Стоило только это увидеть, как меня тут же "отпустило". Отдышавшись, негромко пробормотал:
― Я в порядке, не суетитесь, просто что-то нашло, словно отключился на минуту, ― взял щенка и, поцеловав его большой выпуклый лоб, погладил по пёстрой шерсти, чем-то напомнивший костюм Али, надетый на нём в тот последний день...
Мири и Ланс смотрели на меня с подозрением, а я сделал вид, что ничего особенного не произошло. А на самом деле... меня трясло от того, что я увидел. Как понимать посланное видение, и кто тот, что зародил сомнения в друге? И в друге ли?
Они ещё немного поприставали, но я отшутился, что плохо спал ― вот и "досыпаю" на ходу. И меня оставили в покое. Но, как ни старался, мысль о темноте над головой Ланса не отпускала. И тогда решился поговорить об этом с Мири: она могла видеть многое о каждом из нас, вот только как спросить её об этом, не вызвав подозрения? Я задумался, но, как обычно за последние дни, быстро развивающиеся события не оставили времени на размышления.
Мири, ведущая повозку по очереди с Лансом, первой заметила на горизонте какие-то точки. Подстегнув лошадей, вскоре мы оказались около разграбленного каравана. Зрелище было ужасное: все люди, независимо от пола и возраста ― безжалостно убиты. Кровь осталась только на их одеждах, остальная впиталась в песок и почву. Повозки разграблены и сожжены, коней увели нападавшие.
― И часто здесь такое творится? ― спросил Ланс, нахмурившись.
Мирела пожала плечами и отвела взгляд от тел женщин и детей.
― Бывало, мы в наших путешествиях не раз натыкались на то, что оставалось после нападения пустынных разбойников. Странно только, что убиты все ― женщины, дети. Их обычно уводили для продажи или выкупа. Здесь же произошло нечто странное...
У меня опять спина покрылась мурашками. Сколько же ещё ужасов придётся увидеть и пережить? И всё это в чужой стране. Я никогда не интересовался, а как же обстояли дела в нашем княжестве, как жили простые люди. Прав был отец, говоря, что из меня никогда не получится правитель ...
― Реми, как думаешь, Везунчик сможет отпугнуть грабителей? ― то ли в шутку, то ли всерьёз спросил Ланс.
Я посмотрел в глаза треплющего край моей рубахи щенка и пожал плечами:
― Ты же маг, Ланс, разве сам не справишься с ними?
Он вдруг покраснел и смутился, что было на него совершенно не похоже:
― Дело в том, что с тех пор, как мы покинули оазис, со мной что-то происходит ― не получаются даже самые простые заклинания. И ещё, я не чувствую магии. Не знаю, как тебе это объяснить, Реми, но ощущение, что кто-то её похитил. Надеюсь, это временно, и всё вернётся. Иначе не представляю, как я буду дальше жить, это же часть меня...
Взял его за руку, заглянув в глаза, полные тоски:
― А есть ещё какие-нибудь странные ощущения? ― я ждал его ответа, словно он мог развеять мои сомнения.
Ланс задумался:
― Ощущение, словно на шее тяжёлый камень, и он сильно давит...
Я тут же позвал Мири, попросив её внимательно осмотреть друга.
Гадалка пристально вглядывалась в него, всплеснув руками:
― Как же я могла пропустить такое? Где ты подцепил эту чёртову заразу-нахлебника? Это мелкий зловредный бес, он вытягивает из тебя силы, заполняя душу пустотой.
Ланс всполошился, а у меня, напротив, отлегло от сердца ― вот, значит, какую "тьму" я увидел над ним.
― Что делать, Мири? Как прогнать эту нечисть? ― на беднягу было жалко смотреть.
― Успокойся, ритуал несложный, и, на наше счастье, я захватила и бабушкин сундучок, и книгу. Садись и смотри за лошадьми, дорогу видно хорошо, не заблудишься, а я пока почитаю, как изгнать беса. На привале всё и сделаем. До гор ещё часа два пути, никуда не сворачивай...
И, передав вожжи Лансу, она скрылась в повозке. Я устроился рядом с другом и, как мог, старался его поддержать ― вспоминал разные случаи из нашей с Али жизни, в основном, где и как мы прятались. Ланс молчал, но не гнал меня, было заметно, что настроение у мага упало ниже некуда.
Через некоторое время Мири вышла из повозки, сказав Лансу:
― Останови лошадей. Надо провести ритуал, дальше откладывать нельзя, будет только хуже.
Она вернулась в повозку, наш возничий последовал за ней, а я сунул нос внутрь, спросив:
― Мири, а можно мне присутствовать при ритуале?
― Не просто можно, а нужно, Реми. Иди сюда и садись напротив. Я провожу этот обряд специально для тебя...
Удивлённо поднял на неё глаза:
― Почему для меня, проблемы же у Ланса?
Она смутилась и посмотрела на друга. Тот прокашлялся:
― Не совсем так, Реми. Вернее, всё не так. Прости, нам пришлось разыграть перед тобой небольшой спектакль. Я даже применил магию, чтобы ты увидел надо мной "тьму", ― он покраснел и опустил глаза, ― ты только не обижайся, у нас не было другого выхода...
Я растерянно смотрел на друзей:
― Подождите, подождите... Это что, был розыгрыш? Вы... просто посмеялись надо мной? Но зачем? Не понимаю...
Мири и Ланс, казалось, не знали куда спрятать глаза. Наконец, маг решился поговорить со мной:
― Это ты чудишь с тех пор, как мы покинули скалы Души предков ― всё время что-то бормочешь и не отпускаешь мою старую рубашку. Даже пуговицу зачем-то к ней пришил.
Я непонимающе посмотрел на него, прижимая к себе Везунчика.
― Что ты такое говоришь, Ланс? ― в голове никак не укладывалось, что друзья так поступили.
Мири прятала полные слёз глаза:
― Он говорит правду, Реми. С тобой что-то происходит: иногда ты ведёшь себя нормально, а иногда... Мне кажется, путешествие повлияло на твою и без того бурную фантазию. Это не удивительно, тебе пришлось столько вынести, даже засыпаешь на ходу, даже когда вокруг бушует ураган. А во сне тебя посещают странные видения, мы только хотим помочь, поверь!
Я вспыхнул:
― Что за ерунду вы несёте? Считаете сумасшедшим? И зачем мне твоя рубашка, в глаза её не видел...
Ланс осторожно взял меня за руки, зачем-то связав их обрывком верёвки:
― Прости, Реми... Я делаю это, чтобы помочь.
И снова сердце забилось ровно и спокойно:
― Снимите верёвки, я никуда не денусь, раз надо, вытерплю ваш ритуал. Не унижайте меня, даю слово, что не попытаюсь сбежать.
Мири кивнула, и Ланс, краснея, избавил меня от пут. Я посмотрел на притихшего Везунчика, в его глазах была грусть, он словно говорил:
― Послушай их, Барри, они желают тебе добра.
Напоследок погладил щенка по голове, сказав своим "спасителям":
― Что ж, я готов, лечите меня, раз так надо...
Затем ничего особенного не произошло: Мири заставила выпить уже знакомого бабушкиного вина, и, положив мне руку на голову, долго читала какие непонятные слова из старой тетради. Я так устал ждать, когда же они закончатся, что снова чуть не уснул. В этот момент она наклонилась, шепнув прямо в ухо:
― Проснись, пора!
И я открыл глаза. Ничего не изменилось: мы втроём сидели в полутёмной повозке ― Мири и Ланс напротив меня. В их напряжённых лицах было ожидание, и я не понимал, чего же они от меня хотят. Поэтому спросил:
― И что дальше? Песню спеть или балладу продекламировать?
Друзья испуганно смотрели на меня, а я ― на них. Вдруг мой взгляд упал на свёрнутую в жгут рубашку. Она была так умело связана в узлы, что очень походила на игрушечную собачку. У неё было туловище, лапки и забавный хвостик. А на мордочке ― вместо носа пришита пуговица Ланса, которую я сам недавно оторвал...
Осторожно взял игрушку в руки и заплакал:
― Везунчик...
Положив её себе на колени, смахнул слёзы рукой и серьёзно спросил:
― Рассказывайте, когда это со мной началось?
Ланс почему-то промолчал, и заговорила Мири:
― Я думаю, это случилось в пещере Предков, когда ты съел подношения и вообще вёл себя очень странно. Но мы решили, что во всём виновато бабушкино вино, и не обратили на это внимания. А потом ты вдруг стал заговариваться. Нет, не постоянно, но иногда словно что-то находило: один раз начал кричать, что убил человека, и тебя даже рвало. Мы заволновались. А когда после бури скрутил из рубашки Ланса игрушку, стал с ней разговаривать и везде таскать с собой...
Я вскочил:
― Понятно. Значит, после той пещеры у меня поехала крыша, поэтому почти всю дорогу я проспал. Не было никакого обглоданного скелета, и добряк Реми никого не убивал?
Мири грустно покачала головой:
― Нет, Реми, мы уже почти добрались до гор, за которыми находится Лесное Герцогство, и никого в пути не встретили...
Я почувствовал, как щёки горят огнём:
― Значит, всё это мне привиделось? А зачем вы постоянно поддерживали эти иллюзии, разговаривали со мной так, словно щенок настоящий? Или это был бред, и я постоянно находился в этом дурацком состоянии? Озера тоже не было, и людоедов?
Мири засмеялась:
― Нет, озеро было, и мы здорово провели время в оазисе. Ты помог мне распутать волосы, которыми я зацепилась за кустарник, ― при этих словах она сама покраснела, ― мы ели жареных кроликов, пойманных Лансом, и пили вино. Было очень здорово, и никаких людоедов.
Я растерянно кивнул:
― Но я же видел, как изменился Везунчик. И Ланс ― тоже, а ты, Мири, упала в обморок. Неужели это был очередной кошмар наяву?
Тут вылез наш маг:
― Ну у тебя и фантазия, Реми. Похоже, кое-кто слишком много читал книг о путешествиях, и поэтому грань между реальностью и сном у тебя совсем стёрлась.
Не знаю, что происходило тогда внутри меня: было стыдно и, одновременно ― я впервые на них злился, не понимая, почему это происходит. Хотя, пожалуй, вру: они так ловко провели меня с "мнимой" болезнью Ланса, было из-за чего сердиться... И ещё, в голову вдруг пришла мысль:
― А если это не я схожу с ума, и наша дорога не была лёгкой, как все думают? Если всё происходило на самом деле, просто тварь за моей спиной сделала так, что друзья всё забыли?
Но тогда под давлением обстоятельств отмёл эту мысль, как невероятную...
Чувствуя, что слёзы снова готовы политься из глаз, приказал себе сдержаться, хотя случившееся меня по-настоящему бесило. Никогда ещё не был так зол. В конце концов, я ― не тряпка, чтобы реветь по любому поводу. Ведь если хорошо подумать, моей вины в случившемся не было, просто слишком тяжело переносил свалившееся горе, к тому же неудачное стечение обстоятельств... Хорошо, что ни Мири, ни Ланс не стали надо мной смеяться, иначе...
А в самом деле, что бы я сделал, если бы они повели себя по-другому? Ответ был очевиден и страшен: убил бы обоих...
― Нет, ― повторял я себе, ― это не мои мысли, никогда бы не подумал так о дорогих людях. Барри ― прекрасный, добрый юноша, который и мухи не обидит. ― И тут же хмыкнул про себя, ― неужели? А ловко я расколол череп тому убийце, интересно ― головы моих друзей такие же слабые, может, проверить?
Я проглотил ухмылку, опустив глаза, чтобы никто этого не заметил, и сказал голосом тюфяка Реми:
― Простите, не понимаю, что происходит. Может, ко мне и правда привязался бес? Или фрукты в пещере были отравлены?
А потом обнял и крепко прижал к себе обрадованных друзей. Они смеялись, искренне радуясь за меня. И я хохотал вместе с ними, думая, что же теперь со всем этим делать. Как-то давно прочитал в одной книге, что у некоторых психов в голове живут два совершенно разных человека. Злодей может уживаться с добряком. Мой случай? Посмотрим, посмотрим...
Улыбаясь друзьям, украдкой посматривал на пол повозки. Там лежал Везунчик и, зевая, махал своим маленьким хвостиком. Он смотрел на меня ободряюще, словно хотел, чтобы я поверил в обещание прекрасных глаз Али:
― Не волнуйся, Барри, я помогу, ты никогда не станешь таким, как твой отец.
Да неужели?
Через пару часов мы остановились в предгорьях. Мири сказала, что лучше заночевать здесь, утром предстоит трудная дорога ― возможны камнепады и оползни, придётся всё время быть начеку. Да ещё в последнее время горные львы повадились нападать на путников, поэтому, чем быстрее мы преодолеем этот путь, тем лучше.
А за перевалом начиналось Лесное Герцогство, край дремучих лесов, болот и озёр. Там, не опасаясь, мы могли вернуться к прежним именам. Вряд ли нас стали бы здесь искать, однако Мирела предупредила, что придётся изменить внешность. А поскольку здешние жители в основном темноволосые, то для безопасности Мири собиралась перекрасить наши шевелюры. Иначе я со своими светлыми лохмами и рыжеволосый Ланс слишком бы выделялись на общем фоне, что могло привести к новым неприятностям. Идея Мири была воспринята нами "в штыки", слабые попытки возмутиться в ответ ― не помогли: девушка так строго на нас взглянула, что пришлось притихнуть и согласиться на всё.
Подумав, мы с Лансом решили ― можно и потерпеть, лишь бы без новых проблем пробраться на север страны, где находились нужные нам озёра. Конечно, это был план в целом, как именно будем двигаться в этих лесных, практически неизученных зарослях, что ждало нас там, где почти нет городов и посёлков ― мы понятия не имели. В пути нам могли повстречаться лишь охотники и золотоискатели, которым, как известно, лучше не переходить дорогу, иначе... Я вздыхал, стараясь прогнать неприятные мысли как можно дальше от себя.
Путешествие действительно предстояло непростое, если даже власти не решались соваться в эти дикие места. Я спросил Мири, часто ли они бывали в Герцогстве, но она смутилась, не спеша с ответом. Однако, подумав немного, рассказала, что однажды в детстве родители ездили туда, но народ там оказался грубый, и им пришлось спешно покинуть страну. Подробностей путешествия девушка не помнила, но слышала, что на севере есть не только непроходимые леса и болота, но и древние города, и, хотя они давно заброшены, их руины до сих пор поражают своей красотой. Они притягивают к себе паломников из разных стран, спешащих полюбоваться на чудеса и попросить богов о помощи.
― Мири, а что ты знаешь про Призрачные горы? ― спросил, с замиранием сердца ожидая ответ.
Она нахмурила лоб, неуверенно покачав головой:
― А разве это не сказка, Барри? Бабушка как-то говорила мне, что раньше были такие горы ― очень странные, там водились призраки и разная нечисть, а обычные люди, напротив, бесследно пропадали. И однажды в наказание за это бог повелел горам опуститься в озеро. Но это же легенды. Неужели ты в это веришь? Думаю, и гор-то таких не было...
― Ты ошибаешься, Мирела! Мы с Лансом видели карту Озёрного края, там действительно есть скалы ― то, что осталось от гор. Они постепенно опускаются в озеро. Где-то на них должно быть лекарство от моей болезни, так сказал Али.
― А ты хотя бы знаешь, как выглядит твоё лекарство? ― голос Мири звучал участливо, но почему-то безумно меня раздражал.
Я сцепил зубы, не позволяя второй личности выбраться наружу:
― Понятия не имею, мой маленький друг не успел сказать, потому что умер, ― мне снова стало плохо от воспоминаний его несчастного лица, и я быстро прижал к себе скрученную рубашку Ланса, в которой продолжал видеть Везунчика с глазами Али...
Ланс и Мири сделали вид, что не заметили этого поступка, но я решил сразу покончить с недомолвками:
― Не смейтесь надо мной. Понимаю, что это всего лишь рубашка, но я так скучаю по Али... Мне легче, когда он рядом...
Друзья сразу понимающе закивали, хотя чувствовалось, что они ещё не до конца доверяют мне. Поэтому я продолжил:
― Как только справлюсь со своей тоской, сразу же выброшу эту рубашку куда-подальше.
Мой ответ всех устроил, а я, посмотрев в испуганные глаза Везунчика, тихонько ему шепнул:
― Не бойся, такого никогда не случится: я их обману, и ты всегда будешь рядом.
Щенок радостно завертел хвостом, свернувшись калачиком на моих коленях.