Аннотация: Новая встреча двух бывших школьных врагов Терри-Ворона и Леама-Лиса произошла при очень необычных обстоятельствах...
Я долго смотрел на его усталое осунувшееся лицо, прежде чем решиться прикоснуться к спутанным золотистым волосам. Осторожно, чтобы не потревожить беспокойный сон измученного пытками Леама, отвёл со взмокшего лба непослушную светлую прядь и провёл пальцами по совсем ещё недавно безупречной коже щёк, теперь щедро "украшенной" синяками и цепью глубоких, уже начинавших гноиться порезов.
Мы были в палатке одни, и можно было не беспокоиться о том, что кто-то заподозрит в этом поступке нечто недостойное высокородного Избранного. На самом деле, мне всегда было плевать на мнение о себе малознакомых людей, пусть злословят ― не привыкать... Я просто боялся его разбудить ― мой шёпот был тише взмаха крыльев позднего мотылька, только что залетевшего на тёплый свет фонаря:
― Знаешь, Лис, совсем не так я представлял нашу новую встречу... Как же всё-таки непредсказуема жизнь ― три месяца от тебя не было известий, и это почему-то бесило, заставляя представлять, какие интересные выражения бывший враг узнает от меня на этот раз. Три долгих месяца... И вот уже жаркое лето сменилось осенней непогодой, когда наш отряд под руководством везучего капитана Шверга, отступая через лес, наткнулся на разбойничье гнездо. Трудно описать шок, что я испытал, увидев, кто оказался одним из несчастных пленников, угодивших в жестокую ловушку.
Это случилось всего несколько часов назад...
Лошади, тащившие за собой уцелевшие орудия, волновались и фыркали, сверкая лиловыми глазами, пока солдаты, ругая непогоду и бестолковых командиров, выталкивали застрявшие в грязи огромные колёса пушечных лафетов. Подошедший к нам разведчик в насквозь промокшем плаще доложил хмурому капитану, что впереди ждёт засада:
― Судя по всему, это небольшая шайка, человек десять. Все вооружены луками ― расселись на деревьях, как куры на насесте, и думали, что мы их не заметим...
Немногословный Шверг кивнул:
― Разберитесь с ними по-быстрому и найдите лагерь ― сделаем там привал, ― он посмотрел усталым взглядом на обложившие небо тучи, ― проклятый дождь, так не вовремя... ― и перевёл взгляд на меня, ― Ворон, пойдёшь старшим, если что, поддержишь ребят магией.
Я натянул поглубже капюшон плаща и, отдав поводья Верного слуге Тимсу, поспешил за разведчиками. Капитан перестраховывался ― его людям, как правило, не требовалась помощь ― они прекрасно справлялись и сами. Честно говоря, я восхищался этими головорезами, жаль, что меня они не жаловали. Впрочем, это относилось ко всем Избранным... Что поделать, если плохая слава высокомерных придурков, беспокоившихся о своих драгоценных косах больше, чем о солдатах, замарала грязью и порядочных офицеров.
Всё дело не заняло и нескольких минут, мне оставалось, стоя за стволом дерева, наблюдать отличную работу разведчиков ― взвизгнули стрелы, и бандиты с воплями один за другим полетели в начинавшую осыпаться хвою подлеска. Трое из них умерли ещё в полёте, четверо тут же "близко познакомились" с острыми клинками бойцов, а оставшиеся ― пинками были брошены к ногам подошедшего Командира.
Тому, похоже, хватило одного взгляда на поверженного врага ― он сплюнул, кивнув на соседнее раскидистое дерево, не слушая ни стонов, ни оправдательных воплей обречённых. С дезертирами, мародёрами и разбойниками капитан Шверг не церемонился, с остальными же был вежлив, строг, но справедлив, чем заслужил всеобщее уважение. И моё в том числе ― он жёстко пресекал сплетни, в людях ценил исключительно "полезность для отряда" и боевую сноровку, подонки здесь не приживались...
Пока вопящих и брыкавшихся злодеев тащили к месту заслуженной казни, я, не любитель подобных экзекуций, решил осмотреться, но уже сделав несколько шагов по лагерю грабителей, пожалел о своём решении. Тела замученных ими людей были сброшены в кучу, подобно мусору ― их или не успели закопать, или специально оставили без должного погребения на поживу зверью, и даже привыкший за месяцы войны к виду трупов, я не смог сдержать стона, увидев изуродованные тела...
― Изверги, да я сам вас... ― сжатые кулаки побелели от напряжения, но кто-то, неслышно подойдя сзади, сдавил моё плечо, и негромкий голос капитана чуть не остановил измученное сердце:
― Спокойно, Ворон, они своё получат... Посмотри ― вон у того дерева привязан человек, кажется, он из вашей Избранной братии ― разберись...
Приказы Командира не обсуждаются, и я поспешил в указанном направлении. Там действительно, судя по грязным лохмотьям, когда-то бывшими частью военного мундира, находился Избранный. Он был примотан к дереву прочной, настолько туго натянутой верёвкой, словно его хотели разрезать ― полуобнажённые руки и ноги жертвы посинели, и меня передёрнуло от мысли, какую боль при этом должен был испытывать несчастный, во всяком случае, пока был жив.
Его голова была прикрыта ветошью, и, подойдя вплотную, я приготовился к неизбежному запаху разложения, однако... грудь пленника едва заметно поднималась и опадала, а из-под тряпки раздавались чуть слышные стоны:
― Скорее... Спасите их, умоляю...
Не раздумывая, я сорвал "покрывало" с лица пленника и замер, не в силах говорить ― светлые волосы закрывали глаза, окровавленный рот и подбородок были похожи на сплошной синяк, на белоснежной коже щёк чей-то нож, развлекаясь, нанёс неровные рваные "штрихи", покрасневшие и вздувшиеся страшными буграми... Обычно попавшим в подобную переделку Избранным, в первую очередь, отрезали косу, что было для них равносильно бесчестью. Но в этот раз, словно в насмешку, нетронутая золотая "гордость Высокородного" была перекинута через плечо, и по ней стекал тонкий ручеёк не собиравшегося прекращаться ливня.
Пересохшие губы пленника замерли, когда на них попала капли дождя. Теперь я понял, почему его лицо было закрыто ― мерзавцы сделали это, чтобы лишить беднягу возможности напиться. Моя рука дрожала словно в лихорадке, отвинчивая крышку фляги ― я осторожно поднёс воду к разбитому рту, позволив сделать несколько жадных глотков, и, не удержавшись, прошептал:
― Как же так, Лисёнок... Почему это случилось с тобой?
Он перестал пить и, закашлявшись, прохрипел:
― Умоляю, спасите их... Там, в земле, люди, они ещё живы...
Когда до меня дошло, о чём он говорит, я завертелся волчком, пока взгляд не остановился на клочке вскопанной земли, и закричал так, что самому стало страшно:
― Сюда, скорее, их закопали живыми!
Меня трясло, когда разведчики, упав на колени, голыми руками разрывали скользкую мокрую землю, вытаскивая на поверхность тела с посиневшими лицами. Когда второй Избранный в нашем отряде ― молчаливый, всегда мрачный Хорт из Дома Певчих птиц, разогнав обезумевших от волнения бойцов, читал своим оглушающим басом заклинания и, наконец, пошатнувшись, без сил рухнул на начинавшую желтеть траву, впервые за всё время нашего знакомства довольно улыбаясь. Когда несчастные пленники самостоятельно сделали первые вдохи и, закашлявшись, застонали, а воздух вокруг наполнился счастливыми криками людей...
Но заплакал я только, когда, перерезав верёвки, подхватил на руки потерявшего сознание Леама:
― Мы успели ― они живы, слышишь. И ты будешь... клянусь.
Округлившиеся глаза Тимса заставили меня сдержать эмоции:
― Живо ставь палатку, его надо лечить, и это будет непросто...
Выросший словно из-под земли капитан Шверг окинул нас цепким проницательным взглядом серых глаз:
― Так вы знакомы? Что ж, приведи парня в чувство, я сам его допрошу.
Сердце подскочило и рухнуло, отдавшись болью во всём теле, меня охватило отчаяние:
― Леам не появлялся в отряде три месяца, кто знает, где его носило. Если Командир признает Лиса дезертиром, разговор будет коротким. Господи, умоляю, помоги нам...
Сильный порыв холодного ветра, словно пощёчина, остановил разраставшуюся в душе панику, взгляд упал на насквозь промокшую, уже касавшуюся быстро растущей лужи золотистую косу. Слишком бледное лицо Леама казалось совсем юным, худые ключицы выглядывали из разорванного ворота когда-то красивой бирюзовой рубахи ― улыбчивый "заучка", лучший ученик школы умирал на моих руках, а я как последний дурак медлил, упиваясь бесполезной жалостью, вместо того, чтобы немедленно начать лечение...
Словно очнувшись от наваждения, быстро положил бессознательное тело на пригорок, куда вода ещё не добралась, и, для начала наорав на взбесившуюся непогоду, чем вызвал недоумевающие взгляды окружающих и понимающую улыбку хорошо знавшего меня Тимса, начал читать заклинания. Я был очень сосредоточен, и даже, казалось, разорвись рядом вражеский снаряд, это не отвлекло бы меня от поставленной цели. Должен признаться, лучший в единоборствах, но не отличавшийся особым усердием в учёбе Терри-Ворон был средненьким магом. Хотя на этот раз я превзошёл сам себя...
Уже скоро отвратительные следы верёвок практически исчезли, как и пугающая синева на коже ― кровоток был полностью восстановлен, а главное, мне удалось активировать собственную магию Лиса. Теперь всё зависело от того, как быстро в измученном организме пойдёт процесс восстановления. Со своей стороны, я сделал всё, что мог, сил не осталось даже убрать синяки с его лица или заживить неглубокие порезы. Падая на мокрую траву рядом с "пациентом", новоиспечённый лекарь шептал:
― Всё, Лисёнок, я ― спёкся, наводить красоту будем потом...
Мне было настолько паршиво, что оставалось, лёжа на спине, ловить губами жалкие остатки дождя, наконец, решившего, что на этот раз с нас достаточно. Это радовало, и гордое:
― Что, небесные придурки, кажется, я и вас достал? ― насмешило Тимса, утащившего в палатку сначала Леама, а потом и своего уставшего господина...
Теперь, с трудом удерживаясь от того, чтобы не отключиться, я бережно гладил мокрые волосы ненадолго пришедшего в себя и сразу же забывшегося беспокойным сном одноклассника. Но как только его длинные ресницы вздрогнули, обрадованно зашептал:
― Ну наконец-то, соня... Снова заставил меня поволноваться, хитро... умный Лис.
Конечно, ему было больно улыбаться разбитыми губами, но он это сделал ― тонкая струйка крови скользнула на подбородок, и я осторожно вытер её краем своего насквозь промокшего плаща.
― Терри, как же я рад... ― это всё, что он смог выдавить из себя, задрожав от холода, так что пришлось напоить его выпрошенным у знакомого интенданта самогоном. От этого сонные глаза "подопытного" в ужасе распахнулись, а я удовлетворённо хмыкнул, легонько похлопывая его по плечу:
― Ничего, ничего... Конечно, с непривычки слегка крепковато, но нельзя же допустить, чтобы ты загнулся от обычной простуды, после того как было приложено столько усилий для спасения. Верно?
Он долго откашливался, чтобы еле выдохнуть:
― Крепковато? Ах ты...
Но я со смехом закрыл ему рот ладонью:
― Тсс... Не стоит продолжать ― выходит, ещё не всё потеряно, раз "золотой мальчик" умеет ругаться... Ты лучше честно скажи, чучело, где пропадал три месяца? Капитан Шверг сам будет вести допрос, и, боюсь, если ему не понравится твоя история, мне даже не позволят похоронить симпатичные бренные останки...
Смеющиеся глаза Лиса словно подёрнулись морозной дымкой, голос наполнился такой тоской, что в ледяном осеннем воздухе я вдруг вспотел:
― Помоги сесть, Терри, сил нет...
Осторожно усадил его рядом, и, вздохнув, Леам неожиданно положил голову мне на плечо, совсем как когда-то это делал Келли, младший братишка. Если бы родители не взяли его на ту злополучную речную прогулку, он до сих пор был бы жив. И они тоже... Старая боль разбередила рану в сердце, и, не знаю зачем, я взял чужую ладонь, крепко сжав её в своей. Наверное, хотел подбодрить...
Его ответное пожатие было слабым, но голос звучал уверенно и искренне:
― Я поправлялся очень быстро и долго оставаться в лазарете не мог ― не переношу всё это... Сам попросил отпустить меня пораньше и на третий день уже отправился догонять отряд, но... Ты, наверное, слышал, что произошло ― Твари напали внезапно, окружив городок, и устроили настоящую бойню. От лазарета ничего не осталось, никто не выбрался из его развалин... До сих пор не понимаю, почему судьба сохранила мне жизнь? Может быть, это не случайность... ― он задумался и замолчал, а я тогда не придал значения этой оговорке.
Пришлось снова осторожно пожать его пальцы, и Леам продолжил свой печальный рассказ:
― Меня чуть не похоронило под развалинами какого-то дома, ― он вдруг смутился, ― пожалуйста, не думай обо мне плохо, Терри. Я пытался сражаться, но был слишком слаб и потерял сознание прямо на дороге. Соседнее здание в тот момент рухнуло, придавив многих... Уцелевших вытащили разведчики из Восточного отряда ― они оказались в городе по своим делам. Это удивительное совпадение, а может быть, чудо... Ребята позвали меня присоединиться к ним, и поскольку капитан Шверг увёл бойцов в неизвестном направлении, я принял предложение, три месяца сражаясь бок о бок с ними... Уверен, они могут подтвердить мои слова.
Я задумчиво чесал затылок, не зная, что сказать. Лис поднял голову, с тревогой заглядывая мне в глаза:
― Плохи дела, если даже ты не веришь...
― Почему сразу ― не верю? Говоришь, разведчики могли бы... Но где они сейчас? Чем докажешь, что это не выдумки дезертира? И как ты покинул Восточный отряд, да ещё умудрился угодить в лапы разбойников? ― я занервничал, понимая, что без доказательств жизнь Леама висит на волоске.
Он запустил пальцы в и без того растрепавшиеся волосы:
― Ты прав... Но я не уходил из отряда, напротив, три дня назад командир Трой из дома Лунного света отправил меня и ещё двух своих бойцов в этот район с одним секретным поручением. Мы опаздывали и решили сократить путь через лес, где и попали под обстрел ― оба бойца были ранены, и тут я совершил ошибку ― пытаясь сохранить им жизнь, согласился на переговоры...
Вскочив на ноги, я застонал от досады:
― И попался в ловушку, да? Разве можно доверять этим гадам... Боже, Леам, где была твоя голова? Только не говори, что люди, которые могли подтвердить твои слова, мертвы. Ну что молчишь, дуралей? ― я уже кричал, не в силах сдержать отчаяние.
Леам тяжело дышал, опустив голову:
― Скажи, вы успели вытащить их... оттуда?
Меня затрясло от злости:
― Успели... Только вот проблема ― спасённые пока не в том состоянии, чтобы давать показания в твою пользу, а я не уверен, что наш Командир будет терпеливо ждать, пока позволившие подстрелить себя недоумки придут в чувство...
Лис кивнул, хмыкнув с горечью в голосе:
― Точно, Терри, и даже если они очухаются, вряд ли захотят помочь, потому что оба люто ненавидят Избранных... Хотя я не желал им зла.
Я ещё больше завёлся, но Леам осторожно взял меня за руку, потянув к себе, и пришлось сесть рядом с ним:
― Думай, Лисёнок ― ты же у нас "умник"... Кстати, странные какие-то попались разбойники ― три дня тебя мучили ради собственного удовольствия, да? Скажи честно ― я похож на дурака? Нет, правда, что ли? А капитан Шверг тем более... Колись, что им было нужно? Уверен, они и ребят прикопали, чтобы заставить тебя говорить... ― меня вдруг бросило в жар от пугающей мысли, ― но кое-кто предпочёл сдохнуть и позволил сотворить этот ужас со своей командой. Говоришь, "пошёл на переговоры ради спасения... бла-бла-бла". Вот же... а я чуть было тебе не поверил.
Его руки мгновенно оказались у моей шеи ― они с такой силой вцепились в воротник рубашки, словно это не их обладатель всего несколько минут назад лежал при смерти. Золотистые глаза снова налились тьмой, что совсем не походило на его привычный иронично-насмешливый взгляд...
Это безумие продлилось лишь мгновение, но так впечатлило, что я на всякий случай попрощался с жизнью. Однако, силы покинули чудака быстрее, чем сердце Терри-Ворона разорвалось от испуга ― он снова потерял сознание, свалившись на меня. Я заметался между вариантами ― самому придушить мерзкого вруна или привести его в чувство, призвав к ответу... Меня трясло не по-детски, но вместо того, чтобы отшвырнуть предателя как можно дальше, я почему-то крепко прижал его к себе ― наверное, чтобы не убежал от справедливого возмездия, бубня под нос:
― Смотрю, Лис, это входит у тебя в привычку ― чуть что, вешаться на шею... Что с тобой не так? ― и сам себе ответил, ― да всё...
Продолжение этого представления оказалось ещё интереснее: повзрослевший "золотой мальчик" внезапно очнулся и, обняв, спрятал голову на груди бывшего врага, подозрительно вздрагивая ― то ли потешаясь над доверчивым идиотом, то ли...
Я тихонько похлопал его по спине, осторожно поинтересовавшись:
― Тебе плохо? Успокойся, Ле.. Ты не один, просто расскажи всё как есть ― поверь, Терри-Ворон умеет хранить секреты.
Он совсем по-детски хлюпнул носом, но головы не поднял. В тихом голосе звучали настоящие отчаяние и боль:
― Знаешь, я бы очень хотел, чтобы всё это происходило не со мной, такая ответственность ― тяжёлая ноша... Терри, все наши беды от того, что до сих пор не было оружия, способного раз и навсегда избавить этот мир от нашествия Тварей. Но теперь появилась надежда ― это "золотая сеть", заклинание, способное не только уничтожать захватчиков, но и закрывать вредоносные прорехи. Не спрашивай большего, и сам мало что знаю...
Командование создало несколько маленьких групп, отправив их разными дорогами к месту, где оно хранится. Подозреваю, что не все туда доберутся, за нами идёт охота... Ты прав, это были не простые разбойники, но я готов умереть ― оно того стоит, Терри. Что значат несколько жизней, когда речь идёт о спасении целого мира... Тьфу, пафосно прозвучало. Как глупо, прости... Я пойму, если ты не поверишь, но мне сейчас очень нужен друг, пусть и ненадолго ― хоть будет кому похоронить...
От этих слов ком встал в горле, и, не в силах говорить, я ещё крепче его обнял, и тут... как в сказке, откинулся полог палатки и вместе с промозглой сыростью впустил внутрь лопоухого Бри, заносчивого адъютанта нашего сурового Командира. Увидев двух недвусмысленно обнимавшихся "придурков с косами", как за глаза в отряде называли всех Избранных, рыжий дебил замер, открыв рот, и, чтобы пресечь ненужные разговоры, я состроил ему "убийственную" гримасу.
Он всё правильно понял и, заморгав прозрачными глазёнками, пробормотал:
― Капитан Шверг просит Избранного из дома Великих равнин прийти к нему в палатку для разговора... Прошу, господин Леам, ― адъютант жалобно посмотрел в мою сторону, ― господин Ворон, клянусь, что ничего не видел...
Я помог Лису выйти наружу, небрежно бросив:
― Ты ещё так молод, Бри, береги себя... ― и долго с тяжёлым сердцем провожал взглядом удаляющуюся парочку.
Кто-то тихонько кашлянул за спиной, и расстроенное сердце подпрыгнуло, отдавшись болью в груди, а мой кулак тут же полетел в сторону предполагаемого шутника. Как и следовало ожидать, Тимс легко уклонился, озабоченно покачав головой:
― А нервишки-то у Вашей милости сдают, и реакция уже не та... Видно, стоит сварить любимому господину успокоительной настойки на основе конского навоза и парочки очень интересных травок...
Я парировал, всё ещё надеясь увидеть Леама, уже повернувшего в сторону штабной палатки:
― Свари, почему бы нет, с удовольствием посмотрю, как ты будешь дегустировать это дерьмо.
Тимс фыркнул, заталкивая меня внутрь нашего "походного дома" и усаживая на табурет:
― Да что такое, господин Терри, куда испарилось Ваше блестящее чувство юмора? Неужели ушло на допрос вместе с несносным блондином, которого Вы столько лет презирали, а теперь с не меньшим рвением готовы сдувать пылинки с его волос? Садитесь, пора причесать косу, а то совсем растрепалась...
Я молча терпел его ворчание, с ужасом думая, что именно в эти минуты решается жизнь моего... друга, и только чудо сейчас способно ему помочь. Между тем Тимс не унимался:
― Послушайте совета, глупый доверчивый мальчик...
Я возмутился:
― Тимс, ты всего на десять лет меня старше, а пытаешься учить жизни?
Он ухмыльнулся:
― Это Избранные, живущие сотни лет, могут позволить себе долго оставаться детьми, а обычные люди взрослеют раньше, и опыта у них побольше Вашего. Ну подумайте сами ― толком ничего не знаете об этом Лисе, но сразу поверили ему на слово, только потому что он Вам с детства симпатичен? И нечего на меня так сверкать глазами ― не поможет.
Он тяжело вздохнул, а я замер, завороженный его словами:
― Вы слишком, как же это слово... а, импульсивны, мой господин, и склонны полагаться на чувства, а не разум. Не знаю, что красивый Избранный наговорил Вашей милости, но это всего лишь слова. Разве это Вы дали ему такое многозначительное прозвище ― Лис? Нет. Люди не слепы, и многие из них видят дальше своего носа. Как и лесная рыжая бестия, он хитёр и коварен, кто знает, какую игру затеял с безрассудным юнцом изворотливый и, несомненно, очень талантливый маг. Подумайте, прежде чем так доверять ему. Поверьте чутью опытного человека, Ваш "золотой мальчик" и на этот раз выкрутится из переделки. Поймите, наконец, Терри ― Леам опасен...
Он закончил плести косу и вышел, оставив меня обескураженным и сломленным.
Я так хотел верить Леаму, что не мог думать о нём плохо. Но по словам ушлого Тимса, Терри-Ворон снова облажался... Мне отчаянно был нужен друг, и, ловко воспользовавшись этим, "золотой мальчик" специально пошёл на сближение с доверчивым идиотом. Неужели Лис просто хороший манипулятор, и в конце меня ждёт новое предательство? Звучало ужасно... но, увы, слишком похоже на правду.
А если всё не так? Если он честен со мной, и интуиция не ошиблась, твердя: Лис ― тот, кто станет твоей опорой в жизни, тот, кого ты так долго ждал и на кого всегда сможешь положиться ― настоящий друг.
Не выдержав внутренней борьбы, я выбежал из палатки, и, глядя в хмурое осеннее небо, крикнул быстро бегущим облакам:
― Что же делать? Что... Молчите? Ещё бы ― какое вам дело до мальчишки-Избранного, до всех нас... Только мне принимать решение, за которое потом, возможно, придётся расплачиваться жизнью: он там сейчас один, и ему как никогда нужна дружеская поддержка, - быстро вытер рукавом рубахи почему-то мокрые глаза, ― я уже бегу к тебе, Лисёнок, вместе мы что-нибудь придумаем, а потом найдём спасительную "золотую сеть". Но если вдруг окажется, что ты, зараза, всё придумал, и это лишь ловчая сеть на Ворона ― берегись... Клянусь, своими руками обдеру с тебя шёлковую лисью шкурку!
Насмешник-ветер, швыряясь листвой, хохотал и свистел мне вслед, пока я мчался на помощь другу...