала!
   Потерявшие дар речи Буффон, Бартез и Ван Бастен ошарашено смотрели на нас. Первым вышел из ступора тренер сборной Голландии, русоволосый гигант Ван Бастен. Он протянул мне руку и представился:
   - Марко. С прибытием! Чувствуйте себя как дома!
   - Джанлуиджи, можно просто Джиджи! - широко улыбнулся голкипер сборной Италии.
   Вратарь галлов Фабьен Бартез галантно поцеловал мою руку и воскликнул:
   - Мадемуазель, сдается мне, я Вас узнал! Это ведь Вы тогда бежали за самолетом вместе с нашим ковбоем?
   - Был грех, - засмеялась я.
   - За самолетом? Бежали? Это как? - вытаращил глаза Буффон.
   - Потом расскажу, - одними губами шепнул Бартез.
   - Ну, что, леди и джентльмены? Все в сборе? - осведомился Ван Бастен. - Тогда вперед!
   - Поехали! - Бартез, кряхтя, приподнял огромный чемодан и стал возиться с колесиками.
   - Что у тебя там, господи? - удивился Буффон. - Зачем тебе столько барахла?
   - Да с ним всегда так! - засмеялся Зидан. - Половина из этого ему на фиг не нужна. Вот, помню, играли мы на выезде с Аргентиной, так наш Фабьен...
   - У меня там книги! Понимаешь? Кни-ги! - завелся Бартез. - Это ты, Зизу, кроме
   своего Корана ничего не читаешь!
   Вот так, шутливо переругиваясь и подначивая друг друга, футболисты двинулись к выходу из аэропорта. Зидан обхватил меня за талию и шепотом спросил:
   - Ну, как тебе ребята?
   - Ты знаешь, они мне понравились! Чувствую, что будет весело!
   Черный "BMW X-5" Ван Бастена стоял неподалеку от входа в аэропорт. Мы до отказа забили багажник вещами, и только чемодан Бартеза туда не влез. В конце концов чемодан был помещен в салон, а мне пришлось сесть к Зидану на колени. Я тут же принялась ёрзать...
   - Прекрати немедленно, или я за себя не ручаюсь! - вполголоса произнес Зизу.
   - Насилуют! - пискнула я.
   - Ребята, мы вам не мешаем? - невинным тоном поинтересовался Буффон.
   - Зизу, ты что, до отеля не можешь потерпеть? - спросил Бартез.
   Последовал общий хохот, и красный от смущения Зидан уставился в окно...
  
   Полчаса езды от "Схипхола" до Гааги - и мы подъехали к отелю "Эксельсиор", находящемуся в нескольких минутах ходьбы от дома Марко Ван Бастена. Оставив там свои вещи, мы, ведомые нашим голландцем, отправились в прогулку по Гааге. Первой нашей целью был кофе-шоп...
   На следующий день мы посетили Утрехт - город, где родился Ван Бастен. Вечером съездили в морской курорт Схевенинген недалеко от Гааги, где теплолюбивый Зидан наотрез отказался купаться, и нам четверым пришлось силой затаскивать его в море... Оказавшись в воде, Зизу в "благодарность" чуть не утопил бедного Буффона...
   Вообще взаимоотношения Зидана и Буффона - это отдельная тема. Они подружились, когда вместе играли в туринском "Ювентусе". Потом Зизу перешел в "Реал", но дружба этих великих игроков не стала слабей. Великих игроков - и великих соперников...
   Они встретились в Берлине, на финальном матче Чемпионата мира. Капитан сборной Франции - и вратарь сборной Италии.
   По итогам этого чемпионата один из них получил "Золотой мяч" как лучший игрок мундиаля, другой - приз имени Льва Яшина как лучший вратарь. Но это было потом...
   А тогда, в решающем матче, был гол Зидана в ворота Буффона - издевательски, рисково исполненный пенальти.
   И был сэйв Буффона, отчаянный бросок, когда он кончиками пальцев вынул из-под перекладины неберущийся мяч после удара Зидана.
   А потом - инцидент с Матерацци. И именно итальянский голкипер побежал к главному арбитру, требуя наказать Зидана...
   Я не могу обвинять Буффона. В тот миг Зидан был для него соперником.
   Соперником, который ударил его, Буффона, товарища по команде. Да и, в конце концов, резервный арбитр видел удар Зидана, и он был бы удален в любом случае...
   Зидан получил красную карточку. Это помнят все. А еще я помню - и, знаю, Зизу тоже этого не забыл - как Буффон догнал уходящего с поля капитана французской сборной (именно тогда Зидан рассказал ему о провокации Матерацци). Я помню, как Буффон обнимал Зидана, пытался утешить, успокоить его, а после игры заявил своему тренеру: "Я больше никогда не буду играть в одной команде с Матерацци!"...
   Тогда, в Голландии, Джанлуиджи Буффон рассказал мне о давлении, которое оказывает на него тренерский штаб. Донадони, новый тренер сборной Италии, в ярости - не имеет права рядовой член сборной ставить условия! Но Буффон был непреклонен: "Либо Матерацци, либо я!"
   После того, что случилось в финале, Матерацци стал для него врагом, а Зидан...
   Зидан остался другом.
   Это были потрясающие дни. С утра до вечера мы гуляли по голландским городам, заходя в кофе-шопы и рестораны, любуясь небоскребами Роттердама, староголландской архитектурой Амстердама и эклектикой Гааги, в немом восхищении останавливались у старых соборов и замков...
   Несколько раз мы посетили Роттердам - и этот город стал любимым для Зидана по причине большого количества мусульман. Откровенно говоря, впечатление было такое, как будто в Роттердаме вообще нет белого населения: по улицам ходили только негры и арабы, из каждой машины, из каждого кафе звучал либо рэп, либо арабская музыка...
   Когда мы приехали в Роттердам в первый раз, мы зашли в кофе-шоп с французским названием "Mon camarade". Едва войдя, Зидан стал подозрительно поглядывать на бармена. Какое-то время он колебался, а потом подошел к стойке и заговорил с ним. Пара реплик - и вот они уже обнимаются, хлопая друг друга по спине и оглашая кофе-шоп гортанными арабскими воплями.
   Сидящая возле двери чета пожилых американцев испуганно косилась на Зидана и бармена, очевидно, подозревая в них террористов, и в конце концов покинула кофе-шоп.
   А Зизу меж тем оживленно беседовал с барменом. Они громко смеялись, махали руками и выглядели абсолютно счастливыми.
   - Чего это он? - спросила я Ван Бастена.
   - Наверное, земляка встретил, - предположил тот и не ошибся.
   Когда радостный Зидан наконец вернулся к нашему столику, он сообщил, что этот кофе-шоп держат алжирцы. И я поняла, что именно в это заведение мы теперь будем заходить каждый раз...
   Поездка в Амстердам запомнилась мне больше всего. Когда мы приехали, шел небольшой дождь, и Зидан отказался гулять в такую погоду. Переубедить упрямого Зизу было нереально, и пришлось пережидать дождь в кофе-шопе...
   Погода в Голландии - приморском государстве - очень нестабильна, она меняется по нескольку раз на дню, так что солнце выглянуло довольно скоро, и мы пошли гулять по бесчисленным амстердамским каналам. Спустя несколько часов непрерывного шатания по городу мы вышли на большую площадь и решили немного отдохнуть.
   Мы сели на скамейку и погрузились в созерцание того, как неподалеку, напротив "Мак-Дональдса", несколько мальчишек гоняют мяч. Один из них, негритенок лет десяти, стоял в импровизированных воротах, остальные по этим воротам били.
   Непосредственно перед этим мы посетили кофе-шоп, поэтому не заметили, как один из мальчишек, одетый в синюю футболку с номером 10 и надписью "Zidane", открыв рот, смотрит на нас. Когда он подбежал к остальным и стал что-то возбужденно говорить, показывая в сторону скамейки, было уже поздно...
   Именно этот светловолосый голубоглазый парнишка и стал парламентером. Подозреваю, что из-за своей футболки!
   Некоторое время он смущенно топтался возле нас, а потом робко обратился к Зизу.
   - Извините, Вы Зидан?
   - Да, - с обреченным видом кивнул Зинедин.
   - Месье Зидан, поиграйте с нами, пожалуйста!
   Просьба юного голландца прозвучала с такой отчаянной надеждой, что Зизу не смог отказать.
   - Ну, что мне с вами делать? - засмеялся он, - Пошли!
   - Зизу, а тебя не смущает, что здесь полно туристов, и тебя могут узнать? - Обеспокоено спросил Буффон, - Тут могут быть и французы!
   - Да, ты прав, - согласился Зидан, - Мне нужна маскировка!
   С этими словами он ловким движением сорвал с Буффона темные очки, надел их, поцеловал меня и, сопровождаемый не сводящим с него восхищенных глаз парнишкой, пошел играть.
   - Зизу, не побей стекла, за спиной вратаря "Мак-Дональдс"! - крикнул вслед Бартез, но Зизу только махнул рукой.
   - Сейчас начнется, - вздохнул Ван Бастен.
   А потом мы наблюдали великолепное шоу, устроенное Зиданом для голландских пацанят. Это было потрясающее зрелище! Зизу двигался с грацией дикой кошки, вытворяя с мячом немыслимые вещи. Мальчишки были счастливы, и Зидан сам веселился, как мальчишка...
   Когда наступил вечер, ребята уехали домой, а мы с Зинедином остались в Амстердаме. Мы еще раз обошли заполненный галдящими туристами квартал "красных фонарей,", несколько часов бродили по ночным каналам, целуясь на мостах и любуясь отражениями фонарей в темной воде, и, наконец, не спеша подошли к вокзалу и сели на поезд до Гааги. И вот прямо там, в поезде, нас настигла страсть...
   Поскольку незадолго до отправления мы заскочили в кофе-шоп, идея заняться любовью прямо в вагоне показалась нам весьма интересной. Что мы и проделали - благо, вагон был пуст...
   Наутро, когда я по секрету поведала об этом Ван Бастену, он схватился за голову.
   - Ну вы, блин, даете! Вы вообще чем думаете? Вы в курсе, что в каждом вагоне стоят камеры, и машинист все видел?
   - Ой! - я вспомнила некоторые эпизоды и густо покраснела. - Мама...
   - Вот вам и "мама"! - Ван Бастен явно был в шоке. - Ей-Богу, как дети малые!
   - Марко, Вы только Зидану не говорите! - попросила я, задыхаясь от смеха...
  
   А меж тем ситуация с французской сборной была критической. Франция уже сыграла два матча в рамках отборочного тура Чемпионата Европы-2008, и результаты игр повергли в шок и панику болельщиков "трехцветных"...
   Франция - Грузия 1:1.
   Италия - Франция 3:0...
   Спортивные специалисты разводили руками: команда, в которой играли все, за исключением Зидана, звезды прошедшего мундиаля, выглядела абсолютно беспомощно. Линии, отлично действующие по отдельности, не могли создать единой игры, в центре поля наблюдался полный провал, связи между обороной и атакой не было.
   Франк Рибери, заменивший Зидана на позиции опорного хавбека, был талантлив, но слишком молод, ему не хватало опыта. Французы рисковали не выйти из группы, не поехать на Чемпионат Европы...
   "Зизу, вернись!" - заклинала Франция.
   Но Зидан и слышать об этом не хотел. "Мое решение уйти не было спонтанным, я долго его обдумывал. Оно не подлежит обсуждению", - эти слова Зизу произнес во время того знаменитого интервью, через три дня после финала Чемпионата мира. После этого он пропал для прессы.
   Зизу отдыхал и радовался жизни: нырял с аквалангом на Балеарах со своей семьей, ходил на яхте вдоль берегов Греции, гулял по голландским городам в обнимку со мной...
   В Голландии Зинедин выглядел абсолютно счастливым и довольным жизнью. Взрывной и непредсказуемый, он на пару с Буффоном постоянно ставил на уши нашу компанию, вгоняя в транс флегматичного Ван Бастена и раз за разом заставляя Бартеза разводить руками: "Ну, Зизу, от тебя не ожидал!"
   Зизу был весел и беззаботен, как мальчишка. Улыбка - то радостная, то лукавая - не сходила с его лица. Он наслаждался моей любовью, чувствовал восхищение друзей, у него не было никаких проблем.
   А на восьмой день нашего пребывания в Голландии все изменилось...
   Мы тогда были в Гааге, гуляли вдоль пруда, что напротив дворца премьер-министра.
   Зидан и Буффон боролись, пытаясь спихнуть один другого в воду. Внезапно зазвонил мобильник Зизу.
   - Номер неизвестен, - пожал плечами Зинедин. - Интересно, кто это?
   Он снял трубку.
   - Да?.. Да, это я.... О, бонжур, мсье Платини!
   Мы тут же обступили Зизу, переглядываясь и ловя каждое слово.
   - ...Да, мсье Платини, в порядке! А как у Вас дела?.. Я сейчас в Гааге.... Да, у Ван Бастена.... Поговорить? Да, конечно.... Завтра в час?.. Хорошо, мсье Платини. Мы встретим Вас в аэропорту.... До встречи, мсье!
   Повесив трубку, Зизу обвел нас потрясенным взором.
   - Завтра в час прилетает Мишель Платини. Он хочет со мной поговорить.
   Мы с Буффоном молча обменялись взглядами. А Бартез многозначительно заметил:
   - По-моему, я даже догадываюсь, о чем...
   - Блин, Фабьен, по-твоему, я не догадываюсь, о чем?!! - взорвался Зидан.
   Я тут же прильнула к нему. Зизу прижал меня к себе и тихо произнес:
   - Я не вернусь. Что бы он мне ни сказал...
  
   На следующий день мы встречали Мишеля Платини в аэропорту "Схипхол".
   Легенда французского футбола - импозантный моложавый мужчина - улыбался, шутил, и вообще был в прекрасном расположении духа, чего нельзя было сказать о Зидане. В ожидании трудных переговоров Зизу был напряжен и неразговорчив, к тому же он явно стеснялся Платини.
   Чья бы ни была идея послать его в качестве переговорщика, это был отличный ход - ведь в детстве кумиром Зидана был именно Платини!
   Нельзя было не оценить иронию ситуации: двадцать лет назад юный Зинедин Зидан подавал мячи великому французу, а теперь Мишель Платини будет уговаривать великого Зизу вернуться в сборную...
   Ван Бастен повел нас в старейший французский ресторан Гааги. Платини, Бартез и Буффон вели неторопливую светскую беседу, Ван Бастен был, по своему обыкновению, молчалив, а я пыталась растормошить Зидана, мрачно косившегося в сторону Платини...
   Воздав должное луковому супу, салату "Parisienne" и лягушачьим ножкам в кляре, мы покинули ресторан. И вот тут Платини положил руку на плечо Зидана и что-то тихо сказал ему. Зизу кивнул.
   Мишель повернулся к нам, обаятельно улыбнулся и, обращаясь ко мне, произнес:
   - Моя милая мадемуазель, прошу Вас, позвольте мне украсть Вашего кавалера! Обещаю вернуть его в целости и сохранности.
   - Только на этом условии, дорогой Мишель, - ответила я и сделала книксен.
   И они ушли. А мы направились в кофе-шоп...
   Через три часа мы встретили Зидана и Платини на главной площади Гааги. По их недовольным лицам мы поняли, что они ни о чем не договорились...
   Не глядя на друзей, Зидан приблизился ко мне, обнял меня за плечи и произнес:
   - Поехали в Роттердам! Только ты и я!
   - Да, Зизу! - ответила я...
  
   ...Мы до самой ночи, держась за руки, бродили по Роттердаму. Среди красавцев-небоскребов, по огромному белому мосту, по маленькому острову, не тронутому немецкими фугасами.... Прижавшись друг к другу, мы сидели на продуваемой ветрами набережной реки Маас, под развевающимися флагами всех государств мира, и молчали...
   В тот вечер Зизу не произнес и пары слов. Я не обижалась, я понимала - ему надо было подумать. И ему было необходимо, чтобы я была рядом...
   Ночью, когда мы лежали в постели, Зинедин показал мне письмо тренера сборной Франции, которое привез Платини. В этом письме Раймон Доменек приносил свои извинения за резкие слова, сказанные им про Зидана после финала мундиаля, и просил его вернуться.
   "Дорогой Зинедин! - писал Доменек. - Если хочешь, прими сборную в качестве главного тренера - я с радостью уступлю тебе ее. Если хочешь, возвращайся как игрок.
   Зизу! Ты нужен нам! Прошу тебя - возвращайся!"
   Той ночью я несколько раз просыпалась и, слушая дыхание обнимавшего меня Зинедина, понимала - он не спит... Зизу не сомкнул глаз всю ночь, он думал, думал, взвешивал все "за" и "против"...
   Я не лезла к Зидану со своими советами. Конечно, мне очень хотелось бы, чтобы он вернулся! Но решение, каким бы оно ни оказалось, Зизу должен был принять сам...
   На следующий день, прежде чем отвезти Мишеля Платини в аэропорт, Ван Бастен решил показать ему Амстердам. И вот там, на берегу широкого канала, Зидан вдруг произнес, обращаясь к Буффону:
   - Джиджи, а ведь я тебе забью!
   - Если только с пенальти, Зизу! - ответил итальянец, а потом круглыми глазами уставился на Зидана, с опозданием поняв, ЧТО сейчас было сказано.
   В глазах Зидана плясали веселые чертенята. Он улыбнулся, подмигнул мне, и я кинулась ему на шею. За нашими спинами ликующий Платини воздел руки к небу...
  
  
  

Глава VII

Реванш.

   И вновь, как два года назад, бушует переполненный стадион. Две сильнейшие сборные мира снова сошлись в решающем матче.
   Италия и Франция.
   Снова.
   Это - финал Чемпионата Европы...
   Два года назад, осенью 2006 года, Зидан уступил просьбам Мишеля Платини и Раймона Доменека, пошел навстречу мольбам миллионов... Он вернулся на поле, вернулся в мадридский "Реал" и в сборную Франции.
   И вот - финал!
   Уже сыграны гимны Франции и Италии.
   Через пару минут на главном олимпийском стадионе столицы Австрии начнется
   матч-реванш...
   Чтобы попасть на эту игру, я положила заявление об увольнении на стол своего командира. Капитан Грин прочел его, медленно, не меняясь в лице, разорвал на восемь частей и заорал: "Глаза б мои вас всех не видели! Иди! Езжай на свой матч! И пусть твои только попробуют проиграть!"..
   За прошедшие два года мы с Зиданом виделись всего дважды. Его тренировки, моя работа, наши семьи - мы не могли встречаться чаще...
   Но все же один раз я смогла на несколько дней прилететь в Мадрид, а в межсезонье мы с моим Зизу провели восхитительную, полную солнца и любви, неделю на золотых пляжах Ямайки...
   Главный арбитр матча, испанец Медина Канталехо, дал свисток - игра началась...
   На противоположной от меня трибуне висел огромный кусок ткани с буквами высотой в метр: "Merci, Zizou!"
   Многие, очень многие французские болельщики принесли на матч плакаты с именем Зидана, со словами благодарности, с прощальными словами...
   Как играл Зидан! Напрашивался штамп: "как в последний раз", но это ведь и был последний раз... В каждом матче Чемпионата Европы он не щадил себя, выкладывался по полной, умирал на поле. И теперь, в финальной игре - как будто и не было позади предыдущих матчей, как будто не было тяжелейшего полуфинала с Германией - Зизу творит что-то сверхъестественное...
   Уже на четвертой минуте Зидан нанес мощнейший дальний удар по воротам Буффона, но вратарь был на месте. Роберто Донадони, тренер "Скуадры Адзурры", явно недооценил капитана французов - в большинстве случаев Зизу виртуозно уходил от своего опекуна Дженнаро Гаттузо по кличке "Бульдог" - и, не рискуя состязаться в скорости с более молодыми итальянскими защитниками, отдавал опасные передачи, навешивал в штрафную, бил по воротам.
   Весь первый тайм ведомые Зиданом французы прессинговали, безостановочно атаковали, прижимая итальянскую сборную к воротам. Но Буффон был в ударе! Семь стопроцентных голевых моментов у французов - удары Анри, Малуда, Рибери и Зидана - и семь сэйвов Джанлуиджи Буффона!
   В тот вечер итальянский голкипер тоже творил чудеса...
   Не в силах сбить атакующий порыв "трехцветных", итальянцы построили свою игру на контратаках. И именно в результате одной из них, на сорок пятой минуте, после удара полузащитника Андреа Пирло, мяч влетел в ворота Грегори Купе...
   "Нет!" - в один голос вскричали французские болельщики...
   1:0.
   Италия выходит вперед...
  
   Во втором тайме, как и следовало ожидать, сборная с Апеннин "засушила" игру, усилила оборону, стала играть на удержание счета. Донадони провел две замены, направленные на усиление оборонительных редутов.
   Капитан сборной Италии, непроходимый защитник Фабио Каннаваро, получил от тренера распоряжение на пару с Гаттузо блокировать Зидана.
   Зизу был практически выключен из игры. Французы продолжали атаковать, но линия итальянской обороны по праву считается лучшей в мире - после перерыва "трехцветным" никак не удавалось создать серьезную угрозу воротам Буффона.
   Оставалось 20 минут до конца матча. Сорок тысяч французских болельщиков изо всех сил подбадривали свою команду. "Allez les bleus! Allez les bleus!!!" - скандировали трибуны.
   Итальянские тиффози орали, дудели в трубы, били в барабаны, стремясь перекричать французов и поддержать своих. "Forza, Azzurri! Forza, Italia!".. А в ответ неслось:
   "Vive la France!"
   "Давай, Зизу!" - надрывалась я, как будто он мог меня слышать, - "Покажи им! Вперед!!!"
   ...Очередная атака "трехцветных".
   Виейра бьет со средней дистанции - Буффон переводит мяч на угловой. Анри навешивает в штрафную - и взлетевший в воздух Зидан головой вколачивает мяч в ворота!
   Мне показалось, что обрушились небеса - это взревел стадион...
   Ликующие французские футболисты бросились обнимать своего капитана, а он, собранный и серьезный, шел к центру поля, объясняя что-то своим защитникам.
   "Зи-зу!!! Зи-зу!!!" - гремел стадион.
   А всего через три минуты наступил решающий момент матча.
   "Трехцветные" выбивают мяч из своей штрафной, прекратив атаку итальянцев. Мяч попадает к Вилли Саньолю, он отдает длинный пас Зидану. В попытке прервать этот пас Каннаваро в шпагате падает на газон, но мяч уже у Зизу. Капитан французов мгновенно обрабатывает его, играет в стенку с Рибери, врывается в штрафную, снова получает мяч и, своей фирменной "рулеткой" обойдя Гаттузо, выходит один на один с Буффоном...
   Вратарь мчится наперерез, сокращая угол обстрела. Зидан откидывает мяч чуть вглубь и рвется на добивание. Буффон уже не успевает на перехват мяча...
   И тогда девяностокилограммовый голкипер сборной Италии, не снижая скорости, по-хоккейному, корпусом врезается в Зидана. Зизу перелетает через него и падает на газон...
   Испанский арбитр бежал к штрафной, отчаянно свистя и на ходу доставая из кармана желтую карточку. А Зизу неподвижно лежал на траве...
   Буффон вскочил и, не обращая внимания ни на обступивших его возмущенных французов, ни на арбитра, кинулся к Зидану.
   - Зизу! Ты что, Зизу? Вставай! Слышишь, вставай!!! - кричал перепуганный итальянец.
   Зидан приподнял голову и осторожно сел, держась за ребра и морщась от боли.
   - Что ж ты делаешь... Чёрт...
   - Прости, Зизу! Я не хотел, прости!
   - Ладно, брат, нормально все. Бывает. Не убил, и то хорошо. Готовься к пенальти!
   Зидан жестом показал встревоженному Доменеку, что помощь врачей не требуется, поднялся с газона и пошел на точку...
   Стадион затих. Это казалось невероятным, но было именно так: восемьдесят тысяч человек затаили дыхание...
   Буффон застыл на линии ворот. Капитан сборной Франции аккуратно установил мяч на точке пробития пенальти, отошел, на секунду замер, разбежался...
   Гол!!!
   Пушечным ударом Зизу отправил мяч в девятку...
  
   Зидан летел по полю, вскинув вверх руку и что-то крича. За ним мчались его товарищи по команде.
   Ревущие трибуны сходили с ума, незнакомые люди кидались в объятья друг к другу, это было похоже на светопреставление...
   Судья дал свисток - команды вновь начали с центра поля. Оставалось пятнадцать минут до конца матча.
   Тренер сборной Франции подозвал к себе Зидана и спросил:
   - Что у тебя с ребрами?
   - Да порядок, Раймон, я могу играть!
   Врач осмотрел Зизу, и что-то прошептал на ухо Доменеку. Тренер сокрушенно покачал головой:
   - Зизу, будет лучше, если я тебя заменю.
   - Нет, Раймон, я доиграю!
   Доменек посмотрел в горящие глаза Зидана, помолчал и кивнул:
   - Играй, Зизу...
   В последние минуты матча итальянцы всей командой бросились в атаку, стремясь сравнять счет, перевести матч в дополнительное время. Даже Буффон, покинув свои ворота, прибежал во французскую штрафную, за что чуть не был наказан третьим
   голом - после удара Сиднея Гову блистательный Каннаваро выбил мяч из пустых ворот.
   А когда прозвучал финальный свисток, Зинедин Зидан упал на колени и закрыл лицо руками. И когда ликующие французы окружили своего капитана и принялись качать его, бушующий стадион увидел, что счастливое лицо Зидана мокро от слез...
   Вырвавшись из рук товарищей по команде, Зизу подбежал к Буффону, который сидел, прислонившись к штанге своих ворот, и неподвижно смотрел перед собой.
   Держа итальянского голкипера за плечи, Зидан что-то горячо говорил ему - и восьмидесятитысячный стадион наблюдал эту потрясающую сцену на огромных табло. Наконец Буффон слегка улыбнулся, схватив руку Зидана, поднялся с земли, и друзья крепко обнялись...
   Сияющий Франк Рибери подбежал к своему капитану, протягивая ему флаг Франции.
   И под овацию огромного стадиона, сопровождаемый всей командой, неся над собой флаг своей страны, Зинедин Зидан совершил круг почета...
   Ликование французских болельщиков не поддается описанию. Люди размахивали
   сине-бело-красными флагами, обнимались, танцевали, смеялись, что-то кричали.
   Многие плакали от счастья, в том числе, каюсь, и я...
   А потом было награждение, и когда Зидан получил из рук Франца Беккенбауэра золотой чемпионский кубок, прижал его к сердцу и вскинул вверх, рев стадиона перекрыл первый залп салюта...
   Тихая Вена давно не видела такого.
   Сорокатысячная толпа болельщиков "трехцветных" прошла по главной улице австрийской столицы, парализовав движение. И ни одного нарушения общественного порядка не произошло - ведь люди праздновали победу!
   ... В первом часу ночи я услышала громкий стук в дверь своего номера. Я открыла дверь, и в номер ворвался Зидан.
   Он подхватил меня на руки и закружил по комнате.
   - Зизу! Любимый! Поздравляю! - вопила я, любуясь его смеющимся лицом.
  -- Иди ко мне... - прошептал Зинедин...
  
   С каждым мгновением всё более теряя контроль над собой, Зидан неистово целовал меня, и я таяла в его объятьях...
   Раздался треск разрываемых трусиков - и он овладел мной. Мой победитель,
   мой мальчик, мой Зизу...
   А спустя три недели, уже дома, в Сан-Франциско, я, обеспокоенная задержкой ежемесячных событий, посетила врача, и УЗИ подтвердило мои подозрения...
   Но это - уже совсем другая история!
  
Оценка: 1.57*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"