Вечеринка в честь праздника Восьмого марта была в самом разгаре. Вина, водки и прочих горячительных напитков выпито немало, конфеты и бутерброды подъедены, в вазах уныло чахли первые тепличные тюльпанчики, прогибаясь на субтильных стебельках.
Женщины веселились, мужчины, понятное дело, не мешали. Негромкую музыку, льющуюся из старомодного кассетного магнитофона, заглушали громкие голоса.
- Деньги, деньги, деньги. Сволочные бумажки. Бумажки-проститутки. Но как без них? Правда, Филлип Петрович?
Барсуков Евгений, менеджер из отдела бумажной продукции, нависал над главным бухгалтером фирмы, словно скала над крошечным утёсом.
Филипп Петрович - невысокий, лысоватый, с маленьким носом-кнопкой и солидным "воротничком" на талии, - испуганно переминался с ноги на ногу. Там, где обитали цифры и колонки, он считал себя едва ли не королём. А вот общаться с людьми он не любил: путался, терялся, сжимался в комочек и забивался в угол от смущения.
- Жень, да оставь ты человека в покое! - воскликнула проходившая мимо кассирша Леночка и отнюдь не застенчиво вильнула обтянутым коротенькой юбочкой задом.
Филипп Петрович залился краской: понятное дело, с женщинами у него тоже было не ахти.
Иван Краснопольский, лениво наблюдавший за происходящим со стороны, дожевал бутерброд с копчёной колбасой, смахнул с подбородка крошки и, самоуверенно тряхнув гривой светлых прямых волос, принял охотничью стойку.
Слава богу, дичи было - хоть отбавляй. Взять ту же Леночку - милый, весьма милый анфас. Профиль тоже ничего - на третий, любимый Иваном размер, потянет. Но Леночка, увы, крутила любовь с Костиком, его заместителем. Хотя, судя по тому, как девушка строила глазки то Барсукову, то бухгалтеру, а Костик демонстративно отворачивался и флиртовал с завхозшей, между влюблёнными пробежала кошка.
Правда, иллюзия грозила казаться обманчивой: милые бранятся, только тешатся. И Краснопольский повернул голову в другую сторону.
У подоконника стояла сотрудница рекламного отдела Наташа и как-то странно улыбалась, искоса поглядывая в его сторону. Наташа была хороша - внешне, да и вообще.
Они с Иваном жили в соседних подъездах, и Краснопольский нередко наведывался в гости, когда Наташин муж отбывал в очередную командировку. Не далее, как вчера вечером он видел её благоверного с чемоданами - стало быть, временно одинокая женщина поджидает Ивана на огонёк.
Однако на горизонте маячила ещё одна соблазнительная перспектива: новенькая секретарша Варя. Хорошенькая, покладистая, длинноногая. Один минус - не замужем. Минус весьма существенный, поскольку ни принцем на белом коне, не последним уходящим поездом Краснопольский становиться не собирался. Разве что на одну ночь...
Иван задумался, почесал за ухом, затем махнул рукой: была не была! Потом вежливо откланяется и сделает вид, что чрезвычайно занят - приём, отработанный не раз.
Приняв решение, Краснопольский зарделся от удовольствия. Глянул мельком на помрачневшую вдруг Наташу и почувствовал лёгкий укол совести. Маленький такой укольчик, совсем крошечный. Напомнил себе, что соседушка-то далеко не святая, и спокойно направился в центр праздничного зала.
- А не спеть ли нам друзья, под гитару?
- О, - восторженно отозвалась прекрасная половина, ради которой, собственно, и устраивался вечер.
- О, - уныло вздохнули мужчины, пряча глаза куда-то вниз, к обтоптанным туфлям.
Все знали, что Краснопольский Иван, начальник Службы безопасности, не чета остальным в плане охмурения милейших созданий: обладал незаурядным умом, броской блондинистой внешностью, прекрасно пел, особенно под гитару, которая, известное дело, зачем, была тщательно спрятана в личном шкафу для одежды и вынималась по вот таким вот особым случаям.
Краснопольский самодовольно усмехнулся, откинул назад прядь волос - ещё одно отработанное движение, и протопал к выходу, намереваясь идти в свой личный кабинет за гитарой.
В коридоре он увидел Филиппа Петровича, стоявшего у подоконника с зажигалкой в руках. Между пальцев блеснуло синее пламя, а в воздухе запахло горелой бумагой.
- Осторожно, Петрович, - заметил Краснопольский, - ещё пожар устроите.
Бухгалтер подпрыгнул на месте от неожиданности, выронил зажигалку и уставился на Ивана взглядом затравленной белки.
- Я...я курить хотел...
- Так вы же не курите, - удивился Краснопольский и грозно сдвинул брови: никто на фирме не упускал случая поддеть зануду-Петровича.
- Я... я...начал. Нервы, понимаете?...
- Понимаю, - уже серьёзно буркнул себе под нос Иван.
Он вдруг вспомнил, что на столе у него лежит отчёт Костика, поданный пару часов назад. Документ этот вырисовывал, на первый взгляд, совершенно безобидного бухгалтера в очень невесёлых тонах. Оказывается, Петрович коротал одинокие вечера не в объятиях жены-толстушки, а протирал и без того затасканные брюки на кожаных креслах в игровых залах. Вот уж, что явилось для Краснопольского откровением, так это пристрастие бухгалтера к азартным играм. Никогда бы не подумал...
Хотя, что творится в чужой голове - страшно представить. Особенно, если голова эта принадлежит человеку весьма странному, нелюдимому, ведущему скрытный образ жизни.
И, казалось бы, какое дело фирме до того, чем занимаются сотрудники в свободное от работы время? Но ведь бухгалтер - это лицо, ведающее финансами. А по данным Костика, Петрович за последнюю неделю сильно проигрался. Сей факт наводил на крамольные мысли: где деньги брать будет? В такой ситуации начальник Службы безопасности обязан быть начеку. Подстеречь, если что. Не дать человеку ступить на скользкий путь грабежа и обмана.
Краснопольский ещё раз грозно зыркнул на вконец оробевшего Петровича и скрылся за дверью своего кабинета. Когда он вышел с гитарой в руках, бухгалтера уже и след простыл. Но Иван не стал заморачиваться по этому поводу. Как-никак праздник.
Вернувшись в зал, Краснопольский вытащил на середину стул, уселся, закинул ногу на ногу и примостил на колено гитару. Зазвучал бессмертный романс Магомаева - песенка Трубадура из "Бременских музыкантов". Мотив этот обладал гипнотическим воздействием на неискушённые женские души, и начальник уже прокручивал в голове план, как сбежать незаметно, удерживая в своей ладони Варину нежнейшую ручку. Но неожиданно погас свет, и песня оборвалась на полуслове. По залу прокатился ропот возмущения. Кто-то наткнулся в темноте на столик: послышался звон разбиваемых стаканов и приглушённый мат. Краснопольский раздражённо вздохнул: такой запал, и всё коту под хвост. И самое главное - выбрали же момент!
Он снял с плеча ремешок гитары и вручил её в первые попавшиеся руки, а сам стал пробираться в коридор. То, что света не стало, его не удивило: по всему району отключили горячую воду, жители массово включили бойлеры - теперь сидели без света и воды. Вчера выбивало пробки три раза. Сегодня, думали, пронесёт. Не вышло.
Краснопольский наощупь добрался до распределительного щитка, крышка которого почему-то оказалась открытой, полез внутрь, как вдруг его сбили с ног. Иван шлёпнулся носом в пол и четверть минуты лежал, считая мотыльков, круживших перед глазами.
- Вот зараза, а? И чего, спрашивается, носиться?
Он поднялся сначала на четвереньки, потом во весь рост, добрался до щитка и нажал пару кнопок. Коридор озарился ярким светом. Краснопольский удовлетворённо вздохнул и отряхнул брюки: теперь можно и возвращаться.
Но дойти до двери в праздничный зал не успел. С криками "мать твою ядрёну" на него мчался взволнованный не на шутку Басуков.
- Иван Андреич, там беда!
- Что за беда? - снисходительно спросил Краснопольский, глядя, как с его побелевшего лица стекают струйки пота.
- Петрович, кажись, убился.
- Насмерть? - в глазах Краснопольского мелькнула искорка смеха.
- Не знаю... я его не трогал, но похоже, насмерть...
Выражение лица Барсукова было совершенно серьёзным, и Краснопольскому вдруг стало не до смеха. Похоже, с недотёпой-бухгалтером действительно что-то приключилось.
- Показывай.
Барсуков повернулся и показал пальцем в конец коридора. Там, за поворотом, находился мужской туалет.
- Надеюсь, он не заснул мордой в писсуаре, - кто-то шибко шустрый на язык спешил поупражняться в остротах.
Краснопольский недовольно огляделся вокруг: он и не заметил, что вокруг собралась толпа.
- Так, никому не мешать! - грозно приказал он. Впрочем, после нескольких рюмок водки, его не сильно боялись.
Краснопольский с Барсуковым пошли к мужскому туалету, а за ними хвостом семенил заскучавший было коллектив.
Дверь в туалетную комнату была распахнута настежь. Краснопольский нахмурил брови.
- Это я оставил, - испуганно промямлил Барсуков, - когда увидел, что...
Но Краснопольский и сам уже заметил Петровича, лежавшего на полу со спущенными штанами. Должно быть, упал в процессе...
Начальник службы безопасности осторожно зашёл в туалет и наклонился над телом бухгалтера. Голова несчастного покоилась возле унитаза, пятая точка подпирала дверь в кабину, не давая той закрыться, ноги разъехались во все стороны. Прямо под ним растеклась огромная лужа то ли воды, то ли...
Краснопольский наклонился и повёл носом. Похоже, кто-то спьяну промахнулся, а Петрович неосторожно ступил, поскользнулся, упал. Может, и сам не добежал. Только вот почему в кабинке - мужчины обычно пользовались писсуарами, что в стене напротив. Хотя, кто его знает - может, Петровичу приспичило что-то ещё...
Краснопольский услышал женские голоса, что-то возбуждённо обсуждавшие, и понял, что театр - то бишь туалет - уже полон зрителей, без зазрения совести разглядывающих Филиппа Петровича. Он достал из кармана платок и накинул на срамное место. Всё-таки негоже любоваться на мужчину, когда он так...
Рука невольно задела пухлый голый живот бухгалтера.
- Тёплый, - пробормотал себе под нос Краснопольский, посмотрел Петровичу в лицо и вдруг понял, что тот ещё дышит.
- "Скорую" вызывайте, - крикнул он толпе.
Все тот час же засуетились, выуживая из карманов мобильники.
- Петровича не трогать, - продолжал распоряжаться Краснопольский, - можем навредить. Да и вообще, все вон отсюда. Человеку дышать нечем.
- А чем тут дышать? Аммиаком? - заметила завхозша и глупо хихикнула, - извините.
Иван Краснопольский укоризненно покачал головой, достал из внутреннего кармана пиджака рацию и связался с охраной.
- Денис, - коротко сказал он, - У нас тут... Уже слышал?! Хорошо работает "почта". Пришли-ка сюда Володю. Сам оставайся на посту. Скоро приедет "Скорая".
Отдав распоряжение охране, Краснопольский отправил толпу собираться по домам. В свете сложившихся обстоятельств дальнейшее празднование казалось ему неуместным. Настроение упало ниже плинтуса. Варечка сейчас упорхнёт на все четыре стороны - и толку было стараться, бренчать на гитаре давно набивший оскомину мотив...
Иван неторопливо прошёлся по коридору. Поравнявшись с окном, он заметил на полу что-то белое, машинально наклонился и поднял: терпеть не мог, когда на полу что-то валяется. Затем поискал глазами урну. Не обнаружив таковой, уже собрался было вскипеть и устроить разгон начальнику хозяйственной службы, как вдруг в голове будто что-то выстрелило. Иван внимательно посмотрел на белый комочек в своих руках: бумага, скомканная и, кажется, с обгоревшими краями. Перед глазами возникла картина последней встречи с незадачливым бухгалтером.
Петрович что-то жёг - пахло именно горелым, а не табачным дымом. Краснопольский его спугнул. Вот он и скомкал то, что должен был сжечь, по всей видимости, целиком, и выронил.
Иван развернул уцелевший клочок бумаги и прочитал обрывки фраз.
"Жду...
в туал...
Сожг...
Целую, сгораю от
Твоя одинокая кра..."
Что за?! Краснопольский помотал головой, сдерживая рвущийся наружу смех. Петровичу кто-то назначил свидание! Одинокая красавица! Да ещё и в туалете! Да это просто анекдот! Вся фирма будет ржать, если узнает...
И кто, интересно, позарился на такие прелести? Краснопольский вспомнил белый рыхлый живот бухгалтера, приплюснутый мясистый нос, обвисшую, как у женщины, грудь...
Не иначе как!...
"Стоп", - хлопнул себя по лбу Краснопольский и призадумался. Несчастный случай с Петровичем выглядел теперь не столь уж случайным. Только вот зачем? Кому могла понадобиться смерть этого упыря? Петрович, скорее всего, за целую жизнь и мухобойки в руках не держал - опасался мушиной мести. Более трусливого существа было ещё поискать. Хотя, рискнул же он играть в азартные игры...
Интуиция зашевелилась, проехалась по зубам напильником и теперь не давала покоя. Что-то здесь было не так. Только вот что?...
Краснопольский сунул бумажку в карман и свернул к выходу. Следовало расспросить охрану - кто входил, кто выходил, кого заметили за чем-то подозрительным...
Денис божился, что за время его дежурства "и мышь не пролетала" ни внутрь, ни наружу. Краснопольский похлопал его по плечу и кивнул: будь начеку, а сам отправился в туалет - то бишь на место преступления. Была одна занятная мыслишка, которую не мешало бы проверить...
Петрович по-прежнему лежал на полу в луже. Володя брезгливо смотрел на него, стоя в противоположном углу. Краснопольский присел на корточки рядом с бухгалтером, со словами:
- Надо человеку штаны одеть. А то ещё медсестрички в обморок попадают.
- Чего они там не видели, - хмыкнул Володя, но вмешиваться не стал: пачкаться было неохота.
А Краснопольский между тем натянул брюки на пухлый зад бухгалтера, попутно обшарив карманы. Не обнаружив того, чего искал, он залез во внутренний карман пиджака Петровича, однако и там было пусто. Иван усмехнулся, похоже, догадка его была верна.
Он поднялся, сполоснул руки в умывальнике и коротко приказал Володе "бдить". Затем вышел, достал рацию и долго говорил о чём-то с Денисом. Потом убрал рацию и направился в праздничный зал.
Весь коллектив был практически уже "на выходе". Ожидали "скорую" - хотелось узнать, что там с Петровичем. Сам бухгалтер мало кого волновал, однако любопытство подстёгивало: будет, о чём дома рассказать, за праздничным столом.
- Господа, - многозначительно заявил Краснопольский, прикрывая за собой дверь, - все вы знаете, что у нас произошло ЧП. На нашего главного бухгалтера, многоуважаемого Филиппа Петровича...
Он сделал паузу, поскольку при слове "многоуважаемый" большинство прыснули и стали перешёптываться с соседями. В этот же момент в зал впорхнули, держась за руки, словно влюблённые подростки, Костик, его заместитель, и Леночка - раскрасневшиеся и взмыленные, как после долгого бега. Глаза у обоих блестели.
"Вот и помирились", - подумал про себя Краснопольский и поискал глазами Варечку. Та стояла, опустив взгляд в пол, и нервно теребила ремешок сумочки. На него принципиально не смотрела. Краснопольский разочарованно вздохнул и продолжил.
- Совершено покушение, - сказал он и окинул взглядом притихшую толпу. На лицах у всех было написано недоумение - и больше ничего.
Краснопольский зачем-то посмотрел на Барсукова и скривил губы в лукавой усмешке. Тот внезапно съёжился, лицо побелело.
- Чего вы на меня смотрите? - пискнул он осипшим голосом.
- Так ведь ты его и нашёл! - вставила свой пятак словоохотливая завхозша, - целый вечер доставал человека, а под конец убить решил. Лужу сделал.
Только на этот раз никто не рассмеялся, и завхозша благоразумно прикусила язык.
- А с чего вы взяли, что на него кто-то покушался? - спросил главный юрист фирмы, Леонид Кондратьев.
- Я обнаружил улики, указывающие, на то, что Филиппа Петровича заманили в туалет с преступной целью.
- Но зачем?
- Объясню чуть позже. А пока - извольте пройти за мной.
- Да что вы такое придумали, Иван Андреич, вызывайте милицию - пусть разбираются.
- Беспредел!
- Вы давайте, не задерживайтесь, - спокойно приговаривал Краснопольский, подпихивая коллег к выходу из зала, - и милицию вызовем, и преступника найдём, и домой пойдём. Похмеляться...
В коридоре их встретил Володя, оставивший на минутку свой пост рядом с пострадавшим Петровичем, и указал на соседнюю дверь. Толпа, недоумевая, прошла в отдел бумажной продукции.
Краснопольский вошёл последним и запер за собой дверь. В ответ на изумлённые возгласы, он предложил всем выстроиться под стенкой, а сам встал во главе начальственного стола.
- Ситуация складывается непростая, - начал Иван, - как вы знаете, через три дня у нас зарплата. Так вот - директор уже передал деньги на выплату нашего с вами скромного заработка, включая и премиальные, и отпускные для тех, кому выпало отдыхать весной...
- Ну и? - спросил главный юрист. В голосе уже не слышалось раздражения и недовольства. Упоминание о зарплате магическим образом подняло у всех настроение.
- Деньги лежат в сейфе главного бухгалтера. А ключи от сейфа исчезли.
- Как так исчезли?! - охнула толпа.
- А вот так, - театрально закатил глаза Краснопольский, - учитывая, что на фирме больше ста сотрудников, по моим скромным подсчётам, в сейфе лежит около 20 тысяч долларов. Так что цель преступника более чем ясна. Извольте показать содержимое карманов, сумок, барсеток, потрмоне...
- Безобразие! - визгнула завхозша, - да у меня там...
- Вы предпочтёте ожидать милицию? - язвительно спросил главный юрист и, схватив её за локоть, потащил к столу.
Как оказалось, завхозше действительно было, что скрывать в своей сумочке: Иван выложил на стол с десяток конфет, завёрнутых в салфетку, штук пять бутербродов с колбасой в целлофановом пакете, гигиенические тампоны и превеликое множество скомканных чеков.
Женщина стыдливо покраснела и стояла, недовольно поджав губы, пока Краснопольский брезгливо осматривал сумочку.
- Карманы! - потребовал он.
- Отсутствуют, - завхозша подняла руки вверх, чтобы он смог убедиться, что ни на юбке, ни на короткой курточке карманов нет.
- Хорошо, - смилостивился Краснопольский.
- Может ещё что показать?
- Спасибо. Как-нибудь в другой раз, - насмешливо улыбнулся Иван, - пожалуйста, станьте возле окна.
Завхозша, которая уже отошла от смущения, плотоядно стрельнула глазками и стала возле окна, чуть поодаль от толпы.
Следующим был Леонид Кондратьев, главный юрист. Совершенно невозмутимо он вывернул карманы и протянул Краснопольскому раскрытую барсетку, затем молча отошёл к окну.
Краснопольский посмотрел на Барсукова. Тот резко выпрямился и, расправив плечи, принял боевую стойку. Под левым глазом нервно задёргалась жилка.
- Что вы на меня опять смотрите! - рявкнул он, брызгая слюной. Иван порадовался, что стоит далеко от него. Иначе пришлось бы нести пиджак в химчистку.
- Любуюсь.
- Да оставьте вы человека в покое, - внезапно воскликнула Варечка и покраснела.
Краснопольский посмотрел на неё с удивлением, будто видел впервые. Чувства, всколыхнувшиеся в груди, нельзя было назвать приятными. Подобного "предательства" от намеченной возлюбленной он не ожидал. Барсуков, значит...
- Извольте-ка, милая барышня, - с трудом выговорил он и поманил девушку пальцем.
Варечка, охваченная праведным гневом, скинула с себя плащ, перевернула вверх ногами и стала трясти. В карманах оказалось пусто.
Ту же операцию она повторила с сумочкой. Нехитрая поклажа выпала на стол и разлетелась во все стороны. Краснопольский с грустью наблюдал, как Варечка, наклонившись, собирает помады, расчёски, платочки и прочую дамскую мелочь.
Наконец, девушка застегнула сумочку и, демонстративно постукивая каблучками, зашагала к окну.
"А ножки-то у неё кривые будут", - отметил Иван.
- Барсуков, - кивнул он неожиданному сопернику, - ваша очередь.
Барсуков, нахально улыбаясь и не спуская с Краснопольского обозлённого взгляда, подошёл к столу и стал выкладывать содержимое карманов: мобилка, зажигалка, мелочь, носовой платок, ключи от машины с затейливым брелком в виде женского бюста, из которого при нажатии вылезало нечто такое, что особо щепетильным барышням не стоит показывать, и, наконец, связка ключей, которыми Барсуков громко стукнул о стол, как бы показывая: вот он я - чист, яки агнец божий. Однако мгновение спустя улыбка сползла с его лица, а глаза стали круглыми, как теннисные шарики.
- Это...это не моё, - прошептал он и нервно кашлянул.
- Ясное дело, не ваше, - ухмыльнулся Краснопольский, беря в руки искомую связку ключей, - это Филиппа Петровича. Не скажете, как попало в ваш карман?
- Не знаю, - промямлил Барсуков, - я не брал. Зачем? У меня зарплата нормальная. Да и родители...
- А родители-то здесь при чём? - оборвал его Краснопольский, - родителей оставьте в покое. Они за вас отвечать не могут...
- Я говорю - родители денег дают. На фига мне эти вонючие двадцать тыщ? С какого перепугу руки марать!
- А ты не выпендривайся, - понеслось из толпы, - богатенький Буратино! Человека убил!
- Не убивал я, - чуть не плакал Барсуков.
Краснопольский откровенно наслаждался зрелищем. Особенно ему понравилось, как Варечка, закусив губу, огорчённо опустила голову и отвернулась к окну.
Затем он внезапно посерьёзнел, вынул из внутреннего кармана рацию и нажал кнопку переговоров.
- Ну что? - спросил он и, выслушав ответ, нахмурил брови, - уверен? На все сто? Чётко? Хорошо... Хотя, что тут хорошего... Да, давай. Санитаров пускай, конечно. Нет, ментов пока не надо. Шефу звони - скажи, что я просил.
Положив рацию на стол, Краснопольский опустился в кресло и, не обращая внимания на стоявший в комнате шум и гам, задумался. Минут через десять, когда разгневанный коллектив уже готов был, фигурально выражаясь, топить Барсукова в унитазе или, на худой конец, выбрасывать из окна, Иван поднялся и рявкнул на всю комнату:
- Тихо!
Толпа перестала гудеть. Даже завхозша, дама чрезвычайно лёгкая на язычок, умолкла, слегка озадаченная резким тоном начальника службы безопасности.
- Во-первых, я попрошу вас отпустить ремень господина Барсукова, - попросил Краснопольский не в меру инициативную бухгалтершу, которая вцепилась в Барсукова и тянула неизвестно зачем ремень его брюк. Девушка покраснела и шарахнулась в сторону.
- Во-вторых, не шумите: за Петровичем только что приехала "скорая". В-третьих, хочу сказать, что Барсуков не виноват.
- Как это? - возмутился кто-то, - у него нашли ключи.
- Ключи эти ему подбросили.
- Но кто? И с чего вы взяли, что ключи подбросили?
- Кто? - усмехнулся Краснопольский, - а вот это - самая неприятная для меня вещь. Вычислить настоящего преступника...
- Так вы не знаете - кто он? - спросила завхозша и снова стрельнула глазками. Краснопольский вдруг показался ей чрезвычайно интересным... собеседником.
- Да, да, не томите, - вдруг попросила Варечка и, отлепившись от подоконника, подбежала к Барсукову и повисла на любезно подставленном локте.
- Что ж, расскажу всё по порядку, - с грустинкой в голосе начал Краснопольский, - сначала я не сомневался, что наш дорогой Филипп Петрович пал жертвой собственной неосторожности. Под хмельком и не такое бывает.
Мужская половина населения согласно закивала, и по лицам заскользили понимающие ухмылки.
- Однако в коридоре я случайно нашёл наполовину сожжённый клочок бумаги. Из обрывков слов удалось понять, что кто-то назначал кому-то любовное свидание. В туалете. Это показалось мне смешным, но тут я вспомнил, что видел, как наш Петрович жёг что-то в коридоре, как раз на этом самом месте. И понял, что дело нечисто. Вот это и была моя главная улика.
Я подумал - а кому могло прийти в голову соблазнять Петровича, да ещё в туалете? А главное, зачем? Истина, как известно, плавает на поверхности. Я проверил карманы пострадавшего и не обнаружил ключей от сейфа, где хранились деньги. И понял, что преступники имели корыстную цель.
- Преступники?
- Да, преступники. Их было двое. Мужчина и женщина. Инь и янь. Женщина заманила Петровича в туалет, где, по всей видимости, выдала ему аванс, в процессе которого - вы уж извините, не стану вдаваться в подробности своих догадок - ключи оказались у неё. А мужчина в это время, вырубил свет и, воспользовавшись темнотой, забрал ключи. Потом намеревался включить свет - чтоб никто не заметил, что он погас не случайно, но я его опередил. Щиток был открыт...
Краснопольский замолчал на минуту и окинул помрачневших коллег внимательным взглядом. Оценил эффект от произнесённых им слов и продолжил рассказ.
- Откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что преступники намеревались убить Петровича, или даже ранить. Всё произошло случайно. Зачем пускаться в крайности - ведь они состряпали себе великолепное алиби. А Петровичу подложили огромную свинью. Ведь когда стало бы известно о пропаже денег, в этом обвинили бы Петровича - он, как все знают, жить не мог без игровых автоматов и ежемесячно спускал на них колоссальные суммы денег!
- Петрович?! - ахнула молоденькая бухгалтерша, - да он трусливый, как заяц. И он...
- Ты права, золотце моё, - снисходительно улыбнулся Краснопольский, - я вдруг вспомнил Барсукова, который подтрунивал над нашим главным бухгалтером за то, что тот слишком любил деньги. Действительно, Филипп Петрович слишком уважал деньги, чтобы выбрасывать их на ветер. Тут я и понял, что, твой отчёт, Костик, большая лажа.
Краснопольский сделал шаг вперёд и в упор посмотрел на своего заместителя. Тот, однако, никак не изменился в лице, а совершенно спокойно спросил:
- А доказательства где?
- Как всегда - на месте. Полный карман, если хочешь. Я специально дал всем понять, что подозреваю Барсукова. И когда начался обыск - выждал время, чтобы преступник, от некуда деваться, подбросил ключи именно Барсукову - кандидатура идеальная: и над Петровичем насмехался, и в туалете его нашёл... Хочешь знать как я тебя поймал? Всё элементарно, Ватсон. Подними голову вверх.
Костик машинально задрал голову и увидел, как из кучи папок на шкафу на него смотрит крошечный глазок видеокамеры. Лицо его пошло пятнами.
- Ты ведь об этом не знал? Володя только-только установил. По моему приказу. Привет тебе и твоей очаровательной Леночке. Очень попрошу Вас не уходить. Скоро приедет шеф, будем разбираться...
Спустя четверть часа офис практически опустел. Врачи "скорой" сообщили, что пациент "жить будет", и забрали Петровича в больницу. Костика с Леночкой увели в комнату для дежурных и оставили под бдительным Володиным оком. Взбудораженный и уже практически трезвый коллектив помаленьку расходился домой.
Варечка упорхнула из офиса под ручку с по-прежнему бледным Барсуковым. На прощание она метнула в Краснопольского презрительно-убийственный взгляд. И тот вдруг заметил, что глазки у неё тоже косят.
Неожиданно к нему подошла Наташа и, не стесняясь, положила руки на пояс.
- Ты не скоро домой пойдёшь?
Соседушка ласково улыбнулась: прямо выплеснула на Краснопольского ушат тепла и нежности. В голове Ивана зажглась красная лампочка: осторожно! Опасность! Он нехотя, но решительно убрал руки.
- Не знаю, Натуленька... - ответил он, падая "на дурачка", - А что, муж, снова в командировке?
- Нет. Он ушёл. Навсегда.
- Бросил? - встревожено спросил Краснопольский, мечтая оказаться сейчас где-нибудь в Тьмутаракани, лишь бы не утирать бабьи сопли.
- Нет. Я сама ушла.
- Что ж так? - наигранно удивился Иван, практически зная ответ.
Соседушка влюбилась. Ему тоже, положа руку на сердце, не всё равно. Но не жениться же... Он ведь ещё молодой. Он ещё свободный. Сокол.
- Ты ж у меня такой умный. Такой... я прямо с ума схожу от гордости, какой ты замечательный... Неужели не догадался?
Наташа взяла его руку и положила себе на живот, а сверху накрыла своей ладонью. Краснопольсикй вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, потянул пальцем воротник, пошатнулся и упал в обморок...
- Перетрудился наверное... Да и выпил слишком много, - смеясь, сказала Наташа главному юристу, который замер с плащом в руках, глядя на распластавшегося по полу начальника Службы безопасности, и шёпотом добавила - вот и приземлился, Сокол...