Аннотация: С приближением великого события будет добавляться по главе этого сатирического произведения.
Вилюс Литвинавичюс
Жаркие баталии
(Потрясающий репортаж с неимоверного чемпионата неимоверного мира по неимоверному футболу, где принимала участие и наша команда, игра которой покорила все сердца и стала для тех только что упомянутым сердец нежданным открытием и восьмым чудом света, а град голов сыпался в ворота, словно слёзы по щекам торжествующих победителей!)
1. Через аспирин -- в астры!
"Бороться и искать, найти и не сдаваться", -- эти прекраснейшие и наполненные глубочайшим смыслом слова, написанные на могильном памятнике в Антарктиде, воздвигнутом в честь памяти великого покорителя Южного полюса Роберта Скотта, куда лучше подходят к нашей решительной и боевитой футбольной команде и её самобытному почерку игры, отличающемуся утончёнными иероглифами хитроумных комбинаций! Начав свой спортивный путь как скромные и незначимые энтузиасты, но постоянно повышая уровень игры, и ради того, чтобы он ещё стремительнее повышался, рос, пыжился и процветал, частенько и обильно его поливая, мы постепенно достигли джомолунгм спортивного мастерства, а ловко проскакивая мрачные минные поля интриг, приготовленные коварными соперниками, стремительно взбирались на эвересты пьедесталов. Удар за ударом, рывок за рывком созревала наша команда на великие спортивные подвиги! Все ещё со школьной скамьи помнят издревле известную пословицу: "Per aspera ad astra", и её дословный перевод стал заглавием первого раздела; но в ней таится глубочайший скрытый смысл, и, увы, не каждому его понять. Я всё же намекну: кому таблетки, а нам -- конфетки!
Именами наших футболистов писались легенды... Вратарь Игорь Растяпо (прославившийся тем, что даже в самые жаркие моменты возле его ворот находил возможность внимательно следить за полётом ворон над стадионом), защитник Егор Косолапов (известный тем, что косил всех подряд в штрафной площади, не разбирая, где свои, а где чужие), полузащитник Фёдор Старикашкин (обладавший ювелирно точным пасом с центрального круга в подтрибунное помещение), нападающий Георгий Жлобидзе (вымахавший в три с половиной метра ростом, и от его ударов головой по воротам в щепки разлетались перекладины) -- эти громкие имена со всех позиций буквально накручивали километры на устах наших верных болельщиков. А как мы играли! Сколько победных лавров мы сорвали на поросшим колючками спортивном пути! Радостно вспоминать! Лишь одно название нашей команды -- ФК "Гробовые гвозди" наводило жуткую панику в рядах самых опасных наших соперников. Короче говоря, услышав властную команду Центральной трибуны, где всегда сидело большое начальство: "Гробовщики, давим!", мы сжимали из своего соперника сыр, даже пот обильно, словно сыворотка, катился по их спинам, а после матча ещё долго за стадионом клубился чёрный дым, где самые страстные наши болельщики в огромных чугунных котлах из необъективных судей варили мыло. Его даже можно было купить в магазине, а "Судейское N 2" ставило покупателей в ясность, что даже помощник главного арбитра может оказаться вне жизни при неправильном определении положения вне игры. А в новые и самые тяжкие времена для нашего футбола, когда некоторые спорные моменты начали оценивать красными карточками, популярные спортивные комментаторы про нашу команду кричали в эфир: "Соперник повержен в нокдаун!", так как стратегия нашей команды не ограничивалась обычным прессингом. Правда, касательно голов удача в такой мере нам не сопутствовала...
Ах, наши футболисты были настоящими звёздами, целое созвездие Геркулесов матч за матчем сражалась на передовой турнирной таблицы! Как вспоминаю эту плеяду бравых молодцов, так в сердце начинают вибрировать басовые струны, а в глазах на дыбы встают слёзы... А когда слёзы принимают такое положение, сердце начинает так колотиться, что грохот, извещающий о немеркнущей славе нашей команды раздается через пять кварталов, и люди с удивлением смотрят в окно и задаются вопросом: "Это что? Опять асфальт чинят?" Но мы изучавшие азбуку Морзе, знаем не только, что говорит сердце, но и о чём изрекают другие органы тела...
Так где же хранятся туго натянутые лиры мастеров спортивной поэзии, почему молчат кудесники стихотворного слова времён юности наших прадедов, по каким причинам так крепко и безответственно спят их опекающие музы -- почему не точат и не золотят им перья, не смазывают маслицем и не чинят молоточками пишущие машинки? Ведь славную историю нашей команды следовало бы воспеть гекзаметром по всему футбольному полю на каждом его дециметре! Пройдёт двести лет, и кто сможет отрыть заржавевшие замки далёкого прошлого, кто, не брезгуя и даже не чихнув, посмеет спуститься в покрытые плесенью запыленные подвалы подточенных червем времени событий? Что их ждёт там, кроме жалкой паутины статистики? Но мы, невзирая на недостаток внимания со стороны великих поэтов и учитывая, что сама жизнь ставит всё более сложные задачи перед командой, продолжали совершенствовать её игру как в индивидуальном, так в коллективном и метафизическом плане.
Более чёткое налаживание игры начали с лидеров, так как они обязаны не только подавать хороший пример товарищам по команде, но и стать светилами всего нашего футбола. Как полагается, начали с первого номера, то есть со стража ворот. Если учесть, как иногда трудно наблюдать за двумя объектами одновременно, а нашему вратарю даже сложно отличать, какой из них важнее, мы решили прогнать ворон со всей территории и воздушного пространства стадиона. С этой целью мы вооружили китайскими хлопушками не только всю многотысячную армию болельщиков, но и несколько десятков работников стадиона. Этот шаг, не смотря на его решительность, не оказался удачным, так как возмутившиеся вороны поднялись на один птичий полёт выше и, тучами кружась в поднебесье, прямой наводкой беспощадно гадили на трибуны. А болельщики зонты с собой прихватывали только в ненастную погоду. После долгих совещаний мы пришли всё-таки к правильному решению. Мы подали объявление в газеты, что собираем трупы домашних животных и гарантируем бесплатное захоронение. В итоге стаи этих наглых птиц устраивали свои скопища на отведенном им участке за стадионом и, занятые пиршеством, не нарушали распорядок соревнований. И нашему вратарю Растяпо посторонние объекты в поле зрения больше уже не попадали.
Тогда мы занялись усовершенствованием игры главного косца Косолапова. Сначала мы его заковали в двухпудовые кандалы, но его игра стала опасной не только для здоровья соперников, но и для жизни; весу коазалось недостаточно. Тогда мы купили двоих огромных собак, правда, существ относительно мирных. Вот мы их и пустили на поле, когда Косолапов там занимался индивидуальной подготовкой. Собаки бросились к нему, чтобы вместе поиграть с мячом, а он, верен своим привычкам, прямо на месте псов так и скосил. Пришлось вызывать целую бригаду ветеринаров с реанимационной установкой, чтобы привести их в чувство, так как наш спортивный врач ничего, кроме нашатырного спирта, предложить не мог. Но, когда собачонки оклемались, они, -- как мы и рассчитывали, -- подлого поступка Косолапову не простили. Мы им сколотили из досок будки, поставили возле ворот впритык со штангами, привязали псов на цепи, достигавшие до линии штрафной, и собачки обычно мирно наблюдали за исходом игры или дремали, но стоило Косолапову появиться в штрафной, как они с ужасным гавканьем срывались и набрасывались на игрока. Пара порванных трусов плюс укусы заставили его обратиться к тренеру с просьбой, чтобы тот переместил его позицию на место очень далеко выдвинутого защитника. Итак защитник, играющий на месте полунападающего, стал немалым новшеством в мировом футболе.
Нас лишь частично удовлетворяли действия Старикашкина, самого возрастного игрока на поле. С седой и длинной бородой, но всё ещё перспективный, он, при определённых изменениях игровой тактики, мог бы усилить атакующую мощь нашей команды. Для этого мы заменили стёкла в его очках на обычные. И он заиграл совсем по-другому! Он не только больше не пасовал в раздевалку, но, не видя мяча, был вынужден играть без него. Так он стал несомненно лучшим игроком первенства по компоненту игры без мяча. Соперники были не в состоянии предугадать его действия на поле, да и ему самому это составляло немалых трудов. Но манёвры, к которым прибегал он, чтобы соперники не наступили на бороду, вызывали аплодисменты даже у любителей балета. Таким образом, в простейшие футбольные схемы были привнесены черты благородного искусства.
Грань между футболом и сценическим искусством настоль тонкая, что её не только легко преступить, но и нужно. Эта нужда как раз весьма положительно коснулась и нашего центрального нападающего Жлобидзе, у которого постоянно возникали проблемы на почве сотрясения мозга. В его медицинской карточке отмечалось семнадцать таких случаев. Правда, он сам этого не чувствовал и на его поведении это не отражалось. Но как только он бил головой в перекладину, она разлеталась в мелкие щепки, а у него на лысине выскакивала шишка величиной в гусиное яйцо. К концу матча его голова сияла всеми оттенками радуги, но мы предпочли бы это красотище хоть одному, пусть и не так красочному голу. Чтобы поберечь его голову, мы приобрели в музее шлем римского легионера, а чтобы поберечь перекладины -- сверху, на шлем, надели парик французского аристократа семнадцатого века, тоже приобретённый в музее. Для прочности мы насверлили в шлеме дырок, натыкали туда орлиных перьев, покрасили в разные цвета, смазали их лаком и перемотали медной проволокой, а внутри поместили пружину. Чтобы усилить мощь удара, к пружине прикрепили лошадиное копыто. Из-за огромного роста Жлобидзе каждый раз должен был приседать на корточки, а наши футболисты после аута или углового, словно в баскетболе, старались попасть в эту так называемую корзину, и мяч, выброшенный ударом копыта, летел по такой невероятной траектории, рассчитать которую было невозможно ни вратарю, и защитникам соперника. Мы этот приём усердно отрабатывали на тренировках -- один раз из тысячи мяч попадал в корзину и один раз из тысячи неотразимым ударом влетал в ворота. Это лишь доказывало сколько пота мы должны пролить на тренировках, чтобы соперники позабыли такие непристойные шуточки насчёт нашего центрального нападающего, как "чучело гороховое" и "чмо болотное", а мячи влетали в ворота после каждой второй такой комбинации.
Конечно, такие меры очень положительно повлияли на остальных игроков команды. Наша неразлучная пара крайних защитников -- Стульчиков и Табуреткин -- определенно усилили свою игру и добавили столько настойчивости, что пыль после их рейдов при подключении в атаку полностью закрывала трибуны. Когда-то Стульчиков в автокатастрофе лишился ноги, но не лишился силы духа, и не только не покинул футбольное поле, а прочно встал на костыли, и после удара его протеза мяч не раз опасно свистел рядом со штангой. Нынче он приобрёл электронный протез, и мяч стал свистеть намного громче, что, конечно, весьма соответствовало его героическому стилю игры.
А пара наших полузащитников -- Замухрышкин и Негодяев (закончил институт им. Мерзавского) -- в центре поля раскручивали такие комбинации, что терялась даже бригада судей, да не только терялась, но после матча спохватывалась, что куда-то пропали часы, дорогие авторучки, телефоны и кошельки.
Капитан команды Тухлятин, когда-то в армии дослужившийся до звания Почётного Ефрейтора, перед командой, родным городом, всей страной, горячо любимой планетой Земля и необъятной Галактикой торжественно поклялся, что не будет стирать гетры, пока не станет чемпионом мира. Соперники, еще не доходя до центра поля, почувствовав огромное психологическое давление данной клятвы, начинали падать без сознания, полностью уступая нам инициативу. Я ничуть не сомневаюсь, что когда-нибудь эти гетры будут стоять в музее спортивных достижений на самом почётном месте. И лишь некоторые наши игроки выражали неудовольствие: "Поскорее бы его в сборную прибрали, а то дышать невозможно!" Но ведь главное не дыхание, а результат? Хочешь подышать свежим воздухом -- езжай на природу!
В срочном порядке усилили некоторые позиции в обороне и нападении, для этого пригласив несколько новичков. Нападающий Жулько до этого работал в цирке и участвовал в совместных номерах с мартышками. Маленького роста, примерно метр в шапке, тем не не менее был юркий и шустрый как понос. Не зря говорят: маленький, да удаленький! Правда, в головном уборе ему играть не разрешили, так как сотрясений мозга в его медицинской карточке не обнаружилось. В защиту поставили огромного и угрюмого как дремучий мамонт клыкастого бородача Отстоева, и он стал самым неподвижным редутом нашей обороны. То ли солнце, то ли вьюга, а он ни с места!
Итак этот основной состав ФК "Гробовых Гвоздей", проповедуя атлетический футбол и показывая ошеломляюще тонкую комбинационную игру, очень строго, как на уроке математики, защищаясь как львы и остро, словно самим кончиком ножа, атакуя, с каждым днём до отказа набивал копилку побед и наносил соперникам всё больше изобилующие горечью поражения.
Всё складывалось в таком порядке как указано выше, пока процессы побед не скрутили футболистам головы, а в надлежащее положение они уже не открутились. В итоге они отвернулись от славных традиций нашего клуба. Вскоре им стало начхать на все кубки, а некоторые безответственные игроки утверждали, что они не годятся даже для распития пива, так как в основном дырявые. Ну, типа того, что вещи столь непрактичные как конь педальный. Низко упала командная дисциплина. Наверное, несколько раз она грохнулась со стола или с ещё более высокого места, что почти ничего от неё не осталось, видимо, окончательно разбилась. Ох, как трудно собирать дисциплину по осколкам! Кстати, мы этим безнадёжным делом и не занимались. Иссяк боевой дух команды, и настолько истощился, что ни в одном игроке не удавалось его заметить невооружённым глазом, а когда приобрели увеличительные приборы, то они показывали лишь гадких микробов. В итоге полностью разладились струны игры, и не нашлось такого виртуоза, который смог бы их снова наладить и найти в заначках хоть какой-то резерв спортивной канифоли. И при этом, кто-то державший в своих руках нити игры, так неудачно дёрнул, что вся игра распоролась как старый свитер. Что уж там говорить об игровых связях, связках, составах и суставах!
Мы пережили множество болезных моментов, которые в целом сложились в неудачный сезон. Во время игры встречались неприятные случаи игровой безответственности. Наш непробиваемый страж голкипер Растяпо так увлёкся чтением детективных романов, что на произвол судьбы покидал ворота, и когда со всей силы пущенный соперником мяч попадал ему в лицо, начинал кричать: "Убили! Убили!" Когда перепуганная медицинская бригада выбегала на поле и, видя его живым и здоровым, только с красным, грязным и немного поцарапанным от удара мяча лицом, удивленно спрашивала: "Кого же?", он начинал объяснять: "Человека! Не собаку же... И пока неясно кто и за что." Врачи с изумлением оглядывали поле в поисках тяжко травмированного игрока, а он тыкал пальцем в потрёпанную книжку, так что медработником ничего другого не оставалось как тяжко вздохнув и глянув на табло (обычно показывающее счёт 0:8), тихонько топать на скамейку запасных. Запретить чтиво не казалось возможным, так как существовала вероятность, что Растяпо со стороны жертвы перейдёт на сторону убийцы и возьмётся за дело.
Табуреткин же, доселе славившийся безупречной дисциплиной, уже в первом тайме ухитрялся получить красную карточку, чтобы не опоздать на свидание или просто убыть "по делам". Какие там были у него дела -- тёмные или чистые, нам было неизвестно. Как и дальнейшая судьба команды при такой игре.
Игрок комбинационного плана Замухрышкин в неравной борьбе при столкновении с соперником оказавшись на газоне больше уже не вставал, и сколько массажёр не натирал ему уши, сколько раз не пускал в ход щекотку подмышками, тот спал беспробудным сном, переходящим в тракторный храп. И лишь под утро, проснувшись под столом, диким гласом вопил: "Принесите пива!" Пытался он произнести и ещё кое какие слова, но их было не понять. И он больше напоминал зомби, каких нередко показывают в кино, чем образцового футболиста.
Наша новая надежда, нападающий Жулько, полностью провалилась. Вместо того, чтобы хитроумными комбинациями вводить соперников в заблуждение, он пискливым голоском заводил песни, считая себя величайшим мастером караоке, к таким ошибочным самооценкам его вводили какие-то вредные грибы, которые он пожирал в огромном количестве ради того, чтобы повысить настроение. Это было более чем неприлично при разгромном счёте петь такие радостные песни. Уж лучше ругал бы судью матом. Мы готовы были поехать в лес и в корне уничтожить эти грибы, только не знали какие.
Другие игроки не приложили достаточных усилий, чтобы устранить эти изъяны в игре команды. Стоит лишь в некоторой степени отметить повысившийся уровень игры у защитника Отстоева. Он стал больше двигаться, был более напористым не только при обороне своих ворот, но в других важных компонентах игры; прежде всего, он начал забивать, отличался хет-триками и покерами. За сезон он забил 89 мячей, правда, все их провёл в свои ворота, поэтому приз лучшего бомбардира не получил, за что очень обиделся на организаторов первенства. Больше мы никаких достижений не добились и заняли последнее место. Болельщики уже давно нас покинули -- они бежали со стадиона словно крысы из тонущего корабля, их многотысячная армия растаяла как снеговик посредине июля; по трибунам шныряли лишь бродячие кошки. И мы, чтобы вернуть хоть несколько человек, обратились в рекламное агентство "Медвежьи услуги", но добились лишь того, что ночью явилась небольшая кучка пьяниц и дебоширов и нам побили окна в офисе.
Но мы, руководство команды, не подались пораженческим настроениям и, невзирая на катастрофические результаты, бросились на все стороны, чтобы найти выход из тяжёлого положения. Но что мы не делали, только всё чернейшие тучи сгущались над нашей командой, хотя везде вокруг ярко сияло солнце.