Дунькино увлечение Индией было давним и осознанным. В детстве ее покорили индийские фильмы о страстной любви и жестоких разлуках. Герои фильмов любили и страдали, не останавливаясь ни в волшебных танцах, ни в волнующих красивых песнях о вечной любви. Индия, вечный Ганг.
Дунька медитировала. Она сидела в позе лотоса с закрытыми глазами. В комнате витали восточные ароматы от зажженных палочек, наполняя пространство атмосферой пряной жаркой разноситцевой Индии.
Дунька произнесла первые звуки мантры, потом еще и еще, постепенно углубляясь в появляющееся пространство красоты и гармонии. Но, судя по всему, в те же самые минуты, не только Дунька стремилась к совершенству.
Этажом выше дед громко вразумлял внука доходчивым русским матом о важности познания. В своих наставлениях дед не раз поминал мать, и все жильцы до первого этажа слышали и понимали, что ученье - свет, а неученье - тьма.
Дунька медитировала. За окном бурлила жизнь: трезвонили трамваи, шумели машины, громко о чем-то спорили проходившие под окнами подростки.
Дунька поглубже вдохнула аромат ванили и вновь попыталась унестись в атмосферу покоя и равновесия. Второй глубокий медитативный вдох был сбит запахом жареной картошки, проникающий в комнату всё настойчивей.
Дунька медитировала. Вскоре к ее медитации подключилась соседка со второго этажа с разучиванием унылых гамм.
Не смотря ни на что, Дунька медитировала. Но нарастающий по силе стук в дверь заставил Дуньку подумать,- "Наверное, у соседки закончились яйца".
"Вечный Ганг",- мысленно произнесла Дунька вслед уплывающему образу такой далёкой Индии и пошла открывать дверь.