Три высохшие, высушенные розы и простенькая ваза представляется греческой амфорой... Бесчисленные флаконы, баночки, карандаши, чертики быстро разрушают иллюзию, но розы возвышаются над этим милым беспорядком и остаются вне его. Тусклые, бледно-бледно-желтые они стали похожи на выцветшие глаза старых женщин, и может быть поэтому, кажутся строгими и грустными.
- Мои?!
- Не только... - чуть виноватый тон ответа, в котором чуть-чуть прозвучал вызов.
Ты не изменилась. По-прежнему роскошные волосы обрамляют точеное лицо, по-прежнему капризные губы свежи, и надругательством была бы на них любая помада, и ты снова спокойна. И только розы, гордые сломленные розы честно увяли и остались прекрасными.
Это был яркий осенний день. На скамейке липовой аллеи я ждал тебя, и у меня на коленях лежали только что купленные, только-только начавшие распускаться чайные розы. Время от времени с веток невысоких деревьев срывался еще один лист, он неторопливо спускался и с легким звоном стукался об асфальт. По соседству сидели две молодые мамы, их младенцы спали в колясках, и пользуясь блаженным затишьем, женщины болтали друг с другом. А иногда поглядывали на меня и розы.
Когда-то я был уверен, что запомню этот вечер до донышка, весь - от твоего ликующего появления до нашего ласкового расставания, и вот помню юных мам, помню фасон их платьев, помню цвет их колясок, но сколько уже забыл, и сколько еще забуду! А ты, многое ли ты вспоминаешь, глядя на высохшие розы?! Или ты вспоминаешь не многое, а многих... И вспоминаешь с не меньшей нежностью, с не меньшей горечью...
- Вино, чай или по-прежнему... крепкий кофе?
- По-прежнему.
Ты вышла, и в комнате остался только запах горьковатых, незнакомых мне духов.
Как твоя комната похожа на тебя - своей аккуратностью, своей ухоженностью, своей ненавязчивой нестандартностью, даже обдуманной неразберихой у трюмо... А вон то кресло осталось от старого дома. Мы в нем целовались, как я думал, тайком от родителей... А этих картин я не знаю. Ты, в нашем прошлом, мечтала о своей небольшой квартире и картинах на стене...
О, там, в нашем дивном прошлом уже час, как сыпал мелкий нудный дождь, и ты окончательно сойдя с ума, сбросила туфли и босиком танцевала, плясала по лужам, и розы кружились, кружились розы в твоих руках!... Потом я полотенцем растирал тебе ноги, потом...
Господи! Вот сейчас ты войдешь с чашечками дымящегося кофе, - с бутербродами! - войдешь ты, ты все испытавшая, через все прошедшая женщина (без меня, без меня, без меня!), войдешь ты - девочка моя! - и уйдет наша юность...
А там... Там всю ночь до рассвета, как старая дворняга, будет шуметь, шлепаться, баловаться с ветром и стучаться в окно осенний дождь, и будут стоять розы... Три чайные розы.