Аннотация: Небольшая миниатюра - зарисовка...Ной, потоп, ковчег...
ЯХТА ДЛЯ ВОСКРЕСНЫХ ПРОГУЛОК.
Ной, сын Ламеха, почтенный солидный мужчина, отец трёх взрослых сынов, шёл по извилистой пыльной дороге в приподнятом настроении. Вчера курьерской почтой ему сообщили, что маленькую прогулочную яхту на две каюты, заказанную им для воскресного отдыха на море, можно забирать. Расценки в "Водсплавстрое" кусались, но Ной по роду деятельности неплохо умел торговаться, немного сам разбирался в проектно-сметной документации и, после долгих споров, уговоров, неоднократных угроз уйти отсюда раз и навсегда, сумел сбить цену почти вполовину. А ведь поначалу прохвосты-судостроители заговорили о такой сумме, при одном упоминании о которой немолодого Ноя едва не хватил паралич. Он решительно отказался от всяческих там "архитектурных излишеств" и дорогостоящих материалов. Фирме же, в свою очередь, удалось отстоять изготовление корпуса из не такого уж дешевого дерева "гофер", которое, по их настоянию, необходимо было осмолить для прочности не только снаружи, но и изнутри. Сам же Ной, довольный таким финансовым выигрышем, на радостях заказал на яхту пару животных - говорящего попугая и маленькую ручную обезьянку. Глава небольшой, но вполне благополучной винодельческой фирмы мог себе это позволить.
Солнце палило нещадно, выбивая обильный пот на лбу и шее будущего счастливого яхтовладельца. Ной поднялся на последний пригорок и, шумно переводя дыхание, вошёл в ворота верфи. Встретить его вышел сам управляющий, худой сутулый мужчина с поникшим носом на унылом лице. Подобострастно размахивая перед покупателем своими узловатыми руками, он засеменил рядом с Ноем на дальний край огромного поля, засыпанного стружкой и опилками. Огибая почти и не очень законченные судна и суденышки, он подвёл Ноя к высоченному забору.
- Вот, уважаемый Ной Ламехович, Ваша яхта.
- Где? - не понял Ной.
- Да вот же она! - унылый нос в сопровождении артритного пальца симметрично качнулись в сторону высоченного забора.
Ной задрал вверх своё красное разопревшее лицо, и, щурясь, стал всматриваться в указанном направлении. Осознание увиденного поразило его сильнее солнечного удара. Ной не помнил, как оказался в прохладном помещении конторы, лишь капли воды, обильно спрыснутые ему на лицо, привели его в чувство.
- Ой, что же это Вы так! - причитал длинноносый управляющий. - Как Вы нас напугали! Со здоровьем-то поаккуратнее надо, дорогой Вы наш! Вот, присядьте поудобнее, подушечку под поясничку положим... Ада, милочка, не стой столбом, положи уважаемому Ною Ламеховичу подушку! Рива, маши полотенцем, маши! Енох, быстро неси чистой холодной воды!
Ной обвёл осоловевшим взглядом просторную, скверно обставленную контору. Серые потрескавшиеся стены сиротливо прятались под совершенно выцветшими и совсем ещё новыми плакатами разных времен и правителей: "Догоним и перегоним Кон-Тики!", "Больше, выше, быстрее!", "Пятилетку в три года!", "Постройка и перестройка Ковчега - дело всех и каждого!", "Да здравствует суббота - день отдыха трудящихся!" Машинально читая плакаты, Ной судорожно пытался вспомнить, что ему здесь надо и как он здесь оказался. В голове шумело. Чаша холодной воды, одним махом вылитая на макушку заботливым управляющим, вернула и память, и силы.
- Где моя яхта? - хриплый голос ещё не повиновался ему, но уже набирал яростную мощь негодования, - где моя маленькая яхточка, уроды!?
- Так Вы же видели её, вашу красавицу.... Всё, как вы заказывали, согласно проектно-технической документации, триста локтей длина, пятьдесят локтей ширина и тридцать локтей вышина.... У меня все ходы записаны! - последнюю фразу управляющий выпалил с отчаяньем преступника, приговариваемого к смерти.
- Чего, чего? Каких таких локтей? Я заказывал длиной в триста ногтей! А ногтём, если мне не изменяет память, называется расстояние от конца ногтя до сгиба первой фаланги большого пальца взрослого мужчины, или вас этому в школе не учили?!
- Э, нет, уважаемый Ной Ламехович, посмотрите, - управляющий, близоруко щурясь, поднёс свиток к самому носу. - Вот же, вот, черным по белому: "длина триста ...". Вислоносый заметно смутился. - Тут пятно какое-то попало, наверное, вся путаница отсюда и произошла - вместо "ноготь" прочитали "локоть".
- И что вы мне прикажете со всем этим делать?! - голос Ноя неистовой трубой гремел на всё помещение. - Смотрите сюда! Я заказывал маленькую яхту для воскресных прогулок, а вы мне целый ковчег построили! Вы, что, себе, думаете, что я - "новый скиф" и у меня денег куры не клюют? Таки нет - я старый бедный еврей, который под старость лет накопил немножко денежек, чтоб хоть иногда отдохнуть от трудов праведных! У меня уже пригласительные билеты разосланы всем друзьям и знакомым, ленточки тончайшего шелку куплены, новые ножницы для торжественного разрезания, амфора импортного вина для разбивания о борт....Ой, вей... Вы меня опозорить хотите под старость лет перед моими близкими? Или хотите выставить меня на посмешище перед компаньонами? Да я же вас по судам затаскаю, разорю до последнего серебренника!
- Ради всего Святого, не надо так переживать! - управляющий в подобострастии прогнулся чуть не до самого пола. - Фирма не возьмет с Вас ни одного шекеля! В качестве компенсации за причиненные волнения. А ведь Вы получаете такой цимес....
- И что вы мне прикажете со всем этим делать? - вновь повторил в отчаянии Ной, хотя голос его, при упоминании о шекелях, зазвучал заметно ровнее. - Как эту гробину до моря прикажете доставлять, да и осадка у неё такая, что и по морю только в самых глубоких местах плавать можно, к нашему берегу и не подойти!
- Вы же умный, состоятельный человек, вы наверняка найдёте способ решить эту маленькую проблему, тем более Вы получаете всё это даром; и на оставшиеся у Вас деньги это можно-таки будет сделать!
Управляющий под руку повёл Ноя ещё раз осматривать яхту, оказавшуюся вовсе и не яхтой, расхваливая и подробно расписывая все её прелести и достоинства, обещая, в качестве дополнительной компенсации, к праздничному столу пару коров, пару овец, пару гусей...
- И что он перед ним так распинается? - возмущенно вопрошала Рива чернявого Еноха. - Столько денег угрохали на строительство, сколько материалу первосортного потратили, а отдаёт задарма, да ещё и скотину чуть не стадами вдогонку дарит! Ох, прогорим мы с такими заказчиками!
- Вот не понимаешь ничего, а лезешь со своими глупостями! - раздраженно отвечал ей обычно молчаливый Енох. - Если б ты только знала, чей это человек, чей это протеже... Шеф давно это всё просчитал, у него уже и материалы списаны как на благотворительную акцию. Он не дурак, знает, когда и перед кем прогнуться надо. Помнишь, когда тот рыбак с рыжей бородой завозмущался, что у него в щель в борту палец пролазит, так ведь самолично взашей его вытолкал, и сдачи два шекеля не додал! Но с этим... Совсем другое дело. Эх, мне бы такую лапу наверху!
- Господи! - вздымал глаза к небу ошарашенно-озадаченный Ной, не переставая, однако, прикидывать, с какой пользой можно будет использовать новое приобретение. - Господи, спаси и помоги! Это что же будет! Опозорюсь, Господи, на всю катушку. Как есть опозорюсь. Как последний шейгец. Завтра люди придут, я уж ленточки красные, ножнички там разные для разрезания купил, вина заморского амфору! А как доставить эту махину к берегу? А где такую глубину найти, чтоб она плавала, на мель не садилась? Ох, Господи, и на твой авторитет тень упадёт,а ведь это ж ты, Господи, меня своим праведником назначил!
- Вечно ты в какую-то историю вляпываешься, - раздался голос сверху. - Хорошо, помогу, только ты не ной.
- Как же - не Ной? Я - он самый Ной и есть, или не признал меня, Господи?
- Я, в смысле, тебе говорю - ныть прекращай. Сходи к Гавриилу с Михаилом, скажи, что я воду разрешил пустить, пусть ковчег к морю выйдет. Ступай себе с миром.
- Спасибо, Господи, отслужу, и дети, и внуки мои отслужат!
* * *
- Слышь, Гавриил, а ты не шибко много кран-то на хлябях небесных открутил? Как бы худа не было! Кран-то старый, подвести может.
- Не, авось обойдется. Этот Ной сказал, что ему очень уж надо. Или ты забыл, чей он протеже?