Ну, вы, чего надулись, как мышь на крупу? Вы (во множественном числе), то есть ты, ты, и ты, друзья мои! Чего на свои пупки уставились, делать нечего, что ли? Книжки читать надо, вот чего! Я вот тоже, как и вы, ещё неделю тому назад созерцал свой пупок и размышлял о цели мироздания и о цене на газ, поставляемый Россией братской Украине. Да, слава Богу, Лерочка Ульмишек, благодетельница, дала нам три книжки почитать, и среди них "Московская сага" Васи Аксёнова, да продлит Аллах его благословленные дни, иншалла! Ну, я всегда уважал Васю за затоваренную бочкотару, за грузите апельсины бочками, крымские острова и прочее. Хороший, очень хороший писатель, кто же против. Но когда я начал читать "Сагу"... Всё, я понял, что полный копец пришёл мировой литературе, хотя бы в моём сознании... Если бы мне сказали: "Литинский - задание родной демократической партии. Завтра летишь на Марс, обратный рейс не предусмотрен, что возьмёшь с собой почитать? Вес ограничен, разрешаем только одну книжку, на размышление десять минут!" - я бы, не колеблясь, попросил только "Сагу". Никаких Сервантесов, никаких Шарлей Де Костеров, даже, извините, Львов Николаичей, не говоря уж о всяких там Куэлий-Хуэлий и прочих позорных, тьфу, дозорных, Лукьяненков. Только одного Васю.
"Три романа самого известного русского писателя нынешних дней Василия Аксёнова - "трилогия московская сага" ("Поколение зимы", "Война и тюрьма", "Тюрьма и мир"), охватывающая самые трудные в нашей истории годы тревожного мира и страшной войны. Персонажи Аксёнова - монстры столетия от Сталина и Берии до последнего стукача и люди которые пережили мрак эпохи, победили фашизм, выстояли - три поколения, которые страдали, мечтали, верили, любили." (Синопсис на обложке книги).
Да-а, ребята... Ну, вы меня знаете - не молодой суровый полярник, вся корма в ракушках, если бы выставить в музее плачущего чудака, то гвозди бы делать из этих людей. А сколько раз, читая "Сагу", я ревел белугой, весь в соплях! Дочка Таня часто говорит мне, когда я смотрю телевизор или читаю : "Папа, вот ты опять плакаешь! А говоришь - нет!" Я всегда раньше отвечал ей: "Танюля, я не плачу, это у меня глаза, как у старого пса, слезятся." (Особенно, если ветер, да мороз, да надо брать отсчёты по колеблющейся риске гравиметра на вибрирующем дрейфующем льду, когда лётчики молчаливо поторапливают, не выключая двигатель, да ещё очки, с-суки, запотевают и замерзают, раньше я носил толстостёклые очки, сопли и слёзы капают на журнал наблюдений, пальцы без рукавиц замёрзли, очки не протереть - вот от этого-то у меня и теперь глаза часто слезятся.). А когда читал "Сагу", то отвечал Тане: "А вот теперь, Танюха, ты угадала - плакаю! Жаль, что ты ещё глупая и читать по-русски хорошо не умеешь. А то бы тоже плакала!" Ну, я то плакаю, потому что я больше половины описанных в романе лет был свидетелем тех событий, это всё моё, кровное. Но и она, когда подрастёт, будет плакать, потому что великое художественное произведение надрывает душу читателя вне зависимости от того, когда оно было написано. Жаль, что составители Сказаний о Гильгамеше или Библии не обладали соответствующим даром. А то бы мы все тоже ревели.
Позвонил я Лере поблагодарить, за то, что приобщила, и поделиться радостью, что вот теперь помру просветлённый, а она мне говорит, что да, ей тоже очень понравилось, и что в России вроде бы десятисерийный фильм сняли по "Саге" (книжка то вышла, оказывается давно, в 1999 году). Ай-яй-яй! Как не хорошо! Просвещённый русский народ уже давно приобщился святых тайн, а мы тут, в Денвере, на задворках цивилизации, прозябаем, ничего не зная!
А тем из вас, российские и американские друзья, кто читал раньше "Сагу", но не позвонил, не объемейлил, не оповестил всех друзей о том, что взошла на небосклоне сверхновая - стыд и позор Иванову Василию! В старое доброе время можно было бы схлопотать за недонесение семь лет и пять по рогам, а то и десять лет без права переписки, если вы знаете, что это такое. И за меньшие преступления срока давали. "Ну, Вадим Арпадович, Вы наши расценки знаете: за Авторханова - семь лет и пять по рогам" - сказал мне Старший следователь по особо важным делам Следственного отдела Управления КГБ при Совете Министров СССР по Ленинградской области Виталий Николаевич Рябчук, молодой симпатичный майор ГБ, давая мне на подпись протокол обыска 6 мая 1972 года. Так то какой-то зачуханный Авторханов, о котором теперь мало кто помнит, а тут гигант Вася Аксёнов!
Открою вам ихний семейный секрет: А Лерка Гошу Ульмишека не любит. Он "Сагу" не читал. Да будь я его женой, я бы, только перевернув последнюю страничку, зарычал бы: "А ну, сука позорная, садись, читай! И на работе весь день читай! Не убежит твоя нефтяная геология! Кормить не буду, от лона отлучу, пока не прочтёшь!" Вот как сказала бы любящая женщина!
...Ульянов быстро рос и к середине тридцатых иные наблюдательные знатоки природы в Серебряном Бору могли выделить среди многочисленного беличьего населения исключительно крупного самца, настолько крупного, что язык как-то не поворачивался назвать его феминистской белкою, напрашивался некий "белк".
Следует сказать, что и в этом обличье Ульянов оказался среди сородичей общепризнанным авторитетом. Естественно, он не обладал теперь гипнотическими свойствами интеллекта, зато в силу неведомых игр природы приобрёл феноменальные качества воспроизводителя. Этому и предавался. В этом и ощущал своё предназначение. С первейшими проблесками зари и до последних угасаний заката взлетал он по стволам сосен, совершал колоссальные прыжки с ветки на ветку, проносился по опавшей слежавшейся хвое, по тропинкам, по крышам и заборам дач, преследуя своих пушистых соблазнительниц, которые только и жаждали поимки, а потому и убегали со всех ног. Настигнув, подвергал великолепному совокуплению.
...Сталин между тем в виде великолепного жука-рогача, отсвечивая сложенными на спине латами, полз куда-то в сверкающей траве. Он ни хера не помнил и не хера не понимал.
Конец трилогии.
Читайте, ребята. Имейте фан.
С места с песней в Глиндейлскую русскую библиотеку или в книжные магазины на Русской Плазе - шагом марш! Лейтенант Литинский - запе-вай!