Говорят, что маленькая собака до старости щенок. Это правда. Она прыгала, играла, резвилась, хотя жила на белом свете уже целых четыре года. Казалось, она должна быть степенной и рассудительной, но эта собака была доброй и весёлой дворняжкой, романтичной натурой.
Познакомились мы с ней у подножья Лысой горы, где ютились домики начинавшегося отсюда и тянувшегося вдоль горы Суворовского посёлка. Каждую пятницу, а иногда и в другие дни мы с родителями ездили на велосипедах в сад. Всякий раз, доезжая до Суворовского посёлка, мы спешивались и вели своих стальных коней, поднимаясь в довольно высокую и крутую гору по извилистой просёлочной дороге. Бывало, останавливались отдохнуть и с высоты полюбоваться урбанистическим пейзажем. Город представал во всей своей красе: дома, заводы, дороги, мосты - всё казалось крошечным. А машины, мчавшиеся по шоссе, железная дорога с маленьким электровозиком, тянувшим за собой вагончики, вообще были игрушечными.
Постояв немного, мы делали последний рывок и уже без остановки взбирались наверх и ехали на велосипедах ещё километра два. Наш маршрут завершался с другой стороны Лысой горы, в Садовом обществе.
В тот раз мы, отдыхая в середине пути, задержались дольше обычного, а виной тому стала милая дворняга, которая неизвестно откуда взялась; приветливо виляя хвостом, она подбежала ко мне и залаяла. Я положила велосипед на траву, села на корточки и потрепала собачку по симпатичной мордочке. Она неожиданно упала на спинку, подняла лапки кверху и стала тоненько повизгивать. Я гладила её, приговаривая:
- Хорошая собачка... хорошая... умненькая...
Папа тоже погладил собаку и сказал:
-Ладно, беги домой, нам пора ехать...
-Давайте возьмём её с собой!- попросила я, но мама категорично ответила:
-Нет, у неё есть хозяин... Её искать будут... Она где-то здесь, в посёлке, живёт...
-Домой! Иди домой! - сказал собаке папа.
Мы взяли велосипеды и пошли дальше в гору. Я оглянулась - собака стояла на том же месте и смотрела нам вслед. Она как будто ждала, что мы её позовём. Но мы не звали. Когда поднялись на гору, я взглянула вниз: собаки на прежнем месте не было. Я окинула взглядом дорогу, кусты... Нет собаки. С лёгким сердцем вскочила на велосипед и помчалась по пыльной дороге догонять родителей...
Несколько слов о конечном пункте нашего маршрута. На садовом участке в семь соток папа сам построил домик, сложил из кирпичей небольшую, но отличную печку. Соорудил из досок двухъярусную кровать и диван. В сенях вырыл подвал, в котором хранились картошка, морковка, редька, репа. Но больше всего мне нравились деревянные качели, которые папа сделал по моей просьбе во дворе. Я раскачивалась на них высоко, с чувством декламируя стихи, ритм которых совпадал с движением качелей. Часто мы, закончив работу в огороде, садились на велосипеды и отправлялись в путешествие по окрестным лесам. Рядом с садовым обществом тянулось шоссе, по которому с грохотом проносились огромные самосвалы. В одну сторону (в сторону леса) они мчались налегке, а обратно (в сторону города) ехали уже гружённые то ли песком, то ли глиной... По шоссе мы за пять минут добирались до леса, сворачивали на просёлочную дорогу и по ней спокойно, без суеты, переговариваясь, отгоняя надоедливую мошкару, оводов, иногда подпрыгивая на кочках, ехали и ехали подальше от пыльного и шумного шоссе. Мне нравились такие поездки. Лес благотворно действовал на мой детский организм. Я нисколько не уставала, мне хотелось заехать подальше, в настоящую тайгу, но родители рассчитывали время так, чтобы до темноты можно было вернуться в сад, где при свечах (электричество ещё не провели) ужинали, пили чай и укладывались на полати. Я забиралась на второй ярус, а родители располагались внизу. Мама рассказывала какую-нибудь интересную историю, глаза мои закрывались, и я засыпала.
Часто с нами путешествовала моя подруга Олечка, как называла её моя мама. В этот раз подруга уехала в пионерлагерь, и мне немного взгрустнулось без неё.
... Через два дня мы возвращались домой по той же дороге. Когда съехали с Лысой горы, то около крайнего дома я заметила собаку, сидевшую у ворот. Я притормозила.
-Мам! Это та собачка!- крикнула я, и родители тоже подъехали к дому.
Собака увидела нас, сорвалась с места и пушистым комочком прикатилась ко мне.
-Она узнала меня!- я гладила собачку, ласкавшуюся и прыгавшую около моих ног.
-Ух, ты! Узнала! Молодец!- никак не могла успокоиться я.
А в следующий раз собачка снова появилась на том же месте. Она прыгала, скулила, встречала нас, как старых знакомых.
-Мам, давайте посидим подольше здесь...
-Ладно, посидим, отдохнём...-согласилась мама.
-Как тебя зовут, собака?- спрашивала я, а она кругами носилась по траве, как бы приглашая играть. Я побежала за ней. Мы бегали друг за другом и незаметно оказались около дома, у ворот которого собака сидела в прошлый раз. Из дома вышел мужчина и позвал собаку:
-Зорька, иди сюда!
Собачка подбежала к мужчине и тут же вернулась ко мне. Тогда я подошла к мужчине и спросила:
-Так её Зорькой зовут? Красивое имя!
-Да, это её жена так назвала,- закурив сигарету, ответил он.
С горы спустился папа и, поздоровавшись с хозяином Зорьки, рассказал ему, как она нам встретилась на пути, как мы с ней подружились...
Дома я вспоминала Зорьку. Я уже любила её и считала дни до встречи с ней. Я чувствовала, что и она скучает...
В пятницу встретились с ней там же. Долго не могли расстаться... Наконец, продолжили путь, преодолели подъём и помчались как всегда по дороге. Слева поле, справа поле, а впереди - только дорога, убегающая вдаль...Вдруг под колёса моего велосипеда кинулся какой-то светло-коричневый зверёк. Я резко затормозила, повернув руль в сторону, и спрыгнула на землю. Смотрю, а это Зорька, высунув язык, тяжело дыша и поскуливая, крутится клубочком около моих ног.
-Зорька?!- удивилась я.- Ты откуда? Пап! Зорька!
-Зорька, откуда ты взялась?
Мы ласкали Зорьку. Она устала, но мордочка её сияла. Собака будто улыбалась, глядя то на меня, то на маму, то на папу. А мы решали сложный вопрос: что делать? Везти её обратно? Далеко. Брать с собой? Хозяин потеряет её.
-Придётся отвезти Зорьку хозяину, - сказала мама.
-Вы поезжайте в сад, а я отвезу её домой,- решил папа и, взяв радостную, пока ни о чём не догадывавшуюся Зорьку, посадил её в сумку и повёз.
Вечером он рассказал, как Зорька дорогой два раза выпрыгивала из сумки и чуть не убежала от него. Всё-таки ему удалось привезти её домой и вручить удивлённому хозяину.
В воскресенье, когда мы возвращались из сада домой, Зорьки не было на прежнем месте. Наверно, хозяин не выпустил её.
Прошёл месяц. Мы давно не были в саду. Уезжали на Чёрное море. Я с нетерпением ждала поездки в сад. Как там Зорька? Узнает ли нас?
И вот знакомый дом. Нам повезло: хозяин Зорьки стоял у ворот.
-Здравствуйте!
-Здравствуйте! Давненько вас не видно было...
- Мы уезжали в отпуск,- сказал папа.- А где Зорька?
-Зорька щенят кормит.
-Как? У неё щенята?- обрадовалась я.
-А зайдите посмотреть,- пригласил хозяин.
Он повёл нас в сарай. Там на старом матрасе лежала Зорька, а рядом с ней пятеро щенят.
-Ой, какие смешные!- я погладила их и Зорьку. Она заскулила, забила хвостом по матрасу. Она узнала меня, пыталась встать, но я сказала ей:
-Лежи, лежи... Корми своих деток!
А через неделю история повторилась. Зорька, как раньше, встретила нас, когда мы ехали в сад. Снова догнала нас на горе. Но возвратить её мы не смогли. Просто Зорька не давалась в руки, отскакивала каждый раз, когда мы пытались поймать её. С этого дня она стала бегать за нами в сад, а на обратном пути оставалась около своего дома. Мы же продолжали путь.
Зорька оказалась умной, сообразительной собачкой. Она умела прыгать через палочку, приносить её. Зорька никуда не убегала, охраняла нашу избушку, как будто это был её родной дом. Иногда она ложилась на спину, и я гладила её; она, зажмурив свои чёрненькие глазки, замирала от удовольствия. Нам всем было хорошо вместе. Как-то уютно и спокойно. Казалось, что так будет всегда. Не хотелось даже думать о том, что наступит осень, а потом и зима, и мы практически не сможем видеться. Мы старались не думать об этом... Но скоро оказалось, что наступление зимы не самое страшное. Самым страшным стало непредвиденное...
Как-то в погожий июльский денёк мы, взяв воды, хлеба с огурцами, отправились на велосипедах в лес. Зорька, конечно, бежала за нами, то, отставая, вынюхивая что-то в траве на обочине, то догоняя нас. Мы выехали на шоссе. По асфальту, да к тому же с горки, мы неслись так, что ветер свистел в ушах. Здорово! Вот так бы всю дорогу! Педали крутить не нужно. Мы наслаждались ощущением полёта. Единственное, что мешало нам, сковывая нашу свободу, -это самосвалы, которые, как и мы, упивались скоростью. Они периодически проносились мимо, обдавая нас ветерком с запахом выхлопных газов. Приходилось постоянно оглядываться. Заметив приближающуюся машину, прижиматься к обочине. Беспокоились за Зорьку, которая иногда выбегала на самую середину шоссе. Тогда звали её, и она послушно подбегала к какому-нибудь велосипеду... И всё равно приятно было мчаться с ветерком, хохоча и крича на ходу:
-Зорька! Зорька! Иди сюда!
В какой-то момент на дороге вообще исчезли машины. Зорька выскочила на середину, я - за ней; она, играя, рванула к папе с мамой, ехавшим около обочины.
Я хотела вернуться к ним, но в это время сзади на кочке загрохотал самосвал, и мама крикнула мне:
-Оставайся там!
И я осталась, но, к своему ужасу, увидела Зорьку, повернувшую в мою сторону... В этот миг самосвал промчался, обдав меня газом... Где Зорька? Зорька почему-то лежала на дороге... Она пыталась встать, громко и жалобно визжа. Родители склонились над ней.
-Зорька, бедная Зорька, больно ей...- жалела мама Зорьку и хотела её погладить, но та, обезумевшая от боли, укусила мамину руку. Теперь пострадавших было уже двое. Помощь требовалась и маме, и Зорьке. Папа перенёс Зорьку на траву и сказал нам с мамой ехать в больницу, а сам съездил в сад за корытом, уложил в него раненую Зорьку, корыто привязал к велосипеду, поставив его на багажник. Так он привёз бедную собачку хозяину.
Зорька немного успокоилась, но всё равно поскуливала. У неё не было сил. Положив голову на дно корыта, она печально смотрела на людей своими умными глазами, в которых читался укор: за что?!
На другой день папа съездил в посёлок, и хозяин сказал, что ночью Зорька умерла...По двору бегал лопоухий щенок, очень похожий на Зорьку. 'Это её потомство... Зорькой назвали...'- улыбнулся хозяин, указывая на щенка.
Маме пришлось делать сорок уколов, но всё равно она жалела Зорьку, эту маленькую собачку, которая полюбила нас ни за что, просто так. Она была весёлой дворняжкой, романтичной натурой. Мы любили её, и до сих пор передо мной её глаза с немым укором.
![Суворовский посёлок, Лысая гора [Александр П.]](/img/l/logachewa_o_a/tekst-34/skanirowanie0008.jpg)