Как ее звали, и откуда она вообще взялась здесь, на песчаном морском берегу, Кире было неизвестно. Но ощущение, что эта девушка - совсем не чужая, больше того, хорошо знакома, и знакома давно - было совершенно четким. Она сидела на корточках у воды, опустив ладони с расставленными пальчиками в набегавшие на песок небольшие волны. Длинные белокурые волосы скрывали лицо. Лишь изредка порывы налетавшего с моря ветерка приподнимали кудряшки, но лицо это Кире и так было отлично знакомо, хотя вспомнить, откуда, почему-то не удавалось. Все ее нагое тело покрывал ровный золотисто-шоколадный загар. Потом девушка поднялась, махнула Кире рукой, приглашая следовать за собой и, придерживая налитые груди ладошками, медленно стала входить в воду. Ее фигурка была очаровательна - чуть выше среднего роста, с длинными ногами, тонкой талией и округлой соблазнительной попкой. Девчонка смотрелась настоящей богиней с полотна Боттичелли. - Кира, ну что же ты! - зайдя в воду по пояс, призывно крикнула она. Ее голос - нежный, обволакивающий, с чуть заметной очаровательной картавинкой, тоже был Кире знаком. От звука этого голоса у Киры началось головокружение. Ноги сами понесли Киру туда. И вот они стоят по пояс в воде, держась за руки, с наслаждением смотрятся в глаза. Потом делают шаг навстречу друг другу, их набухшие соски при этом соприкасаются, а руки опускаются на талии. Кира с удивлением обнаруживает, что кожа незнакомки удивительно нежна, словно бархатная, ведет свои руки ниже и разводит их, и незнакомка повторяет эти движения. Ее глаза - чуть шальные, чуть раскосые, буквально сво
3
дят Киру с ума. Впрочем, как и все остальное - и внешнее, уловимое, эротически притягательное, и то, что скрыто за этим внешним. Причем скрытое, потаенное - даже больше. Эта девушка снилась Кире с недавних пор каждую ночь. И каждый раз мучительно хотелось вспомнить, кто эта нагая красотка, как они оказались здесь, на морском берегу, на крошечном пляже среди скал, и почему они с ней вообще знакомы. Хотя нет, слово "знакомы" здесь не годилось. Их наверняка связывали какие-то серьезные отношения. Но, тем не менее, у Киры была уверенность, что они пока с этой девушкой не были близки. И что близость между ними вообще была невозможна. И непонятно почему: они были здесь, на берегу, одни, совершенно нагие, и совсем не стеснялись своей наготы, их тянуло друг к другу, больше того, они откровенно хотели друг друга. Вообще-то через постель Киры - а первый опыт был получен еще в четырнадцать - прошло столько девчонок, что счет им был давно потерян. Брюнетки, блондинки, мулатки, китаезки, совсем юные и достаточно зрелые - мимо не проходила ни одна смазливая мордашка. Обычно для Киры это было чем-то вроде увлекательного спорта. Иногда завязывались и более серьезные отношения. Тем не менее, больше двух-трех месяцев легкомысленного кириного характера не выдерживала ни одна любовница. Расставание всегда было легким. Но с этой, из непонятного сна, все было, словно в первый раз. Первый раз так кружилась голова от одного звука очаровательного, с нежной картавинкой, голоска, первый раз так часто колотилось сердце, первый раз любое прикосновение к ней обжигало, как и ее прикосновения. Вот ладони Киры накрыли ее груди, а она нежно прикоснулась к соскам Киры, и там сразу сладко заныло, вот
4
они одновременно закрыли глаза и соприкоснулись губами, а их руки, нежно лаская друг друга, потянулись вниз ... - Кира, хватит дрыхнуть. Сейчас бригадир придет, а то - и сам начальник отряда! - неведомо откуда ворвался в сладкий до умопомрачения сон знакомый голос совсем из другого мира. "Женька? Откуда? Впрочем, что за вопрос...", - реальность возвращалась медленно, но неотвратимо. Возлюбленная - только теперь Кире со всей очевидностью стало это ясно, исчезла, а вместе с ней - и море, и пляж, и скалы. Все вернулось туда, куда и было положено - в ужасающую реальность воркутинского лагеря общего режима. Самым страшным, точнее, тяжелым на зоне для Киры оказался не унизительный лагерный быт, не подчеркнутое отсутствие даже слабого намека на личную независимость, ни царившие здесь жуткие, круто замешанные на однополом сексе, и связанной с ним жестокой ревностью, и грубым насилием нравы. Отупляющая, изнурительная работа, при питании, которое и питанием, в обычном смысле этого слова, назвать можно было с большой натяжкой, выматывала настолько, что вечером ноги едва доносили до постели. Лагерь, куда Киру отправили отбывать трехгодичный срок за мошенничество, располагался среди глухой тайги. До Северного Ледовитого океана отсюда было куда ближе, чем до столицы тюремного края - Воркуты. Лагерь состоял из шести спальных бараков, в каждом из которых насчитывалось по сотне нар в два этажа, хозблока - столовой, прачечной, медчасти, промзоны: щвейных мастерских, ремонтного цеха, гаража, котельной, душевой. В сторонке, у самых ворот, располагалось самое высокое в округе, сравнимой по территории с Францией, трехэтажное здание администрации, со штрафным изолятором - шизо - в подвале. Плац, где каждое утро и каждый вечер проходила перекличка заклю
5
ченных, с администрацией соединяла аллея чахлых карельских березок. Сюда даже трассы нормальной не было: восемь долгих часов, в промерзшем насквозь, тюремном автозаке несколько дней потом вспоминались прикушенным до крови языком. За оградой зоны находился крошечный, состоявший из двухэтажных бревенчатых бараков, построенных еще во времена ГУЛАГа, поселок, в котором жили семьи лагерной обслуги. Иногда, обычно по выходным, ветер доносил оттуда аппетитный запах шашлыков, и тогда Кире мучительно хотелось покончить с собой: от всего этого ужасающего быта, от глухой вселенской тоски, от одиночества, отупляющей усталости. Лишь мысль о том, что там, на воле, его возвращения ждет Саша - родная душа, останавливала от этого необдуманного шага. На работу Киру определили в кочегарку. Руки, привыкшие к еженедельному изысканному маникюру, настолько огрубели, что пальцы с насмерть въевшейся в них угольной пылью почти перестали сгибаться. За смену приходилось лопатой перекидывать по нескольку тонн угля. В результате у Киры - еще недавно изнеженной столичной штучки - появились самые настоящие бицепсы, а плечи стали раза в полтора шире бедер. Ломота в пояснице по ночам была такая, что, несмотря на усталость, иногда заснуть не удавалось почти до утра. Еще изматывал заработанный здесь, на зоне, гастрит. Организм, приученный к самой изысканной кухне, отказывался принимать пищу, годную разве что для бродячих собак. Если бы не заначка, на которую Кире удалось приобрести пару упаковок гастала, к исходу первого года сидки можно было рассчитывать на самую настоящую язву желудка, если - не что еще похуже.
6
- Кира, пора вставать! - уже требовательно будил высокий Женькин голосок, - иначе на неприятности нарвешься! Действительно, было пора. Но Кире мучительно не хотелось заставить себя открыть глаза, и тем самым потерять пусть даже иллюзорную связь со всем тем, что было во сне. - Кира! Женькина рука потрясла Киру за плечо. Бесполезно. Тогда Женькины пальцы перебрались на затылок Киры, но за коротко остриженные волосы им зацепиться не удалось, и тогда Женькины пальцы... стали гладить Киру по голове. Нежно, усыпляющее. "Зачем? Женька... пристает ко мне? Не может быть! Мы же просто дружим! Нет, это сущая ерунда". Через мгновение ноги сами уже несли Киру в коридор, где вдоль одной стены стоял ряд вцементированных в пол вонючих унитазов, против которых находился такой же ряд проржавевших умывальников. Быстро - за спиной своей очереди ждали остальные страждущие, успеть до общего построения справить нужду - дело первое, потом - дело второе. И, на ходу утираясь серым от грязи вафельным полотенцем, почти бегом, назад, в спальню, одеваться.
СВЕТА
Тоже проснулась в своей постели. Двумя часами позже Киры. Если быть точной, "своей" эту постель, в которой Света спала через ночь уже два года, она считать не могла, потому что посменно делила ее с Танькой - стервой из стерв, но девчонкой более-менее порядочной. По крайней мере, подлянки с ее стороны можно было не опасаться. И простыни после себя Танька поутру никогда не забывала менять на свежие. Да и квартира была вовсе не Светкина, а принадлежала агентству. Бок о бок с ней в этой комнате каждую ночь
7
спали еще с десяток девчонок, плюс Антоша - старший в их бригаде. Всего бригад в агентстве было две. Антоша был всем своим лапушкам, как он их ласково величал, и за отца, и за мать родную: администратор, водитель, охранник, психолог - у него на самом деле был университетский диплом, а еще - и карающий меч правосудия, если слово "правосудие" вообще можно было отнести к этому виду деятельности. Сейчас Антоша, во сне обнимая Светку за грудь, уютно сопел ей в плечо. "Совсем как ребенок", - подумала она, осторожно, чтобы не разбудить его, высвобождаясь из объятий. Антоша во всех отношениях был прелесть. Одна проблема - он больше шести часов органически не мог обходиться без секса: зверел, глаза начинали наливаться кровью, и в этом состоянии он мог пойти на все. Вначале Антоша спустил на девочек из агентства все оставшееся от родителей немалое состояние, а потом волею судеб и сам оказался здесь на работе. Шеф его ценил, прежде всего, как специалиста по разруливанию сложных ситуаций - а они, ввиду деликатной специфики работы, возникали часто, и поэтому закрывал глаза на маленькие Антошины шалости, тем более что все всегда было по согласию. Девчонки поговаривали, что и супруга шефа нередко пользовалась слабостью менеджера второй бригады, но Светка с фонарем над ними не стояла, и вообще это было не ее дело. - Ты куда? - удерживая ее за грудь, прошептал Антоша. - В ванную. Вставать уже пора. - Подожди, трахнемся. - Я же вчера, когда спать легли, тебе дала. Два раза подряд. - Так это вчера было, - искренне удивился Антоша.
8
- Антош, настроения нет. Вон, смотри, кажется, Натаха завозилась. Не иначе, просыпается. Вот и занимайся ей, пока остальные девчонки спят, сколько тебе будет угодно. С Наташкой Антоша спал чаще, потому что она была влюблена в него, как кошка, и сама при каждом удобном случае норовила ему подставиться. Но вчера Наташку заказали на эскорт - какой-то толстый нефтяной папик решил блеснуть перед коллегами в обществе обворожительной модели. Потом был фуршет, потом - ресторан и сауна. А выпить Натаха была не дура. В общем, домой ее вернули совершенно невменяемой. Антоша на себе тащил ее прямо до постели, и сам раздевал ее. Поэтому спать попросился к Светке. Она не возражала. Не потому, что Антоша в постели был асом, и каждый раз, когда он ее имел, она в буквальном смысле этого слова улетала на седьмое небо. Просто в последнее время со Светкой происходило что-то неладное: она панически стала бояться одиночества, особенно ночью. Это было тем более странно, что одной она вообще редко оставалась: в агентстве Светка была, пожалуй, самой востребованной девочкой. У нее был длинный список обожавших ее постоянных клиентов, некоторые даже на полном серьезе предлагали ночной бабочке руку и сердце. И здесь, "дома", она практически никогда не оставалась одна: со своими слезами к ней липли буквально все девчонки не только ее второй, но и соперничавшей с ними первой бригады. Пора было разобраться, почему это с ней происходит. Именно сейчас, пока все остальные еще спят, для этого было самое подходящее время. - Антош, разрешаю тебе притащить Наташку в мою постель. А я, пока остальные не проснулись, ванную приму.
9
- Понимаешь, надоела она мне со своими соплями, больше некуда! Я - тебя хочу. - Антош, у меня после вчерашнего поясница разрывается. Сам знаешь, я четыре часа по двойному тарифу "работала", - взмолилась Светка. - Ладно, катись в свою ванную. Здесь, дома, в ванную - она была одна на всех - попасть всегда было проблемой. Добрая половина ссор - а девчонки были на них мастерицы - начиналась из-за места в очереди. А для Светки, к тому же, душ вообще являлся "бзиком". Обязательно - полчаса каждое утро, до работы, и на утро следующее, после смены. А еще - обязательно после каждого клиента. Светка встала с постели, и в полумраке - еще было достаточно рано, стала шарить рукой по полу в поисках тапочек. - Свет? - Ну что еще? - раздраженно ответила она. - Возьми в кармане моих джинсов ключи от "люкса". Разрешаю. Там сейчас все равно никого нет. - Спасибо, родной! От радости Светка чмокнула Антошу в щеку. Он в ответ звонко шлепнул ее по голой попке. - Дурак! Разбудишь всех! - возмутилась она и, захватив свой халатик, убежала в коридор. У агентства были две своих "базы". Одна, которая, собственно, и называлась "база", на самом деле была небольшим комфортным ночным клубом недалеко отсюда, за Садовым кольцом, на улице Казакова. Два танцпола, подиум, уютный ресторанчик, бар, курилка. Это на первом этаже. На втором - "темная" - уставленная кожаными диванами комната для тех, кто хотел относительного уединения в компании таких же, слышимых, но невидимых романтических парочек, два маленьких вип-зала, предназначенных прежде
10
всего для приват-танцев, сауна с небольшим бассейном. На третьем - маленькая фешенебельная гостиница. Другая - ее обычно называли "база-люкс", была, по сути, большой квартирой, перестроенной под маленький, очень уютный клуб. Единственное, чем она принципиально отличалась от первой - вместо бассейна рядом с сауной здесь располагалось джакузи. Впрочем, достаточно просторное. База-люкс была заведением весьма секретным. О ее существовании знали даже не все девочки, а только самые надежные. Дверь выходила в глухой, без единого окна двор. Помещение регулярно, не реже двух раз в месяц, проверялось специалистами на наличие подслушивающих и подглядывающих устройств. Так что вип-клиенты, желавшие, чтобы их досуг носил сугубо частный характер, за конфиденциальность были спокойны. Черный ход выходил как раз в коридор квартиры, в которой жили девочки. Ключи от него были только у менеджеров, и самого шефа. Светка, убедившись, что ее никто не видит, открыла дверь и юркнула в темный коридор. Помещение озарилось неярким голубым сиянием - сработала автоматика. Постояла, прислушиваясь: мало ли что! Антоша оказался прав: на базе действительно, в этот утренний час, никого не было. Бросив халат у двери - здесь он ей был не нужен, и оставшись голышом, пошла вперед. Сияние словно само собой возникало перед ней, а едва она проходила, вновь угасало. Первым делом Светка направилась в бар, плеснула в стакан виски - до следующего утра оставалось еще достаточно времени, чтобы успеть расслабиться, а потом - прийти в себя, и двинула в сторону джакузи. Включила систему, сделала глоток, поставила стакан на бортик, с наслаждением погрузилась в закипевшую от пузырьков прозрачную воду. Когда же это началось с ней? Недели три назад. И, казалось бы, на ровном месте: кли
11
ент, как на подбор, шел тихий, внимательный, денежка на ее банковский счет капала исправно. Светка закрыла глаза и попробовала вспомнить все, что случилось с ней за последнее время. Разумеется, у нее и прежде бывали приступы хандры: работа, все-таки, необычная, сплошь да рядом стрессы. В основном потому, что нормальные мужики услугами проституток пользовались не часто, а те, что пользовались, обычно были ненормальными. Но прежде кризис проходил за день-два: хороший сон, расслабляющая выпивка, шопинг-марафон по бутикам... Светка взяла стакан, сделала еще глоток. Все-таки, в чем - причина ее нынешней хандры? Настя? Не может быть. Однако, по времени совпадает. Именно три недели назад она неожиданно повстречалась со своей школьной подругой Настей. Это была нечаянная радость: после такого перерыва увидеть свою когда-то самую закадычную! Так что хандра, такая, что хоть волком вой, хоть из окна прыгай, здесь совсем не причем. Хотя...
САША
Было часов десять утра, когда он проснулся: рань несусветная. Вставать не хотелось. Саша укрывался одеялом с головой, ворочался с боку на бок, считал до ста, пытался вспомнить что-нибудь очень хорошее из своей жизни. Все было бесполезно. Сон не возвращался. Зато сами собой полезли ужасные воспоминания дня вчерашнего, точнее, вечера, и, смутно, ночи. После работы Саша взял такси, подобрал Анжелку на Тверской - его подруга обожала дорогие бутики - и они двинули в грузинский ресторанчик. Саша был гурманом, и каждую субботу выбирал для отдыха какую-либо экзотическую кухню. На этот раз ему захотелось шашлычка из баранины.
12
Коньяк пили, дорогой, зато - настоящий. В честь окончания рабочей недели он мог себе это позволить. Сациви, чахохбили, шашлык действительно оказался знатный, на углях из корней лозы. Пару бутылок "Арагви" десятилетней выдержки они там под хорошую закуску часа за полтора "уговорили". Потом стало скучновато, да и живая экзотическая музыка начала раздражать - слишком уж ее было здесь много. Анжелке захотелось танцевать. Поэтому дальше последовал ночной клуб. Первый, оказавшийся поблизости. Саша танцевать не любил. Он сидел у барной стойки и "накачивался" вискарем. Зато Анжелка - отрывалась по полной. Танцевать она умела, и Саша с удовольствием любовался ею. Анжелка быстро оказалась в центре внимания. Может, из-за экстравагантных па. Может, из-за своего не в меру откровенного даже для ночной столицы наряда - сногсшибательного, едва прикрывавшего груди и попку клочка блестящей полупрозрачной ткани. Подол ее платья буквально при каждом движении взмывал к талии, демонстрируя всем желающим то, что не могли скрыть тоненькие стринги. А может, вообще из-за своей модельной внешности, которую этот танец, и это платье только подчеркивали... К Анжелке сначала "клеился" бодренький пожилой папик, за спиной которого ненавязчиво маячили два охранника, потом - какие-то патлатые. Вскоре тех откровенно отодвинули бритые пацаны. Когда она подошла к барной стойке перевести дух и выпить бокал мартини, бритые - их было трое - двинулись за ней. И сразу стали приставать, внаглую. Совершенно не обращая внимания на то, что заинтересовавшая их девушка проводила время здесь отнюдь не одна. Что самое ужасное - Анжелке эти идиотские ухаживания - судя по лексике, бритые были обыкновенным бандитьем, и вели себя соответственно, - нравились.
13
В любом случае, ситуацию надо было как-то разруливать. Вот будь здесь сейчас Кира... Но Кира - далеко, даже очень далеко. Черт, как вообще там? Холодина, наверное, все-таки, Воркута, Полярный круг, и все такое прочее. Саша инстинктивно поежился. - Змерз, Маугли? - панибратски похлопал его по плечу один из братков. От такой наглости Саша поперхнулся очередным глотком виски. Он действительно был не по-майски смуглым - совсем недавно они с Анжелкой вернулись с Бора-Бора. Но на негра из популярного анекдота никак не тянул. - Вы, собственно... - Не дрейфь, пацан! Посиди тут еще часика два - три, я угощаю, а мы пока твою дочку по ночной Москве покатаем. "Дочка?" Неужели я так плохо выгляжу? В мои-то тридцать два? Нет, с этим надо кончать. Решительно и бесповоротно. Анжелке дома обязательно всыплю по первое число. Чтобы в другой раз думала, прежде чем голой попой перед каждым встречным вертеть". - Не возражаешь, лапуля? - поинтересовался браток у девчонки. Анжелка беспомощно поежилась и испуганно посмотрела на Сашу. - Девушка возражает! - сбрасывая со своего плеча панибратскую руку, как можно спокойнее ответил Саша. Братки расправили плечи. "И дернуло же меня пойти у этой дуры на поводу! Потанцевать ей, видите ли, захотелось. Ну, Анжела..." С этими тремя, Саша теоретически, положим, справился бы. Лишь со стороны такой ботаник в очках. Если бы не внушительное количество принятого на грудь. Хотя попробовать можно. Только что в итоге? Через полминуты всех
14
драчунов скрутит охрана. В общем, испорченные выходные. Но вариантов, судя по всему, не было. - Ты, парень, не понял?- подтягивая к локтям рукава пиджака, тихо, но угрожающе начал бритый. Саша привычно собрался, носком ботинка незаметно отодвинул подальше стул, на котором сидела Анжелка. С удовлетворением отметил, что одна из установленных в зале камер слежения как раз повернулась в их сторону - потом проще будет определить, кто именно начал драку. Но шаг к перемирию сделать было надо. - Ребята, давайте жить дружно! К счастью, оператор за камерой слежения был начеку, и охрана подоспела вовремя. Тем не менее, Саша счел за лучшее перебраться в другой ночной клуб. Потом был бар, потом - что именно было потом, Саша, как ни силился, вспомнить не мог. Напрочь стерлось из памяти, и как именно они добирались до дома. - Анжел? -Ну? - Спишь? - Нет. Саша открыл глаза, и очень удивился: прямо на него смотрела голая Анжелкина попка. Оказалось, боевая подруга спала с ним в одной постели... валетом. - Анжел, а как мы вообще домой попали? - Думаешь, я помню? - Может, таксист? - Сразу обоих? - Наверное, по очереди. - А раздевал кто? Подруга промолчала. - Ни хрена себе, повеселились в уикэнд! Ты хоть чтонибудь помнишь?
15
- Совсем мало. Кажется, в последнем баре ты потребовал, чтобы тебя официантка в одном передничке обслуживала. - И что она? - Разделась, конечно. Ты же ей такую пачку баксов отстегнул! - Как стыдно! А денег еще больше жалко. Но и стыдно. Выпить чего-нибудь принеси. - Сам иди, алкаш несчастный. Кряхтя и держась за голову, Саша прошлепал до барной стойки. Глядя на стройные ряды бутылок, задумался. Свой выбор остановил на водяре: сурово, зато эффективно. Достал из холодильника банку маринованных маслят. Выпил, закусил. - А мне? - донесся из спальни капризный Анжелкин голос. - Чего тебе? - Лучше мартини. Саша вернулся в постель с бокалом, протянул его Анжелке. Та приподнялась, выпила и блаженно растянулась вновь. Водка быстро прижилась, и Саша почувствовал себя легче - и физически, и морально. Ну и что такого, что нажрались в уикэнд? С кем не бывает. - Анжел, трахнемся? - Не-а. - Анжел! - Ну давай, начинай, - недовольно вздохнула подруга. - Издеваешься, что ли? - бросил он унылый взгляд на свое причинное место. - Ты про это? Не могу я сейчас! Мутит меня. "Приехали. Еще не стала женой, а уже права качает. А может, я поторопился, предложив ей на прошлой неделе по
16
дать заявление в загс? Если Анжелка себя так еще до свадьбы ведет, что дальше будет? Опять же вчерашний ее "залет" с братками. С какого-такого перепуга она им свое имя назвала? Может, в пику ей шлюху по телефону вызвать? Пущай невеста, мать ее, свое место узнает!"
КИРА
Кире потребовалось меньше двух минут, чтобы заправить постель, одеться, всунуть ноги в чоботы - тяжеленные кирзовые ботинки и, бегом догнав уже спускавшихся на первый этаж остальных заключенных своего отряда, успеть на утреннюю перекличку. Снег валил семь дней кряду, и зэки всю неделю едва успевали расчищать плац и соединявшие бараки асфальтовые дорожки. Но сегодня на смену снегу пришел пронзительный, словно с самого Северного Полюса, по сути, не майский, а самый настоящий декабрьский ветер, от которого не спасали ни завязанные под подбородками ушанки, ни ватники, ни голицы - толстые ватные варежки. Поскольку ветер дул прямо в лица стоявших на плацу, щеки у всех почти сразу занемели, а ноги через несколько минут и вовсе перестали ощущаться как части тела. Фамилия, возраст, статья, срок. Фамилия, возраст, статья, срок. Фамилия, возраст, статья, срок. И так - десятки, сотни раз подряд. Голоса то и дело заглушал доносившийся из рядов глухой кашель. Болели здесь почти все, каждую неделю доктор выявлял новых туберкулезников. Как правило, чуть позднее больными оказывались и соседи тубика по нарам. Их увозили на специальную, туберкулезную зону. Было известно, что кормили там лучше, и работой не особо загружали, но попасть туда никто не стремился. Нары свободными оставались недолго. Места выбывших занимали новенькие.
17
Когда очередь дошла до Киры, тело окоченело настолько, что его губы уже почти не подчинялись голосу. Кире всетаки удалось чем-то похожим на истошный хрип исторгнуть из себя то, что требовалось. Затем заключенные на негнущихся ногах строем, поотрядно, двинулись к пищеблоку. Спасительный горячий пар, перловка, подкрашенная сверху маргарином, черный хлеб, подслащеный чай - и вкалывать на родину. C работой Кире на восьмой месяц повезло. Он проходил мимо мастерской, за раскрытыми воротами которой трое зэков безуспешно пытались завести служебную "Волгу". Кира постоял, малость послушал дохлые вжики вперемежку с матерной бранью. - Тебе чего? Проваливай! - заметив Киру, зло огрызнулся один из мастеров. - Подожди, а может, он чего петрит в машинах! - возразил другой. И, обращаясь уже к Кире, добавил: - Что скажешь? - Свечи надо заменить. - Мы же их вчера меняли. - Тоже мне, знаток, - презрительно сплюнул первый. - А при покупке проверяли? - не обращая внимания на эту реплику, поинтересовался Кира. - Как бы мы их проверили? Действительно, вопрос был глупый. - Свечи надо в городе заказывать. Это - минимум три дня. А "Волга" начальнику через час нужна. - Понятно. Горелка какая-нибудь есть? - Найдется, - оживился мастер. Кира выкрутил свечи, прокалил каждую на огне, ввернул назад. - Заводите, недели на две должно хватить, - вытирая руки ветошью, произнес он.
18
Машина завелась, что называется, с полтычка. Зэки уважительно посмотрели на Киру. На следующий день бригадир велел ему переходить на работу в мастерские. Здесь Женька заведовал инструментами. Они еще больше сошлись. Именно Женька, отсидевший уже два года, взял Киру под свое покровительство с первых часов его пребывания на зоне. Когда Кира закончил дела в санпропускнике, его привели в барак, определили спальное место и оставили одного - ждать своего бригадира, который вот-вот должен был вернуться со смены. Спальня - огромное помещение, в четыре ряда и два этажа заполненное нарами, была пуста. Только в проходе возился дневальный со шваброй - светловолосый, приятной, а вовсе не бандитской наружности парень лет тридцати. Дневальный отставил швабру, подошел к растерянно озиравшемуся в незнакомой обстановке Кире. - Тебя как зовут? - Кира. - Пидар, что ли? - Вовсе нет. Кира - сокращенное от Кирилл. Самое мужское, между прочим, имя. Меня так все с детства кличут. - Вот что, Кира, отныне про свое детство никому не вздумай рассказывать. Здешним охламонам любая зацепка сгодится, чтобы новичка нашелся повод "опустить". Понял, Кирилл? Кира растерянно кивнул. - И много тут таких, ну, этих? - боязливо поинтересовался он. - Достаточно. И тех, и этих. Но - не так много, чтобы это было смертельно. Главное - избегать необдуманных поступков, и тогда тебя никто не тронет. Так Кира познакомился с Женькой.
19
Вообще-то Кира лагерных нравов не очень, чтобы, боялся. Еще до того, как он попал на зону, брат Саша через доверенного адвоката пробашлял за его безопасность в общак кругленькую сумму в долларах, и, кому нужно, на зону был своевременно сделан звонок. Но дополнительная информация из первых, так сказать, рук, была весьма кстати. Тем более, что на любой зоне - Кира узнал это на пересылке - имелись и беспредельщики, для которых слово законников было пустым звуком. Разумеется, прошедшие восемь с половиной месяцев сурового быта не обошлись без стычек с другими заключенными. В основном Кира мешал полудебилам, или дебилам законченным - таких на зоне было пруд пруди. Но, благодаря его мудрости и выдержке, конфликты быстро сходили на нет, а те, с кем Кира сталкивался, после этого искренне начинали считать его своим корешем. Дело в том, что у Киры, кроме общения на "ты" с любой техникой и электроникой, был еще один дар, пожалуй, более ценный - дар обаяния. Объективно Кира как мужчина был совершенно неинтересен: невысок ростом, угловат, сутул, взгляд исподлобья, с землистой кожей лица, узким лбом, тонкими губами, низким широким подбородком. Словом, обычный сантехник, если не хуже. Встретишь такого в темном переулке - незаметно скрестишь пальцы, и скорее постараешься разминуться. Но едва он заговаривал с кем-то, глаза начинали излучать своего рода доброе сияние, а низкий, с хрипотцой голос благодаря неуловимой обаятельной интонации сразу располагал собеседника к себе. Однажды, после того, как Женька стал свидетелем "укрощения" Кирой звероподобного дебила-беспредельщика - тот вознамерился поставить новичка на бабки всего лишь за то, что обижать его не будет - он даже обозвал его "обаяние дьявола". Кира только усмехнулся в ответ.
20
Впрочем, об этой особенности Киры здесь, на зоне, известно было немногим - просто так, без нужды, он старался перед другими зэками не раскрываться. Потому что подсознательно опасался: его врожденные способности могут сыграть с ним в однополой сексуально озабоченной среде злую шутку. Работы сегодня в мастерской было невпроворот. Причем тяжелой - мастерам предстояло снять с МАЗа практически вручную движок, разобрать его, найти причину поломки и после ремонта - все надо было закончить к вечеру - собрать, и вновь вернуть движок на место. Поскольку над душой почти неотрывно стоял бригадир, работали без привычных перекуров. Еще до обеда, когда движок был снят и разобран, все настолько вымотались, что едва держались на ногах. Поломка оказалась несложной и устранимой в условиях этой мастерской, но предстояло много тяжелой кропотливой работы. Кира, который здесь уже занимал должность старшего, был уверен, что ремонт удастся завершить в заданный срок, о чем счел за лучшее заблаговременно предупредить бригадира. Тот длинно и заковыристо - был когда-то моряком на торговом судне - выматерился, и пошел докладывать начальству. Зэки поспешили устроить долгожданный перекур. Поскольку бригадир задерживался, а бесплатно работать "на хозяина" никому не хотелось, первый перекур плавно перешел во второй, второй - сменился третьим, а третий постепенно перешел в обычную зэковскую трепотню ни о чем, и обо всем - о мерзкой погоде, о предстоящем обеде, о вконец "доставших" простых мужиков беспредельщиках, и непонятной в этой связи позиции "законников", о возможной по поводу предстоящих выборов президента амнистии... Женька сидел напротив и, как Кире казалось, странно,
21
лучисто посматривал на него. Но едва друг замечал, что Кира перехватывает его взгляд, тут же чуть краснел и отводил глаза в сторону. "Чего это с ним? - недоумевал Кира, - и что это было утром в бараке? Женька приставал ко мне? Не может быть! Если он действительно пидар - это давно бы, так или иначе, проявилось". Кира знал, что Женька - не из "этих". Самый обычный парень, которого на воле, дома ждала молодая красивая жена. Она, Кире это было ясно из ее писем, по-настоящему любила своего непутевого - Женька срок получил исключительно по собственной глупости - мужа. И он, по его словам, тоже без памяти любил ее. За преступно затянувшимся перекуром и застал их неожиданно вернувшийся в мастерскую бригадир. Вздохнув, Кира приготовился к суровой - Андромед на такие дела был мастер, выволочке, и неизбежно следовавшим за ней дисциплинарным наказанием. - Вот что, мастер, - обращаясь к нему тоном, не обещавшим ничего хорошего, начал бригадир...
СВЕТА
Теплые струи джакузи, с разных сторон ласкавшие по самую шейку погруженное в воду Светкино тело, бодрили и одновременно расслабляли. Светка блаженствовала и немного, краем сознания, мечтала сейчас о том, что, когда разбогатеет, у нее будет свой дом с таким вот джакузи, а еще лучше - и с плавательным бассейном. Дом будет выходить в сад. Еще ниже у нее будет свой уединенный пляж на берегу теплого моря. И она сможет плескаться там, когда захочет, сколько захочет, и с кем захочет. Но одновременно другим краем сознания Светка пре
22
красно отдавала себе отчет в том, что мечта о своем таком вот навороченном доме, даже при ее нынешних сравнительно неплохих доходах, в ближайшие десять-пятнадцать лет вряд ли осуществима. А учитывая, что молодость и красота имеют свойство со временем проходить, и вообще неосуществима. Хоть бы успеть расплатиться за взятую в кредит квартиру. Да и с кем из мужиков она теперь захотела бы вместе купаться, и все такое вытекающее из этого прочее, это был еще тот вопрос. Юношеские интерес к сексу и любопытство к мужчинам давно уже превратились для Светки в обыденную работу. Не сказать, чтобы очень уж нелюбимую. Но - и не самую хорошую из существующих на белом свете для красивых девчонок. Разумеется, она по-прежнему получала удовольствие от секса с клиентами, среди которых оказывались весьма темпераментные и опытные кобели. Если же попадались неумелые, или дохлики, просто добросовестно выполняла свою работу. Но едва закрывала за собой дверь гостиничного номера, как старалась стереть из памяти все, что было с ней только что. И чаще это удавалось Светке без труда. Вообще Светка для себя делила клиентов на три категории - кобелей, уродов, и гнилых интеллигентов. Уродов, в отличие от кобелей, забывать было куда труднее. К счастью, агентство, в котором она работала, не зря считалось элитным. Кого ни попадя здесь не обслуживали. Но осечки случались, и тогда девчонкам приходилось выносить издевательства по полной программе. Иной раз Светка даже удивлялась, почему от такой жизни у нее до сих пор не съехала крыша. Наверное, потому, что она умела расслабляться. Именно купание, после алкоголя, всегда было для нее вторым надежным лекарством и от усталости, и от прочих
23
душевных проблем. Но сегодня ни виски, ни джакузи не помогали, а лишь немного заглушали тоску. "Да, наверное, все-таки, Настик", - пришла к выводу Светка. С Настей они были не разлей вода целых девять лет, пока не поступили в разные институты. Дружили так, как могут только девчонки. С ревностью к другим одноклассницам, со страшными обидами, ссорами, разборками, и - неизбежным примирением, непременно со слезами, объятьями, и клятвами дружбы до гроба. Все школьные годы они сидели за одной партой, вместе готовили уроки, вместе проводили все свободное время, летом стремились попасть в один и тот же детский лагерь, где непременно спали на соседних кроватях. Даже в туалет Светка и Настик ходили вместе, и пока одна сидела на унитазе, другая готовила ей мягкую бумажку. Когда у них - у Насти с одиннадцати, у Светки - чуть позднее - стали формироваться груди и округляться бедра, они могли бок о бок часами стоять голышом перед зеркалом, и ревниво сравнивать свои меняющиеся фигурки. По очереди носили обновки друг дружки, старались понравиться одним и тем же мальчикам, но, как ни удивительно, из-за этого никогда не ссорились, а наоборот, радовались успеху подруги. Вообще Настя в то время была красивее Светки - она раньше сформировалась, и вообще выглядела эффектнее. На нее первую стали обращать внимание мальчики. И вот, спустя столько лет - неожиданная встреча в аптеке. "Господи, неужели эта молодая тетка в роговых очках - та самая Настя? Красавица, по которой сходили с ума все мальчишки в округе?" Та смена выдалась особенно тяжелой. Еще задолго до конца работы у Светки в сумочке закончились так называе
24
мые орудия производства. Она велела Антоше остановить автомобиль у аптеки. Когда ее очередь дошла до кассы, Светка протянула деньги и попросила три пачки импортных презервативов разных размеров. - Вот девки пошли! Ни стыда, ни совести! Подавай ей три разных размера! - неожиданно услышала она за спиной ворчливый старческий голос. Светка с любопытством - хоть какое-развлечение при ее однообразной работе, - обернулась. Реплику подала бабуся, из тех, что целыми днями дежурят на скамейках у подъездов, и обсуждают соседей. - Да ты, бабка, просто ей завидуешь, - вступил в разговор краснощекий здоровяк, видать, сочувствующий, - она, может, за ночь зашибает больше твоей пенсии за год! - От таких вот - всякие заразы к нам пришли! Убивать всех этих проституток надо, как фашисты - евреев. В газовую камеру - и пепел по ветру! - вступила в разговор зверского вида тетка лет пятидесяти, явно - брошенка. Светка давно уже научилась не обращать внимания на неприятные мелочи. Больше того, она прекрасно умела ставить на место начинавших лезть не в свое дело обывателей, и эта тетка, открой Светка рот, вполне могла бы через минуту-другую обмочить панталоны. Но неожиданно завязавшаяся в очереди дискуссия начинала веселить ее. - Окститесь, гражданки! - попытался урезонить женщин краснощекий, - С какого такого перепуга вы не в свои дела лезете? - И этот туда же! - возмутилась бой-баба, - сам, небось, услугами этой бляди пользовался, вот теперь и заступаешься за нее! "Блядь"? Это было уже слишком. Светка набрала в легкие побольше воздуха... - Да что вы, тетки, на ровном месте звереете! - не
25
ожиданно вступила в разговор провизорша, еще молодая, но явно поставившая на себе крест женщина в роговых очках, - За такие разговоры она сейчас может вас в милицию засадить суток на десять. - Серьезно? - испуганно спросила бабка. Судя по всему, провизорша для нее являлась авторитетом большим, чем, нынешний премьер-министр, не говоря уж о президенте. - Вполне! - вступил в разговор интеллигентного вида мужчина, стоявший в конце очереди. - Да я эту шлюху сама за решетку засажу! - не унималась бой-баба, - а вот она - тетка кивнула на провизоршу, - подтвердит, что эта курва здесь каждый день по пачке гондонов покупает. - Серьезный повод для административного преследования, - саркастически заметил интеллигент. - Гражданка, если вы не уйметесь, и не извинитесь перед девушкой, я вас обслуживать не буду! - решительно заявила провизорша, - а потом и в суде подтвержу, что вы ее прилюдно оскорбляли. - Матерь божия, что на свете творится! Довели страну до... а теперь еще и глумятся над честными женщинами. Тьфу! - сплюнула бой-баба, и поспешно покинула аптеку. На этом диспут об актуальных аспектах морали и нравственности в современном обществе закончился. - Спасибо вам, - поблагодарила Светка провизоршу, - но в следующий раз, пожалуйста, не вмешивайтесь. Это - вопрос принципиальный. - Хорошо, - улыбнулась та. Они с любопытством посмотрели друг другу в глаза. - Светка? - На...стик?
26
Неожиданно зазвонил лежавший на бортике джакузи телефон. Это мог быть только Антоша. Светка с сожалением открыла глаза и взяла трубку. - Солнышко, вынужден тебя огорчить, - начал Антоша. - Что, неужели Натаха взялась за ум, и тебе не дала? - Хуже. - У тебя, наконец, не получилось? - Дура! Типун тебе на язык. Танька заболела. Воспаление легких. Ее прямо с работы в больницу увезли. - И что? - А то, что одна - в отпуске, у другой - вынужденный перерыв, Марго эскортом отправилась в Сочи... - Нет, только не это! - Светик, шеф обещал оплату по двойному тарифу. Девочки в агентстве работали сутки через сутки. Если, разумеется, кого-то не снимали на длительный эскорт. Смена начиналась в десять утра. Первые часы были самыми хорошими: потенциальные клиенты обычно "созревали" ближе к вечеру. В ожидании вызова девочки обычно скучали за стойкой в баре. Лениво потягивали соки и безалкогольные коктейли - выпивать на работе в ожидании клиента строго воспрещалось. "Гонка" начиналась часов с шести, а после двенадцати темп работы нередко переходил в бешеный. И так - до пятишести утра. Поэтому домой девочки обычно возвращались без задних ног. Антоша шутил, что без передних - и тем более. - Антош, устала я! Не могу! - Светлана! А кто тогда? - патетически воскликнул Антоша, - Ты же - наше лучшее! Светка отлично знала, что это - действительно было так. Из нее, в отличие от остальных девочек, по словам Антоши, буквально лезли интеллигентность и порода. Светку выстав
27
ляли самым важным клиентам, ее посылали "улаживать" проблемные ситуации, если напортачила какая-либо из ее коллежек. Светка никогда не участвовала в неизбежных при таких жизни и работе, как огонь вспыхивающих, иной раз буквально на ровном месте, девчоночьих разборках. Светка никогда не капризничала. Еще ее ценили за умение молчать. Соответственно платило Светке агентство больше, чем другим. И сейчас Антоша прекрасно знал, что лучшая работница сексиндустрии - не откажет. Вздохнув, Светка допила виски и стала вылезать из джакузи. Надо было собираться на работу...
САША
Разумеется, шлюху Саша вызывать не стал. Не так он был воспитан. Ворчание своей подруги справедливо расценил как закономерный результат похмелья, а ее вчерашнее нехорошее поведение счел следствием очень большого количества принятого на грудь, точнее, на сиськи - мысленно усмехнулся он нежданно придуманному каламбуру - спиртного. Вместо этого Саша поднялся, вновь сходил в зал, выпил еще водки, закусил кружком лимона и вернулся в постель. Назло уже уютно посапывавшей после мартини Анжелке - детская обида все-таки еще осталась - опять лег с ней валетом, и закрыл глаза. Но сон не шел. Иногда Саше казалось, что он Анжелку действительно любит. У его невесты была масса неоспоримых достоинств. Помимо сногсшибательной внешности, Анжелка стильно одевалась, и так же стильно одевала его, Сашу. Умело пользовалась косметикой. Анжелка обладала заводным веселым характером, всегда была готова к приключениям, была с ним нежна, ласкова в постели, и вообще, легка в общении. Отлично готовила, умело вела его холостяцкое хозяйство.
28
А еще - руками, ногами и всем, так сказать, прочим, крепко держалась за него. После того, как Анжелка заметила, что Саша с любопытством поглядывает на хорошенькую домработницу, особенно когда та наклоняется, и коротенький халатик обнажает трусики, - настояла на том, чтобы он бесстыдницу рассчитал. С тех пор сама через день буквально вылизывала его немаленькую двухуровневую квартиру. Так что как жена, он был уверен, Анжелка ему вполне сгодится. Потом, куда дальше гулять? Пора остепеняться. Только вот Кира за решетку угодил очень не вовремя. А без брата ни о какой-такой свадьбе не могло быть и речи. Хотя, разве это когда-нибудь случается вовремя? Может, все-таки не надо ему было тогда, год назад, соглашаться на игру в орел и решку? Кому из братьев выпадал орел, тот садился на скамью подсудимых. Впрочем, тогда они вовсе не думали, что все окажется так серьезно. Максимум, что обещали адвокаты - год - два условно. Вышло - три года общего режима. Господи, каково сейчас ему там, на Севере, за решеткой, помимо всего остального прочего, еще и без баб? И для него, и для Киры женщины, начиная с подросткового возраста, являлись самой интересной и увлекательной частью жизни. Как брат обходится там, на зоне, без секса, Саша, проецируя эту ситуацию на себя, и представить не мог. Зная понаслышке о тамошних нравах, старался вообще об этом не думать. Получалось это у него далеко не всегда. Тогда в Сашину голову помимо воли начинали лезть всякие кошмарные видения. Чтобы унять тоску, Саша собрался было еще раз сходить за порцией выпивки, но подумал, что Кире сейчас, вполне вероятно, совсем не до водки. Может, тюремной баланды, и той не хватает. Пристыдил себя, обнял Анжелу за попку, успокоился и постепенно задремал.
29
До двенадцати лет девчонки для братьев вообще не существовали. Нет, эти воображалки с косичками были, конечно, повсюду - и в классе, и во дворе, и в летнем лагере. Даже сестренка Иринка, она была младше на целых шесть лет, у двойняшек была девчонкой. На эту вечно сопливую растрепу они вообще не обращали внимания. Да и остальных девчонок Кира и Саша не замечали. Контакты с ними расценивались либо как неизбежное зло - каждый в классе сидел за одной партой с козой с косой, либо - как способ выживания: у этих отличниц всегда можно было списать контрольную. Девчонки были и в их дворовой компании, но совсем другие, чем в школе. Именно как девчонок, никто из ребят их не воспринимал. Эти оторвы даже внешне выглядели как пацаны - так же короткоостриженые, в таких же вечно грязных футболках, затертых до дыр джинсах и рваных кроссовках. Боевые подруги и во всем остальном старались ни в чем не уступать мальчишкам. Одна, подражая им, даже писала стоя. Для этого ей приходилось каждый раз снимать джинсы и трусики. Уважая смелую девчонку, мальчишки в эти моменты старались не смущать ее своими любопытными взглядами. Еще были тети - взрослые женщины. Тетями братья считали всех, кому было старше шестнадцати лет. Учительницы в школе, кондукторши в трамваях, продавщицы в магазинах, соседки по подъезду, мамины подруги и, конечно, мама - все они независимо от возраста и комплекции для братьев были тетями. Какие они тети - братья примерно знали: ничего такого интересного. Вечно замотанная домашней работой мама сыновей совершенно не стеснялась. Как и они, сколько себя помнили, не стеснялись ее. После того, как мама, сняв предварительно халатик, чтобы не намочить его, и оставшись лишь в трусиках - лифчик мама дома никогда не носила, мыла сыновей по
30
очереди в ванной, они с удовольствием бегали по комнатам голышом. Потом к ним обычно присоединялась и маленькая Иринка. Затем мама мылась сама и, пока сохли волосы, тоже разгуливала по квартире в неглиже. Теть братья воспринимали именно как теть: женщины вроде мамы, только чужие. Так было до того далекого лета. Вместе с мамой и сестренкой они в хорошую погоду обычно жили на даче. Мальчишки целыми днями пропадали на речке - купались, ловили с моста раков, с берега - рыбу. Место было достаточно уединенное, поэтому у воды они находились обычно нагишом. Здесь же, в песке, под присмотром старших братьев обычно играла маленькая голышка Иринка. Накануне к ним в гости приехала мамина племянница Марина. Ей было семнадцать, она уже успела закончить школу, и теперь в деревенской глуши готовилась поступать в университет. Куда отнести двоюродную сестру - к девчонкам или тетям, братья не знали. На девчонку она уже не была похожа, на тетю - еще. Подумав, определили ее к фифам, то есть к выросшим из девчонок воображалкам. В тот день клевало плохо. Братья уже решили собирать удочки и возвращаться домой, как неожиданно услышали со стороны деревни приближающиеся женские голоса. На их место шли мама и Марина. Мамы братья не стеснялись, а вот перед фифой Мариной предстать бесштанными им очень не хотелось. Растерявшись, Кира и Саша побросали удочки, и поспешно спрятались в густо покрывавшем берег кустарнике. - Доча, а мальчики где? - поинтересовалась мама у лепившей на берегу куличи из песка малышки. - Туда ушли, - неопределенно махнув рукой в сторону кустов, ответила Иринка. - Удочки здесь, и трусы с майками. Значит, раков пошли ловить. Это - надолго, - констатировала мама.
31
- А они что, нагишом здесь? - Конечно. Мама пояснила удивившейся этому известию племяннице: - Они за день раз сто искупаются. И что, им весь день в мокрых трусах быть? Да у меня никаких денег не хватит, чтобы их лечить от простуд. Пусть уж лучше прямо так купаются и загорают. Тем более, что на это место никто, кроме нас, не ходит. И ровный загар для тела куда полезнее, чем - полосатый. Добавила: - Ладно, племяшка, давай раздеваться. - Ура! Купаться будем! - захлопала в ладоши Иринка. Мама быстро сняла сарафан, трусики, и взяла за руку прыгавшую от нетерпения перед ней дочку. - А ты чего? - удивилась мама, обнаружив, что племянница осталась в купальнике, - кого здесь стесняться, давай, живо развязывай свои веревочки! - А если мальчики вернутся? - испуганно спросила Марина. - Во первых, если они ушли за раками, то это надолго. Во-вторых, детей не стесняются, тем более, они тебе - братья. Оглядевшись по сторонам, Марина нерешительно стала развязывать веревочки лифчика, потом - трусиков. Сложила купальник на траве и, смущенно прикрываясь ладошками, посмотрела на маму. - Ты что, и меня стесняешься? - удивилась та. - Н... нет, - опустила руки вдоль тела Марина. - Да ты, племяшка, настоящая красавица! - восхищенно воскликнула мама, оглядывая ее, - ну-ка, покрутись! Смущенно улыбаясь, Марина повернулась на месте, потом - еще раз.
32
- Плечи расправь, - скомандовала мама, - и голову - выше! А теперь пройдись туда-сюда. Да не как испуганная лань. Представь, будто ты - на подиуме. Теперь - пошла, и плавно, плавно... У мальчишек, едва старшая сестра разделась, при виде ее шокирующей наготы едва не перехватило дыхание. Без одежды Марина оказалась совсем другая, чем мама, и вообще тети. Фифа была уже не доска два соска, но и совсем не как остальные женщины. Сиси у нее, в отличие от маминых, были совсем небольшие, и не овальные, а торчали. Низ живота не был покрыт курчавой растительностью, как у мамы, а белел незагорелой кожей. И пися у Марины оказалась совсем не такой, как у маленькой Иринки. Не пухлая и смешная, а просто эдаким вертикальным мягким разрезиком. Но особенно поразила мальчишек ее белая округлая попка. А когда Марина стала выполнять указания мамы, они и вовсе обалдели - настолько все это было фантастично и завораживало. Братья пораженно, словно не веря своим глазам, переглянулись, и вновь стали поедать глазами нагую сестру. - Вот повезет твоему будущему мужу! - Да что вы, мне еще рано об этом думать, - смутилась Марина. - А что тут такого? - удивилась мама, - между прочим, я в твоем возрасте уже на пятом месяце была. А расписались мы с их - мама кивнула в сторону кустов - папашкой, всего за месяц до родов. Спохватившись, добавила: - Это я тебе говорю вовсе не к тому, чтобы ты начала направо и налево, ну, сама понимаешь.. . И вообще, пошли купаться, пока солнышко за деревья не спряталось. Необычное напряжение внизу живота братья ощутили одновременно. Опустили глаза, и с удивлением обнару
33
жили, что их маленькие письки удлинились и... заторчали. Саша и Кира недоуменно переглянулись, и вновь во все глаза стали разглядывать Марину. Между тем старшая сестра подала руку малышке, и они все трое стали медленно спускаться вниз. Иринка сразу бросилась в прибрежные водоросли, мама поплыла. Марина, стоя в воде по колени, начала зачерпывать воду ладошками и выливать ее на себя. Она, неторопясь, обтирала ладонями плечи, груди, живот и попку. Братья вдруг почувствовали в паху нарастающее сладкое напряжение, а потом - невероятную сладость. И одновременно неожиданно выплеснулись чем-то белым и густым... Саша открыл глаза и пришел в себя. Конечно, он был не на берегу той речки в далеком детстве, и Киры рядом с ним не было. Но вот кончил он только что во сне, а может, уже и наяву, по-взаправдашнему. Помогла ему в этом, разумеется, Анжелка, чьи волосы мягко лежали сейчас на его животе. Видимо, она проснулась первой, и принялась за то, чего он ждал от нее утром. "Все-таки, моя Анжелка - прелесть", - блаженно подумал он. Но буквально через несколько секунд после того, как эйфория прошла, его вновь остро кольнул укор совести: может, в это самое время там, на зоне... Саша высвободился из Анжелкиных объятий, и вновь пошел за выпивкой. Сегодня была суббота. Правда, вечером предстояла тренировка, но об этом Саша старался не думать.
КИРА
На зоне все было просто и непросто. В том, что было просто, Кира разобрался в первые же дни. Всего проще было с кастами, на которые делилось лагерное сообщество.
34
Блатные, то есть профессиональные преступники - высшая каста. Они имели право не работать, оставлять себе из общака все, что считали нужным. Самым главным у блатных был пахан. Это - либо вор в законе, либо, если на зоне такового не имелось, смотрящий, то есть поставленный блатным сообществом на эту зону авторитет из блатных. Пахан - это судья для всех зэков, это человек, обязанный делать все для того, чтобы не допускать стычек между заключенными, еще он должен следить за тем, чтобы никто не был несправедливо наказан, обижен, обделен. Пахан отвечал за отношения с администрацией. Именно он нес ответственность за то, чтобы "холодная" война с представителями закона - а таковая была на зонах испокон веку, не переросла в войну "горячую". Еще пахан по должности являлся главным лагерным организатором: именно он отвечал за то, чтобы зона "грелась", то есть получала продукты, табак, наркоту, водку, одежду и прочее. На их зоне паханом был Казбек - настоящий вор в законе. Его уважали даже козлы: грузин Казбек был справедлив, мудр, и, что немаловажно, в отличие от большинства представителей своей национальности, всегда выдержан и спокоен. Самой многочисленной кастой были мужики - в общемто, случайные на зоне люди. Одного посадили за драку по пьяни, другой стал виновником ДТП со смертельным исходом, третий украл из магазина пару бутылок водки, четвертый - зарвавшийся чинуша, который оборзел, и стал брать больше, чем ему это было положено по рангу. Многие вообще сидели за мелкое хулиганство. По большому счету, мужиками были все те, кто на зону возвращаться после отсидки не собирался. Лагерные законы они принимали постольку поскольку, ни на какую власть не претендовали, но никому и не прислуживали. Их главной
35
обязанностью было работать на промзоне, выполнять спущенный лагерю план - и за блатных, и за всех прочих, кому по лагерным законам это было западло, или не дозволялось. И Кира числился "мужиком". Третьей кастой были козлы - открытые сотрудники лагерной администрации. Сюда относились все те, кто занимал какую-либо должность - завхозы, библиотекари, заведующие клубами. Еще их называли суками, то есть людьми, согласившимися работать на ментов. Администрация называла их активом, то есть лицами, ставшими на путь исправления. Козлы считались стукачами. Конечно, таковыми на самом деле были не все. С козлами разрешалось не только здороваться, но и разговаривать, да иначе и не получалось, потому что многие козлы были при важных должностях. Однако в общак их не пускали. Блатные ссучившихся презирали, мужики - просто старались держаться от козлов в сторонке. Самой презираемой кастой являлись петухи, или пидары. Еще их называли опущенными. Петухи - это изгои, неприкасаемые. К петухам относились и пассивные гомосексуалисты, изначально предпочитавшие именно такой секс, и все те, кто стали таковыми за самые грубые нарушения лагерных законов - стукачество, неотданный карточный долг, крысятничество - воровство у своих. Причем далеко не каждый петух на самом деле был пассивным гомиком. Петухами становились все, кто проходил обряд опускания. А он совсем не обязательно был связан с сексуальным насилием. Однажды Кира был свидетелем того, как блатной просто провел своим членом по губам поставленного на колени воришки из своих, блатных, пойманного с поличным. И тот сразу перешел в касту неприкасаемых. Как правило, петухами воры делали и тех, кто сидел за позорные статьи. Причем просто за изнасилование на зоне
36
не опускали, потому что было известно - нередко изнасилования, за которое человек получал срок, как такового и не было. Зато педофилам доставалось по полной. И опускали их - отнюдь не символически. Причем не просто насиловали, а имели по кругу. У петухов были отдельные места в спальных блоках, в столовой, особая - с дыркой на боку, посуда, специфическая работа - уборка туалетов и вообще территории. Даже свой цвет одежды. Если блатные предпочитали черное, а мужики - синее, то опущенные обязаны были ходить только в сером. Существовали и своего рода подкасты. Например, чушки, или черти - те же неприкасаемые, но которых для секса не использовали. Машки - наоборот, женоподобные существа, любовницы блатных. Они - на особом положении, работать их не заставляют, откармливают, чтобы гладенькими были. Еще шестерки - прислуга. В шестерки обычно попадают люди слабые, услужливые. Попросит вор такого новичка носки постирать, пусть даже за деньги, и все, простофиля пожизненно получает статус шестерки. Помимо каст существовали беспредельщики - отвязные члены самостоятельных, не признававших воровских законов банд. В основном это были психи, получавшие кайф от самого процесса неподчинения и вседозволенности. Беспредельщики, едва появившись на зоне, становились головной болью и администрации, и воровского сообщества. Они игнорировали устоявшиеся обычаи, например, не боялись общаться с опущенными, не боялись крови, а наоборот, словно нарывались на разборки с блатными. И тогда резали направо и налево. Если "опускали" кого из их круга, уничтожали не только исполнителей, но и тех, кто просто стоял неподалеку. И обязательно старались "достать" смотрящего, причем для него придумывали казнь особенно лютую, например, ухитрялись отравить человека так, чтобы тот уми
37
рал медленно, испытывая страшные мучения. Вообще при выборе сценариев мести беспредельщики были весьма изобретательны. Поэтому с ними без большой нужды на зонах старались не связываться. Существовало и деление по другим признакам. Например, по кентовкам, то есть землячествам. Кира входил в столичную кентовку - одну из самых многочисленных и, что немаловажно, интеллигентных. Был тут и профессор престижного вуза, мотавший срок за взятки, и проворовавшийся зам. губернатора, и даже знаменитый хоккеист, до полусмерти отмутузивший за измену свою любовницу. Принадлежность к землячеству давала определенные преимущества, потому что земляки старались, насколько это допускали лагерные законы, поддерживать друг друга. Еще были семьи. Впервые услышав на зоне о семьях, Кира решил, что это - прямой аналог семьи на воле. То есть один из зэков вроде как муж, второй, соответственно, это самое, жена. Со всеми, так сказать, вытекающими из этого последствиями. Инстинктивно поежился. Вскоре выяснилось, семьи - это просто группы людей, близких по духу, убеждениям. В семьях было все общее - продукты, чистое белье, предметы гигиены, даже письма с воли - их читали все, и не по одному разу. Письма, особенно от близких людей, были своего рода глотком свободы, кусочком той, нормальной жизни. В семьях насчитывалось от двух до полутора десятков человек. У Киры и Жени тоже была такая семья. Непросто было то, что все эти деления нередко нарушались, а законы работали далеко не всегда. Разобраться, как правильно поступать, вести себя в той или иной ситуации, новичку было очень не просто. Не окажись рядом Женьки, Кира в первые недели жизни на зоне, по доброте своей, вполне мог бы наделать немало ошибок. Бригадиры формально относились к козлам. Фактиче
38
ски же эти люди обладали авторитетом порой не меньшим, чем блатные, а возможностями - зачастую куда большими. Они являлись связующим звеном между всеми кастами, а равно зэками и администрацией. Над мастерской, да и всеми другими техническими службами, стоял свой бригадир - Андромед. Столь экзотическое погоняло он получил за свою фамилию - Андромедов. Четыре года назад бригадир до полусмерти избил двух рэкетиров, нагло пытавшихся набиться ему, бывшему моряку, а потом бизнесмену средней руки, в "крышу", за что и получил шесть лет. Мужик он был рассудительный, но строгий. Баловства никому не дозволял. - Что случилось, старшой? - осторожно поинтересовался Женя, - амнистию объявили? - Урод, - не глядя на него, тихо ответил Андромед. И пояснил: - Беда, мужики, бунтом пахнет....
СВЕТА
Когда Светка вернулась домой, девчонки, которым сегодня предстояло работать, только начинали просыпаться, поэтому ее отсутствие прошло незамеченным. Дальше все было, как всегда. Сначала Светка проверила обязательный рабочий комплект: есть ли в сумочке в достатке и разных размеров презервативы, влажные салфетки, смазка для интимных мест, шампунь. Заменила вчерашнее полотенце на свежее, положила чистые резиновые шлепки - добрая половина всех клиентов предпочитала развлекаться с девочками в саунах. Потом отправилась в столовую, откуда доносился аромат только что сваренного кофе. За стойкой сидела Наташка. Ее кукольное личико по
39
рядком опухло, державшие чашку руки дрожали. Антоша отпаивал свою подругу эспрессо. - Светик, пожалей меня! - жалобно попросила она. - Головка бобо? - Еще как бобо. - Так похмелись. - Я бы рада, да эта сволочь - Наташка кивнула на Антошу - не разрешает. - Исключительно в воспитательных целях, - наливая Светке кофе, пояснил Антоша, - чтобы в следующий раз на работе не нажиралась, как последний извозчик. - Я же для дела, клиента разогревала. - Вместо этого разогрелась сама, да так - мама не горюй. Еще один подобный залет - начну штрафовать. Штрафов девочки боялись больше, чем самых извращенных и отвязных клиентов. Потому что клиенты приходили и уходили, а деньги были нужны всегда. Фирма штрафовала буквально за все: опоздания, выход на работу с нечищеными зубами или немытыми волосами, в состоянии под шофэ, в старом или несвежем белье, за грубость с клиентами, утаивание подарков и дополнительного вознаграждения, скандалы, а тем более драки между самими девочками. Разумеется, свою Наташку Антон штрафовать не стал, потому что, при ее образе жизни и поведении, она после каждой смены сама бы оставалась должна конторе. Другую, на ее месте, давно бы выкинули на панель. Но именно эти безалаберность и пофигизм, плюс невероятно легкомысленные глаза и капризный детский голосок, как мед, притягивали к ней мужиков, и Наташка обеспечивала фирме хорошую выручку. Однако стращать непутевую подопечную Антоша обожал. - Гадина ты, Антон! - посочувствовала Светка подруге по ремеслу.
40
- Зато какой любимый! - вздохнула Наташка. Света допила кофе, вернулась в спальню, раскрыла дверцы шкафа. На ее полке лежали десятка два комплектов изысканного нижнего белья - французского, штатовского, чешского, всех цветов - от белого до черного. Был даже прозрачный - для особых случаев. Вообще сборы на работу давно стали у Светки своего рода обрядом. Ну, как у Шварценеггера перед очередным боем. Помимо всего прочего, этот увлекательный для любой женщины процесс подспудно настраивал на рабочий, то есть легкомысленно-игривый, и в то же время отстраненнососредоточенный лад. Требований к белью и одежде, по большому счету, было всего два - чтобы девочка могла выглядеть и полностью экипированной, и на любом этапе раздевания максимально эротичной. В то же время, чтобы этот процесс, в случае необходимости, занимал минимальное количество времени. А еще - чтобы он был прост и понятен любому, даже самому тупому клиенту, потому что некоторые извращенцы получали кайф именно тогда, когда раздевали девочек сами. В этом случае непослушная застежка на бюстгалтере могла стать причиной недовольства клиента, следовательно - и неизбежного штрафа. При выборе белья девочки всегда оказывались перед неразрешимой дилеммой. Колготки, одетые на голое тело - это было достаточно эротично, но совсем не всегда - практично из соображений гигиены. По идее, после каждого разоблачения их надо было менять на свежие, а это выливалось в кругленькую сумму, потому что и белье, и одежду девочки покупали на свои кровные. Трусики под колготками допускались, но, так сказать, со скрипом. Это было уже не комильфо. Куда эротичнее были трусики с поясом и чулочками. Но
41
снимать, а потом вновь натягивать всю эту гарнитуру по десять, а то и двадцать раз за сутки девочкам было влом, поэтому они обычно предпочитали избавляться перед клиентами только от трусиков. Одним мужикам это нравилось, другим - нет. Кроме того, не всегда в номерах были все удобства, а душ после каждого клиента был обязательным требованием фирмы. Светка лентяйкой не была. Тем более на работе. Поэтому предпочитала пояс и чулки. Разумеется, покупала в бутиках самые, что ни на есть, стильные. А цвет белья выбирала по настроению. Сегодня это был черный. Одевалась быстро, на автомате: пояс, чулки, трусики, лифчик. Тончайший, чтобы не уродовал, а, наоборот, подчеркивал все прелести ее женских достоинств. Короткая кожаная юбка, кружевная блузка. Взбила руками волосы - обожала художественный беспорядок. Макияж - самый минимальный. Светкина мордашка в нем не нуждалась. Дальше, уже в прихожей, кожаные сапожки и короткая куртка. Последний оценивающий взгляд в зеркало. Киса, лапа, очаровашка, да и только. Причем это - дополнительно к первоклассной модельной внешности. - Антош, я готова! Антон вышел в коридор, волоча на себе обнимавшую его за шею Наташку. - Не пущу! - притворно верещала она, - уйдешь с этой Микстурой - выброшусь из окна! Микстурой девчонки иногда в сердцах называли Светку за ее невозмутимость и рассудительность. Она не обижалась. - Завещание на меня не забудь сделать, тем более, что ты мне уже должна по гроб жизни, - спокойно парировала Светка. - Злыдня! - вздохнула Наташка, выпуская из своих объятий возлюбленного.
42
Минут через двадцать они уже находились на базе. Клуб в это время был совершенно пуст, если не считать двух клевавших носами у стойки Светкиных коллежек. По утрам, тем более субботним, заказы бывали редко. Бармен поставил перед Светкой бокал с апельсиновым соком. Антон был на улице - занимался машиной. - Как ночь? - чтобы не оставаться одной со своими мыслями, поинтересовалась Светка. - Ночь как ночь. Пять вызовов один за другим. Стандарт. - А у меня - восемь "стандартов". До сих пор поясницу ломит. Посикать некогда было. - Зато с наваром. - Не без этого. "Стандартом" девочки называли вызовы к "жеребцам". Светка предпочитала именно пусть выматывающие, но стандарты. Во-первых, физическая усталость гарантировала потом глубокий сон. Во вторых, жеребцы обычно не лезли в душу. Нытики же - в основном интеллигенты в возрасте - больше нуждались не в девочке для траха. Таким нужна была "мама", перед которой можно и похвастать, и поплакаться в жилетку, "мама", которая могла приголубить, и приласкать. А Светке самой бы кому в жилетку. Да что, только, сказать? Знала бы она, что. В аптеке они с Настей договорились после работы непременно созвониться, и где-нибудь посидеть. На следующий день встретились в кафе на Тверской. Светка заказала шампанского и французских пирожных. Настя явно чувствовала себя в престижной кофейне не в своей тарелке, и все время смущенно улыбалась. "Обабилась Настька, - с сожалением констатировала Света, - а ведь когда-то была первой красавицей в школе. Парни проходу ей не давали. И я за собой следить начала,
43
только чтобы от Насти не отстать. А времени не так и много прошло". Школьная подруга вроде и не особо растолстела, но как-то расплылась. Широкое, балахоном, черное платье, серые туфли без каблуков. Сальные, когда-то обесцвеченные, а теперь каштановые у корней, волосы. И очки - мрачные, роговые, обычно пенсионеры у таких очков дужки перехватывают резинками. Светка больше молчала. Настя рассказывала. Замужем, двое детей, погодки. Сыну - три годика, дочке четыре. Муж - бизнесмен, вечно в разъездах. Зарабатывает неплохо. Двушку недавно поменяли на четырехкомнатную, с доплатой, разумеется. Плюс она что-то в аптеке имеет. Один раз ездили отдыхать в Анталию. Участок в Подмосковье купили, дом начали строить. Еще - копят на джип. - А ты как? - немного захмелев, спросила Настя. И тут же спохватилась: - Извини, я не хотела! - А что, работа как работа, - спокойно ответила Светка. Настя недоверчиво раскрыла глаза. - Серьезно? - Вполне. - Но...ведь... тебе каждый день ... приходится... ну, это самое... - Минет делать? - Ну да, - покраснела Настя. Светка с любопытством посмотрела на подругу. - А ты мужу разве не делаешь? - Нет, конечно! - А он просил? - Ну...да, - растерялась Настя, - только я - не такая! - Ну и дура. Бросит он тебя - и правильно сделает. Настя молчала, глядя куда-то в сторону. Попросила налить еще шампанского. Выпила залпом.
44
- Ты чего, подруга? - Уже. - Бросил? - Нет, конечно, но я чувствую, что у него другая появилась, - уже откровенно заревела Настя. - Дела, - протягивая подруге платок, вздохнула Светка.
САША
Они провалялись в постели еще с полчаса. Потом встали. Надо было завтракать и собираться. В обычной субботней программе числились бассейн и сауна. Вечером - тренировка. Но едва они с Анжелкой пришли на кухню, Сашу, как магнитом, потянуло к холодильнику. Он достал бутылку пива, вылил ее содержимое в большой бокал, жадно выпил. - Захорошело? - с долей ехидцы поинтересовалась Анжелка. - Спрашиваешь. - Слушай, Семенов, если ты будешь продолжать так вот лопать, через год импотентом станешь! А я, между прочим, детей от тебя хочу. И не одного, а не меньше трех. Вообще, чего ты с утра напарываешься? У тебя же, ко всему прочему, сегодня - тренировка! - Не хочу я никаких тренировок. Бассейн - еще тудасюда. Поплавать, если в охотку, можно. В сауну надо будет сразу пивка заказать. А еще - массажисточку посмазливее. - Тогда мне - массажиста, и чтобы на Тарзана был похож. - Развратница. - Алкаш. - Принимается. И вообще, принеси-ка из бара водочки. И закусь организуй пошустрее. Вздохнув, Анжелка стала выполнять приказание.
45
Когда стол был накрыт, она достала из посудного шкафа две стопки. - А вторая зачем? - удивился Саша, - тебе же за руль садиться! - Ерунда, такси вызовем. Саша выпил стопку, потом, без паузы, вторую, третью. Чтобы поскорее "забрало", почти не закусывал. Но хмель не наступал. Подруга пробовала кормить его из своих рук. В ответ Саша сжимал губы и отрицательно мотал головой. - Ты что, напиться с утра хочешь? - недовольно спросила Анжелка. Саша уставился на нее немигающим взглядом. - Семенов, что с тобой? - испугалась она. - Да пошла ты! Подобный тон в их отношениях считался нормальным. Но сейчас Саша "послал" подругу вполне искренне. Анжела обиделась. - Ах, так? Тогда и я напьюсь! Она, до этого почти символически тянувшая первую рюмку, допила ее, налила себе еще, выпила вновь. Быстро запьянела - спиртное всегда действовало на нее быстро - и жалобно спросила: - Саш, а когда у нас свадьба будет? Я белое платье хочу! "Свадьба?" Пока Саша не был готов к такому шагу. Прежде всего, потому, что без Киры ни о какой свадьбе не могло быть и речи. - Подождешь. Мы с тобой просто распишемся в загсе. Получим по штампу в паспорте. Остальное - когда выйдет Кира. Анжела обиженно поджала губы. Саша внимательно посмотрел на свою подругу. Анжела сидела, откинувшись на спинку стула, ножка на ножку, и смотрела в окно. Ноздри ее симпатичного вздернутого но
46
сика чуть подрагивали - признак плохо скрываемой обиды. Художественный, но весьма симпатичный беспорядок на очаровательной, коротко остриженной головке, шелковый синий халатик, надетый на голое тело, распахнут. Золотистый ровный загар, небольшие, соблазнительно торчавшие в стороны груди. Ну, симпатюля, ну, своя в доску, ну, без комплексов. Ну, почти уже родная. Человечек, от которого у него давно уже не было тайн. Но - и все! Или пока все? Говорят, люди, когда начинают жить вместе, меняются. Поесть, все-таки, следовало. Саша взял с тарелки кружок сырокопченой колбасы, положил в рот и стал сосать. Как конфету. Они с Кирой любили так закусывать, растягивая удовольствие. Чтобы слюнки наполняли весь рот, чтобы аромат деликатеса обволакивал, и обоняние его воспринимало не снаружи, а изнутри. Но сейчас он даже не почувствовал вкуса. "Жениться без любви? - в который уже раз заспорил он с собой, - Ну и что! Когда еще она, эта любовь, случится? А если - не случится вообще? Что тогда - до старости без семьи, без детей? И есть ли она вообще, эта так называемая любовь? Мы с Кирой уже по четвертому десятку разменяли. С ума сойти! И до сих пор ни у него, ни у меня - ни одной такой любви не было. Может, это - просто выдумка поэтов? К тому же Анжелка, несмотря на все ее завихи, девчонка нормальная. Большая разница в возрасте? Ерунда. Самое глупое - жениться на ровесницах. Не хватало, чтобы лет через пятнадцать знакомые при встрече спрашивали: Александр, а это ваша мама? Нет. Куда-то меня понесло не туда, - подумал Саша, - какая, в черту, старость! Мы еще повоюем! Вот только бы Киру вытащить из-за решетки поскорее!" Он разлил остатки водки, поднял рюмку. - За что пьем? - вздохнула Анжела.
47
- За Киру, конечно. Чтобы у него все там было нормаль
но.
А про себя подумал: "если, конечно, понятие "нормально" вообще хоть как-то подходит к тому месту, где он сейчас мыкается". - Кажется, ему скоро свидание положено? "Точно. Как я забыл? Пора документы посылать. И список загодя составить, что привезти. Хотя разве это ему надо? Магазин на зоне есть. И денег у него достаточно. Вот если бы можно было туда послать бабу посмазливее. Типа Анжелки!" Но, по правилам, свидания заключенным разрешались только с близкими родственниками. А их у Киры остался только он, Саша, да младшая сестренка. Но Иринка не в счет. Теперь в Штатах живет, недавно замуж вышла. Да и вообще при чем тут сестренка? Тупик. Самый настоящий тупик". Неожиданно Саша понял, что с ним произошло: он потерял интерес к жизни. Нет, выпить, вкусно закусить, всласть потрахаться - все эти желания остались. Но они не являлись главным, тем, из-за чего стоило бы жить в большом смысле этого слова. Такое с ним было впервые. "Может, я просто не допил? Или депрессия после вчерашнего?" Депрессия, с тех пор, как Киру посадили, регулярно случалась с ним по утрам. Но всегда достаточно было похмелиться, и хорошее настроение возвращалось. Сегодня же происходило наоборот. Алкоголь не принес облегчения. Зато тоска, точнее, даже не тоска, а что-то большее, глобальное, от чего хотелось взять и раствориться, исчезнуть, надавило с новой силой. Саша сходил в гостиную, принес бутылку водки, налил себе до половины граненый стакан. - Ты че, родной? - удивленно спросила Анжела.
48
Саша выпил залпом, сжал губами услужливо поданный ему прямо в рот кружок лайма. Медленно стал высасывать горьковатый сок. Как раньше все было просто! Полные приключений и шалостей, иногда весьма серьезных, детство и отрочество. Потом, когда стали постарше, началась азартная охота на девчонок. Сумасшедшие, с кутежами и безудержным пьянством, студенческие годы. На старших курсах - первые шаги в бизнесе, сначала лишь для того, чтобы всегда водились карманные деньги. Интересно было все. И все они с Кирой успевали. И едва не каждую неделю находить и укладывать в постель самых интересных баб, и делать деньги, поначалу совсем небольшие, а затем - и серьезные, и вообще увлекательно жить. Круговорот из поездок на шашлыки, рыбалок, просто вылазок на природу, марафонов по ночным клубам, и это все обязательно в компании сногсшибательных, незакомплексованных красоток, казалось, затянул их напрочь, и надолго. В последние годы они полюбили путешествовать - объехали едва не пол Европы, всю Северную Африку, побывали в Аргентине, Таиланде, и даже на Таити. Стали настоящими гурманами, вполне профессионально разбирающимися в тонкостях не только европейской, но и азиатской, и восточной кухни. В загородном доме - его купили на берегу Клязьмы благодаря одной сумасшедшей, но очень удачной сделке на бирже - стали собирать коллекцию изысканных вин. Были в ней и настоящие раритеты, например, коньяк из коллекции Наполеона Третьего, и виски, пролежавшее в Антарктиде сотню лет. Увлеклись современной живописью, и за короткий срок собрали изрядное количество холстов и гравюр самых продвинутых авторов. Украшением коллекции были рисунок самого Дали и две картины раннего Зверева.
49
В отдельном зале все стены были увешаны фотографиями Сашиных и Кириных амурных побед. Эту коллекцию они начали собирать поначалу ради прикола еще в старших классах, позднее стали фотографировать своих подруг уже вполне профессионально. Иногда - скрытой камерой - свои спальни они уже давно оборудовали необходимой техникой, иногда - с согласия самих пассий. Эту коллекцию они мало кому показывали, а в последнее время и вовсе закрыли зал на ключ: некоторые из экспонатов - а почти все их подруги были запечатлены в весьма пикантные моменты - либо повыходили замуж за известных людей, либо начали делать успешную карьеру в шоу-бизнесе. Сейчас ко всему этому Саша чувствовал полное, тупое равнодушие. Между тем ударная доза водки достигла цели. Саша, наконец, почувствовал опъянение, которого добивался с того самого момента, как они пришли на кухню. Стала отступать тоска. Чтобы закрепить результат, он выпил еще полстакана. Только теперь ему действительно "похорошело". "Чем мы сегодня собирались заниматься? Спортом? Но прежде - в сауну". - Анжелк, твоя взяла. Давай собираться! - Ты же пъяный в умат! - Ерунда. - Никуда я с тобой в таком состоянии не поеду. Саша удивленно посмотрел на подругу: прежде она всегда подчинялась его прихотям и желаниям беспрекословно. Но теперь Анжелка говорила вполне серьезно. "Бунт на корабле? Отлично. Обойдемся без недовольных". Через пять минут Саша, захватив с кухни остатки водки, вышел из квартиры и громко захлопнул за собой дверь.
50
"Напьюсь - и точка, - решил он, - а тренировку... Тренировку пускай Санька проведет".
КИРА
Зеки переглянулись. В мастерской наступило молчание. Что такое лагерный бунт - Кира знал понаслышке, но представлял, что это не сулило всем заключенным, независимо от того, участвовали они в беспорядках, или нет, ничего хорошего. Бригадир и Женя один раз бунт на этой зоне пережили. С тех пор Женя ходил без двух передних зубов, Андромед - прихрамывал. Поводов для бунта на зоне было всегда предостаточно: жестокое обращение с заключенными со стороны вертухаев, плохое однообразное питание, нежелательные изменения в лагерном режиме, передел власти среди воров, разборки тех же воров с беспредельщиками. Были бунты стихийные, случались - организованные. Бывали кровавые, с захватом и даже расстрелом заложников из числа лагерной обслуги, бывали и тихие, сидячие. Начинались бунты всегда по-разному, заканчивались одинаково: на зону врывались бронетранспортеры тюремного спецназа - самого беспощадного из спецназов внутренних войск - и бойцы в черном начинали мочить всех без разбора. Вначале сопротивление подавлялось настоящими пулями - стреляли на поражение, потом, когда зэки все как один оказывались уложены носами в пол или асфальт, спецназовцы закидывали автоматы за спины, и брали в руки дубинки. Не менее усердно применялись в воспитательных целях ботинки с коваными подошвами. - А что, собственно, случилось, Сергей Иваныч? - вежливо поинтересовался Шевроле. Шевроле - бывший главный инженер одного из автоза
51
водов, был настоящим интеллигентом. Даже здесь, на зоне, он обращался ко всем заключенным уважительно. - Чифиря, ребята, сварганьте, - присаживаясь на свободное место, распорядился бригадир. Пока Женя готовил чифирь - заваривал крутым кипятком пачку цейлонского чая в эмалированной кружке - Андромед рассказывал. В кабинете Волка - начальника зоны - сломался замок в сейфе. Волк - это была и фамилия, и погоняло здешнего кума. В сейфе хранились дела на освобождение двух десятков зэков, в том числе нескольких авторитетов и, что самое плохое, трех беспредельщиков. Так или иначе, сейф взломали бы. Но не сегодня-завтра на единственной трассе, ведущей в Воркуту, начнется ремонт моста. И тогда откинувшиеся зависнут на зоне на неопределенное время. - Народ уже начинает потихоньку закипать, - закончил свой рассказ Андромед. - А что, блатные сами открыть сейф не могут? У них же медвежатники там всякие, - недоуменно поинтересовался Кира, - им и флаг в руки! - Медвежатникам строгача дают. А на нашей зоне из блатных - одна шушера понтовая, мелкая шпана, да тупое бандитье. Им только ларечников мочить, или проституток пасти. Редко кто десять классов за плечами имеет. Какой уж тут современный сейф. Женя перелил в чистую кружку готовый чифирь, протянул ее Андромеду. Бригадир сделал большой глоток, поморщившись, на несколько секунд закрыл глаза, потом протянул кружку Кире. Тот символически отпил из вежливости. На самом деле Кира эту горечь терпеть не мог: кайф получался недолгим, зато потом начинало колотить так, что хотелось из окна выпрыгнуть. С удовольствием пустил чифирь дальше по кругу.
52
- Так что, ребята, теперь вся надежда на вас, - заключил рассказ бригадир, - отомкнете замок - общак отблагодарит, а кум от себя обещал литр водяры поставить, и ключи от сауны дать. Кира встал, собрал в сумку кое-какой инструмент, кивнул Жене и Шевроле, приглашая следовать за собой. В кабинет начальника колонии они вошли в сопровождении Андромеда. За столом сидел злой Волк, в кресле напротив - еще более злой Казбек. Оба нервно курили. На столе стояла початая бутылка коньяку, в тарелках - закуска. - Налить для вдохновения? - спросил Волк. - Ему, разве, - кивнул бригадир в сторону Киры. Кира подошел к столу. Неторопясь, выпил, положил в рот кружок балыка. На мгновение закрыл глаза, чтобы полностью сосредоточиться на полузабытом аромате. - Теперь работайте! - коротко распорядился кум. Кира взял стул, придвинул его к сейфу. Конструкция в принципе была ему знакома. Так называемое четвертое поколение. Уже не совсем механический, но и не полностью электронный. Да еще отечественного производства. В общем, самая что ни на есть головная боль. Если отказала электроника - тогда дело швах. Если механика - работы на пять минут. Сканер бы сюда с нормальной программой! - Ключ, - распорядился он. Всунул его в замочную скважину и попробовал повернуть. Получилось на полоборота. - Жень, сбегай в мастерскую за кувалдой, - попросил он друга. - Кувалда нужна? - издевательски переспросил Казбек, - а может, сразу пару кило тротила? Тоже мне, мастер! Кира молча проглотил неприятную реплику.
53
Когда железяка была доставлена, он ткнул пальцем в угол сейфа и пояснил: - Женя, по моей команде будешь бить точно вот в это место. Не так, чтобы слабо, но и не в полную силу. Женя с сомнением посмотрел на друга. С нескрываемым удивлением глянули на Киру и остальные находившиеся в кабинете. - Смотри, зэк, угрохаешь сейф - на трое суток в шизо загремишь! - пригрозил стоявший у двери начальник режима майор Куропатов, один из самых сволочных представителей лагерной администрации. Разумеется, Кира знал, что делал, но мало ли. От сейфов отечественного производства можно ожидать любых неожиданностей. Отступать в любом случае было поздно. Он кивнул Жене, мол, готовься. Выдохнул воздух и скомандовал: - Женя, по счету три. Начали. Раз, два...
СВЕТА
"Ну, появилась у Настиного мужа другая. И что? Не она первая, не она - последняя. Подумаешь, цаца. Законный супруг ей, видите ли, изменяет!" У большинства Светкиных клиентов тоже были жены. В том числе и красавицы. По настоящему любившие, или, хотя бы, ценившие своих мужей. У многих, кроме жен, были и постоянные любовницы. Казалось бы, чего еще им, мужикам, надо? Оказывается, надо. А надо им, всего лишь, бабу без проблем с детьми, с машинами, с работой, с нереализованными, если это любовница, амбициями... Вообще - безо всяких проблем. Заплатил - и пользуй себе на здоровье. Или не пользуй, а просто сиди рядом, болтай или молчи. Такие клиенты тоже бывали. - Ну и чего ты нюни распустила? Погуляет с другой и
54
- бросит. У мужиков всегда так, - попробовала Светка успокоить подругу. - Но он же - муж! - Прежде всего, он - мужик, а потом уже муж. Может, ему разнообразия хочется, может, твой неряшливый вид осточертел. А может, он ищет того, что ты ему не даешь. - Как я ему не даю? Даю, иногда по два раза на день. И лежа на спине, и стоя на четвереньках, и сидя на краю кровати. Иногда он в ванной меня зажимает, когда я по утрам умываюсь. Даже когда я на работу опаздываю. Подойдет сзади, подол халата задерет, и жарит себе. Светка при этих словах с интересом смотрела на свою подругу. С трудом представлялось, что у нормального мужика с такой кулемой что-то может получиться. - Хотя, действительно, иногда на это после работы просто сил нет, - вслух задумалась Настя, - или когда он рано утром начинает приставать, а я еще не проснулась. Лежу себе, как доска, и жду не дождусь, пока кончит. - Девчонки, на выезд! - распорядился вошедший в это время в бар Антоша. Светка нехотя вернулась в реальность. - Групповушник? - А бог его знает. Клиент звонил не шибко, чтобы трезвый. То ли эскорт, то ли, действительно, групповуха, то ли еще что. Он вообще четверых заказывал. А где я столько возьму? Ладно, на месте разберемся. Девочки взяли сумочки и направились к выходу. Светке работать сегодня совсем не хотелось. В коридоре она глянула на себя в зеркало. Не мешало бы губки немного подвести, да и глазки - чуть подкрасить. Но делать этого не стала умышленно, в надежде на то, что рядом с намалеванными по полной программе коллежками клиент, или клиенты, не обратят на нее внимания.
55
Ехали недолго. Машину Антоша припарковал у сверкавшей стеклом элитной новостройки. Охранник, видимо, уже предупрежденный, услужливо открыл двери - отрабатывал чаевые. На лифте поднялись в пэнтхауз. Антоша позвонил. Им долго не открывали. Тогда он нажал кнопку звонка еще и еще раз. Дверь распахнулась. На пороге стояла подвыпившая девушка с полупустым бокалом в руке, и непонимающе смотрела на гостей. Из одежды на ней было черное кружевное боди. Босоножки на шпильках. Хорошенькая. Даже стильная. - Вы, собственно, кто? - поинтересовалась она, удивленно хлопая накладными ресницами. Девчонки недоуменно посмотрели друг на друга. У двоих, по крайней мере, внешний вид не оставлял сомнений в истинной профессии. - Идиотка, это, наверное, шлюх привезли! - раздался мужской голос из глубины квартиры, - если это бабы и мужик, то впусти их. Светка терпеть не могла, когда ее так называли. Потому что себя она, как это ни странно, шлюхой вовсе не считала. Но ее мнения на сей счет никто обычно не спрашивал. Бывало даже, что она потом, когда оставалась одна, запиралась в ванной, включала воду и навзрыд ревела. А еще она по опыту знала, что если клиенты начинали с этого, то потом от них ждать ничего хорошего не приходилось. Обычно это оказывались дубинноголовые кобели, после яростного траха с которыми ныла поясница. Или, что еще хуже, просто мерзкие мужички, таким доставляло истинное удовольствие всячески, и морально, и во время секса унижать их, девочек по вызову. - Каких-таких шлюх? - искренне изумилась та, которую обозвали идиоткой. - А ты, Оксанка, на самом деле идиотка.
56
В прихожую вошел босой мужчина лет тридцати пяти, в гавайской рубашке и цветастых шортах. Он тоже был нетрезв. Мужчина звонко шлепнул девушку по попке, не церемонясь, вытолкнул, по-видимому, на кухню, и напутствовал при этом: - Сваргань нам что-нибудь по-быстрому. - Вы, кажется, Алексей? - спросил Антоша. Хозяин кивнул. - Свободных - только трое. Всех брать будете? Мужчина мельком глянул на девчонок, и потянулся за лежавшим на столике портмоне. - Товар квалифицированный? - пересчитывая сотенные евро, поинтересовался он. - Фирма гарантирует. - Я не в том смысле. - И я - не в этом, - улыбнулся в ответ Антоша, - у одной из девочек - три курса ВГИКа, у другой - подготовительная группа ансамбля "Березка", третья - из самодеятельности, но очень способная. - Вот и прекрасно, - видимо, стараясь определить, кто тут "способная", произнес мужчина. - Беру всех трех. Ориентировочно - до - двенадцати ночи. А там посмотрим. - Девчонки, я, как всегда, на связи, - убирая деньги в карман, произнес Антоша и вышел. Алексей кивнул оставшимся, приглашая следовать за собой. В довольно большом зале на огромном ковре высокого ворса стоял полукруглый кожаный диван, перед ним - три сервировочных столика. У противоположной стены - небольшой подиум. - Спальни - дальше по коридору, в каждой - санузел. В конце коридора - выход на террасу, - пояснил он. - Что делать будем? - поинтересовалась Маринка.
57
- Пока - закусываем и выпиваем, только в меру. Потом начнется мальчишник. Встретите гостей с подносами. Пусть сразу примут по стопарику, чтобы расслабиться. Проводите в зал, усадите. Станцуете пару-тройку раз на подиуме, дальше - как получится. Главное - чтобы гости веселились от души. В самом конце будет сюрприз. Какой - пока не скажу. В общем, скучать не будете. - Гостей ожидаем много? - поинтересовалась Тереза. - Человек семь-восемь. Алексей дождался, пока его подруга принесет с кухни тарелки с закусками, и добавил: - Кстати, переодеться можете прямо сейчас. Для вас приготовлена спальня. Костюмы для выступлений вот-вот принесут. - Туфли оставлять? - деловито поинтересовалась Маринка. - Разумеется. Мальчишники Света любила. Клиенты на подобных мероприятиях обычно быстро напивались, и девочек особо не донимали. И вообще бывало довольно весело. Они прошли в спальню. - Восемь - это нормально, - констатировала Маринка. - Если не начнут трахать каждую из нас сразу всей кодлой, - возразила вечно недовольная Тереза. - Да ну вас, девчонки, вечно вы - о грустном. С восьмерыми, и даже пятерыми одновременно сексом, разумеется, никто из них не занимался. А вот обслуживать сразу троих клиентов доводилось каждой. Удовольствие было не из приятных. - У меня с позавчерашнего попа еще не прошла, - пожаловалась Тереза. - А я с тремя первый раз еще в школе трахнулась, - похвасталась Маринка, - и ничего, даже кончила.
58
- Главное, девочки, их побыстрее напоить. Так, чтобы на ногах не стояли, - предложила подругам Светка. Она, как и Тереза, анальный секс тоже терпеть не могла. Но платили за него по двойному тарифу, поэтому обычно от такой работы не отказывалась. Девочки разделись, повесили одежду и белье в шкаф, подошли к зеркалу, чтобы поправить прически. - Все-таки красивые мы, подруги! - восхищенно произнесла Маринка. - Только кому наша красота нужна? - с сомнением ответила Тереза. - Олигархов на всех пока не хватает, а жить в хрущобе с алкашом на одну зарплату - увольте. - А если любовь? - возразила Маринка. - Что любовь? Придет и уйдет. Мужик потом сопьется или гулять начнет, а тесная кухня - останется. "Может, Тереза и права? Взять ту же Настю - разве она счастлива? А ты, Светка, сама довольна своей жизнью? Ответ ясен. Какое уж тут счастье, если смогла докатиться до панели!" - И все-таки любовь - это здорово. Я, когда в школе втюрилась в учителя физкультуры, словно пьяная ходила, - мечтательно произнесла Маринка. - Не этот ли самый возлюбленный тобой со своими друзьями поделился? - Не твое дело! - И вообще женщину поймет только женщина, - через зеркало внимательно заглядывая в глаза Светке, произнесла Тереза. Светка при этих словах подруги неожиданно ощутила смущение. САША
Саша захлопнул за собой дверь подъезда, спустился
59
со ступенек и начал жадно пить водку прямо из горлышка. Влил в себя, наверное, не меньше стакана, отбросил пустую посудину в кусты. Занюхал, как в добрые студенческие времена, рукавом. Вновь захорошело. Медленно пошел вдоль улицы. Отношения с женщинами у них с братом были сложные. С одной стороны - все просто. Затащить очередную смазливую телку в постель для них являлось своего рода увлекательным спортом. Делали это даже на спор. Так, кстати, они познакомились с Анжелкой. Как-то зашли в ресторан перекусить. За соседний столик села симпатичная девчоночка лет шестнадцати. Заказала кофе и пирожное. - Смотри, профессионалка, - кивнул Саша в ее сторону. - То, что она взяла эклер, еще ничего не значит, - возразил Кира. - Ладно, посмотрим, как она будет его кушать. Пирожное незнакомка ела вполне деликатно, но, в то же время, уверенно. Так что понять степень ее испорченности было достаточно трудно. - Спорю, что эта лапа - еще целочка, - лениво произнес Кира. - Да ну тебя! Таких в столице старше четырнадцати наверняка не осталось, - с сомнением возразил Саша. Что-что, а это братья знали не понаслышке, а на собственном опыте. Через их постель прошло столько девчонок, сколько насчитывало население какого-нибудь небольшого городка. И нетронутых среди них было так мало, что пересчитать их братьям хватило бы пальцев на руках. - На что спорим? - Как всегда. Спорили братья обычно на одно и то же - кому на сей раз готовить квартальный отчет в налоговую инспекцию.
60
- Срок? - Три дня. Они ударили по рукам. Кира сразу же пересел за соседний стол. Девушка, вначале воспринявшая вторжение незнакомого мужчины с явным недовольством, уже через несколько минут улыбалась, и охотно отвечала на вопросы. Вскоре они начали собираться, причем явно - вместе. Кира, несмотря на возражения девушки, расплатился с официанткой, и парочка покинула ресторан. В том, что Кира уложит красотку в постель, Саша не сомневался, и спорить на это не стал бы: против обезоруживающего обаяния брата устоять было просто невозможно. А вот определить, "распечатана" симпатюля, или еще нет, было весьма любопытно. Кире для достижения цели понадобилось менее суток. - Я выиграл, - войдя следующим утром в офис, сообщил он. - В смысле? - Анжела действительно оказалась воплощенной невинностью. - Значит, ее зовут Анжела. Красивое имя. Ломалась? - В меру. - А как она вообще смогла дотерпеть до такого возраста? - Да никто особенно и не пытался. - Такую симпатюлю? - Именно поэтому. Заниматься бухгалтерским отчетом Саше очень не хотелось. Да и девчонка по имени Анжела уже заинтересовала его по-настоящему. - А давай поспорим, что я уложу ее в постель на первом же свидании? - предложил он брату.
61
- Не уложишь. Они ударили по рукам. Этот спор был равноценным первому: Саша не обладал обаянием Киры, но и красотка не была уже запечатанной. Поставленной цели Саша, как всегда, стал добиваться стремительным напором. Он встретил Анжелу, когда та выходила после уроков из школы - девушка заканчивала десятый класс - и понес какую-то ерунду о том, что ему сегодня надо отпроситься у мамы, чтобы та отпустила его на последний сеанс в кино, но что мама не верит, что у него есть девушка, и он очень просит незнакомку - как, кстати, вас зовут - позвонить маме, представиться, и попросить, чтобы та не волновалась, потому что в кино он, Саша, идет с ней, Анжелой - свое имя ошарашенная таким бредом девчонка ему уже успела растерянно назвать. Учитывая возраст Саши, эта просьба выглядела достаточно забавно. Анжеле она показалась совсем не опасной - Саша с готовностью протягивал ей сотовый. Только было одно "но": Анжела призналась, что очень торопится на теннис. Но Саша скорчил такую рожу, к тому же пообещал отвести ее, куда надо, на своем автомобиле, и девушка согласилась. Разумеется, никакая мама на телефонный звонок не ответила. Но знакомство уже состоялось. Когда девушка оказалась в салоне его навороченного BMW, полдела было сделано. Саша умел вызывать собеседника на откровенность, и Анжела вскоре призналась ему, как она несчастна, потому что одинока, и что сердце ее со вчерашнего дня разбито. А Саша признался ей, что он - одинок тоже... На следующее утро он небрежно сообщил брату о том, что квартальный отчет делать не будет. Но Кира не хотел проигрывать, и предложил поспо
62
рить на то, что этим же вечером они лягут в постель уже втроем. Делить Анжелу с кем-то, даже с братом, Саше не хотелось, но отступать гордость не позволяла. Договорились, что вечером Кира случайно повстречает их на улице, и что Саша ему должен будет подыграть. Все произошло, как и было спланировано. Узнав, что Кира и Саша братья, Анжела испытала настоящий шок. Потом был ресторан, позднее - ночной бар. Между частыми подходами к барной стойке Анжела танцевала по очереди то с одним, то с другим братом, а потом и вовсе - сразу с обоими. От всего случившегося с ней за последние дни девчонка настолько сошла с колеи, что почти не сопротивлялась, когда братья, едва привезли ее в свою квартиру, начали в четыре руки раздевать. И в то же время все в отношениях с женщинами у братьев было очень даже непросто. Следующим утром, едва Анжела обнаружила себя голышом в постели с двумя такими же обнаженными мужчинами, и все вспомнила, то сразу накрылась с головой одеялом. Сквозь рыдания призналась братьям, что она после того, что было ночью, сгорает со стыда. И что домой ей возвращаться уже нельзя, потому что родители ее убьют, и поэтому они, Кира и Саша, если в них осталась хоть капля порядочности, должны разрешить ей остаться на какоето время у них. Братья недоуменно переглянулись. - Но у нас только две постели, - сообщил Кира. - С кем ты будешь спать? - пояснил Саша. - Ну, с кем-нибудь, - осторожно высунула носик из-под одеяла Анжела. - А с кем именно? - Не знаю, - высвободила уже всю головку девчонка. - Тебе хоть понравилось то, что было ночью? - спросил Саша.
63
- Только честно? - добавил Кира. - Да, - совсем по-детски призналась Анжела, потягиваясь. Одеяло при этом сползло вниз и обнажило ее острые груди. Саша облизнулся: - А с кем больше? - Темно же было, - пожала она плечами и, спохватившись, смущенно натянула одеяло. Братья едва удержались, чтобы не рассмеяться. - Тогда нам придется повторить все при дневном свете. Иначе, как ты узнаешь, с кем из нас тебе лучше? - предварительно вновь переглянувшись с братом, заявил Саша, решительно стягивая с Анжелы одеяло. - Как вам не стыдно, мальчики! - стала было сопротивляться она. - Анжела, нам на самом деле очень стыдно! Но как иначе мы теперь определим, с кем тебе будет лучше спать? - урезонил ее Кира. - Да? - растерянно переспросила девчонка. Тем утром братья так и не позволили Анжелке сделать правильный выбор, а когда они добрались до постели поздно вечером, она уже сама не подпускала к себе Сашу до тех пор, пока из ванной не вернулся Кира... Родители ее из дома на самом деле выгнали, и школу Анжелка заканчивала, поселившись в их квартире. Братья по очереди встречали ее после уроков, отвозили на теннис, проверяли дневник, и даже ходили на родительские собрания. Девушка удивительно быстро и органично вписалась в их холостяцкий быт, взяла на себя большую часть повседневных забот: готовила есть, убирала квартиру, следила за тем, чтобы у них всегда было в запасе свежее белье, а в кармане - по чистому платку. Теперь Анжела уже училась на втором курсе универ
64
ситета, и мечтала стать знаменитым архитектором. За это время они к ней настолько привыкли, что воспринимали ее уже больше как сестру, а не как общую любовницу, и относились к ней так же, с братской любовью и заботой. Поскольку Анжелка постоянно металась в своих пристрастиях между братьями, это давало им моральное право по очереди приводить домой своих очередных пассий. Девушки пугались, когда в самые интимные моменты в спальне неожиданно появлялась третья, и не только начинала наблюдать за происходящим, но и со знанием дела комментировала. Едва Киру неожиданно взяли под стражу в зале суда, Анжелка с ревом кинулась ему на шею. Приставам стоило большого труда оттащить ее. Ошарашенный решением судьи Саша подошел к брату, чтобы попрощаться. Кира шепнул ему: - Пообещай мне, что возьмешь Анжелку в жены, и переведешь на нее треть всей нашей недвижимости. Да своди ее к гинекологу, пусть вытащит спираль. Дела так поворачиваются, что хотя бы один из нас должен получить наследника. И вообще, раз ты остаешься за двоих, тебе пора остепеняться. Треть всей своей недвижимости братья благоразумно оформили еще раньше на сестренку Иринку. Вообще-то ей, жившей в Лос-Анжелесе замужем за миллионером, все это было совершенно не нужно. Сделали они это так, на всякий случай. Пока Саша дошел до ближайшего бара, хмель начал выветриваться, а ему от воспоминаний, которые бередили душу, захотелось нажраться до потери сознательности пуще прежнего. Однако ночное заведение еще было закрыто. Свободных такси поблизости не оказалось. Зато напротив располагался продуктовый супермаркет. Саша двинул туда.
65
Купил литр вискаря. Отойдя на пару шагов от кассы, остановился прямо напротив охранника, открыл бутылку и сделал глоток. Сморщился и сплюнул на пол. Скучавший страж порядка мигом оживился, снял с пояса резиновую палку и направился к нему.
КИРА
- Три! За грохотом удара никто не услышал щелчка легко открывшегося сейфа. Наступило молчание. - Ни хрена себе! - выразил общее впечатление Куропатов. - Ну, ты, зэка Семенов, даешь! - похвалил Киру Волк. Только Казбек никак не выразил своего удивления. Он просто внимательно, словно видел в первый раз, посмотрел на Киру. И тот, поймав взгляд, мысленно поежился. - Все. Эту дрянь - в металлолом. Вместо него я уже новый заказал, самый навороченный, банковский, - сообщил всем присутствующим Волк. И, обращаясь уже к Кире, покровительственно заявил: - Ну, такой ты точно не отомкнешь! - Почему, - негромко возразил тот. Все опять с удивлением посмотрели на него. - А что, собственно, ты, Семенов, дробь твою мать, сможешь сделать с самой современной импортной электроникой? - как бы между делом поинтересовался начальник режима. - Я - ничего. А вот окажись под рукой специальный сканер и ноутбук с нужной программой - тогда бы попробовал. К их разговору теперь прислушивались и все остальные.
66
- Поясни, - распорядился Волк. - Про хакеров, гражданин начальник, слышали? - Ну. - Хакер, чтобы взломать код доступа нужного ему сайта, запускает программу, которая с бешеной скоростью прогоняет все возможные варианты кода. Атака продолжается до тех пор, пока код не взламывается. Лишь бы программа была достаточно продвинутой. Тот же самый принцип используется для взлома сейфовых электронных кодов. Только программы здесь нужны другие, и компы - со специальными наворотами. - Семенов, а ты, в натуре, за что здесь паришься? - спросил Волк. Кира вытянул руки по швам и, как положено, оттарабанил свои фамилию, возраст, статью и срок. - Банковская афера, - прокомментировал Куропатов. - А почему сейфами не занимался при такой квалификации? - пододвигая Кире стакан с коньяком, поинтересовался Волк. Тот выпил, степенно занюхал рукавом. - Много ли в сейфе спрячешь? А по безналу можно на такие бабки развести - на десяток сейфов, полных баксов, хватит. - Ладно, мужики, - заключил Волк, вынимая из ящика стола увесистый пакет, - вот вам обещанная водка и закусь. Только пить так, чтобы никто другой не просек. Лучше - в сауне. Ключи вам бригадир принесет. А пока можете покемарить в своей мастерской. Зэки вернулись к себе, задвинули дверь на засов и, отталкивая друг друга, с нетерпением стали вынимать из пакета содержимое. На верстаке появились два литровых бутыля сорокоградусной, два круга краковской колбасы, увесистый
67
кусок твердого сыра, буханка бородинского, плитка горького шоколада и, о чудо, баночка оливков. Разумеется, вечера ждать никто не собирался. - Наливаю сразу по ударной дозе! - сообщил Женя, откупоривая бутылку. Не успели зэки поднять стаканы, как в дверь постучали. Два коротких, три - длинных. Свои. "Своих" у ремонтников было немного. Зато - проверенные. Но водку и закусь на всякий случай убрали. Женя открыл дверь, и в мастерскую вошел Отец - четвертый член их маленькой "семьи". Вообще-то у лишенного сана священнослужителя из Вологодской глубинки погоняла был длинее - Отец Ментец, но свои звали его более уважительно. Батюшка получил на зоне свое столь необычное прозвище за то же, за что и сидел. Однажды на престольный праздник сельская интеллигенция в полном составе - участковый и священник - напилась до положения риз. К тому моменту, когда весь имевшийся у мента конфискованный самогон и батюшкин кагор были выпиты, оба настолько одурели, что решили поменяться профессиями. Разумеется, и одеждами. Участковый отправился вести заутреню в храм божий, где ожидались молоденькие прихожанки, а служитель культа, вооружившись жезлом, двинул на перекресток руководить автомобильным движением и зарабатывать на продолжение выпивки. В итоге стал виновником серьезной аварии, за что и поплатился лишением сана и двумя годами колонии. Отец, самое беззлобное и простодушное существо на всей зоне, имел совершенно сверхъестественный нюх на выпивку. Причем из компаний, даже самых серьезных, его обычно не гнали - священнослужитель, пусть и разжалованный, пользовался здесь уважением. К нему, если станови
68
лось невмоготу, шли излить душу не только верующие, но нередко и отпетые безбожники. А если батюшка благословлял выпивку, считалось, что это - к удаче, то есть к амнистии, либо - к условно-досрочному освобождению. - Отец, с нами посидеть за чарочкой не откажешься? - из вежливости спросил Женя. - Не откажусь, сын мой, не откажусь, - обрадованно ответил расстрига, в нетерпении потирая пухлые белые ладошки. - А за что поднимаем? - когда выпивку и закуску вновь вернули на верстак, плотоядно облизываясь, поинтересовался он. - У Киры талант открылся, - пояснил Шевроле. - Криминальный, - уточнил Женя, - наш друг, оказывается, еще и мастер по взлому сейфов. - Всякий талант, братья мои во Христе, от бога! - наставительно ответил Отец, благословляя троеперстием трапезу. Зэки выпили. Все, не сговариваясь, задержали дыхание, чтобы сполна ощутить полузабытый вкус любимого напитка. - Благолепие! - восторженно выразил общее впечатление батюшка. Неторопясь, смакуя каждый кусочек нежданно-негаданно свалившегося на них угощения, стали закусывать. - Кстати, Кир, а откуда у тебя такие странные для цивилизованного человека навыки? - поинтересовался Шевроле. - Замками когда-то торговал, - не вдаваясь в подробности, коротко ответил виновник пиршества. Кира и Саша действительно начинали свою карьеру в бизнесе лоточниками. Тогда, в кризисные девяностые, денег у бедных студентов катастрофически не хватало. А кругом было столько интересных девчонок! Они держали палатку на вещевом рынке, потом - арендовали небольшой магазинчик на Разгуляе.
69
Преступность росла как на дрожжах, поэтому товар на их прилавке не залеживался. Одна была беда - замки, которые они брали по дешевке оптом, были сомнительного происхождения и, соответственно, столь же сомнительного качества. Как-то Кира от скуки разобрал неисправный замок, и в два счета устранил неполадку. Вскоре он быстро освоил все тонкости хитрых механизмов, научился разбирать и собирать замки, почти не глядя. Страна вживалась в капитализм. Возник спрос на сейфы. Так, мало-помалу, освоил Кира и эти премудрости. Да и в серьезный бизнес они с Сашей попали именно благодаря своим сейфам. Однажды к ним в магазинчик зашел с иголочки одетый мужчина. Вид у него был расстроенный. - Ребята, - обратился он к братьям, - на важную встречу опаздываю. Остановился сигарет в киоске взять, по привычке включил сигнализацию, ну, чисто на автомате. Когда вернулся и стал открывать - глухо. Может, присоветуете что? - Такси возьмите. - В салоне бумаги остались: договор с немецкими фирмачами. А у них самолет в Ганновер через два часа. - Брелок покажите, - предложил Кира. Он снял крышку, вынул таблетку-аккумулятор, вставил новую. Вернул брелок хозяину. - Попробуйте. Должно заработать. Тот выбежал на улицу, почти сразу вернулся и обрадованно крикнул: - Спасибо, мужики! Вечером, когда они уже закрывались, и Саша начал пересчитывать выручку, бизнесмен вернулся. В руках он нес два больших пакета. - Ребята, вы меня так выручили! - выставляя пакеты
70
на прилавок, сказал он, - хочу с вами выпить за удачную сделку. Братья не возражали. Саша, закончив пересчет, стал накрывать на стол. Кира продолжал возиться с очередным неисправным сейфом. Бизнесмен подошел к нему, стал заинтересованно наблюдать за процессом. - И долго вам еще? - Минуты две, может, на пару секунд больше, - не отвлекаясь от работы, ответил Кира. Бизнесмен засек время на своих наручных часах. - Сто восемнадцать секунд! - пораженно воскликнул он, едва Кира щелкнул ключом, отпирая сейф. - Парни, а чего бы вам не взять на обслуживание сейфы моей конторы, и всех двадцати ее филиалов? - когда они допили коньяк, неожиданно предложил банкир. Так Кира и Саша попали в серьезный бизнес. Через некоторое время на счету у братьев скопилась солидная суммочка. Банкир предложил им рискнуть, вложив деньги в акции никому не ведомой нефтегазовой шарашки, пообещав, что в накладе они не останутся. Кроме того, он попросил их вложить в дело немалую толику его неучтенных денег. Через месяц шарашка неожиданно для всех выиграла тендер на разработку нефтяного месторождения в Западной Сибири, и цена акций возросла в сотню раз. Братья заработали свой первый миллион... ... Зэки выпили по второй, потом - по третьей. Плотно закусили, расслабились. - Эх, для полного счастья бабу сюда бы посмазливее! - мечтательно произнес Шевроле. К этому времени все они уже порядком захмелели, и негласное лагерное табу на любые разговоры о женщинах перестало действовать. - Не трави душу, грешник! - вздохнул Отец.
71
- А вам, священнослужителям, прелюбодейство, кажется, уставом запрещено? - притворно удивился Кира. - Эх, была у меня в деревне одна прихожаночка..., - не обращая внимания на язвительную реплику, - продолжал Отец, - так я ее после службы прямо на ... - Алтаре пялил? - это мы уже слышали, знаем, - обрезал его Шевроле, - за такое прегрешение гореть тебе, служитель культа в отставке, в адском пламени - не перегореть. - Злой ты, начальник, - обиженно вздохнул бывший батюшка, - а что касается божией кары, не все тут так просто. Вот у нас в Духовной академии преподаватель был, из богословов. Он говорил, что первые христиане, те самые, которых римляне нещадно уничтожали, всеобщую любовь совсем не так воспринимали, как теперь. И в клетки ко львам их язычники-римляне не за веру бросали, а за то, что они во время своих служб эту всеобщую любовь реально практиковали. - Выходит, недаром говорят и мужчинам, и женщинам: возлюби меня во Христе, - задумчиво произнес Женя, и несмело поднял глаза на Киру. - Между прочим, некоторые христианские секты до нашего времени этот обряд сохранили. Оргии у них - неотъемлемая часть религиозной службы, - добавил Отец. - Так среди христиан есть содомиты? - удивился Шевроле. - Римская культура выросла из греческой, - ответил расстрига, - а христианство - порождение их симбиоза. Все великие мыслители античности мальчиков имели. А до того, как взрослыми стать, сами мальчиками у своих наставников были. И новая религия не могла так сразу отказаться от многовековых культурных традиций и обычаев. - Ты, батюшка, хочешь сказать, что все наши лагерные петухи и опущенники - вовсе не извращенцы? - удивленно произнес Шевроле.
72
- Как хочешь, сын мой, так и понимай, - отмахнулся расстрига. Кира вновь перехватил взгляд Женьки. На сей раз тот не отвел глаз. Смотрел он на Киру как-то странно. И Кире от этого взгляда стало не по себе, то ли "тепло", то ли "холодно".
СВЕТА
- До чего ты, Светик, все-таки, красива. Уму непостижимо! - произнесла Тереза. Она подошла к Светке сзади, и нежно обняла ее за груди. Та ощутила на своей спине прикосновения двух прохладных округлостей, а на щеке - влажный поцелуй. - Ты с ума сошла! - резко высвободилась Светка. - Дуреха. Не представляешь, от чего отказываешься, - вздохнула Тереза, разочарованно отходя в сторону. Все в агентстве знали, что Терезу мужчины не интересовали. А вот к своим коллежкам она была неравнодушна. За время работы здесь Тереза перепробовала, наверное, не меньше половины девчонок, но постоянной привязанности так и не обрела. В последнее время она клеилась к Светке. Той вначале это было забавно, но постепенно стало действовать на нервы. Разумеется, по роду своей профессии Светке доводилось играть в лесбийские игры, иногда - в том числе и с Терезой. Но это для нее было не более чем шоу, и в любом случае никогда далеко не заходило. Но если это случалось с Терезой, она начинала ощущать исходящий от той своего рода магнетизм, и это настораживало ее. Вот и теперь, едва пальцы Терезы накрыли ее груди, она ощутила это необычное, и ей стало как-то не по себе. - Тереза, а правду говорят, что если девчонка попробует
73
женской любви хотя бы раз, то мужчины потом перестают интересовать ее? - потягиваясь перед зеркалом, поинтересовалась Маринка. - Тебе, киса, это не грозит, - отмахнулась Тереза. Про Маринку все в агентстве знали, что она помешана на мужиках. И сексом она занималась не столько ради денег, хотя и ради них - тоже, но прежде всего для удовлетворения своей ненасытной страсти. В это время дверь распахнулась, и в спальню вошла Оксана. Она бросила на кровать четыре пакета, сухо пояснила: - Здесь - три смены костюмов. Вначале оденете передники и чулки на резинках. В них вы будете встречать и обслуживать за столом гостей. Потом исполните на подиуме танец маленьких заек, музыка будет, движения - произвольные. Приватные танцы с гостями - по вашему усмотрению. Хоть вообще голышом. А на сладкое будет сюрприз. Для всех. - Какой сюрприз? - спросила Маринка, разворачивая содержимое пакетов. - Потом узнаете. - Купаться будем? - рассматривая яркий купальник, предположила Светка. - Тогда прикольнее было бы нарядить нас в полушубки на голое тело и валенки, - ответила Тереза, - ладно, со временем все узнаем. Оксана, виляя попкой, вышла. Девчонки остались одни. Начали примерять наряды. Собственно, одеваться им было недолго: в первую смену входили едва прикрывавшие груди и животики белые кружевные переднички, и такие же кокошнички, да ажурные чулочки. На спине передники завязывались на большие кокетливые банты. Маринка дождалась, пока Светка завяжет ей бант, и стала крутиться перед зеркалом:
74
- А что? Смотрится это очень даже ничего, - произнесла
она.
- Особенно сзади, - ехидно добавила Тереза. - А почему комплектов - четыре? - Наверное, один про запас. Неожиданно дверь широко распахнулась, и в спальню от толчка Алексея влетела Оксана. - Ты что, и меня хочешь вырядить, как этих куриц? - возмущенно, и в то же время испуганно спросила она. - А почему бы нет? Где, по-твоему, я сейчас четвертую для сюрприза найду? - Ты хочешь, чтобы я ... вместе с этими шлюхами... перед твоими ребятами ... в такой похабщине? - Вот именно. И хватит спорить, а то я могу и рассердиться. Алексей вышел из спальни и захлопнул за собой дверь. Оксана смущенно посмотрела на девчонок. От ее былой спеси не осталось и следа. - Дела, - насмешливо произнесла Тереза. - Оксан, а он вообще кто тебе? - сочувственно поинтересовалась Маринка. - Ну, друг. - Однако, у вас и дружба.... - Вот сволочь! - выругалась Оксана и начала раздеваться. - А в передничке ты очень даже ничего, - оценивающе глядя на нее, произнесла Тереза, - прямо, настоящая проститутка. Оксана метнула на нее затравленный взгляд, но промолчала. - Официантки, на выход! - распахивая дверь, скомандовал Алексей. Коллежки прошли на кухню, взяли приготовленные для
75
них подносы с рюмками и закусками, выстроились в прихожей. Светке, как и другим девочкам, нередко приходилось выполнять роль специфических официанток. Иногда - в соответствующих нарядах, чаще - вовсе голышом. Однажды клиенты им приказали раздеться, и стоять на четвереньках, а напитки и закуски расположили на спинах. В другой раз они подавали на стол, ползая на коленях. Потом ссадины долго не заживали. Начали подходить гости. Клиенты как клиенты, среднего возраста, одетые с иголочки, вежливые. Похожи на банковских клерков. Когда мужчины обнаруживали четверку весьма откровенно наряженных девушек, то радостно удивлялись. Выпивали по рюмке. Но от второй, как правило, отказывались. "Напоить таких будет не просто, закомплексованные", - поняла Светка. Потом "официантки" поворачивались, вели гостей в зал. Едва те обнаруживали, что кроме передников на девушках, в том числе и на подружке хозяина, которую многие знали, ничего больше нет, они и вовсе на какое-то время приходили в состояние шока. Мальчишник начался с ужина. Мужчины, вместе с хозяином их было восемь, вначале вели себя немного скованно, но постепенно поднабрались спиртного, расслабились, и тогда началось настоящее веселье: наперебой произносили тосты, звонко шлепали обслуживавших их девчонок по попкам, пытались усадить красоток себе на колени. Когда все насытились, хозяин отправил девочек готовиться к танцевальной программе. Они ушли в спальню, избавились от передников, вынули из пакета вторую смену нарядов. Это были заячьи ушки на резинках, такие же розовые, скроенные на манер лапок,
76
тапочки, и кругленькие, тоже на резинке, хвостики. Стали примеривать обновки на себя. - Это я, что же, перед знакомыми мужчинами с голой писей покажусь? - испуганно спросила Оксана, - стыд какой! - Ой, девочка, ты, наверное, еще не знаешь, что такое - настоящий стыд, - отмахнулась Светка. - И не приведи тебе вообще это узнать,- добавила Тереза. Нарядившись, они встали перед зеркалом, внимательно осмотрели одна другую. - Высший класс! - восхищенно произнесла Маринка. - Неплохо, - менее восторженно согласилась с ней Тереза. А Светка, обратившись к Оксане, добавила: - Ты выйдешь последней. Главное, следи за тем, что будем делать мы, и повторяй. Или просто фантазируй. Представь, что ты - шаловливая зайка, и соответственно веди себя. Каких-то правил и ограничений на подиуме, а тем более у шеста - нет. Да и в приватных танцах, собственно, тоже. - А мне что, придется, как и вам, исполнять для мужиков приватные танцы? - испуганно спросила Оксана. - Не для мужиков, а с мужиками, - поправила ее Тереза, сделав ударение на предлоге. - Как стыдно, они же все меня знают. - Ну, тут, подруга, тебе самой решать. Небось, замуж за него рвешься? Оксана кивнула. - Тогда терпи, жених нынче пошел привередливый, - вступила в разговор Маринка. - Сомневаюсь, что он после этого вообще оставит ее у себя в доме, - заметила Тереза.
77
- Да ты не унывай, - успокоила Оксану Светка, - зачем тебе вообще этот скот в штанах, если он тебя под своих друзей подкладывает. - Думаешь? И что мне, назад в деревню отправляться? Коровам хвосты на ферме крутить? Пусть лучше меня... - А может, тебе, Оксана, вообще стоит девочку попробовать. Вдруг да понравится? - улыбаясь, предложила Тереза. Совсем растерявшись, Оксана испуганно посмотрела на Светку. - Ладно, подруги, пора на выход! - скомандовала та. В коридоре они выстроились одна за другой. Дождались, пока зазвучала музыка, и, поджав лапки к груди на манер заек, пританцовывая, мелкими шашками двинулись вперед.
САША
Не обращая внимания на охранника, Саша вернул покупку на прилавок. Продавщица вопросительно посмотрела на него. Спорить, а тем более качать права, ему было в лом. - Леватина, однако, - кивнул он на бутылку и пошел к выходу. Охранник смешался. Преследовать Сашу не стал. Но через пару шагов его остановил обшарпанного вида гражданин со следами былой интеллигентности на лице и в одежде. - Виски у них, действительно, в каком-то подвале разливают. Зато абсент - нормальный. Могу сбегать, - скороговоркой сообщил он. "Абсент - это семьдесят оборотов. Пожалуй, на самом деле можно отведать, - подумал Саша, - да и в одиночестве пить - как-то стремно". Он достал из кармана бумажник, вынул тысячную ку
78
пюру, молча протянул ее незнакомцу, и медленно пошел к выходу. Бомжа ждал недолго. Тот сразу протянул бутылку ему, но Саша отрицательно покачал головой. - Сам пить будешь? - спросил он. - Я, знаете ли, со вчерашнего никак душевное равновесие не обрету, - обрадованно ответил незнакомец. И сразу представился: - Иванов-Водкин, Никита, извините, Сергеевич, непутевый потомок прославленных предков. - Александр. - Я и стаканчики на всякий случай прикупил, - радостно добавил Никита. Чтобы не мозолить глаза "фараонам", он предложил благодетелю пройти в ближайший сквер. "Фараоны"? - а это стиль, и порода, - подумал Саша, с интересом приглядываясь к незнакомцу. Иванову-Водкину было под сорок, а может, и меньше. Аристократический тонкий нос, такие же тонкие губы, под глазом - синюшный бланш. Когда-то модный, цветной, но застиранный почти до дыр, к тому же, в свежих грязных пятнах, твидовый костюм. Артистически небрежно повязанный на манер шарфа, в крупную клетку, галстук. C неровной коричневой дыркой от утюга. Английские туфли, стоптанные, на босу ногу. В общем, фрукт занятный. Когда Никита разливал абсент по стаканчикам, руки у него тряслись так, что благородный напиток едва не выплескивался. - Тоже в запое? - протягивая стакан, сочувственно поинтересовался он. - Скорее - в раздумье. Выпили. Никита сразу разлил по второй. И вновь через несколько секунд стаканы были пусты. Сладкая горечь креп
79
кого абсента быстро настроила Сашу на философский лад. Он благосклонно слушал болтовню словоохотливого Никиты, а когда оказалось, что у них есть общие знакомые в среде художников, и вовсе увлекся. Но занимательный разговор о современной живописи оказался недолог. Не успели ценители искусства допить абсент, как их потревожили. Скамейку, на которой они располагались, обступила группа молодых людей. Явно - не шибко трезвых. Настроены ребята были агрессивно. - Эй, бомжары, кыш отсюда! - заявил один из них. - Это наше место! - грозно добавил другой. Саша с сожалением прервал разговор и воззрился на непрошеных гостей. Ничего интересного: типичная для спального района шпана. Ему стало обидно. Бомжарой Сашу еще ни разу в жизни не называли. Он недоуменно попробовал оценить себя со стороны. Да, под шофэ. Но - пока еще в меру. Вот одет, действительно, не очень. Мятая футболка. То, что она от Версаче, ребятам, одевающимся на Черкизоне, разумеется, неведомо. Такие же мятые шорты. Между прочим, в Лас Пальмасе брал. Пластиковые шлепки. С Таити. В целом - скорее человек, вышедший на пять минут в булочную, но - никак не бомж. - Вы не поняли, уроды? - уже с явной угрозой повторил парень. За "урода" Саше стало очень обидно. Но вставать с насиженного места, тем не менее, не хотелось. И вообще не было ни малейшего желания выполнять какие-либо телодвижения. "Может, отстанут? Свободных скамеек тут много", - с надеждой подумал он. Однако вышло иначе. Резкий удар ногой - и Никита под довольный гогот шпаны кубарем полетел со скамейки на траву. Следующий пинок должен был достаться Саше. Но
80
он без труда увернулся. Парень, ничего не поняв, вновь попытался ударить его ногой, однако и на этот раз Сашу ему достать не удалось. Нападавший отступил на шаг и недоуменно стал разглядывать противника, по-прежнему безмятежно сидевшего на скамейке. С нескрываемым удивлением вперили в него взгляды и остальные. Однако немая сцена в сквере продолжалась недолго. - Александр, этот клошар мне костюм запачкал, - пожаловался ему успевший подняться на ноги Никита. - Это че, на хрен, ругательство такое? - быстро наливаясь кровью, спросил боец у своих. - Сыч, да он тебя оскорбил! - ответил ему стоявший рядом мордоворот. - Мочи их, пацаны! Что именно произошло за сим, не понял никто, кроме самого Саши. Все остальные, включая и Никиту, увидели лишь, как он поднялся со скамейки, как-то странно, на манер сломанного огородного пугала, расставил руки и ноги, так же странно, совершенно не синхронно, стал двигать ими. И так же странно все нападавшие, практически одновременно, с болезненными стонами и криками попадали наземь. - Саш, а чего это такое было? - пораженно глядя на поверженных, корчившихся от боли обидчиков, спросил Никита. - Так, ерунда, случайность. Самое интересное, что, по сути, это действительно была случайность. Лет восемь назад, еще в университете, Саша пришел на тренировку по самбо раньше обычного, и стал свидетелем занятий новой секции: люди самого разного возраста выполняли странные движения. Рука сгибалась и разгибалась, другая - качала в это время гантелю, талия была занята круговыми движениями. Вдобавок ко
81
всему человек приседал на одной ноге, а другая в это время оставалась вытянутой вперед. Сами по себе несложные, в комплексе эти упражнения давались их исполнителям с огромным трудом. Оказалось, это была асинхронная гимнастика. Саша попробовал делать то же, что и остальные. И, о чудо, вскоре у него, пусть и с ошибками, но стало получаться! В следующий раз он пришел на эту тренировку уже специально. Давалась необычная наука с большим трудом. Пришлось словно заново учиться ходить, двигаться, даже - дышать. Вначале он работал либо только руками, либо ногами, потом попробовал выполнять движения группами конечностей, потом - всеми одновременно. Со временем, когда стало получаться по-настоящему, Саша всерьез увлекся асинхроном. Скрытые возможности необычной гимнастики он открыл случайно. Примерно в такой же ситуации, как сегодня. Оказавшись один на один с тремя противниками, Саша в отчаянии попробовал соединить самбо с асинхроном. Результат получился невероятный. Все трое уже через несколько секунд катались по асфальту в болезненных судорогах. Потом Саша проанализировал случившееся, на всякий случай зашел в интернет, и пришел к выводу, что открыл фактически новый вид единоборства. - Никита, валим отсюда, - скомандовал он хлопавшему от удивления глазами собутыльнику. - Куда? - растерянно оглядываясь на поле боя, поинтересовался тот. - Ну, в кабак. - А ты уверен, что нас туда пустят? Никита был прав: видок у них обоих после схватки явно не улучшился.
82
- Знаешь что? Давай-ка рванем за город, на дачу, заодно посмотрим в спокойной обстановке мою коллекцию. - А выпивка там есть? - Навалом. Они вышли на улицу, Саша поймал такси. - Ехать долго? - поинтересовался Никита. - Час, не меньше. - Может, в магазин на минутку заскочим? Дорога всухую - это пытка. Так они и поступили. Потом стояли возле Балашихи в пробке. Поэтому в магазин пришлось заглядывать еще раз. В итоге до загородного дома новые знакомые добрались уже достаточно тепленькими. - Ни хрена себе дачка! - воскликнул Никита, едва они вылезли из такси, и за высоченным забором стали видны зубцы на башнях. Дом у братьев действительно был на уровне. Строил его в девяностых один из первых российских нуворишей. Но вскоре ему в срочном порядке пришлось распродавать недвижимость, и линять из страны. Так что эта трехэтажная, больше напоминавшая башенками по углам средневековый замок, вилла с крытым и открытым бассейнами, травяным теннисным кортом и собственным гектаром выходившего к речке леса досталась им сравнительно дешево. Здесь они обычно проводили выходные, в будни же предпочитали городскую квартиру. Сторожей братья не держали - вся усадьба находилась под защитой спутниковой охранной сигнализации. Тревожные кнопки были установлены и во всех без исключения помещениях, и в нескольких местах вне дома. На этот раз красный глазок сигнализации у входа не светился. Значить это могло только одно: Санька опять прогуливала школу. Саша вздохнул, достал ключ, отворил ка
83
литку, первым вошел на территорию, и повел восхищенно озиравшегося по сторонам гостя к дому. Со стороны бассейна доносилась резкая музыка, одно из кресел-качалок раскачивалось в такт дикому ритму. Никита вопросительно кивнул в ту сторону. Саша пожал плечами, и хотел было провести гостя мимо бассейна в дом, как музыка стихла. И с радостным криком: "Санек!" к нему устремилось нечто полуголое, с всклокоченными черными волосами. Подросток, чресла которого были прикрыты махровым полотенцем, с разбега запрыгнул на него, причем полотенце тут же упало на траву и нечто, обхватив ногами его бедра, повисело на нем почти полностью обнаженным, если не считать узеньких полосок стрингов. - Мать моя женщина! - оторопело произнес Никита.
КИРА
Так хорошо Кире давно уже не было. Приятная эйфория от опьянения, помноженная на умиротворяющее ощущение настоящей сытости, словно пеленой застила всю унылую реальность жестокого лагерного бытия. Если закрыть глаза, вполне можно было себя представить ну, не в дорогом ресторане, а хотя бы в приличной закусочной, где-нибудь на Разгуляе. Еще бы влюбленные глаза хорошенькой девочки напротив. А потом - в сауну. Или сразу - в постель. И драть ее до самого утра так, чтобы визжала! Эх, на свободу бы сейчас, хоть на денек! К бабам! Все-таки, правы урки - на эту тему на зоне лучше не распространяться, и даже - не мечтать. Иначе можно запросто с катушек съехать. Первое время шок, испытанный Кирой от неожиданного лишения свободы, совершенно затмил все, чем он жил до этого. А жил он, Кира, в свободное от зарабатывания денег
84
время, исключительно женщинами. Нет, были, разумеется, и другие мужские увлечения - спорт, путешествия, рестораны в хорошей компании, кинопоказы. Но всегда рядом с Кирой была юная очаровашка. А иногда - и были. Иначе он начинал скучать. Кира и на суд, в конце которого его взяли под стражу, едва не опоздал, потому что задержался в постели с двумя симпатичными кисками. С ними он познакомился накануне в ночном баре, и так их заболтал, что девочки согласились переночевать с ним втроем. О чем совершенно не пожалели. Сначала красотки, как водится, строили из себя смущенных скромниц, но потом так разошлись, что утром Кира едва встал с постели. Когда Кира мало-помалу втянулся в лагерный быт, и перестал думать только о том, как бы не вляпаться в какую-нибудь неприятную историю, на него по-настоящему накатила тоска по утерянной свободе, а с ней - и по всему, чего он оказался лишен. Отсутствие женщин здесь было на первом месте. И - физиологически: организм, привыкший практически ежедневно, а зачастую, куда чаще, получать сладкую разрядку, настоятельно требовал своего. И - морально. В женском обществе Кира чувствовал себя комфортнее. Здесь, на зоне, мужская среда его угнетала. В первое время совершенно шокировали однополые отношения между заключенными. Но еще больше то, что их никто особо и не пытался скрывать. Ночную тишину барака нередко разрывали сладострастные стоны. В подсобных помещениях то и дело приходилось натыкаться на парочки, занимавшиеся оральными удовольствиями. А в душе однополый секс практиковался вообще в открытую. Иной раз приходилось становиться свидетелем самой настоящей камасутры. И на него - Кира имел неплохую фигуру - в душе порой
85
откровенно заглядывались здешние кобели. Но даже фривольных шуточек с ним, после того, как он отметелил одного неумного козла, никто не смел себе позволять. К тому же в душ Кира всегда старался ходить не один, а с Женей. Его друг, когда-то занимавшийся борьбой, тоже мог постоять за себя. Женя был нормальным парнем. К тому же на воле его ждала красивая, и по уши влюбленная в него - Кира видел фотографию и читал письма - жена. И сидеть ему оставалось не так уж и долго. Так что в гомики Жене подаваться резона не было никакого. Но почему тогда его друг... Кира поднял глаза, вновь перехватил взгляд Жени, и пораженно увидел, что глаза того, что называется, плывут. Примерно так плывут глаза у влюбленных девчонок. И сам растерянно отвел взгляд. "А может, это спьяну привиделось? Или следствие расслабухи после выпивки? Конечно, привиделось спьяну, - ответил он сам себе, - и вообще, думать обо всем этом надо меньше, а еще лучше - совсем не думать". Когда первая бутылка была пуста, открыли вторую. Ее пили втроем - Отец к этому времени совсем окосел, и теперь дремал, положив голову на стол. - Знаете, мужики, а я только здесь, на зоне, понастоящему узнал вкус ржаного хлеба, да и водки, - признался Шевроле, с видом гурмана занюхав корочкой очередную порцию горячительного, - не было, как говорится, счастья, да несчастье помогло. - Воистину, братие! - встрепенувшись, пробормотал расстрига, и сразу вновь закрыл глаза. - Говорят, человек через все должен пройти в жизни, все испытать, - задумчиво произнес Женя. - И это, что ли? - неопределенно кивнув в сторону двери, возразил Кира, - нет уж, меня увольте!
86
- А ты, Кира, как считаешь, нормально все это, ну, отношения между мужиками? - прожевав хлеб, спросил Шевроле. Теперъ оба, и Шевроле, и Женя, с интересом ждали его ответа. Здесь, на зоне, этот вопрос, так или иначе, рано или поздно, вставал перед каждым. И каждый должен был найти на него свой ответ. Кира с ответом не спешил. Потому что и сам до сих пор разобраться с этим не мог. Да, на первый взгляд все просто. Это - нормально, а это - извращение. Однако как тогда истолковывать то, что происходит вокруг? Разумеется, на зоне встречалось сексуальное насилие, и довольно часто. Но потом те, кого раз опустили, нередко сами входили во вкус, и жить не могли без того, чтобы у кого-то не отсосать, или не подставить кому-то попу. А еще случались такие отношения и между мужиками нормальными, то есть теми, кого не принуждали к этому силой. Вспомнился ему, казалось, давно забытый случай. Лет пять назад он летел по делам в Питер. И буквально влюбился в одну девчонку, она в салоне чуть впереди, наискосок сидела. Лет пятнадцати-шестнадцати, в джинсиках, короткоостриженная, широкоскулая, и такая хорошенькая! Он уже знакомиться с ней собрался, но когда самолет сел в аэропорту, и пассажиры стали выходить, мама ее Димой назвала. Кире тогда не по себе от удивления и стыда было. - Знаете, мужики, все это, конечно, мерзость, - ответил он, - но, в то же время, не все так однозначно. И в жизни могут быть разные ситуации. Тем более, здесь, за решеткой. - Истинно, истинно! - видимо, продолжая существовать все в том же сне, но в то же время кое-что слыша, пробормотал Отец, - ибо грешно не что в рот, а что - изо рта.
87
- Скорее бы отсюда, и от всего этого! - итожа разговор, выразил общее мнение Шевроле. - За то и выпьем, - разливая по стаканам остатки водки, произнес Кира. А про себя подумал: "Мой оставшийся срок - это отнюдь не "скорее", а скорее - "медленнее". В мастерской установилось молчание. Его нарушал лишь уютный, с причмокиванием, храп Отца. Вскоре задремали и остальные участники трапезы. И приснился Кире уже много раз виденный сон. Он был все на том же неведомом морском берегу. Нагая девушка все так же сидела у кромки прибоя, каждый раз погружая в набегавшую волну свои ладони. Эта незнакомая красотка была ему совсем не чужая, и Кира опять чувствовал, что их связывало нечто серьезное. И они опять хотели друг друга, но что-то мешало им соединиться. И эта неведомая помеха приносила ему невыразимое мучение. Девушка встала и пошла в воду, приглашая Киру следовать за ней, но неожиданно этот сон получил необычное продолжение. Рядом с белокурой красоткой почему-то появился Женя, тоже полностью обнаженный, и он тоже махал Кире рукой, приглашая присоединиться к ним. Кира силился, но никак не мог понять, откуда здесь, в тропиках, его друг, который должен был в это время находиться за тысячи километров отсюда, к тому же в заключении. Кира действительно встал и пошел за ними, и они трое, взявшись за руки, вместе начали входить в воду. И он чувствовал, что оба его спутника претендуют на него, и что еще немного, и он должен будет сделать между ними выбор, а он совсем не хотел этого... Кира проснулся и какое-то время не мог понять, где сон, а где - явь. Женя стоял рядом и тряс его за плечо, но вокруг был не тропический берег, а лагерная мастерская. И Женя,
88
разумеется, был не голышом вовсе, а в промасленной робе. И никакой белокурой нагой красотки здесь не было, да, и в помине не могло быть. - Кира, в сауну идти пора, - напомнил ему друг. Проснулись и остальные участники тайной вечери. Шевроле спрятал бутылку с водкой - там оставалась еще половина - под бушлат, и зэки вышли из мастерской. Козел, отвечавший за порядок в сауне, уже ждал их на пороге. - Парилку я протопил, на столе в предбаннике - угощение от общака, - доложил он. Козел проводил их в раздевалку, выдал - невиданное дело - настоящие банные полотенца и простыни. Добавил к уже сказанному: - Помните, у вас, мужики, три часа, не больше. И за собой не забудьте убрать. Козел ушел в свою подсобку, и они остались одни. - Сказка наяву продолжается! - блаженно произнес Шевроле, снимая ватник. Его примеру последовал батюшка. Кира тоже начал раздеваться. - За три часа мы трусы, майки и носки простирнем, и даже успеем в парилке высушить! - обрадованно произнес Шевроле, - так что давайте, ребята, поскорее разоблачайтесь, да я отнесу все это в душ. Пока водку по стаканам разольете, уже обернусь. Кира, как и любой нормальный человек, терпеть не мог носить отдававшее потом заскорузлое нижнее белье. Но здесь, на зоне, о привычной гигиене не могло быть и речи. Поэтому использовал любую возможность хоть как-то почувствовать себя чуть комфортнее. В том, что Шевроле вызвался делать грязную работу за всех, не было ничего особенного. Все-таки они были семья.
89
Зэки раздевались быстро. Кира расшнуровал ботинки, поставил их под лавку, снял и повесил на крючок верхнюю одежду, взялся за резинку трусов, и словно споткнулся о взгляд Жени...
СВЕТА
Танец шаловливых маленьких заек был принят зрителями на ура. Мужчины, едва завидев вышедших на подиум еще больше обнажившихся девочек, восторженно захлопали в ладоши. Только Оксана вначале очень смущалась, едва оказывалась к зрителям, так сказать, лицом. Но принимали ее даже веселее, чем остальных, и вскоре она начала входить во вкус. К концу танца так успела вжиться в свою нехитрую роль, что обольстительным круговым движениям ее бедер могли позавидовать остальные "зайки". Завершился танец тем, что девочки по очереди выходили к шесту и показывали все, что умели. Оксана удивила и здесь: она сделала ногами такое головокружительное и немыслимо откровенное эротичное па, что удивились даже сами искушенные танцовщицы. Под овации девочки покинули подиум и, приняв фривольные позы, расположились между мужчинами. Причем главной их задачей было уделять при этом равное внимание каждому из двух приходившихся на актрису клиентов. Порядком разогретые мужики сразу начали усиленно накачивать девочек шампанским. Профессионалки свою норму знали, а вот Оксана надралась порядочно. Далее по программе предстояли приватные танцы. Что это на самом деле такое, все, а особенно клиенты, представляли по-разному, причем последние - весьма смутно. Потому что на родной почве классических, так сказать, голливудских приватных танцев обычно не получалось.
90
По нормам мужчина, уединившись с девушкой, не только не должен был раздеваться в то время, пока она исполняла танец перед ним, или на его коленях, но и вообще прикасаться к ней. Фактически же порой все получалось с точностью до наоборот. Бывало, подвыпивший клиент вместо одной заказывал сразу двух или трех красоток, и они только мешали одна другой, второй начинал раздеваться сам, третий вместо танца сразу требовал секса, четвертый хотел, чтобы девочка, за которую он заплатил, танцевала голышом "русского", или вообще гопака. Судя по настроению гостей, и сегодня можно было ожидать любых неожиданностей. - Начинаем лотерею! - поднявшись из-за стола, объявил Алексей, - делать будем так: я вывожу на подиум девочку, она показывает себя, вы - смотрите. Потом один из вас выбирает ее для приватного танца. Надеюсь, все знают, что это такое? Мужчины, радостно облизываясь в предвкушении пикантного развлечения, согласно закивали. - Затем, - продолжил Алексей, - вы удаляетесь с девушкой в спальню, и там она продолжает начавшееся здесь сладкое безобразие только для одного. В распоряжении у каждой пары - не более десяти минут. Первой на подиум под известную всем мелодию из прославленной эротической мелодрамы вышла Маринка. Она не торопилась, стараясь как можно лучше подать себя. Это было, кстати, весьма трудно, если учесть, что раскрывать было уже нечего, поскольку все ее девичьи прелести - высокие пышные груди, тонкая талия, стройные ножки, очаровательная округлая попка, и все напрочь лишенное растительности прочее клиенты видели уже не в первый раз. Поэтому брать оставалось гибкостью откровенных движений, и отточенными до блеска эффектными остановками,
91
позволяющими в наиболее интересных ракурсах выставлять напоказ свои интимные прелести, да обольстительными взглядами. Причем смотреть на клиентов надо было так, чтобы каждый из присутствующих думал, что все внимание красотки - только ему. Выход Маринки - надо отдать ей должное, что свои деньги она получала в агентстве не зря - привел мужиков в настоящий восторг. На подиум опять поднялся Алексей. - Мальчишки, чтобы никого из вас не обидеть, я предлагаю разыграть эту девочку между всеми желающими на аукционе. - А я свой бумажник в бардачке оставил! - разочарованно сообщил один из гостей. - Ребята, не надо обижать хозяина. Деньги тут не при чем. Правило такое - все желающие поднимаются сюда, и по моему сигналу начинают раздеваться. Кто на счет "пять" успеет скинуть с себя как можно больше тряпья, побеждает. - А остальным что? Оставаться здесь на посмешище? - Вовсе нет. Следующая девушка будет разыгрываться только между вами. На тех же условиях. - А что, и твоя Оксанка в этом будет участвовать? - с сомнением поинтересовался один из гостей. - Разумеется. Для своих друзей мне не жалко даже самого-самого. - Охренеть можно! - восторженно произнес тот, - если честно, я так давно хотел ее трахнуть! - Девочки, неужели этот гад выставит меня перед ними, как обыкновенную проститутку? - испуганно обратилась Оксанка к остальным танцовщицам, которые в ожидании своей очереди на выход стояли в коридоре, - Как он может! Я же не... Я же его... Она опустилась на корточки и заревела.
92
- Не плачь, дуреха, мужики вообще по сути своей мерзавцы, - стала успокаивать ее Тереза, - не ты - первая, не ты - последняя. С каждой из нас это когда-нибудь случается впервые, правда, Светик? - Только с каждой, очевидно, по-разному. Светка в свое время и сама не заметила, как стала такой. Престижный, единственный в стране институт. С первого курса с головой окунулась в безумную богемную жизнь. Девчонок окружали самые красивые и обаятельные в мире мальчики - будущие киноактеры, потом - знаменитые режиссеры, за один взгляд которых первокурсницы готовы были на все. Еще - продюсеры, в которых были заинтересованы эти знаменитые режиссеры, и магнаты, в которых были заинтересованы продюсеры. И все это на фоне фуршетов, поездок на фестивали, участия в киномассовках в самых красивых местах России и зарубежья... Светка и сама не помнила, когда впервые получила за ночь любви от мужчины подарок. Удивилась, но было приятно: колечко с бриллиантиком яркими лучами заиграло на мизинце. Постепенно подарки от партнеров стали нормой. Потом как-то обнаружила поутру на тумбочке несколько стодолларовых купюр. В тот день ей нужны были деньги. Поэтому возвращать их не стала. Светка и сама не заметила, как пошла по рукам. К четвертому курсу за прогулы ее выгнали из института. Вначале продолжала привычную богемную жизнь, но постепенно престижные связи терялись, и она стала опускаться на дно. Пристрастилась к спиртному. Однажды, когда совсем не на что стало снимать квартиру, хватанула мартини, и вышла вечером на Тверскую. Вначале дела пошли неплохо. Но потом Светка примелькалась, и начались проблемы. Пару раз ей хорошо до
93
сталось от конкуренток, пытались заставить платить дань братки. Однажды какие-то отморозки вывезли ее за город, по очереди изнасиловали, избили, раздели догола, и выбросили на обочину. Была осень, и она очень замерзла. В темноте добрела до полузаброшенного дачного поселка. В одном из домиков горел свет. Оказалось, там обитали бомжи. Они дали ей кое-какую одежку, накормили, отпоили паленой водкой, а потом - по очереди втроем имели до самого утра. Светка даже не пыталась сопротивляться. Проснулась она в том домике уже одна. Хотела покончить с собой. Но под рукой не оказалось ни бритвы, ни чего другого острого. Дождалась, пока стемнеет, до города добралась на попутке. Хорошо, что не попала в таком виде в милицию. Потом неделю отмачивала синяки и ссадины в ванной, и пила водку. Когда пришла в себя, деньги кончились, и Светка вновь подалась на улицу. Так бы, наверное, и закончила дешевой уличной проституткой, если бы случайно не познакомилась с Антошей. Вначале он снял ее на Тверской, потом - сделал своей любовницей, затем - привел в агентство. - Утри сопли, дура! - посоветовала Тереза Оксане. В зале вновь заиграла музыка. На подиум поднялись несколько подвыпивших мужчин, и начали под счет Алексея быстро раздеваться. Счет велся нарочито медленно, и в итоге Маринка досталась победителю конкурса, который успел разоблачиться до трусов. Под аплодисменты парочка удалилась в коридор. Миновав девочек, Маринка завела клиента в спальню и стала закрывать дверь, но Тереза остановила ее: - Маришк, захвали с собой новенькую, пусть посмотрит, как и что. - Айда! - кивнула Маринка Оксане, приглашая ее за собой.
94
И, спохватившись, поинтересовалась у своего спутника: - Не возражаешь, дорогой? Тот, не веря своему счастью, не возражал. Все трое вышли из спальни минут через пять. Тереза к этому времени уже не только успела выступить, но и была разыграна, и теперь уединялась с клиентом. - Ну, как? - поинтересовалась Светка у Маринки. - Нормально, - шепнула та на ушко, - кончил, едва я стала танцевать. - Даже трусы не успел снять, - добавила Оксана. - Следующая! - выкрикнул из зала Алексей. Светка расправила плечи и, плавно поводя бедрами, вышла в зал...
САША
Чуть больше полутора лет назад это было. День у Саши складывался неудачно с самого утра. Накануне вечером он оставил фары включенными, поэтому машину заводил с "толкача". Сорвалась хорошо, казалось бы, подготовленная сделка. В недавно отремонтированном офисе потекла крыша. За обедом напрочь разругался со своей тогдашней подругой. Ко всему прочему, доллар сильно упал по сравнению с евро, и это вылилось для фирмы в кругленькую сумму убытка. Кира в это время был в командировке. Вечером Саша решил взять водки, поехать за город, и там отвести душу наедине с бутылкой. Чтобы не толкаться в столичных очередях, в супермаркет решил заехать в Балашихе. Но тот оказался закрыт. Принялся колесить по окраине, пытаясь найти другой. Наконец обнаружил магазинчик, торговавший спиртным. Здесь же оказался и неплохой кафетерий. Саша для разминки с удовольствием выпил пару порций сорокоградусной.
95
Когда возвращался к машине с пакетом снеди, обнаружил, что дверь со стороны пассажира приоткрыта, и кто-то копается в бардачке. Попытался схватить воришку-подростка с поличным. Тот вырвался. Саша догнал его, но в прыжке не удержал равновесия, и вместе с воришкой растянулся в луже. Оба порядочно вымазались в грязи. Саша кое-как отряхнулся и, негодуя, затолкал злоумышленника в салон, чтобы отвезти в милицию. Пригляделся: невысокий, худенький, на вид - лет двенадцать. Мордашка симпатичная, круглолицая. Голова явно давно не мыта. Одет в старые джинсы и ветровку, на ногах - рваные кроссовки. Псинкой от него потягивает. Дрожит от холода, сопли то и дело сглатывает. В общем, вид жалкий. Сашин гнев быстро улетучился. "Может, отпустить его? А то продержат в обезьяннике голодным до утра. Да и милицию в этом захолустье еще поищешь. Во-вторых, какое-то время придется потратить на заявление. Потом еще на суд являться. Мне это надо?" Саша достал из пакета яблоко, протянул злоумышленнику. Подросток благодарно кивнул, и двумя руками вцепился в нежданное угощение. У Саши отчего-то защемило сердце. "Пусть себе катится восвояси! Но куда он сейчас пойдет? В ближайший бомжатник? Это в лучшем случае. А то и просто в какую-нибудь нору. И будет там дрожать от холода до утра, или бормотуху пить. Угораздило же меня свернуть на эту дорогу!" Саша достал из пакета бутылку, откупорил, сделал хороший глоток, закусил яблоком. "Нет, бросать его здесь, вконец замерзшего, нельзя. С собой взять? Обворует. Хотя, что у нас там воровать?
96
Цемент и кафельную плитку? Много не унесет. Да и куда стройматериалы тащить - кругом - лес". Этот загородный дом братья только начинали перестаивать по своему вкусу. Поэтому никаких особых ценностей там пока не держали. "Но тогда уж и отмыть его заодно надо, и накормить. А куда потом девать - разбираться утром будем, благо, что завтра - выходной". - Тебя как величать? - Санькой, - тоненьким голоском буркнул подросток, при этом весь салон окутался терпким запахом перегара. "Вот тебе раз - тезку повстречал! К тому же, как и я - выпивоху". И неудачливый воришка сразу стал ему чуточку ближе. - Выбирай, Санек, или - едем в милицию, или - ко мне в гости, - предложил он подростку. Пацан внимательно посмотрел на Сашу и ответил: - Не Санек, а Санька. "Поди ж ты!" - Ладно, пусть будет Санька. - А просто отпустить нельзя? Саша, у которого неожиданно начинал срываться добрый поступок, а добрые дела, как он знал, на небесах учитываются, зло перегнулся через пацана, видимо, прижал, потому что тот болезненно пискнул, распахнул дверь и в сердцах произнес: - Хочешь к утру околеть - катись на все четыре стороны! Подросток покидать теплый салон не спешил. Видимо раздумывал, нужна ли ему вообще в плохую погоду такая свобода. От ворвавшегося в салон холодного сырого воздуха громко чихнул.
97
- На самом деле в гости, а не в ментовку? - недоверчиво переспросил он. - Чтоб мне сдохнуть! - Тогда лучше в гости. И, между прочим, за рулем не пьют. Тем более, когда в салоне несовершеннолетние! Саша был настолько ошарашен всей несусветной наглостью этого заявления, что поперхнулся куском яблока. Сделал еще глоток. - А расскажи-ка мне, Санька, как ты дошел до жизни такой? - выруливая на шоссе, вновь впал он в благодушное настроение. - Глотнуть дашь - расскажу. "Ну и поц. В его-то годы! Хотя... Не дать выпить - еще заболеет. А потом, все равно в своем бомжатнике он наверняка каждый день бормотуху лопает, если - не "аптеку". Интересно, сколько там, в кодексе, за вовлечение несовершеннолетних в распитие спиртных напитков предусмотрено?" - Только один глоток, - протянул он бутылку. Санька выпил, поперхнулся. История оказалась самая обыкновенная. Интернат. Там было очень плохо. Подался в бега. Жил с мальчишками в парке, в полуразрушенном доме. Воровали все, что плохо лежит. В основном обирали пьяных, да попрошайничали. Вчера дом снесли. Ночевать пришлось под мостом. Саша совсем расчувствовался, выпил сам, позволил сделать Саньке еще глоток. До места они добрались уже достаточно захмелевшими. Он ввел подростка в прихожую, кивнул на боковую дверь: - Прежде всего, надо тебя от грязи отмыть. Вот там душ. Полотенца - на полке. Бассейн тоже есть, даже два,
98
но они пока - без воды. Одежду свою лучше оставь здесь, в прихожей. Заночуешь, а утром я тебе что-нибудь подходящее найду. И вообще, слушаться меня - беспрекословно. Пацан при этих словах посмотрел на Сашу как-то странно, а раздеваться начал лишь тогда, когда тот пошел к выходу. На кухне Саша плеснул в стакан водки. Выпил. Вспомнил, что и ему не мешало бы помыться. Пошел в душ. Как он и велел, пацан оставил свою одежду в прихожей. Самое место всему этому было на помойке. Саша так и поступил. Брезгливо собрал все - одежду, обувь, серое от грязи и пота белье в пакет, отнес в мусорный бак. Когда он разделся и вошел в душевую, там уже были густые облака пара. Пацан, весь в мыльной пене, стоял в дальней кабинке к нему спиной, и намыливал голову. Не такой уж он оказался и худенький. Спинка ровная, попка кругленькая, ножки - стройные. Может, бедра чуть широковаты для мальчишки. Впрочем, какое ему до всего этого дело? Саша тоже начал мыться. Вначале - голову, потом взялся за мочалку. - Эй, Санька, потри спинку, пожалуйста! - попросил Саша подростка, протирая глаза от едкой пены. Тот почему-то не спешил. - Ты не слышишь? Потри спинку! - уже раздраженно произнес он - глаза по-прежнему слезились, и повернулся лицом к кафелю. Санька подошел, взял у него из руки мочалку, и осторожно стал намыливать Саше спину. - Ты что, как не живой, сильнее давай! Санька принялся орудовать мочалкой активнее. - А теперь я тебя, - распорядился Саша, подставляя спину струям воды.
99
- Я - сам, - как-то испуганно ответил Санька. - Обойдешься! На тебе столько грязи - неделю отмывать надо. Когда Саша смыл пену и повернулся к пацану, тот уже терпеливо стоял к нему спиной, как и он до этого, упираясь ладонями в кафель. Но весь был какой-то зажатый, словно - не в своей тарелке. Саша старательно начал намыливать его. Удивился, обнаружив странные продольные синяки на спине. Отмыв лопатки и талию, он принялся за попку. Санька сразу же от неожиданности дернулся, и попытался прикрыть ее ладошками. Но Саша развел его руки, и продолжил намыливать упругие половинки. Потом развернул Саньку к себе лицом. Даже не сразу понял, что здесь - что-то не так, и намыливает он не плоскую мальчишечью грудь, а пусть маленькие, но совершенно девчоночьи соски. Отступил на шаг, словно не веря своим глазам, окинул стеснительно прикрывшегося ладошками пацана взглядом, и оторопело, даже не сообразив, что надо бы тоже прикрыться, спросил: - Так ты - не парень, а девчонка? Почему тогда Санька? - Санька, потому что Александра, - смущенно ответила она, медленно сползая на пол и теряя сознание. Это был настоящий шок. Нагая девочка-подросток вместе с ним, тоже полностью обнаженным, в душе, к тому же потерявшая сознание!
КИРА
Женя смутился и, отвернувшись, тоже начал раздевать
ся.
- Мужики, скорее, - поторопил их Шевроле, - а то сами, вместо того, чтобы отдыхать, полоскаться будете!
100
"Ничего не понимаю. Женька только что смотрел прямо на ... он явно ждал, пока я сниму все. С ума, что ли, сошел? Он же - вовсе не гомик! Нет, все это мне просто померещилось. Эх, Анжелку бы сюда!" Кира снял трусы, и отдал их вместе с майкой и носками нетерпеливо ожидавшему их белье Шевроле. Женя сделал то же. - Пошли, братие! - скомандовал бывший батюшка, блаженно поглаживая себя по животу. - Отец святой, а как ты здесь, на зоне, такое пузеня ухитрился сохранить? - усмехнулся Шевроле. - Вашими молитвами, братие! - важно ответил тот, поглаживая брюхо. Шевроле пошел первым, за ним двинулся святой отец. Женя замешкался, пропуская Киру. Вообще-то Кира к наготе относился совершенно спокойно. Еще с детства, когда они с братом и сестренкой каждое лето купались, загорали, и ловили рыбу голышом. И потом, когда они с Сашей повзрослели, наготу оба воспринимали как естественное состояние человека дома или на отдыхе. Одежда им только мешала. Особенно остро они это ощущали зимой, когда приходилось и одеваться соответственно. Поэтому, едва они к вечеру добирались до дома, нередко скидывали с себя все до нитки, Так, в чем мать родила, и ходили по квартире. Спали голышом, и утреннюю зарядку, если были, разумеется, после вчерашнего, в состоянии, тоже делали обнаженными. И девчонок своих, когда те на время поселялись у них, браться быстро приучали к наготе. Здесь, на зоне, обнажаться было практически некогда, и негде. Если не считать торопливого, в очередь, посещения душевой. К тому же находиться голышом в обществе других зэков вообще было чревато серьезными последствиями. Поэтому в душе нормальные мужики чувствовали себя неуютно.
101
И спали здесь все одетыми в нижнее белье. Первое время Кира по ночам до боли расчесывал бедра, не привыкшие к круглосуточному давлению резинки. Потом притерпелся, но ощущение дискомфорта осталось. Услышав, что им, и только им, обещана сауна, Кира заранее стал предвкушать тот момент, когда разденется догола, и ни у кого это не будет вызывать повышенного внимания. Но сейчас, двигаясь по коридору, он ощущал себя некомфортно, кожей чувствуя на себе взгляд друга, особенный взгляд. Посещать душ по правилам внутреннего распорядка зэки должны были ежедневно. Только это посещение было особенным. Во-первых, по продолжительности. Вместо обычных десяти минут - три часа. Во-вторых, по уровню комфорта. Обычно мужиков в парилку не пускали - там расслаблялись воры, да их машки. И не только, разумеется, расслаблялись. Теперь не только заветная парилка, но и самая настоящая сауна была полностью в их распоряжении. Отец восхищенно шлепнул себя ладонями по бедрам: - Братие, нас ждет поистине райское наслаждение! Здесь даже березовый веник припасен! В предбаннике был накрыт стол. Водка, тушенка, соленые огурцы, черный хлеб. По сравнению с тем, что было до этого - скромно. Но успевшие переварить предыдущее угощение, изголодавшиеся на зоне по сытной пище зэки еще одному столу были рады. Женя разлил спиртное по стаканам. Они дождались, пока вернется Шевроле, выпили, не мешкая, закусили, и двинули было в парилку. Но Шевроле их остановил: - Вы что, мужики! Не будем уподобляться здешнему быдлу. Сначала ополоснемся в душе. Поры раскроются, и от бани мы получим настоящее удовольствие. Так и поступили.
102
В парилке натоплено было знатно. Шевроле принялся замачивать веник, остальные сразу блаженно растянулись на полках. Кира закрыл глаза и постарался расслабиться. Господи! Как давно он не был в нормальной бане! Жаль, что здесь нет бассейна. Пусть не такого, что в их с братом загородном доме, а хотя бы стандартного лягушатника. Выветрившийся было алкоголь вновь начал окутывать сознание, и Кира незаметно провалился в ту, другую реальность. Обычно по субботам они устраивали в загородном доме настоящий банный день. Накрывался овальный стол: водка, разливное пиво, русские, европейские и восточные закуски. Два бассейна заполнялись свежей водой - один - ледяной, второй - теплой. Зимой еще обязательно периодически выбегали во двор, и устраивали валяние в сугробе. Заранее готовились веники, березовые и дубовые. Заказывались симпатичные массажисточки, приглашались с ночевкой подруги и, чтобы было еще веселее - подруги подруг. Начинали париться часов с двенадцати, заканчивали иной раз под утро. Кира предпочитал баню русскую, Саша - сауну. Так, братцы, кого первого отхлестать? - взяв веник, поинтересовался Женя. - Меня, любезный! - охотно откликнулся бывший батюшка. Но, едва Женя принялся охаживать святого отца по спине и ниже, как Шевроле, покачав головой, остановил его и отобрал веник. Он налил в таз из бака крутого кипятку, опустил на несколько секунд туда веник, а затем принялся разбрызгивать капли воды над телом батюшки. Потом стал просто водить веником по благообразной спине. Затем повторил процедуру. Вернул веник Жене и поинтересовался у святого отца: - Есть разница? - Еще бы, сын мой! Это - настоящее волшебство!
103
Женя продолжил ублажать святого отца. Вскоре тот, тяжело дыша от жары, покинул парилку. Шевроле вышел следом. Женя вновь замочил веник и подошел к другу: - Теперь - твоя очередь! Через несколько мгновений Кира ощутил несказанное блаженство: сыпавшиеся на его спину капли, против ожидания, не обжигали кожу, а словно еще больше раскрывали поры. Прикосновения веника ласкали лучше любого массажа. Телесное блаженство накладывалось на сладостное опьянение, и создавался ни с чем не сравнимый эффект полного отрешения от всего, что находилось за пределами этого райского уголка. - Теперь - переворачивайся на спину! - скомандовал Женя. Вспомнив, как друг смотрел на него перед этим, Кира смутился. - Ну что же ты! - поторопил его Женя. "И чего я, собственно, комплексую? - спросил Кира сам себя, - это же парилка!" Кира перевернулся на спину и закрыл глаза.
СВЕТА
Светка при желании могла танцевать так, что все мужики начинали сходить с ума. Но сегодня выкладываться по полной ей совсем не хотелось. Однако марку держать надо было в любом случае: работа есть работа. Она постаралась настроиться на соответствующий лад: зажмурила на мгновение глаза, мысленно представила себя ослепительной нагой красоткой в глазах почти десятка уже порядком заведенных мужчин, медленно провела ладонями по телу от грудей к бедрам, попробовала угадать, что имен
104
но они ждут от нее. И - действительно "поймала" волну. Сейчас этим ребятам нужен был уже не эпатаж - его наверняка с избытком хватило на всех в представлении Терезы, а нечто другое, расслабляющее, даже лирическое. Разумеется, настолько, насколько это понятие соответствовало характеру всего происходящего. Едва она вышла на подиум, и сделала под тихую музыку первые па, как шум в зале утих. Она почти сразу красиво избавилась от совершенно неуместных при таком танце принадлежностей "зайки", и продолжала двигаться полностью обнаженной. В этом танце гармонично слилось, казалось бы, совершенно несовместимое - откровенный эротический вызов, и девственная, небесная чистота. - С ума сойти! - восхищенно произнес кто-то, едва она опустилась на пол в позе умирающего лебедя, и закончила выступление. Этот возглас сразу перекрыл всеобщий рев, шум аплодисментов и восторженный топот ног. На сцену вернулся Алексей. Он тоже был потрясен увиденным. - Господа, предлагаю сделать тайм-аут, и немного подкрепиться, а наш конкурс очаровательных талантов продолжим чуть позже, - заявил он и, не дожидаясь какого-либо ответа, подал Светке руку и помог ей спуститься в зал. Вслед за ней присоединились к гостям и остальные девочки. До Оксаны очередь на подиуме так и не дошла. Алексей усадил Светку рядом с собой, налил шампанского. - А ты мне нравишься, - растягиваясь в кресле, произнес он. Еще бы она кому-нибудь не понравилась! Этого в принципе не могло быть, потому что быть не могло. В любой, самой изысканной, или даже экзотической кампании Светка
105
всегда затмевала остальных девочек. Причем это получалось у нее само собой, вполне естественно. - Хочешь остаться у меня? - неожиданно предложил Алексей. Светка с любопытством посмотрела на хозяина вечеринки. С любопытством, потому что мужчина не просто выбирал, а интересовался ее мнением. Это, учитывая специфику древнейшей профессии, бывало нечасто. Что ж. Неординарен, хотя вся эта затея с мальчишником не так уж и необычна. Хорош собой: не стар, не молод, в меру привлекателен. Такие девушкам нравятся. Явно богат. Вернее всего - какой-нибудь нефтяной или газовый бизнес. "Интересно только: он что, хочет уложить меня в постель вместе со своей Оксаной? Захотелось разнообразия?" Со Светкой и такое случалось. Иногда пресыщенные взаимной близостью пары решались на разнообразие, и приглашали в постель третью. Было забавно наблюдать, как жена исподтишка следила за мужем, если он чрезмерно увлекался приглашенной девушкой. Если же она не ревновала мужа, то чаще выяснялось, что жена - скрытая лесбиянка. И тогда уже приходилось удивляться и ревновать мужу. Попадались и такие, которым просто нравился секс при свидетеле, другие всю жизнь мечтали поучаствовать в настоящей групповушке... То обстоятельство, что хозяин выбрал для постельных утех именно ее, Светку не удивляло. Она знала себе цену. По крайней мере, в этой компании она явно была лучшей. - До утра? Не проблема. Договорись с агентством, и до десяти следующего дня я - в твоем распоряжении. - Я не в том смысле. В каком-таком смысле, Светка переспрашивать не стала, а выдержала паузу. - Останешься у меня насовсем?