Неведомо сколько дней, сколько лет, сколько зим, но едва зачинался рассвет, выходила в поле дивная красавица, Утренняя Звезда. Ступала по зеленой траве босыми ногами, собирала в подол чистую росу, в ладони - молоко райских птиц.
На воздушной мельнице брала у спящего мельника нетронутые хлеба, оставляя на щеках лёгкую свежесть поцелуя.
Поднималась на высокую гору, расстилала скатерть из бутонов сирени, рассыпала пригоршнями мяту и, улыбаясь, подпевала ветру.
Каждый день по вершинам гор проезжал рыцарь в красных доспехах. И каждый день его привечала девица. Умывала чистой росой, поила молоком райских птиц и кормила нетронутыми хлебами. Распутывала сбившиеся пряди, заплетала в косы, целовала в тёплые губы.
Благородный конь рыцаря, не знавший усталости, подбирал мяту до последнего листочка и топтал сиреневую скатерть. Утренняя Звезда лишь улыбалась, а ветер неистово теребил её локоны.
После рыцарь в красных доспехах забирался в седло и уезжал, не оглядываясь. Путь его был долгим - по лесам и лугам, по дворам и деревням. И встречали его бойкие красавицы, водили хороводы до сумерек, смеялись, как оголтелые, и складывали песни, восхищаясь красотой рыцаря.
На вечерней заре молодец возвращался в родное подземелье истомленным ласками, и засыпал крепким сном до самого рассвета.
Неведомо сколько дней прошло... Но однажды не встретила рыцаря Утренняя Звезда. Не умыла чистой росой, не напоила молоком райских птиц, не накормила нетронутыми хлебами. Не заплела спутанные пряди...
Ничего не сказал рыцарь в красных доспехах, и продолжил путь. По лесам, полям, городам и деревням. Но только сторонились его девицы и неохотно давали ласку. Хороводы не водили, пели иные песни и просили за пение плату.
Невмоготу стало рыцарю: голодно, красоты поубавилось, и холодно без жарких ласк.
Закручинился он, загрустил в своём подземелье. А после вышел в чистое поле и стал звать Утреннюю Звезду.
- Где ты, любимая?
Но не ответила ему любимая. Только шальной ветерок, издеваясь, трепал, еще больше запутывая, светлые пряди.
В лицо пахнуло свежестью, осыпаясь на губах мелкой россыпью. Запах мяты и райского молока вскружил голову и исчез. Горько вздохнул рыцарь, а сердце сжалось в груди от обиды.
- Ах, ты ж, вор проклятый!
Но ветер в ответ лишь рассмеялся и улетел, нагнав тучи...
Много дней прошло... Исхудал, побледнел рыцарь, потускнели красные доспехи. Тяжело ступая, ходил он по горам, водил слабеющего коня под уздцы. Ветер больно швырял ему в спину ледяными бусами, расстилал по небу серый туман.
Но однажды уснул мучитель, утомлённый шалостью. Долог ли, крепок ли был его сон, сдобренный трелью весенней капели, сладкоголосым журчанием ручейка? Да только проснулся он от шелеста травы под босыми ногами, от скрипа воздушной мельницы и легкого порхания сиреневых лепестков. А на горе дивная красавица Утренняя Звезда заплетала косы рыцарю, целовала в тёплые губы, и, улыбаясь, звала ветер разделить с ней любовную песню...