Аннотация: Вторая глава "Принцессы вампиров" (Что задумала Аллари)
Глава 2
- И я должен тебе поверить... - нарочито безразличным голосом произнес Аластер, откинувшись на спинку глубокого кресла, и задумчиво добавил: - На слово? - И поднял взгляд от граненого бокала с бренди, который он держал в руке, на стоящую перед ним девушку. Не по-джентельменски это, заставлять девушку стоять, скажете вы? Да, всё верно. Вот только он и не был джентльменом. Совсем. Так что последнее, что заботило Аластера сейчас, это то, что он не предложил сесть нанесшей ему визит Леди. Что же тогда могло заботить его? Вот занимательное предложение, которое внесла маленькая Леди, пожалуй, его заинтересовало. Правда виду он не подал, благо работа обязывала уметь скрывать свои эмоции. Нельзя сказать, чтобы он был в этом лучшим, возможно, кто-то более опытный в плетении интриг его бы и раскусил, но по этому поводу он не переживал. Зато он лучший в другом.
Да и эта девчонка, хоть и вела себя с претензией, явно новичок в подобных играх. Эдакий маленький звереныш, выращенный в тепле и уюте, который привык, что всё, что захочет, достается легко и просто, лишь ресничками похлопать. И изредка, когда желаемое недосягаемо, показывает зубки. Причем, обычно без ведома хозяина.
- Разумеется, я предоставлю некоторые гарантии, силлманн. - Легко поклонилась Леди. Настолько легко, что этот ее поклон скорее напоминал кивок. Но Аластер не стал заострять на этом свое внимание, ибо нет ничего более невозможного, чем заставить истинного Диррхана, как себя называли представители племени, предпочитающего кровь любой другой еде с малых клыков, преклоняться перед кем-либо, кроме своего Повелителя.
А девчонка хороша, невольно признал Аластер. Немногие знают, кем он является в действительности. Большинство Высших пребывало в счастливом неведении относительно его 'рабочего' статуса, считая кем-то вроде очень везучего вольного охотника, в прошлом сильно задетого за живое, и отправившегося мстить коварным кровопийцам за трагичную гибель своей безвременно почившей супруги и еще не рожденного ребенка. Нет, в чем-то они, конечно, были правы - он действительно потерял свою женщину. НО! - во-первых, эта была лишь невеста, во-вторых, она сама выбрала свою участь, сбежав с мужчиной клыкастой расы, в-третьих, в-четвертых, и так далее, за голову отступника-убийцы была назначена награда, настолько значительная, что шансы прожить еще хотя бы декаду у того отсутствовали напрочь. И сколько бы ни умоляла его, Аластера, предавшая его женщина, пощадить тварь, сделавшую ей ребенка... он бы ничего не смог сделать, даже если бы захотел. Против частного заказа противопоставить отступнику было решительно нечего. А когда та поклялась во что бы то ни стало отомстить за смерть своего возлюбленного, сам убил неверную, своими руками свернув ей шею, завершив дело тем же клинком, которым избавил мир еще от одного клыкастого убийцы. Такими обещаниями не разбрасываются, и жаждущая мести полубезумная низшая вампирица, вечность дышащая в затылок, и сбивающая с рабочего лада, его совершенно не прельщала.
Что же касается слухов, то он сам неплохо поддерживал их распространение, время от времени подливая масла в огонь. Ибо кто из Первых Охотников, сильнейших представителей среди своего брата, откажется от столь удобной легенды?
Что уж говорить, девчонка глубоко копала, раз смогла раскопать хотя бы эту часть правды. Любопытно. Так же как и то, что ей еще удалось узнать о нём.
Качнув стакан, Аластер полюбовался, как янтарная жидкость омыла изнутри края ёмкости; как играют на гранях, преломляясь, последние лучи заходящего солнца, падающие на него из открытого окна. Лёгкий ветерок пронёсся по небольшой гостиной, лениво качнул занавески из светлой летящей ткани, шевельнул длинный подол насыщенно-синего свободного платья гостьи; растрепал золотистые пряди волос хозяина апартаментов, которые бы больше подошли златокрылому херувиму, а не опаснейшему из живущих ныне охотников. Красивые, правильной формы губы слегка сжались, демонстрируя миру свое превосходство и абсолютное безразличие. Их владелец небрежно поправил манжету простой белой рубашки, после чего раздумчиво уточнил:
- Какого рода гарантии, Леди?
И снова вперил в нее взгляд, от которого девушка невольно поежилась.
Охотник слегка нахмурился. Почему-то все, с кем он общался, в приватной либо деловой обстановке, на его взгляд всегда реагировали несколько неадекватно. Как-то единственный, кто мог претендовать на статус друга, заявил, что у него ледяные глаза, а одна из его любовниц вовсе не смогла толком ответить на этот вопрос, лишь смущенно-испуганно потупившись и промямлив что-то вроде 'Мне с тобой всё равно хорошо'. К сожалению, после этого от нее пришлось избавиться, несмотря на то, что он к ней привык, и она ему даже немного стала нравиться.
Но он так и не понял, что они имели в виду.
Ну, а его 'ледяной' взгляд не задержался на лице девушки, а скользнул ниже, коснувшись открытой шеи, обведя стройную фигуру, вскользь отметив привлекательные формы; одобрительно задержавшись на обнажившихся слегка задравшимся подолом платья лодыжках.
На его губах появилась плутоватая усмешка.
Быстрым, немного нервным, движением оправив подол платья, Аллари постаралась не отвлекаться от важного разговора, и не поддаваться на невольные уловки своего собеседника. Он то хмурился, то кривил или растягивал в усмешке идеальные губы, будто специально привлекая к ним внимание, то чуть ли не раздевал взглядом холодных голубых глаз. Да, он хорош собой, даже более того, и вовсе не смотрится настолько опасным и смертоносным, как она ожидала, наслушавшись слухов, но кому как не ей знать, насколько внешность может быть обманчива? Лучше не путать дела и личное. Тем более у нее есть как минимум одна причина не завязывать отношения с кем попало. Максимиллиан. Когда он в конце концов согласится назвать её своей женой, лучше, если на пути любви всей ее жизни не встанет какой-то охотник, пусть даже лучший. Да и будущего с таким, как он, не может быть не только у нее - ни у одной женщины. Охотник и есть... завоюет и бросит.
А что по поводу гарантий... они у нее есть, и неплохие. Самое надежное, что она только смогла найти.
Над ее ладонью сгустился воздух, втянув в себя сгущающиеся за окном и в помещении тени; спустя мгновение маленькие пальчики ловко поймали пергаментный свиток.
- Стандартный договор, с-силлманн. - Едва заметно запнувшись, она, снова вежливо полукивнув-полупоклонившись, протянула свиток мужчине.
Аластер тихо хмыкнул. Надо же, его маленькая гостья уже освоила магию сжатия. А девчонка не так безнадежно юна, как показалось в начале, - подумал он, разворачивая свиток. Тот оказался пуст. Но стоило охотнику провести пальцами по девственно-чистой поверхности свитка, как по пергаменту зазмеились буквы, складывающиеся в слова, витиевато выведенные изящной легкой ручкой наследной принцессы Диррхан.
Аластер пробежал глазами текст, очевидно, для большего удобства, составленный на его языке. Да, он самый, стандартный договор. Договор на убийство... дойдя до имени жертвы, охотник резко вскинул глаза. Принцесса, машинально перебиравшая складки подола своего наряда, поймав его взгляд, только легонько дернула плечиками. Аластер нахмурился, и, снова уставившись в предложенный контракт, серьезно задумался, практически выпав из реальности.
С одной стороны, то, что предлагала Первая Леди Диррхан - ее обещание предоставить покровительство Семьи во всяческого рода делах - подкупало. Как же иначе, ведь принцесса наследовала одной из могущественнейших Семей расы. Сильнейшая кровная линия, берущая свое начало от самого Основателя Рода. Очень соблазнительно. Практически полная неприкосновенность на землях всех клыкастых Семей, и вообще везде, где слово Повелителя имеет хоть какой-то вес, ибо перейти дорогу роду Миос решится только самоубийца.
С другой стороны... С другой же стороны, идти против представителя не менее могущественной кровной линии другой расы, некроманта, наследника самой Мэган Д'Карт, это не просто самоубийство, это самоубийство в весьма изощренной форме. Ибо некроманты всегда славились излишне жестокой местью своим обидчикам и врагам. Со временем их мстительность вошла в легенды. Никто не смел идти против них. Никому не хотелось умирать в немыслимых мучениях, а после быть поднятым в качестве вечного слуги, и долгое время подчиняться приказам своего палача. Тот же факт, что сейчас Аластера пытались нанять для убийства не некроманта, а его невесты, совсем не вдохновлял, потому что некромант, слетевший с катушек, это во много крат хуже.
И если рассматривать предложенный заказ в таком ключе, то покровительство и заступничество Семьи Миос - это вовсе не награда за выполнение работы, это необходимое условие для жизни после выполнения этого самого заказа. А значит, нужно обдумать варианты оплаты и предъявить их ожидающей принцессе, и только после внесения необходимых правок в договор, можно будет заводить разговор о сроках и особенностях выполнения заказа.
Что ж, есть над чем подумать.
Из более поздних записок Юты:
Вольный охотник - представитель любой расы и любого пола, охотящийся, и, если повезет, убивающий, любого представителя "нечистого" вида (нечисть, нежить). У вольных охотников отсутствуют четкие общие критерии, определяющие, относится ли данный вид к нечисти или нежити. Никому не подчиняются. Обычно охотятся по одиночке (бывают исключения). Договориться с вольным охотником практически невозможно.
Охотники - полулегальная организация, контролируемая Управлением Охотников, работающая строго по контрактам.
Частный заказ - (здесь:) контракт на убийство конкретного Диррхана, получаемый охотником в частном порядке. Такие заказы разрешается Управлением Охотников принимать только на отступников этой расы. (Обычно:) заказ на убийство, выполняемый через заключение Стандартного договора, в котором обговариваются условия выполнения заказа, особенности заказа, прописываются имена исполнителя, заказчика и заказываемого, ответственность сторон и порядок оплаты.
Диррхан-отступник - представитель расы Диррханов, нарушивший закон расы. За поимку отступника назначается вознаграждение, не всегда денежное. Размеры вознаграждения заявляются в зависимости от степени вины нарушителя. Самый тяжелый проступок - убийство сородича. Карается смертью.
Основатель Рода - Первый, полумифическая личность. Принято считать, что Он был первым вампиром и основал Род Диррхан, который до сих пор принято называть Его именем. Род возглавляет Повелитель Диррхан - Правитель расы Диррхан, фактически, король. На данный момент Повелитель - Глава Семьи Миос, Семьи, согласно легендам, берущей свое начало от самого Основателя. Иными словами, Миос - королевская Семья расы.
О Некромантах... (чтобы ничего не напутать в присутствии Адена, а то прибьет ненароком). Хотя обучаться Некромантии (Магии Смерти) может представитель практически любой расы, обычно их считают отдельным видом. По средней продолжительности жизни Некроманта можно сравнить с вампирами, эльфами, демонами, ангелами, и прочими долгоживущими расами. Способности к Магии Смерти наследуются у Некромантов так же, как, к примеру, у вампиров тяга к крови. Мэган Д'Карт - сильнейшая Некромантка в истории, жившая примерно четыре тысячи лет назад, почитаемая ныне как Покровительница Некромантов. Потомки Д'Карт - на данный момент сильнейшие представители вида Некромантов.
* * *
Пока лучший из охотников обдумывал её предложение, в диалоге возникла пауза. Молчание затягивалось, и это заставляло изящную аккуратную Леди, при взгляде на которую волей-неволей приходила ассоциация со сказочной принцессой, нервничать. Что девушку совершенно не устраивало. Ещё бы! Она, наследная принцесса Рода Миос, дочь самого Повелителя Диррхан, стоит, переминается с ноги на ногу, как какая-то девчонка, мнёт подол лучшего (а значит, безумно дорогого) творения лучшего портного столицы, кусает губы, пытается дышать ровно и не показывать окружающим её стенам свой страх, и чуть ли не заламывает в панике руки! Да... а ведь входила в гостиную уверенная в себе и своих силах настоящая леди Диррхан. Прямая спина, ровный взгляд, чёткие жесты, уверенный голос. Всё, как учила наставница. Что с ней стало? Как же легко она сдалась. Так быстро, позор предкам. Стоило охотнику только посеять в ее душе небольшое семя сомнения, и она уже жалеет, что пришла сюда. И боится. И нервничает. Переживает. Немудрено - несмотря на свой статус, она всё равно одна из тех, охотой на кого он прославился, и если его не заинтересует её предложение, то ей придется ой как несладко: ведь она пришла одна, даже без полагающейся по статусу охраны.
Спина взмокла от накатывающего волнами страха, стоило только представить, что с ней, плохо обученной Диррхан-малис, может сделать этот демон во плоти. А уж о том, что сделает с ней отец, когда узнает, что она натворила, лучше и вовсе не думать. А то не ровен час, сама попросит охотника прикончить ее.
Так, дышать глубже, не нервничать! Всё удастся! И никакие воины отца не помешают ей притворить её задумку в жизнь! Пусть хоть обыщутся, не найдут - ни одному, даже самому широкомыслящему представителю Диррхан, не придет в голову искать свою взбалмошную принцессу в логове врага.
Жаль, конечно, что самый простой способ добиться того, чего она желала - возможность воспользоваться той человечкой, на время переселившись в ее тело, чтобы выполнить все необходимые приготовления для ее рискового плана - провалился. Вроде всё шло как надо, но ни с того, ни с сего девчонка неожиданно заартачилась. Можно было преодолеть недоверие и неверие, сомнения и неприятие; страх же, неприязнь и чуть ли не ненависть, непонятно откуда взявшиеся, сбросить со счетов не вышло. Никакого внушения не хватило, чтобы убедить девчонку сдаться. Даже с её способностями наследной принцессы... странно, необъяснимо... и эта неудача жутко бесила Аллари! Ррр, свернуть бы шейку этой наглой человечке за то, что нарушила ее планы! Ну да ничего, успокоила себя Алли, прищурившись, человечка еще отработает своё. И пожалеет, что пошла против воли истинной наследницы трона Повелителя!
Что же касается основного плана...
Осталось только дождаться согласия охотника. Принцесса не верила, что тот просто так откажется от столь выгодных условий. И её совершенно не волновало, что последствия её поступка вполне могут привести к новой войне между Диррхан и Некромантами.
* * *
Домой я пришла поздно и вся разбитая. Настроение на нуле, в ногах усталость, в голове полная каша. Всё чудилось, что кто-то подстерегает за углом. Пару раз шарахнулась от собственной тени. Спотыкалась на ровном месте, а в ушах эхом отдавались слова из сна, снившегося мне уже которую ночь - 'Ты слышишь только меня. Я приказываю тебе. Ты сделаешь всё, как надо'. Кто и когда произнес при мне подобную фразу, я никак не могла вспомнить, зато голос оказался невероятно знакомым - стервозная обладательница огромных невинных глаз размером с озера и очаровательных серебристых локонов никак не желала оставить меня в покое. И что самое досадное - я не могла понять, что ей всё-таки от меня нужно? Не моё тело, это точно: помимо того памятного разговора она ни разу не заикалась об этом. Тогда что? Что ей нужно?!
В попытках выяснить это прошел весь вчерашний день, а перед ним еще один, и еще один. Утренний же разговор с Алисией оставил неприятный привкус на языке и словно превратил мои мозги в фарш. 'Ты не должна соглашаться на ее предложение'. 'Она тебя просто использует'. И опять же, непонятно откуда взявшееся 'Ты сильнее этого. Сопротивляйся!', но звучащее определенно Алисиным голосом, только очень властно. Настолько властно, что я не могла об этом не думать; не могла сопротивляться ее просьбе, более напоминающей приказ.
Я не могла противиться первому эху, и не хотела, или же не могла, ослушаться второго. Непрерывно шепчущие голоса просто сводили с ума, не позволяя расслабиться даже на секунду, ибо тогда появлялось абсолютно бредовое желание встать и куда-то идти, зовя кого-то на ходу. И въевшееся в сознание ощущение подвоха, что как только я сделаю то, что от меня требуют, что бы это ни было, от меня попросту избавятся, как от ненужного свидетеля. Хотя и без того тонкая грань между реальностью и вымыслом почти исчезла, куда-то растворилась, почему-то последнее меня останавливало вернее всего.
И я сопротивлялась. Сопротивлялась из последних сил. Грызла ногти, кусала губы, сцепляла зубы, стискивала пальцы, впивалась ногтями в ладони. Помогало мало, и всё меньше, и меньше с каждым разом. Ещё немного, и я просто сойду с ума. А потом встану, и пойду туда, куда прикажут, и сделаю, что прикажут. После чего, не исключено, сама всажу жертвенный кинжал себе в грудь, искренне не желая доставлять неприятностей призвавшей меня.
Осознав последнюю фразу, от ужаса я опять споткнулась. На этот раз не удержала равновесие и всё-таки упала - прямо на угол небольшого стеллажа для книг, что недавно выставили в коридор из комнаты...
* * *
На самой окраине города, там, где уже начинались пути электричек, стоял старый обветшалый дом. Едва ли кто-то из ныне живущих, здравомыслящих людей, решил бы заглянуть внутрь и проверить, насколько хорошо сохранилось содержимое дома, скорее, не без оснований испугался бы, что перекрытия рухнут на голову, стоит переступить отбитый порог. Окна на фасаде дома давно выбили малолетние хулиганы, неформалы же, и прочие творческие личности, разукрасили осыпающуюся штукатурку и местами торчащую кирпичную кладку залихватскими граффити, наличники на дверях и окнах почти везде отвалились, и сложно было сказать, сами они это сделали под влиянием плохой погоды и суровых зим, или им помогли чьи-то чешущиеся руки, которые, как некоторые сказали бы, надо было бы оторвать, дабы не творили непотребства всякие. Проломившаяся крыша и зловеще торчащие из пустых глазниц окон осколки помутневшего стекла довершали образ дома, идущего под снос в ближайшем будущем. Однако пока же он стоял, и стоял довольно надежно; и всё равно было сложно вообразить, что не так давно в этом доме появились жильцы, причем, весьма необычные.
Ирония, пожалуй, заключалась в том, что здание находилось недалеко от заброшенного кладбища, а его жильцами стали ни кто иные, как вампир и некромант. Вот уж шутка судьбы. Особенно это поймет тот, кто еще помнит, что классическим вампирам положено спать в деревянном гробу, или же закапываться в землю на погосте. Ну а некромант... тут уж без комментариев.
Само собой, в таком доме не могло быть уютно, во всяком случае, в обычных обстоятельствах. Но разве могут обстоятельства быть обычными, если дело касается места обитания вампира и некроманта? Пожалуй, нет. Так что вздумай кто всерьез попасть внутрь, его бы ждала парочка сюрпризов. Во-первых, просто так перейти через порог теперь не каждый сможет - только по прямому приглашению новых хозяев, так уж работало охранное заклятие, наложенное некромантом. Во-вторых же, тем, кому посчастливится получить заветное приглашение, удастся увидеть, что целые и невредимые стены, застекленные окна и крыша - вовсе не обязательная часть для создания домашнего тепла и уюта. Магия, в опытных руках, без проблем заменяет не только привычные людям четыре стены, потолок, а при желании мага, еще и пол, но и многие атрибуты, присущие каждому современному человеческому жилищу - такие, как хорошая мебель, душ и водопровод, электричество, отопительные батареи, кондиционер и многое другое. Так что уж чем-чем, а комфортом обитатели внешне непригодного для проживания дома обделены не были.
Кроме того, одной из особенностей подобного заклятия была отличная звукоизоляция. Так что никто, ни один случайный прохожий, что мог оказаться в этой части города в погожий летний день, обладай он даже изумительнейшим слухом, в жизни не догадался бы, что в неплохо, со вкусом, обставленной гостиной на третьем этаже прямо сейчас идет жаркий спор на повышенных тонах.
В просторной комнате находились двое, и как минимум одна из них мечтала оказаться как можно дальше отсюда, желательно, в другом конце света, или еще лучше в любом из существующих миров, но на худой конец вполне сошло бы и провалиться сквозь пол. К сожалению, всё то же заклятье не позволяло этого сделать при всем желании. А желание было, и немалое.
- Что, что ты пыталась доказать, скажи мне? - Бурно жестикулируя вопрошал второй участник спора - высокий, атлетически сложенный мужчина, одетый в цветовой гамме, вполне соответствующей своей профессии, ну или расе - это как посмотреть. Но черная простая футболка и черные же простые штаны ему очень шли. - Что и кому?! - он схватил девушку за плечи и хорошенько встряхнул - да так, что у той голова мотнулась вперед и тут же назад. Та яростно скинула со своих плеч руки, и с силой оттолкнула его. Не удержавшись, мужчина со всего маху врезался спиной в стену. Глухой удар сопроводился облаком пыли откуда-то сверху. Да уж, магия магией, но против физической силы вампира, высвобожденной гневом и обидой, вряд ли что-то может спасти. Как еще дом не рухнул, и то чудо.
- Не смей так со мной обращаться! - громко вспылила девушка. - Я тебе не очередная человечка для опытов!
- Да неужели?! Как будто я не знаю, кто ты такая! И какая ты!
- Да? И какая же я?!
- Чокнутая ты!
- Ах это я чокнутая! Да ты, свихнувшийся на своих опытах некромант! - обиженно рявкнула девушка, старательно сдерживая слезы. Сколько можно обижать ее? Сколько раз можно обидеть и оскорбить за один день? Сколько вообще можно терпеть это унижение? Изо дня в день из года в год, всё одно и то же! - Может еще уродиной назовешь меня? - в запале крикнула она.
И быстро отвернулась, так что длинные волосы непонятного цвета только хлестнули по шее, упали на глаза, прикрыв то, что она по привычке называла лицом. Отвернулась, чтобы не видеть, как от несправедливого обвинения мужчина гневно раздул ноздри; как сжал пальцы в кулак, резко, только едва слышно свистнул воздух, перед тем, как мгновение спустя костяшки врезались в стену, пробив в ней приличных размеров дыру. Только штукатурка посыпалась, и на грани слуха тренькнул, распадаясь на составные, небольшой фрагмент заклятия. Ну да ничего, одним фрагментом больше, одним меньше, на общей структуре это никак не отразится, а значит, и целости дома, в котором они находились, ничего не угрожало.
Мужчина, а его звали Аден, привычно стряхнул со лба черную челку, тряхнул ушибленной рукой, и уперся злым взглядом в расстроенную девушку. Сколько лет, и всё то же самое - совершает необдуманный поступок, ревёт от разочарования, а потом еще и обижается, как ребенок, несправедливо получивший выговор. Как же он устал от всего этого! Только начинает всё налаживаться, так нет, надо ей снова влезть в очередную авантюру своей сестрицы, и всё испортить. Нет, чтобы хоть несколько лет прожить спокойно. Знает же, что не волнует его ее внешность, и продолжает изводить себя. И его заодно. Что ни день - скандал на пустом месте. Истерика и слезы. И вселенская обида.
Он нетерпеливо вздохнул. Потом быстро подошел к взбалмошной, непоседливой, но такой любимой молодой, но некрасивой женщине, и порывисто притянул ее к себе, прижавшись губами к теплому виску. Удержал большой ладонью за талию, когда она мягко попыталась отстраниться, и, подхватив другой рукой под колени, сел на потрепанный диван, усадив ее к себе на ноги. Прижав ближе. Удержав снова и не собираясь отпускать впредь. Да, он устал от ее выходок, но он всё равно ее любит. Если бы он мог - он бы исправил то зло, что причинили ей другие, но они уже всё перепробовали, или почти всё, и ничего не получилось. Он бы вернул ей лицо и красоту, будь это в его силах, но не потому, что это было ему нужно, а потому, что этого хотела она - любимая Алисия. Дорогая и единственная. Которая, всхлипнув, уткнулась в ворот его футболки, тут же насквозь промочив своими слезами. А Аден просто поглаживал ее по волосам, пока она не выплакалась и, более-менее, не успокоилась.
А потом тихо спросил:
- Лисси, зачем?
Алисия только вздохнула. Положила голову ему на плечо, провела пальцами по руке, лежащей у нее на бедре, от локтя к запястью. Когда ее маленькая ладошка коснулась его ладони, их пальцы переплелись. Она немного помолчала, прежде чем ответить.
- Не знаю, наверное... я просто хотела, чтобы она знала, какая она.
- Аллари?
- Да, - Алисия грустно опустила глаза. - Она ведь могла согласиться на ее предложение, каким бы опасным оно ни было. - Она со вздохом покачала головой. - И потом, я просто хотела знать о планах Алли.
Пальцы свободной руки Адена прошлись по ее волосам, запутались в неопределенного цвета прядях.
- Много узнала? - тихо спросил он.
- Больше, чем ты думаешь. - Алиса едва заметно поджала губы. Никто другой не уловил бы разницы, но он ее знает слишком давно. Мужчина чуть нахмурился - просто так атмосферу нагнетать, сейчас, когда они уже помирились, девушка не стала бы, значит, здесь есть что-то, заслуживающее внимания. - Девчонка рассказала мне куда больше, чем знала сама. - Задумчиво призналась бессмертная.
- Рассказывай. - Всё так же тихо, но требовательно посмотрел ей в глаза Аден, приподняв ее за подбородок.
Алисия немного помялась. Ей вовсе не хотелось поднимать вновь эту тему. Ей до сих пор не удалось забыть и простить сестру. Последние же несколько лет она старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, и у нее не осталось никого, кроме Адена. Видят Боги, у неё это почти получалось, и не вспыли она вчера на ровном месте, до сих пор бы себя обманывала, что вcё в порядке. В полном. А так приходилось признаваться, что она потерпела фиаско. При чем признаваться не только себе, но и любимому.
- Она всё никак не может простить меня, - горько прошептала Алиса, сглотнув непрошеные слезы. Опять плакать не хотелось.
Её взгляд упал на её же руки - когда-то нежные и изящные, сейчас они больше напоминали иссушенные птичьи лапки. Руки старухи, натруженные и местами покрытые коркой, а не руки вечно молодой и красивой наследной Леди из гордого рода Миоc. Зеркало же давно стало её персональным врагом.
Ангелы, ну неужели этого недостаточно для мести за потерянного избранника?
Под внимательным взглядом любимого ей стало не по себе. Он, как всегда, будто чувствовал, что она что-то недоговаривает, но почти никогда не спрашивал больше, чем она рассказывала сама. К сожалению, не в этот раз. И, к сожалению, именно в этот раз ей меньше всего хотелось отвечать на его вопросы. О Великий Диррхан, как же неудачно она опять подняла эту тему!
А он всё так же пристально и внимательно на нее смотрел. Слишком пристально. Слишком внимательно. Так что ей даже стало немного не по себе. По спине прошел холодок, и Алисия неловко попыталась отстраниться. Не удалось, сильные руки удержали её на месте, а вот взгляд у такого знакомого и родного Адена вдруг похолоднел, и вот уже перед ней не любимый и чуткий мужчина, а нехорошо прищуривший глаза расчетливый потомственный некромант.
- Алисия? - это была уже не просьба, а требование, которое проигнорировать или увильнуть от которого не получится. Но Алисия всё равно попробовала, впрочем, безуспешно, она знала это заранее.
- Нет, ничего. - Слегка отвернувшись от него и снова попытавшись отстраниться, пробормотала девушка, но мужчина обхватил пальцами ее подбородок и повернул голову так, чтобы она смотрела ему в глаза. - Правда, нет, правда, ничего. Я не...
- Я с удовольствием выслушаю твоё 'ничего'. - Вкрадчиво прошептал ей в губы некромант. Алисия сглотнула. Обычно, когда любимый оказывался в таком состоянии, она старалась оказаться как можно дальше от него, дожидаясь на расстоянии, пока тот придет в себя. Сейчас же, находясь в непосредственной близости от ярости, темной дымкой окутывавшей магически реконструированное помещение, она вдруг испугалась. А что, если на этот раз она не отделается так легко? Если он правда настолько зол... Но не могла же она взять, и просто сказать ему правду? Правду, которая заключалась в том, что все эти годы она просто водила его за нос, раз за разом обрекая его попытки помочь ей на провал? В том, что это именно она подставила сестру под удар, что она сама во всем виновата, и в том пожаре, и в том, что случилось с ней и ее лицом, и телом, и ее жизнью. Что она не может принадлежать ему, не может, потому что до сих пор принадлежит тому, кто получил право первого раза, тому, с кем, пусть не по своей воле, связала себя кровью, тому, кому принадлежать не хотела, кто ей вообще не был нужен. Зато был нужен другой - её сестре. И именно за это, за потерянного избранника и потерянную любовь, Аллари, ее сестра, такая родная и любимая раньше, и такая далекая и чужая сейчас, до сих пор ей мстит.
Невольно ее ладонь сжалась в кулак, скрывая следы кровных уз.
Заметив это ее движение, Аден отпустил ее подбородок, и резко притянул к себе ее запястье. Нажав на какую-то чувствительную точку, так, что пальцы разжались сами собой, стал вглядываться во что-то, невидимое и не замеченное им ранее. Ну и конечно, он ничего не нашел. Да и как можно что-то особенно отличающееся найти на сплошь покрытой шрамами иссушенной коже?
Поднял свои невероятные глаза на девушку, всё так же сидящую на его коленях.
- Что тут?
Алисия только покачала головой.
Аден снова, на этот раз осторожно и легонько, пальцами повернул к себе ее лицо, и еще раз спросил:
- Лисси, что?
От унижения, которое ей сейчас придется пережить, от осознания собственной подлости по отношению к самому дорогому человеке на свете, на глаза навернулись слезы. Она прошептала, просто не смогла сказать вслух, словно надеясь, что слова, произнесенные так тихо, так только можно, окажутся менее реальными и причинят меньше вреда:
- Узы.
- Что? - Переспросил Аден.
- Кровные узы. - Уже громче, хрипло повторила Алиса.
- Проклятье!
Некромант резко вскочил и сбросил подругу на диван. Не ожидавшая подобного девушка ударилась спиной и плечом об спинку, громко охнув, но мужчина не обратил на это никого внимания.
Потом зло процедил:
- Кто он?
Алисия больно прикусила губу, но всё же выдвила:
- Максимиллиан.
Девушка, с каждой секундой пугаясь всё сильнее, всматривалась в беспокойно заметавшуюся по комнате фигуру, словно метанием, в каждом движении которого неприкрыто проглядывала плохо скрытая паника и неизбежность, можно было что-то исправить. Плохо разбиравшаяся в магии крови и прочих схожих обрядах, принцесса только виновато отводила глаза каждый раз, когда любимый налетал на очередной предмет скудной меблировки их временного жилища, вздрагивая только тогда, когда падало и билось что-то достаточно хрупкое, чтобы разбиться. Что делать, но в институте для благородных девиц, в который с завидным постоянством отправлял ее неродной отец, подобным дисциплинам не обучали, так что сейчас она не очень понимала причины столь, мягко говоря, необычного поведения. Она вообще плохо понимала, что есть суть кровные узы, знала лишь, что этого не стоило допускать. Но что ей оставалось делать? Макс был гораздо сильнее ее, и, вопреки несогласию девушки, соединил их рассеченные ладони, и произнес несколько совершенно непонятных слов на древнем наречии. На том же наречии, на котором ругался и Аден прямо сейчас.
Она очень хотела помешать, но не получилось. А на следующий день Макс отправился к тому, кого считал ее отцом, наивно надеясь заменить в договоре одну дочь на другую. Что случилось дальше, вспоминать не хотелось - скандал, пощечина от сестры, пожар, а затем изгнание, в котором они с Аденом и познакомились.
Словно внезапно обессилев, Аден устало опустился на самый край дивана, спрятав лицо в ладонях.
- И когда ты собиралась мне об этом сказать? - глухо спросил он, скрестив пальцы и опустив на них подбородок, упершись локтями в колени. Вся его поза выражала такую усталость, и столько горя, что Алисия невольно потянулась было к нему, пытаясь успокоить, но, вовремя вспомнив, кто причина, вместо этого лишь еще отодвинулась, виновато сгорбившись на другом конце жесткого дивана. Как, как она могла сделать ему так больно? Из уголка глаза по уродливому лицу скатилась слезинка, оставив после себя мокрую дорожку.
А мужчина всё ждал ответа, его тяжелый взгляд невозможно было не почувствовать. Но что она могла сказать?
- Я не знаю... - выдавила из себя девушка, осознавая, что любые оправдания будут звучать еще более жалко, чем ее тихий прерывающийся голос. Ведь она не собиралась рассказывать ему что-либо. Вообще. Какие тут могут быть оправдания? Да никаких.
Словно поняв ход ее мыслей, Аден сердито выдохнул.
- Дай руку. - Не просьба, требование. Алисия послушно протянула правую руку. Не совсем понятно почему, но ему всегда нужна была именно правая, так что за годы, проведенные рядом с ним, уже выработался своего рода рефлекс. Грубые пальцы сжали запястье, а Алиса чуть ли не подпрыгнула от неожиданности, ощутив, как ладонь резануло чем-то острым. Да чем-чем, конечно, его любимым кинжалом! Не долго думая, Аден тут же полоснул и себя, потом сжал их ладони, для надежности переплетя пальцы, удержав дернувшуюся было подругу.
- Что... - Алисия пыталась успокоиться, но не очень-то получалось: сердце стучало в ушах, к горлу начала подкатывать тошнота, закружилась голова; очень хотелось отпрянуть, забрав назад свою родную бедную ручку, над которой так жестоко и беспринципно надругались... как всегда полный перечень приятных ощущений, следующих за кровопусканием и всем, что вообще в той или иной мере касается крови - для истинного Диррхана, или, как принято было называть их в этом мире, урожденного вампира, Алисия очень странно реагировала на подобные ритуалы. Кормление же почти никогда не приносило ей удовольствия, будто несчастная девушка родилась вампиркой по некой ошибке, вместо того, чтобы появиться на свет, скажем, эльфом, ну или вообще человеком. Первое время некроманта ставила в тупик ее необычная реакция; позже он, очевидно, пришел к какому-то выводу, успокоившему его, но которым как-то не очень спешил делиться, и перестал обращать внимание на попытки Алисии отдернуть руку или инстинктивно сделать что-нибудь в таком же духе. Алисия же, даже привыкнув, всё равно не могла спокойно реагировать на такие вещи - ведь привычка не избавила ее от неприятных ощущений. - Что ты делаешь? - Прошептала она.
А потом шепот прервался. Одни ощущения стали сменяться другими.
Очень, очень хотелось... угодив в водоворот эмоций, вампирица задумчиво прокусила острыми клыками губу, и по подбородку медленно, не спеша, потекла тонкая алая струйка. Острое неприятие ритуала сменилось жаждой, плавно перетекающей в желание. Попытки отстраниться прекратились, вместо этого захотелось оказаться ближе. Что она и постаралась немедленно воплотить в жизнь. Потянулась, прижалась к удивившемуся резкой перемене настроения Адену всем телом, провела губами по его шее, оставив кровавую дорожку... А когда он перехватил инициативу, с радостью отдалась во власть захлестнувшего с головой наслаждения...
* * *
Юта
Ну, нет худа без добра, - оптимистично решила я, задумчиво ощупывая приличную шишку у себя на лбу. Потом оперлась на спасительный стеллаж, и тяжело встала, в процессе выяснив, что, помимо новообретенной шишки у меня теперь болит еще и нога. Ну и замечательно, - ухмыльнулась я своему отражению в стекле, вставленном в полку, чтобы книги меньше пылились. Нет, я вовсе не мазохистка, вы не подумайте, во всяком случае, не больше, чем любая другая современная девушка, просто несмотря на звон в ушибленной голове, я смогла сложить дважды два, и получила в результате гениальнейшее средство от глюков! Недаром говорят - всё гениальное просто! И глупая улыбка всё никак не желала сходить с моих губ.
Минуты две назад, удивленно оглядываясь, я обнаружила себя дома, на полу коридора возле прихожей, с шишкой на голове и глазками в кучку. Что до этого делала, не помню, где была и с кем общалась, тоже довольно смутно. Зато голоса в голове и желание заколоться страшным, но красивым ножичком, помню пугающе четко. Какая же красота, что я так вовремя навернулась, причем в месте, для этого идеально подходящем - тихо, безопасно, люди не ходят. Никто не побеспокоит раньше времени, никто не собьет, не добьет и не ограбит, пока я в несознанке. Короче - и впрямь идеальное.
Теперь всё, что мне осталось, это придумать, что делать дальше.
Но жизнь надо мою в очередной раз сжалилась, избавив меня от мук выбора, ибо в то же мгновение зазвонил телефон. Всё еще потирая мой бедный лоб - по-прежнему казалось, что голова вот-вот расколется минимум надвое - я на ощупь нашла в заднем кармане джинсов мобилу, и, не глядя (в глазах плясали звездочки, фигли я чего сейчас разгляжу на маленьком экранчике) нажала 'ответить'. Тут же в уши бесцеремонно ввинтился звонкий голос Маринки, моей... ну, подруги. Приставка 'ну' обосновывалась тем, что Марина никогда ничего не делала просто так, во всем строго блюдя сугубо свой корыстный интерес, но меня это мало волновало - с ней всегда было весело, так что некоторые (большинство) эгоистичные замашки я ей без проблем прощала. Она всегда собирала вокруг себя поистине уникальных людей, людей, основное достоинство которых было в том, что они как никто другие умели просто отпадно тусить, и если нужно было расслабиться и оттянуться, её звонок - то, что доктор прописал. Стоит ли объяснять, насколько я обрадовалась, временно оглохнув на одно ухо от её:
- Юткаааа!!!! Подругааа, где тебя черти носят так долго, я по тебе чертооовски соскууучилаааась!!! - И тут же весьма характерный звук, который бывает, если с силой ударить кого-то по загребущей руке. - Не лапай меня, урод, свали отседа!! Не вишшшшь что ле, я разговаррриваю по трубе!
И да, как и всегда, несравненная Маринка имела толпу поклонников и была уже в изрядном подпитии. Что делать, в ином состоянии она мне почти никогда и не звонила (только после пьянки, пожаловаться на очередную неудавшуюся любовь всей ее жизни). Иногда мне кажется, что меня она вызванивает и притаскивает с собой чисто для выгодного контраста с ней (я, в спешке собираясь, разумеется, буду выглядеть не супер), или чтобы спихнуть на меня (буквально, будь ее воля) какого-нибудь излишне ретивого фаната. Нет, я почти никогда не поддаюсь, но было пару раз, каюсь. Но если парень клёвый и настроение что надо, это не считается!
Целую секунду по ту сторону провода, как принято говорить по старинке, когда еще были проводные телефоны, царило молчание, из чего я сделала вывод, что от меня ждут ответа.
- Ой, Маринка, ты представляешь!...
Это всё, что я успела сказать, перебитая:
- Ой, да забей, подруга, мне пофигу!!! - ой, а может она и уже почти в зюзю, обычно она не столь откровенна. - Давай ласты в руки и дуй сюда!!!
Ласты в руки, это, разумеется, модернизированное 'Ноги в руки'. Старая шутка: очень часто подгребая к ней с обычной прогулки я была без каблуков, а многая обувь без каблуков плоская, особенно летние тапочки типа лодочек, вот с тех пор и приелось. Поначалу я спорила, потом плюнула. Ну её, всё равно фиг переспоришь.
- Да я... - ну да, хотела сказать, что я не в лучшем состоянии и мне не до вечеринки. Не знаю, насколько умно в моей ситуации 'дурдом отдыхает' напиваться и тусить, но толком возразить мне всё равно не дали. Но я же попыталась, так что совесть моя чиста!
- Я сказала быстро, детка!!! Тут у нас весело, только тебя и не хватает!!! - На заднем плане сквозь бухающую музыку и радостные вопли отрывающейся толпы раздался звон разбившегося бокала. Потом звук падения, чей-то вопль 'Ах ты <вырезано цензурой>!', чей-то вскрик, Маринкин 'Б...ть! Что ты творишь, придурок! Да иди ты <вырезано цензурой> на <вырезано цензурой>' и снова звук чьего-то падения, на этот раз похоже Маринкиного, потому что потом она громко и пьяно выругалась (я предусмотрительно отодвинула телефон подальше от уха, устроившись на полу поудобнее), еще один звон бокала и чей-то 'Черт!'. Да уж, и правда весело. И только меня-то там и не хватает.
Выждав секунду-две для верности, я осторожно подала голос:
- М... Марин?
- Ты чё, еще здесь?!! А ну пошла, одна нога там, другая здесь!!!
Подскочив как подорванная, я бегом ринулась в свою комнату, совершено забыв о головной боли, и судорожно пытаясь вспомнить, куда я с прошлой пати сунула неформальные шмотки и бутсы на каблуках.