"Я не знаю, с чего все началось. Таким родился я. Такими родились мои родители. Такова генетика нашей касты рабочих. Нас лишают одного или нескольких восприятий, подбирают комбинации. При отсутствии одного из чувств восприятия, обостряются другие. В зависимости от развитых органов восприятия, нас распределяют по рабочим местам. Чаще всего эти места передаются от родителей детям. В нашей касте все имеют только одно общее чувство: осязание.
Каста управляющих, обладает всеми чувствами восприятия, но чтобы они могли беспристрастно управлять кастой рабочих, их лишили эмоций. Они словно машины, почти не говорят, а если произносят слова, то это похоже на скрежет металла. Мне ли не знать?
Вся власть принадлежит зодчим. Я не встречал их в жизни. Может быть они миф. Их никто не видел: ни те, кто может видеть, ни те, кто может слышать, ни те, кто воспринимает запахи и вкус, ни те, кто лишен эмоций.
Когда я был маленьким, отец рассказывал мне, что когда-то давно, все люди были равны по своим возможностям. Так говорил ему его дед. И человечество, обладая возможностью осязать окружающую действительность всеми органами чувств, почти довело себя до исчезновения. И было принято решение разделить население планеты на касты. В зависимости от развитых органов восприятия, нас распределяют по рабочим местам. Чаще всего эти места передаются от родителей детям.
Я не лишен слухового восприятия. Звуки - это мой мир. Мои родители ремесленники. Они всю жизнь работали руками, изготавливая и собирая детали своими длинными пальцами, для станков, о которых никогда не имели представления и понятия. То ли за качественную работу, то ли за другие заслуги, но отцу удалось добиться для меня более высокого положения, и когда я родился, на меня повесили бирку с надписью "аудиалист" или слухач, как называют нас на работе. Моя задача слушать и слышать, распознавать звуки максимально точно.
Задумывались ли вы, сколько интонаций имеет голос человека или могли бы вы определить по звукам действие, которое происходит где-то в другой комнате? В моём отделе работают ещё двое слухачей. Мы ищем людей, присутствуем на допросах, судебных исках, обысках. Везде, где необходимо наше присутствие.
Чтобы определить обман со стороны человека, мне достаточно услышать единожды его голос. Столько же нужно, чтобы понять его эмоциональное состояние.
Мы работаем с представителями других каст. С нами работают нюхачи, опирающиеся в своей работе на способность воспринимать запахи. Но взаимодействие между нами исключено. Каждый делает свое дело. Возможно, когда произошло разделение, людям сложно стало понимать друг друга, и все стали взаимодействовать только в своей подкатегории. Общение с другими исчерпало себя.
Помню, как мать не могла сказать мне о том, что отца больше нет. Я уже кожей почувствовал её эмоции, её боль и отчаяние. Когда она произнесла: "Сынок", я все осознал. Тогда мне в первый раз в жизни захотелось видеть. Мне хотелось представить её лицо и лицо отца. Понять, что такое видеть, как это вообще возможно. Я не понимаю что такое запах и вкус, но слышал, что у одной из каст есть возможность отличная от многих других.
На одном из судебных процессов я услышал голос девушки. Она была молода и волновалась. В её голосе был страх. Она боялась того, что происходило вокруг. Как выяснилось, она обладала двумя несовместимыми по закону качествами восприятия: могла видеть и говорить. Всем кастам, обладающим способностью видеть, подбирались другие комбинации осязания, разговаривать было запрещено. Такие сбои происходят, когда двое представителей разных каст, нарушают закон о кровосмешении. Тогда применяется физическое воздействие, по устранению одного из чувств, считающегося дефектом.
Её приговорили к лишению одного восприятия на выбор. В течение трех дней ей нужно было выбрать, какого чувства она готова лишиться и к какой касте она будет принадлежать.
Мне захотелось поговорить с ней, ведь она могла видеть и рассказать мне, хоть что-то, объяснить, что за пределами моей темноты. Проблема была в том, она не могла меня услышать. Я взял словарь нашей касты и пошел к ней. Надо было как-то налаживать контакт.
На удивление, она очень быстро сориентировалась со словарем. Я водил пальцами по буквам и знакам, а она переводила по словарю значение. Она попыталась выполнить мою просьбу. Только тогда я понял, на сколько, сложно ей дается возможность говорить. Но то, что она говорила, было прекрасным.
Я не могу понять, что такое цвет, и какое у меня лицо, я никогда не видел себя, но она говорит, что я красив и что мы различаемся внешне. Сложно понять, что значит красота, но я пытаюсь сравнить красоту со звуком её голоса, самым близким с некоторых пор для меня и самым мелодичным.
Она рассказывает мне о людях, домах, растениях. Она пытается объяснить мне, что такое свет. Он противоположен темноте по её словам. Я ей верю.
Сейчас, она носит под сердцем моего ребенка. Мы вне закона. Но я хочу, чтобы мои дети воспринимали жизнь всеми чувствами. Мы пока на пути к этому. Ведь ни она ни я ни разу не чувствовали запаха дождя и вкуса пищи".