Несколько мгновений я потрясённо молчал, растерянность сменилась яростью:
― Это чудовищно... Изверги, как они могут поступать так с живыми существами... Маньяки, неужели эльфы все такие, как этот папочка Фаби?
Уго вдруг улыбнулся, если улыбкой считать скривившиеся губы, похлопав меня по руке:
― А ты славный, но научись сдерживать свой гнев, иначе даже Фаби тебя не защитит. Нет, Эжен. Конечно, не все эльфы таковы, более того, законом запрещено держать пленных в таком неподобающем месте и недостойных условиях. Но это только слова, не более, на самом деле, всем глубоко наплевать, что происходит с пленными. Тем более, если хозяин этого чудовищного места ― не кто иной, как один из представителей власти ― помощник военного министра, кто будет его проверять?
Он тяжело вздохнул:
― И знаешь, что странно, до сих пор не могу поверить в то, что это происходит в нашем доме. Я столько лет знаю Винса, он никогда раньше не был таким. Поверишь, всегда искренне считал его одним из немногих порядочных эльфов, и вдруг ― такое разочарование. Иногда, правда, закрадываются сомнения: почему разместив зверинец, он не сказал мне об этом сам, а просто оставил записку, чтобы присматривал за этим кошмаром и помалкивал... И с тех пор никогда не интересовался, как там дела. Что он задумал?
Я в бешенстве схватил с земли камень, запустив его в ажурный фонтан, украшенный фигурами эльфийских красавиц. К счастью, в них я не попал, мой снаряд прямиком угодил в воду.
Теперь Уго по-настоящему засмеялся, и у него был приятный, совсем человеческий смех:
― Перестань, Эжен, не веди себя как ребёнок. Этим ты никому не поможешь.
― А почему ты до сих пор не выпустил их, у тебя же есть все ключи?
Уго смотрел на меня с иронией:
― Правда, вот так просто взял и выпустил? Считаешь меня дурачком, который за столько лет не додумался до этого? Ох... Всё не просто, я же говорил тебе ― дело в магии. У меня ключи от всех дверей ― это верно, но заключённых охраняют не клетки и не двери...
― Прости, я понял, чёртова магия.
― Верно. Если бы не их знаменитая эльфийская магия, они бы не захватили все земли по эту сторону моря. А теперь уже стремятся как можно дальше, им мало наших слёз и унижения. Говорят, за большой водой есть очень богатые земли, надеюсь, хоть там мерзкие твари получат достойный отпор... ― Уго так крепко сжал свои маленькие зелёные кулачки, что по коже заструились ручейки красной крови...
Я охнул, и, схватив за руку, потащил к фонтану, промывая раны гоблина под прозрачными струями. Он не сопротивлялся:
― Слава лесной богине, что Хозяина нет дома, нас бы бросили на корм хищникам за осквернение родового источника. Никто, разумеется, кроме эльфов, не должен касаться этой воды...
― Да пошли они, эти чокнутые эльфы! Надеюсь, хоть вода здесь чище, чем их грязные души.
Уго снова засмеялся, по-отечески погладив меня по голове:
― Ох, Эжен, держи эти слова глубоко внутри, иначе нам обоим не поздоровится. И не ругай всех эльфов сразу, среди них много тех, кто не согласен с подобным положением вещей, но также вынужден молчать и подчиняться. Для них созданы особые тюрьмы, может, чуть почище той, что ты видел, но всё же...
А Лин и Фаби ― мои любимцы, я сам их вырастил. Жаль, что Лин так рано начала заниматься магией, ведь это её в конечном счёте и погубило. Она была бедовой девчонкой, никого не слушала, я так и не сберёг её. Вот теперь стараюсь сохранить жизнь хотя бы Фаби, он ― моя последняя надежда. Ему осталось немного продержаться до совершеннолетия, скоро молодой эльф сможет заниматься магией открыто, он очень способный...
На лице Уго появилось счастливое мечтательное выражение, но оно быстро сменилось привычной грустной миной.
― Что-то не похоже, что ты уверен в успехе, Уго...
― Отец не допустит, чтобы сын пошёл против него, он очень умён и опасен. Последнее время я совсем его не понимаю, он даже меня пугает. Боюсь, Эжен, что господин помощник министра Винс, не пощадит своего сына... Знаешь, ― он понизил голос до шёпота, ― есть у меня одна крамольная мысль, но я даже Фаби не решаюсь об этом сказать, ведь доказательств нет.
Я заволновался:
― Говори же, Уго, не тяни.
― Иногда мне кажется, что Винс приложил руку к исчезновению дочери. Она была очень непокорной, часто спорила с отцом. Думаю, Лин его раздражала... Но это только мои предположения, честно говоря, я надеюсь, что не прав...
― Что ты говоришь, не может быть! Она же была его дочерью. Разве эльфы не трясутся над своими детьми?
― Это верно, как правило, так и есть, но бывают и исключения, поверь... Особенно, если дети ― не родные. Мне страшно за Фаби, а теперь он ещё поругался из-за тебя.
Я сразу вспомнил недавние события, и меня опять затошнило от ненависти к папочке-эльфу.
В это время что-то зашуршало в высокой траве, я и двинуться не успел, как Уго бросился вперёд и, схватив за поводок, стал подтягивать к себе упирающегося и шипящего Пусю. Увидев своего зубастого врага, тут же отскочил в сторону:
― Осторожнее, Уго! Он может укусить, эта тварь чуть не лишила меня жизни...
― Ничего он не сделает. Гоблины и эльфы невосприимчивы к их яду, к тому же этот поганец меня боится, знает, что могу легко свернуть ему шею. Что так удивлённо смотришь? Я хоть и не молод, но силы у меня побольше твоей. Когда-нибудь ещё возьму в руки свой боевой топор, увидишь старика в битве, не узнаешь, хе-хе...
Я улыбнулся, но, взглянув на его налившиеся кровью глаза ― сразу поверил: гоблин не забыл, как убивать врага, и у него есть повод вспомнить старые времена... Да, вот тебе и беззлобный старый гоблин! Было над чем задуматься.
Уго подтянул к себе Пусю, внимательно ощупав ошейник.
― Есть, вот оно! ― он показал мне небольшой цветной камушек, один из многих, украшавших ошейник злобной бестии, ― смотри, это камень, через который подслушивают разговоры. Винс подарил Фаби этого кокодрилла, как я его называю. И ведь регулярно уничтожаю эту пакость, а кто-то находит способ ставить новые.
С этими словами Уго быстро раздавил камень ногой. Я невольно поморщился. Звук был странный, визжащий, словно камень был живым, но спрашивать сердитого гоблина об этом мне было не с руки. В это время совсем рядом раздался очень характерный и знакомый звук, даже сердце подскочило от неожиданности.
― Ну вот, опять он на своей "тарахтелке". И зачем ему понадобилось странное рычание, можно же было сделать это безобразие совершенно бесшумным, ― заворчал Уго, но по тому, как радостно заблестели его глаза, я понял, что вернулся Фаби.
И, правда, по садовой дорожке шёл мой "прекрасный" эльф, довольно улыбаясь, и вёл рядом... байк. На молодом господине были надеты кожаная куртка и джинсы, волосы собраны в хвост. Я чуть рот не разинул от удивления. Как они тут со своей магией до такого додумались? Впрочем, вскоре всё выяснилось.
Фаби сам охотно признался, что полюбил быструю езду ещё на Земле. Сделал эскизы, а потом уже здесь, на Родине, с помощью Уго и своего друга, обожавшего всякие технические штучки, создал настоящий мотоцикл. Правда, место двигателя занимала серебристая колба, заряженная магией, но рычащий звук Фаби оставил как у нашего байка, сказав, что ему нравится пугать пешеходов.
― Одно слово, болван! ― подвёл итог его словам Уго, но при этом поглядывал на своего воспитанника с нескрываемой гордостью.
Я с восхищением осмотрел "чудо магической техники", похвалив Фаби. Тот расплылся в довольной улыбке и первый раз за всё время был похож на обычного парня, а не зазнайку. Уго наворачивал вокруг нас круги и тоже светился от радости, я подозревал, что ему не терпелось покататься, но он почему-то боялся сказать от этом.
Быстро наклонился к Фаби, шепнув ему на ухо:
― Прокати старика.
Посмотрев на меня удивлённо, тот сказал Уго:
― Ну-ка быстро залезай, проедем пару кругов по парковым дорожкам.
Гоблин смутился, замотав головой и бормоча, что ни за что не сядет на этого рычащего "кокодрилла". Но Фаби его уговорил ― мол, надо проверить, удобные ли сиденья, и не сильно ли скрипят шины. Не говоря ни слова, наставник, привязав к дереву пыхтящего Пусю, быстро вскочил в "седло", и они осторожно поехали по дорожке, огибавшей дом. Когда парочка в пятый раз проезжала мимо меня, я со смехом смотрел на зарумянившегося, помолодевшего Уго, ворчавшего на Фаби:
― Ну что так медленно ― плетёшься, как старый дед, давай быстрее, ещё, ещё...
На какое-то время я забыл, что нахожусь в чужом, враждебном мне мире, и этот красивый смеющийся парень ― не мой друг, а хозяин...
Когда, вдоволь накатавшись, довольный Уго слез с байка, я спросил у него:
― Как впечатления? ― он подмигнул мне, прошептав, что эта штука не хуже боевого коня.
Фаби похлопал его по спине и пошёл сюсюкаться с мерзким Пусей, что сразу испортило мне настроение. На улице быстро стемнело, и мы вернулись в дом. Фаби не стал есть в столовой, а ужинал с нами на кухне. Они с Уго обсуждали байк, а я впервые вспомнил о родителях, которые наверняка сходили с ума и искали меня, в то время как неблагодарная скотина, то есть я, занятый своими переживаниями, даже не подумал о них.
Уго сразу заметил перемену в моём настроении:
― Что-то случилось, Эжен, тебе не нравится моя стряпня?
― Спасибо, Уго, всё вкусно. Беспокоюсь о родителях, они там волнуются обо мне...
― Какой хороший сын, ты нравишься мне всё больше. Не грусти, богиня не оставит нас своей милостью, скоро вернёшься домой, ведь так, Фаби?
Тот не ответил, лицо его стало серьёзным:
― Ты же знаешь, Уго, это не зависит от моих желаний. Единственное, что могу сказать с уверенностью ― Эжену надо держаться рядом со мной. Перенос может случиться в любое время и в любом месте, не обязательно в доме.
Теперь я молчал, перспектива была безрадостная. Уго попытался нас приободрить:
― Фаби, почему бы вам с Эженом не поехать на этой тарахтелке к твоим друзьям, повеселитесь в городе, я замаскирую его серьгу, парень он симпатичный, вполне сойдёт за эльфа...
― Ну уж нет, ― слишком поспешно и горячо возразил я, но, помедлив, добавил:
― Итак слишком устал сегодня, столько впечатлений, к тому же почти сутки не спал.
Но Фаби меня прекрасно понял, криво усмехнувшись:
― Ну раз устал, иди отдыхай. Я тебя не задерживаю, ― сказал он спокойным, равнодушным тоном, с такой силой поставив бокал с вином на стол, что у того отломилась ножка, и красное вино потекло по скатерти. Мне стало нехорошо ― почудилось, что это льётся кровь, его кровь...
Встав и пожелав всем спокойной ночи, быстро, не оглядываясь, пошёл в свою комнату, чувствуя, как две пары глаз сверлят мне спину. Да что я сделал не так? Ведь и в самом дело дико устал, а больше всего ― от эльфов. В комнате, к своей радости, за ширмой обнаружил ванну, наполненную горячей водой, и с удовольствием понежился в ней, не задумываясь, кто натаскал для меня воду.
А затем залез в постель, чувствуя, как расслабляется уставшее тело. Только прикрыл веки, как тут же подскочил ― перед глазами стоял насмешливый, изучающий взгляд отца Фаби. Меня затрясло. Быстро закрыл дверь на щеколду, повторяя себе:
― Хватит трусить, он уже забыл обо мне. Просто расслабься и отдохни, идиот. Ещё неизвестно, что ждёт завтра.
Внезапно дверь открылась, и щеколда этому не помешала. Чуть не закричал от ужаса, но голос почему-то пропал. В комнату тихо зашёл Фаби, и, увидев его, я так растерялся, что сел на кровати, замотавшись до шеи в одеяло.
― Эжен, ты ещё не спишь? ― негромко спросил он.
В ответ я прохрипел:
― Что тебе от меня нужно, по стопам папочки пошёл?
― Что ты там бормочешь, недоумок? ― сказал он, усмехаясь, и подошёл ко мне вплотную, ― ишь как закутался ― замёрз или боишься меня? Забыл, наверное, что я не раз видел тебя без одеяла, и не только без него... Ладно, успокойся. Принёс книжку, которую ты подарил Лин, чтобы она училась "нормально" писать, может, почитаешь её перед сном, успокоишься. Выбросишь разные глупости из головы. Кстати, мне она очень понравилась...
Положив книгу на кровать, он засмеялся и вышел, щеколда снова была на месте.
― Значит, не занимаешься магией, эльф? Ну-ну. Вот, сволочь, напугал... ― я взглянул на обложку книги ― "Роберт Шекли. Рассказы", и улыбнулся. Открыв первую страницу, начал перечитывать истории, хотя знал их почти наизусть. Сердце продолжало беспокойно стучать, и, не выдержав, минут через десять я подошёл к окну. А за ним стояла прекрасная южная ночь. Незнакомые звёзды подмигивали с неба, две симпатичные луны разного размера соревновались между собой за моё внимание, роскошный сад, напоённый запахами незнакомых цветов, манил к себе.
Хотелось распахнуть окно и, как в детстве на даче, вылезти из комнаты, спрыгнув во влажную от вечерней росы траву, бежать к ребятам в поле, жечь костёр... Я замечтался и уже водил руками по раме в поисках несуществующей ручки, когда лицом к лицу столкнулся с ужасной лохматой физиономией, чем-то напоминавшей крупную гориллу, только менее симпатичную, главным украшением которой были свисающие изо рта огромные клыки. Чудище с любопытством меня рассматривало с той стороны окна и, кажется, даже улыбалось. А, может, и облизывалось...
Прошептав одними губами:
― Мама! ― быстро задёрнул лёгкие шторы, попятился спиной и, наткнувшись на кровать, почти упал на неё. Тень чудовища помаячила немного за окном, потом обиженно заскулила и исчезла. Первой моей мыслью было бросится в комнату Уго. Но тут в голову пришла мысль, что подобное страшилище, а, возможно, что и похуже, могло ожидать меня за дверью.
― Чёртовы эльфы, что у них за мир такой, ненормальный ― кругом одни монстры, а они сами ещё хуже, ― подумал я, вспоминая страшное подземелье и его обитателей, которых завтра мне придётся навестить. Стало совсем тоскливо. Я с головой укрылся одеялом и постарался заснуть, но безуспешно. Так и лежал, вздыхая и вздрагивая от каждого шороха, везде мне чудились враги. В итоге проворочался до самого утра, задремав, когда начало светать.
Кто-то немилосердно тряс меня за плечо, пока я отбрыкивался и ворчал:
― Ещё немного, мама, пойду ко второй паре, всю ночь не спал, такие кошмары снились, ужас. Пожалей, не буди, мамуль...
Меня перестали трясти, и этот "кто-то" стал бродить вокруг, тяжело вздыхая. Пришлось открыть глаза. Лучше бы я этого не делал... Вчерашняя страшная морда смотрела на меня грустным взглядом, поглаживая лапой мои волосы. Я мысленно прощался с жизнью...
Голос Уго вернул мне надежду:
― Зилла, ты что тут делаешь, глупое создание, а ну брысь! ― за этим криком послышалось жалобное поскуливание и неуклюжий топот.
― Испугался, Эжен? Бедняжка, не бойся Зиллу, это добрейшее существо, она не виновата, что получила такую нелепую внешность. Я совсем забыл о ней, надо было вас ещё вчера познакомить...
― С-спасибо, мы сами познакомились... ― заикаясь, пролепетал я, и вдруг гаркнул во всё горло так, что Уго в испуге отпрянул, ― придурки, решили меня с ума свести? Кого вы ещё прячете в доме ― слона, тигра или ручного питона, а? ― и без сил свалился на кровать.