Единственная лампочка моргала над железным столом. Стояло два стула. На одном сидел Следователь. Он потел - в подземном бункере без окон было жарко. На другом сидел человек в форме полковника. Погоны были сорваны. Человек не потел совершенно - ему было все-равно. Для него было все решено, независимо от его слов. Следователь тоже это понимал, но ему слова были нужны. Слова - признания. Он был словно умирающий в пустыне - а предложения и фразы были глотками живительной влаги. Но сидящий напротив был сух. Ни единой капли не поступало из его жестоко оскаленного рта. Следователь тоже молчал - не хотел потерять свою. Густой мрак, пропитанный страхом Следователя, обволакивал их со всех сторон. Лампочка помаргивала и трещала - наверху шла бомбежка. Бомбы терзали землю над ними, грозя превратить в прах. Но за столом тоже шла битва. Она была даже страшнее той, что наверху. Тут ложь боролась с правдой. Бывшего полковника обвиняли в измене. Он не сдавался. Бить его боялись, а когда попытались - одному он выдавил глаза, другому сломал обе руки разом. Этот хруст до сих пор стоял в ушах Следователя. Мрак сгущался с каждой минутой, ведь Следователю уже поступил приказ. Уничтожить. Списать на потери наверху. Но Следователь тянул время. Ему было известно, что сделал этот полуседой человек напротив. Тот спасал целые города. Он почти выиграл войну.Но был приказ.
По периметру комнаты, за границей света, стояли каратели. Семь человек - со всеми он не справится. Они прятались в липком мраке, стали его частью. Полковник не должен был их видеть и слышать. Но он знал о них. Инстинкты хищника вопили, что его сейчас будут убивать.Уничтожать сам факт его существования. Жестоко и беспощадно. Потому что приказал Он. Потому что они будут следующими, если ослушаются. Он знал, что карателей в два раза больше, чем ему надо, его просто сметут. Но выход был.
Следователь наконец решился и уже начал набирать воздух для приказа. Человек в форме полковника не стал ждать. Он оттолкнулся ногами от пола и буквально взлетел со стула, прямо под потолок, где моргала единственная лампочка. Руки связать ему еще не успели, и он кулаком ударил по ней так сильно, как только мог. Лампочка разлетелась на миллион горящих осколков и, уже готовый сомкнуться, круг смерти вдруг погрузился во мрак. Следователь тут же упал под стол, судорожно пытаясь вырвать из кобуры пистолет. Но руки страшно тряслись, пистолет все никак не выходил из кобуры. Все потому, что его мозг четко фиксировал - вокруг бушевала смерть. Страшный полковник кромсал карателей на части. Голыми руками. В полной темноте. Кто-то уже хрипел, кто-то судорожно искал выход наружу, но не мог найти дверь. Кто-то начал стрелять и попадал в своих же товарищей.
Наконец пистолет был в руке, но следователь не мог заставить себя двинуться с места. Раздался последний выстрел и наступила тишина. Мрак захватил это место. Он казался живым, ведь его насытили кровью. Он хохотал над Следователем, лишал его разума. Он подсовывал картины того, что с ним сделает Полковник. Что с ним сделает Он, когда узнает о его неудаче. Мрак подсовывал выход. Бомбы сверху гудели, словно били в огромный барабан. Следователь чувствовал, что безумие поглощает его - мозг просто не выдерживал напряжения. Секунды превращались в часы. Рукоять пистолета только что была горячей, словно из Ада, теперь же ему казалось, что в руке кусок льда. Мрак указывал дверь. И Следователь открыл ее. Он поднес пистолет ко рту и нажал на спуск. Раздался выстрел и бомбежка сверху прекратилась - все исчезло. Только кроваво-красный мрак хохотал над своей жертвой.
Полковник лежал в углу комнаты с простреленной головой. Один из карателей все же достал его, но он перед смертью воткнул ему в сердце отнятый у другого бойца штык-нож. В комнате не было никого живого. Бомбежка сверху наконец прекратилась.
Когда наряд заглянул в страшную комнату, то даже закаленные войной бойцы заплакали от ужаса. Они до конца жизни запомнили бункер и увиденное в нем. Их показание потом разнились, а старший наряда так и не оправился от пережитого шока и умер в психиатрической лечебнице. Со временем они рассказывали три абсолютно различных рассказа о произошедшем. Лишь в одном из показания сходились. Когда они увидели Красную комнату, то услышали смех полковника и увидели красный мрак, который не смог рассеять даже яркий свет из открывшейся двери.