Устало протерев глаза, отвыкшие за многие месяцы полумрака от яркого света, я поднялся с жёсткой и неудобной кровати, занимающей большую часть крошечной комнаты, размерами два на два метра и уставился на жёлтую лампочку, прикрученную к нависающему над самой головой потолку. Её мягкий свет струился по тёмно-бордовым стенам, деревянному лакированному паркету и двери с бронзовой ручкой в форме львиной головы. Подождав, пока голова перестанет кружиться, я поднял с пола свой дорожный плащ, достал из него ключ и отпер дверь, выходя в коридор, соединяющий галереи.
Коридор был таким же угрюмо-бордовым, а по паркету стелился мягкий зелёный ковёр, выцветший от времени и немного потёртый местами. Тусклые жёлтые лампы едва-едва рассеивали многовековой мрак Библиотеки, в котором с трудом угадывались очертания других дверей, тянущихся по обе стороны коридора, за каждой из которых была либо такая же маленькая комната для сна, либо складские и хозяйственные помещения. Сам коридор соединял две одинаковые шестигранные галереи, от каждого угла которых отходили такие же коридоры, соединяющие другие галереи и так далее, до бесконечности. У каждой из шести стен галереи стоял шкаф с шестью полками, на каждой из которых было шестьдесят шесть книг. Каждая книга имела шестьсот шестьдесят шесть страниц, на каждой странице было шестьдесят шесть строчек, по шестьдесят шесть символов в каждой, представляющие комбинации из тридцати трёх знаков. Книги эти были лишены какого-либо смысла, ибо большинство из них отличались друг от друга лишь несколькими символами. Книги не имели названий и были пронумерованы римскими номерами от одного до двух тысяч семьсот тридцати шести, а также имели буквенный код, обозначающий принадлежность к определенной галерее, именуемые так же отделами или секциями. В центре галереи имелась винтовая лестница, ведущая на верхние и нижние этажи, ничем не отличающиеся друг от друга. Освещалась галерея всё теми же тускло-жёлтыми лампами, привинченными к стенам по бокам от шкафов с книгами.
Такой была Библиотека - мрачной и величественной. Никто из ныне живущих не знал - кем и когда она была создана, кто расставил эти книги в строгом порядке одна за другой, и, наконец, никто не знал, был ли ей вообще конец. Смутно в сознании людей тлела мысль о том, что в незапамятные времена, кажется, был и другой мир за пределами Библиотеки, другой образ жизни, другие законы, но пока никому не удалось доказать это предположение. Страх перед неизвестным в сердцах людей был сильнее, чем тайные мечты о призраках прошлого, если такие вообще существовали где-то, кроме как в их постепенно оскудевающем воображении.
Среди стариков ходили легенды о Каталоге - совершенной книге, имеющей ключ к разгадке тайн остальных миллионов и миллиардов томов, хранящихся в библиотечных галереях, и способных ответить на все вопросы жаждущих знаний. Многие поколения искателей были охвачены идеей заполучить эту книгу, если таковая существовала, конечно. В году 217 по летоисчислению нашей некогда огромной общины был создан Орден Инквизиции Библиотеки, именующийся так же Каталоговой Инквизицией в честь основного предмета их фанатичных поисков. Другой, не менее важной целью Ордена были попытки создания своего собственного Каталога, охватывающий все книги, обнаруженные в пределах исследованной Библиотеки, способный, по их мнению, дать ключ к их шифру. Попутно они составляли карты исследованных галерей и пытались понять, есть ли выход из этого лабиринта книг. Так же Каталоговая Инквизиция считала своим священным долгом поддерживать порядок в общине и контролировать все жизненно необходимые ресурсы, фактически установив полную монополию на их использование. Кроме Каталоговой Инквизиции были и другие организации, в основном, с точки зрения Ордена, подпольные, а потому, оппозиционно настроенные по отношению к нему. Естественно, что они так же занимались поиском Каталога. Некоторые из них были крайне фанатично настроены и считали, что всё это миф и бессмысленные книги стоит уничтожить, дабы они не вводили в искушение последующие поколения раскрыть их ложные тайны. И действительно иногда они в приступе религиозного гнева сжигали целые отделы, и тогда долго огонь бушевал в Библиотеке, пожирая книги и неосторожных библиотекарей. Многие из Палладинов Каталоговой Инквизиции пали смертью храбрых в схватках с этими фанатиками, защищая книги, которые не удавалось расшифровать вот уже шестьсот с лишним лет. Некоторые проповедовали истину о том, что где-то существует и другие книги - не бессмысленные наборы символов, а содержащие вполне вразумительные слова, фразы и даже целые предложения. Некоторые из независимых организаций, вроде Света Мудрости, тоже исследовали книги, причём, очень часто к их помощи прибегали и сами инквизиторы, взамен предоставляя им доступ к новым отделам Библиотеки. Хотя, Свет Мудрости не якшался связями и с подпольщиками, втайне надеясь овладеть секретом Каталога первым.
Кроме нашей общины, несомненно, были и другие, разбросанные в бесконечных лабиринтах библиотеки, но вот уже десятки лет, если не считать случайных встреч с одинокими странниками, мы не имели с ними тесных контактов. Некоторые из пришельцев примыкали к нам, причиной чему, явно, служил упадок их родных общин, некоторые уходили, так больше никогда и не возвращаясь, а некоторые даже нападали на наших исследователей. Одно было ясно - ни один библиотекарь не способен был долго выносить одиночество, странствуя по галереям, иначе он неизбежно был обречен на безумие. Что было тому виной? Безысходность, гложущая души людей? Или же сама атмосфера Библиотеки, в которой ты ощущал себя песчинкой выброшенной на берег бытия? Или же тошнотворный интерьер, бесконечно монотонный и унылый, как сама Библиотека?
К слову, наша община последним временем, насколько я мог судить, тоже переживала очередной упадок - экономили практически на всём: электроэнергии, получаемой из топливных генераторов; еде, которая представляла собой различные консервы, запасённые неизвестно когда и кем в огромных количествах, употребляемые нами на свой страх и риск, хотя, как мне кажется, за столетия у библиотекарей уже выработался иммунитет к этой дряни; бумаге и чернилах; одежде и медикаментах. Впрочем, больше ничего у нас и не было.
Про первые поколения библиотекарей не осталось совершенно никаких письменных свидетельств, а легенды, которые так любили рассказывать старики, весьма мало походили на правду. Одни говорили, что Библиотека была всегда, и мы всегда жили в ней, потому что она бесконечна и создана навечно. Другие утверждали, что Библиотека это Ад, созданный лишь для того, чтобы пройдя через него, мы очистились ради жизни за его пределами. Третьи придерживались очки зрения, что Библиотека есть творение рук некоего высшего разума, испытывающего нас и ждущего, когда люди, наконец, смогут расшифровать тайные знания, находящиеся в наших руках.
Как ни странно, Каталоговая Инквизиция официально на этот счёт не распространялась, хотя было совершенно очевидно, что у магистров Ордена имеются кое-какие соображения по этому поводу, возможно, наиболее близкие к истине, но, естественно, хранящиеся в строгой тайне. Орден не выдавал официальной версии, но и не преследовал сторонников какой либо из других, что, конечно же, было им на руку. Впрочем, скорее всего, помыслы их всецело были сосредоточены на Каталоге.
Слишком яркое свечение ламп в коридоре и галерее УН147365 порядком удивляло, ведь насколько я помнил последний декрет, изданный буквально несколько месяцев назад, который в очередной раз урезал все расходы ресурсов, то электричество подавали лишь десять часов в сутки и далеко не на все секции, и точно не в таких мощностях.
- Здравствуй, Иеремия. - Раздался голос за спиной.
Я обернулся и молча кивнул молодому летописцу Дику, продолжая медленно ворочать в голове тяжёлыми, как недавний сон, мыслями.
- Что-то сегодня свет ярче обычного, правда? - не отставал он, семеня за мной на утреннее собрание.
- Я заметил.
- Как ты думаешь, что это значит?
- Вот сейчас и узнаем. - Мрачно процедил я сквозь зубы, наблюдая за магистрами, занявшими свои места на винтовой лестнице.
Когда собрались все члены общины, находившиеся в ближайших галереях, заговорил Верховный Магистр Симеон.
- Братья и сёстры! Долгие века мы блуждали по Библиотеке в поисках смысла своего существования и того, что могло бы сделать его гораздо лучше и светлее, и счастливее для всех нас, - он сделал короткую паузу. - И вот теперь, когда многие из вас почти утратили веру в то, что когда-нибудь мы сможем приблизиться к цели наших поисков, когда вы почти опустили руки, осознавая собственное бессилие, сама судьба сжалилась над нами, наконец, указав верное направление. Потому прошу вас, дети мои, сделайте последнее усилие, как до этого мы совершали тысячи усилий, постепенно приближая сей час. Будьте готовы в любой момент сдвинуться с места, захватив лишь самое необходимое, и я, вместе с другими магистрами поведу вас к новым просторам!
Зал - почти две сотни человек бешено зааплодировал оратору, многие восторженно кричали что-то, некоторые, в приступе катарсиса падали на колени и тут же начинали читать молитвы. Лишь я, и ещё несколько человек, которые, насколько мне было известно, принадлежали к подпольным организациям, внешне сохраняли полное спокойствие.
Мне, как Палладину Внутреннего Круга нетрудно было догадаться, что значат слова Верховного Магистра. Под "перстом судьбы" он, несомненно, имел в виду недавно найденного нами чужака в одном из уничтоженных пожаром отделов. Он довольно сильно обгорел, но даже несмотря на это продолжал мёртвой хваткой прижимать к груди старую потрёпанную книгу в кожаной обложке без каких либо обозначений, очевидно, спасая ёё от огня.
Как он сам потом рассказал (мне посчастливилось быть одним из присутствующих при его пробуждении), на него напали фанатики из соседней общины, когда он проверял свои записи в той галерее, но что это были за записи и откуда он сам родом незнакомец напрочь отказывался сообщать. Впрочем, магистры сумели каким-то образом убедить пришельца в благости своих намерений и постепенно выведали у чужака много полезной информации, в том числе, очевидно, и о предмете их вожделений - Каталоге.
А вот "новые просторы" можно было трактовать неоднозначно. Мне пришла в голову мысль, что магистр Симеон вполне серьезно мог говорить о том, что находится за пределами Библиотеки. О том мире, легенды о котором будоражили сердца людей. И, если это было действительно так, то совершенно неизвестно что могло нас ожидать вне Библиотеки. Хотя, самих магистров, естественно, интересовало полное господство над людьми и в новых условиях, независимо от того какими они будут. Удастся ли им это, конечно, другой вопрос, но шансы как нельзя велики.
- Неужели мы наконец сдвинемся с места? - всё не унимался Дик, проталкивающийся сквозь ликующую толпу за мной.
- Это вряд ли. - бросил я через плечо, ускоряя шаг и выходя в соседнюю галерею.
- А что ты сам думаешь на этот счет? - стараясь не сбить дыхание, летописец рысцой трусил следом.
- Я думаю, что тебе стоит вернуться к своей работе, иначе наставник Карл будет очень недоволен. - наконец остановился я положив руку на плечо парню.
- Мне не нравиться быть летописцем, - признался Дик. - Я хотел бы вступить в ряды паладинов, как ты.
- Послушай и прими дружеский совет, - горько усмехнулся я, глядя ему в глаза. - Не забивай голову такими идиотскими фантазиями, уж поверь мне, ничего хорошего в моей должности нет.
Оставив молодого летописца в недоумении, я поднялся на один этаж выше, прошёл ещё несколько галерей и коридоров, оказавшись возле "медблока". Дорогу мне перегородили два инквизитора из личной охраны магистров.
- Вход только с разрешения Верховного Магистра. - Произнёс один из них, сложив руки на груди.
Он был почти на голову выше меня, но пошатнулся, словно от удара, когда увидел мой взгляд.
- Вход только с разрешения... - снова испуганно начал лепетать инквизитор, отступая на шаг назад.
Наградив его напарника аналогичным взглядом, я круто развернулся и пошёл прочь, громко смеясь. Похлебав на ходу отвратительный мясной бульон, полученный на утренней раздаче пайков, я спустился на несколько этажей и зашёл в одну из генераторных, закрыв за собою дверь на ключ.
- Иеремия? - удивился Вильям, старый сгорбленный механик с пышными седыми усами.
- Мне нужно с ними поговорить.
- Ты же понимаешь, что они не слишком рады видеть на своих собраниях инквизитора? - хмыкнул дед, переключая несколько тумблеров на распределительном щитке.
В ответ ему замигало несколько лампочек.
- Секция СС291420.
- Спасибо. - Кивнул я, выходя из помещения и чуть ли не бегом устремившись к указанной галерее. Благо, что коридоры были абсолютно безлюдны, и мне без проволочек удалось добраться до отдела СС291420. Вот и нужная дверь. Глубоко вдохнув, я простучал условный сигнал. Щёлкнул замок и меня буквально втащили в тёмную тесную комнату. Я услышал, как сзади закрылась дверь и теперь, кроме шумного дыхания собравшихся, ничто не выдавало, что в комнате есть кто-то ещё.
- Прошу прощения за столь неожиданный визит, - начал я тихо говорить, не зная к кому обращаться. - Но, к сожалению, дело не терпит отлагательств.
- Чем мы можем помочь инквизитору? - спросил один из неизвестных.
Голоса звучали угрожающе приглушённо, и в таком тесном помещении искажались настолько, что определить их обладателей было практически невозможно.
- Нужно устроить провокацию, - ответил я. - Поджог одной из отдалённых галерей. И оставьте меня там порядком избитого.
- К чему нам такие сложности? - рассмеялся кто-то.
- А с каких это пор вы брезгуете уничтожением книг и нападением на инквизиторов? - в свою очередь рассмеялся я. - Или ваше хвалёное подполье уже давно себя изжило?
- Попридержи язык. - Прошипел кто-то почти на самое ухо.
- О, я передам это магистру Симеону, - не унимался я. - Ведь все слышали, о чём только что ворочал его язык?
В комнате стало тихо, будто бы все разом затаили дыхание.
- Теперь их никто и ничто не сдерживает на пути к заветной цели, а они, в свою очередь, не побрезгуют любыми методами, лишь бы ёё достичь. Вы не припомните, когда мы в последний раз получали сообщение от какой-нибудь другой общины? Может, в Библиотеке не осталось больше людей кроме нас, или все они ушли дальше, пока мы топчемся на месте, вымирая как вид. Может, действительно есть способ что-то изменить и потому я прошу вас помочь мне.
Раздалось несколько недовольных возгласов, но их быстро кто-то усмирил:
- Всем выйти, я сам буду говорить.
Сзади меня открылась дверь, в которую выскользнули почти все члены собрания. Когда она снова закрылась, грубый мужской голос обратился ко мне:
- Как ты думаешь, Иеремия, насколько сильно эти ребята верят твоим словам?
- Они не верят мне вообще, потому что: во-первых - я инквизитор, а во-вторых - двойной агент. Но, я повторюсь: мне плевать, верите вы мне или нет, лучше поверьте в то, что магистр Симеон своих слов на ветер уж точно не бросает. Ну, а если уж речь идёт исключительно о доверии к моей персоне, то позволю себе напомнить, что за долгие годы нашего "сотрудничества", повода для сомнений во мне не возникало.
- Теперь повод есть, - заметил собеседник. - Тот чужак, что вы принесли две недели назад. И тот факт, что ты пытаешься теперь попасть к нему, не делает тебе чести.
- У вас есть выбор, - спокойно произнёс я, хотя уже и начинал терять терпение. - Либо тот библиотекарь расскажет всё Симеону и его прихвостням, либо мне. Советую выбирать из двух зол меньшее, Арчибальд.
Несколько секунд стояла звенящая тишина.
- Свет. - Тихо произнёс собеседник.
В следующий момент загорелась тусклая жёлтая лампочка, выхватив из мрака угрюмое щетинистое лицо мужчины, сидящего в кресле за небольшим столом. Его колючие карие глаза недружелюбно сверлили меня из-под тяжёлых седых бровей.
- Садись. - указал он на стул напротив.
В углу комнаты я заметил стоящего в напряжённой позе цепного пса Арчибальда - негра-великана по имени Тёрнер, чья кожа идеально сливалась с полумраком, делая его почти невидимым, только белки глаз медленно двигались, внимательно следя за мной.
- Значит, ты решил отправиться за Каталогом? - усмехнулся Арчибальд.
- Никогда не верил в эту чепуху, но если и есть что-то, способное ответить хотя бы на некоторые наши вопросы, то да, я готов рискнуть всем, поскольку точно уверен, что чужак знает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
Главарь подполья молча достал из ящика стола карту изученных ими отделов и разложил передо мной. Она представляла собой почти точную копию карты, составленной инквизиторами за последний век. Тысячи галерей и переходов между ними. Первые две буквы, скорее всего, обозначали этаж, следующие за ними три цифры - номера по горизонтали, последние три - номера по вертикали. Но, даже имея в своём распоряжении, казалось, вполне чёткое представление о системе координат галерей, это нисколько не обнадёживало. Кто знает, может, существовали отделы с ещё большими порядками нумерации, но, даже если это было и не так, то размеры известной нам Библиотеки уже поражали воображение своими масштабами.
Готов ли был я двинуться сквозь эту обречённую бесконечность в надежде обнаружить что-то, несомненно, лежащее за пределами моего понимания? Что ж, в любом случае это было лучше, чем гнить в этой вонючей конуре, повинуясь приказам свихнувшегося на религиозной почве старика.
- Скорее, скорее, сюда! - чуть ли не на ухо орал чей-то голос. - Здесь инквизитор ранен!
Несколько сильных рук подхватили меня и выволокли из-под горящих обломков шкафа.
- Уходим! - крикнул другой голос. - Вызовите огнеборцев!
Меня положили на кусок доски, которая раньше служила полкой для книг, и потащили через галереи и коридоры. Медленно приходя в себя, я по номерам отделов определил направление, в котором мы двигались, а именно, в сторону медблока, как и было задумано. Лёгкие жгло огнём от угарного газа, которым я вволю надышался, пока был в отключке, рёбра болезненно пульсировали, голова гудела, а из порезов на щеке и левом плече продолжала сочиться кровь.
"Идиоты, - со злостью подумал я. - Хоть бы додумались остановить кровотечение, не хватало ещё по дороге скончаться".
Но, приходилось играть свою роль и снова прикинуться потерявшим сознанием. Всё-таки, Тёрнер был знаток своего дела и знатно меня обработал. Настолько знатно, что даже бывалые инквизиторы клюнули на приманку. Теперь всё решало время, а было его у меня крайне мало. Сейчас Орден кинет все силы, чтобы остановить пожар и спасти книги, которые, как предполагалось, имеют какую-то ценность. Впрочем, в этот раз дополнительным мотивом станет близкое расположение к эпицентру пожара инквизиторских хранилищ с топливом, которого и так осталось немного в пределах известных нам границ Библиотеки.
Вот и санчасть. Небольшая заминка перед входом, но, к счастью, охранники из-за копоти, которой я был покрыт с головы до ног, не узнали во мне утреннего визитёра, и пропустили нас без обыска и лишних вопросов. А это уже была большая удача, поскольку подпольщики снабдили меня оружием, которое, несомненно, пригодится мне в скором времени.
Конечно, мы не знали оружия как такового, но некоторым умельцам удавалось изготавливать подобие ножей из консервных банок или же цистерн с топливом. Так же в ходу были дубинки, вырезанные из полок шкафов с загнанными в них гвоздями, добываемые из плинтусов в коридорах и галереях. Инстинкт убивать не искоренился из нутра библиотекарей даже спустя столетия после первых кровопролитных походов.
Сейчас у меня под одеждой было спрятано целых шесть таких импровизированных ножей, хотя лично я надеялся, что до драки дело так и не дойдёт.
- У нас раненный! - крикнул один из инквизиторов, не увидев никого на посту.
Из ближайшей двери выскочили две заспанные медсестры в когда-то белых халатах, пожелтевших от времени, перебросили меня на носилки и быстро понесли в операционную.
- Ещё один? - устало спросила высокая девушка в зелёном хирургическом костюме. - Кладите на стол.
Кажется, ёё звали Рейчел. Несколько раз она уже лечила меня после разного рода передряг. Дождавшись, пока медсёстры выйдут из комнаты, а девушка-врач отвернётся, подготавливая медикаменты и перевязочный материал, я бесшумно вскочил со стола и схватил ёё, зажав рот ладонью и приставив лезвие ножа к шее.
- Пожалуйста, тихо, - шёпотом попросил я врача, чувствуя, как она задрожала от страха. - Не бойтесь, я не причиню вам вреда, если сделаете всё, как попрошу. Рейчел, верно?
Девушка кивнула.
- Сейчас вы окажете мне необходимую медицинскую помощь, причём, я категорически настаиваю на интимной обстановке, а затем переведёте в палату к пришельцу, доставленному две недели назад, договорились?
Она снова кивнула.
- Я вас отпускаю, и мы оба никаким образом не подаём виду вашим коллегам, что этот разговор состоялся, идёт?
Ещё один кивок. Я ослабил хватку и быстро стал раздеваться, завернув ножи в плащ.
- Нижнее бельё можно оставить. - Тихо заметила врач, набирая в шприц анестетик.
Обколов места ожогов, она обработала их, а затем стала перевязывать бинтами, смазанными какой-то мазью. Затем промыла порезы перекисью, быстро наложила шов на плечо и заклеила пластырем.
- Вы потеряли много крови, - произнесла Рейчел, измеряя давление. - Не критично, конечно, но мне придётся влить вам кровезамещающий раствор.
- Только побыстрее. - Я нетерпеливо причмокнул языком.
- Это можно сделать уже и в палате, - внимательно посмотрела она на меня. - Но у вас ещё сломаны два ребра, это не страшно, но придётся ограничить физические нагрузки в ближайшие две недели во избежание смещений. - Продолжила девушка, ощупывая меня своими тонкими пальцами.
- Боюсь, это исключено, - покачал я головой. - Перебинтуйте получше, поскольку мне придётся нарушить постельный режим.
- Как хотите, - пожала плечами врач, разматывая длинный эластичный бинт. - Но будет крайне неприятно.
Я стиснул зубы от боли, когда она стянула повязку - рёбра и правда были сломаны. Рейчел позвала медсестру и попросила её подготовить капельницу. Когда мы снова остались вдвоём, девушка закрыла дверь и быстро подошла ко мне, внимательно посмотрев мне в глаза.
- Зачем вам нужен этот чужак? - шёпотом спросила она.
- Это не ваша забота. - Ответил я.
- Нет, моя, Иеремия, потому что вы просите о том, за что мне потом, возможно, придётся заплатить слишком высокую цену, - вцепилась мёртвой хваткой в моё раненное плечо Рейчел. - И я хочу знать, правда ли оно того стоит.
- Вы просите меня о том, чего я не могу знать наверняка. Вы ведь были там утром. И вы не так глупы, как мне кажется, чтобы не понимать, что всё это значит, - я внезапно решил раскрыть перед девушкой все карты. - Будь то Каталог, либо же что-то ещё - эти старые жадные к власти маразматики захотят получить это во что бы то ни стало, лишь бы сохранить и укрепить свою власть над библиотекарями, будь то в самой Библиотеке, или же где-то за ёё пределами. Хотя, конечно, им гораздо выгоднее держать нас с вами в этой тюрьме, где человек всего лишь слуга бессмысленных книг, наполненных случайными наборами символов. Если есть возможность помешать этому, то я без раздумий воспользуюсь ею. Да, может для вас дико это слышать, но я ненавижу Орден, ненавижу Магистериум, ненавижу этих людей, которые продолжают слепо исполнять его волю, даже ненавижу эту пародию на подпольное "сопротивление", как они сами себя гордо именуют, не предпринимая, однако, никаких реальных действий. Всё это провонялось гнилью и разложением. Мы все подохнем в этой дыре, всего лишь в нескольких километрах от того места, где родились, а наши трупы сожгут в одной из пустых комнат и это будет конец всему - бесславный, и даже позорный. Потому либо вы мне поможете, либо передадите в руки инквизиторов.
Рейчел слушала меня со смешанным чувством недоверия и понимания, спрятанного в глубине серо-голубых глазах. Рука, сжимающая моё плечо, задрожала и хватка ослабла.
- Вы собираетесь бежать? - с ноткой надежды в голосе спросила она.
- Да.
- Я пойду с вами.
- Что? - не поверил я своим ушам.
- Вы возьмёте меня с собой.
- Вы требуете невозможного.
- Или вы возьмёте меня с собой, или вам не видать чужака, - прибегнула к откровенному шантажу девушка. - В дороге вам обоим не обойтись без медика. Если ваши повреждения не так уж и критичны, то старик может не дожить до завтрашнего утра без квалифицированного специалиста рядом.
- Ладно, - вздохнул я, не видя пока выхода из сложившейся ситуации. - Но советую вам не давать мне повода для сомнений в правильности моего решения, иначе сами понимаете. Сколько времени вам нужно на сборы?
- Не больше часа.
- Будьте готовы через полчаса.
Наши взгляды снова пересеклись, и внутри у меня всё сжалось в тугой комок нервов. Уверен, что в тот момент каждый из нас оценивал насколько можно доверять друг другу. В комнату вошла медсестра с капельницей.
- Везите его в третью палату. - Распорядилась врач.
Через минуту я уже находился всего в метре от пришельца, отделённый от него лишь тонкой ширмой. Кроме нас в комнате больше никого не было, но за дверью караулил инквизитор. Ничего, до него ещё дойдёт очередь. Я немного приподнялся, повернувшись к соседней койке, пытаясь разглядеть чужака.
- Сегодня у нас пополнение? - тихо произнёс голос за ширмой.
- День оказался не совсем удачным, - так же тихо ответил я. - Но жить буду, доктор обещала. А как ваше самочувствие?
- Довольно неплохо, молодой человек, довольно неплохо, - в его голосе появились весёлые нотки. - Если я не ошибаюсь, то вы один из тех, кто доставил меня сюда?
- Верно, я был в той экспедиции и присутствовал при вашем приходе в сознание.
- Позвольте спросить, как ваше имя?
- Иеремия, - ответил я. - А мне как вас называть?
- О, у меня нет имени. А, даже если оно когда-то и было, то я уже давно забыл его. Теперь меня зовут просто Странником. Вы ведь один из инквзизиторов, Иеремия, правда?
- Угадали.
- Вас прислал отец Симеон?
- Нет.
- Тогда что же вы здесь делаете?
- В данный момент лежу под капельницей и разговариваю с вами.
- Знаете, Иеремия, за последние две недели я имел счастье беседовать с очень узким кругом людей, в основном, конечно, это был отец Симеон, потому мне кажется весьма интересным появление в этой комнате нового собеседника.
- И о чём вы говорили с Верховным Магистром.
- О, много о чём. О Библиотеке, о людях, об устройстве вашей общины, о том, как Каталоговая Инквизиция печётся об общем благе и много чего подобного. Конечно же, он пытался узнать кто я, откуда, куда направляюсь, и что это за книга, что я ношу ёё с собой, но, увы, - старик засмеялся, одновременно закашлявшись. - Узнал намного меньше, чем ему бы хотелось.
- Значит, вы говорили о Каталоге? - осторожно спросил я.
- Конечно, конечно, но повторюсь: отец Симеон был не очень доволен этими беседами.
- Почему же?
- Мне кажется, что он не совсем готов к таким разговорам, - снова засмеялся Странник. - Его вера в некоторые вещи слишком непоколебима и может не выдержать пытки истиной.
- Что вы имеете в виду?
- Всему своё время, Иеремия, всему своё время, - голос старика стал серьёзным. - Но, кажется, у вас его не так-то и много.
- Как вы догадались? - немного удивился я.
- Вы невнимательны, молодой человек. Я ведь говорил, что в этой комнате кроме отца Симеона и того милого врача по имени Рейчел уже две недели никого не было. Теперь вот появляетесь вы и начинаете задавать вопросы. Пытаетесь выведать что я рассказал Верховному Магистру из того что я сам знаю. Но я не сказал ему ничего такого, что он и сам бы не знал. Конечно, трактовать мои слова, как и собственные мысли, можно совершенно по-разному, что отцу Симеону, несомненно, великолепно удаётся. Стоит только намекнуть ему на то, что он хоть в чём-то прав, как он всецело хватается за эту идею и сосредотачивается лишь на ней одной, не замечая глобального масштаба картины. И только по этой простой причине он никогда не сможет приблизиться к своей цели, потому что всё это лишь ширма, иллюзия, как вам будет угодно. Но мы отвлеклись от вашего вопроса. Так вот, вы, очевидно, хотите узнать то, что не удалось ему. Вы самонадеянно считаете, что готовы к этому, но поверьте, Иеремия, вы ни к чему не готовы. У истинного сознания нет пределов, запомните это. Ещё скажу, что вы действуете по собственной инициативе и практически в одиночку. Хотя, скорее всего, вам пришлось впутать в это и врача. Это весьма похвально, хоть и не совсем безопасно. Так что же вы хотите предпринять?
- Я заберу вас отсюда. Вместе с вашей книгой и тем, что вы знаете. Мы уйдём как можно дальше, и тогда вы мне поведаете то, что посчитаете нужным, идёт?
- Прекрасно, Иеремия, прекрасно, - бодро произнёс Странник. - Собственно, пока я не вижу причин, что бы препятствовать вашему плану. Даже более того, я окажу вам любую посильную поддержку, хотя у меня осталось не так уж и много сил, если честно.
- Об этом можете не беспокоиться. - Произнёс я, тихо поднимаясь с кровати и одеваясь.
Отдёрнув ширму, я встретился взглядом со стариком. Он спокойно наблюдал за моими действиями с лёгкой безмятежной улыбкой, прячущейся в густой белоснежной бороде, и задорными искорками в тёмно-серых глазах. Руками, забинтованными по самые плечи, он прижимал к груди свёрток, в который, очевидно, была завёрнута книга.
- Это все ваши вещи? - спросил я.
- Все. - Кивнул он.
Я поднял за ножки стул у его кровати, прикидывая вес, и подошёл к двери.
- Зовите на помощь. - Шепнул я старику, приготовившись.
Тот понимающе кивнул, разгадав мой нехитрый замысел, и тут же закричал:
- Помогите, кто-нибудь, скорее!
Через секунду дверь отворилась, и в комнату влетел инквизитор, карауливший в коридоре. Не успев сообразить, в чём дело, он получил сокрушительный удар по затылку, от которого спинка стула отломилась и отлетела в сторону. Затащив оглушённого в комнату, я закрыл двери и обыскал его. Кроме ключей у него ничего не было. Оставив инквизитора в покое, я переложил странника на каталку и выкатил его в коридор. Постучав в манипуляционную, я заглянул внутрь. Рейчел уже переоделась и сидела на кушетке с огромным рюкзаком на коленях. Увидев меня, она сразу вскочила с места.
- Идём. - кивнул я ей.
- Какой у тебя план? - спросила она.
Я молча забрал у неё рюкзак, закинув его на нижний ярус каталки, отдёрнул простыню, прикрывая ёё почти до колёс и сам залез под неё.
- А я буду играть роль мёртвого. - слишком оптимистично, как для трупа, заявил Странник.
Девушка сразу всё сообразила и накрыла старика сверху покрывалом, подозвав двух санитарок. Процессия медленно двинулась к выходу из медблока.
- Что это? - спросил один из охранников.
- Ещё один. - равнодушно произнесла Рейчел. - Нужно доставить отцу Симеону, чтобы отправил его в последний путь.
- Но у нас нет распоряжений на этот счёт. - Недоумённо почесал затылок один из инквизиторов.
- Зато у меня есть, - раздражённо отстранила его врач. - Я не буду ждать, пока он начнёт разлагаться. Кто знает, какая зараза таится в его теле. Или ты лично хочешь отвечать за последствия возможной эпидемии?
Оставив охранников в полном смятении, мы проследовали дальше. Я облегчённо вздохнул и разжал пальцы, сжимающие до побелевших костяшек рукоятку ножа. Через минуту Рейчел отдёрнула простыню, и я выбрался из укрытия. Санитарки удивлённо захлопали глазами, глядя на моё внезапное появление.
- Расскажите кому-нибудь, подсыплю яду в чай! - грозно зашипела на них девушка, едва только они собрались открыть рты.
Те испуганно закивали головами. Я отдал врачу рюкзак, а сам взял на руки Странника. Он был гораздо легче, чем казалось на первый взгляд.
- Что дальше? - спросила Рейчел.
- Сейчас, подожди, - пробормотал я, осматриваясь на месте. - Ага! Нам сюда.
Настолько, насколько это было возможно, мы побежали через коридоры и галереи. Я лихорадочно восстанавливал в голове карту маршрута и, наконец, остановился в нужном коридоре. Положив Странника на пол, я достал из кармана ключ и открыл одну из дверей. Забрав из неё походный рюкзак, заботливо оставленный подпольщиками, я проверил его содержимое и, удовлетворённый ревизией, закинул на спину. Странника я взвалил на плечо и отправился дальше, сверяясь с картой. Бояться погони не стоило. Невозможно было определить в каком направлении мы ушли, а людей у отца Симеона было не так уж и много. В любом случае, бесконечность Библиотеки играла нам только на руку.
- Иеремия! - внезапно раздался крик за спиной.
Обернувшись, я поднял масляный фонарь над головой, пытаясь разглядеть преследователя, чей голос мне показался очень знакомым.
- Какого чёрта, Дик? - раздражённо рявкнул я на летописца.
Тот испуганно остановился, не решаясь подойти ближе.
- Я же говорил тебе, что не следует за мной ходить, - вздохнул я. - Кто-то из подполья проболтался?
Парень лишь виновато улыбнулся, теребя в руках сумку.
- Мы уходим, - произнёс я. - И тебе не стоит идти с нами.
- Это ведь твоя очередная миссия, Иеремия, я хочу с тобой. - Не унимался Дик.
- Это не миссия, Дик, - покачал я головой. - Мы бежим от инквизиторов. Если хочешь - считай нас предателями.
- Я знаю, - улыбнулся летописец. - Потому и хочу с вами. Я всё равно буду идти за вами, даже если вы будете против, так и знайте.
- У меня нет на это времени, - обернулся я, зашагав прочь. - Убираемся отсюда.
Несколько минут мы шли в полном молчании, первым не выдержал старик.
- Куда идём? - бодро спросил он.
- К границам известной нам Библиотеки, - ответил я. - Когда мы ёё преодолеем, то окажемся в относительной безопасности от преследований инквизиторов.
- Разве нам не грозит встреча с инквизиторами, которые сейчас на периферии? - спросила Рейчел.
- Даже если и так, то они не будут в курсе последних событий в Магистериуме, - пояснил я. - Потому мы легко сможем обмануть их.
На этом вопросы моих спутников закончились. По крайней мере, пока что. Впереди были долгие дни, а может и недели пути сквозь мрак, в котором единственным источником света был мой старый масляный фонарь. Пути к цели, которой, возможно, и не существовало вовсе. Может, сам наш побег: трёх людей, уставших от обречённости уклада жизни, несущих четвёртого, хранящего тайну, которая и заставила их податься в бега. Кто знает, что было страшнее: остаться в обществе людей, заведомо получивших своё мёсто в этой никчёмной жизни, или двинуться навстречу судьбе ещё более незавидной и ужасной?
Когда ты топчёшься по неопределённости, то очень легко сбиться с верного пути. Может, потому я и взял их с собой? Может, потому я и взял ёё? Украдкой бросив взгляд на Рейчел, я попытался освежить в памяти то странное выражение, которое возникло в ёё глазах, после моей откровенности в манипуляционной. Казалось, что с тех пор прошла, чуть ли не целая вечность. Хотя, со времени нашего побега минуло едва ли несколько часов. Что же это было за выражение? Загнанность - вспомнил я слово. Как загнанный зверь, даже так. И вот она была таким же загнанным зверем, как и я - вот что чувствовалось тогда в этом взгляде. Но что такое зверь? Естественно, что никто из библиотекарей никогда не видел живых зверей воочию. Теперь это слово применялось исключительно как сравнительная характеристика. Как по мне, то все мы теперь были жалкими зверьми. Это въелось в природу людей став одним из основополагающих (а, может, он существовал всегда?) инстинктов.
Кто знает, сколько в нас осталось от людей? Что мы приобрели, а что потеряли в ходе этой "библиотечной эволюции"? Только это смутное чувство, что всё не так, как должно быть и гонит меня как зверя вперёд снова и снова, в поисках ответов на эти вопросы. И это, возможно, основное различие между ними и мной, между нами и ними.
А что касается Дика... Почему он пошёл с нами? Да, он всегда отличался от других. Он всюду был как не в своей тарелке, отовсюду его гнали, все постоянно ругали как по делу, так и зазря. Даже в летописцы взяли лишь после моих настоятельных рекомендаций. Может, он что-то знал об этом, и потому вот уже три года везде пытается следовать за мной, куда бы я ни направился. Он стал слишком одинок для столь молодого возраста и чем-то очень напоминал меня в его года. Наверное, потому я и не гнал его прочь, как другие - чувствовал родственную душу.
- Чего все такие серьёзные и молчаливые? - снова первым не выдержал старик. - Нам ещё топать и топать, так может кто-нибудь чего-нибудь интересного расскажет?
- Ладно, - сдался я. - Поскольку мне выпала честь стать причиной, по которой все мы здесь сегодня собрались, то, наверное, вам бы не мешало знать о своём предводителе чуть больше. Сдаётся мне, что эта экспедиция последняя на моём веку, да и на вашем, возможно, потому исповедаться в любом случае не помешает.
Посадив Странника под шкаф, я сбросил с затёкшей и мокрой спины рюкзак, присев рядом и поставив масляный фонарь на пол. Рейчел и Дик последовали моему примеру.
- Наверное, вам всем интересно как такой прославленный Каталоговый Инквизитор, да ещё и Палладин Внутреннего Круга, смог предать свой Орден, которому служил верой и правдой почти двадцать лет. Но, всё далеко не так просто, как может казаться на первый взгляд. Отец мой тоже всю свою жизнь был инквизитором, уважаемым паладином, которому уже в молодом возрасте прочили место в Магистериуме за его неоценимые заслуги перед Орденом. Я не знал человека более благородного, честного и справедливого, чем он, а жена его, моя мать была прекраснейшей женщиной во всех отношениях. Одно только нарушало их тихую семейную идиллию - она принадлежала к этому ещё более тщеславному, чем Инквизиция, подполью. Конечно, со временем отец узнал об этом, и большего удара, для библиотекаря его статуса просто невозможно было придумать. Но, насколько сильно он не любил бы Орден, всё же, любовь к матери оказалась куда сильнее. Да, несмотря на всю свою одержимость Каталогом, которой он с самого детства заражал меня, отец отказался от этого проклятого пути ради семьи. Но, наверное, подобные проклятия рассеиваются лишь после смерти. Он стал всячески поддерживать подполье и заметать следы за ними. Конечно, вечно так продолжаться не могло, и кто-то сдал отца магистру Симеону. Тот, по своим каналам информации пронюхал о месте и времени следующей встречи подпольщиков, отдав приказ отцу, вместе с отрядом палладинов задержать всех и предать суду Магистериума. Ясное дело, что их бы всех казнили тот час же, но отец не посмел ослушаться прямого приказа, но и не мог каким-либо образом известить мать. Инквизиторы явились на собрание, застав их врасплох и схватили всех. Отец и мать, в порыве отчаяния взорвали комнату вместе со всеми, кто там был. После того инцидента меня, как сироту, отдали в школу при Каталоговой Инквизиции, чтя память моего отца, где я пять лет зубрил эти их псевдонауки, прежде, чем смог занять его место в рядах паладинов, среди "достойнейших". Но им так и не удалось выбить из мальчишки воспоминания о том, как Орден поступает с людьми. Как они делили их на касты, где одни получали всё, а другие - ничего. Этот мальчик не забыл о том, что миф о Каталоге сделал с его родителями, да и со всеми библиотекарями, которые были причастны и непричастны к этому. Нет, он ничего не забыл. И теперь, хоть он и ненавидел эту книгу, или что оно есть на самом деле, если действительно существует, во что бы то ни стало, должен был вырвать это из лап отца Симеона, лишь бы тот окончательно утратил рассудок, осознав свою потерю. Это и есть моя история.
Я замолчал, глядя на спутников. Рейчел как-то странно дёрнула плечом, словно хотела взять меня за руку, но, наткнувшись на мой тяжёлый взгляд, передумала. Дик смотрел на меня почти с обожанием, что и неудивительно, а Странник задумался о чём-то своём, прижимая к груди свою драгоценную ношу.
- Пойдем. - Наконец произнёс я после нескольких минут тишины.
Чтобы точно сбить со следа инквизиторов, мы поднялись на десять этажей выше и теперь находились в галерее УД416483. Через несколько отделов уже оказались на границе известной нашей общине Библиотеки. К счастью, мы так никого и не встретили, а потому беспрепятственно двинулись дальше, покидая территории находящиеся под юрисдикцией отца Симеона.
- Привал. - Объявил я после очередных нескольких километров.
Решено было остановиться в одной из генераторных комнат. Ключ, как и обычно, был в замке. Повернув его, я осмотрел помещение. Никого. Места для ночлега было предостаточно. Из соседних комнат я притащил матрасы и более-менее съедобные консервы. Рейчел с Диком, тем временем, перевязали Странника и уложили его поудобнее.
- Тебе тоже нужно сменить повязки. - Заметила девушка, когда я вернулся.
- Лучше побереги бинты, - возразил я. - Скоро они ещё могут нам пригодиться.
Врач пожала плечами и села ближе к фонарю. Я запер дверь, и мы принялись за трапезу.
- Ну, как я понимаю, мы уже далеко ушли, - заговорил старик. - Какой план дальнейших действий?
- Собственно, мистер Странник, - усмехнулся я. - В основном, это зависит непосредственно от вас. Наши предания говорят, что Библиотека бесконечна, потому направление не имеет значения, как я понимаю.
- Бесконечна? - улыбнулся в ответ старик. - А если я скажу вам, что это не так?
- Вы серьёзно? - приподняла одну бровь Рейчел.
- Но отец Симеон говорил нам... - робко начал лепетать Дик, но Странник только рассмеялся.
- Если вы снова хотели послушать версию отца Симеона, юноша, то не следовало идти с нами, - заметил он. - Если бы Библиотека была бесконечна, то стоило бы тратить время на нумерацию галерей? Ведь всем известно, что у них есть определённый порядок, значит, где-то они и заканчиваться должны, верно? Библиотека не так уж и огромна, как предполагают библиотекари. Я своими глазами видел галереи, в которых не было сообщений с соседними. "Тупиковые", так сказать. У Библиотеки есть периферия, и есть центр, есть верхушка и дно. Вот здесь, - старик показал нам книгу. - Записаны все мои долгие странствия. Люди, живущие в Библиотеке, попали в плен чьей-то хитроумной, или случайной глупой выдумки о том, будто бы в книгах, которыми она заполнена, есть какой-нибудь скрытый смысл или шифр. А его ведь нет! Я десятки лет провёл, корпя над этими книгами, но поверьте мне, в этой мешанине из букв нет абсолютно ничего осмысленного! Тогда я пришёл к единственному логическому выводу, а именно - что это всё прикрытие для того, чтобы сбить настоящего искателя с пути.
- То есть вы утверждаете, что Библиотека имеет конец, и кто-то специально вводит библиотекарей в заблуждение, чтобы мы не могли добраться до чего-то, что скрыто в ёё недрах? - заключил я.
- Можно и так сказать. - Кивнул Странник.
- И никто никогда так и не пришёл к подобному выводу? - спросила Рейчел.
- Возможно, и были такие смельчаки, которые так же, как и мы, покидали свои общины, но наша история, к сожалению, не сохранила сведений о подобных подвигах. Кто знает, что с ними случилось? - мечтательно возвёл глаза к потолку старик. - Может, они смогли отыскать ответы на свои вопросы?
- Мне бы хотелось самому увидеть эти "тупиковые" галереи, - загорелись мои глаза. - Если это действительно так, тогда ваша теория насчёт конечности Библиотеки абсолютно верна.
- Увидим, - уверенно произнёс Странник. - После отдыха я покажу вам маршрут, по которому нужно двигаться, а пока что прошу извинить старика, но ему требуется крепкий сон.
- Да, - согласился я, чувствуя усталость во всём теле. - Всем требуется.
- Погодите, - робко произнёс Дик. - Я бы тоже хотел рассказать свою историю.
- Что ж, будет интересно послушать. - Улыбнулся я.
- Гхм, - откашлялся летописец. - Трудно говорить о себе, когда так до сих пор и не понял кто ты и зачем здесь. Хотя, теперь я думаю, что ни один из библиотекарей так и не знает кто он на самом деле. А уж сакральный вопрос, который мучает всех, как сознательно, так и подсознательно, о котором так много говорилось сегодня, и вовсе за пределами нашего понимания. Я, как и все, наверное, с детства искал ответы на эти вопросы. У меня не было родителей, и первые мои воспоминания связаны с инквизиторским приютом. А ещё... - парень запнулся. - С тобой, Иеремия. Да, я очень хорошо помню, как ты заботился обо мне с самых ранних лет. Как ты приносил мне часть своего пайка, как водил меня по галереям и коридорам, как показывал книги и рассказывал множество историй. В том числе, и о Каталоге. Может, потому, что твои сказания отличались от того, что преподавал нам Орден в школе, я и не попал под влияние Магистериума так сильно, как остальные. Хотя, всем и так было плевать на меня: во что я верил, чем я занимался и как жил. Я был самым бесполезным в общине, наверное. И я бы чувствовал себя таким, если бы не Иеремия - единственный, кто видел во мне человека, а не безликого члена социума. А я хочу быть человеком. И человек, которым я хочу быть, желает следовать за вами и учиться жить. Вот так.
Летописец немного покраснел и замолчал. Я положил ему руку на плечо и мягко улыбнулся.
- Замечательная у нас, всё-таки, компания, Дик.
Рейчел уложила своего пациента, расположившись неподалёку от него, я постелил свой плащ на ковре возле дверей, предварительно заперев ёё на ключ, оставив его в замке, а рюкзак подложил под голову. Хоть и существовало поверье, будто бы нет в Библиотеке двух одинаковых ключей, ровно, как и замков, проверять эту теорию на практике мне вовсе не хотелось. Я долго не мог заснуть, наблюдая за девушкой, лежащей у масляного фонаря. Его тусклый свет выхватывал из мрака ёё стройный силуэт и мягкие черты лица. Сколько ей было? Лет двадцать пять, не больше. Я медленно скользнул взглядом по ёё тёмно-русым, с рыжеватым оттенком, волосам, заострённому подбородку, тонким губам, немного вздёрнутому носу, слегка выступающим скулам, и наткнулся на ёё, ставшими в полутьме ярко-голубыми, глаза. Мне, почему-то, захотелось поговорить с ней. Возможно, извиниться за то, что испугал тогда, накинувшись сзади с ножом. Единственное, что меня сдерживало - нежелание разбудить Странника, который громко храпел в углу, время от времени что-то бормоча себе под нос и прижимая книгу к груди, или Дика, мирно пускающего пузыри носом неподалёку. Так мы и лежали молча, возможно, не один час, смотря немигающими взглядами друг на друга, пока сон не сморил меня, и я провалился в его сладкие объятия. Хотя, кто знает, может ёё объятья были бы слаще?
Проснулся я от какого-то внутреннего инстинктивного беспокойства. Открыв глаза, я увидел, что спутники мои мирно спят, но что-то точно было не так. Где-то совсем рядом в коридоре я различил шаги нескольких человек. Разбудив Рейчел, я знаками указал ей не шуметь и поднять остальных, а сам снова прильнул к двери, напряжённо вслушиваясь. Нет, ошибки быть не могло, вот уже и различаются два голоса неизвестных.
- Хорошо ещё, что головы остались на плечах, - ворчал один. - Легко отделались ещё.
- Если бы ты не был таким идиотом, то мы бы не упустили их тогда в медблоке, - огрызнулся другой. - Почему вы не обыскали каталку?
Я узнал голоса. Они принадлежали инквизиторам, охранявшим Странника. Первый, очевидно, был тем, кого я вчера напугал своим взглядом, а второй, очевидно, тот, который получил по затылку стулом. Жаль, что тот удар не оказался смертельным!
-Проверь двери! - рявкнул второй, очевидно, старший.
Я весь сжался в комок, готовый дать отпор. Конечно, они обнаружат отсутствие ключа от этой комнаты, и тогда в их заторможенных головах созреет вполне логический вопрос. Оставалось надеяться, что инквизитор окажется крайне невнимательным и банально пропустит нашу дверь. В противном случае оставалось молиться, чтобы их было всего лишь двое. Я дал один из ножей Дику, приказав охранять Странника. Рейчел взяла у меня второй. Я удивлённо взглянул на неё, но ничего не сказал. Шаги всё приближались. Наконец кто-то дёрнул ручку.
- А здесь заперто! - крикнул верзила своему товарищу.
- Ключ поверни в замке, дурья твоя башка! - снова рявкнул на него тот.
- Так, а ключа-то нет. - Рассеянно пробормотал инквизитор.
- Как это нет? - подошёл второй и подёргал ручку. - И впрямь заперта.
- Может, они там? - грюкнул кулаком в дверь первый.
- Тогда пусть молятся на Каталог, - гнусно рассмеялся второй. - Давай выкурим их оттуда огоньком?
- Так ведь был приказ брать живыми. - Заметил первый.
- А ты прав, - согласился второй. - Если уж и тут допустим промашку, то с головами своими точно можем распрощаться. Жди здесь, я приведу ещё кого-нибудь, будем двери выламывать
Я чуть было не издал вздох облегчения, но вовремя спохватился - вдруг это ловушка? С одним инквизитором было бы куда проще справиться, чем с двумя, они это тоже должны прекрасно понимать. Но и дверь (хвала высшим силам, что они были довольно-таки толстыми) было не так уж и легко сломать голыми руками, даже вдвоём. Прислушавшись, я различил в коридоре шумное дыхание лишь одного из инквизиторов. Если это и была ловушка, то второй спрятался где-то подальше. Что же, это могло сыграть мне на руку.
- Охраняйте старика, - шепнул я на ухо Рейчел. - Когда выйду, то сразу же закрывайте за мной дверь и не смейте идти следом, ясно?
- Но... - попыталась она возразить.
Я провёл пальцами по ёё щеке, пытаясь успокоить. Тихо поднявшись с пола, я зажал в левой руке нож, а правой молниеносно провернул в замке ключ вместе с ручкой, с бешеной силой навалившись на дверь всей массой, открывая ёё (а все двери в Библиотеке открывались именно наружу). Манёвр удался на все сто процентов - инквизитор, не ожидающий подобного, получил великолепный удар всей площадью двери и отлетел к противоположной стене, как пушечное ядро, выронив масляный фонарь, который разбился и потух. Но мне хватило той доли секунды, пока в коридор падал свет из комнаты, что бы три четыре раза погрузить нож в грудь противника. Сзади кто-то закричал, но я не успел обернуться, потому что из соседней галереи в коридор вбежал товарищ инквизитора, освещая ужасную картину фонарём. Увидев своего напарника мёртвым и меня, он на несколько секунд оцепенел. Их хватило мне, что бы вынуть из-за пояса ещё один нож и метнуть его в инквизитора. Лезвие угодило прямо ему в шею и преследователь, захрипев, упал на колени, пытаясь вытащить нож из раны. В два прыжка я оказался перед ним и ударом ноги опрокинул противника на спину, прижав к полу и налегая всем весом на рукоять ножа. Через несколько мгновений лезвие уткнулось в позвоночник, и жизнь в глазах инквизитора стала стремительно угасать.
Крики в комнате заставили меня бегом кинуться туда. Оказалось, что пока я расправлялся со своими противниками, третий инквизитор, карауливший с другой стороны коридора, набросился на моих спутников. Дик стоял между генераторами, закрыв проход врагу и выставив нож вперёд. Его руки очень сильно дрожали от возбуждения. Кажется, инквизитор почуял лёгкую добычу и потому тихо посмеивался, покачивая массивной дубинкой. Единственное, что его останавливало от атаки - яростный настрой Рейчел, стоящей за спиной Дика. Всё произошло в тот момент, когда я только вошёл в комнату - летописец бросился на противника, который без труда поймал его руку с оружием и одним ударом дубины откинул парня на генератор. Дик рухнул как подкошённый, хватая ртом воздух, а по лицу его потекла тоненькая струйка крови. Я молнией кинулся на спину инквизитора, погрузив нож по самую рукоять где-то в области левой почки. Противник дико заорал, выронив дубину, и попытался высвободиться из мёртвой хватки моих рук, обвивших его толстую шею. Рейчел подобрала оружие и обрушила ёго со всего маху на череп инквизитора. Послышался жуткий хруст и тот медленно осел на пол, тяжело выдыхая и обмякая.
Я ещё несколько минут продолжал сжимать его горло, пока девушка не прикоснулась к моему плечу, выводя из ступора. Содрогнувшись, я медленно повернул голову вправо, глядя на Дика. Рейчел тот час кинулась к нему, вынимая из рюкзака аптечку. По ёё обеспокоенному взгляду я понял, что дело плохо.
- Первый и второй шейный позвонки сломаны, - чуть ли не плача констатировала факт врач. - В таких условиях я ничего не могу сделать, прости.
- Моя вина, - подал я руку девушке, избегающей смотреть на меня. - Не нужно было выходить.
- Тогда, возможно, мы все были бы мертвы.
Я пожал плечами. Ужас, который был в ёё взгляде, когда она посмотрела на меня, немного неприятно колол где-то глубоко в душе. Хотя, в то же время, я чувствовал с ёё стороны и какую-то жалость, смешанную с соучастием. Странник сидел на матрасе, глядя на Дика, прижимая к груди книгу.
Оставив мёртвого спутника в покое, Рейчел осмотрела мои царапины и порезы, промыла их, поменяла все бинты и стала собирать вещи. Я вытащил труп инквизитора в коридор, протащил к галерее и положил рядом с двумя другими мертвецами. На тёмно-зелёном ковре остались тёмно-бурые пятна, навсегда въевшиеся в ткань, до самого конца существования Библиотеки. Написав короткую записку с предупреждением о том, что так будет с каждым, кто последует за нами, я вложил клочок бумаги в руку одному из трупов, и вернулся в комнату. Спутники уже были готовы отправиться в путь, но всё ещё избегали смотреть на меня. Рейчел заботливо накрыла Дика белой простынёй и взяла второй масляный фонарь. Я надел плащ, закинул на спину рюкзак, взвалил на плечо Странника и вышел из комнаты. Около часу я шёл вперёд, практически не разбирая дороги, пока не потерял малейшее представление о том, куда идти. Сев в коридоре галереи ФА528485, я упёрся головой в стену, смотря перед собой невидящим взглядом.
- Иеремия, - присела передо мной девушка, прикоснувшись дрожащей рукой к мой щетинистой щеке. - Посмотри на меня.
Я с большим трудом заставил себя поднять взгляд.
- Мне тоже очень жаль Дика, - тихо заговорила она.- Не нужно себя винить за то, что произошло. Кто знает, что сделали бы инквизиторы и отец Симеон, если бы нас всех схватили. Ты прекрасно знаешь это, и мы знаем, что у тебя не было другого выбора. Я тебе благодарна за то, что ты спас две невинные жизни. Если бы Дик послушал тебя, то их было бы три, это ты тоже прекрасно понимаешь. Да, цена крови всегда слишком велика, но, если Дик пошёл за тобой, то знал, какой это риск. Мы все сегодня запятнали руки кровью людей, которые были гораздо ужаснее, чем ты. Мы доверили тебе свои судьбы, когда отправились за тобой, потому не смей всё бросать на полпути, слышишь? - она затрясла меня за плечи. - Ты должен быть сильным...
Ёё голос сорвался, и Рейчел уткнулась мне носом в грудь, заплакав. Я обнял девушку, прижавшись губами к ёё макушке. Мы просидели так несколько минут, пока она не успокоилась.
- Говорят, что когда убиваешь кого-то, то перестаёшь быть человеком, - наконец заговорил я. - От тебя остаётся лишь зверь, который, однажды почуяв запах крови, больше никогда не остановиться, пока не утолит свой голод и жажду. Если вы согласны идти за зверем, то будьте готовы к тому, что впереди нас ждёт ещё чёрт знает что и, возможно, это были не последние убийства, которыми вы стали невольными свидетелями.
Какое-то время мы снова шли в полном молчании. Так, как старик не указал маршрут, то я решил идти, постепенно спускаясь вниз. Если верить карте, то где-то там должна была находиться ещё одна община, которую мне захотелось посетить. Вдруг, там ещё остался кто-то в живых.
- Мы идём не туда. - Заметил старик.
Я остановился.
- А куда же нам идти?
- Я бы настаивал на том, чтобы уже прекратить спуск, - ответил Странник. - И двигаться в сторону возрастающих чисел.
Поправив свою нелёгкую ношу, я направился в указанном направлении, а Рейчел - следом за мной. Забрав у неё один из фонарей, я освещал дорогу, остерегаясь непредвиденных неприятностей. Всё-таки, привкус смерти был ещё слишком свеж в моей памяти, и смотреть на призраков, таящихся в темноте впереди, мне вовсе не хотелось.
Вскоре мы сделали привал и пополнили свои запасы еды, воды и масла для фонарей, а затем по очереди приняли холодный душ, переодевшись в чистую одежду.
- Что же, очевидно, моя очередь откровенничать, - произнесла за ужином Рейчел. - Конечно, Иеремия, тебя не мог не удивить тот факт, что врач моего уровня решил вдруг покинуть родную общину, повинуясь слепому, как казалось, порыву. Но как ты уже успел заметить, не у всех было счастливое и спокойное детство. Отнюдь. Дело в том, что моя мать принадлежала к другой общине. Ты вряд ли толком помнишь о тех временах, - взглянула она на меня. - Но мать мне рассказала, что был такой период, когда у вас стало слишком мало женщин, и существование Ордена оказалось под угрозой. Тогда Магистериум разрешил инквизиторам совершать набеги на соседей и похищать молодых девушек-библиотекарей для продолжения рода. Среди этих несчастных оказалась и она. Кстати, если верить ёё рассказам, то мы находимся неподалёку от того места, где она была схвачена моим отцом и его дружками. Вскоре после того, как он вернулся с трофеем в родную общину, игрушка ему, очевидно, надоела, и он бросил ёё, когда она уже была беременной, отправившись на поиски новой куклы для своих извращённых забав. После моего рождения на ней женился один из механиков. Он был грубого нрава, очень жесток и крайне труслив. Этот урод постоянно избивал мать и часто не гнушался поднимать руку даже на меня - всего лишь трёхлетнюю девочку. Мать долго терпела эти издевательства, поскольку понимала, что если у неё не будет мужа и детей, то Инквизиция спишет ёё как лишний рот в общине. Как и почти все женщины, которым тогда запрещалось служить в Ордене, она была простой медсестрой при санчасти. Однажды судьба предоставила ей счастливый случай раздобыть сильнодействующий наркотик. Не знаю, как долго она вынашивала этот план, но, когда мне было примерно семь лет, и отчим в очередной раз разошёлся не на шутку, ужасно избив нас, она всё покорно стерпела, а на следующий день подсыпала наркотик сначала ему в еду, а потом и себе. Я нашла их мёртвыми уже перед сном, в рабочей каморке отчима. Его - с ужасной гримасой боли на лице, а ёё - с блаженной улыбкой и застывшим безумным весельем в глазах. Меня отдали в сиротскую школу, которая в то время была переполнена подобными последствиями "священных походов" инквизиторов, и там я до четырнадцати лет училась искусству врачевания, а с пятнадцати стала самым молодым доктором в общине. У меня были огромные перспективы, и я легко могла стать женой какого-нибудь видного инквизитора, может, даже, магистра. Тогда я до конца жизни могла бы ни в чём себе не отказывать, но, само собой разумеется, что все они вызывали у меня отвращение, ведь свежи были ещё в памяти рассказы матери и боль от ёё утраты. Но тут вмешался мой отец. Этот старый извращенец положил глаз на меня, ведь считалось, что я превзошла красотой даже свою мать, которой завидовали многие женщины в общине. Так вот этот... мерзавец не давал мне проходу, вечно намекал мне на то, что однажды я буду его, и несколько раз со своими дружками-инквизиторами подкарауливал меня после работы, пытаясь поймать, но мне чудом удавалось ускользать. В конце концов, я решилась прибегнуть к способу моей матери, считая, что куда лучше смерть, чем то, что он собирался сделать со мной. Я зарядила два шприца самым токсичным, что только было у нас в отделении, и сама явилась к нему в комнату. Он, конечно, не ожидал меня, и первым делом подумал, что я решила отдаться ему по собственной воле. Даже старался вести себя по-джентельменски, начал говорить о том, как хороша была моя мать, но, как только этот мерзавец потерял осторожность и попытался распустить руки, я всадила шприц ему в глаз и ввела всё содержимое разом. Пока он корчился от боли, я связала его, чтобы он не смог выбраться из комнаты, и просто ждала, пока он подохнет. Через несколько минут всё было кончено. Я не смогла ввести второй шприц себе, потому нужно было придумать, как скрыть тело, ведь было ясно, что первым делом заподозрят меня. Тогда я позвала двух санитарок, которым могла доверять, да, тех самых, что помогли нам бежать, и мы вместе вывезли тело подальше, спрятав в коридоре одной из галерей, в бочке из-под топлива, где и сожгли поддонка. Избавившись от улик, я могла спокойно жить дальше до тех пор, пока у меня не хватило бы духу бежать из-под "опеки" этой ненавистной мне инквизиции. Так что, Иеремия, - горько улыбнулась девушка, повернувшись ко мне. - Ты здесь не единственный из нас, кто запятнал душу убийством. И далеко не единственный, кто так же сильно хочет оставить гнить Магистериум в этой чёртовой Библиотеке!
Глаза ёё вспыхнули холодной яростью, а потом она погасла и Рейчел опустила взгляд. Я тяжело вздохнул и обнял девушку. Она стиснула мою руку своими тонкими и нежными, но такими холодными пальцами и прижалась ко мне. Странник усердно тарахтел ложкой о дно банки с консервами, стараясь не смотреть в нашу сторону, за что мы ему, в этот момент, были чрезмерно благодарны.
Завершив трапезу, наша маленькая компания отправилась дальше. Очередные несколько часов в полной тишине сквозь мрак коридоров, лестниц и галерей. До того, как попадаешь в подобную ситуацию, в которой оказались мы, кажется, что это не так уж и трудно - пуститься в путь, сквозь неведомые просторы Библиотеки, сомневаясь в самом факте того, что где-то у неё может быть конец. Но, на деле, все эти секунды, часы, дни, проведённые в помещениях совершенно идентичных, за исключением порядкового номера, сводят с ума. Звук собственных шагов отдаётся гулким эхом, а тени, скрывающиеся во мраке, кажется, вот-вот готовы наброситься на тебя, при малейшем признаке страха с твоей стороны. Даже мне, бывалому инквизитору, становилось иногда не по себе. Может, именно по этой причине - животному страху перед Библиотекой и ёё мрачными тайнами, редкие смельчаки решались отправляться в долгие походы? Я слышал, как некоторые инквизиторы уходили иногда на неделю, а потом возвращались абсолютно подавленные и ещё более несчастные, чем до этого. Потом они вечерами рассказывали о том, как часами блуждали по лабиринтам, заглядывая в разные книги с туманной надеждой, а затем, доведённые до отчаяния, вынуждены были возвращаться назад, в родную общину, не вынося более одиночества. Наверное, за столько столетий в сознании людей утвердился психологический барьер, перешагнуть через который, без серьёзных последствий для собственного психического здоровья, ещё никому не удавалось. Что ж, оставалось уповать на то, что наши нервы, после пережитого, будут в состоянии вынести все дальнейшие тяготы и невзгоды пути.
Эта ночь прошла спокойно и никто нас не потревожил. Либо сработало моё предупреждение, либо нам и впрямь удалось затеряться в Библиотеке. За завтраком слово взял Странник.
- Что же, раз уж так вышло, что мы с вами ищём ответы на загадки Библиотеки, то стоит вам немного объяснить ёё обустройство. - многозначительно произнёс он, открывая свою книгу. - Думаю, что библиотекари давно уже поняли систему координат галерей. Первые две буквы, конечно же, означают этаж. Насколько я могу судить из своих странствий, то их не так уж и много. Если номер состоит из двухзначного кода, который является комбинацией тридцати трёх символов, то мы находимся не так уж и далеко от "дна" Библиотеки.
- А если их куда больше? - спросил я.
- Это весьма сомнительно, - возразил Странник. - Я не нашёл пока подтверждений тому факту, что существует третий порядок в нумерации этажей. Впрочем, думаю, что сегодня мы и сами сможем убедиться в этом, как и в существовании "тупиковых" галерей.
- И сколько нам этажей предстоит пройти, чтобы достичь этого так называемого "дна"? - спросил я.