Этого мне показалось мало, и я начала канючить, упрашивая Арчи рассказать о себе, шутливо угрожая, что иначе ― свалюсь на землю и тут же усну.
― Ладно, ладно. Только не падай, любопытный Фредди... Пожалуй, это будет справедливо, ведь ты поделилась своей тайной, а обо мне ничего не знаешь.
― Точно, точно, не тяни, рассказывай! ― обрадовалась я, но история Арчи разочаровала ― она была предельно короткой, и сразу чувствовалось, что он просто хочет побыстрей отвязаться от приставалы.
― Кажется, я там родился, точнее сказать не могу. Дело в том, что со мной, похоже, произошёл несчастный случай, после которого всё раннее детство стёрлось из памяти. Вот только язык помню, да и то без тренировки уже начал забывать. Очнулся в горах, в хижине какого-то пастуха, мне тогда было лет семь отроду. Он нашёл брошенного ребёнка на дороге и, скорее всего, прошёл бы мимо, ведь у самого было восемь детей, а лишний рот в семье ― ни к чему, такое дело. Но его добросердечная жена заставила взять меня с собой.
Арчи замолчал, отводя глаза, словно воспоминания причиняли ему боль, и я пожалела, что затеяла этот разговор.
― Я прожил у него недолго, надеясь остаться. Помогал, как мог, но старик оказался жадным малым и продал меня заезжим циркачам. Не могу сказать, что с приёмным ребёнком в труппе обращались хорошо ― частенько поколачивали, пока я не стал учеником старого фокусника. Хороший он был человек, добрая душа, но, к несчастью, горький пьяница. Прозвав своего нового помощника Коротышкой, старик научил мальца всему, что знал сам, а через пару лет умер от горячки. Правда из труппы меня не выкинули, им был нужен новый фокусник, тем более, такой урод, как я. Так Арчи стал циркачом. Вот и вся история, Фредди...
Я возмутилась, крепко его обняв:
― Никогда не говори о себе так, ты ― замечательный человек, а не урод. И, к тому же ― мой рыцарь, не забывай об этом...
Арчи грустно засмеялся:
― Как скажет прекрасная дама. Кстати, мы скоро подъедем к реке. Искупаться вряд ли получится, холодно, хотя... Но постирать костюм можно и нужно, заодно поспишь немного, я тебя покараулю. Если повезет, к вечеру будем в городе, такое дело.
Известие о реке меня взбодрило, и я стала выглядывать из-за спины Арчи, отметив, что плечи у него широкие, талия ― тонкая, как у Дона, а ещё ― такие сильные руки... На душе опять стало тоскливо, стоило лишь вспомнить обращённый ко мне полный ненависти взгляд любимого человека.
― Интересно, чем мои друзья сейчас занимаются? Хотя, догадываюсь: сделав вид, что очень взволнованы, бросились на поиски. Ага, чтобы найти и прикончить...
Арчи остановил коня, и я, наконец, смогла спрыгнуть на землю. Всё тело затекло, хотелось не только "размяться", но и просто походить по травке. Очень кстати рядом оказались густые кустики, что не могло не радовать. Стоило из них вернуться, как Арчи закатал мне рукава и повёл к реке. Там под его руководством я прошла краткий курс стирки и с грустью поняла, что теперь придется заниматься этим самой. И очень часто...
Зато потом смогла вполне заслуженно прилечь на заботливо постеленное моим рыцарем одеяло и, наконец-то, подремать.
― А что ты будешь делать, Арчи? ― пробормотала я, засыпая.
― Растяну парик и постираю свои вещи; спи пока, скоро снова в путь...
Казалось, я только-только закрыла глаза, как налитые свинцом веки снова открылись. Не знаю, сколько прошло времени, Арчи почему-то не будил меня, и я испугалась ― не случилось ли с ним чего-нибудь плохого. Повернулась на другой бок и замерла: он стоял по пояс в реке, осторожно раздвигая воду руками, а потом вдруг нырнул, даже не подняв брызг.
Это было удивительно: Арчи плавал в холодной осенней воде, и, по-моему, ему это нравилось.
― Неужели он не чувствует, как ледяной озноб пробирает до костей, боже, даже подумать об этом страшно! ― какая-то сила не давала мне оторвать зачарованных глаз от стройного обнажённого тела. Как же в эти минуты он был красив, и я совсем забыла о его слишком коротких ногах...
Как только Арчи, отфыркиваясь, повернул к берегу, бесстыдница-Франни быстро развернулась лицом к кустам, боясь, что он заметит мои проделки. Сердце испуганно трепыхалось в груди, а щёки пылали: было стыдно за то, что я подсматривала за парнем, и за свои слишком горячие мысли. А вдруг он догадался, что "притворщица" не спала, как тогда выкручиваться?
― Проснулась, моя прекрасная дама? ― за спиной раздался его весёлый голос, ― подожди минутку, не поворачивайся, я тут решил немного поплавать. Так хорошо, но холодновато, такое дело! Срочно разводим костёр, мне надо согреться ― а тебе поесть.
Я не спешила отвечать, потому что лицо горело огнём, и не только оно одно...
― Давай, Фредди, вставай и помоги зажечь костёр магией. У тебя это здорово получается, а, главное ― быстро, а то глупый рыцарь может простудиться, ― он преувеличенно громко чихнул и закашлял.
Нехотя повернулась и, не поднимая на него глаз, подошла к никак не хотевшему разгораться костру. Заклинание заставило его вспыхнуть выше деревьев, почти мгновенно спалив весь хворост. Такой промашки со мной раньше не случалось. Я смущённо извинилась и начала лихорадочно собирать ветки для нового костра, с недоумением прислушиваясь к бешеному перестуку сошедшего с ума сердца. Арчи остановил эту суету, усадив "неумеху" на одеяло, и от прикосновения его рук меня почему-то ещё больше затрясло:
― Не волнуйся, Фредди. Такое у всех случается, ты просто мало отдохнула. Как только приедем в город, снимем в гостинице номер, обещаю ― выспишься на славу. Смотри, твой рыцарь уже приготовил новый хворост...
Я быстро зажгла огонь и, взяв одеяло, неловко улыбаясь, накрыла им Арчи:
― Не хочу, чтобы ты заболел, и, хотя не умею готовить, воду нагреть вполне способна: смотри, сейчас повешу котелок, и все дела...
Арчи помог мне сделать всё правильно, и, случайно притронувшись к его ладони, я почувствовала, что она дрожит. И совсем не от холода... Мы сидели около потрескивающих в огне веток, пили обжигающе горячий напиток с целебными ягодами и молчали. Впервые между нами появилась необъяснимая неловкость, и, не поднимая глаз, смущённая беглянка считала минуты, чтобы скорее отправиться в дорогу.
Фокусник оказался мастером на все руки: он прекрасно растянул парик, и теперь я почти его не чувствовала. В свою очередь, с помощью магии "охотница за монстрами" быстро высушила его мокрую одежду, даже не подпалив её. И всё это происходило в странной напряжённой тишине, угнетавшей нас обоих. Мне было не по себе, ужасно не хватало его звонкого смеха и ироничных замечаний. И только взобравшись на Грома, мы вздохнули с облегчением и продолжили путь.
По дороге я больше не прижималась к его спине, осторожно держась за потёртую куртку, серьёзно думая о том, что же произошло между нами там, на берегу этой никому не известной речки. В общем-то, ничего особенного не случилось ― почему же тогда меня не отпускало чувство, что это важно для обоих...
Ещё не начало темнеть, когда вдали показались очертания городской стены.
Я как маленькая вытянула руку вперёд, указывая на приближающуюся цель нашего пути:
― Смотри, Арчи, там город!
Он засмеялся, и звук его голоса разбил надоевшую тишину:
― О да, Фредди, этот небольшой городишко, в котором мы неоднократно выступали, хорошо мне знаком. Надеюсь только, что труппы там сейчас нет. Кажется, такое дело, они собирались в другую сторону.
― Вот как... А что, если они там? ― не унималась болтушка.
Арчи обернулся, на губах его играла насмешливая улыбка, но слова прозвучали настолько жёстко, что я сразу им поверила:
― Тем хуже для них. Прольётся много крови...
Мне сразу расхотелось продолжать этот разговор, но Арчи, придержав коня, спешился и подошёл ко мне:
― Надеюсь, я тебя не сильно напугал, Фредди? Вынужден просить прощения за свою несдержанность, и ещё ― одолжи своему рыцарю немного денег, надо оплатить пошлину и гостиницу. Все мои сбережения остались в повозке, и цирковые уже наверняка поделили их между собой. Клянусь сразу вернуть долг, как только заработаю немного, показывая фокусы, такое дело.
Он был расстроен и, видно, чувствовал себя неловко. Я тут же полезла в кошель, спрятанный за пазухой, и, разделив деньги пополам, отдала ему серебро. Арчи смутился ещё больше, бормоча, что это слишком много. Сделав беззаботное лицо ― мол, меня совершенно не волнуют подобные мелочи ― весело заявила:
― Предпочитаю, чтобы платил мужчина. Тогда все увидят, что я не одна, и не будут приставать к одинокой девушке, ― мой спутник закашлялся, и пришлось тут же поправиться, ― то есть, мальчику.
Рыцарь покачал головой и низко поклонился, прижав руку к сердцу, как полагалась дворянину ― я чуть склонила голову в ответ, и мы оба расхохотались над этими манерными выкрутасами. Знал бы Арчи, как в тот момент я любовалась его кудрявыми локонами, белозубой улыбкой и нежным румянцем щёк, подумал бы:
― Вот ведь легкомысленная дурочка! ― и был прав, такое дело... Ох, кажется, я начала во всём подражать новому другу, к чему бы это?
Мы без проблем миновали городские ворота ― на нас посматривали с интересом, но не более. Надвинув поглубже капюшон плаща, я с вызовом поглядывала по сторонам, щёлкая подсунутые Арчи орехи. Судя по его смеющимся глазам, роль мальчишки мне удалась на славу.
По городу бывшая Франни шла вразвалочку, копируя походку и ужимки пробегавших мимо мальчишек, и поскольку была занята этим важным делом, совершенно не смотрела по сторонам. Потому, наверное, так и не увидела ни самого города, ни его узких грязных улочек. Невелика потеря, там, наверняка, и смотреть-то было не на что. Задумавшись, нечаянно уткнулась носом в спину Арчи:
― Что, неужели пришли? А то уже ноги подкашиваются... ― заныла я, жалуясь своему рыцарю.
Он обнял меня за плечи, шепнув на ухо:
― Мы у гостиницы, сейчас хорошенько тебя накормлю и сниму для нас комнату, просто иди следом.
Я так и сделала, сев за стол и не обращая внимания на шум, стоявший в прокуренном и дымном помещении. Арчи пристроился рядом, и толстая, но удивительно шустрая разносчица вскоре принесла нам огромную порцию мясного рагу. Никогда я ещё так жадно и много не ела, запивая всю эту "роскошь" кислым вином из кувшина, после чего ноги подозрительно потяжелели, впрочем, как и желудок. Арчи буквально за руку пришлось вытаскивать обжору из-за стола, ведя по лестнице на второй этаж. В номере он сразу подтолкнул меня к наполненной ванне, буркнув:
― Раздевайся и мойся, я покараулю за дверью, смотри только не усни.
И я, забыв про стыд, быстро начала расстёгивать костюм, восхищённо спрашивая:
― Откуда в этом захолустье настоящая ванна?
Арчи ответил уже от двери:
― Чтобы порадовать прекрасную даму, пришлось взять самый дорогой номер в этом клоповнике.
Дверь захлопнулась, а я нырнула в горячую воду и, разомлев от блаженства, повторяла:
―Только не спать, не спать, не...
Арчи тряс меня за плечо, прикрываясь большой простынёй.
― Что случилось? ― бормотала я спросонья.
― Ничего страшного, просто ты уснула. Вылезай, Фредди, не бойся ― не смотрю, и марш в кровать.
Кое-как покорно замоталась в простыню, но ноги почему-то не слушались, и пришлось рыцарю нести меня в постель. Странно, он даже не запыхался, а только посмеивался:
― Фредди, не стоило, так много пить вина, с непривычки потом может быть нехорошо.
―Тю! Разве это было вино? Вода какая-то, ик, ― на меня напало желание противоречить, но как только голова коснулась подушки оно растаяло. Я уснула, и продолжалось это блаженство долго...
Яркий луч солнца пробежался по глазам, заставив с трудом разлепить непослушные веки. Во рту было сухо и горько, голова болела:
― Прав был Арчи: вино ― дрянь, зря напилась. А кстати, куда подевался мой рыцарь? Хочу завтрак в постель, интересно, а где он спал?
Ответ нашёлся сам собой ― соседняя подушка пахла им, и сначала это меня страшно разозлило, но постепенно смирилась ― кровать большая, даже огромная, а он, судя по всему, прикорнул с самого края... Кто я такая, чтобы требовать от него спать, как собаке, на коврике у кровати? Да тут и коврика-то не было...
Быстро умылась, надела парик и, полюбовавшись на себя в большое зеркало, завязала тесёмки плаща. Выйдя из номера, нос к носу столкнулась с молодой горничной ― вид у неё был очень недовольный. Задрав нос и подбоченясь, я рявкнула:
― Чё не так, корова?
Она взбесилась, облив меня словесной грязью, из всего обилия которой удалось разобрать лишь ― "деревенская шваль, единственный номер для господ, и пожелания нам с уродом-господином катиться к какой-то матери"...
Нахально расхохотавшись ей в лицо, демонстративно сплюнула на пол:
― Уплачено! ― быстро прошмыгнув вниз, но в общем зале Арчи не оказалось. Не задерживаясь там, ведь есть в похмельном состоянии всё равно не было сил, быстро забрала из конюшни Грома и выскочила на улицу. Светило солнышко, и, оглядываясь по сторонам, я пыталась сообразить, куда же пошёл мой друг. Остановив прохожего мальчишку, спросила у него, где тут дают представления. Тот окинул меня презрительным взглядом, демонстрируя своё неприязненное отношение к "деревенщине", но направление показал.
Не поблагодарив грубого дурачка, я пошла, судя по всему, к рыночной площади, невольно усмехаясь и вспоминая, как, используя иллюзию огня, "подожгла" подол платья вредной горничной. Её вопли порадовали Фредди от души, хотя в желудке от этого легче не стало.
По окружившей меня толчее, выкрикам зазывал и общему гомону поняла, что уже на месте. Арчи нашёлся не сразу ― пришлось хорошенько поработать локтями, услышав о себе много нового. Я всё схватывала на лету и потому легко отбивалась теми же словами. Счастье, что мой рыцарь, а, особенно, папочка не слышали, как ловко маленькая аристократка научилась ругаться.
И тут увидела его: расстроенное сердце наполнилось тоской и смущением. Арчи, одетый, как и положено балаганному фокуснику, в яркий блестящий плащ и ужасную парчовую шляпу, украшенную большим пером неизвестной птицы, приветливо улыбался толпе и, ловко жонглируя картами, показывал свои замечательные фокусы, не обращая внимания на грубые смешки и издёвки публики.
Он делал вид, что ничего особенного не происходит ― может, просто привык к подобному обращению. Но я взбесилась и, недолго думая, пошла прямо к нему...
Ведя в поводу коня и отталкивая с дороги мешавших мне людей, смело приблизилась к Арчи и, увидев его испуганное лицо, подмигнула. Поклонившись публике, громко, чтобы все слышали, высокопарно произнесла:
― Простите, что задержался, учитель. Позвольте и мне продемонстрировать свои скоромные умения.
В глазах рыцаря появилась тревога, хотя губы продолжали улыбаться:
― Что ж, Фредди! Порадуй меня и почтенную публику своим мастерством.
И "ученик" взялся за дело: огненные лепестки закружились над головой, складываясь в удивительные фигуры зверей. Потом вспыхнул фонтан из переливающихся цветов, они летели вверх, превращаясь в облака, и растворялись в небе. Народ сначала замер, а потом взорвался ликующими криками, от которых Гром шарахнулся в сторону.
Я низко поклонилась и, придвинувшись к Арчи, прошептала:
― Быстро дай шляпу!
Не подавая вида, что удивлён такими "фокусами", он элегантно протянул этот ужасный предмет, и, приняв его, я с поклонами пошла по кругу, чувствуя, как тяжелеет моя ноша. Мелкие монеты сыпались настоящим дождём. С гордостью подала шляпу "учителю", напоследок вытащив из неё кролика, как обычно это делал Арчи в нашем замке, но тут же, снова засунув ушастика назад, заменила его пушистой лисой. Публика ревела от восторга...
А вот "учитель" почем-то не очень обрадовался этому успеху, быстренько утащив меня в подворотню. Я не сопротивлялась, не понимая подобной спешки:
― Что случилось-то, Арчи? Мы же неплохо заработали...
― Считаешь? ― голос друга впервые за время нашего знакомства звучал сердито, ― ты хоть понимаешь, что натворила?
Я упрямо насупилась, закусив губу. Арчи расстроенно ударил себя по лбу:
― Ты привлекла к нам слишком много внимания, теперь все, кому не лень, начнут болтать об удивительном мальчишке. Твои друзья сразу догадаются, что это был маг: простому фокуснику ни за что не провернуть такие трюки. И всё, ты попалась, такое дело...