Аннотация: Этот "Тюркин День" запомнится надолго. В празднике приняли участие не только члены семьи, но и совсем неожиданные четвероногие гости.
Лена Литински
НАШ ТУРКИН ДЕНЬ
Туркин день, Thanksgiving, в нашей семье стал отмечаться с тех пор как дочка, американка в первом поколении, полюбила готовить. Наше немногочисленное семейство с удовольствием откликается на призыв "патриарха", 86 летнего Димули (Вадима), прийти на "вкусненькое". Я бы, лично, обошлась без этого сугубо Американского, сомнительного для меня праздника, но дочка с воодушевлением берется за приготовление индейки и прочих традиционных блюд. В этот год в нашей семейной компании прибавление -- мамино подросшее 22 летнее "дитё", свет-Танечка, пригласила своего американского бойфренда, Matthew. Привычное для американского уха имечко, но только не для маминого русско-еврейского. Долго ломала голову, как же мне к нему обращаться, ну никак язык не приспособлен для таких звукосочетаний.
- Ну, что за имечко?! - говорю я Тане. - Ты как его называешь Мэт? Коврик? А как, если ласково хочешь обратиться? Никак?! Вот идиотство! Посмотри, как в русском языке обращением по имени можно выразить отношение к человеку, какое разнообразие - Матюша, Матвей, Матвеюшка, Мотя, Мотинька, Мотюхай, Мотюхевич, Тюха, Тюша, Тюнька... Как можно называть любимого ковриком? Передай ему, что у нас в доме он будет Мотей.
Вечер... На кухне - "дым коромыслом". Горы грязной посуды в раковине, тарелки, кастрюли, противни на всех поверхностях. Дочка мечется с последними приготовлениями. Патриарх Димуля, 86 лет, сгорбленный, седенький, но с неизменно радостной физиономией, устанавливает треногу для видеокамеры, чтобы снимать для грядущих поколений документ исторической важности. Главная героиня праздника, турка, "доходит" в духовке. С утра оттаявшую, сложившую ножки крестиком птицу, дочка безжалостно тыкала ножом, запихивая под уныло белёсую кожу всяческие специи. Колола огромным шприцем, вбрызгивая сливочное масло. В воображении всплывало киношное "скальпель, зажим!" Выглядела бедная птица на мой вегетарианский взгляд устрашающе. Ну просто вчерашний труп в прозекторской. На месте запихнутых травок и приправ, кожа индейки приобрела подозрительные синюшные пятна. Я малодушно отводила глаза, а дочка заверяла -- ничего, мама... Когда запечется - будет все ОК.
Запахи по дому витают соблазнительные. В который раз недоумеваю, как это я так опрометчиво 30 лет назад, еще в прекрасном городе Ленинграде, отказалась от всей еды бегающей своими ногами, свинки там, коровки, курочки -- не из гуманных соображений, а в результате излишнего романтизма и безответной любви. Мой "предмет" занимался восточными философиями, проповедовал абсолютное вегетарианство и в один непрекрасный день произнес сакраментальные слова -- "Лена, я займусь тобой, но ты должна отказаться от мяса". Господи, "займусь тобой!" Полупустой холодильник немедленно стал абсолютно пустым, и новый адепт вегетарианства трепетно стал ждать, когда же им займутся... Потом, правда, оказалось, что другая вегетарианка со штампом в паспорте уже делила с "предметом" восточную мудрость и однокомнатную квартиру в хрушёвке. Но я хоть в чем то, но отстояла свое Я. Рыбу ела и буду есть! Хотя мозги, наверное от переживаний, повернулись раз и навсегда на отказ от бегающего мяса.
Российско-еврейская мама, то бишь я, нахально вторгается в американскую традицию со своими российскими замашками. А как же?! Капустка саморучной закваски -- это раз, грибочки маринованные, в лесах колорадщины собранные -- это два, икра заморская, баклажанная, это -три... Ну, без нумера четыре, салата оливье, обходимся.
Индейка освобождается от серебряной фольги, прикрывающей спину, и, с воткнутым в слегка почерневшую ляжку термометром, признается готовой.
Трень, трень -- первый гость. В распахнутой двери появляется дочкин бойфренд, рыжий, как кто-то из его предков ирландцев, горбоносый, как кто-то из его предков ирокезов, и одетый с иголочки, как кто-то из его предков англичан.
Дочка, Таня, радостно сообщает, пока молодой человек снимает куртку:
- А знаешь, мама, Мэт начинает учить русский язык! Мэт, вот очень важное русское слово - ТАПОЧКИ. - Показывает на тапочки, стоящие по русскому обычаю у входных дверей. Мотя переводит взгляд со своих, по-оффисному блестящих штиблет на тапочки, поднимает со слегка недоуменным выражением глаза на маму в переднике, и произносит необыкновенно нежно новое слово. Нежность проистекает от того, что звук "ч" произносится забавно, не по-нашему. Мама смеется, и от нахлынувшего умиления кидается Мотю обнимать, повторяя "тапочки", "тапочки"... Ну, помните все, как в "Бриллиантовой Руке": "чьёрт побери, чьёрт побери". Мотя смущен, не понимает, что он сделал не так, и чем вызван мамин порыв. Танечка его успокаивает, дескать все в порядке, семейный праздник только начинается.
Второе треньканье звоночка. Явление второе - старшая дочка патриарха от первого брака, Алка. Алка привносит в дом вместе с холодом, застрявшем в пушистой шубке, ощущение тесноты пространства. Алки всегда много. Она веселая, громкая, непосредственная. Вслед за ней заходит в дом ее сын, Дрюка, застенчиво улыбающийся, высокий и худой. Он всего на год младше своей тетки Тани, ему 21 год. И тётка, и племянник слегка стесняются такого факта и называют друг друга перед посторонними cusins. Дрюка на самом деле Андрюша, Андрей. Но так уж повелось, что у Алки все получают свои имена. Бывший муж, американец, из Марка превратился в Тосю, официальная фамилия подруги давно всеми забыта, потому что Алка дала ей новую, приставшую к ней намертво, Марина Terrible. И так всегда.
Алка с ходу кричит радостно:
- Ой, Рыжик здесь! Ты мой зайчик! - Обнимает Матвея. Рыжиком она прозвала Таниного бойфренда за светло-рыжую масть. Таня тут же объяснила Мэту, что ещё есть такие очень вкусные грибочки, рыжики. Парень смирился, рыжик так рыжик.
Мама, то есть я, решив поучаствовать в общей веселой суматохе, объявляет Моте на английском: -- Мотя, Alka called you rabbit!
- No! Not rabbit! It is Hen - поправляет Алка. Таня тактично вступает: No, it is not a rabbit and not a hen, it is BANNY! It's Ryzhik-Banny!
OK, Рыжик-банни, 29 летний главный менеджер частной медицинской компании, доброжелательно улыбается. Он не первый раз в этом сумасшедшем русском семействе, ничему уже не удивляется.
Рассаживаемся за столом... Алка громко:
-- Кто тут поставил эту факинг камеру, пройти невозможно! Оо... грибочки... Ленуля, сама мариновала? Класс! Таня, тюрка точно сухая!
- Ты же ещё не пробовала!
- А мне и пробовать не нужно, я что голодная? Есть пришла?! Я вижу, что сухая и говорю... Вот в прошлый год Таня приготовила тюрку, так я такой никогда в жизни не ела, просто во рту таяла, таких тюрок не бывает... А эта - сухая.
- Ну, все-таки, давай попробуй кусочек.
- Ну, ладно, мне попку тюркину дайте...
- Так вроде нет никакой попки...
- Как это нет, должна быть! Я всегда попку ем.
Все ищут туркину попку и не находят.
- Ну ладно тогда кусочек темного мяса...
- Ну, я же говорила, что сухая. Тут, что в неё ни пихай, только деньги зря потратишь на всю эту белиберду, специи да травки. Вот в прошлом году Таня приготовила, я точно такой в жизни не ела... Наверное, ты вымачивала её долго? Ну вот, я же и говорю. ЭТА ТЮРКА СУХАЯ!
Дрюка вступается за тети-Танину стряпню:
- Мама, какая ты грубянка, зачем ты так ниважливо отнисёшся? (Дрюка брал курс русского языка в университете, но русский у него, как у американца-отличника - понятно, но смешно.)
Я тоже подключаюсь к защите уже наполовину съеденной птицы:
- Алка, ну сколько можно!? Это в точности, как в анекдоте про зануду, знаете? Едет пассажир в поезде и ноет: "Ох, как я хочу пить, как хочу пить! Нет больше сил, как я хочу пить!!! - И так всю дорогу. Наконец станция. Кто-то бежит покупает бутылку воды. Вода выпивается, полминуты долгожданного покоя, и опять: - Нет, но как я хотел пить, как я хотел пить...
- У меня интересное предложение - говорит мама, то есть я. А давайте попробуем русские анекдоты перевести на английский, а то Моте скучно. Мы все на русском разговариваем, ему непонятно.
Мама бежит на второй этаж. На втором этаже в туалете лежит пара русских газет со страницами юмора. У мамы чувство юмора есть, а памяти на анекдоты ну никакой! Уже месяца 3 лежат эти странички в туалете и ни одного анекдота в голове! Вот Алка другое дело. Тут же без всяких газет начинает:
- Вот смешной анекдот... Изобретатель матрешки был похоронен в гробу, в гробу, в гробу...
Пытаемся объяснить Моте, получается не очень.
А вот ещё... В штате Айова все хорошо, а жаль, хорошая была бы рифма...
Мотя вежливо улыбается, но явно ничего не понимает. Это просто невозможно для американца. Вообще юмор понять труднее всего говорю я. Вот давайте я просто почитаю из газеты, а вы скажете, что перевести.
Читаю... Все слушают задумчиво, анализируют, что можно бы перевести. Таня подводит черту: - Нет, и не пытайтесь, он все равно не поймет!
Мотя подключается. Ему нравятся шутки с игрой слов. Приводит пример... Мы все сидим пришибленные, нашего разговорного английского явно не хватает, чтобы понять игру слов на английском. Все это время патриарх Димуля сидит с улыбчивым лицом, но молча. Мы даже как- то и подзабыли, кто у нас тут главный, так он тихо и незаметно сидит. Вдруг неожиданно, с поднятым бокалом и с очень большим энтузиазмом он затягивает громко, но слегка фальшиво:
- God bless Amerika....
Общее оживление, легкий смех, кто во что горазд подтягивают. Сиамская кошка, Бежик, пытается учувствовать в общем нестройном хоре, вскакивает на стол, задрав хвост, и тоже подпевает, раскрывая пастёнку. Явно нервничает, не понимает, что за базар. Слова помнятся плохо, но это не мешает допеть, с особой громкостью в конце на заключительных словах: "My Home, sweet home!"
- Ох, и громкий же у тебя голос, откуда только берется?!
- А, как же, не зря же я был батальонным запевалой? Таня, переведи Матвею.
Таня переводит...
Опять, с еще большей настойчивостью...
- Таня переведи Матвею, только точно переводи! Я точно предсказываю, что в мой столетний юбилей Путин мне вручит орден российской славы за мои заслуги перед отечеством. Ведь под моим руководством были проведены гравиметрические измерения всего Северного Ледовитого океана!
Все посмеиваются...
- Да, я, как великий колорадский шаман, предсказываю это. А ещё Таня переведёт мои интернетные байки после моей смерти на английский язык, издаст их и заработает очень большие деньги!
Все это мы переводим для Моти на английский, так как Патриарх перебил весь газетный юмор. Ничего более смешного найти не удалось.
- Вадим, ну хорошо, дай тебе бог до 100 лет благополучно дожить. Но ты что, получается, утверждаешь, что и Путин еще 14 лет будет Россию к светлому будущему вести? - Все смеются.
В разгар веселья раздаются странные звуки над нашими головами. Впечатление, что кто-то двигает и роняет мебель над потолком. Потом звук перемещается к люстре. Скребется яростно прямо над люстрой, там, где скрытая проводка.
Черт побери!!! Это еноты пробрались на чердак. Такие сладенькие, умильные на видео и фотках, они, сволочи, становятся кошмаром домовладельцев, непонятно как забираясь под крышу дома.
Все переключаются на обсуждение возникшей проблемы. Звонить в службу охраны диких животных практически бесполезно. Знакомая американка потратила $2000 на избавление от этой напасти. Служба предлагает поставить клетку-ловушку с приманкой и ждать, может зверь попадется. Потом его вывозят и выпускают на свободу. Через некоторое время ждите гостя назад. Еноты находят дорогу домой не хуже известной троицы из Необыкновенного путешествия...
Самый молодой из компании, Дрюка, готов залезь на чердак посмотреть, что там происходит и разогнать веселую семейку енотов, теперь они что-то азартно катали, в футбол что ли играют?)
Вся компания уже не за столом, а столпилась, задирая подбородки к крышке в потолке, закрывающей отверстие, ведущее на чердак.
Расположена эта дырка в потолке очень неудобно, прямо над ступеньками. Я тащу из гаража лестницу стремянку. Настаиваю, чтобы Дрюка надел защитные штаны и куртку, резиновые перчатки. После бурного совместного обсуждения - с неуместными замечаниями Алки, что в моей розовенькой куртке Дрюка выглядит как гей, мы ставим стремянку таким макаром, что две опоры- ножки стоят на полу, а другие две на четыре ступеньки ниже. На такую эквилибристику Дрюка не подписывался... Он побаивается, что сверзнется с этой неустойчивой этажерки, а у него экзамены в университете на носу, рисковать неохота.
Матвей сохраняет во всей этой суматохе олимпийское спокойствие. А что ему еще остается, если подружка из этой сумасшедшей русской семейки!? И грибочки маринованные на вилку нацепляет и ест, не думая, что рискует при этом своей молодой американской жизнью,
и водочку с селедочкой иваси на закуску...борщ, опять же, цвета загустевшей крови причмокивая хлебает. Наш человек становится! Ну, что ж делать, если в замечательный американский праздник Дня Благодарения не сидят эти ненормальные, как положено, за столом, соединив руки и произнося прочувствованные слова благодарности, а ловят енотов.
Мотя берется страховать стремянку с балансирующим Дрюкой. С никак не открывающейся крышки на рыжую голову сыпется всякая шелупень. Я пытаюсь деликатно стряхнуть шелупень с Мотиной головы, одновременно колотя ручкой швабры по потолку, отпугиваю зверюг. Боюсь, а вдруг Дрюка откроет лаз, а они как выпрыгнут прямо на нас сверху!
Вадим громовым, командным голосом отдает команды. Алка с Таней, сестрички с почти 35 летней разницей в возрасте, толкуют о чем-то своем, девичьем, пытаясь услышать друг друга в общем гомоне...
В этот драматический момент распахивается входная дверь, впуская еще одно действующее лицо. Все кричат:
-- О, Женя пришел! Ты чего опоздал так, мы уже почти все съели! (Женя - это сын патриарха от второго брака.)
Женя глядит в остолбенении, держится довольно продолжительная пауза... наконец произносит:
- Ребята, а чего это вы делаете??!!
Осознав, какое впечатление производит наша "композиция" на свежего человека, я первая начинаю хохотать, через секунду присоединяются все, кроме, естественно, Жени, который впадает в еще большее недоумение.
Еноты, видимо испугавшись нашего шума больше, чем мы напугались их появления на чердаке, куда-то ушмыгнули. Крышку в потолке, кстати, открыть так и не удалось.
Часть вторая
Праздник в американском семействе
--
Таня, мне кажется, что Матвей чувствовал себя не в своей тарелке, а попросту говоря, обалдел от нашей семейки. Прямо как Алиса, очутившаяся на безумном чаепитии у Шляпника (если ты читала Льюиса Кэрролла).
Что ты, мама, ответило мое чадо, ему было очень весело! Мы вчера, перед тем, как пришли к вам, были на Дне Благодарения в его семействе. Это такой контраст!
-- Да? интересно... Ну и как вы провели время? Кто там был?
-- Ну... его мама, отчим, дочка отчима с мужем, дедушка с бабушкой.
Еду заказали из ресторана, стояла в серебряных судках. Каждый подходил молча, набирал еду, садился на свое место и начинал сосредоточенно жевать. Тишина не прерывалась даже стуком столовых приборов, потому что тарелки бумажные и вилки пластмассовые.
Дальше Таня изображает разговор за столом:
Мама спрашивает Матвея - Как у тебя дела?
Матвей: -- Все хорошо, мама.
Мама: - Таня, тебе нравится тюрка?
Таня: - Да, спасибо.
Бабушка: - Ваш пёсик чувствует себя получше?
Мама: - О да, я каждый день делаю ему укол.
Молчание...
Отчим: - Эти демократы не доведут страну до добра!
Мама: - Обама дьявол! (Идет небольшое объяснение, почему...)
Отчим: - Точно, Обама дьявол!
Дедушка, рьяный республиканец, очень тучный, тряся подбородками и сжимая кулаки, произносит гневную речь против Обамы.
Таня и Матвей помалкивают, боятся сказать что-нибудь не то. Таня побаивается мамы Матвея. Она сухая и ноль эмоций. Вообще-то она, наверное, добрая. Взяла из шелтера больную собачку и уже потратила на нее 5,000 долларов. (Собачка, правда, все равно померла потом).
Мама: - Этот ресторан, из которого мы взяли еду, очень неплох, мы там несколько раз заказывали... (идет перечисление разных ед).
Отчим: - Индейка ОК, но в прошлом году была лучше.
Возвращение к теме ресторанов.
Сводная сестра Матвея и ее муж тоже сидят молча, и только бросают не очень добрые взгляды на слишком правильную Таню. Ни татуировок, ни дырки в ухе. Они, видимо, подустав от строгости республиканского старшего поколения, оторвались по полной, и татуировок на них не счесть.
Собственно, вот и все. Ланч окончен. Все темы исчерпаны, тюрка съедена, бумажная посуда выброшена в мусорный мешок. Чисто, стерильно, и... скучно до зубной боли!
--
А ты, мама, спрашиваешь, как Матвей чувствовал себя за нашим столом. Да он был в полном кайфе от этого нашего бесплатного цирка!