Ломовой Извозчик : другие произведения.

Случайный ангел

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Я проехал почти до самого обрыва. Дальше дороги не было. Но был высокий парапет. Пробить его машиной не представлялось возможным... Видимо придётся самому, ножками... Но нужен допинг, иначе меня на это не хватит.
   Замок багажника заело. Не беда... плевать мне на эту машину. Хороший пинок в крышку багажника "девятки" распахнул ее напрочь. Водка закатилась в дальний угол. Потянувшись за ней, я потерял равновесие и хорошо приложился темечком об стойку заднего амортизатора. Секундное потемнение в голове, звон в ушах, но моя ладонь уже сжимает желаемое. Шуршит под ногами каменное крошево. Десять метров до обрыва. Подо мной, яркими огнями фонарей и пятнами реклам сверкает курортный городок. На горизонте - море. Лунная дорожка упирается в пирс... или пирс продолжается в небо серебристой искрящейся полосой. Глоток водки упал в пустой желудок, как гирька. Я слегка пожалел, что не взял ничего на закуску. Завтра будет болеть голова... Впрочем, о чем это я? Не будет никакого завтра. Не будет больной головы. Не будет этого мерзкого чувства, что тебя предали.
   Второй большой глоток из горлышка лег уже легче. Внутри потеплело. Всегда удивляло, как при такой жаре днем, может быть настолько прохладно ночью. Вернулся к машине, вынул из кармана "бермуд" записку, положил её на сидение, рядом ключи от машины и документы. Прокатная контора не будет в обиде, Машина оплачена за неделю вперёд, да ещё залог, а завтра на гору приедут автобусы с туристами. Кто-нибудь, да обратит внимание на записку, лежащую в машине, написанную крупным разборчивым почерком. Вздохнул, подошел к краю... Надо бы ещё глотнуть...
   - Дай попить, а?
  Я вздрогнул, но потом, решив, что мне теперь сам чёрт не брат, не оглядываясь, протянул за спину водку. Бутылку мягко вынули из моих пальцев. Чётко слышные глотки. Через мгновение бульканье стихло. Выпил, как воду... Смачный звук отдышки...
   - Благодарствую...
  В руку легла изрядно полегчавшая посуда. Пока я примеривался к тому, чтобы залить в себя остаток, сзади раздался хруст яблока. Чужая рука легла на плечо...
   - На, яблочком закуси... А то пьешь, как в холостую.
  В "холостую"... "Холостую" - отдалось в голове... Как холостой... Да, теперь, все равно, что холостой.
   В протянутой ладони половинка яблока. Я допил остаток. Закусил. Легкость мыслей и действий была не достигнута... Черт, ну что за страна! Даже помереть не дадут спокойно. Оглянулся назад. В искристой темноте звездного южного неба белело лицо случайного собутыльника. Ярко выделялись белки глаз и светлые волосы. Что можно рассмотреть при свете луны? Но могу поклясться, что его голубые глаза я разглядел не хуже, чем при ярком солнце. Им еще бы немного яркости, и они светились бы не хуже фонариков на светодиодах.
   - Давай еще попьем... а?
  Честно говоря, не хотелось мне его посылать куда подальше. Вроде бы и не за что. Но хочется выпить мужичку, а нет у него, да и не с кем. И не алкаш-профи - голос, вон какой чистый, и не нудит за спиной. Только вот когда он успел увидеть, что в багажнике лежит еще одна. Я резко развернулся в его сторону. Удивительно, он даже бровью не повел. Нервы как стальные. Любой на его месте шарахнулся в сторону или хотя бы напрягся. А этот сидит, как сидел, на корточках - так часто сидят выходцы с востока. Не хуже, чем в кресле, им комфортно. Бесплодно потыкав ключом в замок багажника, открыл его испытанным способом. Опять наклонился в попытке нашарить там последнюю бутылку, и в этот момент, заскользили подметки по крошкам... Еще раз приложиться о железо головой, мне не дала крепкая рука, поддержавшая меня за футболку на спине.
   - Спасибо.
   - Не за что.
   - А у тебя стакана нет?
   - Я не заразный, да и какая тебе теперь разница?
   Как-то двусмысленно прозвучал его ответ, как будто догадался он, для чего я тут пью, на этом утесе... Как бы он не помешал мне потом.
   - Давай попьем еще?
   Скрутив голову второй бутылки, протянул ему... Ну он и пьет... Три раза шевельнулся кадык, а полбутылки, как не бывало.
   Интересуюсь...
   - Как зовут?
   - Меня-то? Ангел я...
  Грек наверно или болгарин, у них такие имена в ходу. Откуда-то в руках у него появилось яблоко. Чуть провернулись сомкнутые ладони, знакомый хруст и он протягивает мне половину яблока, ровную, как срезанную ножом... И ни какой сердцевины внутри. Чудеса генной инженерии или селекции... Глотнул, закусил...
   - Ну что, Ангел? Сам то местный будешь?
   - Не-е....
   - И каким тебя сюда, ночью то, ветром занесло?
   - Попутным... Если не знаешь, откуда и куда, тебе любой ветер - попутный.
   - Да ты философ.
  Водка согрела, и прохладный ветер с гор уже не был неприятен. Наоборот, он, как будто, ласкал разгоряченное алкоголем тело. Тормозил меня теперь лишь этот, неизвестно откуда забредший и "севший на хвоста" ангел.
   - Скажи мне Ангел, а ты знаешь - для чего живешь?
   - Нет...
   - Вот и я теперь не знаю...
   Водку допили, не сказав больше ни слова. Опьянение не приходило. Я слышал о таком, что когда нервы на пределе - алкоголь не берет. Потому и брал две, но не рассчитывал на помощника. Смотрел, как по-немногу гаснут освещенные окна в городе внизу, смотрел на звезды и ждал. Ждал, стараясь не вспоминать ни о чем. Он так и сидел за моей спиной на корточках - тихо. И незаметно было, чтобы у него затекли ноги.
   Решение пришло внезапно. Как спринтер я рванул к обрыву, бросив на бегу "прощай", адресованное и ангелу, и миру, и жене, и всем кого знал когда-то. Сильный толчок ногой у самого края. Даже отметил про себя - не заступил... И раскрыл руки навстречу воздушному потоку. И ветер старается сорвать с меня футболку...
   Когда стало трудно дышать, и желудок начал надавливать на корень языка, крепкие объятия остановили падение. Огромные белые крылья с величественным изяществом, хлопая о воздух, смыкались концами перьев внизу, под моими ногами. Несколько сильных взмахов, и я опять на смотровой площадке. Вот только ноги не держат. И стою я на коленях перед ангелом... руки его лежат на моих плечах, а смотрится ангел в "бермудах" и майке, по меньшей мере, странно. И не сказал бы, что тот, кто пьёт водку, как газировку, может оказаться ангелом. Вот только два огромных крыла, что сложенные за плечами, возвышаются над ним почти на метр, а концы касаются земли - переворачивают все мои представления о мироздании.
   - Я умер? - сипло выдавливаю я...
   - Нет...
  Он даже не запыхался...
   - Ты кто?
   - Ангел. Я же говорил тебе, что я ангел.
   - Зачем ты помешал мне?
   - Мне понравилось с тобой пить... Смотреть на море... говорить... думать... Знаешь, у тебя такие интересные мысли, красивые, добрые...
   Он протянул мне бутылку водки, свернув пробку. И его спокойная, доверчиво-извиняющаяся улыбка стала последней каплей в чашке моего терпения. Он приподнял меня. Я стоял, уткнувшись ему в грудь, плача, и вовсе не стесняясь слёз, рассказывал о себе и той, которую я на протяжении пяти лет считал своей женой. Говорил насколько может быть силен мужчина, которому есть ради чего жить. Говорил об ахиллесовой пяте каждого любящего - измене... Рассказал, что теперь прекрасно понимаю, почему стал близким другом своему начальнику. И понимаю теперь - кому я обязан своим быстрым карьерным ростом в фирме и повышенному окладу. Рассказывал, как жена ошибочно набрав мой телефон, говорила со мной в уверенности, что звонит любовнику... А он стоял, неуклюже прижимая меня к себе, и по-детски твердил: "Ну не плачь, не плачь... Всё будет хорошо... Давай лучше выпьем..." Когда я успокоился, крыльев уже не было и в помине. Приняли по глотку. Закусили яблоком, которое появилось на его ладони, обращенной к небу, прямо из воздуха. Обошел его со спины. Футболка цела... Я даже пощупал его лопатки - никаких отклонений от человеческой анатомии.
  "Было ли это? Или приснилось спьяну?!
   - Да, было, было. И в полном порядке твоя голова. Я вовремя успел... Давай еще раз про дорожку, а?
   - Про какую дорожку?
   - Которая на воде... От луны... Это так красиво слушать.
   - А я говорил вслух?
   - Ты думал.
   Я посмотрел на море. Луна за это время поднялась выше, и полоса от сверкающей воды стала короче. Её пересекало какое-то судно, такое малюсенькое отсюда и, наверное, огромное вблизи.
   - Откуда же ты взялся на мою голову, ангел?
   - Да я сам толком не знаю.
   - Но откуда-то ты появился?
   - Не знаю я, не помню...отстань. Давай лучше еще выпьем.
   - Кто-то тебя послал ко мне?
  Вместо ответа он отобрал у меня из руки бутылку, и дав взамен половину мистического яблока, приложился к горлышку. Утер губы тыльной стороной ладони, зычно выдохнул и съев яблочную полусферу, спросил:
   - Можно я с тобой останусь? Всё же мне немного полегче будет. Я ж никого здесь не знаю и ничего не знаю.
  Дальше мы говорили. Вернее это был мой монолог. Кажется, я никогда ранее не произносил столько слов сразу.
   Усталость и водка накатили волной, сильно и сразу. Язык стал заплетаться. Но он понимал всё, что я говорю, не переспрашивая.
   - Пошли в машину, все равно в таком виде мы никуда не уедем. А то твой ангельский труд может пропасть даром.
  Он помог мне встать с площадки, всё ещё хранящей тепло дня. Поддерживая за плечо, подвёл к машине, подёргал за ручку дверь, та не открылась, помедлил, а потом легко открыл и посадил меня на водительское место...
  
   Кажется, я проснулся от запаха перегара. Подголовник кресла, притягивал мою голову к себе как магнитом. Воспоминания о вчерашней ночи стряхнули остатки сна. Рядом со мной сидел блондин лет двадцатисеми или чуть старше и причмокивал во сне красиво отчерченными пухлыми губами. Прислушался к себе: кроме синдромов похмелья - ничего, никакой душевной боли, как будто отдалилось куда-то огромное и неприятное вчера, затертое чередой десятилетий, Да нет, я не забыл, я прекрасно помню и то, что было вчера, и то, что позавчера, и неделю назад. Вот только чуть более смутно помню события этой ночи. Вышел из машины, потянулся, разминая затекшие конечности. Собрал пустые бутылки. Хотел запулить их вниз, но удержался от соблазна. Битые стекла коварная штука. Отнёс к мусорному контейнеру. Вернулся к парапету. Солнце только-только поднялось над морем, играя бликами в мелких ленивых волнах среди прибрежных скал, нежно лаская зелень, спускающуюся к морю, ощутимо выпуклому, как бы подчёркивающему шарообразность планеты.
   - Эй, ангел, подъем. Смотри, какая красота-то.
   - А я и не сплю.
   Когда успел выйти из машины, да еще так тихо?
   - Голова не болит?
   - Нет. А у тебя?
  И действительно, пока я наслаждался видом, голова моя перестала гудеть и щелкать, как ветром в ухо дунуло, и никаких неприятных ощущений после пьянки не осталось. Наоборот, свежесть во всем теле, словно после баньки.
   Пора прояснить на счет вчерашних глюков с крыльями.
   - Ангел! Спасибо.
   - За что?
   - За то, что поймал меня ночью на краю.
   - Не на краю, а во-он там. Вон у того уступчика.
  Показывает он вниз пальцем. До уступчика метров сто вниз по вертикали. А он невозмутимо, как будто летать для людей обычное дело, стоит над обрывом в точно таких же сандалиях на босу ногу, как и у меня. В точно таких же "бермудах", и точно такой же байкерской майке, привезённой мною с Кипра - зеркальный бред, вчерашний бред. Остаётся только привязать ему крылышки за спиной. Как он умудряется с такой физиономией врать? Совершенно наивное лицо - этакий Иванушка-дурачок деревенский.
   - Как? Ну, скажи мне на милость, КАК ты смог бы поймать меня ТАМ???
  Два сполоха белого огня за его плечами, два огромных, белоснежных крыла, с хлопком развернувшихся в воздухе, заткнули мне рот, сбив дыхание. Вернулось оно уже тогда, когда я увидел на уровне своих глаз - аккуратные розовые ногти ног, торчащие из сандалий... Выше был он сам. Лениво взмахивающий крыльями, но, тем не менее - уверенно и непринуждённо парящий в воздухе, грызущий своё неправильное яблоко, которое тут же выхватил из воздуха. Легкий свист маховых перьев на концах крыльев, шорох мелкой каменной крошки сдуваемой ветром... и моё частое, как у собаки дыхание - вот и все звуки, что раздавались на площадке над обрывом в этой утренней тишине... Он откровенно потешался надо мной.
   - Рот можешь закрыть... В полётах нет ничего особенного...
  Вот и допился... Кто-то до чёртиков, кто-то до белочек и слоников, а я до ангела. Ну, допустим вчера - привиделось спьяну... А сейчас? Или это и есть реальность? Да не бывает такой реальности! Ангел сделал пару витков вокруг меня, ущипнув разок за мягкое место, пролетая сзади. Завис передо мной и мягко коснулся ногами земли... Поднырнув под крыло, я зашел со спины. Крылья... Крылья росли прямо из спины, сквозь майку. Не было никакого горба маскирующего механику. Похожие на лебединые, но такого размера! Огромные - метров пять в размахе...
   - Э-э-ээ! А вот руками - не надо!
  Предупредил он ещё не воплощённое моё желание.
   - Засалятся - как очистишь? Меня... э-ээ... в чистку не сдашь.
  Юморист. У меня того и гляди - крыша съедет, а ему шуточки всё.
   - Полюбовался и хватит. к нам гости. Я огляделся - никого, и в тот же миг услышал натужный вой двигателя экскурсионного ПАЗика, заползающего в гору. Окинув ангела взглядом, подумал... Я только подумал, а он - уже! Секунда прошла, не больше, а крылья успели втянуться куда-то под лопатки. "Бермуды" удлинились, и сменили цвет одновременно с майкой.
   - Здорово у тебя это получается!
   - Спасибо, но только это... это, как тебе - ходить. Ты же не задумываешься о том, как у тебя получается стоять, идти, бежать, а ведь ещё при этом надо удерживать равновесие, так?
   Как только из автобуса высыпалась кучка экскурсантов, ещё не замученных дневной жарой, я почувствовал себя лишним на этой площадке. Она уже отработала своё и стала пройденным этапом в жизни... в той жизни.
   - Ангел, скажи... ты МОЙ ангел?
   - Как это твой?
   - Ну, в смысле - ангел-хранитель.
   - Наверное, нет...
   - Это как это? Ты что - не знаешь, чей ты? Не знаешь для чего послан?
   - Да не знаю я... Говорил уже - не знаю! Я, кажется, здесь случайно...
   - Во как! Случайно он! Ты где должен быть?
   - Где?
  Он перевёл глаза вслед за моим указательным пальцем, устремлённым в небо. Потом, вместо ответа, постучал себя этим же пальцем по голове.
   - Тут пусто... Нет ничего... не знаю ничего...
   - Память отшибло что ли? Может, хоть что-то помнишь? Ну, хотя бы - кем раньше был?
   - А было ли, оно - это "раньше"?
   - Ну, дела... И как ты теперь?
   - С тобой теперь. Сам вчера разрешил.
   - Точно.
  Вспомнил я. Говорил.
   - Побудешь моим ангелом-хранителем, пока своё задание не вспомнишь.
   - А как это - хранителем?
   - Ой, блин, не везёт, так не везёт. Даже ангел мне - и тот неграмотный достался!
   - Я не твой. Я пока сам по себе. Был бы я твой - не увидел бы ты меня.
   - Ну а на кой чёрт? Ой, извини...
   - Да ничего, терпимо.
   - На кой ляд ты меня спасал? Если я тебе никто, и звать меня никак?
   - Не знаю... Но я по-другому не могу.
   - А если сейчас во-о-н та тётка решит рухнуть вниз, как я вчера?
   - Не решит. У неё Машка кобеля нашла. И она пока своими глазами кобеля этого не увидит - шага лишнего не сделает. Думает, что кобель - это её Женька.
   - Ну да. Мы же умеем читать мысли... Ангел, а о чём вон та блондинка думает?
   - А ты сам не видишь?
   - Нет.
   - Она хочет со мной познакомиться.
   - Почему это с тобой? А я?
   - Они с подружкой нас уже поделили.
  И точно - от группы экскурсантов отделяются две молодые женщины, длинноволосая блондинка и шатенка, и прямой наводкой направляются к нам. Не доходя немного, шатенка бросает взгляд на номерной знак прокатной "девятки", и интерес на её лице слегка остывает.
  Блондинке - определение "местные-не местные" явно по барабану:
   - Здравствуйте. А вы скоро в город поедете? Не могли бы вы подвезти нас? А то в автобусе, ну просто невозможно - душно... пыльно... и долго. А вечером можно было бы и в кафе сходить...
   О как! Коротко и ясно. Блондинка - Жанна, что-то чирикает ангелу. Он загибает ей про лунную дорожку упирающуюся в пирс, а я не могу оторваться от глаз шатенки... Синие, как небо, глубокие, как море, тёплые, как утреннее солнце. Шатенка менее разговорчива. И, кажется, ей знакомство не особо-то и нужно. Этим-то она меня больше всего и заинтриговала, не только своей живой красотой. Блондинка Жанна, пожалуй, была нарочито общительна - до навязчивости. И тоже красива. Но у неё холодная красота мраморной статуи. Мне, красотки такого типа не нравились никогда.
  Шатенка села на переднее сидение. Я лихо развернулся и, чуть стрельнув в сторону обрыва каменной крошкой из-под колёс, вычеркнул его из памяти.
  Ангел вполголоса курлыкал с блондинкой, а я, не зная, с чего начать разговор с её спутницей, то поглядывал на её изящный профиль, то молча вглядывался в серпантин.
   - А вы сами, откуда на курорт пожаловали, - наконец разродился я.
   - Из Москвы. Вернее, я - из Москвы, а Жанна - из Подмосковья.
   - Надо же - земляки!
   - Как - земляки? А номера на вашей машине местные...
   - Вы наблюдательны, но кое-что пропустили. На заднем крыле написано "прокат авто" и телефон. И ещё - я даже не знаю, как к вам обращаться - Жанна даже забыла нас представить...
  Под весёлый смех Жанны она представилась:
   - Варвара.
   - Очень приятно. Илья... Только, мне кажется, вы шутите.
  По тому, как вспыхнуло её лицо, я понял, что эта бестактность простится мне нескоро.
  Навстречу поднимался следующий экскурсионный автобус. Вдруг рука ангела легла мне на плечи, и я услышал - тихо, но внятно: "Останови". И было в этих словах- не приказ и не просьба, но что-то такое, что я тут же нажал на тормоза. Вовремя... Из-за автобуса выскочил на встречную полосу открытый "мерс". Презирая все мыслимые и немыслимые правила, визжа покрышками в вираже, он едва успел вернуться на свою полосу, чуть не столкнувшись с моей "девяткой". Когда Варвара отпустила моё плечо, я подумал, что синяки от её пальчиков на внутренней стороне у меня, пожалуй, останутся. А сзади, как ни в чём не бывало, раздавались щебет Жанны и редкие ответы ангела. Мы с Варварой переглянулись. Несколько мгновений опасности, но нас они сблизили. Не было уже настороженности в её глазах.
  С благодарностью я оглянулся назад. Вальяжно развалившись на сиденье, Ангел одной рукой обнимал плечо спутницы, а второй показывал собачку из театра теней. Жанна, как зачарованная смотрела на эту тень, будто бы видела впервые в жизни - так неподдельны были восторг и интерес в её глазах.
   - А теперь - чудо!
  Он извлёк из воздуха два яблока, по половинке досталось мне и Варваре, по половинке - им. Девушки в восторге зааплодировали. Широкая, яркая улыбка не сходила с его лица. Высунувшись в окно, он прокричал: "Мне здесь нравится!", необычайно громко. Эхо подхватило его слова, и, помотавшись слева направо, улетело в сторону моря.
   - Не закрывай окно, иначе мы сваримся.
   - И действительно, жарко за окном, - отозвалась невпопад на мою просьбу Жанна и закрыла его. За ней тоже самое сделала Варвара. Чувствуя себя идиотом, и я закрыл своё окно... Ну не может быть, чтоб на этой, едва живой прокатной ВАЗовской машине, стоял кондиционер. Но из воздуходувов явно тянуло прохладой. Остаётся опять воспринимать и это чудо как данность, как яблоки из воздуха и мгновенно вырастающие крылья. При малейшей возможности, я косил глазом в сторону Варвары. Мне определённо нравилась эта красивая, своеобразная девушка.
   Ангел снова тронул меня за плечо. Реакцией на это была моментально остановившаяся машина.
   - Ты научишь меня плавать?
   - Попробую.
  Я вновь тронул машину вперёд. Девушки подхватили эту тему и уверили, что проблем не будет. Признаваться, что сам я плаваю не так чтобы хорошо, а лишь достаточно, чтобы в течение некоторого времени держаться на плаву - мне не хотелось. И ещё я стеснялся Варвару. Очень не хотелось уронить себя в её глазах.
  
   С прошлых посещений этих мест я знал одно местечко с хорошим пляжем, имеющее удобные подъездные пути, достаточно удалённое от города, дабы в этот ранний час не быть заполненным отдыхающими. Нашёл я его сразу. Съехав с дороги, почти до самого пляжа, мы оставили "девятку" в тени скалы и пошли к воде. По дороге наши спутницы отстали от нас, чтобы спокойно переодеться. Я на ходу сбросил одежду и вошёл в воду. То, что надо... Позже прогреется, и уже не будет того освежающего эффекта, только если заплыть подальше. Оглянулся. Ангел раздевался, и, слава Богу, плавки были на нём. Атлет... Фигура греческого бога. Не бугристое, как перевязанный узлами канат тело современного качка, а такое... всё хорошо и в меру. И физия не подкачала.... Правда, пухлые губы выглядят несколько по-детски. Да... Красавец. Перед таким - женщины снопами валиться будут и сами в штабеля складываться.
   - Ну что встал? С разбегу.
  Он бежал, пока не кончилась прибрежная галька. Он бежал и дальше... Если бы я не предвидел чего-то подобного, я бы захлебнулся... Его розовые ногти и нежные как у грудного ребёнка ступни маячили перед моими глазами. Нет, крыльев не было. Но до воды его пятки не доставали сантиметров десять.
   - Сейчас выйдут и увидят тебя.
   - Не сейчас. Ещё успеешь четыре раза сплавать до берега и обратно. Учи давай!
  До чего же он напоминал обиженного ребёнка. Пшеничные брови почти сошлись на переносице, нос морщился как перед чихом, обидчиво оттопырилась нижняя губа.
   - Я стою на дне, на камнях. Ты можешь встать рядом со мною?
  И он начал медленно погружаться. Всё-таки я хлебнул воды, когда, испуганно вытаращив глаза, он погружался, брезгливо приподнимая ладони всё выше и выше. Я долго кашлял и хохотал, визжал и хлопал ладонями, разбрызгивая воду, пока между нами не вынырнула голова Жанны. Учить его долго не пришлось - поплыл сразу. Пару раз хватанул воды ртом - тоже оказалось достаточно для науки. Девушки так и не поверили, что он не умел плавать. Уже через четверть часа он уверенно держался на воде. Ещё через полчаса я понял, что ничему новому научить его не смогу. Больше всего ему понравилось брызгаться. Наш бой был настолько захватывающим, что девушки тут же присоединились к нам. Жанна присоединилась к ангелу, а Варвара заняла мою сторону. В какой-то момент этой шуточной водной битвы, Варвара, тыльной стороной ладони, на излёте, угодила мне по лицу. Несмотря на свою кажущуюся хрупкость, её тонкая рука оказалась не такой уж и лёгкой, разбив мне в кровь нижнюю губу. Ошеломляющая неожиданность удара опрокинула меня на спину. Мелководье. Голова над водой. Сижу пятой точкой на дне. Варя, баюкая ушибленную руку, подошла и села рядом со мной на колени.
   - Я не хотела так... Прости... Это же случайно!
  Чувствуется, ещё капля и она заплачет. Я мягко и нежно взял в обе ладони пострадавшую кисть её руки. Так же осторожно, когда-то в детстве я поднял с дороги раненую трясогузку. И так же легко, на грани чувствительности погладил её...
   - Тебе больно? Ушиблась... Прости.
  Слёзы всё-таки не удержались в глазах Вари. И застеснявшись нескольких мелких капель, увеличивающих свою скорость по мере слияния с морскими брызгами, торопливо проскользнувших по щекам, наклонила голову. Она зачерпнула ладошкой воды и протёрла мой подбородок. Губу защипало, по груди сбежала в море розовая струйка и растворилась в нём. Контакт и доверие между нами были установлены. Все пошли из воды загорать. Я же задержался в попытке поймать маленького юркого черноморского крабика. Диковинка была поймана, осмотрена и оказалась самочкой, прижимающей икру к брюшку хвостиком, после чего была торжественно и без сожаления отпущена.
   На берегу ангел по очереди втирал в девушек крем - то ли для, то ли от загара. Обсохнув, поехали в город. Вся дорога в прохладной машине - это что-то! Завезли их в гостиницу, условились встретиться вечером в кафе. Сели в автомобиль, чтобы ехать, и тут передо мной повис вопрос - где поселить ангела? Вторая койка моего номера вечером освободилась, но наверняка кто-то уже её занял. Наличных денег у меня из-за проката машины оставалось в обрез да и на карте оставалось совсем немного. Имелись ещё средства на кредитке одного из московских банков, но её, я оставил, уезжая, жене. И вот машина на стоянке пансионата, а я и ангел у парадного входа.
   Вы никогда не пытались объяснить ангелу, для чего нужны деньги и что такое бронирование мест в разгар сезона? Не пытайтесь, это непосильный труд...
   - Стой здесь, я попробую договориться.
  Махнув рукой, я оставил его в тени пальмы и вошёл в вестибюль.
  
   Конечно, место было уже забронировано. Попробовал прояснить что-то о частном секторе, но справа от себя вдруг услышал: "Ангел? Какое имя красивое..." У стойки стоял ангел, придерживая за ручку огромный белый чемодан на колёсиках, и мило улыбался девушке за стойкой, изучающей его паспорт.
   - Именно красивое. Да и отчество не хуже - Христофорович.
   - Да уж, редкое. Вы, наверное, болгарин?
   - Да, болгарин... то есть, не совсем, но - болгарин.
   - А вот и ваш сосед, - кивок в мою сторону.
   - Это, значит, с вами мне предстоит разделить кров?
   - Э-э-э...
   - Очень приятно. Меня зовут Ангел, - и залился своим ясным и чистым смехом.
  Уж не знаю, как там с божественностью его происхождения, но ехидничает он не хуже беса.
  Поднялись в лифте на этаж. Как-то подозрительно позвякивает в его чемодане.
   - Давай ещё раз спустимся и ещё раз поднимемся, а?
  Господи, ну что за ангел такой - как ребёнок? А какой восторг в глазах! Прямо как у деревенского мальчишки, первый раз попавшего в лифт. Конечно прокатились ещё... пять раз.
  На нём - белоснежный и лёгкий костюмчик из тех, что стоят не меньше прокатной "девятки". Белые парусиновые туфли, противосолнечный козырёк, который должен был бы стать бейсболкой, но вследствие своей недоразвитости - не стал. Огромный чемодан дразнил моё воображение.
   - Что у тебя там?
   - Сюрприз...
   В номере, "Сюрприз" раскрыл свою сущность и оказался водкой самых разных сортов и производителей. Весь чемодан был забит запотевшими бутылками, заботливо переложенными лакомыми закусками.
   - Слушай, ты точно уверен, что ты ангел, а не бес какой-нибудь или змей-искуситель из...
  Хлопок крыльев не дал мне договорить до конца. В номере пронёсся ураган, смёл рекламные проспекты с журнального столика, стоявшего в центре. Ангел, не на шутку встревожившись, подносил к лицу концы белых перьев, нюхал, рассматривал, и, кажется, немного успокоился.
   - Видишь, белые пёрышки на них? Значит, ангел... Не пугай меня так больше.
   - Но ты себя ведёшь совсем не как ангел.
   - Чем это тебе не так я себя веду?
   - Пьянство - грех.
   - Ты мне скажи, сам-то, как считаешь, грех или не грех?
   - Ну... Если много и во вред - считаю, что грех.
   - Вчера было много?
   - Особенно для одного...
   - А вред? Разве сегодня тебе плохо?
   - Ну... А... А как быть с подделкой документов? Вот покажи свой паспорт... Райков Ангел Христофорович. Мда... Совершенно как настоящий. А это у нас называется подделка документов и грозит за такое изделие от трёх до пяти лет лишения свободы.
   - Это же... папирус? Нет? А...бумага! Мало ли что на ней нарисовать можно...
   - Три года, понял! Вот такие у нас грехи... А водку где раздобыл? По закону сохранения, она должна была где-то исчезнуть, чтоб появиться у тебя в чемодане...
   - Нигде не исчезала!....... Это еда и питьё! Это можно! Я могу сделать сам!
   - Такие разные?
   - Ты же помнишь их все. Ты их раньше все попробовал.
   - Значит, ты скопировал их по... из моей памяти?
   - Примерно так.
  Вынимаю кажущуюся мне незнакомой бутылку, но попытка прочесть, где она произведена натыкается на невозможность прочесть текст на противоположной стороне от этикетки. Он попросту размыт до нечитаемости. Как будто не в фокусе. Значит, видел я эту бутылку, уж и не помню где и когда, но явно с приличного расстояния. Действительно, логично...
   - С законностью происхождения водки определились. Но скажи мне, а куда денется тот, чье место ты занял в этом номере?
   - В другой постоялый... Э-э-э... В другую гостиницу...
   Учить его пользоваться сантехникой и выключателями почти не пришлось. Он, когда ему было нужно, похоже, мог вытащить любую информацию из чьей угодно головы...и той, что рядом, и той, что далеко. Ему надо было только разобраться - что именно он ищет. Первым делом он попытался плавать в ванне. Из любопытства я задержался в ванной. Мужик, как мужик, всё на месте... Вначале он потоптался по поверхности воды, как собака, что собирается поудобнее лечь, потом плавно погрузился на дно. Улегся и попробовал плыть на спине... Я едва успел увернуться от брызг, выскочив за дверь. Откуда заорал ему о лужах на полу и протечке на нижний этаж и ремонт... Шум, как от колёсного парохода тут же затих. Открыл дверь и успел заметить, что лужи на полу исчезают на глазах... Легко жить, обладая такими полезными навыками, во всяком случае, в быту. Вытираться ему тоже не пришлось. Вода сбежала с него, как с гуся. И край ванны он перешагнул уже, будучи сухим.
  Пока я курил на балконе, он опять переоделся, если можно сказать об этом процессе именно так - одежда попросту появилась, проявилась на нём. Так проявляется отпечаток негатива на фотобумаге. Стрельнул у меня сигаретку, затянулся, выпучил глаза и выпустил дым колечками из носа и ушей... Боже мой! Ребенок. Фокусник без таланта.
   - Неужели не смешно?
   - Когда ожидаешь именно того, что случается - не смешно...
  Кажется, это его слегка задело.
   - Вот что... ты когда-нибудь есть хочешь или у тебя только жажда?
   - Наверно, хочу.
   - Понятно... Как только что на свет народился... Пошли, перекусим.
   - Кого?.. Нет, не так?
   - Не кого, а что. Увидишь...
  Спустились в ресторан... От вчерашних возлияний не было никаких последствий. Как будто и не пил, но привычка требовала горячего и жирного первого блюда. Да и потягивался где-то в районе солнечного сплетения голодный червячок, которого не мешало заморить, чтоб утих.
  Заказал два борща, пропустив мимо удивленный взгляд официанта, два жульена, две рюмки виски и лимонное желе. За обедом, я с интересом наблюдал, как он приспосабливается. В несколько секунд, он разобрался со столовыми приборами, цепко охватив взглядом зал. Улыбку он из меня всё-таки вытащил, когда проглотил желе целиком и заколыхался сам, почти как этот прозрачно-лимонный десерт. Видимо, у меня или у кого-то в памяти Ангел нашел что-то связанное с желе, как его показывают в мультфильмах. За соседним столиком засмеялась девочка, увидевшая эту картинку. На нее цыкнула молодая мама... Ангел оглянулся на них. Не знаю уж, какую он скорчил им рожу, но теперь там давились от смеха обе... Надо уходить, пока никто тут не подавился. Ангел посерьезнел. Неподдельный интерес у него вызвал процесс оплаты еды. Я вложил в счет сумму с чаевыми, закрыл его, поднялся, и мы вышли. Но уже в дверях, я обнаружил в своей руке деньги. Тут же обернулся, счет все еще лежал на столе. Вернулся, открыл - денег там не было. Вложил их обратно, вышел. Под моим пристальным взглядом Ангел виновато улыбнулся.
   - Но тебе же было жалко расставаться с этими... деньгами? - нашел он слова, да ещё и ударение правильно поставил. Сам-то я частенько употребляю это слово, неправильно ставя ударение, хотя и знаю, как надо. А ведь он прав. Я этого не осознаю, но где-то внутри, точно ведь, жалко.
   - Так надо. Завтра официант, расплачиваясь за что-то, тоже будет жалеть расставаться с деньгами, но отдаст за оказанную услугу или нужную ему вещь. Просто у нас такой порядок. Эти деньги - есть мерило нашей работы. Он тут же показал мне пальцем на проезжавший мимо "Хаммер".
   - Но ты же вовсе не считаешь, что вот он заработал все свои деньги.
   - Не считаю... Но, что поделать - мир несовершенен... Возьмем хотя бы тебя... Кто тебя послал ко мне - ты не знаешь, задания ни от кого не получал... Это тоже не порядок. Так что и у вас, там, в небесной канцелярии, тоже бардак.
   - Бардак - это я...
  Что-то пошло не так. На него теперь было жалко смотреть... Почувствовав это, он тут же виновато, но так по-доброму улыбнулся, что вытащил из меня ответную улыбку.
   - Поехали, покатаемся? Все равно машину взял на неделю, так пусть отрабатывает. Нечего на стоянке стоять. По сравнению с Москвой в городе машин почти нет, но зато те, что ездят, опасны вдвойне. То ли жаркое южное солнце, то ли близость моря, то ли ощущение, что они аборигены - заставляют их носиться по улицам, как на ралли или гонках формулы... Бессмысленный стиль езды. Резкий старт, разгон в никуда. Кварталы маленькие, приходится почти сразу тормозить. Неоправданный расход горючего, износ резины, тормозов и двигателя То тут, то там на поворотах раздается противный визг резины. Ездят темпераментно, жестко и опасно. Мы проехали всего пяток кварталов на той скорости, на которой успеваешь спокойно осмотреть окрестности, а уже несколько раз я увидел средний палец, выставленный из окон обгоняющих авто. Одно слово - дикари и неучи с купленными правами. Удалось обогнать лишь машину ГАИ, плетущуюся у обочины не быстрее асфальтового катка. Но ненадолго. Включив сирену и маяки, она мгновенно догоняет нас и, жестко подрезав, прижимает к бордюру. Выхожу, протягиваю документы. Усатый, с потным, красным лицом капитан забирает их к себе в планшет и командует: "За мной!".
  - За что? Я же ничего не нарушал, я ничего не сделал!
  Капитан набирает в грудь побольше воздуха, открывает рот, но, видимо решив, что воздуха все же маловато, шумно выдыхает и подносит мне к носу известную комбинацию из одного пальца. Настаёт мой черёд покраснеть.
   - Что вы себе позволяете, капитан? Вы даже не представились!
  После этих слов гаишник начинает всерьез задыхаться... То вдыхает воздух, то выпускает... И лицо побагровело совсем. Он еще раз складывает пальцы. Мне это уже начинает надоедать...
   - Это, уфф...по-твоему, уфф... ничего?
  Меня начинают терзать смутные сомнения. Оглядываюсь на прокатную девятку - а в ней никого нет. Нет, ну вы только посмотрите на этого красавца в перьях! Какие бы ни были у него белые крылья, но он все же бес...Мало что бес, что напакостил, так еще и смылся...
   - Это не я! Это, пассажир, он палец дверью прищемил, вот и остужал на ходу - бессовестно вру я, делая попытку избежать кары за чужой грех. Бросив мельком взгляд на девятку, повторяюсь.
   - Это не я!
   - Следуйте за мной!
  Мои права в его планшетке и я как ослик за морковкой, послушно тащусь за ним. А капитан явно нарочно едет со скоростью пешехода... Куда же он делся, этот бедовый ангел? Может, в этом и состояло его задание, в этой подставе? Конечно, я признателен ему, и за то, что жив сейчас, и за отсутствие боли и ощущения горя, что толкнули меня в тот час в пропасть.
  
   Приехали в местное РОВД. Гаишный капитан, недолго посовещавшись с ментами, уехал, недобро улыбнувшись мне на прощание. На мой вопрос, за какие прегрешения я здесь нахожусь, предложили подождать дознавателя, а вообще-то за оскорбление работника ГАИ при исполнении служебных обязанностей, светит мне хулиганка и либо крупный штраф и испорченный отдых, либо при самом плохом раскладе условный срок, а вконец зажравшиеся и оборзевшие москвичи должны отвечать за свои делишки по полной... Вот такие дела. Очередная попытка оправдаться действиями пассажира приводит к тому, что мне приписывают еще и незаконное предпринимательство.
   Я уже начал задремывать, когда услышал, как засуетились милиционеры. А суетиться было от чего: пешком, без сопровождения, в отделение зашел молодой генерал милиции. При полном параде, с лампасами, орденской планкой на груди, только что без парадной шашки. Или они с кортиками ходят?. Вот только генерал насквозь фальшивый и кому, как не мне это знать... Ну, ангел, ну зараза! Раскусят ведь твой маскарад за 5 минут! Зашел, представился. Поздоровался с ментами, с некоторыми за руку. Кто-то из них побежал связываться с вышестоящим начальством, и, конечно, там сказали, что никакой инспекции нет, а генерал у них всё тот же и находится на рабочем месте. И трех минут не прошло, как клацнули затворы куцых милицейских автоматов... Думаю, что всю оставшуюся жизнь они будут вспоминать эту попытку задержания ангела в обличье генерала.
   Одновременно весь личный состав ощутил на себе унизительное физиологическое воздействие, сопротивляться которому не мог никто. Все схватились за животы, брюки сзади у некоторых обвисли и намокли... Распространившийся смрад подсказал мне, что с ними произошло. Одни убегали, другие, пошире расставив ноги, стараясь сохранить остатки достоинства, углублялись куда-то внутрь здания. Крепенький, румяный было пару минут назад, старший лейтенант, прижимая одной рукой автомат к животу, упираясь другой в пол, отползал сидя на пятой точке в глубину коридора, стараясь не размыкать ног, и поскуливал: "Ой, мамочка... Ой, мама!". Не знаю, как ангел это сделал, но это было настоящее оружие массового поражения. Самое время осуществить побег...
   - Пошли отсюда! Только надо забрать мои документы, уничтожить протокол, и хорошо было бы, если б о нас никто не вспоминал. Ни о тебе, ни обо мне...
  Ангел, уже в своём белом костюме протянул мне мои права, паспорт, ключи. Быстро сели в мою нагревшуюся, как печка машину, и я резво стартанул, как когда-то давно, когда ещё принимал участие в ралли. Уезжать надо было быстро, пока никто из них не успел вытряхнуть из штанов плоды ангельского гнева. По дороге выкинул журнал, выкраденный Ангелом из дежурки, предварительно вырвав из него последний заполненный лист, порвал и развеял по ветру протокол и рассовал по карманам документы. Кататься расхотелось, да и время встречи уже приближалось. Ангел выглядел виноватым, как побитая дворняжка...
   - Я думал, это так... опередил - покажи... Теперь разобрался.
   - А...
   - С ментами тоже теперь знаком.
   - То-то.
   - Жалко их...
   - Что их жалеть-то?
   - Странные люди они - испуганные. Сами во страхе - оттого и других пугают. Несчастные... вечно рука об руку со страхом.
   - Ну, а ты что, страха не знаешь? А что ж сбежал тогда? Куда исчез, пока меня в ментовку тащили?
   - Я рядом... Рядом был я, только не видел никто.
   - Фокусник, мать твою...Ладно, спасибо, что вытащил. Тикать теперь надо. Искать нас теперь будут.
   - Не будут. Ты сам просил. Вот и забыли они уже - кого искать надо.
  Забыли, кого искать? И он оказался прав. Мимо пролетела пара машин с мигалками, даже не замедлив хода поравнявшись с нами. Мы подъехали к кафешке. Времени поставить машину на стоянку гостиницы уже не хватало. Но оставалось несколько минут посидеть в прохладной машине, заполненной едва уловимым запахом сирени. Ровно в шесть я вышел из волшебного климата видавшей виды девятки в послеобеденное пекло центра южного городка.
   - Куда ты? Рано. Они еще далеко.
   - Насколько далеко?
   - В своем номере, только что оделись.
   - А что так долго-то?
   - Тебе со всеми подробностями надо?
   - А что? Можешь и со всеми?
   - Учти, ты лишишь себя радости открытия, если будешь знать каждое телодвижение интересующей тебя женщины...
   - Хм-м-м... Так сразу уже и интересующей?... Хотя, пожалуй, ты прав. Прав... - Очень интересующей, ещё как интересующей! Где бы я сейчас лежал бы, если б не он - в местном морге.
   - Спасибо, ангел.
  А какие изменения во взглядах на жизнь! Как четко разделил обрыв жизнь на "до"... и "после"... "До"... - я не пытался даже думать о других женщинах. Хотя... каюсь, был случай, когда меня, напившегося почти до бесчувствия, уложила в постель подруга жены однокашника. Пьянка тогда произошла у нее дома, и, вероятно, они все были в сговоре, так как проснувшись в чужой постели, я не обнаружил никого, с кем пил накануне, кроме данной особы. Изо всех сил, постаравшись не обидеть её, я позорно ретировался... Жена, ни тогда, ни после так и не узнала ни о чём, но совесть меня грызла долго...
   - За что грызла?
   - Кто?
   - Совесть твоя. За что грызла-то?
  Ну вот... Опять подслушивает мысли.
   - За что грызла-то? Ты же не помнишь ничего...
   - Этим и мучаюсь. Может, за то и грызла, что не помню ничего.
  И тут как накатило... Всё вспомнил. До мельчайших подробностей. Не зря грызла. А теперь ещё и стыд добавился. Но не перед женой, в одночасье ставшей мне посторонним человеком, а перед женщиной, которая готова была в лепёшку расшибиться, лишь бы заполучить меня... Пусть ненадолго, пусть всего на одну ночь. Лишь бы побыть рядом, лишь бы несколько часов считать своим - мужчину, в которого была влюблена. Яркое, настолько сильное воспоминание, что казалось - было вчера, но только отступило на задний план, заняв какое-то привычное место в памяти. Конечно ангел, его работа... Сам я, наверно, никогда бы и не вспомнил.
  
   - А вот и наши девушки...
   Я посмотрел в зеркало и тоже увидел их. Прифрантились, настроение - а-ля "курортный роман". Выходим навстречу. Девушки прямо светятся изнутри, затмевая южное солнце и блики на стёклах. С Жанной - там всё ясно, она надолго задумываться, неспособна, оттого ей и живётся легко. Она уже всё себе спланировала. То-то будет разочарование, когда она обнаружит отсутствие мужского интереса у ангела.
   - Тебе прямо здесь, при всех, показать наличие этого интереса?
   - Да нет, что ты! Я так верю...
  Опять впросак попал со своими размышлениями...
   - Везде написано, что ангелы бесполые.
   - Врут, потому что завидуют. Ты же сам видел, на пляже и в ванной.
   - Да мало ли что у тебя там внизу - может, нарост кожный, муляж, жировое отложение, как курдюк у овцы. Есть-то есть, а работает ли это вопрос!
  Наконец-то у меня выпал случай отыграться за себя!
   - Сейчас сам убедишься, что работает!
   - Я шучу, я верю! Не надо здесь снимать штаны. Я у Жанны спрошу, если так сильно приспичит.
  Да... вскипел наш ангел. Видимо задел за живое, вот и показывает он явно не ангельский в данный момент характер.
   - Да ты пощупай меня хотя бы за руку. Потрогай, где хочешь. Да ты же вообще в меня не веришь. Тебе проще представить, что я прилетел с другой планеты. Давай не будем спорить, мы сейчас не на равных с тобой. За тобой опыт прожитых лет, а что у меня? Чистый лист. НИЧЕГО! Совсем ничего, кроме крыльев и возможности творить маленькие чудеса.
   - Извини, ангел... Всё, замяли и затихли.
   - Привет, девочки.
   - Соскучились, мальчики? - спросила Жанна.
  Пока мы спорили, они уже подошли. Краткий церемониал встречи заканчивается тем, что нас под руки увлекают в ресторан. Ангелу хватило и пяти минут, чтобы разобраться в меню и что это такое. Пока я с девушками обдумывал, что бы нам такое заказать, он освоился с премудростями письменности, и уже чётко зная, что из себя представляет то или иное блюдо, сказал, что можно кушать, а и не стоит даже риска быть опробованным.
  Как быстро он обвыкается... И тут я вспомнил, что денег маловато и я не снял нужную сумму в банкомате.
   - Всё будет в порядке, не волнуйся.
   - Мы же говорили с тобой о подделке.
   - Я всё помню ...
  И он показал мне глазами в сторону входа. Там четверо рабочих в униформе деловито устанавливали в фойе банкомат именно того, банка, что был мне нужен. Заказанные блюда принесли очень быстро. Приятное вино, приятная компания. Все довольны. Неторопливо льётся приятная беседа. Я рассказываю Варе о страстях автомобильных гонок. Ангел полностью завладел вниманием и, наверное, душой Жанны. Она просто млеет от него. А я потихонечку, всё больше и больше влюбляюсь в Варвару.
   На маленькой эстраде играли четыре музыканта - гитара, барабаны, саксофон и клавиши. Играли приятный, ненавязчивый джаз. В какой-то момент я заметил, что Варвара подпевает тихонечко, явно зная слова. Ангел понял меня с полувзгляда.
   - Варенька, а не могли бы вы для нас спеть? У вас так мило получается!
   - Я, вообще-то, петь люблю, но на публике не пела с детства. Некогда пела в школьном хоре. Да и неудобно тут... Я стесняюсь.
  Тут вступил в разговор и я.
   - Варя, здесь не настолько придирчивая публика, да и будет ли ещё такая возможность? А я, смотрю, вы хорошо знаете эту песню.
  Вот уже и Жанна подключилась.
   - Ну что, тебя съедят что ли? Мне ли не знать, как хорошо ты поёшь?
   Представив ангелу и Жанне окончательно уговорить уже почти согласную Варю, я подошёл к музыкантам. Их уговаривать не пришлось совсем. Либо работа ангела, либо подходящая купюра, но сговорчивее людей видел я нечасто. Клавишник подошёл со мной к нашему столику, и, перекинувшись парой фраз с Варей, за руку повёл её на эстраду. Зал к этому времени был уже полон. Кашлянув в микрофон, он привлёк внимание публики.
   - А сейчас для вас, дорогие гости, выступит певица Варвара. И хотя она в нашем городе на отдыхе, она всегда в форме.
  Неожиданно для меня зал зааплодировал.
   Варвара поднялась на сцену. Короткое вступление... и она запела. Да как запела!.. В зале наступила тишина. Всё-таки этот английский - довольно певучий язык... Заслушался не только я. У простушки Жанны в глазах стояли слёзы. Самым невозмутимым в кафе был ангел. Все остальные, замерев с недоеденными кусками, нанизанными на вилки - молча слушали. Стихла последняя нота. Еще несколько секунд над залом висела хрупкая тишина. Но это же не концертный зал, это - кафе... Хоть бы где звякнул бокал или вилка... А потом зал взорвался, посетители вставали со своих мест и шли к эстраде. Вид смущенной и счастливой Варвары, когда ей наконец-то удалось пробиться к нашему столику, растрогал меня донельзя... Я встал, поднёс по очереди к губам кисти ее рук и, усаживая за столик, восторженно поглядел на Ангела. Он пожал плечами. Варя, безусловно, была не бесталанна. К столику подходили посетители, удивляясь, что не слышали о ней раньше, просили подписать, кто календарик, кто в записной книжке... Варя была на вершине успеха! Позже она спела еще, и зал опять был в восторге. А потом появился этот делец от шоу-бизнеса.
   Среднего роста пухленький пучеглазый кавказец с огромным мясистым носом подошел к нашему столику. Когда он подбирал слова, нос у него совершал смешные действия, словно бы принюхиваясь. Говорил по-русски он отменно, только выдавал неистребимый акцент. Не получив внятных ответов на свои вопросы:
   - С кем работает Варвара?
   - Варвара - это псевдоним?
   - Где Варвара поет?
   - Как давно поёт?
  он начал планомерную осаду. Почувствовав первые признаки мягкого прессинга, я взглянул на ангела и дал ему прочесть свои сомнения в искренности профессионального интереса джигита... лучше бы я этого не делал! В моей голове взорвались все салюты и фейерверки за прошлый год. Причем разом. Яркость, громкость и сила образов была настолько сильная, что я обхватил раскалывающуюся голову руками и сполз под стол. Тут же все прошло. Схлынула волна эмоций, голосов, образов. Все, кроме ангела, были в шоке, он помог мне подняться. Как всегда, первыми в себя пришли женщины. Жанна обмахивала мне лицо салфеткой не хуже вентилятора, а Варвара протянула стакан воды. Я и раньше замечал, что женщины быстрее берут себя в руки в тех ситуациях, когда может понадобиться помощь. Пока мужчины в ступоре осмысливают происходящее, женщины уже суетятся возле упавшего человека. По выражению лица Ангела я понял, что ему не по себе и смолчал. Я оказался не готов к чтению чужих мыслей. Ну, что же... Жил без этого, значит, вполне могу и дальше без этого обойтись. Единственное, что я понял из этой сумятицы, что едва не расколола мне голову, что не беспочвенны мои сомнения, и человек этот может быть очень опасен. Пока Варвара, неподдельно беспокоясь о моем самочувствии, склонялась ко мне, я сообщил ей о своих догадках. Но было бесполезно - это же женщина! Успех вскружил ей голову, и мое отношение к шоу-дельцу она отнесла, наверняка, на счет ревности... Гамлет, как он представился нашему столику, извинился, отозвал Варвару в сторонку и пару минут что-то ей говорил. Вероятно, расписывал перспективы. Не возвращаясь к нашему столу, она взошла на сцену и спела еще. Зал был в восторге. Жанна чуть ли не подпрыгивала от радости за подругу. После исполнения, кинув в сторону Жанны: "я ненадолго отойду", Варвара перешла за столик, стоящий в нише у стены кафе, куда пригласил её Гамлет.
   "Ненадолго" затянулось... Глядя на довольные физиономии своих спутников, я загрустил совсем. Настроение было испорчено, во мне стала подниматься обида, подхлестнутая спиртным. Ну, и, конечно же, я не смог усидеть на месте, когда Гамлет поднялся, подав Варваре руку, и они вместе перешли в VIP-зал. Те двое, что были с ним, оказались телохранителями или чем-то в этом роде. Я это понял по чувствительным толчкам, которые получил, когда пытался пройти мимо них за Варварой.
   Дальнейшее, вспоминать отчасти стыдно, хотя...
  Я начал настаивать на своём присутствии рядом с Варварою, на что получил отповедь, что, будь даже я её мужем, то всё равно, "там и без тебя разберутся". Дальше - больше. Терпеть грубое к себе отношение, да ещё оставить девушку в руках этого богатого проходимца? Свалить одного из охранников, хорошо поставленным в прошлом боксёрским ударом, большого труда не составило. Брызнув тонкой струйкой крови на стену, он мешком повалился на пол. Второй оказался подготовлен намного лучше, да и помощь к нему в лице охранников кафе, подоспела вовремя. Так я во второй раз за сутки оказался в местном отделении милиции.
  
   В этот раз со мной церемониться уже не собирались, хотя никто и не помянул о предыдущем визите. Ну а я, с головой, затуманенной спиртным и подхлёстнутый обидой, взял и напомнил им о утреннем происшествии в отделении. Да ещё с подробностями. Конечно, они не поняли - откуда я располагаю этой информацией... Но это лишь добавило им злости. И они приняли меня "по полной"...
   В одиночке, после ласкового приёма, я протрезвел почти сразу. Жутко чесался нос... Жаль, что я не Джеки Чан. Вспомнилось, как тот, в фильмах, ловко переступал через кольцо собственных рук, скованных наручниками. Мне бы его гибкость... да и наручники в кино были обычными. Я же был скован маленькими, хитрыми, вцепившимися мне в средние фаланги больших пальцев рук.
   Больше всего неудобств доставляли как раз пальцы, я чуть не оторвал их, когда получил сильнейший удар под дых. Но ещё больше тревожила мысль о Варваре: где она, что с ней? Да и ангел тоже... Он-то, почему не объявился у меня в КПЗ? Не случилось ли чего с ним? Откуда у меня появилась такая заботливость о заблудших ангелах-пьяницах? Сутки назад, я лишь снисходительно улыбнулся бы, попробуй кто-нибудь заикнуться о реальности "крылатых". Ангел, ну где же ты? Твоя помощь, нужна сейчас не только мне, но и нашей знакомой!
   Ух... ой, мама! Мозг скрутило цветом, звуком и давлением так, что меня, чуть не вырвало. Ох! Откликнулся... Ну неужели нельзя полегче? Тут же давление спало. Что он пытался мне сообщить, я так и не понял, но умиротворение - почувствовал. Знать, не так плохи наши дела. Наручники-напалечники неожиданно ослабли, боль во всём теле утихла и прояснилась голова. За убранным решеткой окошком, закрытым двумя кусками грязного, замызганного стекла, светало. Чтобы скрасить себе ожидание, я начал читать надписи на стенах. Там было всё, начиная от письменных оскорблений личного состава отделения, посланий друзьям, меток типа - "здесь тогда-то был Вася", до вполне приемлемых четверостиший. Клацнул замок в железной двери. Я так увлекся прочтением настенной письменности, что не расслышал шагов по коридору в сторону камеры. В камеру, вальяжно переваливаясь, зашел старлей. Тот самый, что утром пытался, прижав автомат к животу, спасти свой взбунтовавшийся кишечник. Насколько он жалко выглядел утром, настолько же сейчас он лучился гордостью или скорее, своей значимостью в этом мире. Образчик мании величия во плоти, да и только. Идеальный мент... пару часов назад, вбивший ударом кулака, съеденный мною ужин, куда-то через живот в позвоночник. Именно из-за его удара, я чуть не оторвал себе пальцы на руках. Я вышел на середину камеры и встал лицом к лицу.
   - Кругом!
  Думая, что он, наконец, снимет с меня наручники, я охотно повернулся и тут же пожалел об этом. Задрав, как можно выше, мои скованные наручниками руки, он повел меня из камеры. Перед глазами мутится от боли в лопатках. Нет никакой возможности взглянуть вперёд. В поле зрения лишь мои немного испачканные брюки, туфли и грязный линолеум с полустёршимися ромбами рисунка. И каждый шаг отдаётся дикой болью. Кажется, именно так, подвешивали в старину на дыбе. На выходе из казённого дома, я запнулся о порог и в погоне за центром тяжести прибавил шагу, зажмурив глаза от боли, когда вдруг уперся темечком в чью-то ладонь.
  Ну, вот и приехали - передо мной две пары кроссовок "бигфутовского" размера и две пары спортивных штанов. Судя по тому, что старлей расстегнул мне руки - спортивные штаны пришли за мной. Оперативно. Интересно... протокол задержания Ильи Богомилова... составляли вообще?
   - Чтоб довезли до Гамлета Артуровича в целом виде - Сказал старлей. "Гамлет", с неправильно поставленным ударением - прозвучал как "омлет". В ответ на мой смешок, кулачище опустился на мой затылок, проник в него, как в слабо надутый воздушный шарик и взорвался маленьким салютом, затем меня обволокла пустота...
   Когда-то я уже испытывал такое. В детстве, в школе, на уроке физкультуры. Тогда я сорвался с турника - попробовал крутнуть "солнце."
  "Богомилов! Сейчас же прекрати и слезь с турника! " - крикнул Борис Борисыч (мы его звали за глаза - Боба). Я, конечно, понимаю, что коль он бежит ко мне через весь зал с квадратными глазами, то тут что-то не так... Обычно его невозможно вывести из равновесия. И понятно, что не оттого он взбеленился, что я залез на турник без разрешения... Турник нуждался в ремонте. Перекладина сорвалась с крепления, и я полетел. Было сотрясение мозга. Был выговор Бобе. И был такой же салют
   Темно. Трясет. Что-то жесткое давит в бок. Нещадно гудит затылок. Я в багажнике автомобиля. Так в гости не приглашают. И жить, думаю, мне осталось недолго, особенно если не придумаю ничего путного. Ощупываю вокруг себя, что-то знакомое... кажется "девяностодевятая". На крышке багажника отсутствует обивка.. Господи, ну как же устроен этот замок.. Я столько раз видел, снимал и ставил его.. Так... вот рычаг, вот пружина. Что бы туда просунуть? Нашарил в углу какую-то палочку, пластик, недостаточно прочная... Машину болтает на поворотах и пластик обламывается. Остаётся короткий кусочек ещё на одну попытку. Едем куда-то в гору. Есть! Открыл. Эх, мне бы придержать крышку багажника. Но, как всегда - "хорошая мысля, приходит опосля",. Багажник распахнулся и машина начинает тормозить. Не дожидаясь остановки, я переваливаюсь через край и падаю на асфальт. Неуклюже прокатившись, вскакиваю и бегу от машины. Оглядеться.. Сзади щелкают замки дверей. Бежать некуда. Дорога серпантин, с одной стороны почти отвесная скала, с другой обрыв. Бегу от машины в сторону города, что видится вдали. Ну хоть бы встречная машина, хоть бы попутная... Качки нагоняют. Вот оно! Есть, ура!!! Навстречу едет джип "Чероки". Топот позади поутих. Ага! Замялись "адидасы", отстали. Размахивая руками, бегу прямо на машину. "Чероки" притормаживает, я отпрыгиваю чуть в сторону, иначе раздавит, и тут же встречаюсь лбом с открывающейся на ходу дверью, за стеклом которой лыбится на меня тот, которого я уложил в ресторане хорошим ударом в челюсть. Почти, как теннисный мячик, отлетаю от толчка дверью в сторону, но чудом удержавшись на ногах, продолжаю бежать в ту же сторону. Этот салют мне уже осточертел... Отголоски его не дают толком бежать. Меня качает как самолет... Влево... Вправо... Влево... Уйти не успею, нагонят, как пить дать. Остается одно... Через ограждение в обрыв, на кроны деревьев. Риск, но есть шанс.
   Прыгнуть не получилось. В последний момент, кто-то из спортсменов цапнул меня за одежду, удержать не смог, но и прыжок мне испортил. Как больно катиться по камням кувырком... очень больно. Пытаюсь защитить руками голову. Такое ощущение, что меня засунули в стиральную машину вместе с деревянными детскими кубиками и включили центрифугу на отжим. Наконец центрифуга остановилась. Опираясь на руки, сел. Ноги лежат перехлестнувшись, как у ватной куклы. Сильной боли нет. Саднят и ноют ушибы и видимо царапины. Пошевелил сначала пальцами на ногах, потом ступнями, расплел ноги, согнул в коленях. Слушаются! Живем! Встал на ноги, пошатывает. Одежда в лохмотья. О, Боже! За мной же гонятся! Уж не знаю почему меня ещё не убили, но явно не ради вручения призов. Впереди за кустами раздался шум проехавшей и остановившейся в отдалении машины. Осторожно раздвигаю зелень, чуть правее меня стоит "Чероки", а в отдалении слева - "Лада". Пока я приходил в себя, они успели спуститься на нижнюю дорогу. Я так и не успел заметить, как кто-то из них, зашел сзади. За спиной раздался шорох... и я опять стал зрителем и участником салюта.
  
   - Выспался?
  Ангел сидел передо мной на корточках и нагло светился. Прямо как светлячок, освещая темную, прохладную, кубическую комнату без окон. Судя по влажному и затхлому запаху - подвальную.
   - Где же ты был-то? - Я столько страху натерпелся!
   - Страх - это хорошо! Будоражит! Весело!
   - Это тебе весело, а мне больно... Я тут столько перетерпел, всю голову разбили, чуть с обрыва не расшибся. Эх ты!
   - Где разбили, покажи-ка?
  Я осторожно ощупал голову, ни ссадины, ни шишки, ни одного болезненного места. Я встал с низкого топчана, укрытого продавленным ватным матрацем.
   - А где Варя?... Где Жанна? Где я?
   - По порядку, хорошо? Пока за тобой приглядывал, Гамлет увез в свой дом Варвару и Жанну. Мы сейчас в этом доме, внизу. Я говорил Жанне, что б с места не сходила. Но... женщина, что с нее взять!? Пошла за подругой.
   - Ну и куда ты смотрел? Ты же его мысли с самого начала читал!
   - Он не сразу ее себе забрать решил. Он сначала хотел на ней денег заработать, а уж потом придумал, что ни к чему с ней делиться.
   - То есть? Что тогда ему надо? Что он собирается с ней делать?
   - Э-э-э... герычем накачать, потом своих пацанов к ней пустит, снимет всё, а когда она начнет приносить прибыль, все это в ход пустит, что б все ему досталось.
   - Ублюдок! Если достану - убью козла! А Жанна где?
   - За стеной.
   - Она-то ему зачем?
   - У того, кого ты ударил - день рождения, Гамлет хочет ему подарок сделать.
   - Дикость какая... Что сидим? Что время тянем? Выпутываться надо! Спасать надо всех! Ты дверь открыть можешь?
   - Можно... выходи.
  Нет, он когда-нибудь сведет меня с ума. Дверь казалась закрытой, но стоило мне к ней прикоснуться - она выпала из проема вместе с косяком. Грохота не услышал бы только мертвый, а двое живых уже неслись вниз по витой металлической лестнице. Первый, еще на предпоследней ступеньке задрал ногу вверх, пытаясь достать меня своим грязным кроссовком... наивный. Дистанции ему не хватило. Мне же, как раз удалось, поднырнув под ногу, ударить ему кулаком в промежность, со всей силы, да так, что я здорово ушиб руку. Зато он свалился на пол безмолвной куклой. Из-за первого, второй замешкался было, но быстро сориентировался и начал отступать наверх, криком прося у кого-то помощи. У "куклы" на спине из-за пояса торчала ручка пистолета. Нагнуться и выхватить пушку - дело двух-трех секунд. Но второй уже успел уйти.
   - Где Жанна?
  Ангел ткнул соседнюю дверь, которая точно также вывалилась. Жанна лежала на таком же топчане, как и в соседнем карцере. Услышав шум на лестнице, через плечо бросил Ангелу:
   - Приводи ее в порядок
  Оттянул затворную раму "ТТ", маслянистый патрон скользнул в патронник. Я готов. Вот теперь я готов с вами встретиться, "спортивные штаны", "адидасы", беспредельщики... "ТТ" приятной тяжестью лежит в руке, ещё сохраняя тепло предыдущего владельца. Осторожно выглядываю в проём двери. Вот и кроссовки на верхних ступеньках. Секундные сомнения... Вряд ли они сюда идут, неся в руках цветы и мороженое. Прицелившись, мягко нажимаю на спуск. Выстрел. Дикий вой и грохот железа. Этот бегать не будет долго. Что за подарок там прогремел по ступеням? АКМ! Какая прелесть. Но схватить автомат не получится, ступенька, на которой он лежит, простреливается сверху. Это пат - им тоже до него не дотянуться. Раненного в ногу либо оттаскивают, либо он сам отползает. Его поскуливание, перемежаемое матом и угрозами, постепенно отдаляется. Из камеры слышно глупое хихикание Жанны. Заглядываю к ним. Ангел явно растерян.
   - Ей сейчас очень хорошо. Я не понимаю почему...
  У Жанны на сгибе локтя синяк. Наркота? Твари! Бретелька топика разорвана и одна грудь бесстыдно вываливается, когда Ангел пытается ее посадить на топчане, что и вызывает ее смех.
   - Ангел, ты помнишь, как отрезвил меня утром, на площадке перед обрывом? Надо сделать так же. Разберись что в ее крови вызывает опьянение - это и надо устранить.
   - Но ей сейчас хорошо.
   - А потом будет - хуже некуда, и не исключено, что на всю жизнь!
  Ангел плотно обхватывает и прижимает ее к себе, а Жанна бессильно повиснув в его объятиях, настырно пытается соблазнить его, безуспешно пытаясь расстегнуть ему брюки. Затихает. Он укладывает её на топчан и что-то делает пальцами в том месте, где грудь переходит в шею.
   Сверху доносятся голоса.
   - Эй! Илюша! Надо поговорить! Выкинь пистолетик наверх, тогда уйдёшь. Тебя велено отпустить. Ты нам пистолет, а мы дадим тебе уйти. Всё равно ты ничего не сможешь изменить. Ты здесь чужой, тебе никто не поверит.
   - Согласен, но я тут не один!
   - И кто же там с тобой еще?
   - Женщина!
  Они замолкают. Явно не ожидали, что я освобожу Жанну, что я вообще о ней узнаю. Ни капли им не верю, но все же смотрю на Ангела.
   - Что скажешь? Врут?
  Кивает головой.
   - Какие гарантии, что вы нас выпустите?
  А сам тихо подкрадываюсь к витой лестнице. Стоит только протянуть руку... вот он, автомат. Такой знакомый, как старый друг. Был бы на нем ремень, бандит бы его не выронил. "Кукла" неожиданно резко открыл глаза - точно как кукла... Хлоп и уже открыты.. И истошно заорал. Я интуитивно отскочил назад. Очень своевременно - сверху раздался грохот автомата, и перестук пуль по металлическим ступеням. Бывший владелец "ТТ" пару раз дернулся и затих. Присмотревшись, стало понятно, что пуля либо впрямую, либо рикошетом попала ему в горло и теперь под ним увеличивалась черная лужица. Этот тоже отбегался, но уже навсегда.
   - Это так вы своё слово держите?
   - Ты же не выбросил оружие.
   - Я хотел.
   - А я передумал! Ты там с девкой напоследок побалуйся. Сейчас тебе лимончик в подарок дам.
  Оглядываюсь назад. Ангел придерживает за талию Жанну, та поправляет топик, но глаза еще мутные. Как будто только проснулась. Они выходят из проема и в этот момент за моей спиной по ступенькам, что-то катится, гулко гремя о металл.
   - Назад! В комнату!
  Бросаюсь, чтобы своим телом, если не прикрыть, то хотя бы вытолкнуть их назад, под прикрытие стен, а у самого, перед глазами стоит предстоящая короткая вспышка и стремительные осколки, разрывающие мою спину. Взрыва нет. Жанна плачет, держась за затылок, ушиблась при падении. Ангел обиженно смотрит на меня. Вот она, лимонка, лежит себе спокойно на животе убитого бандита... Не взорвалась... Перевожу взгляд на Ангела, киваю на гранату.
   - Понял, что это такое?
   - Да.
   - Твоя работа?
   - Как это моя работа?
   - То, что она не взорвалась...
   - Нет. Но ты так хорошо показал, что должно было произойти, что я буду готов в следующий раз.
   - Эй, вы там! Слава богу, что эта не сработала! Нас не жалко, дурня своего пожалели бы!
   - А чего жалеть-то? Ты его и так не пожалел, вон столько крови с него натекло. С тобой посчитаемся, тогда и о нем позаботимся.
   - Ну нет! Нечего на меня свои грехи сваливать!
  Значит, разглядели... Как? Да вот же она, камера, за лестницей в углу. Прицелиться поточнее... Лимонка полетела в стену, ударилась о нее и, как волчок, по полу закружилась к нам. Из-за меня, тенью выскользнул Ангел и точным ударом отфутболил ее в карцер, где я очнулся. Там она и взорвалась, громко, но не опасно.
   После моего выстрела камеры не стало. Опять пат, но теперь у врага добавился информационный голод. Надо прорываться, надо успеть вытащить Варвару, пока не произошло непоправимого. Сидеть тут можно до морковкиного заговения и дождаться сюрприза в виде очередной гранаты, дымовой шашки или затопления подвала водой. Собрался, решился - вперёд! Мысленно - ангелу:
   - Сделай же что-нибудь! Останови их! Не дай им убить нас!
  В два прыжка я уже был у лестницы, бросок вперёд и вот уже сжимаю руками шершавые пластиковые накладки автомата. Как белка по стволу дерева, я взлетел по спирали вверх, рванул на себя затвор, заряжая "калашник". Выстрелов, ожидание которых вскипятило кровь, не было, лишь громкий басовитый гул, как будто в помещении, где работает гигантский вентилятор. Я чуть было не застрелил бандита, стоящего у проёма лестницы с автоматом в руках. Что-то в нём мне показалось странным и неестественным. Он неподвижно смотрел вниз. Глаза... его глаза как бы остекленели. Такие глаза бывают у чучел, у восковых фигур - неживые. У дульного среза его автомата очень медленно наливалась светящаяся капля огня, а на расстоянии полуметра висела в воздухе пуля. Нет, не висела, она двигалась вниз, в подвал, но не быстрее муравья, оставляя в воздухе за собой след, наподобие того, что оставляет на воде моторная лодка. Время остановилось, вернее замедлилось... А может, ускорился я, да так, что малейшее движение чуть ли не рвало на мне одежду, как при ураганном ветре и чувствовалась плотность воздуха. Ай, да ангел! Ай, да... молодец!
   Используя своё преимущество, пока всё не встало на свои места, я приблизился к неподвижному братку и, придерживаясь рукой за перила, что ограждали винтовую лестницу уходящую в подвал, со всей дури съездил ему ногой в челюсть. Мамочки! Ну кто надоумил меня на этот "подвиг"? Это было всё равно, что шарахнуть по бронзовой статуе. Зашипев от боли и запрыгав на одной ноге, я поднял ствол на уровень груди... но не смог. Не смог выстрелить в неподвижного и оттого не представляющего опасности бандита. Хоть и переполняла меня ненависть к этому нелюдю, а положение было неравное, всё равно, что стрелять в безоружного, как расстрел без суда и следствия. Внимательнее оглядел помещение. Никого. Вдоль одной из стен три двери, ещё одна, приоткрытая, в дальней, короткой стене прямоугольного зала. По полу, от лестницы к дальней двери, тянулась тонкая кровавая дорожка, показавшая куда уполз подальше от опасности раненый в ногу. Выход из расстрельной ситуации я нашел почти сразу - обезоружить врага. Но это было не так-то просто выполнить: пальцы братка по твердости не уступали его челюсти... вы никогда не пробовали разжать кулак статуи? Тогда, почти приставив ствол своего автомата к затворной коробке вражеского, коротко нажал на спуск и тут же отшатнулся, услышав рядом с головой противный, поросячий визг отрикошетившей пули. Откуда-то пришла на память услышанная фраза, что "свою" пулю услышать не успеешь. Выстрел легко смял штампованный металл и отведённый затвор чужого "калаша", начавший было медленно возвращаться в исходное положение, заело. Другого оружия у него не нашлось и одним вооруженным врагом стало меньше. Как только я чуть успокоился, что благодаря волшебству ангела мне ничего больше не грозит, как почувствовал, что время стало отпускать... Изменился звук, становясь громче и выше по тону. Всё быстрее и быстрее заскользила, кувыркаясь в полёте отстрелянная гильза. Вернулся эхом от стены звук выстрела. "Адидас" медленно сморгнул и его глаза начали медленное, заторможенное движение в мою сторону. Ну уж нет, родной... в гляделки мы с тобой играть не будем. И не дожидаясь, пока время придет к нормальной скорости своего течения, приклад моего автомата, благополучно встретился с его ухом. Отдыхай, дорогой. Его глаза так и не успев сфокусироваться на мне, закатились вверх и, начав своё падение плавно, как в замедленной киносъёмке, с полом он встретился, как и положено - быстро и аккуратно. Появился нормальный звуковой фон, отсутствовавший до этого. Откуда-то донеслась едва слышимая музыка, скрипы, шум листвы за окнами, пение птиц, отдалённый шум автомобилей. Подумалось - как же шумно в мире... и, внизу, в кармане убитого запиликал мелодию мобильник.
   Прогромыхали железные ступени лестницы под ногами ангела и Жанны. Где-то на том конце кровавой дорожки, дал о себе знать раненый, перекладывая стоны трёхэтажным матом. Где-то хлопнула дверь, быстрый топот ног, потом ещё одна дверь - уже в глубине дома. Все двери в зале были заперты. Единственный путь наружу указывал кровавый след.
   Заглянув за дверь, я столкнулся нос к носу с уже знакомым мне лейтюхой, тем самым, что вывел меня из кутузки и передал шестёркам Гамлета. Увидев перед своим носом ствол автомата, он попытался побить рекорд Гиннеса по расширению глаз. Казалось, они выпрыгнут из привычных им мест, как пробки от шампанского. Я не стал притормаживать свою месть, благо, что не настолько кровожаден и легонько тюкнул его пламегасителем "калашникова" по верхней губе... Капелька крови сбежала из маленькой ранки вниз, он машинально утер её тыльной стороной ладони, взглянул на неё и... Господи, кому же мы доверяем охрану своего спокойствия и жизни!? Лёгкого тычка и вида крови, этому трусу хватило, чтобы закатив глаза, съехать спиной по стене на пол. Обморок. Кисейная барышня, а не мент! Я даже ничего не успел у него спросить... Осторожно, будто боясь вляпаться в эту мерзость, перешагнул его, высоко поднимая ноги. Оглянулся на ангела:
   - Где она?
   - Наверху. Лестница в середине коридора, справа.
  Два длинных пролёта, узкий коридор. Никого.
  Внутри головы, ближе к затылку, голос ангела:
   - Выше.
  Ещё два пролёта. Широкий коридор, залитый светом из двух больших окон в противоположных концах. Лестница в центре коридора. Пять дверей. Три и напротив две. За какой из них Варвара?
   - Направо и направо. Будь осторожен!
  Тихо подкрадываюсь к единственной двери в правой стене. За дверью ни звука. Окончательно войдя в роль киношного героя, ударом ноги распахиваю двустворчатое чудо в духе Людовика XIV... и вижу, что роль мною сыграна из рук вон плохо. Слева стоит отодвинутый от стены диван, а из-за его спинки, сквозь прицел "макарова" смотрит на меня парень в привычном уже спортивном костюме. Даже успеваю заметить движение пальца на курке. Слышно, как звук, а с ним и время начинают тормозить, сворачиваться. Прыгаю в сторону, но всё равно не успеваю и плечо сильно дёргает назад. Будто бы по руке ударили оглоблей, или меня зацепило проехавшим мимо грузовиком. Резкая боль захватывает всё тело, секунду или две, мозг ничего не соображает... Тишина, если не считать знакомого басовитого гула. Невольно охнув, опираясь на нетронутую руку, встаю на ноги. Левая рука, как онемевшая: до локтя я её не чувствую, а от локтя до плеча - комок тупой боли, и рёбра... Рёбра, которыми я проехался по автомату, зажатому в правой руке, болят так, что вздохнуть больно. Приподняв короткий рукав футболки, смотрю, как на глазах наливается багровый синяк на левом бицепсе. Пуля всё же попала в меня, и если б не ангел, была бы во мне сейчас хорошенькая дыра. На груди большая и длинная ссадина, но не кровоточит. Осторожно заглядываю в комнату. Это спальня. За спинкой дивана, закрыв глаза, продолжает сидеть "адидас", прижмурившись от выстрела. Над пистолетом неподвижно висит отстрелянная гильза с замороженной струйкой дыма из неё. Справа, в нише, на широченной заправленной кровати лежит лицом вверх Варвара, одетая в то, в чём была в кафе, и только жгут, и пустой шприц на прикроватной тумбочке говорят о том, что она не просто прилегла отдохнуть... Твари!
  Уже отработанный удар приклада не даёт желаемого эффекта. "Адидас" всё так же инстинктивно жмурится от выстрела. Как будто приклад ударил не в его скулу, а в стену за его головой... Время стоит на месте и он связан этим временем. Пистолет врос рукояткой в его руку, как в бетон - не отнимешь, твердокаменные пальцы не разжимаются совершенно. Зато обойма пистолета после нажатия защёлки, медленно выскальзывает на пол, а другой у него нет. Оборвав шнурки с кистями со штор, обвязал руки бандюка вокруг бесполезного пистолета, а ноги привязал к дивану. Теперь настала очередь Варвары. Но её не стронуть с места, можно приподнять негнущееся тело над кроватью и только. Мраморная твердость кожи тонких негнущихся рук не даёт определить, есть ли пульс... Какая же она красивая... Век бы сидел и любовался этой тонюсенькой голубой ниточкой вены на её виске, этими пушистыми длинными ресницами, этими собольими бровями... Ангел, отпусти время!.. цокнула о пол гильза, запричитала Жанна, ойкнул "адидас". Ангел бесцеремонно отодвинул меня, но я успел почувствовать под рукой теплоту живого тела оттаявшей Вариной руки. Жанне хватило лишь взгляда, и она замолчала и отошла в сторонку, но как оказалось, не просто посидеть, а свести счёты. Быстро окинув взглядом помещение, прошла в уголок и вернулась оттуда к дивану с бейсбольной битой в руках. Парнишка, доселе ошарашено молчавший, завозмущался было, чтоб "мужики убрали от него эту психованную", но схлопотав несильный с виду удар по темечку, обмяк и сполз за диван, на который, гордо закинув ногу на ногу, тут же уселась победительница. Рука уже работала, пальцы сжимались, в локте сгибалась с ужасной болью в бицепсе. Ерунда... были б кости целы, а мясо нарастёт. Варя...Что же он там с ней делает?
   Его пальцы, самыми кончиками касались её кожи в том месте, где сходятся трогательные ключички, образуя впадинку, и катали там маленькую лужицу чего-то напоминающего своим цветом апельсиновый сок. Сок, как известно не имеет собственного свечения, а это... наливалось оранжевым солнечным светом всё ярче и ярче. Лужица, катаясь и проминаясь под пальцами, не растекалась и не смачивала кожу, а по плотности больше походила на каплю ртути. Перевожу взгляд на Жанну и по отсутствию заинтересованности с её стороны понимаю, что она выключена ангелом из происходящего действия или просто не видит его действий. Подмывает спросить... и тотчас же в голове гулко раздаётся голос ангела:
   - Да, не видит. Не мешай мне сейчас.
  Залезаю на кровать с другого края, поближе к Варе. Тонкая голубая венка на виске едва заметно пульсировала. Я наклонился над ней, и в этот момент Варвара открыла глаза. И улыбнулась, узнав меня. Улыбнулась одними глазами. Одному мне!
   - Расслабься, закрой глаза. Всё будет хорошо.
   Зачесалась рука в том месте, куда ударила полузамершая во временном коллапсе пуля. Машинально потёр бицепс и перевёл благодарный взгляд на ангела, но тот даже не отвел глаз от Вариного лица. Рука моя перестала болеть, на рёбрах ни синяка, ни ссадины ... Намёк понят. Операция по освобождению ещё не завершена. Подхватив автомат, лежащий на краю ложа, отправляюсь на поиски безопасного выхода.
   - Больше опасности нет. Пока нет.
  Ментальная связь с ангелом работает безукоризненно. И тут же в ответ на мой ещё не заданный вопрос, "слышу":
   - Примерно полчаса...
  Где-то в доме неумолчно надрывается телефон. Пока ангел продолжал священнодействовать над Варварой, я обыскал безлюдный второй этаж, спустился на первый. Приковал наручниками к трубе в огромной ванной комнате мента-оборотня, предварительно отобрав у того все средства связи и утопив их в унитазе. Нашел раненого. Тот был без сознания и безоружен. Оставил его, как есть - жить будет, благо, что кровь уже не сочилась из простреленного кроссовка, и поднялся вверх.
   Варвара приходила в норму гораздо тяжелее и дольше. Глаза её вновь были открыты, увидев меня, она улыбнулась одними уголками пересохших губ. Слабость не позволила ей идти самой, и я с радостью подхватил её на руки, закинув "калаш" за спину. Спускаясь по ступеням, подумалось, какая же она тонкая, мягкая и лёгкая, как пушинка. Нежность переполняла так, что почувствовав щекотание в носу, тут же запретил себе думать о ней в таком ключе. Надо было ещё благополучно добраться до дома, то есть гостиницы, и это куда важнее, чем все мои сентиментальные сопли. За мной по лестнице спускаются ангел с Жанной. Несмотря на экстремальную ситуацию, она притворно ахает и старается, обвив его руками, тоже залезть к нему на руки. Мне кажется, он слегка схалтурил, очищая её кровь от гадости.
   - Это уже... э... эндорфины. Похожее действие.
  Опять прослушивает... Всегда знает что я думаю. Всегда ли?
   - Нет. Но сейчас ты думал обо мне.
  
   И так, что мы имеем... ухоженный дворик. Клумба с розами, которую окружает гравийная дорожка, на которой стоит Джип "Чероки". Возможно, и скорее всего - тот самый. Из-за угла дома виднеется зад вазовской девяностодевятой. Действительно ни души. Шелковицы с поспевшими черными и красными ягодами. И если в городе, все дорожки испещрены тёмными пятнами от раздавленных ягод, то здесь всё чисто. Вероятно, приходит садовник и убирает, да и давить упавшие ягоды почти что некому. Высокий глухой забор с "путанкой" по верху. Эта "путанка", новое поколение колючей проволоки - имеет оточенные до бритвенной остроты лезвия. Перелезать забор, да ещё с женщинами равноценно самоубийству. Ангел невозмутимо направляется к "Чероки". Двери открыты. Это только в дешевом голливудском кино, в машине всегда есть ключи от замка зажигания, либо под противосолнечным козырьком, либо в бардачке. Зато, под водительским сидением, я нахожу туго свёрнутый и перетянутый резинками полиэтиленовый пакет. Любопытство может и сгубило бы кошку, но не меня... я обнаруживаю в нём две пачки пятидесяти и стодолларовых купюр. Все они не новенькие, и это даёт надежду, что они вполне могут быть настоящими.
   - Если мы будем пользоваться этими... деньгами,... это будет плохо или хорошо?
   - Это будет нормально! Победители забирают наличность себе, как контрибуцию! Девочки, живём! Учитывая такой приток наличности - победившие переезжают в Сочи!
   - А как же наши вещи?
  Согласие от Жанны получено, а она играет роль старшей в женской паре. Думаю, что Варя тоже будет не против,... но ей сейчас несколько не до того.
   - Что не заберём, то купим на месте.
  Обнаруженное богатство не может не радовать, но "американца" этим не заведёшь...
   - Ангел, у кого из братков могут быть ключи от машины?
   - Конечно у меня,... но я не браток.
  Улыбаясь, этот ребёнок-переросток протягивает мне ключ с брелками сигнализации и открывания ворот.
   - Жулик!
  Недоумение в этих, до сумасшествия синих глазах, тут же заставляют меня заткнуть своё лёгкое раздражение задержкой как можно глубже.
   - Шучу я, шучу.
  Злорадно газанув, с пробуксовкой тронулся, раскидав гравий дорожки так, что слышно было, как защёлкали камни по стенам дома, по стеклопакетам окон. С наслаждением, смяв "кенгурятник", вынес на прилегающую к шоссе дорожку, автоматические ворота - я мстителен, когда меня как следует разозлят. Хоть таким путём, но насолю этому местному Аль - Капоне - Гамлету, чтоб Тень Его Отца с ним разобралась! В зеркале отражаются ангел с Жанной, хлопочущие над Варей. Мысленно обращаюсь к крылатому другу:
   - Куда ехать? Где город?
   - Город направо, вниз,... а нам пока надо налево.
  Не успев дослушать конца фразы, поворачиваю в сторону города и гоню, придерживая джип лишь на поворотах серпантина. Эх, ангел, надо было чуть поубедительнее сказать насчет направления... Навстречу нам из-за поворота вылетают "ягуар" и сопровождающий его "гелендваген", и я готов дать что-нибудь на отсечение, что едут в них не праздношатающиеся богатеи, а подмога тем, кто не справился с заданием на вилле Гамлета, что едут они по наши души. Как только мы пролетаем мимо, уверенность подтверждается в зеркалах заднего вида: черные иномарки мгновенно разворачиваются и пускаются в погоню.
  Откуда-то в памяти всплывает фраза, услышанная где-то давно, как бы в прошлой жизни: "Туда ехали - за ними гнались, оттуда едут за ними опять гонятся... Какая интересная жизнь у людей". Никак не вспомню, воспоминание ускользает. Жанна подсказывает:
   - Это из фильма "Не бойся, я с тобой".
  Испуганно смотрю на неё в зеркало: ещё один телепат?
   - Почему ты ответила?
   - Ты спросил, я сразу и вспомнила.
   Мда... расшатались нервишки, уже начинаю размышлять вслух. Голос ангела мягко отозвался внутри моей головы:
   - Можешь не волноваться. Нервишки у тебя не расшатались. Ты хорошо усваиваешь, уже научился у меня... Ты послал вопрос, не произнёс, а послал, да так сильно, что даже она тебя услышала.
   - Последние дни, я начал подозревать, что быть ангелом это ,возможно, заразно...
  Ангел не счёл нужным ответить на шутку, может, даже, что слегка обиделся,... потом утрясём. Варя сидит между ними, уронив голову на плечо ангела. Глаза закрыты. Она либо потеряла сознание, либо заснула. А сейчас начнет трясти и кидать на поворотах. Ещё одна попытка послать ментальный приказ:
   - Пристегнитесь сами и пристегните Варвару!
  Ангел, ехидно улыбаясь, пристёгивает женщин, ясно, что на этот раз ничего не вышло, телепат из меня плохой.
   А погоня тем временем приблизилась довольно близко. Но не на того напали: я не простой ездюк, с купленными правами. Когда-то в ралли "Родное Подмосковье" - занял "почётное" четвёртое место. Так что сейчас вам будет жарко, ребята... Так, подпустим "гелендвагена" поближе для затравочки, а теперь в отрыв! Купился, старается не упустить выигранных метров. Взвыл на высоких оборотах мотор - осаживаюсь, не трогая тормозной педали. С приличным заносом и свистом резины вхожу в поворот. Водила в "мерсе", почувствовав неладное, тормозит, но вкатиться в поворот, уже не может, не та школа.
  Я почти вижу удивление на его лице, когда он понимает, что не сможет с такой же скоростью как я, вписаться в этот крутой поворот на серпантине, который знаком ему, наверное, с детства. Невзирая на антиблокировочную систему тормозов, машину тащит влево, по наклону полотна дороги, к обрыву, в панике он перекладывает руль вправо и валится на левый борт. Выведя "чероки" из управляемого заноса, краем глаза вижу, как чёрный джип, лёжа на боку, бьётся беззащитной крышей в скалу, что чуть выступает из массива горы. Блёстки разбитого стекла, взлетев фонтаном над асфальтом, салютуют мне, победителю этого этапа.
   На заднем сидении всё нормально. Жанна, зажмурившись, вжавшись всем телом в сидение, держит Варю обеими руками. Ангел, как всегда, невозмутимо улыбается. И от его улыбки успокаиваюсь и я. Время я выиграл, можно вести машину чуть спокойнее.
   Выиграл, но оказывается не так много. На хвосте висит "ягуар". Этот и резвее на приём и повороты лучше любого "паркетника" пройдёт. А после пары поворотов вижу, что и водила на нём подготовлен намного лучше "братков". Пока я могу только тянуть время, не пропуская его вперёд. Атака не заставляет себя долго ждать. Лёгкий удар "ягуара" в левый задний угол джипа, сбил бы машину с курса, если бы я не был к этому готов. Он пробует взять меня на таран ещё раз... Э-э нет... Так у тебя ничего не выйдет. С готовностью подаюсь вправо и позволяю ему проскочить вперёд. Меняемся ролями. И теперь он боится аналогичного приёма с моей стороны. Переключаюсь на пониженную и утапливаю педаль акселератора в пол. Поравнявшись с "ягуаром" вижу, как медленно скользит вниз стекло на задней двери, вот уже высовывается ствол "калашникова"... Резко руль влево. И тут же вправо. Пытаясь скомпенсировать несостоявшийся боковой удар, водитель Гамлета, тоже добавляет вправо, я бью по тормозам, и иномарка не встретив ожидаемого сопротивления, уходит вправо. В момент, когда соперник понимает, что произошло, я опять нагоняю его с намерением подправить его в левый задний угол, он это видит и, добавив газ, уходит.
   Это его и сгубило. До крутого поворота вправо остаются считанные метры. Нестерпимый визг резины заполняет всё пространство вокруг. Машина, почти уже было проходит поворот, но не хватает чуть меньше полуметра асфальта. Левые колёса, съехав на гравийную крошку обочины, перестают сдерживать вектор центробежной силы. Левое переднее крыло несильно ударяется в столбик отбойника, зад "ягуара" заносит в сторону обрыва, на мгновение он зависает над пропастью и с лёгкостью костяшки домино съезжает вниз...
  
   Мы едем в микроавтобусе в Сочи. Решили провести там все оставшиеся дни Вариного отпуска. Мне торопиться не надо, Жанне тоже. Ангелу и подавно спешить некуда. Куда я - туда теперь и он. Кажется, он решил остаться со мной навсегда. Пара часов ушла в городке на сборы, полчаса отогнать девятку в прокат, полчаса на поиск машины до Сочи. За рулём, чрезвычайно довольный мужичок лет пятидесяти. Не каждый день подворачивается настолько щедро оплаченная поездка. Дневная жара начинает спадать. Ангел и Жанна тихо воркуют обнявшись на заднем сидении. В проходе стоят чемоданы, в том числе и белый монстр. Я не смог отговорить ангела не брать его с собой (было у меня подозрение, что от закусок скоро начнёт пахнуть). Варя, после нашего рассказа о том, что произошло с каждым из нас, выстроенных в общую линию, присела ко мне, обняла меня и вот уже час, как не отпускает. Слушает мои истории о детстве, юности, гонках, работе... Её интересует обо мне всё. Сама больше молчит, лишь изредка задавая вопросы и каждый раз, когда я начинаю отвечать, теснее прижимается ко мне. Сейчас, кажется она задремала, утомлённая событиями дня. Я продолжаю молоть какую-то чепуху, только несколько тише, понимая, что мой голос убаюкал её. Необыкновенно быстро, как это всегда бывает на юге, светило утопилось в море, дав на откуп сумеркам едва ли четверть часа. Ровный гул "фольксвагеновского" мотора успокаивает, обещая путь без приключений. Я почти счастлив. Мы с Варей, так и не успели ещё ни разу поцеловаться, но она, покраснев, шепнула мне на ушко, что пойдет за мной везде и всегда, куда бы я её не позвал... если, конечно, я не против... Как я могу быть против этого? В моих объятиях, положив голову мне на плечо, спит самая лучшая на свете женщина, и все мои дальнейшие планы на жизнь - напрямую связаны с ней. Понемногу, бурные события прошедшего дня начинают сменяться более приятными планами, мечтами...
  
   Наверное, я тоже задремал, когда всё вокруг резко переменилось:
  Я со всех ног бежал к краю обрыва не в силах остановиться. Ноги не слушались, как будто не мои. Как кто-то иной управлял ими, направил в просвет парапета... Сильный толчок ногой у самого края.
  Прыжок...
  Краткое чувство полёта и невесомость...
  Руки сами раскрылись навстречу воздушному потоку...
  Лишь ветер пытается сорвать с меня байкерскую футболку, привезённую с Кипра...
  Это же уже было!!!
  Время растягивается подобно комочку жевательной резинки прилипшей к каблуку, нагретому раскалённым асфальтом.
  Значит, я всё-таки прыгнул.
  И не было никакого ангела.
  Не было ничего. Ни Варвары, ни чуда зарождающейся любви. Не было нереальной в своей рискованности борьбы с местными мафиози. Не было сумасшедшего побега.
  Не было ничего... Ничего этого не было...
   А ведь могло быть... И если бы не эта дурацкая решимость покончить всё одним махом... Нельзя было упираться в собственную ограниченность, нельзя было поддаваться минутной слабости. Да - обида! Да - крушение жизненного этапа... Этапа, но не самой жизни.
   Да - это лишь МОЯ жизнь и я вправе распорядиться ей по своему усмотрению. Но... дали-то мне эту жизнь отец с матерью и... может, Бог. Я же не подобрал её где-то на обочине, чтобы вот так бессмысленно выбросить её в обрыв. Я в праве распоряжаться, но не в праве прерывать её... Прости меня мама, прости Господи... Виновен...
  ВИНОВЕН!!!
  А ведь всё могло быть иначе...
  
   Я сидел на краю утёса, свесив вниз ноги. Страх высоты отсутствовал, что для меня не совсем обычно, но теперь, наверное, навсегда. Безумно хотелось выпить чего-нибудь крепкого, даже крепче водки. То ли чтобы заглушить новую душевную боль, то ли я попросту превратился в алкоголика.
   Над морем разгоралась утренняя заря. Вот показался краешек солнца, тут же отделившийся от основного тела светила более узкой перемычкой. Это похоже на деление светящейся амёбы. Постепенно, краешек солнца, перекачивая в себя через тонкую перемычку всю силу и мощь звезды, приподнялся над заметной выпуклостью моря. С некоторой натугой, замерев на секунду, собирая силы, наконец, отлип от линии горизонта и как бы нехотя поплыл вверх, всё более замедляя своё движение. К берегу плыл узкий кораблик с загнутыми носом и кормой. Единственный прямой парус был подтянут к рее и два ряда длинных вёсел то равномерно погружались в воду, то взлетали выше бортов судёнышка, отчего оно казалось то ли необычной бабочкой, то ли стрекозой. Матерчатые навесы над палубой скрывали лавки с гребцами, и лишь на носу судна было видно какое-то движение людей. Под утёсом, вдоль ручья, женщина в простом выбеленном платье вела на поводу козу. Остановилась, привязала козу к колышку, вбитому в землю, ласково потрепала её по холке и пошла обратно, к домику, проглядывавшему сквозь зелень деревьев побеленными стенами и черепичной крышей.
   Раскрыв к небу левую ладонь, я совсем не удивился, когда из маленького, размером с орех, туманного облачка сконденсировалось желтое яблоко. Накрыл его другой рукой, провернул. На ладони оказались две половинки, одинаковые и ровные, как разрезанные ножом. И никаких косточек внутри... Одна половинка полетела вниз и точнёхонько улеглась перед мордой козы. Вторую я съел сам, заметив, что желание выпить отступило. Коза, не подняв головы, прожевала подарок с неба и продолжила укорачивать травку на берегу ручья. А меня ждали великие дела... Вот только какие? Что-то должно подвернуться. То, чего я не могу знать. Что-то совершенно случайное...
  
  Ведь я теперь сам - случайный ангел...
  
  
  Ломовой Извозчик, 2010г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"