Аннотация: Иногда жизнь преподносит нам жестокие уроки: десять лет назад, попав в трудную ситуацию, я чуть не совершил роковую ошибку, и сам оказался на волосок от смерти...
Как же сегодня душно ― ещё хуже, чем вчера... Неудивительно ― лето в большом городе, тонущее в дрожащих миражах горячего воздуха от расплавленного асфальта, совсем не то, о чём мечтаешь, пряча лицо в капюшон старой куртки во время февральской вьюги. Или, проклиная сломавшийся зонт и дрожа от льющихся за шиворот ледяных струек противного октябрьского дождя. Всем хочется моря, солёного бриза и холодного вина в пузатом бокале, а не мокрой, прилипшей к спине рубашки и натирающей виски чёртовой бейсболки...
О чём это я? Парень, кажется, направлялся в метро ― вот ведь... И взгляду-то, как назло, не за что было зацепиться ― обычный коротко стриженый белобрысый "студент", светлая футболка, джинсы, наушники... Такому затеряться в толпе ― раз плюнуть, значит, надо подойти ближе, так, чтобы чувствовать запах его одеколона. Хотя, и это не поможет ― сейчас в толчее от всех несёт одинаково ― горячим потом и готовым в любой момент выплеснуться раздражением на замучившую жару...
Я "ускорился" и прошёл следом за "целью" через стеклянные двери. Что ни говори, опыт в слежке ― вещь незаменимая, а подобного "добра" за годы работы в частной конторе накопилось немало. От меня ещё никто не уходил, и этот "колобок" никуда не денется. Если только нога не подведёт...
Как обычно, стоило только о ней подумать, и пожалуйста, боль начала потихоньку облизывать мышцу, быстро подбираясь к суставу. Сначала несильно, почти ласково, чтобы внезапно вгрызться в него подобно обиженному, не жалеющему окровавленных клыков дворовому псу.
― Проклятая нога, чтоб тебя, чтоб, сволочь!
Это из-за неё пришлось взяться за проклятое "дело". Я ведь раньше никогда... Вру, бывало, а как иначе на войне, когда кругом песчаные скалы, враг стреляет откуда-то с высоты, пока попавшая в ловушку колонна внезапно встаёт, и наши охваченные огнём БМП одна за одной превращаются в "Могилу пехоты". А в них ребята...
― Хватит, хватит, идиот, не время сейчас... Столько лет прошло, а душа болит...
Парень поднялся по эскалатору, нырнув в очередной переход. Ухмыляясь, смахнул ладонью стекавший из-под кепки пот:
― Не уйдёшь, заср..ц, к чёрту боль, ты ― мой шанс ещё немного потоптать землю. И плевать, кто и за какие грехи тебя "заказал", потому что доктор в накрахмаленном халате, глубокомысленно надувая щёки и пряча глаза, стыдливо промямлил:
― Если хотите жить ― ищите деньги на операцию. Только за границей, у нас пока такого не делают. Онкология...
Я тогда совсем голову потерял и, если бы не Димка, наверное, сдался. Но друг уговорил, мол, не старик ещё, имеешь право дышать, как все. Красиво так, он умеет... Зачем, спрашивается, послушал это трепло? Кому я нужен, старая развалина? Одно дело поставить "прослушку" в офис или "пасти" какого-нибудь загулявшего мужика. И совсем другое ― отнять жизнь...
"Цель" постояла на платформе и, как десять минут назад, словно передумав, развернулась к выходу.
― Да что не так с этим парнем? У него не все дома или... почувствовал слежку, паразит, и нарочно водит...
На душе стало холодно, и в виске застучало, предупреждая, что сейчас накроет паникой. Да пусть только попробует, я уже научился брать себя в руки ― это меня не остановит:
― Чёртов белобрысый мальчишка, куда ж тебя опять понесло? ― я перепрыгивал ступени эскалатора, игнорируя боль, не отставая от беглеца, ещё раз сменившего направление. Теперь сомнений практически не осталось ― он знал, что за ним идут. Это всё осложняло...
― Ясен пень, не стоило браться за слишком уж "удачное" предложение ― почему я сразу не отказался? Понятно, почему ― такие деньги. И всё же следовало подумать, прежде чем соглашаться ― заказчик требовал убрать "цель" сегодня, не оставив времени на подготовку. Ни один "профи" не совершил бы подобную глупость, но отчаявшийся частный сыщик, тем более ― без пяти минут покойник, рискнул...
― Да у меня точно крыша поехала...
Внезапно "колобок" спустился на станцию, запрыгнув в вагон. Выучка не подкачала ― я нырнул в соседнюю дверь, остановившись в двух шагах от него. Народу было немного, и, представив, как выгляжу со стороны ― взмокший подозрительный тип с опущенной головой, прячущий лицо под натянутым почти на нос козырьком бейсболки ― усмехнулся: да любой дурак поймёт, в чём дело...
Снял кепку, от души почесав красные полосы на висках и растрепав слипшиеся мокрые волосы, поднял голову. Он смотрел на меня с удивлением ― светло-голубые глаза, конопушки на курносом носу, пухлые как у ребёнка губы. Сама простота лет двадцати с небольшим...
― Как же, как же, ангелочек, не можешь понять, почему этот запыхавшийся "дядька" столько времени гонялся за тобой по лучшему в мире метро? Не переигрывай, парень... Чёрт, кого же он напоминает? ― коварная память тут же подсунула спрятанное глубоко внутри воспоминание о самом страшном дне в той, далёкой жизни. Когда я, спотыкаясь и крича, бежал к двум фигурам у невысокой скалы, где совсем юный парнишка-караульный, стоя на коленях и плача, звал маму, а сзади, держа его за подбородок, застыла сама смерть с клинком у горла...
Поезд въехал в тоннель, и приветливо светящиеся лампы в вагоне внезапно погасли. Раздавшийся визг тормозов и сильнейший толчок, от которого пассажиры с криками свалились на пол, потряс не только меня...
Паника, которую до этой минуты кое-как удавалось сдерживать, радостно высунулась из клетки в голове, и безумной обезьяной вскочив на грудь, начала душить, заставляя неровно дрожать и дёргаться уже уставшее сердце... Я задыхался, ловя губами, казалось, последние капли воздуха, когда что-то тяжело прокатилось совсем рядом с головой, глухо ударив, видимо, в стену вагона.
Рядом истошно закричала женщина, кто-то со всей дури наступил мне на руку, и, как ни странно, это помогло восстановить дыхание. "Вернувшийся" в мир свет и голос в динамике, извинявшийся за "вынужденное экстренное торможение состава", привели пассажиров в чувство: упавшие люди начали потихоньку подниматься, потирая ушибленные конечности и спины, дружно ругая машиниста и метро в целом за бесчеловечное обращение с гражданами. Проще говоря, матерились, кто как мог...
"Киллер-неудачник" сидел у противоположной от входа двери, тяжело дыша и с грустью понимая, что упустил хорошую возможность "выполнить работу": одно умелое движение рук в темноте, хруст шеи и... вот она, жертва несчастного случая. Ведь парень стоял в шаге от меня, а я так облажался... Поискал его глазами ― белобрысый "студент", проявляя чудеса благородства, протягивал руку помощи всем, кто в этом нуждался.
Поговорив с полной женщиной в цветастом платье, указывавшей куда-то в конец вагона, "спасатель-доброволец" поплёлся в указанном направлении, и, посмотрев туда, я увидел валявшийся вверх колёсиками большой чемодан с ручкой.
― Так вот что чуть не размозжило голову... ― пока я радовался, что не столкнулся с этой махиной, "колобок" успел поравняться со мной и, присев на корточки, участливо спросил:
― Вы в порядке?
Я не успел открыть рот, чтобы ответить, как что-то острое глубоко нырнуло под ребро, и странно потеплевшая рубашка начала быстро окрашиваться красным.
Его холодные льдинки-глаза равнодушно скользнули по стене, а губы шепнули у самого уха:
― Ты куда полез, старый придурок? Оставь "это" молодым...
Нажав на кнопку, он обманчиво-неторопливо открыл дверь и, спрыгнув вниз, потерялся в темноте тоннеля. А я, не понимая, о чём кричит, всплескивая сухенькими руками, подбежавшая старушка, думал:
― Так вот что не так, "колобок" ― ты похож не на отчаянно звавшего маму парнишку, которого я так и не успел спасти, а на ту дрянь с автоматом на плече, что держала страшный нож у его горла...