Аннотация: Один из рассказов,участвовавших в каком-то конкурсе. Как водится, ничего не занял, но был опубликован в одном из литературных альманахов. Слегка подредактирован в сравнении с 1999г.
...листая Рэя Брэдбери
ТИР
...Возможно, все началось именно в детстве. Да, да, конечно, тогда. В детстве все мы мечтаем. Фантазируем, знаете-ли. Затем что-то из этих фантазий переходит в категорию жизненных целей, а что-то так и остается мечтой. Мечтой, которая питает нашу жизнь изнутри, которая вдохновляет, побуждает и способствует.
Моей мечтой в детстве было иметь в собственном доме тир. Да, да, самый простой тир - двадцать пять метров длинной и десять - шириной. Быть может кому-то это и покажется чудачеством, но так уж я устроен. Мне подавай пистолеты, возможность защищать людей и порядок. Кто-то на моем месте мог бы заявить, что хотел бы быть похожим на Гарри Купера или Джона Уэйна. Скажу честно, это - не мои герои. Конечно, Гарри Купер - легенда. А старина Джон весьма ловко выхватывает свой "Кольт", но, повторяю, это не мои герои.
Наверное, вас интересует, а кем же представлял себя я? Не буду скрывать. Моим кумиром был, есть и будет Клинт Иствуд. Помните, да? Знаменитый прищур, тонкая сигара в презрительно искривленном рте, длинный плащ и скупые фразы...
А столь длинное вступление я сделал для того, чтобы вы поняли, чем именно я бредил мальчишкой. Зачем Вам это? Да затем, что именно эти факторы и определил мою дальнейшую судьбу, когда на меня в буквальном смысле слова свалились сто пятьдесят миллионов фунтов. Английских. Какой-то старый хрыч, всю жизнь проживший в Англии, оказался помимо акулы капитализма еще и моим двоюродным дядей. И вот на смертном одре он каким-то чудом вспоминает обо мне и завещает все свое движимое и недвижимое имущество. Мне.
Прочитав об этом в письме адвокатской конторы "Соломон Пристли и партнеры", имеющей весьма уважаемый и чертовски дорогой адрес в Лондоне, я честно попытался припомнить, что мне было известно о сэре Чарльзе Локслей, промышленном магнате Соединенного Королевства.
Ничего. Я даже не знал, с какой стороны он является мне дядей. К тому же двоюродным.
Но горевать по этому поводу я не стал, а поставил свою подпись там, где мне указали, отдал доброжелательным и очень внимательным людям значительный кусок пирога в виде налогов и с чистой совестью вступил в права наследства.
В тот год мне исполнилось тридцать три года. Благодаря самоотверженному труду родителей, я имел за плечами Йель (факультет философии), пару опубликованных книжонок, не сделавших меня кумиром планеты, но позволяющих вести не обремененный повседневным хождением на службу образ жизни. У меня была красавица жена, выпускница того же университета, но более практичного факультета психологии (что приносило ей неплохие гонорары). А избыток своего свободного времени я посвящал двум прелестным дочуркам, старшей из которых исполнилось семь лет, а младшей - три годика. Поэтому с меня можно смело писать портрет вполне довольного жизнью человека.
А теперь еще и человека, способного воплотить в жизнь свою мечту...
* * *
Я знал, что эта кривая и темная улочка, каких полно в Бруклине, непременно окончится тупиком. Возможно, именно там меня и поджидал Длинный Ганс. Вполне в его духе - не встречать врага градом пуль, а дать ему возможность поплутать, понервничать, сгинуть в каких-то помойках, а уж потом всадить пульку куда-нибудь в затылок...
По бокам тянулись унылые стены домов, обветшалых, давно нежилых. Чернели оконные проемы, стараясь вселить ужас в редкого прохожего. (Хотя я не мог представить себе дурака, который стал бы шляться по здешним местам в два часа ночи). Надо ли добавлять, что ни один из уличных фонарей не горел, а местность освещалась лишь светом полной луны, мелькающей среди руин зданий...
"Мяу!" Я подпрыгнул, поводя вокруг вытянутой рукой, с зажатым в ней убойным произведением искусства от дома "Смит&Вессон". Кошачья тень мелькнула над старым и проржавленным до сквозных дыр мусорным баком. Странно, но эта кошара только вселила в меня уверенность, что угодил я в самую, что ни на есть настоящую ловушку, выбраться из которой будет довольно сложно. А, скорее всего, просто невозможно...
Тоненькое звяканье прогремело в абсолютной тишине так, словно кувалдой шарахнули по листовому железу. Я резко обернулся на звук, каким-то шестым чувством поняв необходимость стрельбы. Поэтому вынырнувший из щели темный силуэт был моментально изрешечен пятью пулями. При этом я успел взмолиться Всевышнему, чтобы на месте трупа не оказался инспектор пожарного надзора.
Подошел поближе и с удовлетворением любовался на бандитскую физиономию Малыша Джо, "шестерки" Ганса.
Шоу началось.
Стараясь не производить дополнительного шума, я извлек второй пистолет. Им оказался старый добрый револьвер "С&В" калибра "Магнум 44". Я, видите ли, отдаю предпочтение одной оружейной фирме.
Бах. Бах. Бах. Крошки кирпича в стене больно впились в мое ухо. А вот тому парню повезло гораздо меньше - я от души жал гашетки, так что могло создаться впечатление, будто у меня в руках скорострельный пулемет...
Человек даже не издал никаких звуков. Ураган моих пуль швырнул его в оконный проем, откуда он больше не появился.
Я молниеносно заменил обоймы и опустошил барабаны.
Заболевшее от постоянного вслушивания ухо уловило посторонний шорох. Заправским пловцом бросаюсь вперед, стараясь укрыться за мусорным баком. А вокруг разверзся ад!
Переползаю за солидный обломок стены, надеясь проделать это незаметно. Тем временем бак, дававший мне укрытие всего несколько секунд назад, превращается в решето, подпрыгивая при этом, словно обиженный толстяк-мальчишка под шлепками отца.
Но расслабляться было рано. Во-первых, помощи мне было ждать неоткуда. В участке искренне полагают, будто я дрыхну в собственной постели. Или в чужой. Патрульные же машины в этот район даже за премиальные не загонишь...
А во-вторых, мои оппоненты должны были скоро догадаться, где я еще могу прятаться. Поэтому прорываться надо сейчас.
Я приподнял голову, стараясь, чтобы над камнями появился только мой глаз, замаскированный бровью, и попытался определить цель и тактику своих перемещений. И что Вы думаете? Я нашел! Метрах в пятидесяти прямо по курсу луна высвечивала дверной проем, нырнув в который, я мог бы считать себя в относительной безопасности. По крайней мере, из того дома держать оборону не в пример легче, нежели лежа под ураганным огнем под прикрытием двух кирпичей и кустистых бровей.
Я пробормотал нечто ободряющее, хотя и невнятное даже для меня, и вскочил на ноги. Успел отметить неожиданный эффект моего появления - на несколько секунд оружие смолкло. Не расшаркиваясь, я быстрой ланью метнулся по тротуару к проему.
Вопль ярости нарушил идиллию, послужив своеобразным сигналом. Вновь затарахтели автоматы, и засвистели пули. Мчась со всех ног, я видел, что все их чертово оружие было направлено на меня! Вытянув обе руки, я бешено отстреливался до тех пор, пока револьвер не отозвался сухим щелчком. Скоро и в пистолетной обойме...
Последние метры до заветного проема преодолеваю в затяжном прыжке, посылая назад пулю за пулей. Внутренне я чрезвычайно гордился собой - эдакий смертоносный супергерой! Враги разлетаются словно кегли! Вон одного из автоматчиков как скрутило!
И тут супергерой со всего маха врезается плечом и тупой башкой в кирпичную кладку, на которой местные тинэйджеры упражнялись в изобразительном искусстве, размалевав ее под дверной проем...
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть злобную ухмыляющуюся рожу Длинного Ганса. Стоя буквально в паре метров, он левой рукой зажимал рану на простреленном пузе, а правой медленно поднимал в моем направлении зловещий "Томпсон". Одной, мать его, рукой!
По худому лицу гангстера катился крупный пот, затуманенные глаза неотрывно смотрели в одну точку на моем лбу. Вообще весь его вид говорил о том, что стоять на ногах ему осталось недолго, но за это время он запросто изрешетит самого бестолкового сыщика со времен доктора Ватсона! Вон он лежит с выпученными глазами и беспомощно сжимает пустые пистолеты. А всему миру было известно, что старший инспектор Малколм Доул никогда не пользуется автоматическим оружием. У него просто его нет...
Поэтому Ганс мог позволить себе краткие мгновения наслаждения властью, нагоняя ужас своим огромным машинганом...
До тех самых пор, пока я не выхватил из жилетного кармашка малюсенький "Диллинджер", пальнув с обоих стволов. Ганс рухнул на колени, из обессилившей руки наконец-то выпал автомат. Он с ненавистью взглянул на меня и завалился на бок.
Он оказался последним...
С бандой Длинного Ганса, терроризировавшей юго-восточную часть Нью-Йорка на протяжении пяти лет, было покончено.
Аминь.
- Конференц - зал! - громко крикнул я, распихивая по кобурам свое оружие.
Зажегся яркий свет, исчезли призрачные темные силуэты давно покинутых развалин, улица волшебным образом очистилась от гор мусора. Исчезла и сама улица. Испарились трупы. Осталось лишь подвальное помещение двадцати пяти метров длиной и десять шириной...
* * *
Я подошел к стойке для стрельбы и разложил свой арсенал. Как я уже отметил, пользуюсь я всегда одним и тем же оружием. К нему я привык и научился неплохо владеть. Это - полуавтоматический пистолет "С&В Компакт", два револьвера той же фирмы и карманный "Диллинджер", не потерявший за последние полтораста лет ни своей классической формы, ни своей актуальности. Эту игрушку картежников прошлого века сегодня раскупали также охотно...
С другой стороны стойки ко мне приблизилась группа из шести человек во главе с Длинным Гансом. На них не было крови, оружие спрятано под одеждой, вполне нормальные физиономии. Кроме собственно Ганса. Его рожу ненависть, казалось, перекосила еще в детстве. И причину я так и не мог понять. Да мне и не было необходимости вникать во все тонкости. Этим за меня занималась Мэри.
- Противник уничтожен полностью, включая главаря, которого я сегодня наделила чуть большей мощностью и степенью защиты... - раздался мелодичный голос Мэри, существующей лишь в динамиках. - У Вас, Малколм, нет ни одной раны. Отличный результат, поздравляю.
- С дверью это ты придумала неплохо! - буркнул я, разбирая пистолет для смазки. - Тоже поздравляю! Я чуть себе голову не разбил...
Из динамиков послышался смешок. Вполне, как могло показаться, человеческий.
- Жаль, не разбил! - проскрежетал Длинный Ганс, тоже вполне по-человечески. То, что он голограмма и вообще - компьтерная прога, ничуть не делало его дружелюбнее.
Тем не менее я удивленно воззрился на него.
- Слушай, Ганс, ну почему ты меня так ненавидишь? - воскликнул я, вновь поворачиваясь к нему спиной. - Меня не покидает ощущение, будь ты настоящим человеком, то давно прошил бы меня очередью из своего вечного "Томпсона"!
- Ну что же, мне остается лишь радоваться, что врагами мы являемся только в ролевых компьютерных играх. - миролюбиво заметил я и обратился к Мэри. - Мэри, ну почему он такой?! Почему остальные - люди как люди? Постреляли, затем обсудили ошибки друг друга, посмеялись, поболтали и разошлись. Я - пить кофе, а они - в свой виртуальный мир. Почему же этот... разве что не бросается на меня?
- Я запрограммировала Ганса как законченного злодея. - откликнулась Мэри.
- Но остальные из его команды - тоже не агнцы! - возразил я, тщательно протирая маслом затвор. - Когда ты отправила нас в лондонские туманы, помнишь с какой жестокостью они разделались со мной - всадили не меньше тридцати зарядов, не считая контрольного! А потом мы рассказывали друг другу анекдоты. И только Ганс дулся на весь свет, что я вновь ожил!
- Мы тоже развиваемся, Малколм! - мягко заметила Мэри. - А параметры Ганса позволяют ему самому определять свой характер.
- Стереть бы тебя, Ганс! - злорадно помечтал я. - Да только без тебя будет скучно! Уж очень сильный ты противник!
Мелодичный перезвон известил нас о том, что кто-то хочет зайти в тир.
- Кто это? - поинтересовался я у Мэри, которой подчинялись и камеры наружно наблюдения и вообще вся техника в доме.
- Роберт.
- Еще один человеческий придурок! - процедил Ганс, сплевывая на свой виртуальный тротуар, или где он там в настоящий момент находился.
Я нажал на кнопочку в стойке, и бронированная дверь плавно отъехала, пропуская в наш мир моего друга Роберта.
- Здорово, братья! - жизнерадостно завопил Роберт, стремительно сбегая по ступенькам с явным намерением пожать нам всем руки. Но по вполне понятным причинам ограничился только мной.
- Как стрельбища? - спросил Роберт, приветливо посматривая на моих недавних противников.
Роберт несколько раз участвовал в наших "перестрелках" на моей стороне. Кроме того он и являлся человеком принимаашим самое непосредственное участие в программировании всего ЭТОГО. Будет правильно сказать, что ему был знаком каждый байтик в проге и каждый винтик в тире.
- Малколм - герой! - как мне показалось, с гордостью сказала Мэри.
- У тебя не возникает никаких проблем? - Роберт озирался, так и не привыкнув к голосу Мэри без конкретного образа.
- Спасибо, Роберт, все в порядке! - ответила Мэри. - Есть небольшие сбои внутри системы, но все в пределах моей компетенции. Я локализовала очаги неполадок и занимаюсь их устранением.
- Если что, зови! - заботливо предложил Роберт.
- Спасибо, но пока необходимости нет.
- Прекрасно. - подвел черту Роберт и взглянул на меня. - Мэл, а вот у меня возникли некоторые проблемы с проектом в Далласе. Я притащил все документы, и если у тебя нашлось бы часика два...
Я кивнул. Для этого двадцатисемилетнего паренька с падающим на лоб непослушным вихром рыжих волос у меня всегда было время. Тем более я знал, что по пустякам он беспокоить не станет.
Это Роберт предложил мне два года назад реализовать безумную идею. В то время я только переехал в красивый особняк на побережье, где наконец-то смог воплотить свою детскую мечту насчет тира. И Роберт, этот непризнанный компьютерный гений, выложил на стол свой проект тира. Обычное подвальное помещение помещалось в чрево суперкомпьютера. Этот мощнейший процессор, получивший ласковое имя Мэри, контролировал все, что происходило в "тире": десяток проекторов, вентиляторов, водяных установок, кондиционеров воспроизводили в этом помещении любой мир по желанию. Это могла быть знойная пустыня со слепящим солнцем и раскаленной почвой под ногами, или проспекты Манхэттена...
Покрытые особым составом стены полностью исчезали для человеческого глаза, "раздвигая" пределы комнаты до масштаба любого города с любыми климатическими условиями. Настоящим произведением искусства был пол в нашем тире. Помещавшийся на подвижной роликоподшипниковой подвеске, управляемой Мэри, он мог двигаться наподобие "беговой дорожки" тренажера с той лишь разницей, что мог он это в любом направлении, в зависимости от направления движения игрока. Несколько десятков чувствительнейших датчиков ловили все изменения положения тела "игрока", передавая команды в невообразимо малые доли секунд на подвеску. Я мог шагать по Бродвею, разглядывая витрины и завлекательные афиши, сворачивать в любые переулки, при этом физически оставаясь на одном месте. И чем быстрее я шагал, тем стремительнее. в полном соответствии с моим темпом перемещалась в нужном направлении "дорожка"-пол, размером двадцать на пятнадцать. Как видите, я мог путешествовать по всему миру, не выходя за пределы своего дома. Ощущение реальности и масштабности было стопроцентным. Если я "находился" в зимней Москве, то мне на голову, черт возьми, сыпался самый настоящий снег из многочисленных хитроумных установок на потолке, а температура понижалась до минус четырех! Поэтому одеваться приходилось по-настоящему.
Иногда Мэри помещала на нее виртуальные предметы, типа мусорного ящика, о который я никак не мог пораниться, но за которым вполне мог укрыться от таких же виртуальных пуль противника.
Последние пять метров в противоположном от стойки для стрельбы конце зала были отведены под оборудованные стенды для обычной стрельбы от стойки. По моему желанию они выдвигались из пола, загораживая, таким образом, вторую дверь, ведущую в тир с другого конца. Ту самую дверь, в которую я попытался улизнуть во время сегодняшней перестрелки, но которую Мэри на самом деле загородила виртуально замаскированным стендом.
К Мэри была подсоединена телевизионная антенна с приемом около пятисот телеканалов со всего мира, плюс, разумеется Инет. Мэри "перерабатывала" героев фильмов и передач, подстраивая их для нашего тира, превращала их то в друзей, то во врагов, в зависимости от игры. Они получили вторую жизнь и возможность к саморазвитию, живя в своем виртуальном мире. Их "пули" преобразуясь из цифрового сигнала в электрический импульс, оставляли на моем теле немало синяков, воздействуя на плоть с силой, характерной для данного вида оружия, амуниции и характера раны. "Раненый" в руку, я на время игры действительно терял чувствительность, не в состоянии владеть ей... Мое же оружие, самое настоящее и что ни на есть боевое, на игру заряжалось обычными холостыми патронами и снабжалось лазерной надульной насадкой, которая отслеживала направление моих выстрелов и преображала их в "смертоносные пули" для моих виртуальных друзей. И уж из них-то хлестала кровь и разлетались ошметки одежды по полной программе. Мэри была склонна к натурализму...
Все это удовольствие стоило мне свыше восьмидесяти миллионов фунтов, но если Вы покрутите пальцем у виска, значит у Вас нет ни воображения, ни капли романтики! А, кроме того, мы с Робертом на протяжении последнего года разрабатывали проект по созданию подобного тира для "массового" пользования. Проект был дорогой, требующий миллионных затрат. Конечно, не столько много, сколько "проглотил" мой тир, но тоже порядочно. Зато и отдача от него ожидалсь...
Главное, не надо было заново создавать программного обеспечения. Все было готово: от Мэри потянется сеть филиалов, с собственными контролирующими рабочими станциями и оборудованием, но под общим контролем суперпроцессора Мэри. По самым скромным подсчетам, проект окупался за девятнадцать месяцев и выходил на прибыль, растущую буквально в геометрической прогрессии из месяца в месяц.
С Далласа мы решили начать по нескольким соображением, главным из которых несомненно было то, что в Далласе нам давали банковский кредит...
Глава 3.
...Ветер швырнул в лицо обрывки оберточной бумаги из салуна и чуть не сорвал шляпу с головы. Резкий косой дождь будто резал кожу, впитавшись в длинный плащ и превратив его в неподъемный груз. Вода была везде - она лилась с полей шляпы, затекала ручьями за воротник, выливалась из сапог...
По бокам от меня темнели мокрыми дощатыми стенами постройки типичного городка Среднего Запада, жители которого незнамо какими путями зарабатывают себе деньги на выпивку и покер. Других развлечений здесь не водилось. Поэтому, когда две горячие головы начинают выяснять отношения с помощью револьвера, это мероприятие превращается в настоящее городское празднество, сопоставимое разве что с приездом в Новый Йорк Линкольна.
Расплющенные об оконные стекла носы, жадные до зрелищ глаза, пытающие не упустить ни малейшей детали сквозь настоящую стену дождя. Мне казалось, что я слышу шелест денег при заключении пари в прокуренном салуне. Еще бы! Если бы у меня были деньги, то я бы тоже заключил пари. И поставил бы при этом я отнюдь не на себя. Но у меня не было денег, они так и остались лежать, перемешавшись с разбросанными картами на грязном, изрезанном временем столике...
А ведь начиналось все так хорошо! Карта шла, и по мере того, как мрачнели лица моих партнеров, шире становилась моя улыбка.
- Да он - шулер! - как гром среди ясного неба прозвучало от стойки.
- Тебе лучше бы не вмешиваться, Билл! - довольно твердо произнес я, стараясь не обращать внимания на жгучий холод в животе и некоторую одеревенелость конечностей.
Наверное, так чувствует себя каждый человек, который имел несчастье столкнуться с Билли Вестом и его огромной пушкой из мастерской Ругера. Говорят, убив кого-нибудь, он делает себе ножевую зарубку на внешней стороне руки выше кисти. Не знаю, до сегодняшнего дня Всевышний оберегал меня от стычки с Биллом.
- Малыш Джонни возмущен? - изумился Билли Вест.
Я сидел, словно деревянный, краем глаза наблюдая, как он вальяжно направляется к нашему столику. В предчувствии серьезных вещей мои партнеры по игре резво вскочили и благоразумно отошли к стене, чтобы, упаси Бог, не попасть в поле зрения Билла. Не то, чтобы Билл был моим врагом. Он не был чьим-либо конкретным врагом. Просто раз в пару дней, ему было необходимо кого-нибудь убить. И эту традицию он свято соблюдал в течение года. С момента появления в нашем городке. Говорят, первую зарубку он сделал над телом шерифа Джексона. Я не видел. Врать не буду, но Джексона действительно похоронили на следующий день в полном молчании, боясь поднять друг на друга глаза и не смея открыть рот. А Билл шел в первых рядах похоронной процессии и ухмылялся во весь рот.
Обо всем этом мы не далее как вчера болтали с красоткой Джейн, пока я отмывался после трех дней пути по пустыне. Блаженно закрыв глаза и подставив ей спину, я поздравлял себя с тем, что никто не успел завоевать ее ведренное сердечко за три месяца моего отсутствия. И вот сейчас она, затаив дыхание, смотрит на своего героя, то есть меня, видимо размышляя, каким именно образом я сражу злодея. Вероятно, предполагалось, что я просто не могу поступить иначе...
А я могу, черт побери! Еще как могу! Настоящая же причина моего дурацкого сидения на стуле заключалась в том, что от страха я не мог найти в себе силы подняться и мчаться со всех ног из чертового салуна.
- Я не хочу неприятностей, Билл! - прокаркал я несмазанной глоткой, все еще таращась в груду бумажных денег.
- А кто хочет, малыш Джонни? - ласково спросил Вест, садясь напротив и склонив голову.
Многих женщин привлекал этот его наклон головы в совокупности с красивым волевым лицом. Может быть... Я не женщина...
- Я не хочу неприятностей, Билл! - повторил я, чувствуя, что уши вспыхивают от стыда за свое малодушие. - И я не жульничаю...
- И опять ты про неприятности, малыш Джонни! - улыбнулся Билл и вкрадчиво поинтересовался, - Ты ведь все еще таскаешь на бедре эту кольтовскую пукалку, Джонни?
Я сжал зубы. Одной из причин моей тихой ненависти к Биллу до сих пор было его неутомимое подтрунивание над моим классическим кольтом образца 1875 года, то есть модели, запущенной в производство всего два года назад! Но до сегодняшнего дня я лишь отшучивался, стараясь, чтобы моя злоба, упаси Бог, каким-либо образом не прорвалась наружу или не отразилась в глазах. Но видно пришел и мой черед...
- Да он из тебя фарша наделает!
Спустя несколько долгих, вязких и томительных секунд я смог осознать, что этот звонкий голосок принадлежит Джейн. Моей Джейн... Может я ей просто надоел? Что ж, весьма ловкий и, главное, верный способ от меня избавиться...
- Ба! - воскликнул Билл, поворачивая голову в ее направлении. - Дикая кошечка выпускает коготки! Придется их укоротить...
Он встал, скрипнув стулом и с мерзкой ухмылочкой зашагал к ней, на ходу вытаскивая тонкий плетеный брючный ремень.
- Не смей приближаться к ней, скотина!
И опять же я услышал это все как бы со стороны. И, надо признать, с нескрываемым удивлением, граничащим с ужасом, увидел себя. Стоящим на ногах. Однако самым противным в этой мизансцене был голос. Голос тоже принадлежал мне. Я не помню ни того, как вскочил на ноги, опрокинув при этом стул, ни того, как моя рука обхватила "Кольт", болтающийся в кобуре у на бедре. Более того, оказывается, я уже успел откинуть и полу длинного плаща.
Билли замер. Затем очень медленно повернулся ко мне. Его глаза полыхнули настоящим желтым огнем, а лицо перекосило злобной гримасой.
- А если промахнешься, гаденыш? - тихо спросил он. - И пристрелишь ненароком свою кошку?
Не отвечая и не отрывая руки от револьвера, я молча кивнул ему головой на выход. Не тратя лишних слов он устремился к створкам.
- Билли! - окликнул я его. - Это правда, что ты... ну байки про все эти зарубки?
Словно наткнувшись на невидимую преграду, он замер. Затем рывком задрал рукав своего свитера и показал мне мускулистую руку. Народ не врал... Он скрылся за дверью.
Джейн подбежала ко мне, шурша всеми юбками, и остановилась в паре шагов, словно не смея приблизиться к герою-Джонни.
- Ах, какой ты смелый и отважный, Джонни! - горячо зашептала она. - Я чуть не умерла от страха, когда он направился ко мне!
Я разжал рукоятку револьвера. Несколько мгновений смотрел ей в глаза, затем, не удержавшись, двумя пальцами взял ее за подбородок, ощутив ее гладкую и нежную кожу и приподнял ее голову. Глаза девушки были наполнены восхищением. Крутой ковбой Джонни скривил губы в улыбке, схватил со стола стакан с виски и одним махом опрокинул его в свою глотку. Виски прибавило мне смелости.
- Через несколько минут я вернусь, детка, и мы еще поворкуем...
Надвинув шляпу на глаза, я вышел в дождь...
...- Эй, Джонни! - донеслось до меня. Сквозь водяные струи я с трудом различал фигуру Билла в его развевающемся кожаном пальто. - Давай, Джонни, тяни свою пукалку! Даю тебе шанс...
Я сморгнул воду с ресниц и попытался прикинуть расстояние. Этот мерзавец находился от меня не менее, чем в шестидесяти пяти ярдах, да еще ветер в мою сторону. Поэтому я не стал жеманиться, а выхватил "Кольт" и послал две пули. Два фонтанчика в добром десятке ярдов от Билли красноречиво сказали мне о том, что я не попал. В отчаянии я взвел курок, обхватил рукоятку двумя руками и подняв ствол на пару дюймов, выстрелил. Мой результат не улучшился даже настолько, чтобы обрызгать его сапоги. Я бессильно опустил руку, и револьвер плюхнулся прямо в лужу.
До меня донесся его хохот. Учитывая конструкцию его револьвера, ветер и мастерство Билли, я не сомневался, что уж он-то не станет мостить своими пулями дорогу, а всадит ее прямехонько мне в сердце! До смерти оставалось несколько мгновений...
- Все, Джонни! Хватит, а то я с тобой простуду заработаю! - крикнул он и неторопливо, картинно, для публики стал вытаскивать свой револьвер. - Сколько раз я тебе говорил, замени эту игрушку...
Левой рукой я откинул назад другую полу плаща и выхватил второй, скрытый до сих пор револьвер. Наверное, Билл все-таки успел изумиться, прежде чем мой выстрел отбросил его в жижу позади него.
- Я последовал твоему совету! - процедил я и крутанув на пальце, ловко впихнул в кобуру "Кольт Спешл Писмейкер" с длиной ствола не менее фута.
С Билли было покончено...
- Конференц зал! - воскликнул я и добавил. - И обогреватели!
Мэри мелодично засмеялась. Я снова оказался посередине своего тира, и теплые потоки воздуха стали постепенно согревать мое бедное тело и подсушивать на полу те лужи, что не успели исчезнуть в оборудованном по бокам сливе. Я сбросил мокрый плащ, швырнул в угол шляпу и подошел к натуральному столику, за которым я "играл" в карты, и на котором все еще оставалось мое виски. Тотчас напротив возник на виртуальном стуле виртуальный Билли Вест. Посмеиваясь, достал кисет, скрутил сигаретку и глубоко затянулся. Я с некоторой завистью посмотрел на него - на нем-то одежда была сухая и новая. Что ему стоит в виртуальном-то мире!
- Ловко ты поймал меня с "Писмейкером". Не ожидал и подобной быстроты! - добродушно пробасил он. - Растешь, малыш...
- Только вел ты себя до крайности банально! - осудила Мэри. - "Детка", "крошка"...
- Мэри! - взмолился я. - Ну, хоть в своем-то тире могу я поиграть всласть?!
- Не будь к нему жестока, Мэри! - поддержал меня Билл, классически красивое лицо которого в настоящий момент не обезображивала гримаса, положенная по роли в игре. - Парень был молодцом!
- Малколм, ты был молодцом! - со вздохом подтвердила Мэри. - Ты мой кумир и герой.
Я недоверчиво покосился на ближайший ко мне динамик, размышляя, а не много ли я дал ей свободы, и не слишком ли она умна для женщины, пусть и в виде процессора... И тут вдруг я вспомнил!
- Мэри! - завопил я, пораженный своим открытием. - Я же коснулся ее! Я прикоснулся к Джейн, ощутив ее кожу. И... и я приподнял ее голову!
Билл с нескрываемым сожалением смотрел на меня. Динамики вздохнули.
- Ты поставила парня в слишком сложные климатические условия, Мэри! - упрекнул Билл наш компьютер. - У него горячка... Скоро он станет с упоением рассказывать, как он ее целовал!
- Это ты так напугал его, что он поверил во все происходящее! - парировала Мэри. - Глядя на твою рожу, я сама умерла бы со страха. Ну... или перезагрузилась бы! А уж когда девушка на него взглянула преданными глазами, наш Малколм-Джонни вообще сподобился супермену, искренне полагая, что прошедшую ночь он провел с Джейн...
- Может ты переусердствовала с его промыванием мозгов перед игрой? - высказал новое предложение Билл. - Если бы мне вдалбливали столько информации для фоновых знаний, то...
- Хватит! - прервал я их словоблудие. - Хватит! А то электричество отключу!
- Я действительно коснулся ее! - упрямо повторил я.
Билл вздохнул и скрестил на груди руки.
- Малколм, покажи, пожалуйста, свою пушку! - попросил он.
Не отводя злого от их неверия взгляда от динамиков, я вытащил длинноствольный револьвер и положил его на стол. Вест охнул и завистливо причмокнул.
- Он у меня-то продается? - поинтересовался он.
- Он в свободной продаже с 1875 года. - подтвердил я, остывая.
Он протянул руку и прикоснулся к револьверу, но его рука прошла сквозь оружие и стол.
- Видишь! - вздохнул он. - А ведь я - не просто статист, как эта пылкая девушка Джейн. Меня Мэри холит и лелеет. Я развиваюсь, у меня регулярно появляются новые возможности. Я чувствую к тебе настоящую симпатию, Малколм. Но даже я! Слышишь? Даже я не в состоянии преодолеть границу между нашими мирами! И знаешь, почему? Потому что ее нет, этой границы! Так, Мэри?
- Все верно, Билл. - подтвердил наш компьютер. - Это - абсолютно параллельные миры, Малколм! И они никогда не пересекутся, Малколм! это говорю тебе я. А я кое-что знаю о своих возможностях!
Это было сущей правдой. Мэри знала столько, сколько знало все человечество. Через телевизионную и компьютерные сети она поглощала неимоверное количество информации в доли секунды. Поэтому-то я давно отказался от режисирования игр самим. Мэри делала их гораздо более профессионально, интересно и всегда непредсказуемо - я действительно получал перед игрой некий массив ролевых знаний, позволяющих мне воочию ощущать себя тем или иным персонажем, дожившим вплоть до настоящего момента времени в игре. И я никогда не знал, что меня, или, если хотите, мой персонаж, ждет за ближайшим углом...
Накачка моих мозгов информацией, которую Мэри считала необходимой довести до меня, обычно занимала минут пятнадцать, учитывая возможности человеческого мозга. Но все равно, когда я снимал тяжелый "шлем", опутанный всевозможными проводами, в которых лучше разбирался Роберт, я испытывал нешуточную головную боль.
Прав был Билл и в том, что касалось его самого . Он действительно стоял над стандартной программой. Он также имел доступ к современным знаниям, имея возможность путешествовать по виртуальности. У остальных персонажей таких возможностей не было. За исключением Длинного Ганса. Когда-то я сам попросил Мэри "перевести" его на другой уровень. Мне, видите ли, тогда казалось интереснее иметь дело с умным противником...
- Все равно я коснулся ее! - еще раз повторил я, скорее для самого себя и взглянул на Билла.
Я всегда с удовольствием проводил время в обществе этого виртуального ковбоя, умного и рассудительно, способного с одинаковой легкостью поддержать разговор о Уайте Эрпе и о проблеме Косово. Иногда по играм мы были партнерами, иногда врагами...
- Что значит, ты испытываешь симпатию ко мне? - переспросил я, возвращаясь к его словам. - Ты разве можешь испытывать чувства?
- Может. - подтвердила за него Мэри. - Помимо ролевых "чувств" он научился переживать... Как и Длинный Ганс.
Я вспомнил неугасающую ненависть в глазах вечного гангстера и содрогнулся.
- Иногда мне становится страшно в вашем присутствии! - искренне сказал я. - А как насчет дружбы? Ты мог бы стать моим другом, Билл?
- Если учесть количество времени, которое я на тебя трачу, то мы с тобой - друзья не разлей вода! - усмехнулся Билл. - А если же ты намерен попросить у меня денег... То извини, брат, не получится! Да и пожертвовать жизнью за тебя я смогу разве что в игре...
- Наши отношения строятся на несколько иной основе, Малколм! - вздохнула Мэри. - Общение, конечно, очень много значит, но дальше этого дело не пойдет. Билл прав.
- Уже в который раз! - ввернул Билл и попросил. - Мэри, создай вокруг нас какой-нибудь интерьер поприличней, что ли? А то у меня от унылого вида этой комнаты изжога началась!
Через мгновенье Билл сидел за соседним ко мне, но уже виртуальном столиком, ступеньки от открытого летнего кафе спускались к морю. Яркие купальники на загорелых телах. Солнце палило солнце так, что мне пришлось расстегнуть рубашку.
- Вот это жизнь! - радостно воскликнул Билл. - А где это мы?
- Побережье Коста-Браво образца лета 1999 года. - прошелестел голос Мэри из невидимых теперь динамиков. - Может вам ураганчика подпустить или, скажем, цунами? Не стесняйтесь...
- Позже, пожалуй! - благодушно ответил Билл, чудесным образом оказываясь в блестящих, по последней моде, плавках. Он осклабился и томно протянул. - Дружба дружбой, Мал, но я пойду занырну, а потом мы снова поговорим...
Я зарычал под веселый смех Мэри...
* * *
...- Что случилось, Сьюзан? - с порога спросил Роберт, с тревогой глядя в заплаканные глаза жены своего лучшего друга Малколма Доула, миллионера и партнера по проекту.
- Мал вот уже сутки не выходит из своего дурацкого тира! - с дрожью в голосе воскликнула Сьюзан. - Я не знаю, что и думать! Я звоню туда не переставая, но за этой чертовой дверью даже не слышу звонка.
Роберт не стал больше тратить время на расспросы, зная, что если, по каким-то причинам, Малколм не может (или не хочет) открыть дверь изнутри, то отпереть ее снаружи теперь под силу только ему, Роберту. И для этого нужно активизировать очень хитрую программу. Потому что иначе дверь можно было открыть разве что динамитом. Неужели что-то с системой. Сбой или...? Об этом пока не хотелось думать.
Роберт прошел в кабинет Доула, включил его персональный портативный компьютер и углубился в систему кодов и их расшифровки. Это было непросто, так как система и создавалось как для того, чтобы в нее невозможно было проникнуть постороннему. Она являлась своеобразным "черным входом" в тир.
Через пятнадцать минут Роберт оттер капельки пота и нажал клавишу "ввод".
- Идем! - коротко бросил он Сьюзан, устремляясь в подвальные помещения, где находился тир.
Они подоспели как раз к тому моменту, когда дверь отъехала в сторону, открывая проход в темноту помещения.
- Он никогда раньше не задерживался там дольше двух часов! - всхлипывала Сьюзан.
Роберт поднял руку, призывая ее к тишине и удивленно пытаясь нащупать выключатель. В тире было непривычно темно.
- Мэри! - позвал он.
На мгновенье у него мелькнула мысль, что в доме отключили электричество, но тут же вспомнил, что их система подсоединена к автономному источнику...
- Мэри, черт возьми! - уже раздраженно бросил он в темноту. - Свет!
Тишина. Наконец ему удалось найти выключатель и щелкнуть им. Помещение тира озарилось ярким светом.
- Мэри! - снова требовательно позвал Роберт. - Что, ко всем чертям происходит?!
Сзади его схватила Сьюзан и протянула вперед дрожащую руку. Роберт прищурил глаза, мельком подумав, что постоянное общение с компьютерами окончательно испортит его зрение, и тоже различил нечто объемное на полу перед вторым входом в конце тира. Сегодня стенда с мишенями не было, поэтому была видна и дверь, и ступени, ведущие к ней, и...
Стараясь избавиться от неприятного жжения в животе и лихорадочно бормоча непонятные молитвы, Роберт бросился к этому предмету. Вслед за ним бежала Сьюзан.
Это был Малколм. Он лежал на боку, спиной к ним, положив голову на вытянутую правую руку и подобрав колени к животу. Можно было подумать, что он спит, устав от попыток открыть непослушную дверь с электронным замком, которая по каким-то причинам вышла из строя. Но, цепенея от ужаса, Роберт знал, что его друг не спит. Стоя от него на расстоянии трех шагов, Роберт никак не мог сообразить, что же его так мучило в положении тела друга. Прямой свет сюда не падал... Что же здесь не то...
- Мэл! - тихо позвал он, сам не зная, на что надеясь.
Сьюзан громко вскрикнула, снова схватившись за его рукав.
- Его спина... - хрипло прошептала она. - Она...
Роберт прыгнул к телу своего друга, едва не упав, поскользнувшись на чем-то, и рывком перевернул его лицом вверх. Впервые в жизни он почувствовал, как шевелятся волосы на голове, и как ледяная рука смерти хватает за горло...
Тело Малколма Доула было прошито, почти разрезано по диагонали автоматной очередью...
Москва, сентябрь 1999 года
Гари Купер, Джон Уэйн, Клинт Иствуд - известные голливудские актеры, прославившиеся своими роляи в вестернах
Имеется в виду по Фаренгейту, что соответствует минус 20 по Цельсию.