Аннотация: Подруга уговорила Джо поехать на соседний остров, чтобы посмотреть недавно открытый водопад, пригласив проводником однокурсника Майки, которого тот терпеть не мог...
Ветер сегодня был какой-то особенно ласковый ― нежно ерошил волосы, не путая и не поднимая их дыбом, хотя катер шёл на приличной скорости, оставляя после себя широкие полосы вспененной воды. Нас было четверо: я с Кэтти и этот выпендрёжник Майки с красоткой Робин, по которой сходили с ума все знакомые ребята из нашего колледжа.
Кэтти тоже ревновала меня к своей темноглазой смуглой подруге с потрясающей фигурой, и не без основания. Однако, как только Робин предложила съездить на соседний остров, чтобы посмотреть недавно открытые пещеру и водопад, сразу же согласилась, потащив с собой и "своего парня". Отказаться было невозможно...
Майки учился с нами в колледже; он родился и вырос на одном из таких же небольших островов и в свободное время подрабатывал проводником для туристов, сопровождая их на экскурсии в джунгли. Узнав об этом, Кэтти уговорила подругу позвать его с нами ― одним соваться на остров было опасно...
И вот теперь мы вчетвером мчались на катере, предвкушая потрясающее развлечение, хотя, честно говоря, если бы не Кэтти, ни за что не поехал. Я терпеть не мог Майки ― казалось, этот высокий красивый парень смотрел на сокурсника с презрением, потому что кое-что обо мне знал...
Много лет назад ребёнком я приезжал вот на такой же остров к бабушке. Там подружился с приезжими ребятами, любимым развлечением которых было доставать мальчишку из местного племени. Они не давали ему прохода, дразня и насмехаясь над худеньким подростком с большими тёмными глазами. Мне это совсем не нравилось, но провести всё лето в одиночестве... Каким же дураком я был.
Однажды "новые приятели" стали бросать в него камни, загнав на обрыв. Я до сих пор не смог забыть выражения глаз мальчишки ― тот смотрел так, словно до последнего ждал помощи, а потом прыгнул. Нет, он не разбился ― высота была не слишком большая, а внизу плескалось озеро. К тому же, все местные прекрасно плавали и ныряли. Но всё равно было невыносимо стыдно, ведь я вместе со всеми гнал этого ребёнка, словно дикое животное, только потому, что у него смуглая кожа...
Помню, как в слезах, прибежав домой, рассказал всё бабуле, и она впервые в жизни выпорола внука, а я даже не сопротивлялся, понимая, что виноват...
Когда в колледже появился Майк со смуглой кожей и такими же большими тёмными глазами, я вообразил, что он и есть тот самый мальчишка из детства, который всё знает и пришёл, чтобы отомстить. Неудивительно, что мне всё в нём не нравилось: и то, что он высокий и стройный, и все девчонки на него засматриваются, и то, что у него самые высокие баллы... А как раздражал этот насмешливый, чуть презрительный, словно смеявшийся взгляд:
― Мерзкий бледнокожий... ― совсем как в старом вестерне...
Даже Кэтти засматривалась на него. Все уши прожужжала: мол, Майки нас отведёт, он каждое лето проводит там ― подрабатывает спасателем на местном шикарном пляже и водит туристов по горным тропам. Одним там небезопасно, есть хищники и легко заблудиться. А так ― каких-то полчаса на катере, который ходит на остров два раза в день, и мы в тропическом раю...
Пока поднимались по тропинке, я всё время шутил, веселя обеих девчонок ― Кэтти и Робин. Эта красотка мне безумно нравилась, но была недотрогой, предпочитая держаться рядом с нашим "проводником".
Майк молчал, пока я выкручивался за двоих ― травил байки, не забывая тискать Кэтти, и при этом не отводя жадных глаз от обнаженных ножек Робин в коротких драных шортах. Однажды, заметив это, Майки так зловеще ухмыльнулся, положив руку на большой нож в чехле, что у меня заныл живот. Это плавное движение смуглой руки было гораздо красноречивее его собственных взглядов, что он бросал на темнокожую красавицу.
Уже на полпути я пожалел, что притащился сюда ― постоянно казалось ― этот красавчик что-то замышляет...
Наконец, мы пришли на место ― со скалистого уступа открывался потрясающий вид на пещеру, спрятанную за небольшим водопадом. И тут Майк впервые подал голос: мол, можете снимать, потому что спускаться вниз опасно ― тропинка есть, но после недавнего дождя её размыло, так что довольствуйтесь тем, что перед вами.
Девчонки заныли, но "проводник" был непреклонен, и, честно говоря, я этому только обрадовался ― не хватало ещё свернуть себе шею из-за чьих-то капризов. Майки сказал, что совсем рядом есть падающий с небольшой высоты ручей, и если они хотят, могут искупаться.
Понятное дело, подружкам идея понравилось, и, как только мы пришли к ручью, повизжав от восторга, они тут же вытолкали нас, потому что хотели искупаться в чём мать родила. Я было заупрямился, заявив, что тоже не против принять холодный душ вместе с девчонками, но Майк, очень неласково взяв за рукав, буквально вытащил меня оттуда.
Сразу было понятно, что можно и не пытаться уговорить его подсмотреть за красотками. Я надулся, проклиная несговорчивого придурка, и ― не знаю, что вдруг нашло ― высказав всё, что о нём думаю, завёлся, чувствуя, как раскалились даже веснушки на лице. Или просто это тропическое солнце добралось до Джо и здесь ― с моей белой кожей о загаре можно было и не мечтать. Не помогали и хорошие кремы ― тут же начинал "облезать", как змея после линьки.
Мы вернулись на тропу. Я ждал, что ответит Майки, но он только презрительно усмехнулся и промолчал. Тоже мне ― Тарзан нашёлся... Не хотелось признаваться, но рыжеволосый Джо, потомок ирландских фермеров, завидовал его бронзовой коже, накачанному телу и даже острым скулам, о которых Кэтти постоянно болтала, не понимая, как бесит этим...
Ну, она нравилась мне не за острый ум, которого, ясное дело, у неё не было, а за отличную фигуру и покладистость. В любви девчонка могла затмить любую из "бывших"... Я хмыкнул и, почувствовав на себе пристальный взгляд "проводника", не выдержал:
― Что уставился? Давай хоть поедим, я так проголодался, пока тащился на эту треклятую гору...
Он молча открыл рюкзак и, постелив скатерть, начал выкладывать припасы. У меня даже слюнки потекли, но, когда протянул руку за сэндвичем, тут же получил по ней, почувствовав себя маленьким ребёнком.
― Подождём девчонок, они скоро придут ― под ледяной водой долго не выстоять...
Я взбесился, но, промолчав, встал и, увидев недалеко в балке голубые цветы, решил сделать подарок обеим подружкам и, прежде всего, Робин, к которой всё чаще обращались мои мысли. В своих мечтах я осторожно укладывал её на траву, медленно снимая топик...
― Боже, у неё такие губы, им даже помада не нужна, а кожа... В ней точно течёт кровь местных аборигенов.
Бабушка рассказывала, что здешние девушки всегда считались первыми красавицами, их даже похищали, увозя с островов. Правда, это было давно, сейчас так уже не делают...
Усмехнулся:
― Тебя, Робин, я бы украл не задумываясь. И какого чёрта ты постоянно ходишь с этим дикарём? Подумаешь, красавец... Чем я хуже? Ни одна подружка ещё не жаловалась...
Эти мысли только подстегнули желание достать красивые цветы для Робин, и я начал спускаться в балку. Занятый приготовлением пикника Майк не сразу заметил моё исчезновение. А когда понял, что происходит, крикнул, чтобы "придурок немедленно возвращался ― в зарослях травы могут быть змеи, а под папоротником не видно ям, образовавшихся после сильного ливня". Но новоявленный Ромео не захотел его слушать, махнув рукой.
Боль пронзила подвернувшуюся лодыжку, и я кубарем покатился вниз. В завершении невезухи в ногу вонзился острый сучок, заставив вскрикнуть. Что-то, шумно дыша, спускалось следом, и я закрыл глаза, приготовившись к нестерпимым страданиям, не сомневаясь, что у мчавшегося следом зверя наверняка были острые клыки и хороший аппетит...
Майк склонился над охающим неудачником и, без предупреждения взвалив на спину, молча стал карабкаться вверх по склону. Я только собирался застонать, а он уже осторожно усадил "пострадавшего" под деревом, осматривая залитую кровью ногу. При виде этого пусть небольшого красного ручейка силы и желание ругаться почему-то меня покинули, и я безучастно смотрел, как ловко "спаситель" разрывает штанину, осматривая ногу и недовольно ворча:
― Ну что за идиот... Не слышал, что я кричал? Зачем полез туда, бледнокожий придурок?
Он бормотал ещё что-то на непонятном наречии, наверное, ругался "по-своему", но не было сил отвечать. Вместо этого я протянул ему зажатый в кулаке голубой цветок, непонятно как оказавшийся в руке. Глаза следили, как ловко он снял тёмную ленту со своих густых, собранных в хвост волос, перевязав ногу выше раны.
― Благодари своего Бога, что кость не сломана, а вот крови потерял много, а это нехорошо, ― он осторожно краем футболки подцепил из моих пальцев смятый бутон, выбросив его в кусты, ― надо же, и тут повезло. Ты хоть знаешь, насколько ядовиты эти цветы? Посмотри ― вся ладонь уже в волдырях... Да не сжимай кулак, дурачина, дай промою, хорошо, что вода осталась.
Видя, что пока не умираю, я решился подать голос:
― Что теперь со мной будет?
Он посмотрел с удивлением, но вдруг, сделав "зверское" лицо, прошипел:
― Сейчас достану нож и отрежу себе на обед кусочек поаппетитнее ― такой пухленький мальчик, наверное, вкусный... ― он и в самом деле вынул нож из чехла, ― ты ведь так обо мне думаешь? Да мы же для вас, цивилизованных варваров ― дикари, все на одно лицо: проводим кровавые ритуалы, пьём кровь и обожаем ваши бледные внутренности. Может, посмотрим, что там у тебя внутри, а? ― и, поигрывая ножом, он засмеялся так, что, несмотря на слабость, стало обидно и почему-то немного стыдно.
Я возмутился:
― Сам ты придурок! Ничего такого не думал...
Он хмыкнул:
― Да ну... А почему тогда всю дорогу пялился с подозрением? Или, может, страшный дикарь что-то неправильно понял, и ты положил глаз не на Робин, а на мою красивую...
Я покраснел, наверное, ярче собственных огненно-рыжих волос:
― Ах ты... Да я...
Майки неожиданно улыбнулся по-доброму, легонько похлопав по плечу:
― Правильно ― лучше злись на меня, чем закатывать глаза, словно помирать собрался...
Возразить ему было нечего, и между нами повисла неловкая тишина. Сам не знаю, почему вдруг решился спросить, удивляясь, как неожиданно робко звучал голос:
― Ты ведь вспомнил меня, да?
Майки снова усмехнулся, и я не мог оторвать глаз от его красивых губ, словно от того, что он скажет, зависела жизнь. Сердце вздрагивало, и казалось, этот высокомерный насмешник слышит его тревожное биение. Он молчал ― то ли специально тянул время, чтобы помучить, то ли просто не знал, что сказать. Наконец, Майк ответил, и было странно слышать лёгкую грусть в его обычно насмешливом голосе:
― А я никогда и не забывал... Твоя бабушка была славной женщиной, я часто продавал ей рыбу, которую сам ловил. Она звала любимого внучка "Рыжик", и мне это нравилось. Старушка Дэзи всегда была добра, и за это в посёлке её уважали. Она попросила "маленького Майки" присматривать за внуком, вот я и старался, чтобы тебя не обидели ― всё время крутился поблизости... Местные ребята не любили чужаков и тех, кто построил свои дома на нашей земле, так что я не виню твоих приятелей, пытавшихся убить "чумазого дурачка"...
Чувствуя, что взмок, попытался возразить:
― Нет, никто не хотел... Они просто были детьми, пусть и жестокими...
Он так засмеялся, что я почувствовал, как заливаюсь краской:
― Ну конечно, кто бы сомневался, что ты найдёшь оправдание для "своих". Сам же был с ними, да? Или уже забыл? ― странно, но в его голосе почудилась горечь, ― вы всегда так делаете... А ты, Рыжик, видел те острые камни, что торчали из воды? Честно говоря, мне тогда просто повезло выжить...
Кажется, я лепетал что-то вроде:
― Прости...― но он встал и, делая вид, что не слышит, пошёл навстречу весело щебечущим девчонкам.
Красотки окружили "бедняжку" заботой, которая в другой ситуации привела бы Джо в восторг. Но не сейчас... Я даже не обратил внимание на прикосновение нежных рук Робин к своей коже и то, что её грудь случайно коснулась моей. И не ответил на её заботливое:
― Тебе очень больно, Джо?
А ведь так мечтал, чтобы она хотя бы посмотрела в мою сторону...
Хорошо, что у опытного проводника Майки была с собой аптечка, и после обезболивающего укола "бедняга" смог с грехом пополам спуститься вниз, правда, опираясь на его плечо. Все молчали, настроение было испорчено, хотя девчонки и старались шутить. Я упорно делал вид, что плевать мне на всё: с чего бы Джо чувствовать себя виноватым, такое ведь могло случится с каждым...
― Или только с дураком, решившим выпендриться перед чужой девчонкой? Вот идиот, похоже, некоторые всю жизнь обречены совершать ошибки. Это карма, как говорила бабушка...
На обратном пути ветер нещадно трепал наши волосы, и Кэтти преувеличенно громко охала, восхищаясь игрой бликов от заходящего солнца на поверхности океана и изумрудным цветом его волн. Было видно, как она то и дело поворачивается к Майки правой стороной лица, считая, что так выглядит эффектнее, специально спустив "дальше некуда" плечики своего и без того открытого топа.
Это было смешно, ведь красавчик ни разу не посмотрел на неё, не отрываясь от уходившего вдаль острова с его пещерой и так и не сфотографированным водопадом. У него было такое же грустное выражение лица, как и тогда, в детстве, когда он взглядом молил о помощи, а я... испугался выступить против всех.
Не знаю, зачем встал со своего места, пытаясь подойти к стоявшему у борта Майки. Качка на палубе чуть не опрокинула меня на отполированные доски, но его руки вовремя подхватили "падающего придурка", и насмешливый голос прозвучал прямо возле уха:
― Похоже, кому-то ещё недостаточно "приключений", решил и вторую ногу покалечить, да, Джо?
Я поднял глаза, храбро посмотрев ему в лицо, хотя колени почему-то тряслись:
― Спасибо, что спас, Майк. Без тебя наверняка свернул себе шею, и... прости за то, что...
Он заглянул куда-то в глубину зрачков, словно собираясь увидеть там что-то очень важное:
― Не стоит благодарности, я всегда готов помочь, ― думал, он сейчас добавит ― "не то что некоторые"... Но вместо этого прозвучало печальное:
― Забудь о прошлом...
Наверное, мне было мало пережитого унижения, иначе не спросил бы, запинаясь:
― Майки, скажи, мы смогли бы стать... друзьями?
Он осторожно посадил "пострадавшего" на место и, ничего не ответив, вернулся к Робин, демонстративно обняв её за плечи. В горле стоял ком, а от стыда хотелось провалиться на месте:
― Да что на меня нашло ― вот ведь идиот... На кой чёрт он сдался, высокомерный зас...ц. Тошнит от него, век бы не видеть, ― я открыл банку колы, прижимаясь губами к холодному металлу и старательно изображая, что любуюсь прыжками сопровождавших катер дельфинов. И, слушая, как снова "радостно" охает Кэтти, усмехнулся:
― Ну всё, дорогая, хватит ― пора нам разбежаться. Сколько можно лицемерить...
Я спустился на берег с каменным лицом ― действие лекарства заканчивалось, и больная нога уже давала о себе знать. Кэтти заботливо поддерживала меня, взглядом выискивая кого-то в толпе, и, почувствовав себя обузой, со смехом оттолкнул её, кивнув на поджидавшую на причале весёлую компанию ребят:
― Беги уж, кажется, тебя встречают...
Она беззаботно улыбнулась и, даже не подумав, как я в таком состоянии буду добираться до кампуса, прощебетала:
― Спасибо, Джо! Встретимся завтра, да?
Я кивнул, провожая прощальным взглядом её точёную фигурку, вздрогнув, когда кто-то неожиданно взял меня за руку. В голосе Майки впервые не было насмешки:
― Пошли, подвезу. Нам, вроде, по пути. Или я что-то неправильно понял, Рыжик? ― он посмотрел на мою растерянную, счастливую физиономию и обернулся к светившейся самой милой из улыбок Робин, ― ну что, возьмём его с собой, сестрёнка?