Аннотация: Новые обстоятельства заставляют преданного друзьям Капитана подозревать и их...
Я захлёбывался болью и отчаянием, не дававшими мне ни говорить, ни думать, и вместо слов:
― Как же так, Светлячок? ― из горла вырывался только глухой, переходящий в стон хрип раненого зверя...
Внезапно его светлые ресницы дрогнули, серые глаза смотрели на меня строго и немного грустно. Он медленно и отрывисто выдыхал слова в пугающую тишину:
― Робин, почему в груди такая тяжесть... Посмотри в кармане... серый порошок. Зелёный ― на рану, остановит кровь... Ну же, очнись, или так не терпится избавиться...
Обычно спокойный и сдержанный, я засуетился, глупо улыбаясь сквозь слёзы:
― Ты прав, Лекси ― сейчас, сейчас, потерпи, друг...
Не помню, чтобы раньше у меня настолько дрожали руки ― порошок попал в горло Алхимика только с третьей попытки. Осторожно разрезав одежду на его груди, обильно посыпал кровоточащую рану смесью мха и толчёных трав. Оставалось только перевязать, и, хотя бы с этим, я справился легко, удивляясь, что кинжал вошёл в тело друга так неглубоко...
Как только щёки Лекса слегка порозовели, всё прояснилось:
― Говорил же тебе, Робин, что только знания спасут человечество, ― кривил губы Алхимик, пока я удивлённо рассматривал маленькую толстую тетрадь, обнаруженную во внутреннем кармане его камзола. Этот старинный рукописный травник в кожаном переплёте принял на себя большую часть удара...
― Да ты просто везунчик, Светлячок... Пожалуйста, не пугай меня так больше. Я сегодня столько всего пережил, но даже приближение собственной смерти не заставило меня трястись от страха, а вот когда ты упал...
Слова застряли в горле... Не хотелось, чтобы Лекс видел моё искажённое болью лицо ― похоже, действие запретного зелья начало ослабевать, и, делая вид, что рассматриваю неторопливый танец огня в стремительно наступавших сумерках, старался не выдать свою тоску... Пальцы друга слабо сжали мою ладонь:
― Всё будет хорошо, Капитан, я в тебя верю...
От этих неловких слов утешения стало и смешно, и грустно одновременно:
― Серьёзно? Думаешь, вера в чудо поможет мне справиться с ядом? Боюсь, без снадобья Старика Чена к рассвету тебе придётся хоронить бестолкового друга детства. А может, знаешь, как выбраться отсюда в город? ― Лекс, хлюпая носом, обречённо покачал головой, и теперь уже мне, как в детстве, пришлось крепко сжимать его руки, ― не хнычь, Светлячок, я обязательно выкручусь... ― и, помолчав, серьёзно добавить, ― пообещай, что присмотришь за Айшой и новичками...
Он кивнул, и мы замолчали ― никто не хотел продолжать этот безнадёжный разговор. Я заварил лечебный отвар из очередного мешочка и, напоив "больного", от души посмеялся над его запасливостью ― вся подкладка камзола Алхимика была заполнена "самыми необходимыми вещами"... Будь раненый друг сегодня в форме, наверняка надавал бы мне по шее, а так ― дело ограничилось добродушным ворчанием...
Появившиеся из-за деревьев новички застали нас в тот момент, когда уже вполне очухавшийся Лекс бранил меня за неверие в науку, будущее и какой-то там прогресс, который обязательно изменит этот отсталый мир. Не понимая и половины произнесённых им заумных слов, покорно кивал, лишь бы не волновать чувствительного друга.
Ребята тяжело дышали, и по их несчастному виду стало ясно, что они не справились. Я помрачнел:
― Ладно уж, говорите...
Взмыленный Бин не поднимал на меня усталых глаз, толкнув в бок едва дышавшего Газа. Тот, казалось, только что увидел Лекса:
― Господин Алхимик, так Вы в порядке? Слава богу... Простите, Командир, мы заслужили наказание, но сделали всё, что в наших силах. Я ещё никогда так не бегал, да и Бин выложился по полной, но этот мерзавец, гореть ему в аду, оказался не по-человечески быстрым. И всё же, почти удалось загнать его на край оврага, он был в наших руках, а потом... не знаю ― провал, темнота... Очнулись на земле, а негодяя и след простыл...
Я сломал ветку, бросив её в огонь с такой ненавистью, словно это был мой вечно ускользающий противник:
― Что значит "почти", Газ? Не знаю такого слова, чтоб вас обоих...
Лекс дёрнул меня за рукав:
― Перестань, Робин. Ты к ним несправедлив ― ни голыми руками, ни даже самым отличным мечом приспешников Ордена не возьмёшь. Радуйся, что ребята остались живы, да и все мы пока дышим...
Он был прав, и я кивнул провинившимся помощникам на место у костра, налив обоим лечебного отвара. Мне было жаль ребят, но усиливавшаяся с каждой минутой боль не улучшала настроения. Под сердитое бормотание Лекса пришлось выпить горькую, к тому же отдававшую коровьим навозом пилюлю:
― Не понимаю, что происходит ― по моим расчётам, одной дозы снадобья должно было хватить до утра. Или "средство" слабовато, или... ты пил что-то ещё...
― А ты догадливый, Зазнайка ― я дал нашему бравому Капитану кое-что посильнее твоей дряни, и, между прочим, оно обошлось мне весьма дорого... ― выросший из полутьмы силуэт Верзилы был похож на огромного, вставшего на задние лапы хозяина леса, и Лекс, охнув, попытался спрятаться за моей спиной.
Взвизгнули, вылетая из ножен, мечи опомнившихся молодых стражников, но Капитан Таможни прикрикнул на них:
― А ну, убрали побрякушки, растяпы, и чему вас только учили? Почему не выставили пост? Распустились, бестолочи ― если бы это был враг, ваша весёлая компания уже лежала с перерезанными глотками, и всё такое. Слышал я, как вы ломились по лесу ― прямо стадо диких вепрей, да этот грохот и глухого бы разбудил. Не удивительно, что твои олухи, Робин, упустили добычу, бегать тоже надо уметь...
Я встал и обнял разошедшегося друга, поглядывая на притихших ребят:
― Довольно, Шон... Все ошибаются, тем более новички. Это моя вина ― не успел их научить. Ты как здесь оказался?
Он фыркнул:
― А сам как думаешь, рыба моя? Вышел погулять после обеда, дай, думаю, навещу тебя, а то ведь обязательно влипнешь в неприятности ― уж слишком любишь совать нос куда не следует. И оказался прав...
― Сейчас не до шуток, Шон, говори серьёзно... ― вздохнул, прислушиваясь к странным ощущениям внутри ― боль прошла, но ставшее ватным тело ослабло, и земля сделала очередную попытку убежать из-под ног...
― Вот именно, ― Лекс уже успокоился и, подхватив меня, снова усадил на траву, ― что за отраву ты дал Робину? Посмотри, на нём же лица нет...
Вырвавшись из рук заботливого друга, кое-как добрался до кустов, где меня и вывернуло наизнанку. Сразу стало легче... Я приходил в себя, даже не прислушиваясь к привычной перебранке между Алхимиком и Верзилой, напоминавшей ссору ревнивых родителей, постоянно спорящих ― кто же из них сильнее любит ненаглядного сыночка, то есть, меня...
Бин протянул фляжку с водой, и я с жадностью её осушил, после чего сказал друзьям:
― Вот что ― заканчивайте пустую болтовню, с этой минуты Капитан Стражи больше не ваша подопытная зверушка ― никаких пилюль и порошков, хватит с меня этой дури... Шон, выкладывай, как ты нас нашёл.
Капитан Таможни окинул всех тяжёлым взглядом и сказал совсем не то, что я ожидал услышать:
― Не торопи, господин "Чтоб вас"... Не забыл, что в первый день Большой Осенней Ярмарки положено дарить подарки? Эй вы, двое неумех, загляните за те кусты и тащите сюда мой "сюрприз".
Через несколько мгновений я с изумлением рассматривал брошенное новичками на траву тело беглеца-монаха. Он без сомнения был мёртв, и, судя по свёрнутой шее, его прикончил Верзила, бывший Командир отряда разведчиков нашего славного полка. Самый опасный и до сих пор во многом непонятный человек, хоть мы и были с ним знакомы столько лет...
Налюбовавшись нашими потрясёнными физиономиями, Шон усадил меня у костра, отечески похлопав по спине:
― Ну как, впечатлён? Не спеши благодарить, это ещё не всё... Капитан, мне не нравится возня вокруг Посла и то, что ты ввязался в это, пусть и не по своей воле. Не злись, за тобой действительно присматривали, и, когда пропал Алхимик, я отправился по вашим следам... Есть и ещё одна причина, по которой меня сюда занесло... Что молчишь, не рад видеть надоедливого Верзилу?
― Спасибо, конечно, за "подарок" и "заботу", и всё же, ответь честно ― почему ты на самом деле здесь, Шон? ― я почувствовал, что начинаю раздражаться, хотя, казалось, никакой причины для этого не было.
Прямо над нами в небе вспыхнуло, рассыпавшись искрами, яркое пятно, словно кто-то вдруг решил запустить праздничные огни, и в мире сразу воцарилась тишина. Я стирал со щёк струйки бегущей из ушей крови, не понимая, о чём беззвучно кричит Шон, пригибая к земле новичков, и почему побелевший Лекс испуганно трясёт меня за плечи.
Сильнейший порыв ледяного ветра опрокинул тело на спину, заставляя сквозь слёзы всматриваться в летящие навстречу слепящие брызги белого огня, когда-то уничтожившего целый полк... Надежды на спасение не было, однако вместо того, чтобы превратить всех в обуглившиеся трупы, пламя разлилось по невидимому куполу, исчезнув в земле... Мысли текли слишком вяло:
― Что происходит? Атака Ордена уже должна была всех прикончить, но кто-то этому помешал. Среди нас нет ни магов, ни колдунов, способных на подобное... или я просто об этом не знаю. Чтоб меня, почему же так трудно дышать? Так вот ты какая, смерть...
Скованный заклинанием по рукам и ногам, я словно уснул с открытыми глазами, следом упал Лекс, ударившись головой о моё плечо. В это же мгновение свет костра загородили две тени в плащах. Кто-то прошёлся сапогом мне по рёбрам, словно не заметив этого. Боль ударила по нервам, но из горла не вырвалось ни звука ― голос пропал... Кажется, я даже не дышал...
Монахи стояли совсем рядом, и не думая нас добивать. Судя по их оживлённой жестикуляции, они яростно спорили и так быстро скрылись из виду, что показалось, будто адепты Ордена растворились в воздухе. И сразу же окружающий мир вновь наполнился звуками ― прежде всего, моим сипящим дыханием и стонами друзей. Лекс, ощупав лицо, где под вторым глазом расцветал новый синяк, тут же засуетился, причитая, словно заботливая наседка:
― Как ты, Робин, жив ещё? Давай помогу сесть... Демоны ада, ну и видок у тебя... Кстати, что здесь произошло? У меня так быстро потемнело в глазах...
Пока он ругался, озираясь по сторонам, я внимательно следил за встающими на ноги Шоном и новичками. Кто-то из них только что, защищая нас, использовал запретное колдовство. Лицо Капитана Таможни было хмурым и очень серьёзным, и, как только наши глаза встретились, он тут же привычно отвёл взгляд. Бин и Газ выглядели растерянными, но после сегодняшних "откровений" я не спешил сбрасывать их со счетов.
Медленно, через боль подошёл к Верзиле, делавшему вид, что занят разведением погасшего костра:
― Спасибо, что всех спас, Шон... Это ведь была "пелена невидимости", так, кажется, называлось заклинание?
Друг вздрогнул, и, похолодев от его пронзительного, несчастного взгляда, я невольно отшатнулся. Верзила быстро взял себя в руки, как ни в чём не бывало продолжив подкидывать ветки в разгоравшийся огонь. Его только кажущийся спокойным голос вспугнул тишину:
― Не понимаю о чём ты, Капитан.
― Прекрасно понимаешь, ― я перешёл на шёпот, ― у тебя нет причин переживать, мы же друзья...
Он окатил меня взглядом, от которого стало невыразимо холодно на душе, и показалось, что это злой голодный хищник присматривается к уже обречённой жертве. Шон ответил так тихо, чтобы только я мог расслышать:
― Серьёзно считаешь ― друзьям можно доверять? Неужели ты настолько наивен, Робин, что до сих пор не разобрался в человеческой природе, продолжая верить словам? Похоже, жизнь тебя ничему не научила, обидно, и всё такое...
― Я верю тебе и Лексу, дороже вас у меня... ― не договорив, проглотил заполнившую рот горечь и повернулся к насторожившимся новобранцам:
― Очухались? Пробегитесь вокруг и посмотрите, не осталось ли следов нападавших ― не хочется спускать им такое неуважение к Городской Страже...
Обрадованно переглянувшись, ребята исчезли в окончательно победивших сумерках. Я устало выдохнул:
― Ну что за болваны, и как собираются искать, на ощупь, что ли? ― но они уже вернулись с подобием самодельных факелов и, запалив их от костра, снова нырнули в темноту. Лекс суетился, прилаживая котелок над огнём:
― Хоть воду нагрею, еды-то всё равно нет ― хорошо, что нашёл в лесу этот помятый горшок. Кстати, тут недалеко есть брошенный шалаш, может, переберёмся туда и переночуем?
Тяжелая рука Капитана Таможни легла на моё плечо, и я сжался в ожидании удара.
― Ты спрашивал, Робин, почему твой подозрительный друг на самом деле притащился сюда ― из-за этого, ― он протянул мне маленький шёлковый свёрток, ― Старик Чен сказал, надо принять противоядие только когда совсем стемнеет. Ох уж эти его дурацкие выдумки, приплёл сюда каких-то духов и другую хрень...
Лекс тут же бросил своё занятие и, обняв нас обоих, радостно засмеялся:
― Я знал, знал, что так будет, ребята! Робин, пей, не тяни, избавь меня, наконец, от страха за тебя...
На несколько мгновений я снова почувствовал себя мальчишкой у ночного костра во дворе старого дома. Тогда, затаив дыхание, мы слушали выдумки Лекса о возможности полёта человека к далёким звёздам, от которых становилось тепло на душе, и даже старший из нас, Шон, переставал подсмеиваться над неугомонным фантазёром, счастливо улыбаясь и сверкая влажными глазами...
Руки дрожали, когда приторное зелье из маленького флакона скользнуло на язык и, обжигая горло, проскочило внутрь, подарив надежду на жизнь. Друзья не спускали с меня глаз, словно ожидая немедленного чуда, и я не выдержал:
― Да хватит пялиться, придурки, смущаете, чтоб вас... ― и сам улыбнулся от их заразительного смеха...
Бин подбежал ко мне, сияя, как солнышко в весенней луже:
― Командир, есть след, Газ караулит... Догоним сволочей?
Шон тут же помрачнел:
― Караулит, чтоб не сбежал, умник? Даже если догоним их, кто мы против колдунов Ордена, думаешь, нам опять повезёт задурить монашкам головы? Надо выбираться отсюда, переночуем, а с рассветом...
Я похлопал сникшего парнишку по плечу:
― Молодец, Бин. Капитан Таможни прав ― сейчас идти нельзя, с горящими факелами мы станем лёгкой мишенью. Подождём до утра и посмотрим, куда приведут найденные вами следы. Не такое это уж и безнадёжное дело, если ты пойдёшь с нами, Верзила, что скажешь? Считаешь Капитана Стражи дураком? Имеешь право, тогда забирай с собой Лекса и на заре возвращайтесь в город.
Алхимик тут же вспыхнул:
― Ещё чего, не надо меня никуда "забирать", я останусь с тобой, Робин...
Шон сплюнул в сердцах и ударил кулаком по стволу ближайшего дерева так, что сухая кора с шорохом посыпалась вниз. Он бесился, и, честно говоря, было страшно смотреть на его пылавшее гневом лицо:
― Что за упрямый идиот! Пожалел бы ребят, они обречены умереть из-за больной головы Командира и его нежелания смириться с очевидным ― тебе не справиться с ними... Опомнись, Капитан, не бери грех на душу...
Он знал, что я не уступлю, и потому, наверное, быстро сдался, махнув рукой прямо у меня перед носом:
― Веди к шалашу, Зазнайка, хочу хотя бы выспаться перед смертью. Завтра посмотрим, что это за "следы" ― наверняка пустая трата времени...
Я еле брёл в конце оживлённой процессии, во главе которой Лекс беззлобно переругивался с приунывшим Капитаном Таможни, а "молодняк" потихоньку посмеивался над ними обоими. Ноги без конца запинались о корни деревьев, ветви которых так и норовили дать мне то оплеуху, то подзатыльник. И дело было вовсе не в плохом освещении ― полная луна сделала дорогу вполне сносной. Просто...
Взмах руки Шона окончательно меня добил. Ни кошмары сегодняшнего дня, ни балансирование на грани жизни и смерти не могли сравниться с тем, что я испытал, увидев под задравшимся рукавом куртки старого полкового товарища хоровод ухмылявшихся безглазых черепов. Вытатуированный чуть ниже локтя знак приспешников ненавистного Ордена...