Аннотация: Если Вам не спится по ночам и мучают кошмары, а лекарства уже не помогают, остаётся лишь обратиться за помощью к доктору Леману, лучшему специалисту в своей области. Вот только... Рассказ входит в цикл "С катушек".
Я прекрасно осознавал, что это был всего лишь сон, но продолжал трястись так, словно неведомая сила среди зимы выкинула меня из нагретой постели на улицу, бросив умирать в огромном сугробе. Не знаю, откуда в общем-то весьма разумную и привыкшую к рациональному мышлению голову лезла подобная чепуха, но избавиться от этого назойливого ощущения никак не получалось.
"Боже, наверняка Кэти снова плохо закрыла форточку ― вот и вся разгадка "таинственного озноба". Или опять перетянула одеяло на себя. Надо всего лишь вернуть его на место, и всё ― но почему тогда ничего не получается? Это же смешно..."
На самом деле было совсем невесело, особенно когда, стоя в абсолютной темноте и замерзая так, что зуб на зуб не попадал, я вдруг услышал стон. Тихий, едва различимый на фоне гула бьющейся в ушах крови и бешеного грохота обезумевшего сердца. Но именно он заставил меня замереть от ужаса, чувствуя, как горячие капли пота одна за другой медленно стекают по пульсирующей жилке на шее...
Не было сил даже поднять руку, чтобы почесать зудящую кожу, и это было невыносимо. Разумеется, я знал, чем кончится дело ― при волнениях обычно возникало чувство, что сотни маленьких ненасытных москитов вырвались на свободу, чтобы насладиться кровью. Моей кровью. И после такого, пусть и воображаемого пира спасти несчастного могло только лекарство, всегда лежавшее в кармане пиджака или, как сейчас, на тумбочке в спальне. В противном случае... Впрочем, в последние годы обходилось без осложнений.
Но сейчас всё было иначе. Никогда раньше не думал, что сон может быть настолько опасен. Я тяжело дышал, ощущая себя беспомощным младенцем, спелёнатым и брошенным на рельсы перед приближавшимся поездом. Время, словно насмехаясь, не просто замедлилось ― казалось, секунды безжалостно растягивались не в минуты, а часы ожидания. Ожидания окончания мучительной пытки ― ведь не могло же это длиться вечно?
Здравая мысль забрезжила в паникующем мозгу где-то на окраине спутанного сознания: конечно, надежда есть ― это же не просто сон. Как я мог забыть ― Кэти привела мужа к специалисту как раз из-за участившихся последнее время тяжёлых кошмаров, толкнувших меня в лапы коварной бессонницы. Кажется, его зовут доктор Леман ― какой-то там профессор, светило медицины с его знаменитой, особенной методикой гипноза. Он всё контролирует и обязательно вытащит пациента отсюда, обязательно...
Словно услышав бьющиеся в истерике мысли, перед глазами возник образ совсем ещё не старого, но совершенно седого, худого мужчины, чьи глаза невозможно было рассмотреть за толстыми стёклами очков в старомодной оправе. Воротник его чёрной водолазки, сливаясь с окружающей темнотой, словно отрезал крупную голову от высокого, хорошо сложенного тела в белом халате. Крепко сжатые губы с печально опущенными уголками не дрогнули; приятный, успокаивающий голос, казалось, исходил откуда-то сверху:
― Дышите глубоко, Роберт. Ничего не бойтесь и идите вперёд. Смелее, Вы обязательно справитесь...
Не скажу, что меня сразу отпустило, но зуд на коже постепенно прошёл, и словно сдавленное чужой рукой сердце забилось ровнее. Через несколько мгновений озноб полностью прекратился, и я, наконец, смог пошевелить рукой. Звук открывавшейся где-то совсем рядом двери заставил "подопытного" напрячься, но вслед за ним, словно слабые искры надежды, под потолком зажглись тусклые лампы, осветившие коридор моей квартиры.
Мысль, что я дома, немного успокаивала, и, сделав над собой усилие, шагнул вперёд. Пол под ногами непривычно пружинил, совсем как на болоте, и иногда казалось, что нога вот-вот провалится в невидимую яму. Но всё обошлось, вот только коридор и не думал заканчиваться, подхлёстывая притихшую было панику начать новую атаку на измученное сознание. В этот момент "дорога" внезапно свернула, и оттуда снова раздался стон, от которого я замер.
― Продолжайте идти, Роберт. Нельзя останавливаться, ― голос профессора звучал спокойно и мягко, но не желавшие подчиняться ноги словно приросли к месту.
Все отчаянные попытки сделать хотя бы небольшой шаг вперёд ― с треском провалились. И тогда это случилось ― меня начало затягивать вниз. Голос врача стал строже и холоднее:
― Идите, или останетесь здесь навсегда, ― в его интонации испуганному человеку даже почудились нотки злорадства, но здравый смысл, как обычно, взял верх над страхом, и, изо всех сил потянувшись вперёд, я вырвался из ловушки, наконец повернув за угол.
Невидимая лампа наверху освещала лежавшую на полу мужскую фигуру, свернувшуюся в позе зародыша и зажимавшую рукой бок. Человек, вероятно, был ранен и истекал кровью. Небольшая тёмная лужа рядом с ним увеличивалась прямо на глазах, пропитывая порванную одежду. Опущенная вниз голова с растрёпанными волосами приподнялась, и такой знакомый голос простонал:
― Ради бога, помогите! Умоляю Вас...
Но закричав, как безумный:
― Нет, это неправда! ― я развернулся, бросившись назад, потому что там, в мутном пятне света стонал и плакал мой двойник. Его покрытое синяками и порезами лицо, глаза, полные муки, пугали гораздо сильнее всего того, что случилось раньше.
Словно сгорая в невидимом огне, я спешил вернуться к началу этого страшного пути, но вместо темноты собственной комнаты увидел новый поворот. Ледяной, беспощадный голос гипнотизёра уже не успокаивал, а требовал:
― Идите туда, Вы должны... Ну же, Роберт, возьмите себя в руки!
Но я сел, а потом улёгся на пол, поджав колени к животу и закрыв голову руками, упрямо продолжал твердить:
― Это всё неправда, неправда...
Широкий, идущий сверху луч света ударил по глазам, на мгновение ослепив, тут же сменившись слабым свечением, напоминавшим золотистый отблеск костра. Я чувствовал ― что-то не так: в боку нестерпимо пульсировала боль, и тёплый, вытекавший из раны ручеёк уже намочил одежду, образовав маленькую неровную лужицу.
Из темноты вышел тот самый двойник, от которого я бежал. Его равнодушный взгляд скользнул по мне, словно не замечая чужого страдания. Чувствуя, как быстро утекает жизнь из слабеющего тела, крикнул ему безо всякой надежды на успех:
― Помогите! Где же Ваше милосердие?
Но он отвернулся и ушёл, оставив чужака корчиться от невыносимой боли. Я стонал, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги передумавшего двойника, понимая, что это не более чем самообман. В отчаянии, собравшись с последними силами, обратился к тому, кто должен был защитить меня от этого кошмара:
― Скажите хотя бы ― за что?
Было так тихо, что собственное хриплое дыхание показалось мне шумом приближавшейся грозы. Я уже знал ответ, потому что вспомнил глаза профессора, ненадолго снявшего в кабинете тёмные очки. Это был он, тот мужчина около искорёженной аварией машины на просёлочной дороге. Несчастный человек, прижимавший к себе изломанное тело жены в окровавленном платье. Тот, кто молил о помощи проезжавшего мимо очень спешившего на важную встречу бизнесмена...
И чьи страшные, полные гнева глаза я так и не смог забыть, даже спустя несколько месяцев. Ведь преследовавшие меня кошмары не дали этого сделать ― не помогли ни искреннее, но запоздалое раскаяние, ни молитвы с просьбой о прощении...
Была ли наша новая встреча случайностью? Не думаю.