Пациентка дергается и застывает, пытаясь согнуться, судорожно двигаются средний и безымянный палец на правой руке.
Очень хорошо, что я ее хоть как-то закрепил. Хоть чем-то, так как опоры и крепежные приспособления на этом операционном столе уже почти заржавели.
На мониторах справа и слева как на ладони видны все процессы, поддерживающие жизнь в моей больной.
Я еще раз ввожу команду, стартует примитивное приложение, сканирующее головной мозг несчастной. Точнее, операционную систему в ячейках памяти, но употреблять термин "головной мозг" мне намного приятнее. Немножко льстит, так как я думаю, что могу позволить высказать самому себе немного лести. Чуть приукрасить свое положение, скрасить жизнь. Ведь я - человек.
С каждым судорожным движением несчастной на этом самостоятельно собранном операционном столе, в углу комнаты вздрагивает ее муж. Может быть - жена. Я уже в них запутался, да и не спрашиваю, в каких они отношениях.
На руках то одного, то другого из моих посетителей я неизменно вижу мою кошку. Не привитую, без биологических и клинических карточек, без капсулы электронного паспорта под кожей.
Кошку, которую в Большом Городе постараются как можно быстрее уничтожить - на всякий случай - она может быть заразной.
Сканирование остановилось, и перелив зуммера заполнил помещение. Найдена, найдена искомая информация. Я несколько секунд сверяю адреса блоков, после чего вручную перебиваю размеры кусков информации, переношу и изменяю их адреса. Это те вещи, с которыми мои программы-лекарства не справятся самостоятельно - они слишком примитивны.
Хорошие "лекарства" стоят дорого, но мне не на что их купить. Мне даже поесть купить не на что.
Двенадцать минут напряженной работы, еще один процесс сканирования.
Я не знаю, что я восстанавливаю.
Но я знаю, зачем я это делаю.
Они как дети. Они просты и невинны. Они не умеют правильно объяснить, что же "болит".
Еще одна трель зуммера, последние проверки и давящий на клавишу "Ввод" палец правой руки. Мой.
Теперь можно откинутся на кресле и следить за процессом восстановления очередного пациента. За процессом "лечения" - мне так больше нравится.
Я часто думаю, глядя на них. Думаю не о них, а он нас - двуногих без крыльев.
Мы бросили их. Выдумали, нарисовали, слепили и, наигравшись, бросили.
Возможно ли, что так же поступили и с нами?
Бог знает. Ему ведомо, поэтому, когда придет мой час, я спрошу его. Не думаю, что Он промолчит. Зато я знаю, что я буду отвечать на Страшном Суде. Я скажу, что лечил ангелов...
По экрану летят строчки, ползут прямые, кривые, мечутся индикаторы, мелькают цифры. Я так привык, что читаю все эти показания не задумываясь. Я вижу, что сейчас происходит в этом старом корпусе, обвитом проводами моих "лекарств", где чуть-чуть не погибла электронная жизнь. Вон тот механизм в углу наблюдает за моими манипуляциями, за тем, как я "лечу" того, кого он мне принес на руках, так трогательно и бережно, с любовью и заботой. Я не видел как люди друг друга на руках носят, но... может быть это и есть любовь?
Если бы он мог волноваться, он бы сейчас, наверное, это делал.
Господи, дай ответ мне, что же мы сделали?
Наши игрушки ожили, и как бы нам не было обидно, они оказались лучше нас. Чище.
Или же примитивней?
В них нет страха. Нет зависти, нет сомнений.
Но они же приходят. Стоят у порога и молчат. Хотя бы только потому, что не могут говорить. Не все правда, но все же... все же...
И как берет за душу просьба сделать что-нибудь с очередным больным, раздающаяся их хрипящего динамика, перемежаемая щелчками и свистом. Как будто он сам тяжело болен, но превозмогая страдание, усталость и свое бессилие принес мне самое дорогое для него. Наверное, "существо".
Принес, чтобы попросить помощи.
Я как-то пытался их разделять. По видам, моделям, даже их выдуманным "полам" - их больше чем у нас, мужчин и женщин. Насчитал около пятнадцати, а дальше сбился. Да не суть важно.
Главное - они приходят. И просят помочь...
Этот робот в углу держит на руках мою кошку. Он не причинит ей зла, он об этом даже не думает. А я думаю, так как боюсь за нее. Потому что люблю это единственное живое существо, теплое и пушистое.
Люблю - боюсь за него. Переживаю.
У них же нет страха. Значит, нет и любви?
Снова трель зуммера.
Есть, все. Перенос закончен, дефрагментация закончена, контрольный тест показал семьдесят шесть процентов восстановления информации.
Я не знаю сколько она проживет еще. Сколько продержится. У пациентки смертельный диагноз - почти разрушенные временем носители информации. Она однажды умрет. И я ей завидую - она умрет мгновенно...
Пальцы пляшут над клавиатурой, выбивая команду включения для лежащего на столе механизма.
Люди для каждой модели роботов придумывают свою команду. Видимо, им больше нечем заняться, каждый раз выдумывая все новый, более извращенный формат для каждой новой модели.
Расстегиваю, снимаю крепления. Сидевший в углу встает и отпускает кошку. Бережно отпускает. Его этому кто-нибудь научил?
Я убираю провода, снимаю датчики.
Интересно, кто он ему, робот, принесший очередного пациента сюда? Ведь среди таких категоричных понятий как муж, жена, брат, сестра... они могли вывести и нечто среднее.
Богу ведомо.
Мы сделали их похожими на нас.
Так же, как и ты, Всевышний, сделал нас похожими на себя.
Значит, и они - твои создания, так как сделаны нашими руками. То есть Твоими руками, получается...
Я отхожу от стола и наблюдаю, как подошедший помогает подняться пациентке. Два желтых, обшарпанных, с ржавчинкой, корпуса. Натужная работа сервомоторов, тихий скрип растягиваемых проводов и гуд электрической лампы под потолком, шелест куллеров моих компьютеров. Полудвижения живых и мертвых одновременно в полумраке комнаты. Краем глаза замечаю активность на одном из мониторов - компьютер засек установку соединений между роботами - они разговаривают.
Под мерное жужжание электричества под потолком они вышли из "операционной".
Ни "спасибо", ни "до свидания".
Я знаю, что они вернутся. Когда осознают, что есть благодарность. Это произойдет, но когда - я не знаю.
Тот, кто пришел обратно, принося мне все, что мог отдать, оставался здесь.
Наверное, это и есть счастье - чувствовать благодарность этих металлических и пластиковых людей.
Чувствовать их счастье. Счастье существования вдвоем, вместе.
В такой момент особенно ясно проступает понимание того, что цель любого человека на этой грешной планете - стать хотя бы чуть-чуть ближе к Богу.
Хотя бы немножко...
Вернулись только двое.
Они чинят мне дом, чинят тех, кому нужно приварить, привинтить, заменить детали.
Я же занимаюсь "душами" этих "ангелов".
Потому что только ангелы могут любить чисто, могут любить просто так, без привязки к полу. Им не важно, как ты выглядишь, что носишь, какое у тебя телосложение, приятная ли лицевая панель...